Средь тридцать тысяч парсек

      «Я - совершенство»       Рано или поздно, в той или иной форме заявляет Миранда Лоусон тем, с кем ей приходится иметь дело. Она говорит о силе своей биотики, умственных способностях, выносливости своего организма. Но не только слова – весь её облик кричит об идеальности своей хозяйки. Обтягивающий костюм, подчёркивающий длинные ноги, стройное тело, завидные грудь и ягодицы. Пышные чёрные волосы всегда элегантно спускаются на плечи. Холодно смотрят голубые прекрасные глаза. На полных губах – снисходительная улыбка.       «Я - совершенство». Но не это главное в женщине по имени Миранда.       «Я – офицер Цербера». Призрак всегда ценил талантливую и преданную мисс Лоусон.       Именно поэтому – кому, как ни ей доверить спасение самого ценного существа в Галактике?       Миранда знала, что работа предстоит непростая. Воскресить человека из мёртвых… пока никому это не удавалось. Но, веря в могущество «Цербера», женщина была готова выполнить любой приказ. Она сама же участвовала в операции по перехвату тела Шепард у Коллекционеров. Глядя, как все трясутся из-за этой капитанши, Миранда даже начинала ревновать. Должно быть, Джейн была по-настоящему особенной.       Лоусон мечтала увидеть, что же за существо может перекрыть её уникальность. Затаив дыхание, она открывала капсулу с телом.       Когда Миранда увидела содержимое капсулы, кулаки сжались сами собой. Самый ценный человек Галактики, самый ходовой товар – всего лишь груда бесполезного иссохшего и замёрзшего в космосе мяса. Это и человеком-то назвать сложно. Вся личность и воспоминания – мозги, размазанные по шлему. Вся сила и исключительность – переломанные кости, истощённые мышцы, пергаментная кожа. Воскрешение человека – очень непростая задача. Воскрешение мумии – невозможное.       Призрак сошёл с ума.       Но проект «Лазарь» стартовал.       «Шепард остаётся главной надеждой». «Шепард – герой. Она – икона». «Если Шепард умрёт, то и человечеству несдобровать». «Сделай так, чтобы она не умерла».       И, сжав зубы, Миранда работала. Работала денно и нощно. Счёт шёл на миллиарды, потом – ещё больше. Несколько тысяч единиц техники. Бесконечные расчёты и споры с Уилсоном. Импланты заставили бежать кровь по венам. Заработало сердце. Заработал мозг. Медленно срастались кости. На деньги, вложенные в это тело, уже можно купить несколько планет. Лоусон сомневалась, что именитый офицер Альянса, в начале карьеры потерявший весь свой отряд из-за экспериментов «Цербера», согласится работать на них. Миранда предлагала, нет, требовала установить контролирующий чип. «Мне нужна настоящая Шепард», - отвечал Призрак. И женщине оставалось только подчиниться.       Миранда никогда не думала, что внезапное пробуждение Шепард так напугает её. Джейн проснулась сама, раньше времени – и она была беспомощна и больна. Из-за восстанавливающих имплантов алым светились глаза, непонимающе глядящие, но вовсе не напуганные. Уйма таких же сияющих шрамов, неловкие движения, сбитое дыхание. Когда Миранда слышала противный писк аппаратов, отсчитывающих бешеный пульс пациентки, ей казалось, что машины считают удары её собственного сердца. Лоусон действовала без промедления, защищая дело рук своих – жёсткие выговоры, чёткие приказы. Взволнованный взгляд на Шепард, медленно погружающуюся в сон. Джейн видела её. Точно видела. Сердце дрогнуло. Но теперь все показатели приходили в норму, пульс нормализовался. Миранда не выдержала и погладила мальчишески-короткие волосы.       Они едва не потеряли Шепард.       Она боялась не только неодобрения Призрака или того, что все её труды пропадут даром. Сама того не замечая, Миранда влюблялась в свою работу. В своё детище – ожившую Шепард.       Ей до сих пор стыдно, что однажды, когда никто не видел, она наклонилась над пациенткой и поцеловала приоткрытые во сне губы – чувственные, но жёсткие. Провела по тонкой ещё, полупрозрачной мягкой коже, под которой отсвечивали наполненные электроникой мышцы.       У неё слишком грубое тело, а черты лица словно из камня вытесаны. Однако не об этом думала Лоусон, когда прикасалась к обнажённой груди с застарелым шрамом. Не об этом думала, когда, изнемогая от восхищения и вожделения ненавидела себя, и, стуча каблуками, бежала прочь от проклятой Шепард. Должно быть, побывав за гранью жизни, она приобрела какую-то мистическую притягательность. Или Миранда слишком много времени провела рядом с ней, привязалась к созданному почти из ничего телу, и считала его своим.       Миранда искала какие угодно оправдания, не желая признавать, что влюбилась в Джейн Шепард.       Но в этом Лоусон даже не сомневалась, когда во второй раз спасала своё детище. Когда направляла её по голосовой связи, не давая умереть бессмысленно.       Голос Шепард был лучшим подарком для человека, потратившего два года своей жизни на то, чтобы воскресить её.       Церберша видела глаза Джейн, когда застрелила Уилсона. Шепард была удивлена и зла, но хладнокровна. Алое сияние почти скрывало тёмно-синюю радужку. Уверенно сжатый пистолет смотрит прямо в голову Миранды. Не то, что доверчивый Джейкоб.       «Двинешься – убью»,- говорил её взгляд. Шепард не доверяла ей, несмотря на то, что именно голос Миранды направлял её всё это время. Джейн привыкла выживать. Выживать и не доверять до конца никому – потому как одна ошибка в человеке может стоить жизни. Это было разумно.       Миранда медленно вздохнула. С тех пор, как Джейн проснулась, Лоусон старалась вести себя как можно отстранённее, как можно дальше держаться от этой женщины. И всё же каждое ранение, каждый рискованный шаг капитана заставлял её вздрогнуть – и тут же разозлиться.       И вот теперь, на контрольном медосмотре, она не может заставить себя отвернуться от обнажённой спины Шепард. Под кожей играют туго накачанные мышцы. Вдоль хребта и по ранам тянется алое. Движения уверенные, отточенные. Идеальная осанка. Плавный изгиб талии. Сильные руки и ноги. Джейн оборачивается. Её глаза внимательны, губы плотно сжаты, а красивая голова точно вырезана из камня.       Она – совершенство.