29| Энтони
27 мая 2022 г. в 13:23
Солнце почти село. В гущу леса пробиваются последние лучи сегодняшнего дня. Древние надгробия блестят в холодном закате. В лесу, где лежит кладбище, нет ни ветерка, ни щебета птиц. Тишина и хруст веток под ногами. Это единственный лес, где не летают комары. Это единственное кладбище, где по земле не ползают муравьи.
— Кто тебе сказал о моём приходе?
Она стоит за забором. За калиткой. Она не откроет её. Не переступит невидимый порог.
— Никто. Тебя никто не видел. Я сам захотел сюда прийти.
Встаю напротив. Она немного ниже меня. Она не выросла ни на сантиметр за двадцать лет, а я не видел, как она росла, когда взрослела. Не видел, как в ней появлялась женственность, затмевая робкую девственность. Она способна изменить лицо, но я всегда узнаю жену.
— Не говори, что почувствовал меня.
— Я всегда знаю, когда ты рядом. Ты всегда ходишь около меня.
С годами её голос стал властным. Я начал замечать эти изменения, когда понял, что моя жена выросла. Тонкий голосок и звонкий смех исчезли. Я больше никогда их не услышал. После тюрьмы меня встретила юная девушка со светлыми глазами, излучающими холод. В них никогда не было страсти. Даже когда мы причиняли друг другу удовольствие. Даже на кровати в номере отеля — выше комнаты, где умерли Тауншенды.
— Мне нравится наблюдать тебя таким, будто ты постоянно ищешь меня глазами.
— Так оно и есть. Я всё жду, когда ты откроешь калитку и вернёшься домой.
— Совсем скоро, Энтони. Потерпи.
Делаю шаг вперёд. Она повторяет за мной. Нас разделяет деревянная калитка. Мой нос на уровне её глаз. Её нос на уровне моих губ. Несколько сантиметров до поцелуя.
— Завтра тебя не станет. Завтра я жду тебя вот уже двадцать лет.
— Красивая дата. Дата смерти и рождения.
Я приближаюсь к ней. Моя борода щекочет губы. Ей — тридцать девять лет, но я помню её одиннадцатилетней.
— Я верну то, что забрала.
— Сегодня?
— Возможно, завтра.
— Нет. Не ради меня, не ради себя. Ради Кальда. Не подноси такой подарок сыну.
— Он — твой сын.
— Он — наш сын.
— Он нужен был тебе, но не мне.
Она делает полшага назад, расстояние между нами увеличивается. Сладкий запах становится отдалённым. Я так хочу чувствовать её дыхание у себя на лице.
— Когда ты придёшь снова?
— Сегодня. Но ты меня не увидишь.
Ещё шаг назад.
— Уже вечереет. Ты не придёшь ко мне во тьму.
— Ты сам тьма, Энтони, и я выбралась из неё.
— Тогда почему возвращаешься?
— Потому что я должна забрать тебя с собой.
Пятясь назад, она уходит всё дальше и дальше, но своё новое лицо не отворачивает от меня.
— Что передать от тебя Камилле?
— Я уже всё написала ей.
— А мне? Ты сделала последнюю запись обо мне в дневнике?
— Какая разница? Ты его никогда не прочтёшь.
— Когда-нибудь его прочтёт кто-то другой. Когда нас уже не будет.
— Я приду сегодня. В час, когда у меня начались схватки. Когда ты ещё ни о чём не подозревал.
— Я буду ждать, — снимаю браслет с запястья и протягиваю через калитку. — Ты заберёшь его?
— Я отреклась от твоей веры, — она касается своего сердца. То место. Слева. Где вырезан перевёрнутый крест. Она сделала это, дабы показать преданность и любовь ко мне.
— Я люблю тебя, Кейти, как и любил всегда. Любишь ли ты меня?
Она не отвечает. Она исчезает, как двадцать лет назад, а я остаюсь с её браслетом в руке, как двадцать лет назад. Она выросла и стала Кэтрин, но для меня она всегда будет Кейти. Она не придёт на день рождения Кальда, не придёт в день своей смерти. Она придёт сегодня, но я её не увижу, потому что она умерла.