20| Энтони
26 мая 2022 г. в 17:27
Жанин и Лоуренс Тауншенды живут через дом от Камиллы и Кальда. Из их окон видно старое кладбище.
Я стучусь. Через несколько секунд на коричневом крыльце появляется Лоуренс с красным от слёз глазом.
— Я не вовремя?
— Проходи, — отец Фронто вытирает нос и пропускает меня в дом.
Жанин смотрит в окно на разрушенные древние надгробия. Слышит за спиной мои шаги.
— Мы ждали тебя, а ты не приходил, — мать Фронто приносит мне стул.
— Я и так откладывал слишком долго этот разговор.
Они стоят напротив. Такие старые и беспомощные. Такие одинокие. Брошенные по воле третьего лица.
— Сядьте оба. Зачем стоять, если нет сил?
Тауншенды старшие спускаются на большую кровать с железными прутьями.
— Я видела в окно, как ты приехал на пикапе.
— Я похоронил их. Я помолился за них. Всё хорошо. Они втроём. Они вместе.
Лоуренс берёт Жанин за руку. Они плачут. Старики, которые так и не стали бабушкой и дедушкой.
— Это наша вина. Я говорила Нере, что не надо ехать. Уговаривала её поехать в другой день.
— Не вини себя. Не кори себя. Самобичевание не поможет в трудную минуту. Ваша боль не поможет никому на том свете.
— Ты видел их трупы? — спрашивает Лоуренс.
Я киваю. Он сильнее сжимает руку жены и отворачивается.
— Их браслеты? — умоляет глазами Жанин.
Единственное напоминание о детях утеряно навсегда.
— Будут, — я уверен. — Позже.
— Ты ищешь их? Кто-то ищет браслеты в отеле?
Я смотрю на Тауншендов и молчу. Думаю. Ещё рано. Браслеты вернутся домой, когда наступит темнота. Благость. Она убивала друзей без сожаления, без слёз на глазах. Браслеты ей не нужны. Она оставит их, как оставила свой.
— Я жду вас вечером в церкви на поминках детей. Отпустите их. Вы оба нужны мне. Нужны Собору. Не становитесь затворниками стен. Нера и Фронто не хотели бы этого.
Ещё рано утром Борджиа увидел, как вдоль леса по большой дороге промчались полицейские машины к «Заезжему двору». Самый ужасный отец со всех ног побежал в церковь. Лоуренс и Жанин сразу поняли: что-то случилось за территорией общины. Узнав о смерти младших Тауншендов, я приказал старикам не покидать дом. Они поселили в деревянные стены горе, тоску и траур, залили любовь к детям мегалитрами слёз. Как бы я отреагировал на смерть сына и дочери? Никак. Потому что она бы не убила их.
— Бафомет, иди к Баллерам и помоги Гелле, — я ставлю стул на место к шкафу. — Бутурлини, помоги Леде на поле.
— Энтони, — Лоуренс касается моей руки, — убийца поплатится?
— Нет. Я не трону её.
Она вернёт браслеты. Я верю в неё, а она в меня — нет. Ей не нужны чужие деревянные бусинки и крестики. Ей не нужна память. Она давно отреклась от Собора, но от меня отречься не может.