***
1793 год
Мальчишка лет пяти бродил по заднему двору огромного королевского замка, пиная камень. Тусклый свет от восходящего солнца отражался в маленьком прудике. Мальчик опустился на песок, упершись на одну руку, а второй поправив ворот своей рубашки. Коричневые брюки были немного помяты после весёлого дня без единого репетитора, а усталость и вовсе заполонила всё тело. Он тяжело выдохнул, свободной рукой потерев переносицу и прикрыв веками свои светло-жёлтые глаза. Короткая прядь каштановых волос свисла на лицо, и ребёнок периодически заправлял её за ухо, но ветер вновь возвращал всё на места. Виктор недовольно шикнул, поддавшись воле природы и позволив пряди метаться по его лицу. Порозовевшие от прохлады щёки немного покалывали очередные приливы ветра. — Бу! — крикнул кто-то сзади, руками обхватив плечи мальчишки, а после сев возле него. — Скоро ужин, я тебя уже обыскался. — Гош, ну что за привычка пугать меня со спины? — Виктор старался сделать голос максимально серьёзным и строгим, но мягкая улыбка сама по себе появилась на лице старшего. Он потрепал четырёхлетнего голубоглазого мальчонку по и без того растрепавшимся волосам угольного оттенка. — Идём. — А после ужина ты поиграешь со мной в прятки? — подпрыгивая и заставляя встать брата, попросил Георгий, кинув на желтоглазого умоляющий взгляд. — Пожа-а-а-алуйста! — А сейчас ты не наигрался? Чем не прятки? — хихикнул тот, нарочно отвернувшись от братца и скрестив руки на груди. — Ну давай в догонялки? А! Или нет! Расскажи ту тайную королевскую легенду, пожалуйста, я очень хочу её послушать! — взмолился голубоглазый, оббежав старшего с другой стороны и схватив его за локоть, чтобы обратить на себя больше внимания. — А ты потом всю ночь будешь бегать ко мне на кровать, потому что увидишь в коридоре духа той самой девочки? — подколол его Виктор, на что шатен обиженно насупился и фыркнул что-то себе под нос. — Ладно, расскажу. Но родителям ни слова. — Я могила! — проведя пальцем по губам, воскликнул Георгий, радостно поскакав в обеденную комнату, чем вызвал смех со стороны брата. — Мам, мы пришли! А вечером Вик мне кое-что расскажет, но я тебе ничего не скажу. — Виктор! Опять брата своей сказкой про принцессу пугать будешь? — с претензией буркнула мать, поправив съехавшую корону и укоризненно осмотрев сына. — Что с твоими брюками? — Они просто немного помялись, ничего страшного. А легенду эту он сам вечно выпрашивает, вот его и ругай, — недовольно возразил Виктор, садясь за стол на отведённое ему, как и всем остальным членам семьи, место за длинным столом. — Не перечь матери! Сколько раз я говорила, что эта легенда в доме под запретом! Это из-за неё все невзгоды. Магия никогда не исчезнет, как и королевство, ясно тебе или нет? — крикнув, рыжеволосая женщина стукнула по столу, а с её губ сорвался болезненный стон, и она моментально присела на стул, немного прокашлявшись. — Вот и нет! Я найду способ вылечить тебя! — вновь воспротивился сын, за что получил легкий подзатыльник от подошедшего сзади короля. — Думай, что говоришь. И о своих легендах забудь. Мать жива лишь потому, что тёмные силы хоть немного стимулируют её здоровье, — рявкнул отец, посмотрев на собственного ребёнка с такой злобой и ненавистью, что по телу шатена прошла дрожь. — Да, отец. Я не голоден, пойду в свою комнату, — с горечью бросил обвиняемый, скрывшись за дверью, ведущей из обеденной залы. Сопровождением его стали презрительные взгляды. — Вик! Куда ты? — растерянно окрикнул брата Георгий, вскакивая из-за стола. Но Виктор ничего не ответил, показательно хлопнув дверью в свою комнату. — Не хлопай дверьми! — раздался строгий голос отца, но ребёнок его уже не слышал, укутавшись в своё одеяло с головой.***
1795 год
