СОБОР. КНИГА I. ☨ ПОСТУЛАТ ЯДОВИТОГО ЯЗЫКА ☨

— Как ты пришла к Собору? Мы занимаем столик под самым высоким дубом. Фрэнк ставит камеру, чтобы она снимала Валери в три четверти. Непринуждённая обстановка за перекусом, сектовед в центре внимания и мой голос за кадром. Естественно и ненаигранно. Почти документальный фильм. — Прости, мне смотреть на вас или в камеру? — теряется Валери с куском тунца во рту. — На нас. Не обращай внимания на камеру. — До 2010-о года я ничего не знала о Соборе, не слышала о нём. Всё произошло внезапно и абсолютно случайно, — Валери делает глоток. — Вам нужна расширенная версия или покороче? — Рассказывай всё. Если что, потом отредактируем при монтаже. — В сентябре 2010-о года мой друг Кеннет Спенсер пришёл ко мне и сказал, что ему заплатили кругленькую сумму для того, чтобы он провёл группу тинейджеров в окрестности Спрингвейла. Кен — путешественник и проводник. Он специализируется на экстремальных экскурсиях. Горы, леса, скалы, пещеры. В общем-то ничего необычного, но меня насторожила предыстория, — Валери прожёвывает кусок сэндвича и запивает лимонадом. — Извини, меня эта штука дико смущает, — кидает взгляд на камеру. — Так всегда. Это у всех так, — успокаивает Фрэнк. — Не обращай внимания. — В походе должны были участвовать четыре человека: три парня и одна девчонка. Пятый — Кеннет. Но, — Валери вытирает губы рукой, — прошу прощения за мои манеры, история начинается не с этого. — Да когда ж этот Собор появится? — Тарантино, у тебя в зубах гриб застрял, — я показываю на рот с щетиной. — Кстати, отменные грибочки. — Всё началось с Нейтана, — продолжает Валери. — Нейтан был блогером. Не таким, который снимает имбицильные видео для умственно отсталых. Он любил походы. Для него было в кайф взять здоровый рюкзак, нацепить камеру на голову и пойти пешком хрен знает куда. Так и вышло. В 2010-м году Нейтан Хьюстон решил в одиночку пешком пройтись по всем штатам Америки. В отелях каждого штата он монтировал видео о своём путешествии и выкладывал на канал в Ютубе. В мае того же года Нейтан залил видео из «Заезжего двора». — Он дошёл до Спрингвейла, — подытоживаю. — Это было последнее видео. — Восемь лет он не пилит контент? — Фрэнка интересует только одно. — Ушёл с Ютуба? Перешёл на Твич? Хотя со здешним инетом прямые эфиры хер проведёшь. — Нейтан исчез, — поняла я. От сэндвича с ветчиной осталась половина. — В сентября ко мне пришёл Кеннет. Спустя четыре месяца после пропажи Нейтана к моему другу обратился Джейсон, старший брат Нейтана. Но Джейсон не блогер и не подготовленный к походам человек. — Ему нужен был проводник. — Верно, — подтверждает мою догадку Валери. — Кен держит страничку в соцсетях со своими услугами. Там его и нашёл Джейсон. — То есть, всё настолько было серьёзным? — спрашивает Фрэнк. — А как же полиция? Поиски пропавшего? Почему родители не объявили тревогу? — Четыре месяца тишины. Подписчики Нейтана, как и его родители, считали, что он просто тусит где-нибудь в Лас-Вегасе. Парень не взял с собой денег. Его поход спонсировали исключительно подписчики. Родители посчитали, что их сын хорошо заработал на таком путешествии и с полученными бабками отлично зажил где-нибудь в дорогом и красивом месте. — Бред какой-то, — мыслю вслух. — Как можно думать такое о родном сыне? — Просто они не очень любили младшенького. — А-а-а, — протягивает Фрэнк. — Вот, почему я хочу только одного ребёнка! — он выбрасывает в мусорник обёртку от сэндвича. — О Нейтане забеспокоился Джейсон. Он собрал команду из