Sunshine and his Protector

Белый никогда не был любимым цветом Чимина. Зима никогда не была его любимым временем года. Ну, снег и снег, холодно и слишком многолюдно под праздники. Чимин не видел ничего особенного в этом сезоне. Ему была не понятна всеобщая радость и ожидание чего-то волшебного, чудесного. Так происходит у него, вообще-то, со всеми праздниками. Ничего не понятно и даже не интересно (Тэхён каждый раз в свой день рождения пинал его за такие слова). Но в этом году Чимин смотрит на зиму по-новому. Первый снег выпал в конце ноября, растаяв тут же, поэтому его появление не было замечено парнем. Луж было много, это да, но все осталось прежним: холодным, замершим во времени. А вот в первых числах декабря, однажды утром, Чимин открывает шторы и видит даже на такой высоте морозные ветвистые узоры, завитушки. За стеклом белым-бело, кружатся крупными хлопьями снежинки. Чимин завороженно смотрит на это все, как-то отстраненно думая, что Джинхо в такую погоду в садик пойти не сможет. Метель и правда разыгралась, об этом сообщают и новости. Чимин пьёт утренний кофе после тренировки и смотрит в окно. Почему-то он не может оторваться от метели за пределами дома, как будто в первый раз её видит. Противный привкус горчит на кончике языка. А ведь недавно было жаркое лето… — Хё-о-он! — с лестницы несётся ураганчик в плюшевом зелёном костюмчике (кто это? динозавр? дракон? крокодил?) и едва не сбивает с ног Чимина, налетая на ноги парня со всей скорости. — Там снег! Снег! — И тебе доброе утро, Джинхо-я, — усмехнулся Чимин, поправляя капюшон и заодно пытаясь определить, кого же на этот раз надел на себя Джинхо. — Да, там снег. — Его так много! Мы же пойдём на улицу? Чимини-хён, пожалуйста, — ох, Джинхо очень хочет на прогулку. В этот раз его милое эгьё превосходит все ожидания Чимина. — Пожа-алуйста! — Ладно-ладно, мы пойдём, но после завтрака. И ты ещё не умывался, — подталкивает в спину ребёнка в сторону ванной Чимин. Джинхо убегает без его помощи. Пока малыша не было, на телефон Чимина пришло сообщение от детского сада, что сегодня дети сидят дома. Как и ожидалось, фырчит Чимин, убирая аппарат в карман треников. Ничего, Джинхо уже придумал им план на день. Чимин очень хочет верить, что вернётся домой сухим и без снега под курткой. Джинхо не было очень долго, что странно. В ванной его не обнаруживается, зато звонкий голосок будильником слышится в комнате Юнги. Чимин вспоминает, что старший вчера вернулся поздно, как обычно, вымотанный. Надо бы остановить Джинхо, пока Юнги не проснулся. Поздно, осознает Чимин, когда помимо голоса Джинхо появляется ворчание Юнги. Заканчивая приготовления завтрака, Чимин поворачивается к вернувшемуся Джинхо, сияющему аки звезда в небе. Следом за сыном заходит Юнги, едва не стукаясь об косяк. Мужчину явно поднять подняли, а разбудить забыли. И Чимин понимает, почему старший в таком состоянии. — Чимини-хён, папа пойдёт с нами! — уверенно заявляет Джинхо. Чимин вскидывает удивлённо брови, поглядывая на все ещё спящего на ходу Юнги. — Чимини, налей кофе, очень прошу, — хрипит Юнги, и Чимин послушно ставит перед ним уже готовую кружку. Он как чувствовал, что понадобится. И нет, дело вовсе не в том, что Юнги ласково к нему обратился. Чимин не поэтому сделал все быстро. — Спасибо, Чимини. Совсем не поэтому. — Джинхо-я, папе нужен отдых. Мы лучше вдвоём сходим, — пытается переубедить Чимин. Мужчина все ещё никак не отойдёт от сна, скукожившись с кружкой на стуле, словно бы в попытках согреться. Чимину даже жалко его, что ли… — Всё нормально. Я пойду, — приоткрыл глаза Юнги, фокусируясь на сыне. Джинхо виновато надул губки, но после ответа отца просиял снова. Юнги и правда слишком слаб перед своим ребёнком, качает головой Чимин. — Главное, потеплее одеться. — Я уже знаю, что надеть! — Джинхо нетерпеливо болтает ножками под столом, иногда задевая чиминовы коленки, пока они неспешно завтракают. — А что с детским садом? — вспоминает Юнги, наконец открывая полностью глаза. После кофе и приятного запаха еды он кажется больше живым человеком, чем пятнадцать минут назад. — Написали, что из-за метели дети могут сидеть дома, — отчитался Чимин, дожевав кусок омлета. Пусть и сделанный наспех, но получилось вкусно. — Хён, ты уверен, что хочешь пойти? Там холодно и ты устал. — Я расшатаюсь, — отмахнулся Юнги. Чимин с сомнением посмотрел на него и его медленные движения. Расшатается, говорит он… — Папочка, берегись! — новый снежный снаряд летит в спину чёрной дутой куртки мужчины, пытающегося убежать по расчищенной дорожке. Только скольжение по застывшей луже спасло его от снежка. Юнги с трудом удержал равновесие, размахивая руками. Не