***
В офисе люди только и делали, что носились из одного кабинета в другой. Я сидел на диване и читал газету, в то время как Алекс решал какие-то вопросы со звукорежиссёром. Мне было бы очень интересно поприсутствовать в студии, когда Маттсон создаёт трек, но он наотрез сказал мне «нет», а также сообщил, что о его новом материале знает только два человека — он и звукорежиссёр. Пока я читал о зоопарке в Риме, где родился львёнок, ко мне подсел Инкери. Он был чуть старше меня и общались мы с ним отлично, по сравнению с другими, а также он был прикольным парнем. Он тяжело вздохнул и достал телефон. Моё любопытство когда-то мне сочтётся. Краем глаза я заметил, как в телефоне он листал фотографии девушек… довольно интимные фотографии. Скорее всего, это был сайт, но зачем он это делает? — Выбираешь лучший вариант на ночь? — сзади к нам подходит Леви — один из главных световиков, который поедет с нами в тур. Инкери дёрнулся, отчего телефон упал ему на колени. — Нахера так пугать? — Леви усмехнулся. Он поправил свои шатеновые волосы и сел с нами рядом. — Просто… одинокий я. Что ещё делать? — Сходить в бар, познакомиться с какой-то девушкой, пригласить её на свидание и всё. Она готова. — Фу, Леви, ты с женщинами, как с предметами обходишься? — меня возмутило такое отношение к противоположному полу. Сам не раз был свидетелем, когда Вилме опускали до такого уровня. — Мы — мужчины, в нас течёт животный инстинкт. Поэтому это нормально, — Леви скрестил руки на груди. — Нет, чувак, это ненормально. Представь, если бы с твоей мамой так обходились, — я увидел, как в его глазах изменилось отношение к своим словам. Неужели мне удалось кому-то вправить мозги? — Но проститутки! Они же сами на это идут! — начал он мне что-то доказывать. — Это не значит, что к ним нужно относиться как к тряпке, — да, мне удалось до него донести то, что я хотел. — Ну, ты же тоже одинок. Сходи, посмотри, может кто приглянется, — Инкери протянул мне визитку, которая была подписана кем-то. — Тебе скидку сделают. — Спасибо, надеюсь никогда не использую её, — улыбнулся я, а Леви поддержал меня смешком. — Ой, ну и не надо. Больно хотелось, — Инкери поднялся с места и ушёл, а я вернулся к прочтению остальной неинтересной информации в газете. Может реально сходить? Четыре года живу в постоянном стрессе, а расслабиться не могу. Да и работа теперь у меня тоже нервная. С этим ребёнком и к психиатру есть повод записаться. Хотя, пока эту роль исполняет Вилме. А впрочем, что в этом плохого? Просто схожу, посмотрю, что, да как. Я же не собираюсь платить огромные деньги, которых у меня нет, за девушек лёгкого поведения. Ох, Йоэль, да тебе совесть не позволяет туда идти. Именно поэтому я должен туда сходить. Блин, всё, теперь моя голова забита этим борделем.***
И да, я пошёл туда. Поздним вечером я пришёл в это заведение, если можно это место так назвать. Всё вокруг красное, тёмное, в центре помещения танцпол, где танцевали стриптизёрши, а люди крутились вокруг них, некоторые же сидели за столиками по бокам помещения. В начале меня встретила девушка, которая спрашивает зачем прибыли гости. Пока она решала вопросы с другим клиентом, я заглянул к ней в журнал и заметил то, чего вообще не ожидал увидеть. На журнале лежала синяя визитка с номером телефона Алекса. Чёрт возьми, Маттсона! Но ни имени, ни фамилии, ничего не было подписано. — Простите, а что это за номер? — я показал ей пальцем на визитку, а она убрала её куда подальше. — Постоянные клиенты оставляют номер телефона, и мы им звоним по необходимости. А вы, разве постоянный клиент? — Нет, до свидания. Я вылетел из этого помещения и вздохнул, полностью заполняя лёгкие воздухом. Так, теперь ещё больше вопросов. Зачем Алекс оставил свой рабочий номер телефона девушке на ресепшене борделя? Нет, я знал, что у Маттсона два номера: личный — для сотрудников Sony Music и семьи, а также рабочий — который он оставляет людям, от которых можно что-то взять, например, это другие звёзды. У меня