«Уважаемый Теодор Изербург,
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс» на 7 курсе. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваш, Альбус Дамблдор, заместитель директора!»
«Дорогой отец,
Спасибо за приглашение посетить отчий дом. Ты спрашивал как мои дела: все по-прежнему. Живу сам знаешь где, питаюсь сам знаешь как, стабильно получаю от тебя сумму сам знаешь какую. Работу не нашел. В общем и целом, вашими молитвами, папенька! Только Стелька дурен стал настолько, что едва слышит. Эльфа я бы заменил.
Приеду к вам только в конце августа, провожу вместе с тобой Аркадию на последний курс.
P.S. Ты реально урезал мне сумму или я просто ошибся?
P.S.S. Передай спасибо Аркадии.
Твой сын, Галатус»
С мрачным удовольствием Аркадия скармливает сове еще несколько печенек. — Кушай, кушай, детка, — воркует она, поглаживая совку-сплюшку по голове. В ее глазах лишь холодное торжество. Планы отца порушились: братец не приедет. Даже «угроза» со стороны Галатуса в лице запятнанной репутации дочери не смогла выманить сына. Оно и понятно — кутежи с друзьями всяко привлекательнее, чем перспектива сидеть душными вечерами в особняке, чинно ужинать всем семейством и выслушивать-терпеть упреки если не со стороны отца, так со стороны сестры. Когда-нибудь совесть действительно взыграет в Галатусе Селвине-младшем, но, хвала Мерлину, не сегодня. Теодор, стоящий в другом конце комнаты, поднимает на нее взгляд: — Хорошие новости? — Самый лучшие, Тео, — в том же тоне, что разговаривала она с совой, протягивает гласные. Еще несколько мгновений гладит задумчиво сову, но потом вспоминает: — Ты уже прочитал перечень книг и необходимых вещей? — Да, я не знал, что у вас изучают так детально Темные искусства… И Травологию? — вопросительно поднимает брови Тео, пробегаясь еще раз по спику. — Что еще за «Волшебство и древнейшие древа»? А вот «Магические иероглифы и логограммы» я уже читал… Занятно, но несовершенно. — В последние года вырос спрос на Травологию, почти все девочки поступают на целителя, — Аркадия пожимает плечами, а потом небрежно бросает открытое письмо на стол и опускается в кресло. — Ну и дуры! Ловить там нечего, а достойными целителями смогут стать лишь единицы. Хотят небось всю жизнь убирать дерьмо за чужими стариками и получать жалование, едва покрывающие аренду за приличное жилье. — Ты обесцениваешь чужой труд. — Я просто знаю цену чужому труду. Многие девчонки ведь гробят себя. А зря! Нынче и любого волшебника, научившегося произносить Агуаменти, берут в целители. Разве не так, Тео? — Тебе легко говорить, ты всю жизнь прожила, не зная нужду в деньгах, — отчего-то развеселившись, Теодор с улыбкой подхватывает одну из белых роз в вазе и стучит дважды по ее лепесткам волшебной палочки. Лепестки темнеют и сменяют свой окрас на красный. — А бедным девочкам такая доступная работа — единственный выход. Не будь такой…м-м-м…однобокой. Он вставляет розу посередине белого букета. Красный бутон на фоне белых напоминает пресловутую маггловскую форму врачей. — Как лицемерно с твоей стороны упрекать меня в этом! — наблюдая за ним из-под опущенных бровей, Аркадия поджимает губы. Как бы не старалась понять этих девочек Аркадия, все время приходила к выводу, что есть много других замечательных профессий, на которых волшебницы раскроют свой талант. Одна из слизеринок, закончившая обучение еще два года назад, приходила на вечер Слизнорта, и во всех подробностях ей рассказала подноготную работы в Мунго. Никакого магического роста! Сплошные перевязки, микстуры и зелья, и снова зелья, и снова перевязки. Подобного рода простые работы нужно поручать домашним эльфам, а настоящие волшебники должны заниматься чем-то многим сложнее. — Ну же, брось, — улыбаясь краешком губ, Теодор поигрывает палочкой и подходит биже к ее креслу. Бьющие в окно солнце окрашивает его волосы в медные оттенки. Несмотря на кольнувшую обиду, Аркадия едва может удержаться, чтобы не улыбнуться ему в ответ (Как она размякла!). Но она тщательно следит за своим лицом и сохраняет надменно-оскорбленное выражение. — Обижаешься? — Мечтаю стать многобокой, — цедит сквозь зубы и прищуривается