Шестилетний мальчик тихо сполз с кровати, стараясь не издать лишних звуков. Выглянув в коридор, к счастью, он не обнаружил ни единого охранника и быстро проскочил в приоткрытую дверь брата, закрыв её за собой. Голубоглазый на носочках подобрался к кровати Виктора и присел рядом. От ощущения постороннего присутствия и настойчивого взгляда шатен поёжился, переворачиваясь и открывая глаза. Георгий ладонями обхватил щёки и умоляюще уставился на брата. Тот угрюмо вздохнул, недовольно покачав головой и с непониманием осматривая младшего. — Опять эту дурацкую легенду? — задал риторический вопрос Виктор, но ответ на него был заранее известен: младший обожал легенду о принцессе. — Пожа-а-а-луйста! В этот раз я не испугаюсь и не скажу никому ни слова. Честно,-честно! — шёпотом прохныкал Гоша, но, заметив слабую улыбку на губах своей «жертвы», радостно захлопал в ладоши, усаживаясь поудобнее. — Очень давно, когда наша мама была ещё юной девушкой, одна гадалка предложила ей услугу взамен на что-то, не имеющее цены, — Виктор жестикулировал руками, стараясь создать атмосферу ужастика, а братец, словно зачарованный, даже не моргал, с восхищением пялясь на рассказчика. — Наша мать была глупа, чтобы для начала узнать о плате, а лишь после подписать договор. Старуха забрала у неё самое дорогое — здоровье, а взамен поведала легенду о принцессе. Что будет в роду девушка, которая положит конец тёмной магии и всему наследию. Ну и бла-бла-бла, — шатен фыркнул, закатив глаза. — Ну Вик! Что там дальше? — не унимался Георгий, теребя брата за плечи и жалобно скуля. — Потом мама стала с большой скоростью утрачивать жизненные силы ровно в тот день, который гадалка предсказала рождение той самой принцессы. Только на двадцать восемь лет раньше, чем должна родиться эта девчонка — восемнадцатое августа тысяча семьсот восьмидесятого года. А по легенде эта волшебница родится в тысяча восемьсот восьмом году в это же число. Ну и с тех пор эта легенда под запретом в нашем дворце. Доволен? Сто раз уже слышал, — буркнул шатен, завершив рассказ. Второй мальчишка лишь загадочно хмыкнул, разглядывая узоры звёзд на потолке спальни. — Так и не понимаю, что такого в простой сказке. Слушай, а давай прокрадёмся в кухню за десертом? — стащив брата с кровати, попросил младший. — А если поймают? Знаешь же, что родители в последнее время и так вечно злятся, — поспорил семилетний мальчишка, потрепав Гошу по волосам, но тот твёрдо стоял на своём. — Ладно, только тихо. Жёлтые глаза пробежались по коридору, а после их обладатель выскользнул за дверь, кивнув попутчику. Второй мальчик выбежал следом, и двое шустро скатились по перилам, оказываясь на первом этаже замка. Стояла гробовая тишина, а свечи в подсвечниках, равномерно расставленных по длине стен, были потушены. Послышались шаги, и Виктор, затащив брата под лестницу, шикнул ему, приказывая молчать. Отец сделал пару шагов к центру залы, и к нему тут же подбежал дворецкий Дмитрий с бокалом вина. — Ваше Высочество, что сказать детям? — взволнованно спросил Дмитрий, боясь даже поднять глаза и заметно подрагивая. — Детям. Во-первых Виктору, чтоб навсегда забыл эту легенду, а иначе!.. В общем, скажешь что-то строгое. А по поводу случившегося… Я сам с ними поговорю, — таким тоном, что мурашки по телу пробежали, скомандовал король, и дворецкий нервно кивнул, удалившись в свою каморку. Отец же, потерев переносицу, поднялся куда-то на третий этаж и громко хлопнул дверью. — Вик, а что они нам собрались говорить? — нервно хмыкнув, спросил Георгий и вылез из-под лестницы, ударившись о стену. — Ай. — Не знаю, мелкий. Но главное, что мы пройдём через это вместе, правильно? — шатен мягко улыбнулся, потрепав брата по волосам. Тот кивнул и улыбнулся, сильнее прижимаясь к старшему. Он ответил на объятия, прекрасно понимая, о чём на самом деле шла речь: мать им более не увидеть.***
1803 год