своих друзей, которым было не всё равно на пропавшего. Все они молоды, неопытны, но бесстрашные. — Собор, Валери. Когда уже появится Собор? — не терпится Фрэнку. — Ты ещё пожалеешь о своих словах, Кубрик. Всё, что я сейчас вам рассказала, я узнала от Кеннета. Он был готов собирать чемодан, но его останавливала одна деталь. По просьбе Кеннета я посмотрела все видео с путешествия, которые выложил Нейтан. Симпатичный парень, даже очень. Он не вымаливал деньги от подписчиков. Наслаждался путешествием. Видео получились красивыми и естественными. Можно отлично понять, в какой штат соваться, а в какой — нет. — Кстати, а вы с Кеннетом из какого штата? — спрашивает Фрэнк. — Иллинойс. Чикаго. Я выпиваю половину лимонада и съедаю сэндвич. Напиток отменный. Валери оказалась права — отличная замена коле. — Нейтан ходил по этой площади, — Валери смотрит в сторону. — Дорога здесь ещё была в дырах. В 2015-м году здесь положили новый асфальт. Я оглядываю здания почты и банка. Возможно, возле небольшого фонтанчика молодой и симпатичный парень снимал себя на видео. А потом он исчез. — В «Заезжем дворе» блогер говорит, что в городе ему рассказали о Соборе. Якобы в лесах находится община. Горожане посоветовали ему туда сходить. — Что? — Да, Дженни. Теперь, спустя восемь лет, я могу сказать, что Спрингвейл надоумил чужака пойти на опасную территорию. Это они загнали его на смерть. — Нейтан умер? — удивляется Фрэнк. — Помимо Ютуба, Нейтан вёл страничку в Инстаграме. Мобильного интернета хватало, чтобы снимать коротенькие видео в десять секунд. — Ты их видела, — немного помогаю Валери, чтобы рассказ получался цельным и логичным. — Последнее видео было снято у деревянной калитки. Нейтан сказал, что эта калитка ведёт на территорию Собора. — И после никаких видео. Валери качает головой: — Ни одной фотки, ни одного видео, ни одного поста. Нейтан испарился. — Его сожрал Собор? — предполагает Фрэнк и нервно усмехается. — Ой, простите. Это было глупо. — В 2010-м году я уже изучала секты и общины. Поэтому Кеннет спросил меня, знаю ли я что-нибудь о Соборе. А я ничего не знала. В интернете ни одного упоминания. Мы стали искать Собор на картах. Нашли одно местечко. Оно пустое. Но, как по мне, эта территория идеальна для асоциальной религиозной общины. — Что там? — спрашиваю я. — Кругом лес. Просторная равнина, на которой можно построить дома и целую деревню. Скалы, пещеры, ручей. Территория никак не огорожена, но в каком-то смысле на неё не так просто попасть. С одной стороны — кладбище. С другой — пещеры. С третьей — скалы. Через лес не пройдёшь — там смертоносные болота. — Там есть кладбище? — опасается Фрэнк. — Очень старое. Датировано 19-м веком. Оно идёт полукругом, если смотреть по картам. Однако в последнем видео Нейтана не было кладбища, только густые заросли, но и калитка нигде не отмечена на картах. То есть, Гугл видит местность, видит округу, но он видит пустую территорию. — Там живут люди, которых не существует? — Звучит страшно, Дженни, но получается так. — В итоге Кеннет пошёл? — нервничает Фрэнк. — Да, и сказал, что если не вернётся, то я знаю, где его искать. Валери замолкает. Вспоминает Кеннета. Он не вернулся. Сэндвич с тунцом доеден. — Я плакала, — признаётся Валери. — Спустя месяц я поняла, что он пропал. Ни звонков, ни смс. Кеннет не любил, когда ему писали или звонили во время походов. Но месяц — это слишком долго для короткой прогулки. — Ты затрубила во все инстанции? — Нет, Кубрик. Я стала мыслить спокойно и рационально. Никто не