два этих номера, также как и у Роба с Сини. Неужели ему посылают в дом этих девушек, и он… с ними… Чёрт, вот у меня нос длинный, куда угодно залезет. Каждый день? В течении скольких лет? Жесть. Вот, что значит, мелкий, но богатый. Вот и как мне теперь с ним общаться? Как свыкнуться с мыслью, что парень, да он мальчик, спит с девушками, в то время как я только мечтаю об этом. Йоэль, ты же не озабоченный, прекращай с этой хернёй. Неделя пролетела быстро, поэтому сегодня мы уже вылетаем. Вилме мне помогла собрать чемодан, дала немного денег и объяснила, чтобы я звонил, потому что улетаю я минимум на месяц. Порой мне кажется, что я содержант. Вилме за меня платит, даёт мне деньги, я живу в её квартире. Мамочка. Одним словом мамочка. Обожаю её. — Всё. Отправляй СМС о своём перемещении. Мне интересно, где вы будете, — она меня обняла. — Женщина, мы встретимся с вами сегодня вечером. Ты меня как будто на север провожаешь. Ну ладно, я пошёл, — я обнял её в ответ и вышел из квартиры. Подходя к крыльцу дома Алекса, я отошёл в сторону, чтобы выходящий из дома человек в меня не врезался. Дверь открывается и оттуда выходит молодой парень в джинсах и полу расстёгнутой рубашке, наверное, он думает, что это круто выглядит, но нет. Так, подождите, парень? То есть… чёрт. — О, привет. Ли, забери мой чемодан и вызови такси, — кто? Ли? Он вообще охренел? — Я Йоэль. — Я Алекс, приятно познакомиться. Ты вызовешь такси, пока я одеваюсь? — я закатил глаза и кивнул, доставая свой телефон. Зная его, он полчаса собираться будет. Когда такси приехало, из дома вышел не мой босс, а какой-то подросток в широких штанах, худи, с натянутым капюшоном на голову, в очках и с сумкой, в которой, видимо, был ноутбук. Сев в машину мы отправились на площадку ICE Hall. Я мечтал там побывать, а теперь у меня есть возможность погулять по сцене. В Финляндии Алексу не давали спокойно жить, как и в других странах, только он уже к этому привык. Мы приехали в нужное место, и я вытащил наши чемоданы и сам их вёз. У Маттсона чемодан тяжелее, будто он туда кирпичи накидал и заставил меня их везти. Гримёрка была большой с диваном и столом, на котором стояло зеркало, освещённое лампочками, разная косметика, принесённая Сини. Рядом с диваном стоял столик с напитками и едой. Роб рассказывал мне, что Алекс скрывает то, что он жуткий параноик. Как оказалось, его не раз пытались усыпить, отравить, убить. Поэтому Аллан и Сини трепетно проверяют каждую баночку, а воду всегда привозят свою. Я удивился этому. Почему-то всегда думал, что это выдумки, артисты преувеличивают, но то, что это реально происходит — я не знал. Я решил выйти на сцену, так как всё равно Алексу я сейчас не нужен. Световики настраивали свет, а Леви следил за работниками из зала, говоря в микрофон кому что нужно сделать. Звуковик включил какую-то песню и настраивал колонки, а инженеры расставляли их так, чтобы Маттсон во время шоу не запнулся. Провода все убирали и ничего лишнего не валялось на сцене. Широкий прочный стол установили посередине сцены, с боку подставляя ещё один. С левой стороны сцены ближе к краю поставили синтезатор, на бортик которого расставили аппаратуру, которая пригодится Алексу. Я разговаривал с Леви в то время, когда на сцену вышел Маттсон и подошёл к столу с аппаратурой. Он что-то включил, что-то подключил, что-то нажал. А затем началась музыка. Сначала, я подумал, что звуковик включил чью-то музыку, но я ошибся. Я вообще понял, что думать мне иногда не нужно. — Он по кнопкам отбивает ритм, чем создаёт имитацию барабанов. Вот, сейчас работает над хай-хет тарелками, теперь над малым барабаном, затем перейдёт к бочке, — пояснил мне Леви. Алекс делал всё будто по инструкции. Он нажимал на кнопки, затем что-то настраивал в ноутбуке. — Теперь создаётся сама музыка. Она накладывается на ритм. Он обычно подходит к синтезатору… а, нет, сегодня он решил усложнить свою прежнюю схему. Уже созданные им звуки он сплетает воедино и получается мелодия, которая