— Эй, Вик! Видел? У нас новые соседи, — впопыхах выпалил Гоша, забежав в комнату брата, а после наблюдая за его реакцией и параллельно стараясь привести дыхание в норму. — И что с того? — без особого интереса перебирая вещи в своём шкафу, спросил старший. — У них дочь не намного младше нас. Вроде на год младше меня и на два тебя, — пояснил темноволосый, схватив желтоглазого за руку и оттаскивая его к выходу. — Вспомнил, ей пятнадцать. Давай, ну что ты стоишь? Пошли знакомиться! — Ну иди и знакомься. Вик, мне некогда. У меня через неделю семнадцатилетние и, соответственно, коронация. Готовиться нужно, — строго оборвал Виктор, наконец закрыв несчастный шкаф и плечом наклонившись на него. — Принц Виктор и Принц Георгий, к вам дочь наших соседей на знакомство, спуститесь? — поклонившись, объявил вошедший дворецкий и замер в ожидании ответных действий. — Да, конечно, мы мигом! — радостно хлопнув в ладоши, Гоша выпроводил слугу и с довольной ухмылкой осмотрел брата, который потерял право выбора. Жертва тяжело вздохнула, но на встречу всё же поплелась, пусть и без особого энтузиазма. — Ну что ты плетёшься? — Гош, хватит. Мне прыгать и скакать по-твоему? — рявкнул старший, отчего Георгий съёжился и стеклянным взглядом обвёл братца. Виктор крайне редко кричал на него и всегда поддерживал в трудную минуту, таким Гоше доводилось видеть его крайне редко.***
1804 год
— Виктор, смотри! — голубоглазая девушка лет шестнадцати подбежала к Виктору и протянула венок, усыпанный жёлтыми одуванчиками. Она мило улыбнулась, когда юноша позволил опустить подарок себе на голову. — Тебе под цвет глаз подбирала. — Мне идёт, не правда ли? — наигранно отклонив голову, гордо спросил шатен, но тут же рассмеялся в унисон подруге. — Тебе завтра восемнадцать, а это значит, что ты станешь полноправным участником в управлении властью. Что ты чувствуешь? — Елизавета опустилась на песок, а собеседник уместился рядом, задумчиво распиливая воду взглядом. На пару минут они провалились в безмолвие, сопровождаемое неясными лёгкостью и спокойствием. Но, когда Виктор всё же нашёл внутри скомканный ответ, то немного нахмурился, переведя взгляд на темноволосую. Её мягкая улыбка вдруг отогнала все страхи и недоверие. Он впервые ощутил себя свободным: свободным в словах, свободным в чувствах и мыслях. Почти осязаемым было осознание, что девушка не станет осуждать его за глупые рассказы или детские фантазии. Желтоглазый хмыкнул, удивившись собственным мыслям, а из глаз вдруг непроизвольно потекли слёзы. После смерти матери ещё никому не доводилось видеть страданий парня. Он держался ради брата, которому было не менее сложно перенести это событие, держался, чтобы не выглядеть тряпкой в глазах отца и прочих членов высшего общества. Почти одиннадцать лет Виктор держал всю боль в себе, прикрываясь занятостью королевскими делами. Такого облегчения, как выплеснув сейчас всё накопившееся, он не испытывал уже давно. С опаской шатен поднял взгляд на Лизу, которая в удивлении приоткрыла рот. Про себя наследник престола успел уже сотню раз пожалеть о своей несдержанности, о том, что он позволил себе показать слабость. Но в противоречие его страхам девушка тут же стиснула друга в объятиях, таких тёплых и уютных, что будь возможность — Вик ни за что бы не разрывал их. — Не знаю. Я вроде как рад, ведь всегда мечтал об этом дне. Но при этом так страшно, мне не даёт покоя стойкое чувство тревоги, аж тошно, — честно признался принц, отчего даже дышать стало легче, руки перестали судорожно трястись, а напряжение уменьшилось, хоть и не исчезло до конца. — Ты просто переживаешь, это нормально. Новый статус будет большой ответственностью, а также включает множество новых обязательств. Всё в порядке, — Лиза с одобрением улыбнулась, и на парня душе вновь воцарились тепло и лёгкость. Он одарил её ответной улыбкой, и двое продолжили непринуждённую беседу обо всём на свете. За год их общение ни чуть не ухудшилось, и, на удивление, пара друзей вовсе не уставала от друг друга, что было большой редкостью при частом взаимодействии. Елизавета неоднократно допоздна засиживалась во дворце, чтобы послушать ещё одну историю от друга или поделиться своей. Когда Гоша