Дракон, Тигр и Вишня

Два лёгких стука в дверь показались Аркадии набатом в голове. Как же плохо! Застонав, она открывает глаза и перекрывается на живот, подминая пуховое одеяло под живот. Аркадия делает глубокий вдох, морщась от головной боли и решается сесть. Такие крутые виражи организм не прощает — желудок, по ощущениям, поднимается к горлу. Хныкает, положив руку на живот и подтягивает колени к груди. — Это скоро пройдет, — шепчет сама себе под дрожь зубов. Взгляд натыкается на обсидиановую пластину на соседней подушке. Откуда она у нее? А, ну да. … две столовые ложки «Жидкой удачи»… …дуэль с хозяином лавки тёмных артефактов… — Карпе Ретрактум! — Теодор Изербург. …невероятная лёгкость, с которой ей удаётся подружиться с незнакомцем не пугает, совсем наоборот — Аркадия рада, что у нее появился новый друг. И она ему поможет! …Теодор перемещается с ней в поместье, но от эльфа они узнают, что отец задерживается в Министерстве… … Теодор хочет уйти, но она не отпускает его… …Теодор остается в гостевой спальне… …Теодор шутит что-то о том, что это действительно удача — встретить ее в Лютном… Удача, удача, удача! Что же она наделала? Аркадия трет ладонями лицо, чтобы окончательно проснуться. Подумать только — привела почти что незнакомца в главный семейный особняк, спокойно оставила его в гостевой спальне, не наказала эльфом следить за ним и даже не удосужились запереть свою комнату! В порядочность людей Аркадия Селвин перестала верить еще в детстве, столкнувшись с внешним миром, поэтому никаких надежд по поводу своего нового знакомого не питала. Учась на змеином факультете у каждого останется незабываемый опыт общения с теми, кто нередко совсем не отличается от слизких пресмыкающихся. Хотела бы она учиться на другом факультете. Почему бы и нет? Когтевран ей бы вполне подошёл — тягу к знанием и любовь к книгам она впитала с молоком матери. Но с ним же она унаследовала чистейшую кровь, неприемлемость к бедности и амбициозность. Выдавливая трясущимися руками зубную пасту на щётку, она продолжает размышлять. Шляпа ведь даже не предложила ей выбрать. Едва Дамблдор опустил огромную Распределяющую Шляпу на голову бедной одиннадцатилетке, как тут же раздался оглушительный выкрик «Слизерин». Конечно, как и у всех ее предков. Селвины не зря хвасталась своим родством с Салазаром Слизерином, хотя документального подтверждения нет. В их роду никто даже не владеет парселтангом! В отличии от этого полукро… Аркадия сплевывает мятную пену и еще несколько раз ополаскивает лицо ледяной водой. Надеется, что хотя бы так голова перестанет болеть. Она знает — зелья не помогут. Не тогда, когда она уже так глубоко в этом. Вздыхает и протирает зеркало от капель воды. Смотрит до устали в тёмные глаза, различая маленькие пятнышки зелёного в радужке левого глаза. Белки от частого трения покраснели, нос от воды — тоже. Когда она наконец чувствует себя лучше, выходит из ванной комнаты, снимая на ходу атласную ночнушку. — Жуззи! — громко зовёт Аркадия, открывая створки шкафа. Домовой эльф появляется с тихим хлопком. — Хозяйка звала Жуззи и Жуззи пришла! Чего извольте, хозяйка? — Что с завтраком? — Все почти готово, хозяйка! Мы приготовили ваш любимый омлет и апельсиновый сок. — Добавь еще горячий шоколад. Отец сегодня дома? — она достаёт с вешалки ситцевое платье в горошек. Белая ткань подола едва заметно колышется, но Аркадия знает, что стоит надеть его, так книзу ткань начнёт трепаться вокруг ее ног, словно она в море. Глупый старший брат, каким подлецом нужно быть, чтобы заколдовать любимое платье сестры? Теперь оно не на что не годно, кроме как ходить в нем дома. — Да, добрейший хозяин Галатус сегодня останется до обеда. — Отлично, — Аркадия уже хотела было отпустить эльфа, но вспоминает о кое чем важном: — Накрой на троих. Наш гость будет завтракать с нами. — Жуззи уже сделала, хозяйка, и Жуззи ничего не говорила добрейшему хозяину, — пищит эльфийка и тянет себя за длинные уши. — Жуззи такая плохая, хозяйка, как она могла?! Эльфийка завывает, методично постукивая кулаками по большой голове. Зная, что истерика так просто не закончится, Аркадия ждёт с невозмутимо лицом, надевает платье. Под громкие рыдания она левитирует из закромов шкафа любимый пояс. А Жуззи заворачивает длинные уши вокруг