недобро. — Чтоб ты знал, Тео, я лишь беспокоюсь за бедных девушек. Мы и так вынуждены выходить замуж, чтобы потом следить за хозяйством, а когда выпадает шанс показать себя — то выбор сходится на этой больнице. И для чего? Эй, я серьезно говорю! — заметив, что он едва ее слушает и больше увлечен игрой палочкой с ее волосами, она резко хлопает его по рукам. — Я слушаю, — вскидывая брови в жесте притворного внимания, Тео лишь больше раздражает ее. Она еще раз шлепает его по ладони. — Ауч! — Вот так-то, — торжествующе говорит Аркадия и поднимается с кресла: — Раз ты теперь официально зачислен в величайшую школу чародейства и волшебства, предлагаю не медлить и пройтись по Косому переулку. Поговоришь с отцом? Он наверху. — Слушаюсь, моя госпожа, — Теодор клянется ей и наблюдает за ее вспыхнувшем румянцем, прежде, чем она покидает гостиную. Дразнить Аркадию получается на удивление легко и весело — почти так же, как в былые времена с Дафной и Панси. Кажется, прошедшая неделя сблизила их еще больше — они играли в странный квиддич на болоте, разговаривали по вечерам и дурачились как сейчас. И почти незаметно на фоне жужжат мысли: Как смеешь ты веселиться? Тео, сколько еще ты будешь прохлаждаться здесь, пока прямо сейчас Том Реддл крепнет? Пре Да Тель. Но с ними Теодор научился жить, существовать, пытаться все исправить. Голоса прошлого как привычное послевкусие каждого дня. Немного гнилое, конечно, но родное. Но что ему делать с другими настойчивыми мыслями? Классные сиськи. Красивый смех. Интересно, а у Аркадии уже есть жених? Что мне сказать, чтобы она еще раз посмеялась? Минус двести очков с каждого полушария за подобные мысли, Тео! Попридержи своих гиппогрифов, ты же сдохнешь не ровень час, и папаша твой сдохнет, и почти все гриффиндорцы, которых ты видел в течении семи лет в Хогвартсе, сдохнут, а твои друзья узнают, что такое постоянный страх, преследующие мертвецы во снах, еженедельная лотерея в Круцио и много других отвратительных вещей, Тео, если ты не возьмешь себя в руки и не сосредоточишься на цели убить ублюдка, чтобы военная какофония не началась снова! Улыбка медленно сползла с его лица вниз и он похоронил ее под мрачным намерением дистанцироваться нахрен от Аркадии. Пока все не стало еще хуже. *** Несмотря на середину августа, Косой переулок полон студентов и их родителей. В каком бы обществе ты не находился, а люди всегда думают одинаково: чем раньше пойдем, тем меньше народу встретим, но реальность такова, что раньше сроков приходят большое количество людей. Магазины, полные волшебных предметов, манили к себе будущих первоклассников и вызывали удивлённые восклики родителей-магглов. Более искушенные семьи оглядывают тех с едва скрываемым раздражением. Снобы. Семья Аркадии едва ли не возглавляет Справочник чистокровных волшебников, но никогда не вела себя настолько отвратительно. Да, они не любили магглов, но не позволяли себе радикально высказываться против них, в отличии от тех же Малфоев или Блэков. Селвины умели сохранять лицо, даже если им подадут помои вместо ужина. Наткнувшись в книжном магазине на причудливо одетых магглов, Аркадия выдавила улыбку и извинилась первая. В конце концов, это она была виновата в том, что совсем не смотрит по сторонам. А вместо этого наблюдает за Теодором. Они уже купили вместе котел и несколько письменных принадлежностей, остались только учебники, за которыми они отправились во «Флориш и Блоттс». Теодор с пристальным интересом изучает литературу, посвященную Темным искусствам и Нумерологии. Его губы часто шевелятся, словно он хочет что-то сказать, но ни одного звука не издает. Он вообще молчит. С тех самых пор, как они вышли из камина в «Дырявом котле», Теодор едва ли произнес что-то большее, чем «да» или «нет». Взгляд у него отсутствующий. И грустнее, чем обычно. Аркадия вздыхает и перехватывает небольшую стопку учебников поудобнее. — Не советую брать эту книгу. Школьникам, младше восемнадцати лет, ее не продают. Теодор издает что-то вроде понятийного мычания, но откладывать «Возможные и невозможные темные чары» не спешит. — Тебе стоит прийти сюда вечером, когда народу не будет, или