проходил мимо гостиничной залы, то почти всегда замечал этих двоих, мило хихикающих и увлечённо болтающих. Сжимая кулаки, заметно хмурясь, стискивая зубы и даже шипя, Георгий злился. Холод вперемешку с болью сильным потоком прокатывался по телу, вызывая мурашки и лёгкую дрожь. Что-то разрывало душу на куски, разрастаясь и подкатывало ком к горлу. И известность данного чувства пугала — ревность. И хуже всего была зависть, шедшая в комплекте. Нет, так нельзя. Виктор же его брат, они с детства не разлей вода, о таким чувствах не могло идти и речи. Однако, приказать своим эмоциям было не во власти юного принца.Они взяли верх
Этим же вечером.
В ночном мраке свет луны казался ярче любого прожектора. Он отражался от мраморных плиток дворцового пола и поблёскивал, попадая на серебряные подсвечники. Аккуратно переступая с ноги на ногу и стараясь издать минимальное количество шума, юноша в чёрном плаще в пол и широком капюшоне с лёгкостью проскальзывал из одного дворцового коридора в другой. Будь всё проще, если бы отец не поставил блокировку способностей в людском мире до совершеннолетия. Но сложности не останавливали, тем более отступать сейчас было поздно, да и крайне глупо. Дойдя до главного хранилища, парень выдохнул, с восторгом оглядывая помещение. Просторная зала, безумно напоминающая библиотеку в главном дворце Тенграда, по всему периметру стен была исписана позолоченными узорами, вероятно древнего происхождения. Услышав ритмичные шаги и тихие пересмешки ночного патруля охраны, темноволосый прошмыгнул в архив, затаившись за одним из множества стеллажей. К его счастью, за своей «интеллектуальной» беседой стражи прошли дальше, лишь мимолётно посмотрев на вход. Будучи незваным и даже нежеланным гостем в закрытом для всех княжеском хранилище, на глаза попадаться очень не хотелось. Георгий с облегчением выдохнул, но дрожь в руках унять не удалось, волнение накрывало с головой. Голубоглазый с трудом отыскал путь в произвольно образовавшемся из шкафов и стеллажей лабиринте, но до центра всё же добрался. Под лазерной сигнализацией и стеклянной крышкой находилась корона, принадлежащая княжеской семье Мышкина. Золотая окантовка и драгоценные камни, впрочем, ничего удивительно для данного объекта. Выудив из кармана ручной арбалет, что имел крайне маленький размер, принц несколько минут искал лучший прицел. Наконец, убедившись в точности своих расчётов, юноша нажал на кнопку спуска, и стрела со свистом прилетела прямиком в кнопку отключения охранных лазеров. Однако, действие данной кнопки было очень коротким, потому, не имея возможности на повторное взвешивание всех «за» и «против», Гоша схватил корону, спрятал её под плащ и, с лёгкостью выскользнув из залы, вновь отправился по ночным коридорам. Парень был умным, сообразительным и ответственным, потому заранее изучил план всех ходов и долго скитаться по дворцу ему не пришлось. Выходить через главный вход было чересчур опасно и опрометчиво, так что, обнаружив отсутствие ночного патруля на посту одного из чёрных выходов, Георгий ухмыльнулся, внутренне радуясь своему спасению, и пулей выскочил на улицу. С заднего двора он сбежал через заранее подготовленный им же самим подземный ход и ринулся к порталу. Оказавшись в Тенграде, по одному щелчку пальцев парень переместился в замок, для завершения собственного плана. В груди что-то сжалось, когда совесть стала пробиваться из-под пелены зависти и обиды, но было слишком поздно. Куда теперь ему деть эту корону? Узнай родители правду — его изгонят из дворца или, чего хуже, запрут в темнице. Юноша вновь задумался. В глазах немного помутнело, а живот скрутило, что вызвало тошноту. Голова кружилась, руки дрожали, а два противоречивых чувства насчёт содеянного рвали своими спорами на несколько частей. Смахнув с щеки мелкую слезу, он выглянул из комнаты, осмотревшись по сторонам, и проскользнул в приоткрытую дверь комнаты напротив…***
Утром следующего дня.
