***
Каждый раз он появляется здесь именно в тот самый момент, когда ублюдок-чье-имя-можно-уже-и-назвать-ведь-все-плохое-уже-произошло трансгрессировал. Все, что ему удавалось рассмотреть — затылок черных волос и полоска кипельно белого воротника рубашки над черным пиджаком. Тео ненавидит черно-белое сочетание. От него мутит. Теодор Нотт отнюдь не глупый, а потому сразу после первых трех попыток догадался, почему всегда оказывался на заднем дворе роскошного дома в Литтл Хэнглтон. Крестраж.-Тео, ты знаешь, что такое крестраж? — спрашивает измученный Драко.
Магия, настолько темная, что схожа с тем, что сделал Тео, чтобы попасть сюда. У судьбы извращенное чувство юмора. Небо сереет. Тео рассеянно трет шею — в том месте, где у ублюдка виднелся белый воротник. Кожа зудит от желания туже затянуть белую ткань на горле будущего тёмного мага, но не время и не его силами это произойдёт. Тео останавливается только тогда, когда шея начинает гореть от трения. Ему нужно укромное местечко, чтобы осесть и по-ду-мать. В особняк Реддлов не стоит даже соваться, он все еще помнил, как в самой первой попытке сунулся туда и по-ошибке сал первым подозреваемым прибывшей маггловской, а затем и волшебной, полиции. Сжимая деревко теплой палочки в руке, Теодор напускает на себя согревающие чары и аппарирует к заброшенному дому Ноттов в Ирландии. Воздух выплевывает Тео недружелюбно, резко. Он падает на мокрую траву, чувствуя, что кишки сейчас полезут наружу. Хреново. Он не любит аппарировать на дальние расстояния, хоть и за годы войны ему приходилось не раз перемещаться из Лондона во Францию или Америку. Заброшенный дом Ноттов сейчас выглядит как лачуга егерей, хотя в середине 19 века был один из самых красивых мест, где Люсилла Нотт давала свои концерты. Сейчас же Нотты не отправляют сюда даже домашних эльфов, чтобы поддерживать частоту. И никто не потревожит его. Идеально. Несмотря на надвигающейся дождь, Тео открывает все окна в доме, чтобы хоть немного проветрить помещение. Заброшенный дом Люсиллы стал единственным убежищем во всех его перерождениях. Чтобы он не делал, он всегда возвращался сюда. Даже находясь в прошлом дом признает своего хозяина и позволяет беспрепятственно трансгрессировать внутри наследнику Ноттов. — Почему вы в таком виде, молодой человек? Немедленно переоденьтесь! Это не приют для бродяжек, вы хоть знаете, где находитесь?! — как только Тео заходит в бальный зал, где давали концерты, портрет Люсиллы начинает возмущенно кричать. А родственница-то та еще сука! Теодор останавливается напротив большого портрета и картинно раскланивается, едва не доставая кончиком волос до пола. Да уж, видок у него и в правду должно быть тот еще — серая рубашка и штаны запачканы мелом, кровью и сажой (не иначе, как следы демона). А потом безнадежно вскидывает палочку в направлении портрета: — Силенцио! Безнадежно, потому что знает, что: — Нахальный бродяжка! Это так теперь воспитывают молодых людей? — дама в розовом платье обмахивает веером покрасневшее лицо, а Теодор закатывает глаза. Силенцио никогда не срабатывает, но он каждый раз пробует снова и снова. — Ненавижу пустые визги, — морщится он, пряча губо во рту. — И, миледи, хватит оскорблять меня. Никакой я не бродяжка. — Да ну? — Люсилла вскидывает тонкие брови и усмехается по-Ноттовски. Она резко складывает веер и прижимает концы красного полотна к губам. — Тогда зачем ты вломился в мой дом? Так делают только бродяжки или воры. — Я новый хозяин этого дома. Нотты обанкротились и продали мне эту лачугу за бесценок, — потешаясь над дамой, Теодор с удовольствием слушает гневные возмущение Люсиллы и, ухмыляясь, закрывает двери в бальный зал. Что б он еще раз там показался! Крики все еще слышны, но хотя бы на дверь он может наложить Силенцио. Тишина — это хорошо. В тишине он может думать. Строить планы. Все предыдущие разы Теодор всегда ждал ровно год, пока Реддл не закончит седьмой курс в Хогвартсе и только потом делал попытки подобраться к ублюдку поближе, втереться в доверие к нему и его прихвостням, чтобы затем заставить кого-то из них убить его. Один раз ему действительно почти удалось, но в самый последний момент ублюдок разоблачил их с Малфоем и сначала долго пытал, а потом убил. Как же повезло, что каждый раз, сгорая в мучительном огне, Тео возрождался вновь и вновь. Как феникс, мать его. И начинал все сначала. Подготовиться, создать алиби, ведь ублюдок хетер, мелькать перед его глазами, прикинуться заинтересованным в его целях, получить метку… Как циклична жизнь, Тео! …найти крестражи и попытаться убить Тома Реддла, Лорда Волдеморта, будущего Темного Хозяина и просто… как там было? Ах, да! … и просто ублюдка. Но что, если Тео все делает неправильно? Ведь каждый раз его планы рушатся. В чем он ошибся? Он пытался подстрекать Абраксаса Малфоя, Мальсибера и даже Доллохова (надо признаться, потехи ради), но ПСы были либо слишком верны своему лидеру, либо глупы и трусливы. Дальше всех удалось зайти только им с Малфоем. Теодор всегда знал, что Драко пошел в дедушку. Может стоило начать с самого начала? Не зря же его выбрасывает именно в этом году, может ему стоит поступить в Хогвартс? Теодор поморщился: снова-здорово. Пойти учиться на очередной седьмой курс? Их было уже предостаточно в его жизни — сначала неудавшийся год, закончившийся битвой при Хогвартсе, затем повторный год, милостиво одобренный Волдемортом. Тео заходит в маленькую спальню в конце коридора, взмахом палочки открывает окна и без сил падает на кровать. Запах сырости смешивается с плесенью. Тело расслабляется, в то время как мозг продолжает напряженно думать. Сейчас 43-й год. Август. Дамблдор еще не стал директором и наверняка занят борьбой с Грин-де-Вальдом. Обращаться за помощью к старику — гиблое дело. Даже в «светлые» времена Теодор никогда не верил ему, а уж после рассказов Драко и вовсе убедился, что старый маразматик вел свою собственную игру. Всегда. Мерлин, они с ублюдком друг друга стоили. В этом времени никто не сможет ему помочь. Поддержать. Некому рассказать правду. Одинок ли Тео? Внезапная огненная резь в глазах заставляет его зажмурится. Он накрывает глаза ладонями и трет, трет, трет. До черных мушек под веками. Это просто пыль. Как ему попасть в Хогвартс? Да, этот вопрос звучит намного лучше. Безопаснее. При Тео никто раньше не переводился в школу чародейства, новые лица появлялись только с поступлением первогодок. Только во время Турнирах Трех Волшебников… Он подрывается с кровати, взметая за собой облачко пыли. Ну конечно! решение приходит моментально: притвориться учеником другой школы. Настряпать жалостливую историю о гонениях Грин-де-Вальда в Европе, невозможность оставаться больше там. Скажет, что потерял родителей во время их путешествия в Англию. Ах, бедняжка-сиротка Тео! Дамблдор бы на такое повелся. Теодор надеялся, директор Диппет — тоже. Теодор трансфигурирует из своего носка листок пергамента и выводит жалостливые строки, повествующие о его нелегкой судьбе. Медленная ухмылка растягивает его губы и не сходит даже на следующий вечер, когда он трансгрессирует в Косой переулок. Погода в Лондоне такая же паршивая, как и в Ирландии. Создавая дождеотталкивающие чары, Тео все равно натягивает капюшон мантии так низко, как это возможно. Косой переулок сороковых выглядил почти так же, как в девяностые до войны. Яркие вывески, обилие магазинчиков поддержанных товаров, «слипшиеся» мелкие кафешки и вишня — возвышающийся банк Гринготтс. Косой переулок все тот же, а вот волшебники — другие. У волшебниц сияет красная помада