заглянуть в Лютный… — шепотом предлагает она, но натыкается на колючий, снисходительный взгляд. Аркадия сжимает зубы и отводит взгляд первой. Она что, пчела?! Как он смеет вообще смотреть так на нее? Так…так…да вот так! Ноздри ее ширятся от сдерживаемого гнева, она снова поправляет сползающие вниз учебники. — Могу ли я что-то подсказать юной леди и ее спутнику? — к ним подходит один из продавцов, вероятно, заметив их долгое пребывание около стеллажа. — Не стоит. Мы уже взяли все необходимое и идем расплачиваться, верно, Тео? — Я еще не закончил, — Теодор выразительно приподнимает брови и кивает на книгу. Чертову книгу хочется сжечь. — Тогда я могу… — начинает продавец, взмахивая руками, но его прерывают. — Тебе эту книгу все равно не купить, а у нас есть еще дела, — Аркадия вручает свои книги в руки опешившего продавца. — А вы можете отнести их на кассу, — наблюдая за удаляющимся продавцом, девушка снова поворачивается к Тео и пытается смягчиться. — Теодор, я была бы искренне рада походить с тобой по книжным, но здесь слишком много народу, а мантии и… — Понятно, — отрезает Тео и идет вслед за продавцом мимо нее. Салазар! Расплатившись, они выбираются из душного магазина на свежий воздух. Не намериваясь и дальше молча терпеть скверное поведение волшебника, Аркадия решает поговорить с ним по душам. Что вообще могло произойти, чтобы из нахально-веселого Теодора он превратился в отвратительного мальчишку! Он ведь совсем не такой! Она поворачивается к идущему позади Тео, ловит его скучающий взгляд и слова, нужные слова, застревают в глотке. А какой он? Что она вообще знает о нем? Они ведь знакомы так мало, а она может слишком наседает? Что, если Тео устал просто напросто от нее? Разворачиваясь обратно, она буквально налетает на Лукрецию Блэк. Покупки вылетают из обеих рук волшебниц. — Салазар! — высоким голосом восклицает Лукреция, но заметив, кто перед ней сменяет гнев на милость. — Аркадия? — Рада видеть тебя! Ты прости за такой беспорядок, — Аркадия спешит вытащить волшебную палочку из кармана голубой мантии, чтобы собрать свои и вещи однокурсницы обратно в пакеты. — Ну что ты, — лепечет Лукреция и помогает ей левитировать предметы. — Как каникулы? Семья? — Все прекрасно. Слышала, ты с братом ездила в Сицилию? И как вам? — Отец настаивал, что мне следует больше дышать свежим воздухом. Но я не жалуюсь — Сицилия оказалась прекрасным местом! Знаешь, итальянские чистокровные семьи организовали восхитительный санаторий для волшебников на берегу Апеннинского полуострова. Там все такое старинное, а сколько удивительных существ! Вот ты встречала когда-нибудь Каппу? Нет? И очень хорошо, они та-а-акие уродливые! Уже забыв насколько Лукреция может быть болтливой, Аркадия искренне удивляется потоку беспрерывной речи. Она, конечно, не знает, что такое Каппа. Зато прекрасно осведомлена, почему Блэк-старший увез Лукрецию и Ориона подальше из Англии: их родственница, Араминта Мелифлуа, выдвинула неведомый для нынешнего времени проект об жестком гонении магглов. В Министерстве его отклонили, и смотрели теперь на женщину довольно косо, по словам отца. Лукреция смотрит ей за спину. — Ты не одна? Спохватившись, Аркадия представляет их друг другу. Взгляд Лукреции неуловимо меняется, она кокетливо хлопает ресницами. — Рад встречи. — Так вы…друг Аркадии? — загадочно тянет Блэк. — Друг семьи, — поправляет девушка и нервно смотрит на Теодора. Поправляет волосы на плечах. — С этого года он будет учится вместе с нами. — Правда? Как здорово! Нам обязательно нужно познакомиться поближе! — восторженный тонкий голос Лукреции заставляет Аркадию скучать по тихому родовому поместью. Лукреция сжимает локоть однокурсницы. — Почему бы нам не пойти и не посидеть за чашечкой чая? — Это может быть хорошей идеей, — бормочет Аркадия и украдкой смотрит на притихшего Теодора. Помимо прочего, завязавшееся знакомство с Лукрецией Блэк могло сыграть для Тео хорошую службу. Не только для большего количества знакомых-друзей в Хогвартсе, но и тот факт, что Блэк, представительница еще одной чистокровной семьи, хорошо знает новенького в определенном смысле мог бы избавить Тео от