Пятьдесят оттенков Поттера: Свобода

      Слезы струятся по лицу. Он вернулся. Сев вернулся!       — Не плачь, Драко, — голос у Северуса хриплый. — Что случилось?       Я беру его руку в обе свои и прижимаю к лицу.       — Ты попал в аварию. Ты в святом Мунго.       Северус хмурится, и я не знаю, оттого ли, что ему неловко из-за нехарактерной для меня демонстрации чувств, или он не помнит происшествие.       — Хочешь воды? — спрашиваю я, хотя не уверен, что ему можно. Он кивает, озадаченный. Мое сердце переполняет радость. Я встаю и склоняюсь над ним, целую в лоб. — Я люблю тебя, Сев. С возвращением.       Он смущенно взмахивает рукой.       — Я тебя тоже, Драко. Воды.       Я как на крыльях лечу к сестринскому посту.       — Мой крестный — он очнулся! — я широко улыбаюсь сестре Келли, которая улыбается в ответ.       — Сообщи доктору Слудер, — говорит она своей коллеге и быстренько обходит стойку.       — Он хочет воды.       — Я принесу.       Несусь обратно к Северусу, радость кружит голову. Когда я подхожу, глаза его закрыты — не провалился ли он снова в кому?       — Северус?       — Я здесь, — бормочет он, и глаза приоткрываются. Появляется сестра Келли с кувшином кусочков льда и стаканом.       — Здравствуйте, мистер Снейп. Я Келли, ваш целитель. Ваш крестник сказал мне, что вы хотите пить.       В комнате ожидания Гарри сосредоточенно смотрит в экран своего ноутбука. Поднимает глаза, когда я закрываю дверь.       — Он очнулся, — объявляю я.       Мой муж улыбается, и напряжение вокруг его глаз исчезает. Ой… а я и не замечал. Неужели он был так напряжен все это время? Отодвигает ноутбук в сторону, встает и обнимает меня.       — Как он? — спрашивает Гарри, когда я обвиваю его руками.       — Разговаривает, хочет пить, сбит с толку. Совсем не помнит аварию.       — Это понятно. Я поговорю с целителем Слудер.       Я киваю и вдруг чувствую усталость до костей, но облегчение.       — Ты не перестаешь улыбаться, — говорит Гарри, когда я торможу перед «Гриммо».       — Я очень рад. И счастлив.       Гарри ухмыляется.       — Это хорошо.       День на исходе, и я ежусь, когда выхожу в прохладный, бодрящий вечер и вручаю ключи служителю парковки. Он с вожделением оглядывает мою машину, и я его не виню. Гарри обнимает меня.       — Отпразднуем? — спрашивает он, когда мы входим в дом.       — Что?       — Выздоровление твоего крестного.       Я хихикаю.       — Скучал по этому звуку, — Гарри целует меня в волосы.       — Мы можем просто поесть? Ну, знаешь, провести тихую ночь?       — Конечно. Идем. — взяв меня за руку, он ведет меня внутрь.       — Бесподобно вкусно, — удовлетворенно бормочу я, отодвигая тарелку, впервые за долгое время наевшись до отвала. — Добби точно знает, как сделать прекрасный tarte Tatin.       Я только что принял ванну, и на мне только футболка Гарри и нижнее белье. На заднем фоне тихонько играет айпод Гарри, и Дидо щебечет о белых флагах. Гарри раздумчиво смотрит на меня. Волосы его все еще влажные после ванны, и на нем только черная майка и джинсы.       — Впервые за последнее время, я вижу, что ты нормально ешь, — говорит он.       — Я проголодался.       Он откидывается на стуле с самодовольной ухмылкой и делает глоток белого вина.       — Чем бы ты хотел сейчас заняться?       — А ты что хочешь?       Он насмешливо вскидывает бровь.       — То же, что хочу всегда.       — И что это?       — Не прикидывайтесь скромником, мистер Поттер.       Потянувшись через стол, я хватаю его руку, переворачиваю и вожу указательным пальцем по ладони.       — Я бы хотел, чтобы ты дотронулся до меня вот этим, — я провожу своим пальцем по его.       Он ерзает на стуле.       — Только этим? — глаза его тут же темнеют и вспыхивают.       — Может, вот этим? — я веду кончиком пальца по его среднему и обратно к ладони. — И этим, — мой ноготь обводит безымянный палец с кольцом. — Определенно, этим, — мой палец останавливается у обручального кольца. — Оно ужасно сексуальное.       — В самом деле?       — О да. Оно говорит: «Этот мужчина мой», — и я обвожу небольшую огрубелость, которая уже образовалась у него на ладони ниже кольца. Он наклоняется вперед и берет меня за подбородок другой рукой.       — Мистер Поттер, вы соблазняете меня?       — Надеюсь.       — Драко, я весь твой, — голос его звучит низко. — Иди сюда, — он тянет меня за руку, к себе на колени. — Мне нравится, когда ты такой доступный, — он скользит рукой по моему бедру к ягодицам. Обхватывает меня за шею другой рукой и целует.       У него вкус белого вина, и яблочного пирога, и Гарри. Я пропускаю его волосы сквозь пальцы, прижимая к себе, пока наши языки исследуют, обвиваются вокруг друг друга, разогревая кровь в жилах. Когда Гарри отрывается от меня, дыхания не хватает обоим.       — Пойдем в постель.       — В постель?       Он отстраняется чуть дальше и тянет меня за волосы, заставляя посмотреть на него.       — А вы что предпочитаете, мистер Поттер?       Я пожимаю плечами, изображая безразличие.       — Удиви меня.       Он ухмыляется.       — Ты сегодня что-то несговорчив, — он трется носом о мой.       — Возможно, меня надо связать.       — Возможно. А ты в свои преклонные годы становишься прямо командиром, — он щурится, но не может скрыть веселых искорок в глазах.       — И что ты намерен с этим делать? — дерзко спрашиваю я.       Его глаза блестят.       — Я знаю, что хотел бы с этим сделать. Зависит от того, согласишься ли ты.       — Ах, мистер Поттер, в последние пару дней вы были со мной очень нежным.       — Тебе не нравится нежность?       — С тобой — конечно. Но знаешь… разнообразие — вот что придает остроту жизни, — я хлопаю ресницами.       — У тебя на уме что-то не слишком нежное?       — Кое-что жизнеутверждающее.       Он удивленно вскидывает брови.       — Жизнеутверждающее, — повторяет он, потрясенный моим тоном.       Я киваю. Он мгновение смотрит на меня.       — Не кусай губу, — шепчет он, затем внезапно поднимается, держа меня на руках. Я вскрикиваю и от неожиданности хватаюсь за его руки, боясь оказаться на полу. Он идет к самому маленькому из трех диванов и усаживает меня на него.       — Жди здесь. Не двигайся, — бросает на меня горячий напряженный взгляд и разворачивается, направляясь в спальню. Ох… Гарри босиком. Почему его босые ноги — это так сексуально? Он возвращается через минуту, застигнув меня врасплох, и наклоняется надо мной сзади.       — Думаю, мы освободимся от этого, — хватает мою футболку и стягивает ее через голову, оставляя меня в одних трусах. Тянет за волосы и целует.       — Встань, — приказывает он и отпускает. Я немедленно подчиняюсь. Он расстилает на диван полотенце.       Полотенце?       — Сними трусы.       Я сглатываю, но делаю, как велено, бросая их рядом с диваном.       — Сядь, — он снова хватает меня за волосы и оттягивает голову назад. — Ты скажешь, чтобы я остановился, если это будет слишком, ведь так?       Я киваю.       — Скажи, — голос его строг.       — Да, — пищу я.       Он ухмыляется.       — Хорошо. Итак, мистер Поттер… удовлетворяя вашу просьбу, я свяжу вас, — голос опускается до прерывистого шепота. Желание пронзает мое тело, словно молния, от одних только слов. Ох, мой любимый Пятьдесят Оттенков… на диване?       — Подтяни колени вверх, — мягко приказывает он. — И откинься назад.       