на губах, накрученные локоны волос прыгают на плечах, а волшебники сплошь разодетые в твидовые костюмы и шляпы. И бесконечное море коричнево-серых мантий. Но главное — улыбка волшебников. Спокойная. Не украденная в жалкие минуты тупых шуток во время боевых операциях, не печально-грустная, брошенная семье перед уходом на погибель, не скукоженная мышцами, окаменевшими от страха перед Волдемортом, а просто…улыбка. Короче, Тео нравилось. Вечером в «Дырявом котле» играет тихая музыка из зачарованного патефона. Полно постояльцев, спустившихся к ужину. Кто-то громко спорит о лучших метлах. Другие — просто наслаждаются вечером — …ты что, обпился зелий своих, дурная голова? Говорю же: лучшая модель… — …нет ничего такого. А вот… — …а вот у моего сына сейчас… — …созови всех наших. Это последний год… — …Жена хочет другие цацки, понимаешь?! … Да я что, разве разорваться могу?!.. — …кольцо моих предков… На колокольчики, прозвеневшими над головой Тео, обращает внимание лысый бармен с рыжий бородой. Он приветливо улыбается: — Чем могут помочь, юный господин? — Мне необходимо отправить письмо. — Ну конечно! — кивая, бармен поднес к губам свисток, призывая пятнистую сипуху. Угукнув, сова опускается на барную стойку. От ветра ее крыльев летят в стороны мелкие закуски из тарелки волшебника, сидящего неподалеку. Волшебник ругается, но бармен едва ли обращает на это внимание. — Два сикля. Желаете что-то еще? Сегодня наш эльф приготовил отменный ужин, просто пальчики оближешь, ну чесслово! Рагу она обычно готовит так себе, хотя с огневиски сойдет, ну так вот: сегодня рагу тако-о-е, что я просто… — Извините, — пытаясь казаться вежливым, перебивает Тео, заканчивая привязывать письмо к лапе сипухи. — Но я нищий, лишних денег у меня нет. Он выжидает, наблюдая как у лысого бармена меняется цвет лица с красного на серое. Выпучив глаза, волшебник бормочет, что ничего такого в виду не имел и вообще, он же не знал. Довольный, Тео по-прежнему не меняет прискорбного выражения лица и отдает деньги ему. — Могу я попросить, чтобы ответ пришел сюда? Я зайду к вам на днях, — если ему вообще ответят, думает Тео. — Конечно-конечно, — бармен суетится и, кажется, выглядит недовольным, что ему пришлось оправдываться за свои слова. Распрощавшись с ним, Тео направляется прямиком к магазинчику «Омолаживающие зелья мадам Примпернель». Бармену «Дырявого котла» он, конечно, наврал: Тео был бы не Тео, если бы не удосужился взять собой перед ритуалом призыва демона так много денег, сколько смог, чтобы это не вызывало подозрений. В магазине пахнет чем-то цветочным, вроде тех духов, чем пользовалась его тетка. Около манекена в голубом порхают баночки с кремами и пудрой. Один из товаров крутится на платформе у витрины, привлекая внимание наколдованными звездами. «Супер-омолаживающая маска» — гласит название. Молодая женщина, уже явно заскучавшая, оживает при виде него. — Я мадам Примернель, чем могу помочь, мистер.? — Изербург, — не моргая, выдает Теодор. — Ах, чудная фамилия! Итак, мистер Изербунг ищете что-то для своей дамы? В нашем наличии есть особые маски для лица чудесного косметического действа! А совсем недавно удалось заполучить зелье против прыщей. А оно, знаете ли, из Франции, — волшебница многообещающе прищурила глаза, не переставая широко улыбаться. — Мне нужно средство для себя. Мазь, скрывающая шрамы. Упал недавно, — Теодор старается говорить ей в тон, отчего-то зараженный дружелюбием волшебницы. — Какая досада! Не переживайте, у нас есть все, что вам нужно! Акцио синяя коробка «Шрамы»! — к ней за прилавок прилетает вытянутой формы коробка. Продавщица поочередно выкладывает перед Тео разнообразные сосуды. — Обратите внимание на эту модель: действие длится до двух дней и аромат.