своей шеи крест накрест. Вздыхая, Аркадия разворачивается и прямо смотрит в большие, наполненные слезами, голубые глаза эльфийки: — Жуззи не в чем не виновата, я сама скажу отцу. Он ведь не спрашивал тебя о нашем гостье? Слуга отрицательно качает головой, но тянуть себя за уши не перестаёт. — Значит, Жуззи не соврала. А теперь — прочь! С задушенным писком эльфийка исчезает из ее комнаты. Аркадия проводит у зеркала еще несколько минут, пока не видит результат, описывающийся как сносный. Чары макияжа она не стала накладывать, но вот волосы выпрямила и уложила магией в гладкий низкий хвост. Она улыбается. Выходит почти так же хорошо, как под зельями. Щипает себя за щеки, чтобы убрать с лица бледность. Останавливается у двери, взглянув на комод. На нем стоит вытянутый флакон с виду похожий на духи. Нет, Аркадия его не возьмёт. Сегодня ей не нужна удача. Подумаешь. Она сильная. Подбадривая себя, она доходит до гостевой в конце коридора, совсем рядом с витражным окном. Аркадия успевает постучать только один раз и дверь тут же открывается. — Под дверью сидел? — не удержавшись, выдаёт она. Теодор недоуменно изгибает брови, явно не ожидая такого приветствия. Аркадия тут же прикусывает язык, разделяя недоумение гостя. Во всем виновата головная боль, не иначе! Он стоит, сжимая дверной косяк, с такими же серьезными глазами, как вчера. На губах Теодора почти всегда полуулыбка, но будучи привыкшей самой носить маски, она раскусывает его моментально. — Ждал прихода своей хозяйки, — просто отзывается он, пожимая плечами. — Ты сегодня выглядишь по-другому. — Это вчера я выглядела не так, как обычно, — волосы и так были гладкими, но она все равно приглаживает их. — А что, обычно ты не мокрая? — рот Аркадии безмолвно открывается, а ноздри гневно раздуваются. Ой-ей. Наблюдая за краснеющей девушкой, Теодор спешит исправиться: — Я имел ввиду не это. Ты вчера была мокрая, шел дождь, и ты.э-э-э… Следующий вопрос! Аркадия прокашливается и фокусируется на пуговице его расстегнутой мантии. На одежде не единой складки, но девушку не покидает чувство, что Теодор вообще не ложился. — Хорошо тебе спалось? — нейтрально-вежливые разговоры были той стезей, в которой Аркадия очень хорошо ориентировалась. Хвала Салазару, Тео с готовностью её поддерживает. — Да, благодарю за гостеприимство. Комната довольно…милая. — Правда? Я сама ее обустраивала, — с гордостью сообщает Аркадия. Приятное тепло разливается в груди. — Картины, которые ты увидел, были написаны еще в пятнадцатом веке моим предком. — Это те, что с овцами? — отчего-то высоким голосом переспрашивает он. — Да, тебе они тоже понравились? Согласись, композиция привлекает внимание. Двенадцать овец и один пастух в великолепных садах. Что вообще они там делают, разве овцы в таких метах пасутся? — Я думал, на картине одиннадцать овец, — Тео хмурит черные брови, постукивая пальцем по косяку. Аркадия заговорчески улыбается. — Тебе стоит поговорить с пастухом. Впрочем, — она становится серьезной, — сейчас тебе стоит знать, что сегодня отец дома, а значит ты сможешь поговорить с ним за завтраком. Но не выходи сейчас. Мне… Мне нужно сначала самой поговорить с отцом. — Как скажешь, — послушно отвечает волшебник и пожимает плечами. Казалось бы разговор окончен, но Аркадия по-прежнему стоит на месте. Как и он. Скрестив руки на груди, он позволяет себя полюбоваться ее образом. Нежный розовый свет витражей окрашивает ее волосы в восхитительный персиковый цвет, а часть лица в голубой. Фея Удачи из Аркадии пришла за ним, только гляньте! — Хорошо, — запинается она и прочищает горло, — я подошлю к тебе домовика! Она чувствует его странный взгляд вплоть до того, пока не скрывается за поворотом к лестнице. Глаза у него какие-то…кошачьи. Внимательно следящие и прищуренные как у кота в засаде. Между бровями появляется морщина. У Аркадии аллергия на кошек. Мерлин, у мальчика умерли родители, а она рассуждает о нем как о злобном коте! Она начала быстрее спускаться, пока не наткнулась на отца, поднимавшегося ей навстречу. — Дочь моя, доброе утро! — воскликнул он, пожимая ее плечи красными руками — последствия какой-то дряни, которую он исследовал в Отделе Тайн. Галатус Селвин был человек приятным, но не лишенный странностей, присущих каждому чистокровному