Пятьдесят оттенков Поттера: Свобода

      — Думаешь, он? — удивленно спрашивает Гарри.       — Линия подбородка, — я указываю на экран. — Линия плеч. Фигура. И у него, должно быть, парик… или волосы подстриг и покрасил.       — Слышишь, Барни? — Гарри кладет телефон на стол и включает громкую связь. — Похоже, ты довольно хорошо изучил своего бывшего босса, Драко, — недовольно ворчит он. Я отвечаю сердитым взглядом, но положение спасает Барни.       — Да, сэр. Я слышал мистера Поттера. Сейчас провожу весь имеющийся материал через программу распознавания лиц. Посмотрим, где еще этот му… прошу прощения, сэр, — этот человек успел побывать.       Я поднимаю глаза — Гарри уже не слушает объяснения Барни, все его внимание занимает изображение на экране.       — Но зачем ему это? — спрашиваю я.       Гарри пожимает плечами.       — Может быть, из мести. Не знаю. Понять, почему люди ведут себя так, а не этак, бывает порой невозможно. Меня только злит, что ты близко работал с этим человеком, — он еще крепче, словно защищая от какой-то беды, обнимает меня.       — У нас также есть содержимое его жесткого диска, — добавляет Барни.       Что?       — Да, я помню. А есть ли у вас адрес мистера Риддла?       — Есть, сэр.       — Сообщите Лонгботтому.       — Обязательно, сэр. Я просканирую весь городской видеоархив, может быть, смогу отследить его передвижения.       — Проверьте, какая у него машина.       — Понял, сэр.       — А Барни сможет все это сделать? — шепотом спрашиваю я.       Гарри кивает и довольно усмехается.       — А что было на жестком диске?       Лицо тут же суровеет, улыбки как не бывало.       — Ничего особенного, — роняет он сквозь зубы.       — Расскажи.       — Нет.       — Это было о тебе или обо мне?       — Обо мне.       — О чем именно? О твоем образе жизни?       Гарри снова качает головой и прикладывает к моим губам указательный палец. Я насупливаю брови, но он смотрит на меня с прищуром, ясно давая понять, что сейчас лучше помолчать.       — У него «Камаро» 2006 года, — докладывает взволнованно Барни. — Я отправлю Лонгботтому номера.       — Хорошо. Дайте мне знать, где еще успел побывать этот мерзавец. И сопоставьте это изображение с тем, что есть в его личном деле, — Гарри скептически смотрит на меня. — Мне нужна полная уверенность.       — Уже сделано, сэр. Мистер Поттер прав. Это Том Риддл.       Победно улыбаюсь. Ну что, и я пригодился? Гарри гладит меня по спине.       — Отличная работа, мистер Поттер. Похоже, вы можете не только исполнять декоративную функцию, но и полезны в практическом смысле, — он смотрит на меня, и в глазах прыгают веселые огоньки. Поддразнивает.       — Декоративную? — в тон ему говорю я.       — Очень, — Гарри мягко целует меня в губы.       Он усмехается, целует еще раз, уже настойчивее, сжимает в объятьях…       — Проголодался? — спрашивает Гарри, слегка запыхавшись.       — Нет.       — А я — да.       — И чего хочешь?       Он растерянно мигает.       — Ну… э… вообще-то я хотел бы поесть, мистер Поттер.       — Сейчас что-нибудь приготовлю.       — Мне это уже нравится.       — Нравится, что я предлагаю приготовить? — смеюсь я.       — Нравится, что ты смеешься, — он целует меня в макушку, и я поднимаюсь.       — Так чего бы вы хотели, сэр? — заботливо спрашиваю я.       Он щурится.       — Хитрите, мистер Поттер?       — Как всегда, мистер Поттер. Ну, сэр?       На его губах — улыбка сфинкса.       — Знаешь, я еще могу положить тебя на колено… — какое соблазнительное обещание.       — Знаю, — я наклоняюсь и целую его. — И мне это нравится. Но сейчас поберегите ладонь — вы ведь голодны.       Он смущенно улыбается, и мое сердце сжимается от нежности.       — Ох, мистер Поттер, что же мне с вами делать?       — Для начала ответить на заданный вопрос. Что бы вы хотели съесть?       — Что-нибудь легкое. Подумай. Удиви меня, — говорит он, повторяя мои слова из игровой комнаты.       — Хорошо, подумаю, — покачивая бедрами, я выхожу из комнаты и иду в кухню. Настроение, однако, падает, когда я вижу там Добби.       — Здравствуй, Добби.       — Мистер Поттер. Желаете поесть?       — Э…       Он помешивает что-то в кастрюльке на плите. Аромат восхитительный.       — Вообще-то, я собирался приготовить по сэндвичу для нас с Гарри.       Добби замирает на мгновение и дергает ушами.       — Конечно. Мистеру Поттеру нравится французский хлеб. В холодильнике есть как раз то, что надо. Я вам сделаю, сэр. С удовольствием.       — Да, конечно. Но я хотел бы сам.       — Понимаю. Пожалуйста, я подвинусь.       — А что ты такое готовишь?       — Соус болоньезе. Добби заморозит его, и тогда сэры смогут есть его в любое время, — он радушно улыбается и щелкает пальцами, чтобы убавить огонь.       — А что… какие Гарри любит сэндвичи?       — Мистер Поттер, в сэндвич, если это французская булка, можно класть что угодно. Не сомневайтесь, он съест.       Мы улыбаемся друг дружке.       — Ладно. Спасибо, — подхожу к холодильнику. В морозильном отделении обнаруживаю уже порезанную французскую булку в закрытом пакете. Беру две порции, кладу на тарелку, ставлю в микроволновку и включаю режим размораживания.       Добби исчезает. Я возвращаюсь к холодильнику — поискать ингредиенты для сэндвича. Похоже, нам с Добби нужно установить какие-то правила для совместной работы. Я мог бы готовить для Гарри по уикендам, а в остальные дни пусть это делает Добби — чем уж мне точно не хочется заниматься после работы, так это готовкой. Н-да… смахивает на то, что было у Гарри с его сабами. Качаю головой. Ладно, надо поменьше об этом думать. Нахожу в холодильнике ветчину, а в контейнере — вполне созревшее авокадо. Делаю из авокадо пюре, добавляю щепотку соли, сбрызгиваю лимоном. Из кабинета выходит Гарри с планами нового дома. Кладет бумаги на бар, подкрадывается ко мне, обнимает сзади и целует в шею.       — Босой и на кухне, — мурлычет он.       — Предпочитаешь босого и беременного на кухне? — усмехаюсь я. Он замирает, напрягается.       — Пока что нет, — в голосе слышны настороженные нотки.       — Конечно, нет. Пока что нет.       Он облегченно выдыхает.       — В этом у нас полное согласие, Драко.       — Но ты ведь хочешь детей, да?       — Конечно, да. Потом. Но пока я еще не готов делить тебя с кем-либо, — он снова целует меня в шею.       Ого… делить?       — Что ты такое готовишь? Выглядит вкусно, — он целует меня за ухом — отвлекает. По спине пробегает приятный холодок.       — Сэндвичи, — с лукавой улыбкой говорю я.       Чувствую, он тоже улыбается. Покусывает мочку уха.       — Мои любимые.       Я тычу его локтем в бок.       — Драко, ты меня стукнул, — он хватается за бок, притворно морщась от боли.       — Нытик, — неодобрительно ворчу я.       — Нытик? — возмущенно повторяет он и хлопает меня ладонью пониже спины. Я вскрикиваю от неожиданности. — Поживей, негодник, мне хочется есть. А потом узнаешь, какой я нытик, — он шлепает меня еще раз и отходит к холодильнику.       — Стакан вина?       — С удовольствием.       Гарри разворачивает на баре подготовленные Габриэлем планы. Идеи у него и впрямь есть, это видно с первого взгляда.       — Мне нравится его предложение сделать всю заднюю нижнюю стену стеклянной, но…       — Но?..       Я вздыхаю.       — У этого дома уже есть свой характер, и мне не хотелось бы так уж сильно его ломать.       — Характер?       — Да. Предложения Габриэля весьма радикальны, но… как бы это сказать… я уже люблю дом таким, какой он есть… со всеми его изъянами и недостатками.       Гарри грозно сводит брови, словно я только что предал его анафеме.       — Дом нравится мне нынешним, — добавляю я шепотом. Что дальше?       Он смотрит на меня в упор.       — Я хочу, чтобы дом был таким, каким его хочешь видеть ты. Каким бы ты его ни видел. Он твой.       — А я хочу, чтобы он и тебе нравился. Чтобы ты тоже был в нем счастлив.       — Я буду счастлив где угодно, лишь бы там был ты. Все просто, Дрей, — вцепился в меня взглядом и не отпускает. Вот сейчас он искренен. Абсолютно искренен. Мое сердце переполняется теплом и нежностью. Ну и дела, а ведь он и впрямь меня любит.       — Ну… — я сглатываю — в горле застрял комок эмоций. — Вообще-то мне даже нравится стеклянная стена. Может быть, мы попросим Габриэля вписать ее в дом как-то симпатичнее?       Он усмехается.       — Конечно. Как пожелаешь. А что с остальным? С верхом? С подвалом?       — Я согласен.       — Хорошо.       Ладно. Я собираюсь с силами, чтобы задать вопрос на миллион долларов.       — Хочешь сделать игровую комнату? — по шее и лицу разливается знакомая теплая волна. Гарри вскидывает брови.       — А ты хочешь? — немножко удивленно спрашивает он.       Я пожимаю плечами.       — Ну… если ты хочешь…       Он снова смотрит на меня задумчиво, потом кивает.       — Давай не будем пока принимать какое-то решение. В конце концов, это ведь будет семейный дом.       Не знаю почему, но я испытываю разочарование. Наверно, он прав, хотя… А когда у нас будет семья? Через много-много лет?       — Кроме того, нам ведь никто не запрещает импровизировать.       — Люблю импровизировать.       Он улыбается.       — Хочу еще кое-что обсудить, — Гарри показывает на главную спальню, и мы начинаем говорить о ванных и раздельных гардеробных.       Когда мы заканчиваем, на часах уже половина десятого вечера.       Гарри сворачивает бумаги.       — Собираешься еще поработать? — спрашиваю я.       — Нет, если ты не хочешь, — он улыбается. — Чем бы тебе хотелось заняться?       — Можно посмотреть телевизор, — читать желания нет и ложиться тоже не хочется… пока.       — Ладно, — охотно соглашается Гарри, и я иду за ним в телевизионную.       Мы сидели там раза три или, может, четыре. Гарри — обычно с книжкой. Телевизор его не интересует совершенно. Я устраиваюсь рядом на диване, поджимаю ноги и кладу голову ему на плечо. Он щелкает пультом и начинает бесцельно переключаться с канала на канал.       — Хочешь посмотреть что-то конкретное? У тебя есть какие-то любимые «сопли»?       — Тебе ведь не нравится телевидение, да? — говорю я. Он качает головой.       — Пустая трата времени. Но посмотрю что-нибудь с тобой за компанию.       — Я думал, мы могли бы заняться сексом.       Гарри поворачивается ко мне.       — Заняться сексом? — он смотрит на меня так, словно я какой-то уродец с двумя головами. Даже перестает щелкать пультом. На экране — какая-то испанская «мыльная опера».       — Да, — что его так напугало?       — Сексом мы можем заняться и в постели.       — Да мы же только это и делаем. Когда ты в последний раз занимался сексом перед телевизором? — спрашиваю я робко и в то же время лукаво.       Он снова берет пульт, пробегает по каналам и останавливается на «Секретных материалах».       — Гарри?       — Никогда, — тихо говорит он.       О!       — Никогда-никогда?       — Нет.       — И даже с миссис Робинсон?       Фыркает.       — Детка, я много чего делал с миссис Робинсон. Но сексом с ней не занимался, — он усмехается и смотрит на меня с внезапно проснувшимся любопытством. — А ты?       Я вспыхиваю.       — Конечно. Вроде того…       — Что? И с кем же?       Ну нет. Ввязываться в эту дискуссию нет ни малейшего желания.       — Расскажи, — не отстает Гарри.       Я смотрю на сплетенные, с побелевшими от напряжения костяшками пальцы. Он мягко накрывает их ладонью. Я поднимаю голову, и наши взгляды встречаются.       — Мне нужно знать. Я его так отделаю…       Тихонько хихикаю.       — Ну, в первый раз…       — В первый раз? Так были и другие? — рычит Гарри. Меня пробирает смех.       — А чему вы так удивляетесь, мистер Поттер?       Он хмурится, приглаживает ладонью волосы и смотрит на меня так, словно видит в другом свете. Пожимает плечами.       — Просто… Ну, принимая во внимание твою неопытность…       Я краснею.       — Этот свой пробел я устранил после знакомства с тобой.       — Верно, — он усмехается. — И все-таки расскажи. Я хочу знать.       Смотрю в зеленые глаза. Пытаюсь понять, в каком он настроении и что будет дальше. Узнает и успокоится или взбесится? Я вовсе не хочу, чтобы он дулся. Гарри невыносим, когда дуется.       — Ты и вправду хочешь, чтобы я все рассказал?       Он сдержанно кивает. На дрожащих губах — самоуверенная усмешка.       — Я был недолго в Уилтшире с матерью и отцом. Я учился тогда на четвертом курсе Хогвартса, но был дома на каникулах. Его звали Брэдли, и он остался на ночь… чтобы позаниматься.       — Сколько тебе было тогда?       — Пятнадцать.       — И чем он сейчас занимается?       — Не знаю.       — И до какой же базы он дошел?       — Гарри! — укоризненно говорю я, и он вдруг хватает меня за колени, потом за лодыжки и опрокидывает спиной на диван. Ложится сверху, просовывает ногу между моими. Все так неожиданно, что я вскрикиваю. Он сжимает мои руки, заводит их мне за голову.       — Итак… Этот Брэдли, он дошел до первой базы? — Гарри трется носом о мой нос. Целует в уголок рта. Еще. И еще.       — Да, — бормочу я, едва шевеля губами. Он отпускает одну руку, чтобы взять меня за подбородок. Его язык грубо вторгается в мой рот, и мне ничего не остается, как только уступить страстному натиску.       — Вот так? — спрашивает Гарри, отрываясь на передышку.       — Нет, не так, — выдавливаю я. Вся моя кровь как будто уходит вниз.       — А это он делал? Трогал тебя вот так? — он отпускает подбородок и проводит рукой по телу, сверху вниз. Ладонь замирает на груди, большой палец кружит по соску, и тот напрягается в ответ на прикосновение.       — Нет, — я извиваюсь под ним.       — И что, он дошел до второй базы? — шепчет мне на ухо Гарри, и ладонь ползет по ребрам, минует талию и спускается на бедро. Он сжимает губами мочку моего уха и осторожно тянет.       — Нет, — выдыхаю я.       С экрана телевизора Малдер обличает ФБР.       Гарри приподнимается, тянется за пультом, убирает звук. Смотрит на меня сверху.       — А как же придурок номер два? Он прошел вторую базу?       Его глаза дышат жаром. Сердится? Завелся? Не понять. Гарри ложится рядом и просовывает руку мне под брюки.       — Нет… — шепчу я, глядя на него снизу. Я в плену его глаз, я бьюсь в силках его похотливого взгляда. Он издевательски усмехается.       — Хорошо, — Гарри обхватывает ладонью мой член. — Не носите белья, мистер Поттер? Одобряю, — он снова целует меня, а его пальцы будто исполняют магический ритуал: большой дразняще порхает по головке.       — Мы же собирались заняться сексом, — жалобно выдавливаю я.       Он замирает.       — А это что?       — Это не секс.       — Что?       — Это не секс…       — Вот как? Значит, не секс? — Гарри вытаскивает руку из моих штанов. — А так? — Он проводит по моим губам указательным пальцем, и я ощущаю собственный солоноватый вкус. Палец проникает глубже, копируя свои же недавние движения. Гарри снова сверху, снова между моих ног, и я чувствую его эрекцию. Толчок… другой…       — Ты этого хочешь? — тихо спрашивает он, ритмично двигая бедрами.       — Да…       Его пальцы опять на моей груди, танцуют вокруг соска. Губы движутся вниз по скуле.       — Ты такой горячий, Драко… Знаешь, какой ты горячий?       Голос хриплый… ритм нарастает… Я раздвигаю губы, чтобы ответить, но вместо внятных слов с них срывается стон. Гарри захватывает мою нижнюю губу зубами, оттягивает вниз, просовывает в рот язык. Освобождает другую мою руку, и я тут же хватаю его за плечи, запускаю пальцы в волосы, тяну… Он со стоном обрывает поцелуй и смотрит на меня.       — А…       — Нравится, когда я тебя трогаю? — шепотом спрашиваю я.       