Я ставлю ноги на край дивана, коленями перед собой. Он берет мою левую ногу и, подобрав пояс от банного халата, обвязывает один конец вокруг колена.       — Банный халат?       — Я импровизирую, — он опять ухмыляется и, обвязав вторую коленку, заводит оба конца за спинку дивана, тем самым раздвигая мне ноги.       — Не двигайся, — предупреждает он, завязывая конца поясов за спинкой.       С ума сойти. Я сижу на диване, широко раздвинув ноги.       — Нормально? — мягко спрашивает Гарри, глядя на меня из-за дивана.       Я киваю, ожидая, что он свяжет руки тоже. Но он этого не делает. Наклоняется и целует меня.       — Ты даже не представляешь, как соблазнительно сейчас выглядишь, — бормочет он и трется носом о мой нос. — Думаю, надо сменить музыку, — он выпрямляется и вальяжной походкой идет туда, где лежит его айпод.       Как ему это удается? Я тут сижу, связанный и доведенный до крайности, а он такой спокойный и невозмутимый. Он все еще в поле моего зрения, и я любуюсь игрой мышц под майкой, когда он меняет музыку. Нежный, почти детский, женский голос начинает петь о том, что кто-то следит за мной.       Мне нравится эта песня.       Гарри поворачивается, и глаза его находят и не отпускают мои. Он подходит к дивану и грациозно опускается передо мной на колени.       Неожиданно я чувствую себя ужасно открытым, незащищенным.       — Незащищенный? Уязвимый? — спрашивает он, прочитав мои мысли.       Я киваю.       — Хорошо, — бормочет он. — Протяни руки.       Я не могу оторваться от его завораживающих глаз, но делаю то, что сказано. На каждую ладонь Гарри наливает из маленького прозрачного пузырька немного маслянистой жидкости. У нее насыщенный мускусный, чувственный запах, определить который я не могу.       — Потри руки, — я ерзаю под его горячим, тяжелым взглядом. — Сиди спокойно, — предупреждает он.       А как же.       — А теперь, Драко, я хочу, чтобы ты прикасался к себе.       Вот дела.       — Начни с шеи и продвигайся вниз.       Я мешкаю.       — Не стесняйся, Драко. Давай. Сделай это, — веселье и вызов читаются на его лице так же ясно, как и желание.       Нежный голосок продолжает петь. Я кладу ладони себе на шею и позволяю им соскользнуть вниз, к груди. Благодаря маслу они катятся, как санки по снегу. Ладони теплеют.       — Ниже, — бормочет Гарри. Он не дотрагивается до меня.       Мои руки скользят по соскам.       — Подразни себя.       Вот так. Я осторожно тяну за соски.       — Сильнее, — побуждает Гарри. Он неподвижно сидит у меня между ног и просто наблюдает. — Как сделал бы я, — добавляет он, глаза его блестят мрачно и загадочно. Мышцы внизу живота сжимаются. Я тихо стону в ответ и сильнее тяну соски, чувствуя, как они твердеют и удлиняются под моими прикосновениями.       — Да. Вот так. Еще.       Закрыв глаза, я снова тяну, мну и тискаю их между пальцами. Из горла вырывается непроизвольный стон.       — Открой глаза.       Я моргаю.       — Еще. Я хочу видеть тебя. Видеть, как ты наслаждаешься своими прикосновениями.       Надо же. Я повторяю движения. Это так… эротично.       — Руки. Ниже.       Я ерзаю.       — Сиди смирно, Драко. Впитывай удовольствие. Ниже, — голос низкий и хриплый, обольщающий и завораживающий.       — Сделай это сам, — шепчу я.       — Сделаю — и очень скоро. А сейчас ты. Ниже. Давай же, — Гарри проводит языком по своим губам. Ну нет. Я извиваюсь, натягивая путы.       Он медленно качает головой.       — Спокойно, — еладет руки мне на колени, удерживая на месте. — Давай, Дрей, ниже.       Мои ладони скользят по животу к члену.       — Ниже, — приказывает он.       — Гарри, пожалуйста.       Его руки скользят вниз от моих коленей, пробегают по бедрам, двигаясь к моему члену.       — Давай, Дрей. Потрогай себя.       