будет прекрасно сочетаться с остальным, — появились свисты, хлопки и прочий шум. — Сейчас время синтезатора, который он всегда перестраивает, — Алекс начал наигрывать какую-то мелодию. Она и вправду идеально подходила к уже готовой основе. Затем он вернулся к столу и завершил свою работу. — Круто, — словно загипнотизированный я смотрел на своего босса, а Леви покачал головой, соглашаясь со мной. — Это называется импровизация. Перед каждым концертом пишет что-то вот такое быстрое, тренируется, а потом в середине концерта играет импровизированную музыку, которую прям там и придумывает. Прикинь сколько хитов он таким образом сочинил, а всё хранится в его папке в его ноутбуке. За все четыре года, три из которых он прозван лучшим диджеем современности, он ни разу не упал. Он забирается выше, дотягивается до Олимпа, потому что уже бьётся головой об пол этого места. Все три года, которые я с ним езжу в туре, я не перестаю им восхищаться, — Леви положил мне руку на плечо, а потом обернулся. — Вилме! Привет, давно не виделись! — Привет, Леви. Вижу, ты уже познакомился с моим другом? — она, как всегда, была с идеально ровным макияжем, в джинсах и футболке с NIИ. — Йоэль? Вы дружите? Офигеть, не знал. Но он крутой парень, вроде. Хотя с работой ему не повезло, — посмеялся парень. — А, это тот самый Алекс? Он не выглядит так, как ты мне его описывал. Больше он похож на мечтателя из иного мира. — Правильно, из Ада, — согласился я с подругой. — Вот здесь я поддержу Йоэля. Вилме, ты не знаешь этого мечтателя. Он может так до мечтаться, что… на Меркьюри будет похож, — тихо, словно по секрету, сказал Леви. — Хватит про него всякую чушь молотить. Я думаю, он нормальный. — Первое, что я понял спустя две с половиной недели работы на него, если ты умеешь думать, то не думай. Вилме махнула рукой и ушла к другим работникам, а я остался один, так как Леви меня тоже покинул. Так значит он и вправду профессионал, которых свет давно не видал. Я читал в интернете его дискографию с другими звёздами. Так вот здесь можно приофигеть. Во-первых, он работал с Linkin Park, а это уже нихрена себе! Во-вторых, он любит работать с рокерами. В-третьих, частично его уважают в сфере рока, потому что быть сопродюсером альбома Green Day и не получить популярность от этого — нереально. В-четвёртых, он работал с теми, кто являлись его кумирами, моими кумирами и даже кумирами его родителей! Я боюсь узнать сколько ему лет. Вот честно, если он скажет, что ему двадцать, я готов головой об стенку стукнуться. Алекс ещё был на сцене, а я продолжал смотреть на то, как он из той музыки делает что-то разрывающее. Он пускает всё на самотёк и берёт стойку для микрофона; он начинает танцевать, изображая лунную походку, затем делает резкие отточенные шаги, поднимая ноги, сгибая колено под прямым углом. Алекс удобней обхватывает двумя руками стойку, и я понимаю на кого он похож. Фредди Меркьюри. Вау! Затем размазанные шаги спиной вперёд, он расслабил своё тело и поэтому слегка покачивался. Остановился, поставил ноги на крест и прокрутился. Чёрт, этот парень живёт. Он действительно живёт. Ему всё равно на всех, есть только он и музыка. Это так круто! Он такой свободный, что я и завидовать уже не могу. — На своего начальника засматриваешься? — позади послышался голос Роба, отчего я дёрнулся. — Нет, просто… он и вправду крутой. Так свободно ко всему относится. — Поверь, он такой только на сцене. Уйдёт с неё и снова станет отродьем Дьявола, — мужчина похлопал меня по спине и ушёл, а я отправился за ним. Концерт должен вот-вот начаться. Алекс уже переодетый сидел на диване и что-то печатал в телефоне. Меня же до сих пор не опускал тот факт, что его номер оказался в борделе. А, ещё и то, что из его дома сегодня вышла не девушка, а парень. Нет, против геев я ничего не имею, сам иногда заглядываюсь, но неужели так мало парней, которые легли бы в койку к Маттсону? Навивается вопрос, лёг бы к нему я? Нет, ни за что и никогда! Точка! Шоу начинается. Алекс