успел он расслабиться, как в него попал-таки снежок. Юнги недовольно развернулся к ухмылявшемуся Чимину, уже слепившему ещё один шарик и подкидывающему его одной рукой. — Изверги, а не дети, — вопит Юнги под смех Джинхо, кинувшему в отца снежок. В чёрных волосах уже не осталось ни одного сухого волоска. — Двое на одного — нечестно! — На войне все средства хороши, хён, — пожимает плечами Чимин. Ему сразу после этих слов приходится уворачиваться от снежка со стороны Мина. Юнги ехидно скалится, готовя ещё один. — Да? — Юнги лепит ещё и ещё, воспользовавшись «вражеской» заминкой, а потом встаёт с грудой снежков. — Тогда готовься, Пак Чимин. Я в войне очень хорош. И он это доказал. Чимин получил с десяток снежков в спину, макушку и ноги. Надежды на то, что он вернётся сухим, были бессмысленными с самого выхода из дома. Отряхивая разлетевшиеся от удара остатки снега с головы, Чимин недовольно бурчит под нос. Ему холодно, он весь потный и мокрый. Он хочет домой. Выгрести полностью снег из волос ему не дал подкравшийся со спины Юнги. Слабый, но до одури ледяной удар снова впился в макушку. Чимин с мрачным лицом слушал смех двух дьяволят-Минов. Черти, чтоб их! — Ну что, Чимин-а? Сдаёшься? — широко улыбается Юнги. Он тоже неплохо пострадал стараниями Чимина. Единственный, кто вышел из игры, просто упав в сугроб и начав делать там ангела, был Джинхо. Он мог бы быть самым сухим из них, но после валяния в снегу это невозможно. — Ты слишком хорош, хён. Это не справедливо, — признает Чимин, чего не делал раньше никогда до Минов. Он не любил признавать поражения, стремясь к победе. Но в этот раз он понимает, что сил доказывать что-либо у него нет. (Всё равно зима долгая, он успеет отыграться.) — Всё приходит с опытом, Чимин-и, — Юнги звучит заумно, по-старчески, но то, как он помогает Чимину стряхнуть снег с головы и куртки, не вяжется со словами. Слишком аккуратно, будто боясь коснуться. Такое происходит уже не впервые. Чимин заметил, что Юнги ведёт себя странно уже месяц, плюс-минус несколько дней. Старший как будто возомнил себя хищником и теперь кружит над Чимином, чтобы… Что? Все эти нерешительные взгляды и жесты. Чимин до сих пор помнит, как одним вечером Юнги хотел взять его за руку, но, вместо этого, отодвинулся. Ещё и лицо такое невозмутимое состроил, Чимин бы посмеялся. Если бы было ещё смешно. Нет, это ни капли не смешно. Тэхен открыл ему глаза на многое и теперь Чимин видит, что Юнги ведёт себя не так, как раньше. Безразличный к нему человек не стал бы уделять так много внимания, пытаться взять за руку и даже просто быть рядом, когда его ребенка нет поблизости. Такой бы не стал смотреть на губы Чимина зачарованно, рассматривать его лицо, как какую-то восхитительную картину. Чимин не дурак и не слепой. Он знает, что Юнги влюблен в него. Не трудно догадаться после стольких разговоров о чувствах с Тэ. А в недавнюю состоявшуюся ночевку у друга они многое обсудили, в том числе и симпатию Чимина к Юнги. Чимин признался сам себе, что это непривычно, вообще странно для него, но… Он бы хотел попробовать. Это не любовь, но что-то все равно хрупкое, тёплое и нежное. Иначе бы Чимин не хотел остаться. Юнги поправляет синий шарф на шее Чимина, очищая и его от снега, не глядя в глаза. У них обоих щеки красные от мороза, всех этих снежных баттлов. Чимин, в отличие от Юнги, с жадностью первооткрывателя рассматривает черты лица напротив. Красивый, бьётся в голове мысль. Чёрные пряди падают на лоб, и парню резко захотелось зачесать их назад. Посмотреть, как будет смотреться мужчина с открытым лбом. Но он этого не делает. — Пап, хён, давайте слепим снеговика? — рядом с ними появляется Джинхо. У него тоже румяные щечки, а шапочка сдвинута набок. Юнги наклоняется, чтобы выпрямить её. Не хватало ещё, чтобы ребёнок опять заболел. Юнги берет сына за руку и ведёт его к месту, где побольше снега. Чимин же остаётся на месте и смотрит на пар, который выдыхает, а потом переводит взгляд на серое небо. Он не любит принимать тяжкие решения, слишком много думать над чем-нибудь. Он не хочет все усложнять и не видит в этом смысла. Да, у него появились чувства, с которыми он только-только научился справляться. Он чувствует себя как никогда живым, благодаря Минам. И он не думает, что многое поменяется, если он и Юнги все же признаются друг другу. — Чимин-а, ты идёшь? — зовёт Юнги, стоя недалеко от него. Всё будет хорошо. Ведь, как сказал Тэхён, Чимину уже нравится до обожания эта маленькая семья. И не важно, что сейчас он не знает полноценного значения любви, — когда-нибудь поймёт. А пока он идёт к уже приступившим к лепке снеговика Минам с улыбкой. С ними он обязательно все поймёт.

