In Reel and Rout

Неделя Эндрю началась довольно неудачно. В понедельник он проснулся с больной шеей, напряженной и пульсирующей от поднятия тяжелых ящиков с ромом. Настаивания Ники на том, что может пить столько, сколько захочет, были напрасны, когда он едва мог двигаться. Вторник прошел спокойно, в среду было то же самое. Аарону нечего было ему сказать, да и у Эндрю никогда не было, что сказать в ответ. Их вынужденное время, проведенное вместе в таверне, было войной, которую ни один из братьев не мог выиграть. Они застряли друг с другом. Застряли в танце и застряли в вечном зеркале, даже если лицо Аарона не было отражением лица Эндрю, как все думали. Его волосы были такими же, как и его нос, и скулы. Но глаза Аарона были мягче, чем он сам себе приписывал. Эндрю же не думал, что в его теле осталось хоть одно мягкое место, его сердце давно выветрилось от морской соли. Четверг был единственным днем, когда Эндрю мог дышать. Ники дал ему выходной, его глаза были полны беспокойства. Аарона нигде не было. Это дало Эндрю возможность ускользнуть, пройтись по оживленным улицам Порт-Колумбии и вытеснить из головы все загрязнения. Бухта была уединена от жилых и деловых кварталов, ее скалы были коварны и неприветливы. Для него это был дом. Эндрю любил сидеть под нависающей скалой, где встречались песок и вода. Он любил опускать голову под воду и слушать, как шумят раковины и ракушки. Они разговаривали друг с другом, и рыбы присоединялись к их песне. Это был единственный шум, который Эндрю мог вынести в некоторые ночи. Ники и Аарон никогда не знали, куда он уходит, его волосы всегда были сухими, когда он возвращался рано утром. В пятницу Эндрю оказался в клетке на торговом корабле. Это была ошибка с его стороны, ошибка его бдительности. Он слишком увлекся и выработал рутину, которой мог следовать любой достаточно умный или отчаянный человек. Под покровом ночи Эндрю решил, что можно погрузиться под воду на час. Никто не проснулся бы, чтобы увидеть, как он всплывает, никто не следил бы, чтобы узнать, сколько времени он пробыл под водой. Торговцы наблюдали, ждали, как умные, так и отчаянные. Оглядываясь назад, Эндрю сильно сомневался, что это имело какое-то отношение к разведке. Они не могли знать, что видят, только то, что его можно взять. Эндрю распознал отчаяние. Он видел его отражение в их глазах, когда они приближались к нему с сетью и молотком. Он видел этот взгляд на мужчинах в прошлом. Им хватило лишь доли секунды, чтобы отвлечься и наброситься на него. Это было размытое пятно конечностей и крови. Эндрю почувствовал удар молотком по плечу, но не обратил на него внимания. Он был слишком занят ударом. Ему удалось просунуть палец в рукав, его клинок блестел под луной. Эндрю успел нанести всего несколько ударов, прежде чем клинок вырвали у него из руки. Трое из них удерживали его, а двое других отобрали у него клинки и остатки достоинства. Последнее, что он увидел, была морская звезда на песке и сапог, который ее раздавил. Следующую неделю Эндрю провел в сознании и без него. Он полагал, что прошла неделя, а то и больше — темнота подворья корабля и еда, которой его кормили, перетекали одна в другую. Он помнил лица, голоса, руки. Он помнил, как укусил указательный палец одного из членов экипажа. Эндрю был в отключке с ногтем, который все еще оставался у него во рту. Он очнулся в комнате, не понимая, что находится в воде, пока не попытался пошевелиться. Эндрю протянул руку и нащупал стекло, высоко вытянув больную шею, чтобы увидеть верх. Он был бесконечен, его тяжелый вздох вызвал шквал пузырьков. Когда они наконец рассеялись и показался человек в бриджах и дорогом жилете, его белые щеки покраснели от солнца, Эндрю плюнул в стекло. Торговец наклонился. Вы сделаете это. Вода исказила его голос. Эндрю слышал каждое слово. Отправь письмо немедленно. Привезите их сюда как можно скорее, пока он не умер, как остальные. Я больше не буду терять деньги, понятно? Эндрю бил пальцами по стеклу, пока больше не смог. Прошло две ночи, пока Эндрю не увидел еще одну душу. Было уже поздно. Эндрю не спал уже несколько часов. Он не хотел засыпать — вдруг те, кого ему обещали, набросятся на него. Опять. От одной мысли об этом Эндрю захотелось приложиться к стеклу. Но он не стал этого делать. Эндрю нужно было отдохнуть, если он хотел быть достаточно сильным, чтобы дать отпор, а это было сложнее, когда желудок пуст, а голова раскалывается. Но Эндрю приходилось терпеть и худшее, поэтому он наблюдал за дверью и ждал. Вдруг Эндрю увидел, как дверь отворилась и с лестницы свалился человек. Он сжал руки в кулаки, не позволяя себе расслабиться, даже когда понял, что это не дело торговцев. Мужчина был одет не так, как они, не разделял их осанку и общую напыщенность. Он был одет в мешковатую рубаху, обут в поношенные ботинки, на бедре висел тесак. Глаза дикие, губы искривлены. Этот человек был огнем, обещанием грядущего хаоса и резни. Эндрю хорошо рассмотрел его, когда он приблизился к резервуару. Его волосы пылали красным огнем, сравнимым с закатом позднего летнего солнца. Глаза были такими же яркими. Они были голубыми, какие Эндрю видел только в океане. Этот бесконечный, отражающий синий цвет. Его тело покрывали шрамы, идущие вверх и вниз по кистям и предплечьям. Он выглядел так, словно его вырезали из суровых морских глубин и выплеснули в водоворот. Самой заметной чертой была линия вдоль правого глаза. Шрам начинался на лбу, проходил через глаз и заканчивался в центре щеки. Это была старая рана, сильный удар, который должен был оставить неизгладимые следы. Его голос обещал большее. Вкрадчивый и звонкий, он завораживал, даже когда между ними было стекло. Кем ты должен быть? Эндрю хотел задушить его. С тех пор он старался отвечать минимально, реагируя только в случае крайней необходимости. Их собралось больше, и картина стала более ясной. Судя по одежде и суровости, это была группа пиратов. По крайней мере, они знали, кто и что они, в отличие от торговцев, которые притворялись, что они выше их. В конце концов, свинья с губной помадой все равно остается свиньей. Приглашение уйти смутило Эндрю не меньше, чем разозлило. Когда его имя было произнесено и теперь звенело в голове Эндрю, он недоумевал, откуда у Нила такая наглость. Спросить почти вежливо, не хочет ли он выйти из бака? Эндрю задался вопросом: слышат ли они его скрежет зубов. Его письменный ответ был беспорядочным, средний палец Эндрю был более точным. Втиснуть свое покрытое синяками тело в бак было подвигом, который Эндрю не хотел повторять. Он был уверен, что на мгновение потерял сознание, волна боли была ужасной и жгучей. Эндрю не хотел показывать этого, особенно в присутствии пиратов, чьи намерения были такими же мутными, как и новое стекло, в котором он находился. Из одной клетки в другую, подумал про себя Эндрю, как подходяще. Выход из комнаты был неровным и сопровождался не самыми приятными высказываниями. Эндрю не сводил глаз с Нила. Он потерял его из виду, когда пришло время вытаскивать бак из окна, и его желудок заныл. Они находились на высоте нескольких этажей, земля была слишком далеко внизу, а стекло — слишком хрупким. Все закончилось раньше, чем он успел это осознать: бак покатился в сторону, выводя его из ступора. Эндрю уставился на Нила, и Нил уставился в ответ. Ненависть, как зверь, жила в груди Эндрю. Она была направлена не на Нила, не на него, даже если он был самым легким выходом. Эндрю направил гнев на себя за свой страх и отсутствие рассудительности. Он чувствовал его к торговцам, к цистерне, которая держала его, и к кораблю, который разделил его с семьей. Он чувствовал его к невежественному ребенку, которым он был раньше, и к тому, что гравитация, казалось, никогда не пощадит Эндрю. Перед тем, как ткань перекинулась через стекло, произошла вспышка голубого цвета. Эндрю думал, что глаза Нила были рождены морем, что его единственное предназначение — плавать. Теперь, в пыльном подвале в Пальметто, Эндрю думал, что единственное предназначение Нила — испытывать его терпение.  — Ты можешь идти, — сказал Нил. — Если только у тебя нет других дел. Они остались вдвоем, вряд ли их побеспокоят остальные члены экипажа. Эндрю не мог сказать, что планировал Нил. — Что это может быть за дело?  — Плавание, — Нил поднялся на ноги. Эндрю последовал за ним. — На моем корабле.  — Грабеж. Вы не плаваете.  — Мы делаем и то, и другое. Отвечай. Эндрю оттолкнулся от стены, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Нила. Было бы слишком легко протянуть руку и свернуть ему шею, пока эти голубые глаза не станут фиолетовыми. Голос в голове Эндрю решительно противился этой идее. Другой приветствовал ее. Он оттолкнул их обоих.  — Это простой вопрос.  — Ты еще не задал ни одного. Брови Нила сошлись вместе. От этого его шрам сморщился. — Я уверен, что Кевин сказал то же самое. Эндрю знал Кевина. Он запомнил его быстрее других благодаря правой руке из податливого дерева и татуированной щеке. Кевин был высоким, с шелковистыми волосами, смуглой кожей и подозрительным сходством со старшим ворчливым мужчиной на корабле. Казалось, его внимание никогда не покидало Эндрю, когда бы он ни находился рядом, словно он ждал, что что-то произойдет. Кевин чего-то боялся, чего-то большего, чем он сам, что говорило Эндрю, что он не создан для этой жизни, не рожден для нее. Эндрю не был похож на Кевина.  — Я не военно-морское отродье. Глаза Нила сверкнули. Это была догадка, в лучшем случае дальняя попытка. Но она явно удалась. — И он тоже. Кевин — один из моих, приглашение теперь распространяется на тебя. Каким бы заманчивым ни было предложение, было что-то более важное, люди были важнее. — Оставь его себе.  — Почему?  — У меня есть другие дела.  — Понятно, — обронил Нил. Эндрю не был уверен, что это действительно так. Его глаза продолжали следить за Эндрю, с любопытством изучая его, как и в день их знакомства. — Я уверен, что здесь есть корабли, которые доставят тебя туда, куда ты хотел бы попасть, или, по крайней мере, достаточно близко. Есть и другие, на которые можно пробраться. Надеюсь, они тебя не найдут. Им лучше надеяться, что они не найдут меня. Это выдало бы слишком многое, поэтому Эндрю остановился  — Не трать больше свое время, беспокоясь обо мне.  — Я не беспокоюсь, только рассуждаю логически, — Нил потянулся в карман. Эндрю напрягся, не расслабляясь даже после того, как Нил спокойно предложил ему нож. Он не был похож на тот, который он приставил к горлу грубияна. Он был меньше, с меньшим изяществом, но все равно смертоносный. — Ты должен уметь защищаться, это справедливо. Эндрю изучал клинок и его вес в руке. Он был идеально сбалансирован, идеально острый. Он идеально подходил для того, чтобы разрушать и рассекать кожу. Нил не сводил с Эндрю пристального взгляда. Эндрю не стал благодарить, слишком занят взвешиванием ножа и взвешиванием своих возможностей. Раньше у Эндрю на уме была одна вещь. Теперь их было две. Нил повернулся, и Эндрю воспользовался своим шансом. Паз рукоятки был приятен. Он всегда прятал свои собственные в нарукавниках, и они все еще были бы там, если бы не грязные, ищущие пальцы купеческих стражников. То, что сейчас он держал в руках одну из них, стоило тошноты, последовавшей за этим испытанием. Впервые с тех пор, как пираты наткнулись на него, Эндрю одержал верх. Эндрю не нужно было ни секунды, чтобы все обдумать. Он сделал выпад в сторону Нила, сильный и точный. Эндрю глубоко вонзил нож в шею Нила, так глубоко, что рукоять осталась лежать на загорелой коже. В комнате воцарилась тяжелая тишина. Рот Нила открылся, обнажив один золотой зуб, сверкающий под мерцающим фонарем. Эндрю был близок к тому, чтобы вырвать клинок и дать ему истечь кровью, когда рука Нила метнулась к его запястью. Нил наклонил голову. Его брови нахмурились. Эндрю поборолся с ним за нож, удивляясь силе, скрытой под его стройной фигурой. Это была сила, которая должна была ослабеть, должна была вытечь, как кровь, которая должна была уже капать на них. Но крови почти не было, и ничто на лице Нила не говорило о том, что следующие несколько минут жизни Эндрю будут легкими. Воздух вырвался из легких Эндрю. Нил ударил его локтями еще раз, и еще, наконец вырвав нож из хватки Эндрю. Нил выдернул нож из собственной шеи, прежде чем Эндрю успел нанести ответный удар. Он бормотал проклятия на нескольких языках, которые Эндрю знал и не знал, и звучал скорее недовольно, чем мучительно. Эндрю не обращал внимания на рот Нила. Ножевая рана была зияющей, глубокой и смертельной. Ни один человек не смог бы выжить после такого удара. Но… кожа сшилась сама собой, кровь не успела хлынуть. Эндрю не часто позволял себе удивляться. Это был один из тех моментов, когда он впустил его, каким бы нежеланным он ни был. Голубые глаза потемнели, как небо перед грозой. Звук упавшего на пол ножа был молниеносным, удар головы Эндрю о стену — громоподобным. Пальцы сжались вокруг горла Эндрю.  — Очень хорошо подумай о своем следующем шаге. Эндрю изо всех сил старался, чтобы его не тошнило. Руки Нила были липкими и мозолистыми, они так и чесались, чтобы надавить посильнее, но отказывались. Он мог сказать, что Нил сдерживается. Эндрю ненавидел это. — Не трогай меня.  — Не убивай меня. Эндрю бил по ногам Нила, надеясь повалить его.  — В следующий раз я буду целиться в твои легкие.  — И что, по-твоему, произойдет? Нил снова ударил Эндрю головой о стену, дважды для верности. — Может, я утону в собственной крови. Может, я дам тебе этот нож, и ты сам все увидишь? Если бы Эндрю был другим человеком, он бы почувствовал себя плохо. Нил был услужлив, почти добр. Эта досада была незначительным неудобством путешествия, порожденным скорее плутовством, чем истинным злым умыслом. Этого человека больше не было, на смену ему пришел совсем другой. Каким бы недобрым он ни был, Эндрю не мог не быть немного впечатлен.  — Я полагаю, мы заключили сделку.  — Я выполнил его. Я сказал, что не буду убивать никого на вашем корабле, — Эндрю стукнул сапогом по земле. — Мы на суше. Ты, как никто другой, должен знать разницу. Нил выдохнул.  — Умно. Хотя я разочарован, учитывая, что я также выполнил нашу сделку. Вновь наступило молчание, пока Эндрю гадал, что он имел в виду. Хотя на этот раз это происходило одновременно с тяжелым дыханием Нила и затрудненными хрипами Эндрю.  — Я должен убить тебя, — Нил наклонился ближе.  — Я должен тебя повесить. Эндрю слышал это слишком много раз, чтобы беспокоиться. — Помилуй меня. Улыбка Нила была кривой, уродливой, как будто она принадлежала другому лицу. Эндрю подумал, что это уместно. Он не узнавал этого человека, почему он должен узнавать его улыбку?  — Рене предупреждала меня об этом. Я всегда плохо слушал.  — И умирать.  — Похоже на то, — пальцы Нила сжались. — Если я отпущу тебя, что ты будешь делать?  — Ты не будешь.  — Рассмеши меня. Эндрю стиснул зубы. — Я не убью тебя.  — Нет, — прошептал Нил, — ты не сможешь.  — И где же мы останемся?  — Чистилище. Для тебя, человека без веры, это ничего не значит и мало для меня. Нил отпустил Эндрю. Он не упал на пол, Эндрю использовал свое ядро, чтобы остаться на месте. От этого его бедра задрожали, но лишь на мгновение, прежде чем он уперся в стену. Эндрю слишком часто обманывали и пересиливали. Это была еще одна причина, на которую он мог направить свой гнев.  — Пошел ты.  — Это не тебя только что зарезали. Что было правдой, не так ли? Нил должен быть мертв. Эндрю так и хотелось спросить. Но он не спросил. Он сказал себе, что это потому, что Нилу еще предстоит узнать его собственные секреты. Он ни разу не поинтересовался, хотя любопытство убивало его. Эндрю подумал, что именно поэтому его забрали от торговцев и посадили в эту адскую лодку. Его резали и резали, пока он не выпустил кишки, предназначенные для дна океана, когда с ним покончили. Нил и пальцем не пошевелил, пока Эндрю не нанес первый удар.  — Ты все усложняешь, — хмыкнул Нил. Он потер шею, морщась, когда проследил контур раны. — Больше, чем нужно.  — Это ты меня украл, — Эндрю пнул тарелку. Она разлетелась вдребезги, покатилась по земле, и звук разбившейся тарелки вызвал тревогу. Эндрю почувствовал желание разнести подвал на части. Доску за доской, кусок за куском.  — Я не спасал и не крал тебя, — сказал Нил. — Я предложил тебе безопасный проход в обмен на кое-что. Сделка есть сделка, которую, полагаю, ты не нарушил… — в лице Нила промелькнула искра, он стал задумчив. Эндрю не очень-то уважал, но было что-то, что Нил, очевидно, заметил.  — Давай заключим еще одну сделку, на этот раз без лазеек. Эндрю знал, что ему следовало бы быть умнее в выборе слов. Ему было интересно, что предложит Нил, даже если его время лучше потратить на уничтожение чего-нибудь. Эндрю задумался, будет ли он настолько глуп, чтобы принять предложение от человека, которого он только что пытался убить. В конце концов, он принимал решения и похуже.  — Что ты можешь мне дать?  — Крышу над головой, еду в желудке.  — В обмен на что?  — Я хочу знать все, что ты знаешь о море. Я хочу, чтобы ты научил меня и показал мне. Эндрю поднял бровь, ища подвох.  — И это все?  — Все всегда можно пересмотреть. Нил помахал пальцами, свет заиграл на его шрамах. Это сделало их более суровыми и глубокими. — Ты можешь взять долю золота, если будешь помогать по кораблю. Нет добычи — нет платы, разумеется.  — Меня не интересуют сокровища.  — Это не такая уж страшная вещь, чтобы о ней заботиться, — сказал Нил.  — Особенно, когда эти сокровища крадут у богатых ублюдков. Ты согласен с моими условиями или нет? Инстинкт сказать нет был побежден размышлениями Эндрю. В этой сделке была возможность, которую Эндрю редко предлагали. Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Так и должно было быть. Ничто в жизни не дается так просто и бесплатно. Впоследствие Эндрю придется с чем-то разбираться. И он справится с этим, как следует, потому что на этот раз он будет готов.  — Я согласен, — в тоне Эндрю прозвучало раздражение, — если моя семья будет частью сделки. Удивление на лице Нила было лишь легким раздражением.  — У тебя есть семья? Эндрю чувствовал себя так, словно он вырывает часть себя и отдает ее Нилу, но выбора не было. Его забрали из семьи, и его единственным намерением было вернуться к ним. Если бы они могли зарабатывать на жизнь в море в безопасности на корабле, далеком от прошлого и томительных, затаившихся теней, как Эндрю мог хотя бы не подумать об этом?  — Они живут в Порт-Колумбии. Они поднимаются на борт вашего корабля, или я ухожу и забираю с собой все, что знаю. Нил постучал себя по подбородку. — Они опытные моряки?  — Аарон знает основы медицины. Ники может приготовить что-нибудь приличное. Его отец был моряком.  — Мы можем с этим работать. Все прошло безболезненно, с легкостью, в которую Эндрю не совсем верил, но у него не было причин не верить. Нил не был похож ни на одного из пиратских капитанов, которых Эндрю встречал. Эндрю еще не знал, хорошо это или плохо. Он не знал, чем все это закончится и сколько крови придется пролить, чтобы положить этому конец. Нил протянул руку. Эндрю заметил шрам на ладони Нила. Он был размером с отпечаток большого пальца, как будто сам дьявол пожал Нилу руку и оставил прощальный подарок. Прошло мгновение, затем еще одно, карта будущего Эндрю становилась все более искаженной. Его не беспокоило это искажение, поскольку о будущем Эндрю он никогда не задумывался. Он был укоренен в прошлом, задушен им, устал от него. Эндрю взял Нила за руку с большей уверенностью, чем в прошлый раз.  — Мы возьмем курс на Колумбию завтра, — Нил почти сразу отпустил руку Эндрю. — Мы случайно не столкнемся по пути с торговыми судами? Эндрю увидел висящий вопрос: — Не было бы причин.  — Я не уверен. Уиттиер — не купец с мозгами. Он будет делать одно и то же снова и снова и ожидать разных результатов, — Нил покачался на пятках.  — Скорее всего, он вернется к тому месту, где забрал тебя, на случай, если снова найдет. Плечи высокие, глаза темные, Эндрю сказал:  — Я никогда не говорил тебе, где они меня нашли. Если глаза Эндрю были темными, то глаза Нила были электрическими.  — Ты только что это сделал. Эндрю оскалил зубы. Нил, не обращая внимания на это, поднял нож, который он предложил Эндрю. Он прижал его к груди, наклонив голову вправо. Это обнажило заживающую рану, не полностью, но близко к этому. К ночи все будет выглядеть так, как будто ничего не произошло. — Правильно ли я понимаю, что мы вышли за рамки мелкого убийства, Эндрю? Это был первый раз, когда Нил использовал его имя. Оно слишком легко соскочило с его языка, и Эндрю это понравилось: — Пока что. Нил протянул ему нож. Эндрю не собирался использовать его снова. Не сегодня. --- Эндрю не мешал спать. Когда команда начала спускаться по лестнице в подвал к своим гамакам, Эндрю направился в тишину бара наверху. Там было пустынно, не горели лишь несколько фонарей. На столе стоял единственный подсвечник, пламя которого плясало в мрачной темноте. Его подстегивало движение слева от него, шарканье единственного обитателя комнаты. Нил откинулся в одном из кресел, положив ногу на круглый стол. На мгновение он заметил, как Эндрю подошел к нему с правой стороны, его глаза были полуприкрыты, усталые. Эндрю стоял у колонны, сложив руки, и ждал, когда Нил отстранит его. Он этого не сделал. Нил постучал каблуком по столу. Он заговорил так, словно знал, о чем думает Эндрю: — Эллисон и Сет все еще где-то там, скорее всего, в Роуди Мейден. Предположительно, их эль самый свежий, что бы это ни значило.  — Ты не пьешь.  — Только по необходимости, — Нил откинул голову назад. Он закрыл глаза на Эндрю, всегда обладавшего удивительной способностью смотреть сквозь него. Другой ногой он придвинул стул для Эндрю, жестом головы приглашая его сесть. — Что толку от капитана, если он спотыкается на своей собственной палубе? Я был бы бесполезен. Эндрю взял подсвечник и сел рядом с Нилом. — А если они не вернутся?  — Тогда я не буду спать.  — Ты не должен им этого.  — Я прошу их о доверии, я обязан им своим вниманием, — Нил оглянулся на дверь. — Даже если Сет — заноза в моей заднице, он мой главный стрелок, поэтому мы должны оставаться настолько вежливыми, насколько это возможно. Если я буду ждать Кевина, а не его, он разозлится. Он и так думает, что я играю в любимчиков. Эндрю поднял бровь. Это было ясно, а ты? Нил разразился смехом. Он был неровным, непрактичным, но теплым. Эндрю задался вопросом, как часто его команда слышала его: — Возможно. Мэтт запасается свежими фруктами специально для меня. Я видел, как он сегодня притащил большой пакет манго. А Кевин… — Нил покачал головой.  — Это сложно. Эндрю подумал, что понимает. Это имело смысл. Кевин следовал за Нилом повсюду, всегда держал его имя на устах и всегда смотрел на него. Он находился под гравитационным притяжением Нила, преданность — слишком убогое слово.  — Ты любишь его? Нил сильно хлопнул по столу. Его глаза расширились, рот был в таком же состоянии. — Ты пьян?  — Трезвый.  — И неправильно. Боже правый, нет, нет, — на лице Нила появилась боль и легкое недоверие. — Он считает, что обязан мне жизнью из-за того, что я для него сделал. Он из таких. Если Кевин что-то и любит, так это море и, возможно, Тею, но это вопрос спорный. Хотя есть один пират, с которым мы постоянно сталкиваемся, Нокс, но… — Нил резко оборвал себя. — Тебе не обязательно знать все это. Эндрю, всегда готовый к шантажу, пожал плечами.  — Я ведь часть вашей команды, не так ли? Стол снова ожил от точных ударов. Пальцы Нила бегали так же быстро, как часто бегал его рот, так же быстро, как цоканье каблуков. — Да, это так. Но эти сплетни — дело команды, а не капитана.  — Тебе нужно найти способ раскрепоститься, если ты не пьешь.  — Я люблю бегать. На корабле это сложно. Эндрю наклонил подсвечник, воск капнул на стол.  — Ты всегда можешь сбежать с борта. Нил послал ему кривую ухмылку. — Тебе бы это понравилось, не так ли? Эндрю, не решаясь признаться, что ожидает провести время с Нилом, промолчал. Вернулась тишина, но она не была удушающей. Гул Пальметто был фоновым шумом, радостные крики и песни продолжались до самой ночи. Это было совсем не похоже на Порт-Колумбию, место настолько отшлифованное и цивилизованное, что Эндрю удивлялся, как он не вспыхивает огнем, когда идет по его улицам. Он всегда был изгоем, даже сейчас, на корабле полном таких людей. Ногти впились в воск. Эндрю нарисовал грубый узор, чтобы скоротать время. Воск уже затвердел, и Эндрю пришлось приложить приличное усилие, чтобы получилось хоть что-то разборчивое. Вокруг них летали кусочки, засоряя дерево. Один кусочек прилетел прямо в щеку Нила. От него было легко увернуться. Нил никак не показал, что видел его. Это остановило резьбу Эндрю. Он был с правой стороны Нила, со стороны шрама. Эндрю бросил воск и поднял подсвечник, ожидая, что Нил тут же заслонится от света. Нилу потребовалась секунда, чтобы отреагировать. Этого хватило Эндрю, чтобы собрать все части воедино. Они уже были сложены в узор, Эндрю оставалось только найти последнюю нить, чтобы связать их.  — Ты слеп. Шипящий ветер наполнил тишину задолго до Нила: — Частично. Эндрю нечего было сказать. Нил хотел сказать все.  — Я хорошо вижу левым. Правым я вижу пятна размытого мира, —его пальцы танцевали по столу, обводя пергамент, которого там не было. — Представь себе карту, на которой видны только острова, но не море. Это хуже ночью, или когда я устал. Эндрю не знал, как он заслужил право знать все это. От этого у него защемило в челюсти, зуд от желания почесаться был сильнее, чем обычно. Он хотел увидеть, как кристаллизуются глаза Нила. — Как пиратский капитан может позволить себе быть слепым?  — Многие задавались тем же вопросом, — рука Нила медленно поглаживала его тесак. Он ждал, когда Эндрю посмотрит на нее. Он не хотел доставлять Нилу удовольствие. — Угадай, где они сейчас.  — Угрозы тебе не подходят.  — Тогда что же? Эндрю нечего было на это ответить.  — Как это произошло?  — Бой на мечах.  — Это выглядит более целенаправленно, чем шальной меч. Глаза Нила упали на пламя.  — Расскажи мне что-нибудь. Это был отвлекающий маневр, если Эндрю когда-либо видел такой: — Ты был в середине разговора.  — Теперь я в конце, — Нил повернулся лицом к Эндрю, обе его ноги надежно стояли на земле. Эндрю услышал, как они постукивают по полу быстрее, чем раньше. — Расскажи мне что-нибудь.  — Нет. Он потянулся к пиджаку. У Эндрю не было причин для напряжения, так как Нил не доставал оружие. Вместо этого он достал банку с маринованными продуктами. Стекло было маленьким и грязным. Оно издало резкий звук, ударившись о стол. Рот Нила дернулся, а Эндрю остался с каменным лицом.  — Это моя порция на завтра. Теперь она твоя. Если это сработает, должен быть определенный уровень доверия, — Нил подтолкнул банку вперед в знак явного подношения. — Мы не можем ходить и колоть друг друга, это непрактично.  — Ты хорошая мишень для стрельбы.  — Да. Но все равно больно, понимаешь? Эндрю открыл банку, кислый запах сразу же ошеломил его. — Что ты предлагаешь?  — Обмен. Я предлагаю тебе что-то, ты предлагаешь мне что-то в ответ, — Нил ударил себя по бедру.  — Удар за удар, бой без кулаков. Эндрю понял, к чему все идет. — Обмен чем?  — Все, что пожелаешь. Правда, пайки, шарик воды, брошенный на голову Сета, пока он спит, — Нил взял склизкий, плавающий огурец и бросил его в рот. — Я сделаю все возможное, чтобы отплатить за это.  — Почему?  — Мне казалось, я ясно выразился. Ты ценен для этого корабля, я хочу, чтобы ты остался. Я хочу, чтобы ты остался. Эндрю уже слышал это раньше.  — Ты хочешь использовать меня.  — Я ни разу не сказал, что ты не можешь использовать меня в ответ. Это равноправие, — Нил сильно укусил огурец, его сок вылетел и ударился о ближайший столб. — Военные корабли процветают на тирании. Это иерархия, страх перед лидерами внизу и раздутое эго наверху. Здесь нам нравится быть справедливыми, нам нравится понимание. Демократия без бюрократии.  — Произнеси это слово по буквам.  — Б-ю-р-о-к-р-а… — Нил сжал челюсть, сузив глаза.  — Сейчас не моя очередь что-то предлагать. Я дал тебе свои огурцы, и это правда. Возможно, Нил и не закончил бы свое предложение, но Эндрю получил достаточно. Ни один обычный пират даже близко не смог бы произнести это слово. Даже Эндрю не был уверен, правильно ли оно написано. Но это не имело значения. Нил появился из другого места, был продуктом другой среды, но все равно оказался здесь.  — Что бы ты хотел, чтобы я дал?  — Это зависит от тебя. Эндрю не мог предложить ничего вещественного. Так много для справедливости и равенства. — Я не рос со своим братом. Нил долго обдумывал эту информацию.  — Он не похож на тебя? — Эндрю поднял бровь, и Нил вздохнул.  — Я вырос со своими родителями. Родители, которые не пираты.  — Мой брат не похож на меня. Нил открыл рот, в его глазах появился блеск, когда дверь таверны распахнулась. Сет и Элисон ввалились внутрь, их лица были расслаблены, а конечности разжаты. Нил тут же поднялся на ноги, взяв Элисон за свободное плечо. Эндрю мог сказать, что она была в худшем состоянии и, скорее всего, сломала бы себе шею, если бы попыталась подняться по лестнице самостоятельно. Сет справлялся, но с трудом. Хмурый взгляд, который он бросил на Эндрю, доказывал, что он достаточно вменяем, чтобы спуститься без посторонней помощи. Эндрю и не собирался ее предлагать. Спустившись вниз, Эндрю остался один, его единственной компанией была банка с солеными огурцами. Он продолжал ковыряться в воске, разрушая творение так же быстро, как он его создал. Он ждал Нила, хотя Нил, возможно, уже крепко спал в одном из гамаков. Его команда была в полном сборе, и не было причин возвращаться за ним по лестнице. Нил вскоре появился, вызванный мыслями Эндрю. Он положил руку ему на шею, прикрывая зажившую рану. Он сказал — В кладовой за баром есть кровать. Би иногда пользуется ею. Эндрю стряхнул воск на Нила.  — А в подвале нет гамаков?  — Есть. Ты можешь решить, какой тебе больше нравится. То, как быстро Нил проник под кожу Эндрю, приводило его в бешенство. Для него это было легко, как кончик лезвия, скользящий под чьей-то кожей. Он схватил банку и встал. — Кладовая. Убрав банку в карман, Эндрю направился к бару. Его остановил голос Нила. — Ты будешь здесь утром? Эндрю повернулся к нему. Половина лица Нила была скрыта тенью, шрам исчез. Эндрю подумал, что это должно было сделать его лицо более мягким. Он выглядел так же, как всегда. Острые края и еще более острые глаза, слова всегда режут. Вопрос Нила противоречил этой резкости. Он знал ответ. Хотя Эндрю и так достаточно сдался сегодня.  — Возможно. Нил прислонился к стене, откинув голову назад, и его поза не выдавала чувств. От фонаря у него горели волосы.  — Этот обмен был не таким уж трудным, не так ли? Эндрю задул свечу.  — Никто из нас не спросил ничего важного. Пламя замерцало, как и лицо Нила. --- Утро взошло с вишневым светом, его соки окрасили Второй шанс в красный цвет. Эндрю проснулся задолго до восхода солнца. Кровать оказалась удобнее, чем он ожидал, и все же ему удалось поспать всего несколько часов после того, как они с Нилом расстались. Это было незнакомое помещение, с незнакомыми стенами и незнакомыми людьми. Он трижды проверил замок, прежде чем смог даже подумать о том, чтобы устроиться на подушке. Теперь он сидел у барной стойки и пил воду, налитую слишком жизнерадостной Бетси.  — Ты новенький, — заметила Бетси, и тряпка на ее плече упала, когда она скользнула за стойку. Ее фартук был уже испачкан, волосы аккуратно уложены, а очки спадали на нос. Она выглядела так, словно ей место в Порт-Колумбии в качестве школьной учительницы, а не управляющей баром в пиратской таверне. — Если ты не возражаешь, я спрошу, когда ты присоединился? Эндрю считал дни. Ей не нужно было этого знать. — Недавно.  — Они хорошо к тебе относятся? Они могут быть довольно шумной компанией. И любопытными тоже. Ее улыбка была ласковой.  — У них хорошие намерения. Вода в стакане забулькала, всего на мгновение. — Я могу справиться с собой.  — Я и не думала, что ты не можешь, — Бетси вышла на кухню, стук кастрюль и сковородок привел Эндрю из кладовой. Она вернулась с тарелкой яиц.  — Вот, ешь. Через час-другой много не останется. Эндрю смаковал горячую еду. Это будет его последняя порция на долгое время. Первым проснулся Кевин. Он ввалился в комнату с мутными глазами и растрепанными волосами. Он сел на несколько табуретов ниже Эндрю, его большие плечи сжались сами по себе. Из-за этого он казался меньше, чем был на самом деле. Эндрю отказался обманываться. Он ничего не сказал, и Эндрю тоже. Бетси радостно болтала за них, наливая Кевину напиток, явно не воду и не сок. Кевин взял свою полную тарелку и повернулся в сторону столов. Он задержался, не встречаясь взглядом с Эндрю.  — Нил сказал, что тебя здесь не будет. Ты здесь. Эндрю доел последнюю яичницу последним, яростным ударом нож, — Тебя научили этим прекрасным навыкам наблюдения на флоте? Сердитый звон керамики о деревянный стол был ответом Кевина. В течение следующего часа Лисы вливались в комнату, тепло тел и оживленные разговоры оживляли таверну. Эндрю остался у бара, даже когда Рене заняла табурет рядом с ним. Свободных мест было много, но она выбрала именно этот. Целенаправленно, под контролем, как она держалась и как крутила в пальцах лезвия, когда думала, что за ней никто не наблюдает. Эндрю всегда наблюдал за ней: — Чего ты хочешь?  — Кто сказал, что я чего-то хочу? — голос Рене был размеренным, но в нем звучали нотки, которые Эндрю понимал. Он часто использовал эту интонацию — предупреждающую. — Если я о чем-то и могу думать, так это о бинтах и антисептике. Ножи — отвратительные штуки, не так ли? Ее слова были подводным течением, которое тянуло его в море, готовое поймать его в свои сети. Эндрю тихо восхищался ее упорством. Никто на корабле, кроме Нила, не был так смел с ним. — Они такие.  — Нил восхищается ими. Ему нравится практиковаться в метании, — сказала Рене.  — Это приносит ему всякие неприятные раны. Они редко ранят его шею, но это случается. Ты видел, как он упражнялся вчера вечером? Эндрю боролся с течением.  — Нет. Глаза Рене потемнели, моросящая патока появилась и исчезла.  — Давай оставим все как есть, ладно? Он не любит, когда его беспокоят. Эндрю, заметив, что Нил еще не вошел в бар, встал. Он встретился взглядом с Рене.  — Мы закончили?  — Ничего не начиналось, — улыбнулась Рене. — Надеюсь, тебе понравился твой завтрак, Эндрю. Команда расступилась перед ним, некоторые из них были более осторожны, чем другие. Он знал, что это потому, что его прятали от них целую неделю, а не потому, что они знали, что он может сделать, что он собой представляет. Но у него все еще оставался зуд, и Эндрю почесывал кожу под нарукавниками, пока спускался в подвал. Нил проводил пальцами по старой карте, когда дверь захлопнулась. Если он и был потрясен, увидев Эндрю, Нил не подал виду. — Мы отплывем к середине утра. Остальные тебя не беспокоили, не так ли? — Почему тебя это волнует? Нет.  — Хорошо. Некоторые могут быть раздражительными из-за свежей крови, — Нил бросил карту. Когда он повернулся, Эндрю увидел слабые очертания шрама на его шее. Эндрю не увидел бы его, если бы не знал, куда смотреть.  — Они могут попытаться настучать на тебя, выяснить твои заслуги. Не стесняйся поставить им синяки, если хочешь.  — А если я захочу их убить?  — Пожалуйста, постарайся этого не делать. Эндрю замер на месте. Он хотел посмотреть на карту, но это слово заморозило его быстрее, чем любая зимняя ночь. Воспоминания о детстве нахлынули на него. Ночи, проведенные в холодных спальнях с более холодной компанией и более холодными мольбами. Эндрю загнал их вниз вместе с желчью в горле. Впившись ногтями в ладони, он сказал  — Мне не нравится это слово. Нил, почувствовав перемену, стер с лица все остатки юмора.  — Хорошо. Эндрю потребовался долгий, долгий вдох, чтобы избавиться от последнего холодка. — Я иду на корабль.  — Один? — Нил покачал головой.  — Нет.  — Нет?  — Или я иду с тобой, или ты берешь одного из моих.  — Это корабль, — сказал Эндрю.  — Я не могу украсть его у тебя.  — Корабль — это не то, о чем я беспокоюсь, — Нил постучал себя по подбородку. — Мне нужно придумать маршрут на восток с Кевином, так что мы могли бы пойти вместе. Мэтт и Дэн могут собрать остальных, когда мы будем готовы, — он свернул карту и взял несколько других вещей, запихнув их все в сумку.  — Тогда пошли. Эндрю остановил его своим телом. — Ты не ел.  — Я не голоден, — Нил обошел его стороной. Он зашипел, когда Эндрю снова встал у него на пути. — У меня есть мой паек. Эндрю достал из глубокого кармана брюк банку, которую ему дали. — Это? Глаза Нила остановились на них, на его лице промелькнула прошедшая ночь.  — Да, это… Я возьму немного хлеба и яиц. Бетси всегда откладывает немного для меня. Эндрю последовал за Нилом вверх по лестнице, гул таверны становился все громче и громче. Эндрю снова начал чесаться.  — Ты можешь сделать набег на тайник на борту.  — Если я это сделаю и мы проигнорируем наши пособия, то заначки не хватит на несколько месяцев, не так ли? Нил хотел постучать по лбу Эндрю, но передумал. Вместо этого он постучал по своему.  — Тебе придется поумнеть в море, если ты хочешь выжить на моем корабле, Эндрю.  — Я прекрасно понимаю море.  — Я рассчитываю на это. Когда Нил вошел вместе с Эндрю, по команде пронеслась тишина. Он не обратил на это внимания. Нил просто махнул рукой, отмахиваясь от них. Он направился к бару, где Бетси поговорила с ним с минуту, а затем скрылась на кухне. Она вернулась с маленькой тарелкой, которую Нил взял кивком. Он щелкнул пальцами, подзывая Рене и Кевина к себе. Нил указал на Кевина.  — Ты пойдешь со мной. Рене, посмотри, не нужна ли Мэтту и Дэн помощь с припасами, и проследи, чтобы на этот раз они не забыли про цыплят. Просто присмотри за всеми. Мы уходим через час, нам не нужно, чтобы кто-то блуждал.  — Конечно, капитан. Рене бросила взгляд на Эндрю, а затем отправилась на поиски пары. Воздух снаружи был соленым, с особым запахом грязи и старой воды, от которого Эндрю сморщил нос. Кевин и Нил были невозмутимы, бормоча между собой, пока они шли обратно к кораблю. Остатки прошедшей ночи были налицо: множество столов и ограждений, сломанных буйными посетителями в пьяном оцепенении. Эндрю пришлось перешагнуть через поваленную пальму, чтобы добраться до безопасного причала. Нил поприветствовал члена команды, охранявшего трап. Эндрю не поинтересовался его именем. Они спустились под палубу, и троица добралась до комнаты, в которой Эндрю еще не был. Нил открыл дверь и повернулся, посмотрев на Эндрю: — Это навигационная комната, ты должен с ней ознакомиться. Навигационная комната была похожа на каюту Нила, с большим письменным столом и тумбой вместо кровати и ящиков. На стене висели карты, а также памятные вещи. Карта была похожа на ту, что находилась в подвале Второго шанса, только более грубая по краям, с желтыми пятнами на большинстве пергаментов и пылью на всех доступных поверхностях. В центре круглого стола была вырезана гигантская карта. Кевин направился к ней.  — Как далеко на восток мы направляемся? Нил бросил все, что у него было, на стол. Он посмотрел в глаза Эндрю.  — Далеко. Мы сделаем остановку по пути.  — Где?  — Порт-Колумбия. Кевин кивнул, бешено двигая глазами по карте. Его деревянные пальцы были просто чудо, каким-то магическим образом усовершенствованные. Они двигались как плоть, такие же проворные, как у Нила, и такие же крепкие, как у Эндрю. — Это займет три дня, может быть, меньше, если ветер будет попутным. На этом пути есть небольшие острова и скалы, мы не хотим идти слишком быстро, чтобы не сесть на мель.  — Мы будем идти так быстро, как ты считаешь безопасным Нил похлопал Кевина по плечу. — Я тебе доверяю. Кевин снова кивнул, на этот раз его глаза стали немного ярче. Пока Кевин работал над прокладкой оптимального маршрута, Эндрю оказался рядом с Нилом. Тот вернулся за свой стол и рылся в сумке. Он издал довольный звук, когда нашел то, что искал. Нил бросил найденную трубку Эндрю, который легко поймал ее.  — Ты куришь? У Эндрю была заначка в таверне Ники, которую он прятал. Ему было интересно, не наткнулся ли Ники на нее в его отсутствие. Ему было интересно, рад ли Ники его отсутствию.  — Я рассматриваю эту идею. Нил протянул кисет с табаком. Он слегка помахал им. — Ваймак тоже рассматривает эту идею. Если тебе это не нужно, я могу отдать ему. Он исчезнет через неделю, и ты ничего не получишь.  — Дай мне пакет.  — Вы не будете здесь курить — Кевин посмотрел на них через плечо.  — Карты уже в состоянии.  — Тогда мы пойдем наружу Нил нашел еще одну трубку и принес Эндрю на палубу. Он повел их в самый конец корабля, выше руля. Дерево скрипело, птицы пищали. Пальметто гудело вокруг них. Все было спокойно, если не считать головокружительного пространства между палубой и водой внизу. Эндрю успокоительно вздохнул. Нил с легкостью загрузил обе трубы, Эндрю наблюдал за его работой. С помощью фонаря, который он украл из навигационного отсека, Нил зажег их одним куском спиртовки. Он протянул Эндрю трубку, и костяшки их пальцев соприкоснулись друг с другом. Эндрю, все еще чувствуя себя не в своей тарелке из-за зуда и утреннего шума, поставил между ними дистанцию. Нил, казалось, не возражал. Изо рта Нила повалил дым, когда он спросил:  — Вопрос? Дым потек из носа Эндрю, когда он ответил: — Да.  — Говорит ли с тобой море? — Нил жестикулировал своей трубкой. — Скажем, если бы мы попали в шторм, оно бы направила тебя к выходу из него? Он на мгновение глубоко задумался. Эндрю никогда не был в подобном сценарии, чтобы знать. Если бы он планировал остаться на борту Лиса, это был бы лишь вопрос времени. — Я бы почувствовал свой выход. Я бы ничего не услышал. Если само море и говорит, то не со мной.  — Но ты слышишь существ, раковины?  — Да.  — Тогда оно говорит с тобой — Нил посмотрел на горизонт. — Все, что составляет море, является ее частью. Кораллы, мельчайшие рыбки, даже самый незначительный камень. Все они — одно целое.  — Дым дошел до твоей головы Эндрю чувствовал себя таким же раскаленным, как и трубка.  — Почему ты капитан? Нил сузил глаза. — Мы уже проходили через это. Этот корабль управляется на основе демократии. Я был избран остальными после ранения Ваймака.  — Это не то, о чем я спрашивал.  — Тогда что ты сделал? Эндрю спросил снова, на этот раз подчеркнуто: — Почему ты капитан? Не было ничего, кроме равномерного биения волн о корпус судна. Нил пристально посмотрел на Эндрю, а затем на свой корабль и небольшое количество членов его команды, собравшихся внизу. В его глазах промелькнула эмоция, которую Эндрю не мог определить. — Я вырос, видя, каким лидером был мой отец. Наверное, я хотел доказать себе, что не стану таким. Я не буду таким, как он. Еще один кусочек головоломки сложился в голове Эндрю. — Тебе это удалось? На лицо Нила наползла осторожная улыбка, маленькая и медленная. — Думаю, да. Эндрю позволил этому ответу и утру пройти мимо. Команда постепенно возвращалась к Лису, темные силуэты становились все четче, чем ближе они подходили. Стоя там, где его оставил Нил, Эндрю мог пересчитать их всех, одного за другим, пока не осталось никого неучтенного. Нил делал то же самое у штурвала, готовый отдать приказ поднять трап и отвязать канаты. Эндрю оставался на месте, пока корабль оживал. Его не учили ни готовить паруса, ни убирать палубу, ни делать что-либо еще. Все, что он делал, это наблюдал и тихо восхищался тем, как корабль начал свой выход из порта. Эндрю не сводил глаз с шепчущей воды, чувствуя ее прикосновение острее, чем все остальное, что он знал. Когда Эндрю вышел из своего транса, он обнаружил, что Нил наблюдает за ним.  — Если хочешь скоротать время, можешь начать разгружать припасы.  — Это приказ, капитан?  — Это скорее предложение. Экипаж не любит неподвижных ног в начале пути, — Нил поправил шляпу. — На твоем месте я бы поторопился. У Эндрю с юных лет была нарисована мишень. Еще одна не повредит, но еще одна будет раздражать больше, чем стоило бы.  — Куда? Нил усмехнулся скорее с облегчением, чем самодовольно. — Бойд! Мэтта было легко заметить, он возвышался над большинством занятых членов экипажа.  — Да, капитан?  — Отведи Эндрю под палубу, чтобы он разобрался с припасами. Покажи ему веревки.  — Конечно, капитан. Эндрю, не имея ничего другого, последовал за ним. Следующие полчаса он провел, изучая расположение корабля. От лазарета до кухни, спальных помещений команды и, наконец, грузового отсека. Мэтт повторял все медленно и точно, не замечая, что Эндрю запоминает все, что он говорит, как только он это произносит.  — Эта часть трюма остается пустой. Нам нужно место, потому что купцы любят складывать сахар и специи в большие бочки Мэтт прислонился к стене, вытянув руку, чтобы ухватиться за свисающий шест. В таком положении он был раза в три больше Эндрю, и тот не мог побороть инстинкт напрячься. — Я думаю, это просто чтобы насолить нам и усложнить нашу жизнь, когда мы приобретаем их товары.  — Воровать.  — Приобретаем, крадем. Это все одно и то же, — сказал Мэтт.  — Им нравится думать, что они выше нас, но это не так. Ты думаешь, они получают свои специи и землю, вежливо попросив? Мэтт повел Эндрю в меньшую комнату для запасов, по пути чуть не споткнувшись о клетку с цыплятами. На полу валялось несколько мешков. — Ты можешь начать с загрузки наших запасных банок. Они только для экстренных случаев, так что не дай мне поймать тебя на том, что ты берешь их для себя. Реджи чуть не лишился пальца за то, что взял немного бобов в прошлом году. Эндрю не волновала ни еда, ни Реджи. Он начал разгружать сумки. Мэтт не уходил.  — Извини за всю эту историю с баком — Мэтт потер затылок, его щеки покраснели.  — Мы не знали, что ты можешь дышать воздухом. Эндрю покончил с этим разговором, как только он начался.  — С чего ты это взял? Мэтт надолго застыл как рыба.  — Он издевается над тобой, Мэтти. Эллисон появилась из темноты и пристроилась рядом с ними. Ее волосы были заплетены в две длинные косы, ракушки на шее звенели при каждом движении. Эндрю изо всех сил старался держаться от нее на расстоянии. Она говорила слишком много, слишком свободно, все ее слова были приправлены духами и колючими шипами.  — Я думаю, именно поэтому Нил держит его рядом.  — Чтобы раздражать меня? — Мэтт нахмурился, глядя на Эндрю. — Нил не стал бы так поступать со мной. Может быть, с Сетом, но не со мной.  — Нет, милый, — Эллисон окинула Эндрю пристальным взглядом. Ищущим, голодным, без страха, с которым остальные всегда смотрели на него. — Он интересный, а ты знаешь, как Нил любит своих бродяг. Эндрю убрал консервы так аккуратно, как только мог. Громкий стук почти заглушил его ответ. — Ты не похожа на бродягу.  — Не все мы похожи, но это ничего не меняет, — хмыкнула Элисон.  — Мой отец — богатый торговец. Он научил меня всему, что я когда-либо должна была знать о мореплавании, каждому узлу и каждому безотказному средству. Это было до того, как я сбежала, — подмигнула она. — Не думаю, что он предполагал, что это приведет к такому.  — Какое дело испорченному беглецу до пиратов?  — Какое дело до пиратов человеку, который может управлять морем и плыть, куда захочет, и когда захочет? Эндрю опустошил последний мешок с белыми костяшками пальцев: — Не задавай мне больше вопросов.  — Или что? — Эллисон положила руки на бедра. Раковины звенели. — Ты намочишь мои волосы?  — Эллисон, — Мэтт схватил ее за плечо и притянул к себе с принужденной, приятной улыбкой. У Эндрю не было терпения ни на одного из них.  — В грузовом отсеке есть еще веревка и материалы, необходимые для ремонта фор-мачты. Как насчет того, чтобы взять их, да? Эллисон подняла подбородок. Ее зубы были видны, острые и белые. — С радостью. Эндрю не видел причин для экипажа бояться акул. Они уже спали рядом с одной из них. -- Дни таяли под жарким солнцем. Они тянулись еще дольше без Нила, постоянно находившегося рядом с Эндрю. Он всегда был слишком занят заботами о своей команде или корабле, а чаще всего засиживался в разговорах с Кевином и Рене. Эта троица всегда казалась в стороне, шепчась между собой о чем-то, о чем Эндрю так хотелось узнать. Это было не его дело, поэтому оно должно было касаться Эндрю. Они курили вместе по ночам. Это происходило только тогда, когда корабль спал, и их единственной компанией был шум волн и восход луны. Эндрю ценил тишину. Нил тоже. Даже слишком. Настала очередь Нила задать вопрос, но он так и не был задан. Это не давало Эндрю покоя, древесина его трубки гнулась с каждым днем, который проходил, а вопрос так и не был задан. Приближающиеся доки Порт-Колумбии прорвали плотину. Ранним утром Нил спросил — Ты хочешь идти один? Это был сложный вопрос. Нужна ли тебе компания? Нужна ли тебе защита? Безопасно ли тебе здесь? Тебя снова похитят? Хочешь, чтобы я искал тебя в таком случае? Ты бросишь меня и корабль? Эндрю ответил прежде, чем успел потеряться в своих мыслях.  — Нет. Нил вдохнул. Трубка давно погасла. — Я их разбужу, — кого именно, Нил не стал уточнять. У Эндрю было чувство, что он знает, кто будет охранять его спину, пока они шли по мощеным улицам. Лиса находилась среди большого количества причаленных кораблей. Они были неприметны, их флаг развевался в дружественном голубом цвете, остальная команда была в безопасности на борту, пока Кевин и Рене привязывали канаты. Корабль был почти таким же нетронутым, как и настоящие торговые суда. Теперь Эндрю понимал, почему Лисы прилагают столько усилий для поддержания чистоты, порядка и ухоженности. Они могли прятаться на виду, выполнять поручения и беспрепятственно уходить. Когда Эндрю сошел с причала, его взгляд упал в сторону бухты. Его бухта, некогда прибежище, запятнанное дурной памятью. Это заставило Эндрю сжать обе руки в кулаки. Он почувствовал, как напряглись ребра, как напряглись мышцы. Вода под пристанью билась о дерево, грозя подняться сквозь щели и обрушиться на город.  — Эндрю, — медленно, осторожно произнес Нил, не боясь. Как будто он видел воду и все еще доверял контролю Эндрю. Это заставило Эндрю почувствовать вкус желчи.  — Куда мы идем? Эндрю глубоко вздохнул, разжал кулаки и указал.  — На север. Мимо часовой башни. Рассвет проглядывал сквозь здания, пока они шли через город. Жителей было немного, лишь несколько человек несли ящики и корзины к своим лавкам на городской площади. Лисов не было видно, их большие ворованные плащи скрывали следы пиратства. Эндрю задумался, заметил ли бы он их. Он думал, что нет, но один взгляд на лицо Нила заставил его передумать. Знакомые улицы и дома появлялись по мере того, как они приближались к таверне. Когда они миновали часовую башню, у Эндрю уже болела челюсть, а морщины на лбу стали еще глубже от того, как сильно он напрягся. Что, если они откажутся? Эндрю не знал, что он будет делать, если они откажутся следовать за ним. Эдем появился в поле зрения прежде, чем он успел справиться с этой тревогой. Он был очень похож на Второй шанс. Так выглядели многие таверны и трактиры. Два этажа, висячая вывеска, увядшие цветы в старых цветочных ящиках. Эндрю охватило желание выбить дверь. Чудом он нашел в себе силы постучать, наплевав на вывеску — ЗАКРЫТО — на окне. Они могли бы пробраться через черный ход, но Аарон держал молоток у задней двери. Ответа не последовало. Было еще рано, Ники должен был быть на кухне и готовить еду. Аарон бы крепко спал. — Если они еще живы, — пронесся в голове Эндрю непрошеный голос. — Если ты не защищал их, кто знает, что случилось. Их тоже могли похитить или убить, и все это было бы твоей виной. Они мертвы из-за тебя. Эндрю снова постучал в дверь, в каждом стуке сквозила настоятельная необходимость. Наконец изнутри таверны донеслись звуки. Послышались приглушенные проклятия и какое-то шарканье, прежде чем дверь распахнулась. — Я знаю, что не все умеют читать, но я полагал, что задернутые жалюзи и раннее утро должны предупредить вас о том, что мы… закрыты, — глаза Ники расширились. — Эндрю? Облегчение было нелепой вещью, детской мечтой. Эндрю не мог отрицать, что чувствует его. — Ники.  — О Боже, Эндрю! — Ники кинулся обнимать его. Он подумал дважды. Ники запнулся о дверь, его глаза не слезились от осколков. — Мы думали, ты сбежал. Мы думали, что ты не вернешься. Прошло уже больше недели, а Аарон сказал… О! Мне нужно его разбудить. Ники исчез внутри, его ботинки стучали по старым деревянным половицам. Эндрю вошел в Эден. Остальные последовали за ним, все еще не произнеся ни слова. Ему было интересно, кто будет первым. Кевин выглядел невозмутимым, его беспокойные пальцы говорили Эндрю, что он предпочел бы вернуться на корабль. Рене выглядела довольной реакцией Ники. Нил смотрел на Эндрю. Нил заговорил первым.  — Ты сказал, что он твой двоюродный брат. Ники был очаровательным, высоким, со смуглой кожей и темными волосами. У Эндрю не было сил на этот разговор. Хлопнула дверь. Еще одна пара ботинок загрохотала по половицам. Эндрю сделал последний спокойный вдох, прежде чем Аарон завернул за угол. Его глаза были как фитиль, рот перекошен от ярости. — Какого хрена, Эндрю? Эндрю оглядел его, не увидев ни порезов, ни синяков. Только гнев. С гневом брата Эндрю справлялся легче, чем с любовью Ники. С одним он был знаком, с другим нет.  — Аарон.  — Не трогай меня, ублюдок, — прорычал Аарон, тыча пальцем в грудь Эндрю. — Тебя не было больше недели. Ни предупреждения, ничего. Я думал, что ты, блять, мертв, а тут ты вальсируешь здесь, как ни в чем не бывало, с кем бы ни были эти люди.  — Прекрати материться, — Эндрю ненавидел, когда Аарон матерился. Гласные никогда не звучали правильно. Аарон вдохнул так резко, что это можно было принять за ветер. — Я собираюсь убить тебя.  — Это уже пытались сделать. Ники, как всегда пацифист, попытался протиснуться между ними.  — Как насчет того, чтобы…  — Заткнись, Ники, — Аарон мотнул головой от своего кузена и вернулся к брату. — Что случилось? Эндрю не видел причин лгать или говорить неправду.  — Меня заметили с моим даром. Это было слово, которое они придумали, чтобы описать состояние Эндрю, не зная, что еще можно использовать. При одном упоминании об этом гнев Аарона слегка спал. Эндрю заметил, как расширились его глаза и смягчились брови. — Меня одолели и захватили купцы. Они заперли меня в особняке в Порт-Милле.  — Порт-Милл? — в голосе Ники звучало такое уныние, что Эндрю впился ногтями в ладонь.  — Как тебе удалось выбраться? Ты в порядке?  — Пираты нашли меня и освободили. С тех пор я с ними. Аарону и Ники потребовалось мгновение, чтобы понять, что те самые пираты были в их компании. Ники пискнул и отпрыгнул назад, держась за Аарона на случай, если им понадобится быстро скрыться. Реакция Аарона была более спокойной, шок подавил его гнев. — Пираты не убивали тебя.  — Нет, мы не убивали твоего брата, несмотря на его угрозы убить нас. Нил шагнул вперед, протягивая руку. Теперь он стоял рядом с Эндрю, снова обладая аурой могущественного пиратского капитана. В этом смысле он был перевертышем, всегда преображаясь в зависимости от ситуации. Нил мог быть тенью или самим солнцем, если ему это было угодно. — Нил Джостен, капитан Лиса. Аарон с презрением посмотрел на руку Нила. — Почему ты не убил его? Ники громко сглотнул.  — Давай не будем давать им никаких идей, Аарон.  — Ты бы хотел, чтобы я его убил? — спросил Нил. Темперамент Аарона был так похож на темперамент лисов, что Нил, должно быть, чувствовал себя как дома.  — Он боролся так упорно и прошел такой долгий путь, чтобы вернуться к тебе. Будет жаль, если он умрет сейчас, ты так не думаешь? Аарон снова искал Эндрю. — Что он говорит? Нил ввел его в курс дела, когда Эндрю не ответил:  — Я говорю, что вашему брату было предоставлено множество возможностей пойти своим путем, но в конечном итоге он решил подняться на борт моего корабля, чтобы забрать вас двоих.  — Забрать нас? — Ники вскинул руки.  — Эндрю, поговори с нами. Голосовые связки Эндрю были сделаны из гравия.  — Один. Кевин и Рене вышли за дверь, прежде чем эхо голоса Эндрю стихло. Нил колебался, только чтобы бросить последний многозначительный взгляд в сторону Эндрю, прежде чем закрыть за собой дверь. Трио осталось наедине, как и раньше. Только теперь Эндрю знал, что есть еще один вариант, который был им не по зубам, возможно, небезопасный и нестабильный, но все равно это был новый старт.  — Объясни, — потребовал Аарон. Ссора исчезла, сменившись усталостью, которую Эндрю знал слишком хорошо.  — Мне предложили безопасное путешествие с ними в обмен на информацию, — Эндрю ненавидел произносить это вслух. От этого оно казалось нереальным, недостижимым.  — Вы двое — часть сделки.  — Ты хочешь, чтобы мы сели на пиратский корабль? Ты хочешь, чтобы мы стали пиратами? — Аарон насмехался.  — Ты сошел с ума.  — Торговцы знают, где меня найти. Это лишь вопрос времени, когда они вернутся. Они не знают, что у меня есть близнец, — медленно проговорил Эндрю, стараясь подчеркнуть то, что вертелось у него в голове с тех пор, как на него напали. Что, если бы они забрали Аарона вместо него? — У них не будет ни тебя, ни меня. Не снова. Ники выглядел близко к слезам. — У нас здесь есть жизнь, Эндрю. Это не много, но это что-то. Мы не можем просто встать и уйти.  — Роланд справится с Иденом. Он все равно делает большую часть заливки и бумажной работы.  — Конечно, но… — Ники застонал и вскинул руки вверх. Эндрю не забыл, каким оживленным он был, когда говорил. — Мы не пираты, Эндрю. Мы не должны ими быть, — Ники прошептал это слово, как будто это было кощунством. Эндрю слишком хорошо знал, что такое святотатство.  — Мы не должны тратить здесь свои жизни.  — Это безопасная жизнь, — сказал Аарон. Эндрю хотел взять Аарона за плечи и встряхнуть его. Безопасная. В этой жизни Тильда избила Аарона до полусмерти. Лютер мучил Ники за то, кем он был, и использовал его религию в этой жизни. В этой жизни Эндрю подвергался насилию в детском доме. Дрейк выбрал этот порт в качестве своего любимого, когда в этой жизни он был в отпуске на флоте. Дрейк должен был вернуться через несколько недель.  — Это ложь.  — А это фантазия. Возможно, так оно и было. Но это была фантазия, в которой Эндрю существовал достаточно долго, чтобы знать, что корабль — это то место, где он должен был быть давным-давно, окруженный людьми, которые знали, что нужно держаться подальше или знали, как держать его в интриге. Это не была безопасная жизнь, она не была надежной, но она была управляемой, контролируемой, если ты знал, куда стремиться. Это было море, и оно шептало Эндрю, чтобы он остался.  — Ты можешь помогать их медику. Ты сможешь готовить и помогать на палубе. В обмен ты получишь долю от их краж. Следующее слово давалось с трудом, слова словно наждаком ложились на язык Эндрю. — Если ты захочешь уйти в любое время, ты можешь. Нил не будет держать тебя там, и он не заберет то, что ты заработал. Ты сможешь тратить их по своему усмотрению. Аарон скрестил руки.  — А ты? Эндрю ненавидел лгать, и он ненавидел не знать больше. Он не мог сказать, что бы он сделал, если бы Аарон или Ники бросили его. — Я не останусь здесь больше ни дня. Еще один день стал для него ближе. Я разлучал вас так долго. Я не подведу. Ники кусал нижнюю губу. В какой-то момент он начал шагать, каждый скрип пола действовал Эндрю на нервы. — Эндрю, это пираты. Ты видел налет в прошлом году, это было ужасно. Он помнил пожар, крики, обломки. Дым задерживался в волосах Эндрю несколько дней. Он не мог себе представить, чтобы Лисы вот так нарисовали мишень на своей спине, да еще так опрометчиво. Нил был расчетлив, осторожен. Он играл в игру торговцев и выиграл.  — Они мелкие преступники. Я еще не видел, чтобы они что-то поджигали.  — Они все еще пираты — хмыкнул Аарон.  — Мир ничего не дал им, поэтому они ничего не дают ему взамен. Они дерутся до крови и плюют на землю, на которой стоят. Все, о чем они заботятся, — это они сами.  — Неужели мы такие разные? Аарон закрыл рот. Эндрю продолжал. — Роланд показал мне цифры. Дом Иден в нескольких месяцах от того, чтобы на него обратили взыскание. Нам некуда идти, когда мы его потеряем. Мы здесь никто, никто. И никогда не были.  — И кем мы будем на этом корабле?  — Защищенными. Медиков и поваров трудно найти. Ники нахмурился. — Ты не являешься ни тем, ни другим. Эндрю наклонил голову. Он поймал взгляд в окно, штора сдвинулась, открывая знакомое лицо. — Я — нет.  — Все это в стороне, примут ли они нас вообще, Эндрю? — Ники перестал вышагивать. Он прислонился к столу, его кудри в беспорядке разметались по лбу.  — Даже если мы не такие уж разные, что если мы им не понравимся? Что если они…? Дверь с грохотом распахнулась, прервав вопрос Ники. Там стоял Нил, на его лице было написано что-то близкое к тревоге. — Ты не мог бы поторопиться? В груди Эндрю поселилась тяжесть, внезапная и требовательная. — Нет.  — Я не уверена, что у нас есть такая возможность, — Рене проскользнула внутрь таверны. Эндрю видел, как она напряглась, как ее пальцы постукивали по поясу. — На набережной стычка. Похоже, мы не единственные пираты, причалившие к берегу.  — Флаг синий.  — А у Сета большой рот Кевин нетерпеливо постучал по двери.  — Продолжайте этот разговор, гуляя. Мы уходим. Эндрю был прикован к месту. Хор голосов перекрывал голос Иден, Эндрю слышал все и не слышал вообще ничего. Он знал, что Нил не стал бы прерывать их без причины, но Эндрю не удавалось уговорить свою семью. Он и не надеялся на это, если их первое знакомство с Лисами будет сопровождаться дракой. Эндрю не мог оставить их здесь, не тогда, когда он только что нашел их. Он мог справиться с их ненавистью.  — Собери сумку — сказал Эндрю, когда Аарон, спотыкаясь, подошел к нему.  — Возьми только то, что тебе нужно.  — Эндрю…  — Я больше не буду спрашивать. Снаружи послышались крики, топот ног оживил обычно тихий городок. Эндрю увидел солдат, бегущих в тандеме, нацеленное оружие, высокомерное чувство важности. Морские солдаты маршировали целеустремленно. Эндрю решил, что здесь происходит что-то помимо недружелюбных пиратов. Никки скрылся в подсобке, не нуждаясь в том, чтобы ему говорили дважды. Аарон не сдвинулся с места. — Мы не можем уйти! Здесь похоронена наша мать, Эндрю.  — Твоя мать, — прошипел Эндрю сквозь стиснутые зубы настолько злобно, что даже Аарон, привыкший к его колючкам и угрозам, отпрянул от него.  — Если это последний раз, когда мне приходится быть рядом с ней, то я благодарен. Если ты не справишься со своим горем, я оставлю тебя здесь. Аарон поднял подбородок. — Нет, не уйдешь. Эндрю оскалился в ответ. — Ублюдок. Ники, спотыкаясь, вернулся в комнату с двумя сумками в руках. Его волосы были в еще большем беспорядке.  — Я забрал некоторые из твоих вещей, Аарон. У тебя очень мало вещей, как ты справляешься? Аарон не обращал внимания на Ники.  — Не делай этого со мной, Эндрю, — это была слабая просьба. Эндрю знал это, как и Аарон. Но это не помешало ему попытаться.  — Это закончится не так, как ты хочешь. Большинство вещей, дорогой брат, подумал он, не заканчиваются. Эндрю схватил Аарона и Ники за руки и вытащил их за дверь. Улицы Порт-Колумбии были в беспорядке. Уличные торговцы были вынуждены бросить свои товары, прилавки оставались полупустыми, поскольку жителей выпроводили подальше от доков. Офицеры раздавали приказы направо и налево, толкались и пихались так же грубо, как и растерянные горожане. Рене почти не успела поймать падающую пожилую женщину возле часовой башни. Мэтт вел команду через суматоху. Он был единственным, кто подбежал к ним и поднял тревогу, его грудь была со свежим порезом. — Мы причалили рядом с Хорнетами. Они всклокочены, но не из-за нас.  — Флот разворошил их гнездо.  — Шершни были расстроены еще до того, как сухопутные войска присоединились к вечеринке, капитан, — Мэтт помрачнел.  — Это что-то другое. Нил, доверяя Мэтту расчищать себе путь, начал бежать назад. Он смотрел на кого-то позади Эндрю, на кого-то, кто был слишком тихим.  — Спокойно, Дэй. Мы не можем знать наверняка. Бешеный голос Кевина поднялся выше хаоса.  — Я уверен!  — Ты хоть что-нибудь из этого понимаешь? — Ники прошептал ему на ухо. От этой близости кожа Эндрю покрылась мурашками. — Нас тащат в ад?  — Возможно, — прорычал Аарон, — сам дьявол. Нил ослепительно улыбнулся Аарону и повернулся обратно. Это почти рассмешило Эндрю. На пристани царил такой же хаос, если не хуже. Эндрю словно моргнул и заново открыл глаза на Пальметто. Пальмы были разбросаны, кусты и цветы вытоптаны. Пальма была сожжена. Половина лисов была вне корабля, сражаясь как с морскими офицерами, так и с расползающимися — Хорнетами. Канаты были перерезаны, Тея и Дэн держались за один из последних, чтобы спасти Лису от свободного плавания. Нил издал звук отвращения.  — Чертов ад.  — Когда я уходил, все было не так плохо, — Мэтт увернулся от летящей бочки. — Сейчас гораздо хуже.  — Я понял. Рене, собери семью Эндрю на борт, — Нил поднял палец, когда рот Эндрю дернулся. — Нет. Ты останешься здесь, со мной и Кевином. Эндрю расправил плечи, неподвижная сила перед Аароном и Ники.  — Они останутся со мной.  — Их убьют в схватке, если они останутся здесь. Уверяю вас, Рене не позволит, чтобы с ними что-то случилось, — Нил понизил голос. — Ты должен выполнить свою часть сделки. Эндрю было больно осознавать, что он прав. Нил, несмотря на очевидный риск, связанный с этими водами, выполнял свою часть сделки, которую Эндрю едва выполнил. Эндрю проклял его, сделку и этот жалкий порт. — Если с ними что-нибудь случится, я отдам океану двух членов твоего экипажа, а потом и твои ноги.  — Конечно, — Нил хлопнул в ладоши достаточно громко, чтобы его команда услышала. — Рене, иди, сейчас же. Рене была совсем другим человеком. Она держалась как львица, глаза сузились и смотрели смертельно опасно. У Эндрю сложилось впечатление, что она умрет раньше, чем что-нибудь случится с его семьей. У Эндрю также сложилось впечатление, что Рене не умрет ни сегодня, ни в любой другой день. Рене вежливо отказала бы самому дьяволу, лишь бы этот дьявол не был Нилом Джостеном. Эндрю наблюдал за Аароном и Ники до тех пор, пока не перестал их видеть. — Лучше бы это того стоило.  — Ты случайно не можешь чувствовать корабли в океане?  — Могу.  — Покажи мне, — Нил торопил их к пристани.  — Нам нужно знать, с чем мы столкнулись, если у нас есть хоть какой-то шанс выбраться отсюда. По пути к воде им приходилось уворачиваться от упавших тел. Кевин добавил еще несколько к причалу. Он прикрывал их спины, пока Нил пробирался через толпу, как на утреннем рынке. У Эндрю не было такой привилегии, ему приходилось уворачиваться от шальных клинков и уворачиваться от размахивающих рук и пинающих ботинок, которые не беспокоили Нила. От этого у Эндрю горело в горле, но бессмертие может сделать это с человеком. Эндрю опустился на колени, когда они достигли воды. Он наклонился и провел пальцами по воде, прежде чем погрузить обе руки в воду. Сверху вода была неподвижна. Внизу было течение, бурлящее и сердитое от волнения. Эндрю слышал крики морских обитателей среди криков людей, и затылок его раскалывался от эха. Постукивание ноги Нила не помогало. — Ну и что?  — Нетерпелив.  — Обоснованное нетерпение.  — На севере есть движение, — Эндрю показал кивком головы. Как и многие другие порты, Колумбия была укрыта скалами. Здесь был один вход и один выход. Хорошо для обороны, если вы флот, и ужасно для скрытности, если вы приближающийся враг. Эндрю почувствовал большое присутствие, утес слева от них закрывал обзор того, что явно не заботилось о скрытности. — Два или три корабля. Или кракен.  — Даже не произноси его имя, — огрызнулся Кевин.  — Ты вызовешь его.  — Его не существует, — Эндрю стряхнул с Кевина воду и убедился, что капли прилипли к его ресницам, как бы сильно он ни тер их. — Почему ты боишься монстров из суеверий больше, чем монстров, которым ты служил много лет?  — В сердце Кевина достаточно страха, — сказал Нил. Он смотрел вдаль, скала отражалась в его глазах. — Мы работаем над этим, хотя я думаю, что скоро мы сделаем несколько шагов назад. Эндрю вылез из воды. Звуки стихли, лишь едва слышно, суматоха все еще была живой и огненной вокруг них.  — Что приближается? Эндрю не нуждался в словах Нила. Могучий корабль обогнул утес и понесся через океан в их сторону. Его красный флаг развевался на ветру, а кричащая фигура ворона была смелым предупреждением. Смех Нила был радостным криком, криком, который соперничал с криком птиц, парящих над ними. Кевин прикрыл свою татуировку с буквой «М». Он выглядел готовым к рвоте. — Я сейчас умру.  — Нет. Нил обнажил свой меч. Он держал его в правой руке, а маленький клинок — в левой. — Ты будешь жить. Нил посмотрел на Эндрю, его взгляд отрезвел на мгновение, которое прошло слишком быстро. Вода под пристанью дрогнула. Эндрю потянулся за своим клинком.