знал, куда ушёл Кеннет. Джейсон и его друзья должны были снимать, но контента нет. От Кеннета пришло одно смс. Фотография калитки. Они нашли Собор. А потом и я захотела его найти. — Ты была на их территории?! — кричит Фрэнк. — Это был всё тот же 2010-й год. В конце осени я поехала в Спрингвейл. Начала с «Заезжего двора», познакомилась с Марселем. Он узнал по фотографиям и красавчика Нейтана, и темнокожего Кеннета. Хозяин «Двора» не понимал и не верил, что эти люди пропали. Кое-как я смогла добыть малую информацию от Марселя. В течение недели я жила в «Заезжем дворе», гуляла по городу, ходила вдоль большой дороги. Меня тянуло в лес, но я боялась, что не вернусь. — Ты готовила почву, — осознаю. — Собирала материал. — Я решила, что нужно узнать всё по максимуму. Нельзя идти на территорию, о которой ничего не знаешь. Тогда-то и появились в отеле Тауншенды. Они — хорошие ребята, добрые и разговорчивые. Но в уме у себя я держала, что они из Собора. — Тауншенды уже тогда начали ездить в Техас? — Да. В 2007-м году они поженились. Родители Неры уехали к своим родителям в Техас. Старики не хотели, чтобы молодожёны заботились о совсем старых и беззащитных людях, поэтому оставили Неру и Фронто под опеку родителей самого Фронто. — Хм. Не похоже на обычную общину. В плане… ты говорила, что некоторые лидеры не разрешают общаться жителям секты с семьёй и людьми извне, а тут практически Тауншенды живут на два… города. — Правильно уловила. Энтони в этом плане не категоричен. Он не завязывает ноги общинникам. Они спокойно могут передвигаться по любым землям. Главное — не привлекать к себе внимания. Для Энтони взаимоотношения между детьми и родителями очень важны, хотя у него самого полный крах в семье. — Чем закончилась история Нейтана, Джейсона и… Кеннета? — осторожно спрашивает Фрэнк. — Тауншенды рассказали? — Я не сообщила им вначале, что сектовед. Сказала, что студентка, пишущая диплом о деревнях. Со временем мы подружились, но эта дружба началась со лжи. Исключительно с моей стороны. Повторюсь, Нера и Фронто — добрые и открытые люди. Моя ложь работала в течение года. Мы встречались пару раз в «Заезжем дворе». Тауншенды рассказывали мне об устройстве общины, о быте, о жителях. Они даже приносили мне гостинцы из деревни, а я им привозила подарки из города. А потом я начала собирать слухи из Спрингвейла. И эти слухи противоречили словам общинников. Мне пришлось раскрыться перед Тауншендами, когда я задала вопрос об Энтони. Нера и Фронто всегда говорили о пасторе, как о человеке справедливом, стойком, любящим, искренним. Но слухи твердят иное. Будто бы в его голове не вера, а болезнь. — И Тауншенды, разумеется, не хотели верить слухам. — Понимаешь, Дженни… — Валери подбирает слова, вертит в руках пустую бутылку лимонада, — они не отрицали слухи, но ничего дурного в поступках Энтони не видели. — Что делал Энтони? — спрашивает Фрэнк. — Ещё немного истории, иначе вы не поймёте. Нера и Фронто никогда не вдавались в подробности, а горожане знали некоторые детали. Мне известны имена некоторых жителей общины, их истории вкратце. Я знала, что жену Энтони звали Кэтрин, а их детей — Камилла и Кальд. После ссоры с Тауншендами я вернулась в Чикаго и снова занялась поисками. На этот раз я искала не Собор. Искала человека по имени Энтони Санторе. — Человек с прошлым, — предполагаю. — С очень громким. Двадцатипятилетний преподобный Энтони в 1985-м году приезжает в деревню под названием Капелла Ману. Её также можно было бы назвать общиной. Она существовала