СОБОР. КНИГА I. ☨ ПОСТУЛАТ ЯДОВИТОГО ЯЗЫКА ☨

Четыре стены, крыша, окно и дверь. Вместо пола — земля. Свет в таком доме в принципе отсутствует, как и в общине. Альфи наведывается по вечерам со свечой. Сегодня доктор не придёт. Он пьян и опечален. Мрак скрывает уродства Прокажённых. Тьма не спрячет зловоние. Ручей заражён давно. Ни нужника, ни туалета в Саду нет, больные испражняются где попало. Подобное поведение никого не смущает. Они понимают, что обречены. Прокажённых совсем немного, как можно было бы представить. Умерли те, чьи сердца не выдержали копошения червей в организме. Трупы больных лежат под скалами. Незачем хоронить. По приказу отца Калеб и Брутус построили домики. Этот приказ он отдал из-за меня. В те слова я вложила всю боль, которую испытывала к нему с детства. В тот момент я окончательно отреклась от отца. Он оборвал со мной связь, когда мне было восемь лет. Пять домиков. Он живёт в четвёртом возле скал. Раньше он любил находиться днём на улице, но последние несколько лет не выходит из дома. Он изменился. Он и сам это понимает. О боли мы никогда не говорим. Он потерял дар речи, кажется, три года назад. Я знаю, ему больно, поэтому молча приношу обезболивающие в Сад. Я знаю, что остальным тоже больно, но мне жаль только его. Он стал Прокажённым из-за меня. Именно так выразил свою любовь ко мне родной отец — проклял моего любимого человека. Земля под ногами прилипает к обуви. В Саду всегда мокро, всегда грязно. К подошве прилипает всё, что выходит из человечного тела. Туберкулёз поражает лёгкие, поэтому некоторые Прокажённые всё-таки предпочитают находиться на улице. Вот и сейчас под лунным светом я обхожу десяток живых трупов. Раньше они хотели меня разорвать или облевать. Одному, кстати, это удалось. Рвоту очень сложно отстирать, а запах невозможно выветрить. Тот раз был единичным. Нашёлся человек, который защитил меня. Он и по сей день заступается за дочку пастора. Отец говорил, что никакой любви между нами не существует. И всё же она есть. Я знаю, что чувства любимого ко мне не изменились, не растворились в поражённом воздухе. Два стука в дверь. Опознавательный сигнал. Я захожу в четвёртый домик, где живёт он. Безжизненный силуэт сидит на полу. Какие кровати, если нет пола под ногами? — Привет. Это снова я. Обещала же, что приду к тебе ещё сегодня. Он очень красив. Как только он появился в общине, я сразу же поняла, что настолько красивые парни не проживают в Спрингвейле. Мы слушали Леди Гагу на берегу озера и играли в игры на телефоне. «Дудочка прыгает вверх по тетрадному листку и собирает реактивные ранцы. Обыграешь меня?» И я его обыграла с первой попытки, а он поцеловал меня, но, к сожалению, это был мой не первый поцелуй. — Я готова. Я действительно готова к этому. Наш первый раз был в презервативе, как и второй, и третий, и четвёртый, и последующие. Его домик — моё убежище от общины. О том, что происходит в этих стенах, знает только Гелла. Она — моя лучшая подруга, секретов между нами нет. Сегодня на празднике я окончательно решилась на свой последующий поступок. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Я целую его в сифилисные губы и сажусь на худые бёдра. По прошествии многих лет он остаётся для меня самым красивым парнем. Даже с волдырями, даже с отслаивающейся кожей. Если и любить кого-то, то до конца. Если и быть вместе, то полностью. Отец избавился от меня, когда мне было восемь. Сейчас мне — двадцать восемь лет, и я избавляюсь от себя.