Левая рука скользит по члену. Медленно поглаживаю головку и выдыхаю беззвучное «о».       — Еще, — шепчет он.       Я стону громче и повторяю движение. Голова откидывается назад, дыхание сбивчивое, частое.       — Еще.       Я громко стону, и Гарри резко вдыхает. Схватив меня за руки, он наклоняется и проводит носом, а затем языком по моему члену.       — Ах!       Я хочу дотронуться до него, но, когда пытаюсь сделать это, его пальцы крепче сжимают мои запястья.       — Привяжу и их. Сиди смирно.       Я стону. Он отпускает меня, затем вводит в меня средний палец.       — Я собираюсь сделать так, что ты кончишь быстро, Драко. Готов?       — Да, — выдыхаю я.       Он начинает быстро двигать пальцами, рукой, вверх и вниз, стимулируя мою простату и яйца одновременно. Добавляет еще один палец. Ощущения такие интенсивные, такие яркие. Наслаждение нарастает и стрелами прошивает нижнюю половину тела. Я хочу вытянуть ноги, но не могу. Ногти царапают полотенце подо мной.       — Сдавайся, — шепчет Гарри.       Я взрываюсь, сжимаю его пальцы и кончаю себе на живот, затем на яйца и на пальцы Гарри в моей дырочке. Я бессвязно кричу. Он проводит рукой вверх и вниз по моему члену, пока по моему телу прокатываются волны блаженства, продлевая восхитительную агонию. Смутно сознаю, что он развязывает мои ноги.       — Моя очередь, — бормочет он и одним рывком переворачивает меня так, что я лежу лицом вниз на диване, коленями на полу. Он раздвигает мне ноги и сильно шлепает по заду.       — Ай! — вскрикиваю я, и он одним мощным ударом вламывается в меня.       — Ох, Дрей, — шипит Гарри сквозь стиснутые зубы, начиная двигаться. Пальцы с силой вонзаются в бедра. И блаженство снова нарастает.       — Давай, Драко! — кричит Гарри, и я снова рассыпаюсь на тысячи кусочков, сжимаясь вокруг него и вскрикивая в пароксизме страсти.       — Достаточно жизнеутверждающе для тебя? — Гарри целует мои волосы.       — О да, — бормочу я, устремив взгляд в потолок. Лежу на муже спиной, мы оба на полу рядом с диваном. Он все еще одет.       — Думаю, надо повторить. И в этот раз никакой одежды.       — Господи, Драко. Дай человеку шанс.       Я хихикаю, и он усмехается.       — Я рад, что Северус пришел в себя. Похоже, твои аппетиты вернулись, — говорит он, не скрывая в голосе улыбки.       Переворачиваюсь и сердито насупливаю брови.       — Ты забыл про эту ночь и утро? — я надуваю губы.       — Разве это можно забыть? — он улыбается и при этом выглядит таким молодым, беззаботным и счастливым. Потом обхватывает мой зад. — У вас фантастическая попка, мистер Поттер.       — У вас тоже, — я выгибаю бровь. — Хотя ты до сих пор прикрыт.       — И что же вы собираетесь предпринять по этому поводу?       — Я собираюсь раздеть вас, мистер Поттер. Всего.       Он ухмыляется.       — И, думаю, в тебе очень много милого, — бормочу я, имея в виду песню, которая все играет, поставленная на повтор. Его улыбка сникает.       О нет.       — Да, да, — шепчу я. Наклоняюсь и целую его в уголок рта. Он закрывает глаза, и руки, обнимающие меня, сжимаются.       — Гарри, да. Ты сделал этот уикенд таким особенным — несмотря на то что случилось с Северусом.       Он открывает свои большие серьезные глаза — и мне больно видеть выражение его лица.       — Потому что я люблю тебя.       — Знаю. И я тоже люблю тебя, — я глажу его лицо. — Ты тоже дорог мне. Ты ведь знаешь это, правда?       Он с потерянным видом замирает.       Ох, Гарри… мои сладкие Пятьдесят Оттенков!       — Поверь мне, — шепчу я.       — Это нелегко, — его голос чуть слышен.       — Постарайся. Очень постарайся, потому что это правда, — я снова глажу его по лицу, пальцами касаясь бачков. Глаза — зеленые леса растерянности, страдания и боли. Мне хочется забраться внутрь его тела и обнять. Все что угодно, лишь бы стереть этот взгляд. Когда же он наконец поймет, что дорог мне больше жизни? Что он более чем достоин моей любви, любви своих родителей, брата и сестры? Я говорил ему это уже сотни раз и все равно снова вижу этот потерянный, полный боли взгляд. Время. На это потребуется время.       — Ты замерзнешь. Идем, — он грациозно поднимается на ноги и поднимает меня.       Обнимаю его за талию, и мы аппарируем обратно в спальню. Я не буду давить на него, но после несчастного случая с Севом для меня стало еще важнее, чтобы он знал, как сильно я его люблю.       Входим в спальню, и я лихорадочно придумываю способ восстановить то желанное, легкомысленное настроение, которое было всего пару минут назад.       — Посмотрим телевизор? — спрашиваю я.       Гарри фыркает.       — Я надеялся на второй раунд, — мой переменчивый Пятьдесят Оттенков снова вернулся.       Я выгибаю бровь и останавливаюсь у кровати.       — Что ж, в таком случае командовать буду я.       Он изумленно смотрит на меня, а я толкаю его на кровать и, быстро усевшись верхом, пригвождаю его руки над головой.       Он ухмыляется.       — Что ж, мистер Поттер, теперь, когда я в вашей власти, что вы намерены со мной делать?       Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо:       — Буду любить тебя.       Он закрывает глаза и резко вдыхает, а я мягко скольжу зубами по его подбородку.       Гарри работает на компьютере. Сейчас раннее солнечное утро, и он печатает электронное письмо.       — Доброе утро, — тихо говорю я от двери. Он поворачивается и улыбается мне.       — Драко. Ты рано встал, — он раскрывает мне объятия.       Я вихрем проношусь через комнату и сворачиваюсь у него на коленях.       — Как и ты.       — Я просто работал, — он чуть сдвигается и целует мои волосы.       — Что? — спрашиваю я, чувствуя, что что-то не так.       Он вздыхает.       — Получил письмо от главного аврора Робардса. Он хочет поговорить с тобой об этом ублюдке Риддле.       — Правда? — я выпрямляюсь.       — Да. Я рассказал ему о Северусе, так что ему придется подождать. Но он сказал, что хотел бы поговорить с тобой.       — Приедет сюда?       — По-видимому, — Гарри выглядит озадаченным.       Я хмурюсь.       — Что ж там такого важного, что не может подождать?       — Вот и я о том же.       — Когда приезжает?       — Сегодня. Я отправил ему ответное письмо.       — Мне нечего скрывать. Интересно, что он хочет узнать?       — Узнаем, когда приедет. Я тоже заинтригован, — Гарри опять сдвигается. — Завтрак скоро будет готов. Давай поедим, а потом пойдем к твоему крестному.       Я киваю.       — Можешь остаться здесь, если хочешь. Вижу, ты занят.       Он хмурится.       — Нет, я хочу поехать с тобой.       — Хорошо, — я улыбаюсь, обнимаю его за шею и целую.       Северус не в духе. Это радует. Все у него чешется, все ему мешает, все раздражает, все надоело.       — Сев, ты побывал в серьезной аварии. Нужно время, чтобы восстановиться.       — Не понимаю, зачем ты со мной возишься. Я прекрасно справлюсь здесь и сам.       — Не глупи, — я с нежностью сжимаю его руку, и он отвечает улыбкой.       — Тебе что-нибудь нужно?       — Я б не отказался от чашки хорошего чая, Драко.       Я снисходительно улыбаюсь ему.       — Я могу принести тебе чашку хорошего чая.       — Здорово!       — А приличной еды хочешь?       — Черт, да!       — Ладно, привезу.       Гарри снова в комнате ожидания, разговаривает по телефону. Он прямо-таки устроил себе там офис. Странно, но в комнате никого больше нет, хотя другие боксы отделения тоже заняты. Интересно, не распугал ли Гарри других посетителей. Он дает отбой.       — Робардс приедет к четырем.       Я хмурюсь. Что может быть такого срочного?       — Ладно. Сев хочет чаю и хорошей еды.       Гарри смеется.       — На его месте я бы тоже захотел. Попроси Уизли съездить.       — Нет, я сам.       — Тогда возьми Уизли с собой, — голос строгий.       — Хорошо, — я закатываю глаза, а он хмурится. Потом ухмыляется и склоняет голову набок.       — Здесь никого нет, — теперь голос его восхитительно низкий, и я знаю, что он так грозится отшлепать меня.       Я уже собираюсь бросить вызов, когда в комнату входит молодая пара. Женщина тихо плачет. Я примирительно пожимаю плечами, и Гарри кивает. Подхватывает свой ноутбук, берет меня за руку и выводит из комнаты.       — Похоже, им уединение нужно больше, чем нам, — говорит Гарри. — Развлечемся позже.       Уизли терпеливо ждет на улице.       — Поехали привезем чаю и еды.       Ровно в четыре раздается стук в дверь. Уизли вводит главного аврора Робардса, который выглядит раздраженнее обычного. Он, похоже, всегда чем-то недоволен. А может, у него просто такое лицо.       — Мистер Поттер, мистер Поттер, спасибо, что согласились встретиться со мной.       — Аврор Робардс, здравствуйте, — Гарри пожимает ему руку и приглашает сесть.       Я сажусь на диван, где получил такое удовольствие прошедшей ночью. От этой мысли я краснею.       — Я хотел бы побеседовать с мистером Поттером, — подчеркнуто говорит Робардс Гарри и Уизли, который занимает позицию у двери. Гарри бросает взгляд, затем чуть заметно кивает Уизли, который поворачивается и уходит, прикрыв за собой дверь.       — Все, что вы хотите сказать моему мужу, вы можете сказать при мне, — голос холодный и деловитый.       Робардс поворачивается ко мне.       — Вы уверены, что хотите, чтобы ваш муж присутствовал?       Я хмурюсь.       — Конечно. Мне нечего скрывать. Вы же просто опрашиваете меня?       — Да, сэр.       — Тогда я хочу, чтобы мой муж остался.       Гарри сидит рядом со мной, излучая напряжение.       — Хорошо, — говорит Робардс, смирившись. Откашливается. — Мистер Поттер, мистер Риддл утверждает, что вы сексуально преследовали его и сделали ему несколько непристойных предложений.       Что?! Я едва удерживаюсь, чтоб не рассмеяться, но кладу ладонь на колено мужа, чтобы успокоить его, поскольку Гарри подается вперед.       — Какая чушь! — шипит он. Я сжимаю пальцы, заставляя его замолчать.       — Это неправда, — спокойно заявляю я. — В сущности, все было наоборот. Это он сделал мне непристойное предложение в весьма агрессивной манере, за что и был уволен.       — Риддл заявляет, — продолжает после паузы Робардс, — что вы сфабриковали историю о сексуальных домогательствах, чтобы его уволили. Он утверждает, вы сделали это потому, что он отверг ваши притязания, и потому, что хотели занять его место.       Я хмурю брови. Ну и дела. Том — еще больший псих, чем я думал.       — Это неправда, — качаю головой.       — Робардс, только не говорите мне, что вы проехали весь этот путь, чтобы волновать моего мужа этими нелепыми обвинениями.       Робардс обращает взгляд своих голубых, отдающих сталью глаз на Гарри.       — Мне надо услышать это от мистера Поттера, сэр, — говорит он со спокойной сдержанностью. Я снова стискиваю ногу Гарри, молча умоляя его сохранять самообладание.       — Ты не обязан слушать этот бред, Драко.       — Думаю, мне следует рассказать аврору Робардсу, как все было на самом деле.       Гарри несколько секунд бесстрастно смотрит на меня, потом смиренно машет рукой.       — То, что говорит Риддл, — полнейшая клевета, — мой голос звучит спокойно, хотя спокойствия я отнюдь не испытываю. Я озадачен обвинениями и нервничаю, зная, что Гарри может взорваться. Что за игру ведет Том? — Как-то вечером мистер Риддл стал приставать ко мне в офисной кухне. Он сказал, что это благодаря ему меня наняли, а в благодарность он ждет моей благосклонности. Пытался шантажировать меня, используя электронные письма, которые я посылал Гарри, в то время еще не моему мужу. Я не знал, что Риддл просматривает мою почту. Он ненормальный — даже обвинил меня, что я шпион, посланный Гарри, предположительно чтобы помочь ему завладеть компанией. Он не знал, что Гарри уже купил издательство, — я качаю головой, вспоминая тот крайне неприятный эпизод.       — В конце концов я… э… сбил его с ног.       Брови Робарда удивленно поднимаются.       — Сбили с ног?       — Риддл… гм, коснулся меня, и моя магия сработала, защищаясь.       В коротком взгляде Гарри читается гордость.       — Ясно, — Робардс откидывается на спинку дивана, тяжело вздыхая.       — Вы говорили с кем-нибудь из бывших помощников Риддла? — интересуется Гарри почти добродушно.       — Да, говорили. Но, по правде сказать, нам не удается разговорить ни одного из его помощников. Все они твердят, что он был примерным боссом, даже несмотря на то, что ни один из них не продержался больше трех месяцев.       — У нас была та же проблема, — бормочет Гарри.       Ого?! Мы с аврором Робардсом смотрим на Гарри разинув рты.       — Мой начальник службы безопасности расспрашивал пять последних помощников Риддла.       — И зачем?       Гарри бросает на него суровый взгляд.       — Затем, что мой муж работал на него, а я проверяю всех, с кем работает мой муж.       Робардс краснеет. Я извиняюще пожимаю плечами и улыбаюсь ему.       — Понятно, — говорит Робардс. — Думаю, тут есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, мистер Поттер. Завтра мы проводим более тщательный обыск его квартиры, может, что-то еще и прояснится. Хотя, по нашим сведениям, он уже какое-то время там не живет.       — Вы уже проводили обыск?       — Да. Это будет повторный. На этот раз будем искать отпечатки пальцев.       — Вы все еще не предъявили ему обвинение в покушении на убийство Гермионы Уизли и меня? — тихо спрашивает Гарри.       Что?       — Мы надеемся найти больше доказательств в связи с повреждением вашего мотоцикла, мистер Поттер. Нам нужно больше, чем частичная магическая подпись, и пока он находится под стражей, мы можем построить дело.       — И это все, за чем вы приехали?       Робардс ощетинивается.       — Да, мистер Поттер, если только у вас не появилось никаких новых мыслей насчет записки.       Записки? Какой записки?       — Нет. Я же говорил вам. Для меня она не имеет смысла, — Гарри не может скрыть раздражение. — И не понимаю, почему нельзя было сделать это по телефону.       — Кажется, я говорил вам, что предпочитаю практический подход, — Робардс сохраняет невозмутимое лицо, ничуть не обескураженный вспышкой моего мужа.       — Что ж, если это все, мне нужно работать, — Гарри встает, и Робардс следом за ним.       — Спасибо, что уделили мне время, мистер Поттер, — вежливо говорит он мне.       Я киваю.       — Мое почтение, мистер Поттер.       Гарри открывает дверь, и Робардс выходит.       Я бессильно опускаюсь на диван.       — Ну каков негодяй, а? — взрывается Гарри.       — Ты о Робардсе?       — Нет, об этом подонке Риддле.       — Просто в голове не укладывается.       — Что за игру он ведет? — шипит Гарри сквозь стиснутые зубы.       — Не знаю. Думаешь, Робардс поверил мне?       — Разумеется, поверил. Он знает, что Риддл — гнида, каких поискать.       — Ты ужасный сквернослов.       — Сквернослов? — ухмыляется Гарри.       — Да.       