вдалеке от Спрингвейла, насчитывала около пятидесяти человек населения, имела собственного мэра и ни от кого не зависела. Они жили в здравии и согласии с горожанами. Энтони занимал пост исключительно главного священника Капеллы. Он очень быстро влился в коллектив. Деревенские его уважали и с удовольствием слушали проповеди. Тогда это был классический католик с классическими представлениями о вере. В 1987-м году умирает председатель деревни, и жители единогласно выбирают преподобного Энтони главным Капеллы. — Звучит как сочный закос нового романа Стивена Кинга. Опять же штат Мэн, маленькая деревушка и священник, слетевший с катушек, который будет рубить всех подряд. Кстати, Дженни, Кинг живёт в Мэне. На обратном пути надо к нему заскочить рассказать байки о Соборе. Может, ему понравится эта история, и он напишет очередную страшилку на ночь. Я смотрю на Фрэнка и молча прошу его заткнуться. Валери ждёт, пока мы между собой разберёмся. Фрэнк всё воспринимает, как шутку. Я же пока не понимаю, как реагировать на слова Валери. В её речи нет юмора и замысла напугать нас. Она хочет рассказать правду, которую многие скрывают в Спрингвейле. Валери ждёт адекватную реакцию от людей, сидящих напротив неё. — Продолжай, пожалуйста, — прошу. — В тридцать лет Энтони женится на Кэтрин Хьюитт. — Хьюитт? Здесь ещё и «Техасская резня бензопилой»? Вообще огонь! Там же семья ненормальных, чей сынок-уродец распиливал незваных гостей, — Фрэнк глядит сначала на Валери, а потом на меня. — Я фильм смотрел. Классный. Что? Не смотрели? — Это 1990-й год. В этом же году на территорию Капеллы приезжает полиция с администрацией, заламывает Энтони руки и увозит в Санфорд. Преподобного обвиняют в педофилии. — Офигеть… Хоть в какой-нибудь истории фигурируют священник, который не пристаёт к маленьким детям? — Тебе лучше знать, Кубрик, — парирует Валери. — Ты же фанат кинематографа. Следствие ведётся на протяжении нескольких месяцев. У прокурора нет ни единого доказательства, касаемо сексуальных предпочтений преподобного. — У него же есть жена, — напоминаю. — Жители общины не узаконивают брак, они венчаются. То есть, юридически Энтони холостой. Только Капелла знает о его семейном положении. — Жена давала показания? — Исключительно на последнем заседании. И никто не знал, что это именно жена Энтони. — Как она отреагировала на обвинения? — Никак. Она отрицала. — А почему она была только на последнем заседании? — задумывается Фрэнк. — Она не билась за мужа? — Она была беременна. Энтони скрывал от Санфорда пузатую жену. Преподобный увидел новорождённую дочку только после оглашения судебного решения. Он назвал девочку Камиллой. — Его посадили за педофилию? — Нет, Кубрик. Спрингвейл не предоставил ни одного доказательства обвинений. — Так это были… ложные обвинения? Горожане просто хотели таким образом избавиться от простого священника? Зачем? В смысле, он же просто священник! Чем плох католический священник? Зачем приписывать ему девочек и мальчиков? Что за стереотип? — Спрингвейл нашёл повод, Фрэнк. К тому же, все живут по принципу стереотипов. На суде в своём последнем слове Энтони назвал обвинение «постулатом» — утверждением, которое необязательно доказывать. Оно оказалось весьма веским и обоснованным, но Санфорду не нужны лишь слова, ему нужны визуальные доказательства. Энтони запретил прикасаться к жителям Капеллы, поэтому ни одной экспертизы не было проведено. — Но мне кажется, что преподобного всё-таки посадили под стражу, — предполагаю. — Его обвинили в