Sincerely, yours...

Среди своих сверстников Лань Цижень всегда отличался строгим и крутым нравом. Он был резок в суждениях, отстаивая до последнего то, что считал правильным, а значит — единственно верным. За спиной его обзывали сухарём, потому что Цижень никогда не старался прикрыть свою чопорность и нетерпимость к чужим ошибкам. Тем не менее, в юности это не мешало ему оставаться настоящим товарищем и близким другом своему старшему брату, наследнику клана Цинхэн-Цзюню. Мягкость старшего из Ланей нивелировала характер младшего. Два брата, они делили общие суждения, общие цели — привести клан к процветанию. Они часто закапывались в библиотеке изучая политику и решения прошлых глав клана — и как в итоге те отразились на клане. Они мечтали об идеальном будущем, без войн и распрей за место под солнцем. Братья были уверены: если следовать пути благодетели, чтить правила установленные предками — и создавать новые, продиктованные временем — разве не станут они сильнейшими, из существовавших когда либо Ланей? Можно сказать, что Лань Цижень идеализировал брата, безоговорочно верил, что тот встав во главе сможет создать новое поколение идеальных адептов Лань. Нет сомнений, что в юности они оба были идеалистами. К сожалению, всё изменилось, когда отец Сиченя и Ванцзи встретил их будущую мать. Сильнейшее чувство вытеснило, по мнению Лань Циженя, всё благоразумие из головы Цинхэн-Цзюня. Гармония ушла из братских отношений окончательно, когда наследник, несмотря на все запреты взял в супруги женщину, совершившую преступление — убийство. Какая ирония — мечтать об идеале, стремиться к нему, чтобы в итоге упасть, не совершив греха самому, но приняв того, кто его совершил. Ведь Цинхэн-Цзюнь не осудил преступницу, не совершил над ней справедливый суд — а принял в род и укрыл, потакая своим слабостям. Так считал Цижень, чувствуя предательство со стороны брата, и в итоге, отдалившись от Цинхэн-Цзюня и его семьи. Был ли это юношеский максимализм? Возможно. Годы шли, с разницей в одиннадцать лет родились Сичень и Ванцзи, леди Лань ушла в добровольное уединение, чтобы взять ответственность за совершенное в молодости преступление, а братья держали отношения на отметке «приемлемо». В этот период Цижень более активно занялся своими исследованиями. Имея в распоряжении более чем богатую библиотеку клана Лань, доступ к архивам, хранилищам редчайших артефактов и время, он смог значительно расширить круг своих интересов. И сформировать идеи, совсем не понравившиеся старейшинам по итогу. Шутка ли, брат главы клана, рассуждающий о необходимости создания живого оружия для поддержания идеального порядка — заклинателей, не ведающих не страхов, ни боли. Лань Цижень, не находя поддержки ни от соклановцев, ни от брата, начал потихоньку замыкаться в себе и отдаляться от управления клана всё больше. В год, когда Сиченю исполнилось пятнадцать лет, в Облачных Глубинах произошла трагедия подкосившая многих адептов. Ужасающий пожар, унёсший жизни нескольких адептов, включая чету Лань и их младшего сына. Из главной ветви в живых остались лишь Лань Цижень и юный наследник, который по счастливой случайности находился в тот вечер в гостях у наследника клана Не. — На фоне этих событий, уход дяди из клана прошёл почти незаметно для меня, — рассказывал Лань Сичень. — Он и до этого довольно продолжительное время держался в стороне от семьи и основных дел клана. Старейшины ни за что бы не дали ему возможность встать во главе. Даже несмотря на то, что он был, по сути, преемником Цинхэн-Цзюня. Да и не стремился он в лидеры, судя по всему. Поэтому с того времени я воспитывался старейшинами клана. Ванцзи, Хуайсан и Сичень сидели на уютных светлых диванах. На столике перед ними остывал забытый всеми чай. Казалось, что даже уютная обстановка гостиной не могла смягчить гнетущую атмосферу, рожденную рассказом старшего. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты понимал, Ванцзи, — Сичень посмотрел прямо в янтарные глаза младшего, — тебя не искали не потому, что бросили, а потому, что все были уверены, что тот пожар забрал твою жизнь. Лишь после того, как ко мне попало письмо майора Вэя с просьбой посодействовать в поисках родителей некоего сироты с именем Ванцзи, предположительно из клана Лань, я начал более пристально изучать события тех лет, — он сокрушенно покачал головой, — и начал видеть некоторые несостыковки и неточности в истории с пожаром. Например, тот факт, что тела младшего сына главы клана в пожарище не нашли, только остатки игрушек и пряжку с налобной ленты наследника. — Мне рассказывали, что ты часто сбегал к дому матери, жалуясь, что мы слишком мало времени проводим с ней. И, когда во время проишествия тебя не нашли в нашей комнате — слуги сразу заподозрили самое худшее, ведь больше всего от пожара пострадала жилая часть Облачных Глубин. Та, в которой жила наша мать. — Сичень поднялся с дивана и начал расхаживать по гостиной. — Чтобы быть уверенными в наших выводах и не запутать историю ещё больше, я решил прибегнуть к Расспросу. — Так вот, как ты узнал о Ванцзи! — подал голос молчавший до этого Не Хуайсан. — А я никак не мог понять, какой же такой источник информации Вы смогли найти после зачистки центра Циженя. — Да, мы хотели не допустить ошибок. Снова. — ответил Сичень, а затем обратился к тихому юноше. — Ты знаешь, что такое Расспрос, верно Ванцзи? И даже умеешь пользоваться этой техникой. — полуутвердительно заключил мужчина после кивка Ванцзи. — Тогда нет нужды объяснять, у кого мы узнали все детали произошедших событий. Придя на зачищенную кланами Цзинь и Цзян территорию центра программы «Неукротимый», Лань Сичень, держа за спиной традиционный ланьский гуцинь мысленно молился, чтобы душа погибшего при взятии центра дяди отозвалась на Зов, несмотря на довольно большой отрезок времени, прошедший со смерти. Если он потерпит неудачу, прошлое образца «Ванцзи» — это имя теперь каждый раз отзывалось в его сердце неверием и болью — так и останется не раскрытым до конца. Зазвучала мелодия, воздух будто завибрировал от магии, исходящей от инструмента в руках молодого мужчины. Он застыл, с напряжением ожидая ответа. Минута, две, пять… И вот, ответное звучание струн гуциня заставило Сиченя закрыть глаза от облегчения. Ответил. — Конечно, общаться с помощью языка Цинь — не самый комфортный способ общения, но, — Лань Сичень покачал головой. — По крайней мере, мне хватает способностей, чтобы быть уверенным, что призванный Дух не сможет солгать. — Да ладно, господин Лань, если это говоришь ты, декан факультета общего заклинательства Гусу, — не смог не заметить Не Хуайсан. — То кто тогда вообще смог бы помочь в этом вопросе? — Благодарю, ты как всегда слишком добр, — вежливо откликнулся Сичень и продолжил рассказ. — После нескольких сеансов общения с духом Лань Циженя мне удалось более или менее восстановить картину событий пятнадцатилетней давности. Выяснилось, что причиной пожара стали конфликтовавшие между собой артефакты, спрятанные им на некоторое время в Облачных Глубинах. Я точно знаю, что его лаборатория со всеми артефактами находилась за пределами жилой части. Видимо, он не рассчитывал, что за тот период, пока он их хранит в не защищённом специально тайнике, может произойти элементальный взрыв, который ещё и заблокирует магию в радиусе километра. Когда дежурные обнаружили возгорание, огонь уже успел перекинуться на близлежащие дома. Судя по всему, Цижень увидел пламя ещё раньше и попытался спасти хоть кого-то. Но обнаружил, что уже поздно. — Отец погиб, вытаскивая маму и тебя из горящего дома, ставшего для вас огненной ловушкой, — было ясно, что несмотря на прошедшие годы, Сичень всё ещё чувствовал горечь утраты. — Когда дядя обнаружил Вас двоих рядом с пылающим домом, вы лежали на земле. Мама уже умерла, а ты был без сознания, но целый, хоть и с обожжённой спиной.