Он хмурится, словно не понимает вопрос. Останавливается.       — Конечно, нравится. Я как голодный на пиру, мне хочется больше и больше, — в голосе — страсть и искренность.       Гарри опускается на колени у меня между ног, стаскивает кофту. Под ней — ничего. Он торопливо стягивает через голову рубашку, швыряет на пол, подхватывает меня снизу и усаживает себе на колени.       — Трогай меня. Ласкай…       — Уф… — я осторожно касаюсь кончиками пальцев волос на его груди, провожу по шрамам от ожогов. Он замирает на вздохе, зрачки расширяются, но причиной тому не страх. Это сексуальная реакция на мое прикосновение. Он пристально наблюдает за моей рукой. Мои пальцы парят над кожей, касаются одного соска, потом другого. Те моментально встают. Подавшись вперед, целую его в грудь, глажу его плечи, щупаю твердые, как камень, мышцы… Здорово! Он в прекрасной форме.       — Я хочу тебя, — шепчет он. Для моего либидо это зеленый свет. Я отвожу назад его голову и получаю доступ ко рту. Огонь разгорается, в животе становится жарко.       Гарри стонет и толкает меня на диван. Садится, срывает с меня штаны и одновременно расстегивает «молнию».       — Вот так… то, что надо… — одно движение — и он уже во мне.       С моих губ срывается стон, и Гарри замирает, сжимает ладонями мое лицо, смотрит в глаза.       — Я люблю вас, мистер Поттер, — медленно, нежно, бережно — он делает это так. Снова и снова, пока его любовь не переполняет меня и я не могу больше терпеть — выкрикиваю его имя, прижимаюсь, обхватываю его руками и ногами — не хочу отпускать, не хочу, чтобы это кончалось.       Как убитый, лежу на его груди. На полу в телевизионной.       — Знаешь, по-моему, мы обошли третью базу, — я провожу пальцами по его груди.       Гарри смеется.       — Оставим до следующего раза, мистер Поттер, — он целует меня в макушку, а я поворачиваюсь к телевизору — по экрану ползут финальные титры «Секретных материалов». Гарри дотягивается до пульта и включает звук.       — Нравился сериал? — спрашиваю я.       — Да, когда был мальчишкой.       Да-а… Представляю: кикбоксинг, «Секретные материалы» и никаких ласк.       — А тебе? — спрашивает он.       — Это было еще до меня. «Секретные материалы» были моей фишкой, когда Пэнси приобщила меня к телевизору.       Гарри улыбается, тепло и ласково.       — Ты такой юный. Мне нравится целоваться с тобой, Драко.       — Взаимно, Гарри, — я целую его в грудь, и мы молча досматриваем концовку «Секретных материалов» и рекламу.       — Чудные были эти три недели. Автомобильные погони, пожары, психованный босс — ничто их не испортило. Как будто мы жили в каком-то отдельном воздушном пузыре, — мечтательно говорю я.       — Угумс, — согласно мычит Гарри. — Не уверен, что уже готов поделиться тобой с остальным миром.       — А завтра — возвращение в реальность, — вздыхаю я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком грустно.       Гарри тоже вздыхает и гладит меня по волосам свободной рукой.       — Тебя будут охранять и… — я прижимаю палец к его губам. Не хочу слушать повторение уже знакомой лекции.       — Знаю. И буду паинькой. Обещаю, — кстати… Я приподнимаюсь на локте, чтобы лучше его видеть. — Ты почему кричал на Томаса?       Он тут же напрягается. Черт.       — Потому что за нами следили.       — Но Томас ведь не виноват.       Гарри смотрит на меня серьезно.       — Они не должны были так далеко тебя отпускать. И они это знают.       Я виновато краснею и снова кладу голову ему на грудь. Томасу досталось из-за меня. Это я хотел оторваться от них.       — И все-таки…       — Хватит! — резко бросает Гарри. — Это не обсуждается, Драко. Они отстали, это факт, и ничего подобного больше не повторится.       — Ладно, ладно, — я отступаю, чтобы не злить его. Ни спорить, ни ругаться нет желания. — Райан догнал ту женщину в «Додже»?       — Нет. И я не уверен, что за рулем была женщина.       — Вот как? — я снова приподнимаюсь и смотрю на него.       — Томас видел кого-то с убранными назад волосами, но видел недолго, доли секунды. Он предположил, что в машине женщина. Теперь, когда ты опознал того хрена, можно предположить, что в «Додже» был он. Мы знаем, что он тоже убирал волосы назад, — голос звенит от недовольства и омерзения.       Новость интересная, но что с ней делать? Гарри гладит меня по голой спине, отвлекая от размышлений.       — Если с тобой что-то случится… — глаза у него серьезные, голос дрожит.       — Знаю, — шепчу я. — Знаю и понимаю, — от мысли, что с ним может что-то случиться, мне становится не по себе. Я поеживаюсь.       — Все, хватит, ты уже замерзаешь. — Гарри садится. — Пойдем в спальню. Надо же закрыть третью базу, — он улыбается своей обольстительной улыбкой, как всегда летучей, переменчивой, в которой и страсть, и злость, и тревога, и желание. Я подаю руку, он помогает мне подняться, и мы идем в спальню.       На следующее утро мы паркуемся возле издательства. Гарри сжимает мою руку. В темно-синем костюме и галстуке в тон он выглядит именно так, как и должен выглядеть влиятельный руководитель. Я улыбаюсь. В последний раз он был таким на балете в Монако.       — Ты же знаешь, что не обязан это делать? — негромко говорит Гарри. Опять! Я едва удерживаюсь, чтобы не закатить глаза.       — Знаю, — отвечаю шепотом. Не хочу, чтобы нас слышали Томас и Райан, которые сидят впереди. Гарри хмурится — я улыбаюсь.       — Но ты же знаешь, что я сам хочу этого, — привстаю на цыпочки и целую его. Гарри все равно хмурится. — Что-то не так?       Он бросает неопределенный взгляд на Райана. Томас выходит из машины.       — Мне будет недоставать тебя.       Глажу его по щеке.       — Мне тебя тоже, — я целую его. — У нас был чудесный медовый месяц. Спасибо.       — Идите работать, мистер Поттер.       — И вы тоже, мистер Поттер.       Томас открывает дверцу. Я глажу Гарри по руке и выхожу на тротуар. Иду к зданию, потом поворачиваюсь и машу ему. Томас пропускает меня вперед и входит сам.       — Привет, Драко, — Клэр улыбается мне из-за стола в приемной.       — Привет, Клэр, — отвечаю ей я улыбкой.       — Чудесно выглядишь. Медовый месяц удался?       — Лучше не бывает, спасибо. Как у нас здесь?       — Старик Роуч — в своем репертуаре. У нас теперь охрана, и в серверной все переделывают. Ханна тебе лучше расскажет.       Конечно. Я дружески улыбаюсь Клэр и иду в свой офис. Ханна — моя помощница. Высокая, подтянутая, аккуратная, в высшей степени эффективная — никаких поблажек ни себе, ни другим. Я, признаться, порой ее побаиваюсь. Но со мной она любезна, хотя и старше на два года. Латте уже готов и ждет — другого кофе я ей готовить не разрешаю.       — Привет, Ханна.       — Драко! Как медовый месяц?       — Фантастика! Это тебе, — Я ставлю на стол коробочку с духами, и она хлопает от радости в ладоши.       — Спасибо тебе, спасибо! — восторженно говорит Ханна. — Вся срочная корреспонденция на твоем столе. Роуч ждет тебя в десять. Пока все.       — Хорошо. Спасибо. И за кофе тоже, — я прохожу в кабинет, кладу на стол портфель и смотрю на стопку писем. Сколько же работы!       Около десяти слышу робкий стук в дверь.       — Войдите.       В комнату заглядывает Кормак.       — Привет, Драко. Я только хотел сказать, что рад твоему возвращению.       — Ох. Должен сказать, разбираясь со всеми этими письмами, я уже не раз пожалел, что не остался на юге Франции.       Кормак смеется, но как-то безрадостно, принужденно. Я смотрю на него, чуть склонив голову набок, как смотрит на меня Гарри.       — Хорошо, что с тобой ничего не случилось, — говорит он. — Увидимся у Роуча.       — Хорошо, — Кормак исчезает, а я смотрю на закрывшуюся дверь и хмурюсь. Что он имел в виду? Пожимаю плечами, ладно, не ломай голову. Звонок, пришло сообщение. От Гарри.