создании экстремистского сообщества. Капеллу Ману назвали опасной террористической группировкой. — С вилами и лопатами? — стебётся Фрэнк. — С самодельными факелами? Серьёзно? Вероятно, в речах Энтони Спрингвейл услышал что-то другое, а не священное. Или это зависть? Валери сказала, что в Капелле царила гармония. А что царит в Спрингвейле? Я смотрю на фонтанчик, вокруг которого прыгают дети и кидают в воду сухарики. Вроде бы обычная детская шалость, но почему-то мне кажется, в общине Энтони такого бы не было. Деревенские уважают не только своего лидера, но и всё, что создано собственными руками. Это разное отношение. Это разное воспитание чувств. — О чём задумалась, Дженни? — привлекает меня Валери. — Ты это вычитала в интернете? Слишком много подробностей, о которых в статьях не пишут. — Я нашла адвоката Энтони. Мистера Джона Оуэна. — Ты уверена, что сектовед? Больше похожа на сыщика. — А твоя мамочка не такая? — Келлер кивает на меня. — Мне всегда казалось, что журналюги и в кучу с говном с головой залезут. — Это прерогатива Нью-Йоркцев. Они родную мать продадут за репортаж. — Адвокат ничего плохого не сказал про Энтони. Он добросовестно защищал преподобного на суде. Оуэн не назвал подзащитного педофилом и террористом. Энтони запомнился ему, как… невероятно спокойный, культурный, смиренный человек. — То есть, посадили невиновного человека? — Сейчас ты мыслишь, как общинник, Фрэнк. Просто так не сажают в тюрьму. Просто так люди не начинают ненавидеть. Энтони приговорили к восьми годам. Спустя четыре месяца заточения преподобного таинственным образом половина жителей Капеллы Ману умирает. — Блять… — выдавливает Фрэнк. — Кажется, я понимаю, какой оборот принимает история. — Спрингвейл кое-как избавился от преподобного, осталось дело за сектантами. Община без лидера морально слаба, и это идеальный момент, чтобы нанести смертельный удар. — Я не знаю, как назвать это, девочки… Это подло и очень низко. Так нельзя поступать. Это… полный пиздец. — В этом ты прав, Фрэнк, — соглашается Валери, — но, к сожалению, даже в больших городах такие случаи встречаются. Те, кто выжил, а это где-то двадцать с небольшим человек, переселились на другое место. Они боялись, что Спрингвейл придёт заканчивать начатое. В тюрьме Энтони посещали. Говорят, он был в бешенстве, когда узнал, что произошло в Капелле. — Кто посещал? — решаюсь уточнить. — Кто-то из Спрингвейла? — Из Капеллы. Одна девушка. — Жена? — Нет. Жену тщательно скрывали и оберегали. Возможно, из-за почтения перед преподобным. Ведь, если с женой священника что-то случится, тут же последует кара Божья. — Тогда-то и появляется Собор, — доходит до меня. — Энтони выбирает подходящее место для новой общины. Выжившие следуют маршруту и заселяются на равнину перед лесом. За несколько лет появляются новые дома и постройки. Практически всё готово. Осталось дождаться преподобного. Энтони приезжает в 1998-м году. Другим. С другой религией. Фрэнк опускает голову и бормочет под нос: — Спрингвейл создал Собор. Своими действиями они создали монстра. — Кубрик, город никогда это не признает. Я восемь лет тычу фактами горожанам в лицо, но они всё отрицают. Спрингвейл создал монстра, и теперь этот монстр взял всех крепко за яйца. В том же 1998-м году Кэтрин Санторе беременна вторым ребёнком. Она желает подарить мужу наследника, мальчика. Она умирает при родах в Санфорде. Мальчик рождается еле живым и полностью больным. — Можно я скажу? — серьёзно спрашивает Фрэнк. — Мне жалко Энтони. Чувак не виноват в