***

В итоге, он разрушил хрупкий мир, построенный братом… Из-за него брат лишился семьи! Перед младшим из братьев Лань лежали обожжённые тела леди Лань и её сына. Цижень не смог бы взглянуть в глаза главе клана. Он был виноват в смерти любимой жены брата, той ради которой он отступился от всех идеалов, отказался от гордости. Лань Цижень посмотрел на бессознательного ребёнка. Одежда его сильно пострадала, на спине виднелись ожоги, несмотря на то, что он был завёрнут в накидку главы клана. И накидка, и клановое одеяние наследника потеряли свой торжественный вид. И тут до сознания Циженя дошло: накидка главы клана! Она не могла появиться на ребёнке сама по себе. Так вот, как госпожа Лань вообще смогла выбраться из дома! Судя по всему, во время взрыва эти трое были вместе. А значит… Брат сгинул в пожаре, защищая свою семью. В пожаре, произошедшем из-за него, Циженя, ведь только сильнейший элементальный взрыв мог стать причиной столь мощного возгорания, блокирующего магию! Сильнейшее потрясение прибило мужчину к земле. Он беззвучно рыдал, безотрывно вглядываясь в пламя, что забрало у него единственного родного человека. Сильнейшее чувство вины и ненависть к себе и всему миру затопили его. В голове беспорядочно метались мысли, одна мрачнее другой. Если бы его, Циженя, не было, пожара бы не произошло. Если бы у брата не было семьи, он бы не погиб, защищая их ценой своей драгоценной жизни! В замутненое горем сознание забрались давно подавляемые, эгоистичные выводы: Если бы брат не был так слаб... Он бы не опорочил себя и свои идеалы! Они бы не отдалились друг от друга. Брат смог бы достичь небывалых высот! А он сам, что он сделал, чтобы наставить Цинхэн-Цзюня на путь истинный? Ничего. Лишь отстранился, закрыл глаза на ошибку брата. Пытался достучаться до него разговорами, надеясь, что брат одумается и вернётся к их планам? Ничтожество! Брат так глупо принёс себя в жертву. Сгорев в пожаре, учинённом Циженем. Эти мысли крутились бешеным хороводом, пока Лань Цижень смотрел на пламя, съедающее часть Облачных Глубин и его надежду вместе с ним. Рядом послышалось хныканье. Он повернул голову и посмотрел на источник звука. Единственный выживший, младший сын Цинхэн-Цзюня. Мальчишка, совсем ещё ребёнок. Лань. Буря в душе Циженя утихла. Он с кристальной ясностью понял, что может… что должен сделать. Он должен помочь Ванцзи. Вырастить Ванцзи вдали от наследника, Сиченя. Тогда Ванцзи не повторит судьбы Циженя. Младшего брата, убившего старшего. Воспитать из него идеального, непогрешимого Ланя. Того, кто не остановится ни перед чем, следуя заповедям и совершая благородный суд. Он будет идеальным исполнителем. Вершителем судеб и палачом. Он будет лучше, чем просто грешный человек. Он сделает то, что не смогли сделать ни Цижень, ни Цинхэн-Цзюнь, будучи простыми, слабыми людьми. И он забрал Ванцзи, скрыв его от всех в этом мире.