ммм…пахнет фруктами. — Без отдушек, пожалуйста, — просит он, отодвигая протянутую к нему мазь. — Простите, мистер Изербург, но у всех наших косметических средств есть запах. Вы уверены, что вам ничего из этого не подойдет? Может, рассмотрит те, что пахнут розами? Тео едва не тошнит. Стойкий запах роз всегда напоминает ему о саде в Малфой-мэноре. Именно там Тео впервые ощутил, что такое Круциатус… — Нет, — отвечает Теодор резче, чем следовало. Волшебница едва заметно хмурит брови, но лицо её тут же расслабляется. — Я знаю, что могу предложить вам! — она достает из дна коробки нечто, напоминающее по форме каплю. — Очень хорошая модель, хоть и не пользуется популярностью. её действие рассчитано ровно на один день и восемь часов, но в состав входит бадьян, поэтому оно способно снимать боль. Модель подходит для свежеполученных травм. Вот, понюхайте, — волшебница открывает крышку и Тео ощущает стойкий запах мха и лимона. — Я же сказал… Хотя, впрочем, давайте его. Пять флаконов. Сколько с меня?.. Расплатившись, Теодор заклинанием уменьшил фирменную коробку магазина и поместил её в карман мантии. Если он всерьез поступит в Хогвартс, возможно, будет шанс как-нибудь убрать запах мази. Он никто не был отличным зельеваром, его ум тяготел к Нумерологии, Трансфигурации и, что пришло с опытом, к Защите от Темных Искусств. Или, скорее к Темным искусствам…— Отец, я хочу научится! — испуганный после битвы за Хогвартс, умоляет он.
Заворачивая за угол Гринготтса, в нем растет чувство, что он в своей стези — закрывающие лица волшебники и волшебницы, угрюмые магазины темных артефактов, уродливые женщины, слонявшиеся без дела. Дождь усиливается и распугивает волшебников в Лютном с центральной дороги; кто-то заходит в магазинчики, а кто-то аппарирует. Застыв напротив «Горбин и Бэркес», Теодор раздумывает, найдет ли он там незарегистрированные волшебные палочки, когда слышит громкую ругань из соседнего магазина «Лавка древностей». В окнах мутных витрин мелькают разноцветные вспышки заклинаний. С громким криком из двери вываливается девушка в клубах черного дыма. Закрывая рот рукой, она наугад бросает Экспеллиармус, но в цель не попадает, судя по продолжающимся вспышкам за ее спиной. Тео хмурится и отходит назад, чтобы его не задела случайное заклинание. — Тергео! Громкое карканье мужчины, выходящего следом, заставляет исчезнуть дым. — Маленькая, маленькая тварь! Инканцеро! — Протего! Ступефай! — девушка на секунду оборачивается, взмахивая отяжелевшими от дождя волосами. С изумлением Теодор понимает, что узнает её. Селвин. Имени он не знает. Просто несколько раз эта девушка приходила в «Горбин и Бэркес» поговорить с Реддлом. В каждой из попыток он видел её, но никогда не обращал внимание. Девчонка как девчонка. Светлые волосы, слизеринка. Ничего примечательного, может кроме коричневого узкого шрама на щеке. Реддл её не особо жаловал, больше относился к ней как к чему-то вынужденному: Тео помнил, что ублюдок неизменно называл её по фамилии и неизменно уходил поговорить с ней вдвоем. Обычно их разговоры заканчивались ссорами и дурным настроением. Тео как-то спрашивал, не подружка ли она ему. Вот умора, подружайка Волдеморта! Ха! Реддл отвечал резко, что всего лишь однокурсница, которой он задолжал. И больше она не приходила. — Да отстань ты от меня! — рычит Селвин, яростно прижимая к груди какой-то предмет. — Ты лживая воровка! — старик с повязкой на глазу чертит в воздухе букву «V» и кричит: — Карпе Ретрактум! Не успевая поставить щит, девушка притягивается к нему, а он хватает её мясистой рукой за шкирку как котенка и трясет. Восклицая, она пытается совершенно наглым образом уколоть волшебной палочкой в глаз, но промахивается из-за тряски. Тео слышит, как клацает её челюсть. Нужно уходить. Не вмешиваться. Чем меньше