Реабилитация

      В этот день он пришёл к Грому сам. Без приглашения. Снова пришлось подождать некоторое время прежде, чем Игорь откроет дверь. Он прошёл в квартиру неровной походкой, во всём его поведении ясно читалось, что состояние у него неадекватное.       — Ты целую неделю на звонки не отвечал, чего вдруг пришёл? — спросил Игорь, едва окинув Петю взглядом.       — От скуки. Хотя, не сказать, что с тобой особо весело. — лениво ответил Хазин, опускаясь на стул.       — Ты где умудрился то? — всё-таки спросил он, смерив Хазина презрительным взглядом.       — Друзей много хороших. — коротко ответил тот, закуривая сигарету.       — Когда много, это не друзья. — задумчиво произнёс Игорь, глядя куда-то в пол. Повисла недолгая пауза, после чего Петя неестественно громко рассмеялся.       — Ну, судя по всему, тебе о том, что такое друзья не много известно, раз с тобой только я тусуюсь. И то по принуждению. — в его глазах сверкнул какой-то нездоровый блеск, но он продолжал в упор смотреть на Игоря, будто выжидая его реакции.       — Пошёл вон. — процедил Игорь сквозь зубы, подняв на Петю потемневший, казалось, по-настоящему злой взгляд.       Но Петя и не думал никуда уходить. Он поудобнее откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Губы дрогнули в быстрой кривоватой усмешке и тут же вернулись в прежнее положение, зажимая тлеющую сигарету.       — Я сказал, съебался из моей квартиры. — совершенно стальным тоном отчеканил Игорь, указывая рукой в сторону прихожей.       — Злой ты, Игорь. Когда мы просто не разговаривали, с тобой и то поприятней было. — и наградив его очередной усмешкой, Хазин встал и ушёл.       Игорь слышал только, как закрылась дверь, и как в повисшей тишине стучала кровь у него в висках. Казалось бы, что ещё было ожидать от Хазина, да ещё и в неадекватном состоянии, но слова его зацепили. По большей части потому, что Петя был не прав. Конечно, Игорь не имел целой толпы друзей, но и так, чтобы совсем никого тоже не правда. Просто он, как обычно, не хотел никого беспокоить. А Хазин, не зная и не пытаясь узнать ситуации, наговорил Игорю гадостей в его же доме. Это было по-настоящему неприятно. И, если честно, даже как-то немного обидно.              Он вернулся через пару дней. Даже когда дверь открылась, порог квартиры он переступил не сразу. Какое-то время он просто стоял и смотрел на Игоря. Тот смотрел на него в ответ.       — Чего тебе? — тон такой холодный и мрачный, что хотелось развернуться и уйти, потому что в противном случае, он кажется просто провалился бы сквозь землю. Неожиданно для самого себя, перед Игорем было стыдно.       — Извинится пришёл. — коротко и неуверенно ответил Петя.       Игорь слегка отъехал назад, освобождая Хазину проход в квартиру. По-хорошему, послать бы его сейчас куда подальше, но взгляд у Пети и вправду виноватый, так что можно его хотя бы выслушать. «Выгнать всегда успеется» — подумал Игорь, следуя за Петей вглубь квартиры.       — Ну, я слушаю. — он залил кипяток в кружку с чайным пакетиком и выжидающе посмотрел на Хазина, присевшего на край дивана.       — Я наговорил тебе всякого на прошлой неделе. Наверное, зря. Но я не в себе был, так что ты уж извини. Вот. — он пожал плечами и сцепил руки в замок.       — Ты скотина, Петя Хазин. В магазин сходишь? — невозмутимо бросил Игорь, отхлёбывая чай.       — Позже. — он осмотрелся вокруг, будто ища себе какое-то занятие.       Его взгляд снова зацепился за огромное окно, обклеенное всем подряд. Он смотрел на него некоторое время, после чего встал и подошёл ближе, ещё пару минут разглядывая мутное стекло. Рука сама потянулась к расклеенным на нём схемам, чертежам и рисункам.       Петя сначала немного брезгливо, а потом и вполне спокойно снимал со стекла исписанные листы и складывал их на низкий широкий подоконник. Чем меньше на стекле оставалось листов, тем больше тёплых солнечных лучей проникало внутрь, заполняя всю комнату приятным, но ещё мутно-жёлтым от пыли светом.       — Дай хоть тряпку какую. — сказал Петя, критически рассматривая пыльное окно.       Чтобы его вымыть, понадобилось около тридцати минут монотонного вождения мокрой тряпкой вверх-вниз. Ещё из многочисленных рехабов Петя уяснил одну вещь, хотя и не хотел её признавать. Трудотерапия — отличная штука, и хорошо помогает от дурных мыслей и всякого прочего негатива. Ничего не отвлекает лучше, чем выполнение чего-то однообразного и не требующего умственных и эмоциональных затрат. Когда Петя закончил, в комнате стало совсем светло. За уже чистым окном показались витые прутья кованной перегородки.       — У тебя там что, балкон? — удивлённо спросил он Игоря, указывая пальцем за окно.       — Ну, да.       — С прогулкой не сравниться, но теперь хотя бы не как в подземелье сидеть будешь.       Петя надавил на ручку окна и шагнул через порог-подоконник за распахнувшиеся створки. На небольшом балконе поместилось бы не больше двух человек, но тем не менее это было лучше, чем совсем без него. Он провёл ладонью по бортику перегородки, на коже остались хлопья пыли, так что протереть пришлось и прутья. Теперь через щёлку открытой двери по полу в комнату полз широкий солнечный луч.       Закончив с уборкой, Петя остался стоят на балконе, оглядывая открывшийся вид небольшого двора, единственным украшением которого была летняя зелень деревьев и кустов. После долгих дождей она казалась особенно яркой и свежей.       — Где у тебя тут ближайший супермаркет? — спросил он Грома, глядя на виднеющийся козырёк подъезда.       Когда он выходил, Игорь предложил взять денег, вспомнив про заблокированные счета, но Петя отказался. Брать с Грома деньги ему казалось чем-то уж совсем низким, к тому же, один из своих счетов ему всё же удалось отбить, да и отец своё слово сдержал, переведя Хазину его первую «зарплату».       — Приди завтра, у меня к тебе просьба будет. — сказал Игорь, когда Петя собрался уходить, оставив пакеты с продуктами в кухне.       — Что за просьба?       — Если скажу сейчас, ты не придёшь. Да и я пока не знаю, как это правильно сказать.       — Ладно. Завтра посмотрим. — неопределённо ответил он и ушёл.       