волшебнику. Например, он каждый день вставал с первыми лучами солнца и, кажется, никогда не спал в своей жизни дольше шести часов. Как отец не свихнулся — загадка. И Галатус всегда находился дома в красном халате поверх своей обычной одежды до самой минуты перед отбытием на работу или в гости. И если с однокурсниками они говорили о своих родителях, Аркадия всегда представляла его именно так: уложенные на две ровных половины черные волосы, тонкие усы под широкими ноздрями и, конечно, этот прекрасно-ужасный красный халат. — Папа! — режа слух высоким голосом, Аркадия ловит отцовские плечи в похожем жесте. — Ты куда это? — Пошел наверх тебя будить, — как само собой разумеющие объясняет Галатус, смущенный реакцией дочери. — Ты в порядке? Бледненькая какая-то. И синяки под глазами… — Спасибо, отец, — ядовито улыбается, сморщивая нос до очаровательных морщинок на переносице. — Я не это имел ввиду! Ты же знаешь, дочь. Просто беспокоюсь. Ты у меня всегда красавица, — зачем-то поспешно добавляет он, поглядывая на реакцию дочери. Ее лицо разглаживается, плечи расправляются. — Пойдем? Мне нужно тебе кое-что рассказать, — зайдя на в гостиную, Аркадия прислоняется бедром к спинке одного из кресле в голубой обивке. Она встала специально так, чтобы заслонить арочный проход, ведущий в столову. — Но прежде ты должен знать, что скрижаль снова в доме. — Как? — не дойдя до софы, так и застывает мужчина, изумленный новостями. — Твой брат отыгрался? — Лучше, это сделала я. Не беспокойся, все прошло довольно прилично… Ну, большую часть времени. Да и скрижаль довольно быстро признал во мне хозяйку, — не без гордости сообщает, улыбаясь. Ободренный хорошими новостями, полные щеки Галактуса тоже расходятся в улыбке, но через несколько секунд он понимающе кивает: -Но это ведь не все, верно? Аркадия мычит что-то невразумительное, возводя глаза к потолку. Галактус охает от догадки: — Труп? Ты убила кого-то? Давай свою палочку немедленно — нам нужно стереть все заклинания, которыми ты пользова… — Нет, нет, погоди, папа! Все совсем не так, никаких трупов, но… Мог бы быть один. С тем перекупщиком у нас началась дуэль и, честно говоря, я совсем сплоховала и думала… Не начинай только! Все обошлось, я жива и здорова и заслугой этого стал один молодой человек. — В самом деле? — с оживленном интересом спрашивает отец. Дочь кивает. — Да, я ему очень благодарна и, надеюсь, ты тоже, — сделав особый сильный акцент на последних словах, подводит к основному вопросу Аркадия. — Безусловно, девочка моя! — без напряга машет рукой мужчина, расслабленно откидываясь назад и положив пятку на колено правой ноги. — Мы щедро отблагодарим мальчишку. — Как здорово! Он как раз у нас в гостевой комнате, я попрошу Жуззи позвать его к завтраку. Несколько секунд мужчина молчит, а в глазах отражается непонимание и упрек. Аркадия отсчитывает про себя секунды до того, как начнется речь о благовоспитанности и приличиях, но мистер Селвин удивляет ее простым вопросом: — Почему? — Папочка, понимаешь, — тут же нашлась она, — он очень приятный воспитанный человек. Он спас меня и я хотела его отблагодарить, но он совсем ничего не хотел взамен, но потом за чашечкой чая мы разговорились и я узнала, что — ты только представь! — он из Германии, совсем недавно отправился с родителями сюда, в Лондон, но на границе убили его родителей преследователи Грин-де-Вальда, — ужас какой! — и он подал документы в Хогвартс, цитирую: «как всегда хотел его батюшка», но боится, что его просто не смогут принять на седьмой курск без каких-либо сведений или попечителей, и подумала, что ты ему поможешь, пригласила его вчера к нам вечером, но домовик сказал, что ты уехал и я, как гостеприимная хозяйка, предложила ему остаться у нас. Кхм, — выпалив все на одном дыхании, она останавливается и поправляет локоны за ушами, но они и так гладкие, поэтому переходит на свободную часть волос и нервно их треплет. Выжидает реакцию. — Аркадия София, перестань тараторить! — мужчина морщится и прикладывает указательный палец к переносице. Его лицо сосредоточенно и нахмуренно, большая складка пересекает лоб. Под закрытыми глазами девушка видит, как у отца бегают зрачки. — То есть он здесь, чтобы… — Познакомиться с тобой и может ты поручишься за него перед Диппетом. — Профессором