людей он знает, тем лучше. Она ведь ему никак не нужна для плана. Просто девчонка. — Ах так, да?! — рявкает волшебник, отбиваясь мощным Протего от ее смешных чар. — Ну я тебе.! — Он достает нож из кармана мантии и угрожающе направляет острие к ней. — Говорю в последний раз — отдай то, что принадлежит мне! — Это мое! Мясистая рука заводит нож над её лицом. Девушка зажмуривается. Тео пожалеет. Пожалеет как пить дать. -Петрификус Тоталус, — едва слышно бормочет он, направляя палочку на мужчину. Он тут же падает навзничь, роняя и нож и палочку. Грохот его тела заглушает дождь. Молодец, Тео. 10 очков Слизерину! Поняв, что ей больше ничего не угрожает, девчонка осматривается и находит его взглядом. Радостно машет ему. Тео пожалел. Вынужденно улыбается, но подходит к ней ближе. — Порядок? — Мерлин, да! Спасибо огромное! — продолжая прижимать нечто из черного стекла к груди, она откидывает за спину мокрые волосы. Шмыгает покрасневшим носом. — Я думала, он меня убьет. — Если бы хотел убить, то кинул бы Аваду, — философски размышляет Теодор, пожимая плечами. Видит ее округлившиеся глаза. — Я шучу. Минус 10 очков Слизерину! — Что он хотел? — Лучше спроси, чего не хотел. Например, расставаться с вещицей, которую незаконно забрал у моего брата. А это, между прочем, реликвия семьи. И ладно бы брат её продал. Так нет — проиграл в карты. А этот гнусный тролль отдавать обратно не хотел, — девушка фыркает, упирая руку в бок. — Ты представляешь? Осел! — Кто? Брат? — Оба, — смеется она и смотрит на него долгим, изучающим взглядом. С головы до пят. — Я тебя раньше не видела. Ты из Хогвартса? — Нет. Знаешь, если с тобой все хорошо, то я пойду. Время позднее, — Теодор разворачивается, чтобы уйти, но его ловят цепкие пальцы за руку. Сжимая волшебную палочку, он стремительно разворачивается, но проклятье так и не сходит с его губ. Вместо этого он затыкается под взглядом карих глаз. — Ты куда? Я ведь тебя не отблагодарила, -искренне возмущается она, похоже, даже не заметив его непровернувшегося финта. — А ты меня спас! Мою жизнь. — Не стоит, правда. Это мой долг — помогать девушкам, попавшим в беду, — ухмыляется Тео, опуская руку с палочкой. Он решает смутить бедную девчонку, чтобы она наконец отстала от него. Подчиняясь его пальцам, несколько локонов светлых волос убираются за ухо. — А теперь мне пора. — Может я тебя хотя бы чашкой чая угощу? В Косом переулке все еще работает чайная Розы Ли, — не подавшаяся его очарованию настаивает она, а крепкие пальцы все еще держат его сквозь мантию. Тео кажется, что он растерял способность общаться с девушками. У Селвин по лицу текут капли дождя, но едва замечает их. Улыбается, блестит глазами. И Тео отчего-то кажется, что он просто не может ей отказать. — Мне нравится черный с молоком, — отпуская ситуацию, соглашается он. Селвин радостно подпрыгивает. — Ну вот и славно! Кстати, меня зовут Аркадия Селвин. — Et in Arcadia ego sum, — с ходу вспоминает Тео древне-латинское изречение. — Et ego in Arcadia fui, — с улыбкой отвечает Аркадия, жеманно принимая подставленный локоть. Даже сквозь мантию он ощущает влажный холод, исходящий от её тела. Тео распространяет согревающие чары и водоотталкивающие чары и на ведьму. Она благодарно кивает в ответ, стирая капли со щеки небрежным движением плечом. — Что привело тебя в Лютный? Или это слишком бестактный вопрос? Если это темные делишки, то можешь не рассказывать. Не жалю ничего знать про торговлю людьми, конечностями эльфов и… Они свернули за угол Гринготтса. — Не переживай, сегодня мои темные делишки не удалось свершить — помешала одна ведьма. — Стоит ли мне записать это в копилку добрых дел? Ведь моими усилиями сегодня на одно зло меньше! — Аркадия выразительно поднимает брови, слегка поварачивая свое лицо к