Он неожиданно широко улыбается и садится рядом со мной, притягивая меня в свои объятия.       — Не думай об этом подонке. Давай навестим Северуса и попробуем удержать его в больнице.       — Он был непреклонен, что хочет вернуться домой и не беспокоить меня.       — Я с ним поговорю.       — Я бы хотел, чтобы он остался в Святом Мунго.       Гарри ласково смотрит на меня.       — Я знаю, детка.       На следующий день Северус, к счастью, все еще в Святом Мунго. Сейчас полдень, и он выглядит сонным.       — Ты разве не собираешься на работу?       — Возможно. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.       — Давай уже, иди. Незачем со мной носиться.       — А мне нравится носиться с тобой.       Звонит мой «блэкберри». Я смотрю на номер — какой-то незнакомый.       — Собираешься отвечать? — спрашивает Северус.       — Нет. Я не знаю, кто это. Голосовая почта примет звонок. Я принес тебе кое-что почитать, — указываю на стопку книг по зельям на его прикроватной тумбочке.       — Спасибо, Драко.       — Ты устал, да?       Он кивает.       — Тогда спи, — я целую его в лоб. — Пока, Сев.       — Увидимся, Драко. И спасибо тебе, — Северус берет мою руку и мягко сжимает. — Мне нравится, что ты называешь меня Сев.       Ох, Сев. Я тоже жму его руку.       Выхожу через центральный вход и направляюсь к машине, где ждет Томас. Слышу, как кто-то меня окликает.       — Мистер Поттер! Мистер Поттер!       Обернувшись, я вижу, что ко мне спешит доктор Делакур, выглядящая, как всегда, безупречно, но слегка взволнованная.       — Мистер Поттер, как поживаете? Вы получили мое послание? Я вам звонила.       — Нет, — у меня начинает покалывать кожу головы.       — Я хотела узнать, почему вы отменили четыре встречи.       Четыре? Я недоуменно смотрю на нее. Я пропустил четыре назначенные встречи? Как?       — Быть может, нам стоит поговорить об этом у меня в кабинете. Я вышла позавтракать… у вас есть сейчас время?       Я смиренно киваю.       — Конечно, я… — слова изменяют мне. Я пропустил четыре встречи? И опоздал с уколом. Черт.       Как в тумане, возвращаюсь в больницу и поднимаюсь к ней в кабинет. Как я мог пропустить четыре встречи? Смутно помню о переносе одной — Ханна упоминала об этом, — но четыре? Как я умудрился пропустить четыре?       Кабинет доктора Делакур просторный, в минималистском стиле и хорошо обставленный.       — Хорошо, что вы застали меня до того, как я ушел, — бормочу я, все еще потрясенный. — Мой крестный попал в аварию, и и только что очнулся.       — Мне очень жаль. Как он?       — Все хорошо, спасибо. Поправляется.       — Прекрасно. И это объясняет, почему вы отменили встречу в пятницу.       Доктор Делакур двигает мышкой на своем столе, и ее компьютер оживает.       — Да… уже больше тринадцати недель. Вы немного запаздываете. Нам лучше будет проверить вас, прежде чем накладывать еще одно заклинание.       — Проверить? — шепчу я, и вся кровь отливает у меня от головы.       — Да, на возможность беременности.       Нет.       — Вы знаете, что делать, — она поднимает свою палочку и ведет меня к черному кожаному креслу, где я ложусь, задирая футболку.       Черт, черт, черт, черт. Как я мог допустить это… опять? Мне вдруг делается нехорошо, и я возношу безмолвную молитву: «Пожалуйста, нет. Еще слишком рано. Слишком рано. Слишком рано».       Целительница Делакур проводит палочкой над моим животом и натянуто улыбается. Она поднимает брови, когда свет становится бледно-голубым.       — Что это означает? — напряжение буквально душит меня.       Она поднимает на меня глаза. Взгляд серьезный.       — Это, Драко… это значит, что вы беременны.       Что? Нет. Нет. Нет. Проклятье.