***

— В какой момент он перестал воспринимать людей, как личности, и начал видеть в них лишь инструмент, сказать сложно. Но он явно был сильно не в себе всё это время. Вина перед братом и обида на него же стали слишком тяжким бременем для того, кто считал любое проявление слабости недопустимым. Он… Он проецировал на нас с тобой себя и отца. И решил, что младший брат… не должен быть рядом со старшим. — подвёл итог своему рассказу Лань Сичень. — Ванцзи, я боюсь представить, что тебе пришлось пережить, будучи рядом с этим человеком все эти годы! Сколько я себя помню, наш отец и дядя всегда были дружны, хоть и дядя всегда обходил стороной семейные торжества и собрания. Я знал, чувствовал, что Лань Циженю не нравится наша мама, но я и подумать не мог, что он считал нашу семью ошибкой. И когда он ушёл... Ванцзи, ни я, ни старейшины ничего, совершенно ничего не поняли. Я понимаю, что это совершенно не смягчает нашу вину, но... — он замолчал, уткнувшись взглядом в пол, будто бы пытаясь решиться на следующую фразу. — Сможешь ли ты простить нас... меня, — было совершено очевидно, что вина переполняла Сиченя, —  за то, что мы не смогли найти тебя? Тишина, как вязкий кисель, повисла в комнате. Сичень застыл, ожидая ответа младшего брата. Хуайсан так сильно сжимал в руках веер, будто надеялся, что если схватится за него покрепче, сможет сдержать злость на несправедливость этой истории. Ванцзи же не выглядел ни печальным, ни сердитым. Во время рассказа Лань Сиченя, он сидел, сложив руки на коленях и изредка беря в руки свою чашку. Все выплеснутые старшим мужчиной эмоции будто вовсе не достигли его. Их с братом в тот момент разделял не кофейный столик, стоящий между креслами. Их разделяла пропасть из прожитых лет и бесконечность непонятых Ванцзи эмоций. — Я… Не могу определить, что чувствую сейчас, — видно было, что ему трудно подобрать слова. — Как я и говорил ранее, мне не понятна цель, с которой Вы мне всё это рассказали. — Давай вернёмся в Облачные Глубины вместе, Ванцзи? Тебя слишком долго не было дома. Ванцзи молчал. Он явно не знал, что должен ответить на такое предложение. — Я обязан с Вами поехать? Это приказ? — Нет. Конечно нет, Ванцзи, ты волен делать то, чего пожелаешь сам. Просто я был бы очень рад, если бы ты смог дать мне — нам — шанс снова стать семьёй. — Ванцзи, майор очень хотел, чтобы ты нашел своих родных и смог жить мирной жизнью в своём родном клане, — добавил Не Хуайсан. — Ради этого он и проделал всё возможное для поисков. — Он… Он хочет, чтобы я перестал быть его подчинённым? — впервые за разговор в голосе Ванцзи появились отголоски эмоций. — Почему? На лице Хуайсана отразилась беспомощность. — Это всё для твоего блага! Мы хотим как лучше для тебя, Ванцзи. Чтобы ты смог жить спокойной, мирной жизнью. — Разрешите уточнить, подполковник Не? — в до того спокойный голос Лань Ванцзи просочилось беспокойство, едва ли понятое им самим. — Майор Вэй хочет, чтобы я перестал нести службу потому, что я не справился с предыдущей миссией? — Чт… С чего ты это взял?! — неподдельно удивился вопросу Ванцзи Хуайсан. — Я не вижу других причин, по которым майор хотел бы, чтобы я перестал быть его подчинённым. — Ванцзи, он просто хотел… Хочет, чтобы ты мог быть счастлив. Свободен. — Хуайсан вздохнул. — Ты ведь всю жизнь подчиняешься чьим-то приказам. Главная цель Вэй Усяня — изменить такое положение вещей, понимаешь? — Если это не приказ майора Вэя, то я останусь в его подчинении, — чуть помолчав, Ванцзи добавил, словно пытаясь закрыть поднятую тему: — Мне не нужна семья. Эта фраза, казалось раздавила Лань Сиченя. Он всматривался в лицо Ванцзи, будто искал в нём ответы на свои не высказаные вопросы. И не нашёл. Комната вновь погрузилась в тишину. Сичень закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он принял решение. — Что ж, мне стоило этого ожидать, исходя из рассказов Вэй Усяня о тебе и твоих приоритетах, — улыбка старшего из братьев была слабой и вымученной. — К тому же, я так внезапно вывалил на тебя историю пятнадцатилетней давности… Я не буду настаивать, Ванцзи. Надеюсь, это не был перебор для первой встречи за долгое время. Они переглянулись с Не Хуайсаном. — Ты