нему. Он смеется, с неожиданностью находя, что общаться с девушкой довольно легко и приятно. — Теодор Изербург, — представляется он, хотя раньше и намеривался молчать о своем имени. Аркадия задумчиво прикусывает потемневшие от холода губы. — Ты не один из двадцати восьми? — Я из другой страны. — Но ты прекрасно говоришь на английском! — восхищается девушка и продолжает расспрашивать: — А откуда ты? Болгария, Франция, Америка? Нет, постой, дай угадаю: Бразилия? — Слишком бледный для них, не находишь? — не удержавшись, усмехается Тео, открывая дверь в чайную перед ней. «Чайный пакетик Розы Ли» в Косом ничем не отличался от чайной в Хогсмиде. Все те же пудровые тона, белые стулья с изящными спинками, несколько картин с цветами. Тысяча маленьких огоньков парили под потолком, теплый свет, исходящий от них, дополнял картину. — Мой любимый столик занят, но мы можем сесть около окна, — предлагает Аркадия, распахивая полы мокрой мантии. С помощью волшебной палочки она быстро сушит волосы и одежду. Когда они подходят к столику на двоих, стулья сами отодвигаются, а на столе возникают два меню. Тео берет в руки одно из них, но едва ли видит названия позиций — все его внимание привлекает обсидиановая неровная пластина, которую положила на стол Аркадия. Как беспечно. Заинтересованные, Тео наклоняет голову в бок, чтобы лучше прочесть выцарапанные руны. Что-то о магии и… Аркадия быстро кладет руку поверх пластины. Тео поднимает взгляд на ее лицо, но не извиняется, да и зачем. Это обычный интерес. Аркадия тоже не спешит объяснять и убирает пластину к себе на колени. Она прочищает горло. — Так откуда ты? — Из Германии, — Тео все еще придерживается своей истории, придуманной для Диппета. — Ого, там сейчас наверное нелегкое время, да? Грин-де-Вальд хоть особо туда и суется, но то, что происходит в маггловской части Германии… — Она внезапно подается вперед и сжимает его сухую ладонь. — Не переживай! Я уверена, скоро это все закончится. Теодор едва может выдавить из себя улыбку, похожую на благодарную. Скорее его лицо выглядит как перекошенная маска. -Хм, я буду зеленый чай с мятой. Тебе все то же — черный с молоком? — как ни в чем не бывало отпускает его руку и пробегается взглядом по меню. — Да, — едва слышно отвечает Тео. Он нервно стучит пальцами по столешнице, пока девушка делает заказ у эльфа. Он медленно моргает. Кажется, что все в мире расплывчато кроме его руки. Горячая ладонь поверх его. Он не может держатся и его нога начинает дергается под солом. Пятка едва слышно стучит по полу. Прекрати дрожать, ты просто жалок. Да, Тео, ты просто жалок. Прекрати уже! Тео, Тео, Тео, мы же в другом месте. Не там.— Посмотри в зеркало, Теодор, — шепчет она рядом с его щекой, пробегаясь грязным длинным ногтем по его скуле. Впивается в кудрявые волосы и тянет их с воодушевлением. — Мы выглядим уже как родственники! Горячая рука с бледной кожей ложится поверх его.
Будто находясь не в своем теле, Тео наблюдает, как Аркадия о чем-то говорит. Он даже отвечают. Они смеются. Пьют чай. Остраненно замечает, что глаза у Аркадии блестят почти нездорово. Почему она все время улыбается? Да, она что-то говорит об эрклингов, мерзких эльфоподобных существах. Точно, они ведь водятся в Германии. Бинс даже задавал им сочинение на две странице написать о них. Ну конечно! Тишина в его голове лопается как мыльный пузырь от идеи, посетившей его. Девчонка перед ним еще не закончила Хогвартс, а значит… Теодор выдерживает долгую паузу, не отвечая на ее рассказ о книжках, и корчит жалостливое лицо. — Знаешь, на самом деле… Мы с родителями бежали из Германии из-за гонений Грин-де-Вальда. Он хотел заставить отца присоединиться к нему, но отец не согласился. Во время пересечения границ сначала погибла мать, а затем и он, — Тео