***

      К удивлению Игоря, он действительно пришёл. Как всегда опоздал, но всё-таки пришёл.       — Ну, что у тебя за просьба была? — начал он едва ли не с порога.       — Да ты проходи сначала, тут такое дело…– Игорь явно стеснялся того, что готовился произнести.       Всю ночь готовился, если честно. Просьба и правда была, на его взгляд, постыдная. Он был точно не готов настолько довериться, к тому же ещё и Хазину, со всеми его увёртками, надменностью, язвительностью в каждой фразе, но выхода не было. Приходилось просить.       — У нас воду горячую выключили, помоги помыться. — тихо сказал он, не глядя Пете в глаза, ожидая очередной колкости или попросту отказа.       — Ок. — совершенно спокойно ответил он, коротко кивнув.       Пока на газовой плите грелись кастрюли с водой, Игорь разместился на балконе, глядя на улицу задумчивым, ни на чем не фокусирующимся взглядом. Хотелось, чтобы этот момент не наступал подольше, но Петя уже звал его к ванной.       — Раздеться помочь? — спросил он после продолжительной паузы, запустив пальцы в волосы у себя на затылке.       — Да. — тускло отозвался Игорь, всё ещё отводя глаза. Ему казалось, что крепкая стена, которую он так старательно выстраивал, рухнула в один момент, накрывая беспомощностью и безысходностью.       А Хазина это, кажется, вообще не заботило. Он, с удивительным спокойствием помог Грому избавиться от одежды и разместиться в ванной.       — Маловата она тебе. — подметил он с лёгкой улыбкой, понимая, что Игорь с его ростом и правда с трудом там умещается. Он только сейчас заметил, что тот гораздо выше его. В голове внезапно пронеслась мысль о том, как ему хотелось бы взглянуть на этого сурового мужика стоя, снизу вверх.       Петины руки с мочалкой легко и не спеша скользили по рельефному, ещё не растерявшему форму телу Игоря. Красивому, чего нельзя отрицать, несмотря на многочисленные следы прошлый ранений. Спускаясь вниз по спине, он наткнулся на длинный довольно грубый шрам, тянущийся от поясницы немного вверх. Он остался после извлечения пули и попытки спасти спину Грома.       Когда Петины пальцы аккуратно коснулись полоски шрама, Игорь даже не дёрнулся. Осознание, что он просто не чувствует пришло само по себе.       — Как это произошло? — тихо спросил он, возвращаясь по спине вверх.       — Что э т о?       — Пулю как словил? — терпеливо продолжил Петя, намереваясь вытащить из Грома хоть какую-нибудь информацию. Для чего, он и сам не до конца понимал. Просто хотелось знать.       — Броник не носил. — мрачно бросил Игорь, вытирая стекающие по лицу струи воды.       — В следующий раз надевай. — должно быть, эта фраза прозвучала совершенно не так, как Петя планировал, за что он тут же был награждён суровым взглядом серых глаз.       — Ну, в смысле, когда восстановишься. — добавил он в попытке объясниться.       — Я не восстановлюсь. — тихо ответил Игорь. Спокойно, но грустные нотки в голосе уловить было не сложно.       Петя помолчал какое-то время, ища способ немного разрядить обстановку.       — У меня тоже шрам есть. — Хазин задрал футболку, обнажив часть торса. Справа под рёбрами действительно был шрам. То ли круглый, то ли квадратный, с неровными краями, явно заживал сам по себе.       — Откуда? — безучастно поинтересовался Игорь, всё ещё не особо желая вести с Петей диалог.       — Мне тогда пятнадцать было. Впервые домой пьяный пришёл. Точнее, спалили впервые. Отец. Офицерской пряжкой и прилетело. А для меня было главное, лишь бы не по лицу. Не хотелось позориться потом.       — Жёсткий он у тебя.       — Да урод он. — отрезал Петя, давая понять, что дальше они в эту тему углубляться не станут.       После он помог Игорю одеться и прибрал оставшийся беспорядок. Потом он, уже без просьбы Игоря, будто по инерции, взялся перестилать Грому постель. Игорь смотрел за ним со стороны и откровенно не понимал, почему Хазин вообще ещё здесь.       А Пете хотелось занять себя хоть чем-то, лишь бы лишний раз не пересекаться с Игорем взглядами. Понимал, что Грому неловко, да и у самого в груди засело какое-то уж слишком странное чувство. Это была не просто жалость, нет. Это было что-то более сложное и глубокое. Описать это чувство он бы не смог, просто потому, что ни за что бы не смог признать, что ему знакомо обыкновенное человеческое сострадание. Гром остановил его практически на пороге, когда Петя уже уходил. Он сомневался в том, что стоит делать задуманное и считал это не очень хорошей идеей, но всё же решил рискнуть.       — Ты всё равно приходишь, когда захочешь. Я, конечно, всегда дома, но вдруг пригодится. — с этими словами он протянул Пете ключи от своей квартиры. Хазин смотрел на них несколько секунд, а потом взял связку с раскрытой ладони Игоря и коротко кивнул.       — И это…спасибо, что помог. — добавил Гром, закрывая за Петей дверь.       