***

Спустя несколько дней непрекращающегося снегопада становится понятно, что эта зима будет очень холодной и снежной. Утро начинается для Чимина с активного собирания сонного Джинхо в сад и последующей чистки машины. За последнее Чимин не любит зиму ещё больше. Близится Новый Год, и Чимин ждёт его гораздо больше, чем в предыдущие года. Потому что в этом у него есть Джинхо, с нетерпением ждущий праздника и, непременно, чудес, приходящих с ним. Ещё Тэхён попросил забрать питомцев на время праздника, ведь у него там личная жизнь наконец-то налаживается и его не будет дома в новогоднюю ночь. Юнги уже говорил, что не против собак в любое время, так что с этим проблем не возникло. В кабинете Юнги заняться откровенно нечем. Чимин сидит на диванчике и ковыряется в телефоне, просматривая ленту соцсетей и ожидая, пока старший закончит работу. У них в компании приближается очередная отчетная неделя, но в этот раз все работают куда усерднее. Люди хотят обещанный новогодний отпуск в две недели, а Юнги готов предоставить им его, если работа будет выполнена на отлично. Ещё и за год надо подвести итоги. Для Чиминового понимания это сложновато, но он все равно терпеливо ждёт. — Что дарить Джинхо? — не отрываясь от бумаг, спрашивает Юнги. Слышно, как он размашисто подписывает документы. Чимин сначала подумал, что ему послышалось, но чужой взгляд, впившийся в него через минуту, подсказывает, что нет. — Сам не знаю. У него же все есть, — медленно тянет Чимин. На глаза попадается реклама какого-то детского сайта с игрушками. И откуда такое у него в телефоне? Как по заказу, ей-богу. — Я думал о конструкторе, но его стало слишком много в последнее время, — высказывается Юнги, потирая пальцами глаза. Очки чуть не падают на стол от этого движения, но мужчина вовремя их ловит. — Мягкая игрушка? — Разве их не много тоже? — приподнимает левую бровь Чимин, тыкая пальцем в рекламу. Его переносит на сайт, где тут же на главной странице высвечивается разнообразные акции по случаю праздника. — Может, поездка куда-нибудь? — Сейчас уже все раскуплено. Гуглил уже, — вздыхает безнадёжно Юнги, складывая бумаги. — Может, у него поинтересоваться? Чимин неопределённо мычит, рассматривая каталог. А тут много чего можно найти. С динозаврами, конечно, выбор довольно большой: всякие раскраски, плюшевые и пластиковые игрушки, очень дорогие и звуковые динозавры. Аж глаза разбегаются. — А ты времени даром не теряешь, — хмыкает Юнги, незаметно подошедший к диванчику и севший рядом, заглядывая в экран телефона. Возможно, Чимин не увидел его приближения, потому что тоже устал за сегодня. — Список большой… — Очень. Можно заказать вот эту книгу с красочными иллюстрациями, — Чимин тыкает на красиво отделанную энциклопедию, вывод подробности о ней. — Это будет подарок от меня… — Отлично, теперь помоги выбрать и мне подарок, — фырчит Юнги, прислоняясь к его боку ближе и все ещё разглядывая ассортимент. — Может, вот это чудище? — указывает мужчина на радиоуправляемого тираннозавра. — Сольтан будет в ужасе, — усмехается Чимин, припоминая реакцию кота на машинку на пульте. Пушистый так забавно шарахнулся от неё. — Не будем травмировать животное, — соглашается Юнги, отстраняясь от чиминова бока и тяжело вздыхая. — Не знаю. С каждым годом все сложнее его удивить. Чимин не понимает этой тяжести, но проблема определённо есть. Он не мастер в этой теме, подарки редко дарил, да и те — Тэхёну. А другу много не надо, можно подарить хорошее вино и что-нибудь от гуччи или версаче. В прошлом году были дорогущие тапки. В этом Чимин планировал подарить ему недавно вышедшую рубашку. Тэхён балдеет от таких вещей, а аляпистые рубашки любит больше, чем свою работу. — Пойдём спать, Чимин-а. Завтра что-нибудь