тяжело вздыхает и опускает взгляд вниз. — Мы рассчитывали осесть в Англии, у отца есть друзья, но я их совсем не знаю! Даже где они живут, понимаешь? Подожди, дай мне договорить, — он поднимает руку, останавливая её вопрос. — Мне удалось добраться до Лондона только вчера. Я отправил письмо в Хогвартс, в надежде, что меня зачислят на седьмой курс, как и хотел отец. Там я смогу сдать экзамены и получить, — Тео заставил себя запнуться, будто в неуверенности, а для убедительности он передергивает плечами и смущенно чешет кончик носа, — защиту. Но я совершенно не знаю ваших порядков! Что, если директор мне откажет? У меня ведь не осталось родителей, которые могли бы за меня поручится, а все шесть лет я провел на домашнем обучении. Теодор смотрит в окно на дождливую улицу, но сам краем глаза следит за реакцией Аркадии. — Мне очень жаль, — произносит девушка, неподражаемая в своем невинном сочувствии. Её широкие светлые брови сводятся к переносице. — Правда. Но ты можешь не боятся! Как говорит Дамблдор, это наш профессор трансфигурации, те, кто ищут помощи в Хогвартсе, обязательно её находят. Салазар, даже в сороковых Дамблдор как всегда. — Ты так думаешь? — тянет Тео, поправляя ладонью кудрявые волосы на левый бок. Отставив полупустую чашку в сторону, Аркадия неспешно кивает, мол, так и есть, не сомневайся в нашем добром-Дамби-Шмамби. Тео давит в себе приступ смеха. Эльфийская простота. — Мне неудобно просить тебя, но было бы здорово, если бы ты могла за меня поручиться. Не пойми неправильно, это вовсе не означает, что я прошу таким образом оплатить мне за спасение! Я прошу о помощи. Как единственного человека, которого я знаю в Англии. Аркадия поправляет пушистые волосы за ушами и громко восклицает: — Ну конечно, Теодор, можешь на меня положиться! А вообще знаешь, что? — Она наклоняется вперед, едва ли не ложась грудью на столик. Тео не удерживается и скашивает взгляд вниз, но широкая мантия съела все девичьи изгибы. — Мой отец возглавляет родительский комитет, Диппет обязательно послушает его. Решено! Вам нужно познакомиться! Она резко выпрямляется и допивает чай одним глотком. У Теодора внезапно тоже становится сухо в горле. Он вздыхает и собирается сказать, но Селвин его опережает: — Тебе так повезло, Тео, что ты встретил меня. Просто удача! Отцу ты точно понравишься. Удача для меня? Ты же хотел заручиться поддержкой, Тео! Вон оно, держи. Хватай. Ебаная И ро ни я. Он облизывает губы. В голове наобум бьётся мысль: легче кинуть в девчонку Обливейтом. Его глаза загораются решительным огнём, но Тео давит в себе эту эмоцию. Нет, он пойдёт по сложному пути. Познакомиться с ее отцом, что может быть легче? Просто не переставая играть свою роль. Ну а то, что лет через пятьдесят старший Селвин, будучи в глубокой старости, снова увидится с молодым Тео на приёме в особняке Ноттов, это ерунда. Мы все спишем на его маразм, Тео. Скажем, старик так долго просидел над разработками в отделе тайн, что крыша сказала улетела. Мало ли каких похожих есть на него людей. — Обычно я не знакомлюсь с родителями сразу после первого свидания, — посмеиваясь, Тео стучит пальцем по меню. — Ну а никогда не приглашаю мужчин на чай, — Аркадия приоткрывает губы в фальшивой изумление. — Но вот они -мы. Пойдем, мой спаситель, мы должны отправиться ко мне домой прямо сейчас! — Сейчас? -высоким голос переспрашивает он. Но уже встаёт вслед за девушкой. — Мы можем воспользоваться вашим камином, миссис? — Конечно-конечно! — суетится молодая девушка за стойкой с пирожными. Они заходят в камин и Аркадия громко выкрикивает: — Главное поместье Селвин! Зеленое пламя поглощает их, и блески огня отражают в глазах Теодора немой вопрос: почему я не отказал ей? И они исчезают. И так он оказался здесь. Тук-пол, тук- стена.