в чёрных джинсах, широкой чёрной рубашке и в белых кедах, намочил свои волосы и взъерошил их. Ему протягивают микрофон, он прыгает на месте, встряхивает своё тело и пробирается за колонками к своему столу. Везде темнота, но на каждый удар барабанной бочки свет на секунду зажигается. Оказалось, что этими ударами Алекс успокаивает народ, чтобы они перестали кричать и визжать. Алекс нажимает на пару клавиш на семплах и подключается музыка, свет продолжает мигать вплоть до припева. Прожектора включились и указали своими прямыми лучами на Маттсона, который успел забраться на стол и хлопал в ладоши у себя над головой. Фанаты стали кричать ещё громче, когда парень начал пританцовывать, умело виляя бёдрами, а потом носком кед нажал на пробел в ноутбуке и включилась другая часть музыки, та самая взрывная, под которую хочется уйти в отрыв. Он спрыгнул со стола, схватил микрофон и подбежал к краю сцены. — Привет Хельсинки! — прокричал он. — Я не слышу вас! — фанаты похоже срывали голос, лишь бы перекричать музыку, что у них получалось. Мелодия была идеально сделана для начала концерта. Через определённое время музыка обрывалась и в это время Алекс задавал вопрос, а люди кричали ответ уже в сопровождении эпичных барабанных ударов и гитарных партий. — Вы готовы взорвать это место? — все кричали «да». — Вы готовы уйти в отрыв этим вечером? — снова все прокричали положительный ответ. — Вы уверены? — фанаты проорали привычный им ответ. Это только начало, а он смог разогреть людей, двадцать тысяч человек, до предела. В течение полутора часа он играл свои песни, меняя местами звуковые эффекты. Голос певцов был записан отдельно, поэтому он спокойно его включал, а люди подпевали. Оказаться по ту сторону концертной площадки оказалось очень интересно. Со мной рядом стоял Леви и снимал всё на камеру. Роб с кем-то спорил, тут ничего удивительного, а Вилме стояла, как и я, заворожённая. — Йоэль, только попробуй просрать эту работу, я тебя убью, — и её можно было понять. Мне нужны деньги, а это работа высоко оплачивается. А также, я смогу набраться опыта и может в будущем стать музыкантом. Алекс носился по всей сцене, затем останавливался на своём месте за столом и начинал играть на семплах, что-то другое. Это была импровизация. Ради неё хочется прийти на концерт, хотя, ради эмоций, драйва и крутой электронной музыки, тоже. Я удивлялся тому, что Маттсон не уставал. Он выпивал бутылки с водой, а энергия у него не уменьшалась. Видимо, действовал энергетик. В конце концерта он подошёл к краю сцены, оглядел весь зал, а потом начал жестами показывать, чтобы люди заткнулись. Услышав тишину, Алекс улыбнулся, а потом сделал твёрдый шаг вперёд, поставил рядом вторую ногу, а руки раскинул в стороны, поднимая голову. Как только он встал в такую позу зал разразился в крике и шуме. Я посмотрел на Роба, а он усмехнулся. — В течение всего концерта Алекс отдаёт всего себя людям. Свою энергию, свои силы, может быть свою ауру. А когда встаёт в такую позу, то люди должны снова начать кричать, отдавая уже свою энергию, как благодарность. Также эта поза обозначает конец концерта, — диджей улыбнулся людям, положил левую руку на грудь и поклонился, перед тем как уйти со сцены. Когда мы сидели в гримёрке, Роб запустил одного журналиста, который сел на стул перед диваном, на котором расположился Алекс. Маттсон закинул правую ногу на бедро левой и попивал энергетик. Я сидел в углу на кресле и слушал вопросы, представляя себя на месте диджея. Я думал над каждым ответом, но парень отвечал куда лучше меня. — Алекс, вы отправляетесь в тур по Европе, чем собираетесь удивлять людей, кроме дикой энергетики на концертах? — журналист протянул микрофон музыканту, а оператор перевёл камеру на него. — Не стоит забывать, что я музыкант, я диджей, а не шут или клоун, который должен развлекать людей. Я готов написать небывалое количество незабываемых треков, которые помогут людям поднять настроение, выбраться из депрессии или найти