придумаю, — встаёт Юнги и протягивает руку. Это их маленькая традиция уже — держаться за руки, как будто это так уж необходимо, чтобы пройти по коридору к спальням. Чимин это начал, постоянно ведя так уставшего Юнги к его двери, но сейчас они поменялись местами. Юнги более-менее бодр, а вот Чимин вялый и очень сонный. Чимин угукает и послушно берётся за предоставленную руку. Ноги тяжёлые, как и веки. Жутко хотелось спать. Все-таки зимой у него режим будто бы меняется и он превращается в медведя, желающего залечь в спячку. Юнги доводит его до нужной двери и улыбается на прощание, словно бы нехотя разжимая их пальцы. — Спокойной ночи, Чимин-и, — шепчет с слабой улыбкой Юнги и уходит к себе. — Спокойной ночи, Юнги, — рассеянно вторит Чимин. Укрывшись толстым одеялом, он засыпает, смотря на свою руку, которую держал Юнги, и чувствуя внутреннее тепло.

***

Тэхён советует посетить каток или любое другое тематическое мероприятие. Чимин передаёт слова друга Юнги. Мужчина крепко над этим задумывается и сказал, что решит ближе к празднику. Ну, хоть с подарками немного разобрались. Тем временем Джинхо приносит из детского сада вырезанные из белой бумаги снежинки и просит наклеить их на окна, развесить повсюду, чтобы «дух праздника вошёл в их дом». Чимин вешает, что ему ещё остаётся? Квартира постепенно украшается, не оставляя ни одного пустого угла. Сольтан с блестящими восторгом глазами смотрит на большую ёлку посреди гостиной. Чимин отпихивает кота подальше, чтобы даже думать не смел повалить громадину. Джинхо поёт весёлые песенки, вешая ёлочные игрушки снизу. Чимин укладывает цветастую мишуру на искусственные ветки и иногда даже подпевает, на радость ребёнку. Украшения не обходят стороной и кабинет Юнги. Его попросту не спросили. Джинхо хихикает, отбивая «пять» Чимину. Их маленькая шалость не пройдёт незамеченной, но вряд ли Юнги будет злиться. Они никакие документы не трогали, пока прилепляли на компьютер остатки мишуры и ставили маленькую ёлочку с шариками на пустой подоконник. И да, Юнги не ругался, лишь усмехнувшись на это безобразие. В один из дней, когда Джинхо был в саду, Чимин решил заехать за уже заказанным подарком в магазин. Юнги увязался за ним, все ещё не знающий, что подарить своему ребёнку. — Да уж, раньше я на такие цены смотрел с ужасом, — взяв коробку с конструктором, который у Джинхо уже есть, пробормотал Юнги. — А сейчас ты директор компании. И у Джинхо уже есть такой, — пожал плечами Чимин, рассматривая другие коробки. Они договорились не дарить Джинхо конструктор, тогда почему они застряли здесь? Юнги настолько в отчаянии? — Ему на самом деле легко угодить. Но я не хочу дарить что-то, что у него либо есть, либо не понравится, — вздохнул старший. Звучит как-то обречённо. — Можем сказать, что та книга была от обоих, — Юнги изумленно поворачивает голову к нему. Чимин все ещё смотрит на бесчисленные игрушки. — Нет, — твёрдо качает головой Мин, кладя на место коробку и идя дальше. Чимин за ним по пятам. — У моего сына будет ещё один подарок. Какой из меня отец, если я не подарю ему лучшее? — Хороший, Юнги-хён, — тянет уголки губ вверх Чимин, равняясь с мужчиной в шаге. Они доходят до кассы, где Чимин называет номер заказа и забирает плотный пакет, в котором лежит красиво обернутая энциклопедия. Синяя упаковка уже даёт понять, что находится внутри, своими мелкими узорами в виде динозавров. Юнги молчит половину пути до ближайшей кофейни. Чимин захотел попробовать новый вкус чая. Праздничное меню и радовало, и огорчало своим большим выбором. Радовало, потому что Чимину есть из чего выбирать, а огорчало — он не может попробовать все и сразу. Очень жаль. Юнги тоже заказывает себе напиток, но кофе с, неожиданно, большим количеством