Он идёт к церемонной сцене, где священник держит королевскую корону, со всех сторон обшитую форменным сапфирами, поблескивающими в солнечных лучах. К нему начинает отдалённо доноситься звук бьющихся о землю капель, с каждой секундой слышно лишь отчетливей. Драгоценные камни больше не сверкают, увязнув в серости неба. Солнце скрылось за тусклыми дождевыми облаками, которые и тучами-то назвать сложно, а ясный голубой небосвод потерял все краски, угрюмо соответствуя погодным условиям. Ветер подхватил нудный настрой природы, со свистом проносясь по округе, отчего в унисон ему самому и разросшемуся ливню зашелестела листва, неохотно напоминая о своём участии. Сапфиры и вовсе почернели, то ли от резко изменившегося освещения, то ли по иной причине, известной только им самим. Виктор остановился. Только сейчас на лицах присутствующих стали чётко видны натянутые и до ужаса неестественные улыбки. Их глаза были настолько пустыми, что находись те в неподвижном состоянии — любой бы счёл их за отлично спроецированных кукол. Безжизненные взгляды вдруг стали наполняться чем-то чёрным. Шатен вздрогнул, тихо вздохнув от испуга. По щекам всех присутствующих бурным потоком потекла чёрная густая жидкость, напоминающая перекрашенную кровь. Едкий запах железа пронёсся по зале, что подтвердило догадку принца. Он стал судорожно оглядываться в поисках хоть кого-то, не поддавшегося заклинанию. Рот приоткрылся в удивлении, а к глазам подступили слёзы, когда стоящая позади Лиза с отвращением окинула друга взглядом, выражая всю свою неприязнь. Сердце забилось ещё быстрее. — Прости, — шёпот брата отбился от стен и эхом разлетелся по всему дворцу. — Что происходит? За что? — помотав головой, спросил Виктор, с очевидным страхом смотря на говорящего. — Прости, — не меняя интонации, выражения лица или громкости, повторил Георгий, словно это была запись в музыкальной шкатулке. — Да за что, твою мать?! — выругался желтоглазый, даже краснея от злости. Старший схватил брата за запястье, но то в момент рассыпалось прямо в его ладони, превратившись в пепел и упав на пол. Следом растворился и сам Гоша, оставляя за собой лишь серые частицы. Вик бросился к месту прошествия, выкрикивая: «Нет». Он стал вновь вертеться по сторонам. Подобное происходило с каждым гостем. Один за другим растворялись в пепле. Принц наблюдал за ними, пока не осталось никого. Тяжело выдохнув, шатен перевёл взгляд на свою руку, в которой ранее сжимал браслет, принадлежащий его братцу, но… Она тоже стала постепенно испаряться. Страх сковал тело, растекаясь в груди. — Нет! — вырвалось у подскочившего на кровати Виктора. Он всё также сидел в своей комнате, когда осознал принадлежность случившегося ко сну. Однако погода несильно отличалась от пасмурности в ночном кошмаре. Но накануне юноша так переживал, что ужастик во сне не стал удивлением. Выдохнув и пальцами помассировав виски, обладатель жёлтых глаз хотел встать и начать подготовку к самому важному дню в его жизни, но наткнулся на что-то острое в собственной кровати и тихо шикнул, ухватившись за раненную ладонь второй рукой. За дверью послышались приближающиеся шаги, и Виктор вздрогнул, вынув предмет из под одеяла. — «Корона?» — в удивлении выгнув бровь, принц повертел объект в руках. Дверь тихо скрипнула, когда кто-то дёрнул ручку. Во избежание лишних вопросов желтоглазый сунул найденный в собственной постели объект под подушку и постарался принять максимально естественную позу. В комнату быстрым шагом вошёл отец, за которым медленно скользнул брат с опущенным вниз взглядом. Король выглядел