позволишь мне навещать тебя время от времени? И писать тебе письма, Ванцзи? — Сичень посмотрел в золото глаз своего брата. — Мы могли бы так узнать друг друга немного получше. — Хорошо, если вы этого хотите. — кивнул юноша. — Ох, и позволь подарить тебе кое-что! — вспомнил о заготовленном подарке Сичень и поднявшись с кресла, взял с камина небольшую коробочку. — Я заказал их, когда узнал о том, что твои… что теперь ты обладатель адамантиновых протезов. Пожалуйста, прими их в знак нашего… повторного знакомства, — слово «воссоединение» не покинуло губ мужчины. Ванцзи раскрыл небольшую с ладонь коробочку и обнаружил внутри перчатки. Кожаные черные перчатки, с браслетом-ремешком на кисти. На кожаной поверхности ремешка были вытеснены плывущие облака, а по центру располагалась серебряная бляшка в форме таких же облаков. — Какая искусная работа! — восхитился Не Хуайсан. —Примерь их, Ванцзи! Юноша натянул перчатки на руки, помогая себе зубами для удобства. Перчатки скрыли под собой металл протезов, делая образ Ванцзи более мягким. Живым. — Вот и отлично! — уже более искренне и светло улыбнулся ему Лань Сичень. — Я рад, что мы смогли встретиться. — Мгм, я тоже. — Ну, мы тогда пойдём? — поднялся с кресла Хуайсан, не выглядевший особо удивлённым исходом прошедшей встречи. — Раз Ванцзи решил продолжать исполнять приказы майора, нам надо в центр. Думаю, нам стоит выдвинуться в путь сейчас, чтобы постараться доехать до города затемно. — Да, конечно. Спасибо тебе. — Сичень пожал руку подполковнику. — Передавай привет брату. — Ха, думается мне, Вы с ним увидитесь раньше, чем я с ним, — усмехнулся в ответ Хуайсан, начиная обмахиваться веером. — Он всё время нудит про ответственность и требует бросить компанию! Они втроём покинули дом и подошли к автомобилю. Шофёр тут же раскрыл дверь перед подполковником. Тот ещё раз кивнул Сиченю и залез на заднее сидение. Братья остались стоять друг перед другом. — Береги себя, Ванцзи, — сказал Сичень, протягивая руку для рукопожатия. — И пожалуйста, обращайся ко мне по любым вопросам. Я… я буду ждать. — Хорошо, — ответил младший, пожимая руку в ответ. Он сел рядом с Не Хуайсаном. Машина плавно двинулась с места. Они покинули местную резиденцию Ланей. — Итак, раз уж ты не захотел отправиться с братом в Облачные Глубины, — начал говорить Не Хуайсан, когда они выехали за пределы университетского городка, — а у меня было подозрение, что подобное может случиться, то действуем по плану Б. Машина господина Не добралась до центральных районов загруженного портового города только к сумеркам. Забрав чемодан Ванцзи из багажника и отпустив водителя с автомобилем, Хуайсан сказал: — Завтра утром я покажу тебе саму компанию, а пока, — он открыл калитку, ведущую на задний дворик дома и пропустил Ванцзи с его чемоданом вперёд,— давай мы разместим тебя на ночлег. Они пересекли небольшой садик и вошли в трёхэтажный особняк. — На первом и втором этаже размещены рабочие помещения, включая большой холл для приёма писем. На третьем этаже находятся личные комнаты персонала и гостевые. Одну из них ты и займёшь, — сказал подполковник, поднимаясь по лестнице на третий этаж. — Мы с поговорим о твоём будущем задании завтра. А пока, размещайся. Если что-то понадобится — мои комнаты в конце коридора, в западном крыле. О, да, оставшаяся часть твоих вещей, из военного лагеря, будет доставлена на этой неделе. Лань Ванцзи кивнул, осматривая комнату. Деревянная мебель — узкая кровать, тумбочка, шкаф, рабочий стол со стулом — вот и вся мебель, помещение было довольно просторным. Круглый зелёный ковер в центре комнаты и морская панорама за окном делали комнату более уютной. — Ванцзи, — позвал Хуайсан, чтобы установить с ним зрительный контакт, — я правда надеюсь, что ты обратишься ко мне, если у тебя возникнут какие-либо вопросы или сложности. Тем более, что день сегодня был долгий, а ты узнал много нового о своём прошлом. Пожалуйста, не сомневайся, если тебе понадобится помощь, хорошо? — он дождался кивка юноши и улыбнулся. — Доброй ночи, Ванцзи. Не Хуайсан вышел, а Лань Ванцзи остался в своей новой комнате. В первый вечер своей новой жизни, которую ему так стремился дать Вэй Усянь.