сахара и кремом сверху. От сладости морщится, но пьёт. Чимину очень нравится его чай с корицей и клюквой. На вкус кисловато, но очень сильно отдаёт ягодками. А ещё запах корицы вызывает слюну. — Хён, хочешь попробовать? — предлагает без всякой задней мысли Чимин, замечая, что Юнги не торопится делать ещё один глоток. Мужчина непонимающе моргает, а потом молча суёт ему стакан с трубочкой. Чимин наклоняется и делает глоток. И правда, очень сахарный, зефиристый. Будто сладкая вата. — Предлагаю поменяться, — довольно облизывает губы парень и, не дожидаясь ответа, меняет стаканы. Юнги реагирует заторможенно, долго пялясь на губы Чимина. Конечно, мимо него это не проходит. Чимин делает ещё один глоток приторно-сладкого кофе и кончиком языка проходится по нижней губе. Юнги напряжённо следит за этим движением. Чиминовы догадки верны. — Хён, — Чимин решительно делает шаг к вздрогнувшему от этого Юнги и усмехается малость шкодливо. Поцелуй быстрый, эфемерный почти. Чимин тут же отстраняется и отходит на пару шагов вперёд. Им пора на выход. — Тормозишь, хён, — говорит он без запинки, не сбавляя темпа. Когда они доходят до машины, Чимин включает сразу же музыку, чтобы не было напряжения. До него дошло, что он сделал, и ему не стыдно. Ну, разве что чуть-чуть. Ему не хочется, чтобы между ними повисла неловкость, и лёгкая музыка не помешает уж точно. Он пристегивает ремень, чувствуя на себе чужой взгляд. Подняв голову, Чимин удивлённо подмечает близость бледного лица к своему. Карие глаза кажутся темнее из-за освещения (на улице уже загорелись фонари, а небо потемнело), а щеки покрыты румянцем. Юнги смотрит твёрдо и куда увереннее, чем в торговом центре. — Я не распробовал, — шепчет мужчина в самые губы, прикрывая глаза. Этот поцелуй с кислинкой, корично-клюквенный. Юнги притягивает ближе, аккуратно касаясь руками в чёрных перчатках. Чимин забыл эти ощущения, так давно это было. Но сейчас он вспоминает, и разница между прошлым и настоящим колоссальная. Как будто у него не было раньше партнёров, не было вот таких вот опаляющих жаром поцелуев. Чего наверняка не было — насквозь прошибающей нежности, пушистым зверьком мельтешащим в районе грудной клетки. Внутренности будто щекочет. Ему сладко очень. Чимин почти жалеет, что поцелуй кончается, а тепло чужих губ и руки пропадает с его тела. Он медленно открывает глаза, видя напротив сияющий хитринкой и таким неуловимым удовольствием прищур. — Сладко, — комментирует Юнги. Щеки жжёт от румянца, и Чимин, тихо сглотнув, переводит взгляд на руль. Попытка отвлечься заведомо провальная. И музыка ну вот совсем не помогает, честно. — Поехали домой, Чимин-а. Домой. Да, домой, кивает Чимин, заводя мотор и на автомате сжимая руль. Он жутко (даже для себя) смущен и не до конца осознает, что только что произошло. И пусть внутри все поёт и греет, а снаружи он старается держать лицо непроницаемым. Получается из рук вон плохо. На одном из перекрёстков, дожидаясь зелёного цвета светофора, Чимин тянется к радио, чтобы переключить песню. Его руку перехватывает юнгиева, крепко переплетая пальцы. Чимин поворачивает голову к улыбающемуся старшему. Это мягкая улыбка, которой часто удостаивался только Джинхо, теперь показывается и ему. И на такую, по правде говоря, трудно не ответить тем же. — Не тормози, Чимин-и, — подкалывает мужчина, прося следить за дорогой, а не за ним. Чимин цокает недовольно языком. Больше не было напряжения. Им не нужен разговор на эту тему, чтобы что-то понять. Чимину кажется это лишним. Когда-нибудь это понадобится, но не сейчас, вряд ли в ближайшее время. Пока ему комфортно и так: в тишине, разбавляемой шумом машин в потоке, двигателя и музыки, ставшей все же неплохим фоном. И, конечно, с рукой Юнги в его.