_______________

От: Гарри Поттер Тема: Заблудшие мужья Дата: 22 августа 09:56 Кому: Драко Малфой Муж, Я послал е-мейл, и письмо вернулось. Потому что ты не поменял фамилию. Хочешь что-то сказать? Гарри Поттер, генеральный директор «Поттер Энтрепрайзес» Приложение От: Гарри Поттер Тема: Пузырь Дата: 22 августа 2011 г. 09:32 Кому: Драко Малфой Мистер Драко Поттер Закрыл бы все базы. Всего наилучшего в первый день. Уже скучаю без нашего пузыря. х вернувшийся в реальный мир Гарри Поттер, генеральный директор «Поттер Энтрепрайзес»

_______________

      Черт! Торопливо исправляюсь.

_______________

От: Драко Малфой Тема: Не порви пузырь Дата: 22 августа 09:58 Кому: Гарри Поттер Муж С вами, мистер Поттер, я только за бейсбольные метафоры. И я хочу остаться здесь под своей фамилией. Объясню вечером. Сейчас ухожу на совещание. Тоже скучаю. PS. Думал воспользоваться «блэкберри». Драко Малфой, редактор, LIP

_______________

      Чувствую, драчка будет еще. Вздыхая, собираю бумаги для совещания.       Совещание длится уже два часа. Присутствуют все редакторы, а еще Роуч и Кормак. Обсуждаем штатный состав, стратегию, маркетинг, безопасность и планы на конец года. Чем дальше, тем больше чувствую себя не в своей тарелке. Отношение ко мне в коллективе немножко другое — сдержанное, более почтительное. Раньше, до медового месяца, ничего такого не было. А Кортни, она возглавляет отдел нон-фикш, воспринимает меня с откровенной враждебностью. Может, я все это воображаю, может, у меня паранойя, но тогда чем объяснить странное поведение Кормака?       Мысленно возвращаюсь то на яхту, то в игровую комнату, то к загадочному «Доджу», преследовавшему нас на автостраде I-5. Что, если Гарри прав и я не смогу больше заниматься этим? От этой мысли становится еще тоскливее. Но ведь я всегда хотел только этого. Уйду отсюда, а что потом? Возвращаясь в кабинет, стараюсь гнать подальше мрачные мысли. Сажусь за стол, быстренько проверяю почту. От Гарри ничего. Заглядываю в «блэкберри». Тоже ничего. Вот и хорошо. По крайней мере, почта не принесла ничего такого, что спровоцировало бы негативную реакцию. Может быть, получится обсудить все вечером? Хотя верится с трудом. Игнорируя невнятное беспокойство, открываю маркетинговый план, который получил на совещании.       Следуя заведенному ритуалу, Ханна приносит тарелку с ланчем, любезно собранным Добби. Едим мы вместе, обсуждая заодно планы на неделю. Ханна посвящает меня в последние офисные сплетни, которых, учитывая, что я отсутствовал три недели, набралось совсем немного. Мы еще треплемся, когда в дверь стучат.       — Войдите.       Дверь открывается. На пороге — Роуч, за ним — Гарри. Вот так сюрприз, я даже немею от неожиданности. Гарри бросает на меня испепеляющий взгляд и проходит в кабинет, любезно улыбнувшись Ханне.       — Здравствуйте, вы, должно быть, Ханна. Я — Гарри Поттер.       Ханна неловко поднимается и протягивает руку.       — Мистер Поттер… П-п-приятно познакомиться, — бормочет она, заикаясь. — Принести кофе?       — Да, пожалуйста, — мой муж — сама любезность.       Ханна бросает на меня озадаченный взгляд и торопливо выходит из комнаты, протискиваясь мимо застывшего на пороге Роуча.       — Если позволите, Роуч, я хотел бы переговорить с мистером Малфоем.       Звучит пренебрежительно, сдобренно сарказмом. Так вот в чем дело. Вот почему он здесь. Вот же засада.       — Конечно, мистер Поттер. Пока, Драко, — Роуч поворачивается, выходит и закрывает за собой дверь.       Я наконец-то обретаю дар речи.       — Мистер Поттер, как приятно вас видеть, — я мило улыбаюсь.       — Мне можно сесть, мистер Малфой?       — Это же ваша компания, — делаю жест в сторону освободившегося после бегства Ханны стула.       — Да, моя, — он хищно улыбается, но глаза остаются холодными. Тон резкий. Я чувствую его напряжение. Хреново. Сердце уходит в пятки.       — У вас очень маленький офис, — говорит Гарри, подсаживаясь к столу.       — Меня устраивает.       Он смотрит на меня бесстрастно, но я знаю, вижу — зол как черт. Перевожу дыхание. Сейчас будет не до смеха.       — Итак, Гарри, что я могу для тебя сделать?       — Я просто проверяю свои активы.       — Твои активы? Все?       — Все. Некоторым определенно требуется ребрендинг.       — Ребрендинг? Какой же?       — Думаю, ты знаешь, — голос его звучит угрожающе спокойно.       — Только не говори, что ты в первый же по возвращении день отложил все дела и примчался сюда, чтобы поцапаться из-за моей фамилии, — я, черт возьми, не какой-то там актив!       Он закидывает ногу за ногу.       — Не цапаться. Не совсем так.       — Гарри, я работаю.       — Работаешь? А по-моему, сплетничаешь со своей ассистенткой и обсуждаешь меня.       Чувствую, как вспыхивают щеки.       — Мы занимались нашим расписанием, — бросаю я.       — Ты не ответил на мой вопрос.       В дверь стучат.       — Войдите! — получается слишком громко. В комнату входит Ханна с маленьким подносом. Молочник, сахарница, френч-пресс — притащила все. Она ставит поднос на стол.       — Спасибо, — бормочу я смущенно.       — Что-нибудь еще, мистер Поттер? — запыхавшись, спрашивает Ханна. Я только что не закатываю глаза.       — Нет, спасибо. Это все, — Гарри улыбается своей ослепительной, неотразимо-обольстительной улыбкой, и Ханна, залившись краской, выходит. Гарри снова поворачивается ко мне. — Итак, Драко, на чем мы остановились?       — На том, что ты ворвался в мой кабинет, чтобы поругаться из-за моего имени.       Гарри моргает, удивленный, как я думаю, горячностью моего ответа. Ловко снимает с колена невидимую пушинку. Я знаю, что он делает это намеренно, и, стараясь не отвлекаться, не подпасть под магию его длинных хватких пальцев, в упор смотрю в зеленые глаза.       — Мне нравится наносить неожиданные визиты. Чтобы люди не расслаблялись, а некоторые знали свое место, — он с самодовольным видом пожимает плечами.       Чтобы некоторые знали свое место!       — Не думал, что у тебя так много свободного времени, — бросаю я.       Взгляд холодеет.       — Почему ты не захотел поменять имя? — обманчиво мягко спрашивает горячностью.       — Нам что, обязательно нужно обсуждать это сейчас?       — Почему бы и нет, если я уже здесь.       — У меня куча работы, и за три недели ее меньше не стало.       Смотрит на меня. Бесстрастно, оценивающе, даже отстраненно. Как ему это удается? После всего, что было прошлой ночью. После трех последних недель. Паршиво. Похоже, он и впрямь не в себе. Безумен. Безумен по-настоящему. Научится ли когда-нибудь не реагировать так остро на каждую мелочь?       — Ты меня стыдишься?       Что?       — Нет, Гарри, конечно, нет, — я сердито качаю головой. — Дело во мне, а не в тебе, — да, вот уж кто умеет действовать на нервы. Глупый, деспотичный мегаломан.       — Как же не во мне?       Он склоняет набок голову; выражение уже не отстраненное, а недоуменное. Смотрит на меня во все глаза. Зацепило. Надо же. Я задел его чувства. Задел за живое. Да нет же. У меня и в мыслях не было обидеть его. Надо объяснить ему мою логику. Объяснить причины моего решения.       — Гарри, когда я пришел сюда на работу, мы только-только познакомились, — терпеливо начинаю я, тщательно подбирая нужные слова. — Я не знал, что ты собираешься покупать компанию.       Что можно сказать о том эпизоде в нашей короткой истории? Все его безумные страхи и комплексы — неудержимое стремление к контролю, недоверие и подозрительность — реализовались в принятом решении только потому, что Гарри богат. Я знаю, он заботится о моей безопасности, но главная, фундаментальная проблема в том, что LIP — его собственность. Если бы он не вмешивался, я продолжал бы работать как ни в чем не бывало, и мне не пришлось бы сталкиваться с недовольством коллег, ловить их завистливые взгляды и слышать перешептывания у себя за спиной. Закрываю лицо ладонями — только бы не смотреть ему в глаза.       — Почему это для тебя так важно? — спрашиваю я, с трудом сохраняя видимость спокойствия. Отнимаю руки — он смотрит на меня бесстрастно, глаза блестят, но ничего не выражают, ничего не выдают, даже обиду прячут. Я задаю вопрос, в глубине души уже зная ответ.       — Хочу, чтобы все знали — ты мой.       — Я твой — посмотри, — поднимаю левую руку, показываю два кольца.       — Этого недостаточно.       — Недостаточно, что я вышел за тебя замуж? — голос срывается на шепот.       Он моргает, заметив отразившийся на моем лице ужас. Куда уж дальше? Что еще я могу сделать?       — Я не это имею в виду, — бросает он и проводит ладонью по волосам. Одна прядка падает на лоб.       — А что ты имеешь в виду?       Он сглатывает.       — Я хочу, чтобы твой мир начинался с меня и мною же заканчивался.       Вот так! У меня просто нет слов. Как будто получил под дых и не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. А перед глазами видение: маленький испуганный мальчик, зеленоглазый, с волосами цвета меди в грязной, разносортной, не по размеру одежде.       — Так оно и есть, — говорю я, ничуть не лукавя, потому что это правда. — Я просто стараюсь выстроить собственную карьеру и не хочу торговать твоим именем. Мне нужно что-то делать. Я не могу сидеть взаперти на «Гриммо» или в новом доме и ничем не заниматься. Я сойду с ума. Я всегда работал. И мне это нравится. Сейчас у меня работа, о которой можно только мечтать. Но это вовсе не значит, что я люблю тебя меньше. Ты для меня — весь мир.       К горлу подступает комок. На глаза наворачиваются слезы. Но плакать нельзя. Здесь плакать нельзя. «Ты не должен плакать, — мысленно повторяю я. — Ты не должен плакать».       Гарри смотрит на меня и молчит. Едва заметно хмурится, обдумывает услышанное.       — Значит, я тебя подавляю? — голос холодный, безрадостный, как эхо какого-то заданного раньше вопроса.       — Нет… да… нет, — какой дурацкий, неприятный, бессмысленный разговор! Вот уж без чего бы я обошлась, так это без выяснения отношений. Закрываю глаза, тру лоб — как же мы докатились до этого? — Послушай, речь идет о моем имени. Я хочу оставить его, чтобы между нами была какая-то дистанция, чтобы меня не воспринимали как продолжение тебя. Но это только здесь, только на работе. Ты же понимаешь, здесь все считают, что я получил работу благодаря тебе, хотя на самом деле… — я останавливаюсь на полуслове, замираю… О нет… неужели и вправду благодаря ему?       — Хочешь знать, почему получил эту работу? Хочешь, Драко?       — Что ты имеешь в виду?       Он ерзает, устраивается поудобнее. Хочу ли я знать?       — Тебе отдали работу Риддла. Не хотели тратиться на редактора, учитывая, что с продажами у них не очень. Они не знали, как поступит с издательством новый владелец, и, что вполне логично, не шли на увеличение штата. Поэтому тебя посадили вместо Риддла. Временно, до появления нового хозяина, — он выдерживает паузу и иронически улыбается. — А именно меня.       Вот, значит, как.       — Что ты хочешь сказать? — так вот оно что. Меня взяли из-за него. Черт.       Он усмехается и, заметив мое смятение, качает головой.       — Успокойся. Ты справился. Показал себя с лучшей стороны, — я слышу в его голосе нотку гордости.       — Ох… — от такой новости голова идет кругом. Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю на него. Он снова ерзает.       — Я не хочу подавлять тебя, Дрей. Не хочу держать тебя в золотой клетке. Ну… — лицо его мрачнеет. — По крайней мере, этого не хочет моя рассудочная половина, — он задумчиво поглаживает подбородок, как будто составляет какой-то новый план.       Интересно, что у него в голове?       