Диппетом, — автоматически поправляет он дочь, но потом цвет его лица светлеет. — Теперь понятно! Конечно, раз мальчик помог моей дочери, то это самое малое, что мы сделать для него! Аркадия довольно улыбается, сжав отцовскую руку. — Жуззи! Проведи нашего гостя с толовую, мы собираемся завтракать! — Да, хозяйка! К счастью, Аркадия не заметила, как лицо отца снова преобразилось — он закатил глаза и поджал губы в глубоком неудовольствии. — Вы должно быть мистер Селвин, верно? — Теодор заявился как раз в тот момент, когда они с отцом уже сели за стол. — А вы, я так полагаю, и есть знаменитый спаситель моей дочери? С удовольствием рад встречи с вами, молодой человек, — Галактус пожимает ему руку с удивительно-добродушным лицом, сумев сохранить при этом оттенок надменности. — Галатус Селвин. — Я тоже! Позвольте представиться — Теодор Н…Изербург. Я сделал то, что должен был, и, уверен, на моем месте так поступил бы любой порядочный волшебник, сэр. Галатус очевидно удовлетворяет его ответ, и он разжимает рукопожатие и задумчиво трет переносицу, пока эльфы магией наполняют его стакан кофе. — Не припомню, слышал ли я эту фамилию прежде? — Простите, но навряд ли. Мои родители — обычные чистокровные волшебники из Германии. Мы жили в чудесном месте — сердце Германии, или — земля Гессен. Слышали когда-нибудь? Тео отрывается от методичного разделения омлета на ровные четыре части и поднимает взгляд на Селвинов. — Нет? Ну что же, возможно оно известно вам под другим названием — княжество Изенбург. — Раз ваши родители такие обычные, что же заставила Грин-де-Вальда преследовать вас? — Папа! — возмущенно шипит Аркадия, метая в отца молнии. — Все в порядке, Аркадия, это вполне закономерный вопрос, — Теодор с невозмутимым видом отправляет в рот первый кусочек воздушного омлета. — Мой отец некогда познакомился с этим волшебником еще до свадьбы с ныне покойной матушкой и Грин-де-Вальд заинтересовался моим отцом… Он был прекрасно сведущ в вопросах зельеварения. Знаете, дома он варил зелья едва ли не с закрытыми глазами! — Теодор тяжело вздыхает и опускает вилку. — И недавно отец отказался от предложения Грин-де-Вальда присоединиться к нему и мы… Голос молодого волшебника затих. Аркадия взглотнула тяжелый ком в горле, с отвращением глядя на некогда вкусный горячий шоколад. Сейчас эта приторность вызывала тошноту, ровно как и картины перед ее взором: вот она беззаботно живет со своей семьей, а из-за невесть что возомнившего темного мага они вынуждены бежать, чтобы затем быть убиты. Какое зверство! — Теодор, нам очень жаль… — едва слышно произносят ее губы. Аркадия не понаслышке знает, какого это — терять родителя. А сразу двух! Представить такое тяжело. Галатус делает глубокий вдох и отныне поднимает только отвлеченные темы: какой сегодня чудесный день, как он рад, что Теодору понравилось в их поместье, жаль, что в этом году отменили международный матч по квиддитчу, конечно, Теодор я бы с удовольствием показал вам свою фирменную метлу — именно с тей я выиграл кубок для Хогвартса, Теодор, я настаиваю, останьтесь у нас еще на несколько дней, останетесь? я рад! надеемся, вы будете чувствовать себя комфортно. Аркадия едва ли участвовала в беседе — только кивала и поддержала тему квиддитча. Мысли заняты другим. Она справилась. Поговорила с отцом и без Феликса Фелицис, а результат все равно отличный! дача не нужна. Она справилась. Насытившись завтраком, Аркадия свободно откидывается на спинку стула, когда чувствует, как что-то скользит по ее бедру. Что-то, что тяжелее, чем ткань платья. Вмиг похолодевшие пальцы касаются кармана и натыкаются на холодное стекло. Нет. Нет, нет, нет. Она же оставила его на комоде! Аркадия это точно знает — проверяла перед уходом. Но как же…как же это? Она ведь не могла. Нет… Когда же она успела? …останавливается у двери, взглянув на комод. На нем стоит вытянутый флакон… …сегодня ей не нужна удача. Подумаешь… Незаметно для всех Аркадия достает зелье из кармана. Флакон пуст, хотя несколько капель там оставалось. Голова кружится. …нервничая слишком сильно, девушка возвращается в свою комнату и берет «Жидкую удачу» с собой. Капель так мало, что она едва ли ощущает их вкус, растворившийся на языке… Никто не замечает, но Аркадия падает, падает, падает. Растворяется.