некоторых…неудобств. В последние время в Хогвартсе слегка неспокойно. Ее никогда это раньше особо не волновало, но сейчас… — Мы согласны. Возможно чайная… — Нет, — резко обрывает ее Теодор с кривой ухмылкой на лице. — Простите, дамы, но у меня есть другие дела. К тому же, разве не ты говорила, чтобы мы поскорее продолжили покупки? — он прямо смотрит на Аркадию. Она давит из себя улыбку, стягивающую кожу лица. — Да. Но разве мы не может передохнуть? Тео, я думаю… — Вот как? — отрывисто хмыкнув, парень дергает головой, отбрасывая кудрявые завитки со лба. Что за бл… Аркадия освобождает свой локоть из рук Лукреции и бросает ей смущенный взгляд. Блэк тактично молчит и делает вид, что ищет что-то в своих бумажных пакетах. Тео и Аркадия отходят в сторону. — Да что с тобой? Знакомство с Лукрецией пойдет тебе на пользу! — шипит она гневно, складывая руки на груди. Ручки дурацких пакетов врезаются ей в запястья. — Почему ты решаешь, что пойдет мне на пользу, а что — нет? Что читать, покупать, что сказать твоему отцу? — Ч…что? -уязвленная, она отшатывается от него. — Тео, я не понимаю тебя… Брови Тео опущены, губы оттянуты назад. В его взгляде ни намека на расположение к ней. Ни намека на то, к чему она привыкла. — Ну конечно ты не понимаешь, — вздыхая, он прикрывает глаза и качает головой. Внезапная ухмылка на его лице кажется неуместной. Злой. — Хватит быть моим покровителем, Селвин. Я не нуждаюсь в этом. Его зеленые глаза смотрят на нее сверху вниз. Раздражает. — Прости, но кажется, это ты кое-чего не понимаешь! Я помогла тебе! Мы приютили тебя у себя, помогли с поступлением! — она всплескивает руками и гневно тычет в него пальцем. — Я делала все, чтобы помочь тебе. — В этом и проблема, верно? — он понижает голос. — Теперь ты считаешь, что я что-то должен тебе, да? Она шокировано уставилась на него. — Да как ты смеешь… Аркадия чувствует, что эмоциональная чаша переполнена. Горячие слезы подступают к глазам, но будь она проклята трижды, если даст ему увидеть хоть одну свою слезинку. Громко дыша, она недоверчиво качает головой. Усиленно моргает. В противовес ей, Тео олицетворяет собой удивительное спокойствие. Нет. Не так. Скуку. Он смотрит куда-то поверх ее плеча, слегка качается на пятках. — Просто скажи это, — просит тихо Аркадия. То, что он понимает о чем она, не уставляет ни малейших сомнений. — Ты перегибаешь. Я уже устал…от тебя. Ну вот. Именно то, о чем она думала с полудня. (ТЫ НЕ ВЫПИЛА ФЕЛИКС ФЕЛИЦИС! ТВОЯ ВИНА! КАК ДАВНО ТЫ БЕЗ УДАЧИ?) …она ведь думала, правда думала, что зелье ей больше не нужно… … а без него она нужна хоть кому-то?.. — Я действительно благодарен тебе и твоему отцу, но пожалуй на этом все. Мне необходимо сосредоточится на других делах. Пришли домовика к «Дырявому котлу», если я забыл еще какие-то вещи, то… Он что-то говорит и говорит, но все такое…такое… Пустое. — Хорошо, — кивая, Аркадия даже не осознает этого. Он наконец смотрит ей в глаза. — До встречи, Аркадия. — До встречи, Теодор. И трансгрессирует. …а я ведь даже не знала, что он умеет… Все циклично: что она вообще знает о нем? Она дает себе ровно три секунды, чтобы надеть маску безразличия и подходит обратно к Лукреции. — Вы поссорились? Мне жаль, — искренне говорит девушка и кладет руку ей на плечо. — Нет. Мы не поссорились. Ссорятся друзья, а мы просто не поняли друг друга. Пойдем в чайную? — Да, давай, — убедившись, что она в порядке, Лукреция снова принимается щебетать о Сицилии. Выдержав всего лишь полчаса, Аркадия ссылается на усталость и сбегает в поместье. Зеленое пламя выплевывает ее в гостиную Селвин-Мэнора. На кресле с курительной трубкой чинно восседает Галатус. Он приветствует дочь, отрываясь от книги по квиддичу на коленях: — Как сходили? — Отлично, — цедит ядовито, бросая пакеты в стороны. — А где Теодор? Я вычитал кое-что интересное о немецком квидичче, хочу спросить его. — О, можешь отправить ему письмо, потому что больше он сюда не придет! — Аркадия расстегивает голубую мантию и ее тоже швыряет на пол. — Аркадия! — укоризненно смотрит на это Галатус. — Прекрати безобразничать. Что случилось с мальчишкой? Он тебя обидел? Девушка смеется