Гарри вдруг вскидывает голову, как человек, нашедший верное решение.       — Я пришел сюда не только для того, чтобы привести в чувство заблудшего мужа, но и чтобы обсудить главный вопрос: что делать с компанией.       Заблудший муж! Я не заблудший, но я и не какой-то актив. Смотрю на него сердито, и слезы незаметно отступают.       — И что же ты собираешься делать? — я склоняю голову набок, копируя его жест, и вопрос, независимо от моего желания, звучит саркастически.       На его губах подрагивает усмешка — настроение снова поменялось. Ну как мне угнаться за этим Мистером Непостоянство?       — Я переименую компанию — в «Поттер паблишинг».       Вот так новость.       — И через год она будет твоей.       Что? У меня даже челюсть отваливается.       — Это мой свадебный подарок тебе.       Я закрываю рот, пытаюсь что-то сказать — ничего не выходит. В голове пусто.       — Так что, поменять название на «Малфой паблишинг»?       А ведь он не шутит. Офигеть.       — Гарри, — мне удается наконец наладить контакт между головой и языком. — Ты уже сделал мне подарок, часы. Я не могу управлять издательством.       Он наклоняет голову и смотрит на меня критически.       — Я управлял бизнесом в двадцать один год.       — Но это ты. Особая статья. Ты помешан на контроле. В бизнесе ты как рыба в воде. Господи, Гарри, ты же изучал экономику в Хогвартском университете, прежде чем бросить учебу. У тебя-то хотя бы есть какое-то представление обо всем этом. А я три года проработал за стойкой бара в пабе на полставки. Я почти ничего не видел и совсем ничего не знаю! — незаметно для себя я говорю все громче и заканчиваю тираду едва ли не на крике.       — Ты самый начитанный из всех, кого я знаю, — парирует он. — Ты любишь хорошие книги. Ты даже во время медового месяца не мог забыть о работе. Сколько рукописей ты прочитал? Четыре?       — Пять, — бормочу я.       — И все прорецензировал. Ты очень умный человек, Драко. Я уверен, что ты справишься.       — Ты с ума сошел?       — Да, по тебе.       Что? Я хмыкаю, потому что это единственное, на что я сейчас способен. Он щурится.       — Над тобой будут потешаться. Покупать компанию для человека, у которого весь опыт работы — несколько месяцев.       — Да мне наплевать, что там кто-то подумает. К тому же ты будешь не один.       Я пялюсь на него во все глаза. Нет, на этот раз он определенно сдвинулся.       — Гарри…       Я закрываю лицо руками — эмоций уже не осталось, как будто меня пропустили через особую отжимную машину. О чем он только думает? Откуда-то из темной глубины внутри меня вдруг поднимается абсолютно неуместное желание рассмеяться. Я опускаю руки, поднимаю голову и ловлю его удивленный взгляд.       — Вас что-то позабавило, мистер Малфой?       — Да. Ты.       Он шокирован, но хотя бы не сердится.       — Потешаетесь над мужем? Это вам так не пройдет. И кусаете губу, — глаза его темнеют… О нет, я знаю этот взгляд. Страстный, похотливый, прельщающий… Нет, нет, нет! Только не здесь.       — Даже не думай, — предупреждаю я.       — О чем, Драко?       — Я знаю этот твой взгляд. Мы на работе.       Он наклоняется, продолжая неотрывно смотреть на меня зелеными голодными глазами. Полный отпад. Я невольно сглатываю.       — Мы в небольшой, относительно звуконепроницаемой комнате с запирающейся дверью.       — Это серьезный этический проступок, — тщательно подбирая слова, выговариваю я.       — Но не с мужем.       — С боссом.       — Ты мой муж.       — Нет, Гарри, нет. Я серьезно. Вечером можешь трахать меня как тебе заблагорассудится. По всем семи оттенкам воскресенья. Но не сейчас. Не здесь.       Он моргает, щурится, а потом вдруг смеется.       — По всем семи оттенкам?.. — вскидывает бровь. — Я это запомню, мистер Малфой.       — Только перестань тыкать меня этим «мистер Малфой»! — бросаю раздраженно я и хлопаю ладонью по столу. Мы оба вздрагиваем. — Ради бога. И если тебе так уж невмоготу, я поменяю имя!       Он переводит дыхание. И улыбается — широко, во весь рот. Офигеть…       — Хорошо, — Он хлопает в ладоши и неожиданно поднимается. — Прошу меня извинить, мистер Поттер.       Что? Ну как можно с таким разговаривать! Он же кого угодно сведет с ума!       — Но…       — Что «но», мистер Поттер?       Я устало вздыхаю.       — Ничего. Просто уходи.       — Уже собрался. Увидимся вечером. Буду с нетерпением ожидать семи оттенков воскресенья.       Корчу гримасу.       — И да… У меня намечено несколько деловых встреч, и я хочу, чтобы ты меня сопровождал.       Смотрю на него молча. Ты уйдешь когда-нибудь?       — Скажу Андреа, чтобы позвонила Ханне: пусть отметит даты в твоем расписании. Тебе нужно познакомиться с кое-какими людьми. Отныне Ханна должна вести твой график.       — Хорошо, — бормочу я. Столько всего свалилось — ни думать, ни говорить, ни реагировать на что-либо я уже не в состоянии. Он подходит к столу. Наклоняется. Ну, что еще? Его взгляд гипнотизирует.       — Мне нравится вести бизнес с вами, мистер Поттер.       Он наклоняется еще ближе, а я сижу как парализованный. Нежно целует меня в губы. Выпрямляется, подмигивает и уходит. Я опускаю голову на стол — чувствую себя так, словно меня только что переехал грузовой поезд. И этот поезд — мой любимый муж. Самый несносный, невозможный, противоречивый человек во всем свете. Я выпрямляюсь. Отчаянно тру глаза. И на что я сейчас согласился? Ах да, Драко Поттер — директор LIP. То есть «Поттер паблишинг». Безумец. В дверь стучат — Ханна просовывает голову.       — Ты в порядке?       Я тупо смотрю на нее. Она хмурится.       Я киваю.       — «Твайнингс инглиш брекфаст», слабый и без молока?       Еще раз киваю.       — Я мигом.       Еще не оправившись от шока, смотрю на экран. Как же сделать так, чтобы он понял? Электронное письмо!