выход, найти в себе силы и к чему-то прийти. Но если возвращаться к основе вашего вопроса, я отвечу так. Удивлять есть чем, кроме, как вы выразились, дикой энергетики, я дарю людям яркие моменты в настоящем времени, лучшие воспоминания в прошлом. Всё, что вы видели, видите и увидите на сцене, это не только моя заслуга, это огромный труд моей команды. Поэтому чтобы кого-то и где-то удивить нужно много работать. Каждый концерт начинается по-разному, продолжается и заканчивается тоже по-разному. Я ни разу не сыграл какую-либо свою песню одинаково. Они разные, — я снова был удивлён тому, как грамотно Алекс излагал свою мысль, превращая её в прекрасный и развёрнутый ответ. — Вы упомянули о том, что готовы написать небывалое количество треков. Скажите, нам есть, что ждать в будущем? — Конечно, я же не ухожу со сцены и не умираю! — посмеялся Маттсон. — Сегодня на концерте прозвучали новые треки, которые войдут в EP-альбом «Exhausted Scream». С ним я и еду в тур. Официально скачать его можно будет уже завтра. Потому что сегодня ровно в полночь он будет доступен на всех социальных площадках. — Почему такое название у альбома — истощённый крик? Есть какая-то история? — Нет, истории нет. Альбом так назван из-за песен, что туда вошли. В альбоме шесть песен: две из них содержат агрессивную динамику, доводят до дрожи, две другие написаны в меланхолической динамике, то есть они довольно спокойные, тревожащие, а две остальные они сделаны в безразличной динамике, сложно понять какое настроение у этих песен. Углубляясь в текст, вы поймёте, почему такое название у альбома. — Хм, очень интересно. Уже не терпится услышать эти треки, — журналист разворачивается к камере. — Спасибо Алексу Маттсону, который дал нам небольшое интервью после безбашенного концерта в ICE Hall, Хельсинки. Новый EP-альбом «Exhausted Scream» выйдет сегодня, двадцать первого августа в полночь. Спасибо. Журналист с оператором вышли из гримёрки, а охрана перегородила дорогу остальным. Алекс, который немного отдохнул, готов был ехать в аэропорт. Мы загрузили вещи в фургон, сели в такси и отправились в аэропорт, где у нас рейс в Стокгольм, Швеция. Я успел попрощаться с Вилме, которая пожелала мне сил. Не успел я моргнуть глазом, как уже сидел в самолёте в бизнес-классе. Алекс сидел передо мной и что-то писал в телефоне. Опять. Роб был в наушниках и работал в ноутбуке, а все остальные уже спали в эконом-классе. Почему я сидел там, где отогревают задницу миллионеры? Потому что наше Величество так захотело! Маттсон сказал, что ему будет скучно. — Так, всё, развлекай меня, — вот наглости же хватает. — С чего вдруг? — хмыкнул я, а он сел удобнее и положил телефон на стол. — Мне нельзя сейчас спать, иначе завтра голова будет гудеть. Поэтому развлекай. Я жду. — Можно вопрос задать? — я наклонился вперёд и произнёс тихо. Диджей повторил мои действия. — Хорошо, но почему мы шепчемся? — усмехнулся он, а я закатил глаза, но продолжил. — Я… случайно забрёл в один бордель и там у девушки на ресепшене лежал твой рабочий номер телефона. Она мне сказала, что ты постоянный клиент. А ещё, я каждый раз прихожу к тебе и из дома выходит девушка, обязательно, причём разные. Ты со всеми ними спишь? Не проще девушку найти? — выражение лица Алекса изменилось. Оно стало безразличным, слегка злым. — Думаешь, что я сплю со шлюхами? Каждый день? — он приподнял левую бровь и смотрел на меня. — Дорогуша, у вас слишком длинный нос, вы это знаете? — да, блять, я знаю, но ты ответь! — Хорошо, только из-за того, что ты мой ассистент, я расскажу об этом. Хотя эта информация есть только у Роба, — он тяжело вздохнул. — Я одинок и не в плане личной жизни. Ты прав, я могу найти себе девушку на постоянку, но это буду не я. Сейчас для меня важна карьера, а не личная жизнь. Девушки будут всегда, которые целятся на мои деньги, известность и имущество. Я бы мог спать со всеми подряд, для удовольствия, но моё состояние не позволяет полноценно получить удовольствие от секса. Я не