сбитым с толку, суровым и злым. Таким его Вику видеть доводилось лишь раз на похоронах матери. По телу пробежали мурашки, и парень сморщился. — Что-то случилось? — не выдержав давящей тишины, неуверенно спросил шатен. — Да, случилось. Я вырастил чудовище! — злостно крикнул отец, устремляя осуждающий взгляд на старшего сына. — Я не понимаю, — испуганно пробормотал Виктор, отклоняясь назад, отчего спиной упёрся в острый угол короны. — Ай! — Что там у тебя? Показывай немедленно! — ещё сильнее повысив тон, продолжал кричать король. — Это не моё, — вытащив из-за спины корону, начал оправдываться принц. — Я знаю, что не твоё! Это пропавшая корона князя Мышкина, — оборвал мужчина, резко выйдя из комнаты. — Принц Виктор, вы лишаетесь титула, первого права на трон, а также права на наследство и королевский ключ магии, — монотонно объявил дворецкий, быстро захлопнув дверь и закрыв её на ключ, не дав Виктору сказать и слова.***
1805 год.
Облачённый в синюю мантию, покрытую чёрным мехом, брюки и жакет из дорого материала, Георгий равномерными шагами приближался к церемонной сцене. Церковный хор на распев тянули песню, слова которой принцу распознать не удавалось. Или, если быть точнее, не хотелось. Возле трона стояла Лиза в тёмно-синем платье с пышной юбкой в пол и длинными рукавами, переходящими в перчатки. Она мило улыбалась, но в глазах была сплошная пустота и бесчувственность. Священник стал читать речь, как только Гоша подошёл к девушке. — Георгий, согласны ли Вы взять Елизавету в жёны? — без лишних эмоций в голосе спросил старик лет шестидесяти, с длинной седой бородой и лысиной на затылке. — Согласен, — как по сценарию отчеканил Гоша, смотря в одну точку, что находилась в самой отдалённой части зала. — Елизавета, согласны ли Вы взять Георгия в мужья? — священник задал аналогичный вопрос невесте. — Согласна, — ровно и спокойно ответила темноволосая, однако под конец голос всё же еле уловимо дрогнул. — Теперь вторая часть сегодняшней церемонии. Принц, подойдите и возьмите скипетр, — указав на лежащий возле трона посох, скомандовал старик. Голубоглазый послушно выполнил указание и встал ровно по центру, в правой руке сжимая скипетр. — Клянётесь ли Вы служить государству верой и правдой, защищать его в горе и поддерживать в радости? — Торжественно клянусь. — Да здравствует король Георгий! — воскликнул священник, передав Гоше наследственный ключ-браслет. — Да здравствует король! — хором раздались голоса присутствующих, аплодирующих в низком поклоне. Георгий отвесил ответный поклон, мысленно прощаясь со своей старой жизнью.***
Наши дни
— «Ну ничего, братец, скоро придёт конец твоему наследию», — сжимая в руке фотографию своего брата со дня коронации, в мыслях прокручивал Виктор. Шатен глянул в зеркало. Частичная седина и крупные морщины сразу бросились в глаза. В панике открыв нужную страницу в огромной книге, мужчина пробежался по строкам, произнося их вслух. Частички тёмной магии обогнули тело волшебника, с каждым новым словом заклинания освежая его внешний вид. Желтоглазый облегчённо выдохнул, поправив складку на жилете. Из неприметной коричневой сумки он вынул пять ключей, раскладывая стихийные по карманам брюк, а тёмный вкладывая в карман рубашки, для большего удобства. На лице появилось смятение, брови сдвинулись домиком, а губы сжались в тонкую линию. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, мужчина помотал головой, стараясь отогнать переживания, что так стремительно нарастали.Сражение, на которое были потрачены столетия, состоится уже сегодня, и он не мог оплошать.