_______________

От: Драко Малфой Тема: НЕ АКТИВ! Дата: 22 августа 14:33 Кому: Гарри Поттер Мистер Поттер, когда надумаете прийти в следующий раз, сообщите заранее, чтобы я мог, по крайней мере, подготовиться к проявлениям подростковой мегаломании. Ваш Драко Поттер ← пожалуйста, обратите внимание на имя, — редактор, LIP

_______________

От: Гарри Поттер Тема: Семь оттенков воскресенья Дата: 22 августа 14:34 Кому: Драко Малфой Мой дорогой мистер Поттер (ударение на Мой) Что я могу сказать в свою защиту? Был неподалеку, в вашем районе. И, конечно, вы не мой ценный актив — вы мой возлюбленный супруг. Гарри Поттер, мегаломан и генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»

_______________

      Пытается обратить все в шутку, но мне не до смеха. Я перевожу дыхание и возвращаюсь к работе.       Вечером, после работы, Гарри встречает меня настороженным молчанием.       — Привет, — говорю я, садясь в машину.       — Привет, — сдержанно отвечает он.       — Кому еще сегодня помешал? — нарочито любезно спрашиваю я.       — Только Дамблдору, — отвечает он с едва заметной улыбкой.       — Когда соберешься к нему в следующий раз, возьми список интересующих меня тем, — ворчливо говорю я.       — Вы, похоже, не в духе, мистер Поттер.       Молчу. Смотрю прямо перед собой, на затылки Томаса и Райана.       Гарри подсаживается ближе.       — Эй, — он тянется к моей руке. Всю вторую половину дня я, вместо того чтобы сосредоточиться на работе, думал о том, что скажу ему. Но с каждым часом только злился все сильнее. Надоело. Сыт по горло его бесцеремонностью, упрямством. Ведет себя как мальчишка. Я убираю руку и отворачиваюсь — совсем по-детски.       — Злишься? — шепотом спрашивает Гарри.       — Да, — складываю руки на груди и смотрю в окно. Он снова подсаживается ближе, но я приказываю себе не оборачиваться. Почему злюсь на него? Не знаю. Но злюсь. С ума сойти.       Едва мы останавливаемся возле «Гриммо», как я в нарушение всех правил и инструкций выскакиваю из машины вместе с портфелем и быстро иду к дому, даже не посмотрев, кто меня сопровождает. Оказывается, Райан.       — Что? — отрывисто бросаю я.       Он краснеет.       — Извините, сэр.       Гарри идет рядом со мной к двери.       — Так ты не только на меня злишься? — сухо спрашивает он.       Поднимаю на него взгляд и успеваю заметить на его лице тень улыбки.       — Так ты еще и смеешься надо мной? — обжигаю его взглядом.       — Ну что ты, я бы не посмел, — Гарри поднимает руки, как будто я держу его под дулом пистолета. На нем темно-синий костюм, и выглядит он в нем аккуратным и свежим. На лице невинное выражение, волосы сексуально свисают на лоб.       — Тебе надо постричься, — говорю я и, отвернувшись, поднимаюсь по ступенькам к входной двери.       — Правда? — он убирает волосы со лба и входит следом за мной.       — Да.       — Так ты со мной разговариваешь?       — Только сейчас.       — А из-за чего именно ты злишься? — осторожно спрашивает он.       Я поворачиваюсь и выразительно смотрю на него.       — Неужели не понимаешь? Ты же такой умный, должен как-то догадаться. Не могу поверить, что ты такой тупой.       Растерянный, он делает шаг назад.       — Ну ты даешь. Мы же вроде со всем разобрались еще в твоем офисе.       — Я просто не хотел спорить. Ты такой требовательный и такой упрямый.       Открываю входную дверь и врываюсь внутрь. В коридоре стоит Уизли. Увидев меня, отступает в сторону и тут же закрывает рот.       — Здравствуйте, Уизли, — говорю я.       — Добрый вечер, мистер Поттер.       Я оставляю в холле кейс и иду в комнату.       У плиты стоит Добби.      Я здороваюсь, прохожу к холодильнику и достаю бутылку белого вина. Гарри не отстает. Наблюдает за мной, как ястреб. Я беру из шкафчика стакан. Он снимает пиджак, бросает на стул.       — Хочешь выпить? — любезно осведомляюсь я.       — Нет, спасибо, — отвечает он, не спуская с меня глаз.       Я знаю: сейчас он беспомощен, потому что не знает, что со мной делать. С одной стороны, смешно, с другой — трагично. «Так тебе и надо», — думаю я. После нашего разговора в офисе никакого сочувствия у меня не осталось. Он медленно развязывает галстук, расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Я наливаю себе большой стакан совиньона. Гарри приглаживает ладонью волосы. Оборачиваюсь — Добби уже нет. Черт.       Он — мой щит. Делаю глоток. М-м-м. Вкусно.       — Перестань, — шепчет Гарри и, сделав два шага, останавливается передо мной. Протягивает руку, поправляет мне волосы, касается кончиками пальцев мочки уха.       Меня словно пронзает током. Так что, выходит, мне этого недоставало? Его прикосновения? Качаю головой и смотрю на него в упор. Молча.       — Поговори со мной, — бормочет он.       — А какой смысл? Ты же меня не слушаешь.       — Слушаю. Ты — один из немногих, кого я слушаю.       Отпиваю еще вина.       — Это из-за твоего имени?       — И да и нет. Все дело в том, как ты поступаешь, когда я не согласен с тобой, — смотрю, жду его реакции — должен рассердиться. Он насупливается.       — Драко, ты ведь знаешь, у меня есть… пунктики. Мне трудно быть объективным, когда дело касается тебя. И тебе это известно.       — Но я не ребенок и не ценный актив.       — Знаю, — он вздыхает.       — А если знаешь, то и обращайся со мной соответственно, — умоляюще шепчу я.       Он гладит меня по щеке, проводит большим пальцем по верхней губе.       — Не сердись. Ты так дорог мне. Как бесценный актив, как ребенок, — шепчет он кающимся тоном. А я цепляюсь за сказанное. Как ребенок. Значит, ребенок для него нечто ценное.       — Я не то и не другое. Я — твой муж. Если тебя задело, что я не пользуюсь твоим именем, надо было так и сказать.       — Задело? — Гарри хмурится, решает, прав ли я. Потом вдруг выпрямляется и смотрит на часы. — Через час здесь будет архитектор. Надо поесть.       