***

      Он сидел на подоконнике и смотрел на летний блестящий от закатного солнца Питер. Настроение, вопреки погоде, было хмурое и паршивое. И разговор, ведущийся сейчас по телефону, не делал ситуацию лучше. Он изначально был бессмысленным и обречённым на провал, но Петя почему-то продолжал вести этот диалог, будто он мог хоть что-то поменять.       — Я уже всё тебе сказал. Мой ответ — нет. — голос отца в трубке становился всё более раздражённым, там на фоне шумели машины, было ясно, значит он и правда за рулём, не соврал. Отвлекать его было себе дороже, но Пете было уже плевать.       — Я не хочу больше здесь находится, как он живёт это же пиздец. Ты можешь придумать хоть тысячу новых наказаний, я всё выполню, но только не это. — говорил он сбивчиво и нервно в бесполезных попытках убедить его хоть в чём-нибудь, заранее зная, что ничего не выйдет. — Пожалуйста. — добавил он уже тише, утыкаясь лбом в оконное стекло на своей кухне.       — Нет, и не упрашивай. И не мешай мне, лучше делом каким-нибудь займись. — после этих слов отец бросил трубку, не дав ему вставить ни слова.       Петя громко выдохнул и небрежно бросил телефон на подоконник, от чего сетка трещин ещё сильнее расползлась по экрану. У него на тумбочке в прихожей лежали ключи от квартиры Игоря, а ему хотелось больше никогда туда не возвращаться. Даже для Пети всё это было как-то слишком. И единственным вариантом не испытывать этого странного щемящего чувства было просто избегать его источника. Он полагал, что если не будет видеть Грома, то и беспокоиться о нём не придётся. Но механизм уже был запущен, и сцена с ванной до сих пор всплывала перед глазами, заставляя сердце вздрагивать. Он курил четвёртую подряд и не замечал, что уже несколько минут смотрит на шумное шоссе за окном почти не моргая.              В этот момент на другом конце города Игорь смотрел на двор с открытого теперь для него балкона и думал. Мыслей было слишком много, и все они такие разные мешались в голове, как детальки калейдоскопа. Только вместо затейливых ярких узоров, складывалась какая-то разноцветная мешанина. Его расстраивала собственная беспомощность и то, что приходится просить о таких вещах малознакомого человека, его бесил Петя с его характером и переменами в настроении, но в то же время он был благодарен, что тот пришёл на помощь. А ещё Игорь не понимал, почему он так просто отдал Хазину ключ с позволением приходить, когда угодно. Но почему-то ему сейчас казалось это правильным.