10| Энтони
24 мая 2022 г. в 16:09
Она напряжена. Руки слишком сильно обхватывают руль.
Я кладу ладонь на её пальцы:
— Успокойся. Себастьян тебя боится.
— Все, кто называл меня уродкой, боялись?
— Я тебя не боюсь, и я первым сказал тебе, что ты очень красивая.
Мадонна тогда была маленькой. Она была девочкой Авророй, которую соседские дети обходили стороной. Я увидел красоту нутра и тела и сказал об этом.
— Увы, но ты был не первым.
Я сильнее сжимаю длинные пальцы. Мадонна расслабляет руку на руле. Она — единственная, кто полностью мне подчиняется.
— Они говорили о нас, — глядя на дорогу, произносит Мадонна. — Все полицейские в участке говорили о нас. Они шептали пошлости и истину.
— Между нами ничего нет. Только твоя вера в меня.
Мы подъезжаем к моргу, где у входа стоит низкорослый мужчина в белом халате. Я выхожу из пикапа, и доктор смущается, опускает взгляд.
— Шериф Шульц звонил Вам по поводу нас, — я остаюсь у машины. Незачем подходить к горожанину.
— Да, я так и понял. У меня всё готово. Я помогу вам загрузить мешки.
— Благодарю, не стоит. Мы сами справимся.
Доктор скрывается в здании и через пару минут выносит первый чёрный мешок. Мадонна забирает остатки тела и одной рукой погружает на площадку за кабиной.
— Это Фронто, — объявляет доктор.
Следующий мешок поменьше. Мадонне вполне хватает сил, чтобы заниматься погрузкой. Я стою у бортика и представляю, что лежит в мешках. Безжалостная. Вы же когда-то дружили…
— Это Нера.
Остаётся последний труп. В морге нет маленьких мешков, поэтому доктор выносит чёрный пакет с ручками, из которого вытекает кровь на асфальт. Не до конца развившийся плод не удостоен мешка для трупов.
Доктор передаёт Мадонне пакет:
— Я завернул его в ткань и положил в несколько пакетов, но кровь всё равно капает. Извините.
Мадонна берёт пакет и смотрит на меня. Я киваю. Маленький ребёнок ложится рядом с родителями.
— Это не он, а она. Это девочка, — указываю на чёрствость доктора.
— Да, конечно. Прошу прощения.
Мадонна открывает мне пассажирскую дверь и приглашает сесть.
— Барбитурат? — интересуюсь у самого бесчувственного человека.
— Что? — удивляется доктор, повернувшись ко мне. Он собирался уходить, не попрощавшись. — Откуда Вы знаете?
— Потому что его легко достать.
Доктор остаётся стоять на месте. Я сажусь в машину. Мадонна везёт Тауншендов домой.
— Похороним их сейчас?
— Незачем тянуть.
— Отличный подарок Кальду.
— Кальд ненавидит свой день рождения.
Как и я. Я долгие годы отождествлял рождение сына со смертью. Мне хотелось плакать от горя, а не целовать мальчика с счастьем на глазах. Меня переубедила Мадонна. Она заменила Кальду мать и заставила отца снять с себя траур. Для каждого своего поступка двухметровая красавица избрала разные методы.
— Мне Кальд говорит обратное, — признаётся Мадонна. — Мы частенько шепчемся по вечерам.
— Он больше доверяет тебе, чем отцу.
— Это не так. Есть вещи, о которых мы с Кальдом не говорим. Не принято говорить о таком.
Завтра Кальду Санторе исполнится двадцать лет. Не хочу, чтобы блаженный сын мой присутствовал на похоронах.
— Аврора, скажи, Кальд одинок?
Я знаю, что она не скроет правду.
— Нет. У него есть друзья.
— А любовь?
— У него есть любовь друзей.
Кальд принял себя. С болевыми слезами на глазах он принял своё блаженство. Я смирился с его пороком только во время первой жатвы, в которой поучаствовал сын.
— Что ты подаришь своему наследнику на двадцатилетие?
— Фиельку.