Ну вот. Он так и не ответил, и теперь мне придется иметь дело с Габриэлем Маттео. Дерьмовый день заканчивается еще дерьмовее.       — Разговор не закончен, — предупреждаю я.       — А о чем говорить?       — Ты мог бы продать компанию.       Он фыркает.       — Продать?       — Да.       — Думаешь, я найду покупателя при сегодняшнем положении на рынке?       — Во сколько она тебе обошлась?       — Я купил ее довольно дешево, — осторожно отвечает он.       — Так что если она закроется?..       — Мы переживем, — усмехается он. — Но она не закроется. Не закроется, пока ты там.       — А если я уйду?       — И чем займешься?       — Еще не знаю. Чем-нибудь другим.       — Ты ведь сказал, что всегда мечтал о такой работе. И извини, если ошибаюсь, но я обещал перед Господом, его преподобием Уолшем и всеми нашими родными и близкими заботиться о тебе, лелеять и беречь.       — Ты цитируешь свою брачную клятву, а это нечестно.       — А я и не обещал быть честным в том, что касается тебя. К тому же ты первый использовал против меня брачную клятву.       Я отвечаю сердитым взглядом. Сказать нечего, это правда.       — Драко, если злишься, излей свою злость в постели. — голос его меняется, в нем слышны глухие нотки желания, глаза темнеют.       Что? Постель? Как?       Гарри снисходительно улыбается. Чего он ждет? Что я снова его свяжу? С ума сойти.       — Семь Оттенков Воскресенья, — шепчет он. — Жду с нетерпением.       Ух ты!       — Добби! — резко кричит он, и тот появляется через несколько секунд.       — Мистер Поттер?       — Мы хотим поесть. Прямо сейчас. Пожалуйста.       — Хорошо, сэр.       Гарри не сводит с меня глаз. Как будто сторожит. Как будто я — какой-то экзотический зверек и могу сбежать. Отпиваю вина.       — Я, пожалуй, тоже выпью, — вздыхает он и еще раз проводит ладонью по волосам.       — Ты еще не доел?       — Нет, — смотрю на тарелку с едва тронутыми фетучини — не выдерживаю его пристального внимания — и, прежде чем он успевает что-то сказать, поднимаюсь и убираю со стола посуду.       — Габриэль вот-вот приедет, — объясняю я. Гарри недовольно морщится, но ничего не говорит.       — Я уберу, мистер Поттер, — говорит Добби, когда я вхожу в кухню.       — Спасибо.       — Не понравилось? — озабоченно спрашивает он.       — Нет, все хорошо. Просто я не голоден.       Добби сочувственно кивает и, отвернувшись, ставит тарелки в посудомойку.       — Мне нужно сделать пару звонков, — говорит Гарри и, окинув меня оценивающим взглядом, исчезает в кабинете.       Я облегченно вздыхаю и отправляюсь в спальню. Обед прошел в атмосфере неловкости. Я все еще злюсь на Гарри, а он, похоже, не считает, что чем-то провинился. А провинился ли? Мое подсознание поднимает бровь и смотрит на меня поверх очков-половинок. Да, провинился. Из-за него я чувствую себя на работе еще более неловко. И дома, где нам никто не мешает, продолжать разговор не соизволил. А если бы я ворвалася в его офис и стал там распоряжаться? Как бы он себя почувствовал? Мало того, Гарри еще вознамерился отдать мне LIP! И что я буду делать с компанией? Я же совершенно не разбираюсь в бизнесе.       Смотрю в окно, на город, залитый розоватым светом заката. Как обычно, Гарри хочет стереть все наши разногласия в спальне. Или в игровой комнате. Или в телевизионной. Или даже на кухонном столе. Стоп! С ним все сводится к сексу. Секс — его механизм совладания.       Я вхожу в ванную. Смотрю на свое отражение в зеркале. Возвращаться в реальный мир всегда нелегко. Пока мы были в нашем пузыре, разногласия как-то сгладились. Мы просто не замечали их, потому что были полностью заняты друг другом. Но теперь? Вспоминаю день свадьбы, мои тогдашние тревоги — такой поспешный брак… Нет, так думать нельзя. Я ведь знал, за кого выхожу замуж. Нужно просто поговорить с ним обо всем, объясниться.       На мне мои серые брюки и белая рубашка с закатанными рукавами. Расстегиваю две верхние пуговицы. Безжалостно расчесываю волосы, и убираю их за уши, принимаясь за поиски своих туфель.       Выхожу в большую комнату. Гарри стоит у обеденного стола перед расстеленными планами. Играет музыка. Я останавливаюсь.       — Драко, — говорит он приветливо, потом поворачивается и удивленно на меня смотрит.       — Что это? — спрашиваю я, имея в виду музыку.       — «Реквием» Форе. А ты по-другому выглядишь, — рассеянно замечает он.       — Вот как. Никогда прежде не слышал.       — Хорошая музыка для релаксации, — Гарри удивленно поднимает бровь. — Ты что-то сделал с волосами?       — Всего лишь расчесал, — чистые, неземные голоса зовут куда-то, уводят…       Гарри отодвигает бумаги и неторопливо, слегка покачиваясь в такт музыке, направляется ко мне.       — Потанцуем?       — Что? Под реквием?       — Да, — он кладет руки мне на плечи, зарывается лицом в мои волосы и шумно вдыхает, а я наслаждаюсь его божественным запахом. Как же мне не хватало его сегодня! Прижимаюсь к нему и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Ну почему же ты такой несносный?       — Не хочу, не могу с тобой ссориться, — шепчет он.       — Ну так перестань вести себя как задница.       Гарри усмехается и еще крепче меня обнимает.       — Как задница?       — Как задница.       — А мне больше нравится «жопа».       — Так и должно быть. Оно тебе подходит.       Гарри смеется и снова целует меня в макушку.       — Значит, реквием? — я никак не могу поверить, что мы танцуем под такую музыку.       Он пожимает плечами.       — Всего лишь хорошая музыка.       У порога чуть слышно откашливается Уизли. Гарри поворачивается к нему.       — Пришел мистер Маттео.       Какая радость!       — Проводи, — Гарри берет меня за руку, и в ту же секунду в комнату входит мистер Габриэль Маттео.