девственник, но и давно ни с кем не спал. А эти девушки… они для меня музы, — я поднял брови от шока. — Они приходят ко мне, слушают мои разговоры о какой-то нелепой хрени, кто-то поддерживает диалог и становится проще, а кто-то просто слушает, что тоже неплохо. Они могут просто сидеть рядом со мной и смотреть фильм, приготовить себе еду и поесть, выпить вина, принять душ и прочее. Многие из них устали от работы проститутки, но уйти не могут, потому что денег им платят очень даже прилично. Поэтому каждая из них уже с удовольствием приходит ко мне и как у себя дома снимает куртку, проходит на кухню, наливает чай и рассказывает о том, как еë всё задолбало. С их приходом я перестаю чувствовать себя одиноким. Я слышу, что в доме есть ещё кто-то и меня это успокаивает. Некоторые даже помогают писать песни, — усмехнулся Алекс. — С девушкой так нельзя. Ты должен уделять ей внимание, любить, целовать, дарить подарки и прочее, а я этого всего не умею. К тому же, у меня нет времени. Все те образы, которые мне придумали фанатки в своих фанфиках, это чистая неправда. — А как же родители? Братья, сёстры? Они не могут к тебе приехать? — Нет. И я ничего не расскажу тебе о себе, что не касается моей личности Алекса Маттсона. — Окей, но… сегодня из твоего дома вышел парень? — я заметил кривую улыбку Алекса, как он закусывает губу. — Да, Рейн был хорош. — С ним-то у тебя что? — я слегка вспылил, но потом замолк, чтобы услышать ответ. — Ну, он тоже из того борделя, только он работает барменом, а не шлюхой. Я позвонил, сказал, чтобы он приехал. Он приехал, и мы с ним общались. Очень долго. А потом он мне сделал очень хорошо, — ухмыльнулся Маттсон, а я с открытым ртом сидел. — Ты не спишь с девушками, но тебя сексуально удовлетворил парень? Ты уверен, что всё нормально? — А что в этом ненормального? Мне нравятся и девушки, и парни. В чём проблема? И я не говорил, что девушки меня не удовлетворяли. Просто всё, что происходит между мной и другим человеком, это не назовёшь сексом, потому что это просто минет. — Ты им платил? Девушкам? — Конечно. Они получали куда больше, чем за один рабочий день. Теперь я мог понять многое. Алекс действительно одинокий человек, возможно, ему сложно жить в социуме, поэтому он скрывается дома. На сцене, интервью и в офисе он надевает очень правдоподобные маски. Следующее, у него низкое сексуальное влечение. Такое нормально для музыкантов: кто-то сталкивается с депрессиями из-за чего к сексу не влечёт, а кто-то живёт яркой и бурной жизнью. Алексу скорее подходит первое, чем второе. Также, карьера для него важнее. Да и это понятно; если ему меньше тридцати, то о личной жизни можно не волноваться. Ну и последнее, он бисексуал, а это значит, что ему интересны и девушки, и парни, из-за чего мне немного неудобно будет с ним где-то оставаться наедине. — А как ты в отелях живёшь? Тоже кого-то приглашаешь? — эта тема меня тоже заинтересовала. — Нет. Я там один, — он тяжело вздохнул. — Мне очень сложно кого-то не из своих коллег провести в свой номер. Папарацци везде. Почему-то мне стало его жалко. После прилёта в Стокгольм, мы заселились в отель, где у Алекса была свой отдельный номер, Роб ночевал с Алланом, я ночевал с Леви и Инкери, а Сини была в одной комнате с Оксаной, которая была визажистом, гримёром, стилистом для Алекса. Маттсону явно было не очень здорово везде ночевать одному. Когда я лёг спать, за локоть меня начал дёргать Леви. Сначала я игнорировал его, потом отвернулся набок, но он меня ткнул пальцем в бок, отчего я подскочил на кровати. Он рассмеялся вместе с Инкери, а у меня появилось желание ударить их обоих в нос. — Что вам нужно? — устало произнёс я. — Выпить хочешь? Бесплатно, — хм, а предложение неплохое. — Нет, у меня не то настроение, чтобы бухать. Спасибо, но я спать, — да, я отказал, потому что действительно не хотел. — Ты прям как дед, — фыркнул Леви. — Ну и спи дальше, нам больше достанется, — они снова посмеялись, а я закинул подушку на голову и уснул.