том, что его любят общинники. Об этом стоит задуматься. Значит, в нём что-то есть такое, что позволяет людям идти за ним. Он живёт в деревне! Хер знает где! А его обвиняют в том, что он не делал! Его семью, я подразумеваю общину, убивают, потому что ёбнутым горожанам не нравится сам Энтони. Спрингвейл хочет избавиться от Собора? А не хочет ли он загладить вину перед преподобным? Знаешь, Валери, эта история обрела неожиданный поворот. Я же говорил, что это отличный предлог для романа Стивена Кинга. Все будут считать злодеем священника, когда, на самом деле, настоящее зло живёт не в лесу, а в каменном огромном доме. Я за Собор, девочки. Фрэнк прав. Человека сломить очень просто. Очень просто святого превратить в беса. Только теперь страдают невинные люди, потому что Энтони убивает всех, кто ступит на его территорию. Преподобный отныне считает, что люди извне одинаковые. Каждый способен засунуть в спину нож. — Это тебе рассказали Тауншенды? — спрашиваю я. — Я сама это узнала. Нера и Фронто подтвердили. — Откуда? — У меня свои источники, — Валери отводит взгляд. — Откуда?! — громче повторяю. — Я уверена, что если я сейчас загуглю «Энтони Санторе», интернет выдаст мне пару строчек о преподобном, что посадили на восемь лет. Откуда ты узнала про Капеллу? Про Собор? В твоём рассказе проскальзывают подробности, которых ты не можешь избежать. Ты их сглаживаешь, но они слышны и заставляют задуматься. — Дженни, я хочу покончить с Собором. Я считаю, что Энтони Санторе заслуживает смертную казнь. Твоя точка зрения по поводу всего этого? — Я соглашусь с Фрэнком. Спрингвейл выглядит куда опаснее, чем Собор. Я выберу сторону деревенщин, а не горожан, которые сыграли в богов. — А если я скажу тебе, — Валери наклоняется ближе ко мне, — что Энтони Санторе — педофил. — Обвинения не ложь? — Фрэнк выпучивает глаза под очками и проверяет камеру. — Они были ложью. Нужно было в чём-то обвинить преподобного, а педофилия всегда актуальна. Но ложь оказалась истиной. — Жена, — догадываюсь. — Его жена что-то знала. — Кэтрин Санторе писала дневник на протяжении девяти лет. Она писала такие вещи, о которых Нера и Фронто не догадывались. В 2011-м году, когда мы с Тауншендами перестали общаться, мне в Чикаго приходит посылка от «доброжелателя». Через несколько дней я приезжаю в «Заезжий двор» и говорю с Тауншендами начистоту. Дженни, у меня есть доказательство. — Не может быть… Валери залезает в рюкзак и достаёт оттуда тетрадь в твёрдом переплёте. По цвету корочки понятно, что вещь старая. В конце тетрадки торчат отдельные или вырванные листки. — Здесь описана Капелла, — Валери кладёт ладони на тетрадь, — здесь описан Собор. Это дневник Кэтрин Санторе. — Постулат, — тут же реагирует Фрэнк, — так бы сказал Энтони. — Кэтрин вышла замуж за Энтони в 1990-м году. В том же году родилась Камилла. Кэтрин родила второго ребёнка в 1998-м году. В том же году она умерла, — Валери открывает тетрадь на первой странице. Я вижу неаккуратный почерк. — «Собственность Кэтрин Хьюитт. Запись № 1. 22 марта 1989. Меня зовут Кейти. Мне — 10 лет. Сейчас 1989-й год. Я живу в Капелле Ману. Мои мама и папа — Миранда и Эллиот Хьюитт. Мама и папа подарили мне на день рождения дневник. Они говорят, что я могу записывать в него свои мысли. Мне кажется, это глупо. Я не знаю, что писать. Я и писать хорошо не умею. Хотя грамота мне нравится больше, чем математика». Валери отрывает взгляд от букв и поднимает на нас с Фрэнком. Кейти было одиннадцать лет, когда она стала женой преподобного Энтони.