каркающим смехом. — Это скорее я его обидела. Ха-ха! Какая жалость! Только подумай… А он?.. Да горгулья и то…- ее голос то повышается до возмущенного крика, то сходит на нет. Она заламывает пальцы и мечется под взглядом обеспокоенного родителя из угла в угол. Красная роза, нелепо крикливая посреди белых бутов, привлекает ее внимание. — Инсендио! — со злобой выплевывает, сжигая розу. — Аркадия София! — прикрикивает Галатус и с хмурым выражением лица смотрит на нее. С места, однако, он не двигается. — Что на тебя нашло?! Черные тонкие усы под его носом гневно шевелятся. — Ненавижу красный цвет! — в сердцах заявляет Аркадия и вылетает прочь из гостиной. Галатус с грустью смотрит на манжеты своего красного домашнего халата. — Хороший цвет. Зря она так… Мужчина вздыхает и возвращается к чтению. Пакеты и вещи незаметно исчезают из гостиной с помощью магии домашнего эльфа, как и пепел, осевший на ковер. *** Последний раз его расщепляло во время битвы в графстве Девон. Там, кажется, раньше находился дом этих Уизли. Это была первая его серьезная операция и Тео знатно наложил штаны, когда Яксли при нем наложил на Дина Томаса премерзкое проклятье — гриффиндорец блевал до тех пор, пока не умер.— Пошевеливайся, Нотт! Хватай выродков! — Кончай их, Тео! — орет пробегающая мимо Беллатриса визгливо. — Круцио!
Мимо пронеслась зеленая вспышка — он едва увернулся от первой Авады. А потом еще и еще, и снова. Тео не боец. Ему всего лишь девятнадцать. Он вступил в дуэль с мистером Уизли и позорно сбежал, когда понял, что не сможет победить. Запаниковал и трансгрессировал в первое попавшее место — куда-то в лес, недалеко от маггловской деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул. Тогда ему на помощь пришел домашний эльф семьи Ноттов и отправил Тео со сломанной, окровавленной конечностью домой. Сейчас же он не мог вызвать даже эльфа. А отец еще не родился. Так и сдохнет, подыхая от кровопотери в маггловском переулке. — Сука, — шипит парень и накладывает на плечо бинты, едва державшиеся при помощи неумелой магии. Овладеть тонкостями колдомедицины он так и не смог. Пот капает с кончика его носа. Поначалу Тео хотел переместиться в Ирландии, но передумал в последнюю секунду и аппарировал куда-то в центр Лондона. А теперь — разорванное плечо до кости. Он сдавленно дышит и расстегивает уцелевшей рукой небольшой кожаный мешок. — Акцио Исцеляющие зелье! Акцио Рябиновый отвар! Два флакончика выпрыгивают ему на колени. Мерлин благослови расширяющие заклинание. Он выпивает сразу оба, даже не поморщившись. Вот так. Скоро станет легче. Тео прислоняется затылком к бетонной стене и смотрит на посеревшее небо Лондона. Он не боится быть увиденным — на улицах ни души. Маггловская война так же разрушительно действовала на не волшебное население Британии. Улицы дышат страхом. Палочка крепко сжата в руке. Почему-то сейчас в голове мысли о его первом походе к Олливандеру. Старик, пышущей энергичностью, показывал маленькому Нотту разные палочки: то с сердечной жилой дракона, то с волосом единорога, одну даже с пером феникса. Но ему подошла только одна — волос вейлы, черная ольха, 12 дюймов, довольно гибкая.— Очень занятно, молодой человек! — воскликнул Олливандер. — Обычно волос вейлы выбирает девушек, но не стоит думать, что это сугубо женская сердцевина! Она характерна для идейных людей, творческих. Да-да! И вам повезло, какая уникальность — внутри палочки целых два волоса вейл-близнецов. Еще мой отец привез их из Японии. Мистер Нотт, должно быть, ваш мальчик невероятно талантлив.
Тео рассеяно потер черную древесину. Едва заметная для окружающих трещина. Прямо там, где обычно лежит его большой палец. Появилась сразу после призыва демона. Неудивительно. Слишком тяжелая черная магия даже для такой «талантливой» палочки. Интересно, что в палочки девчонки Селвин? Волшебная палочка может многое сказать о волшебнике. А Тео только помнил, что древесина палочки Аркадия светлого цвета. Аркадия… Н-да. Он ушел и тем лучше. Лучше. В какой-то момент в голове остались только волосы. Много волос невероятного оттенка. Они летят по воздуху, они на траве, в его руках. Голова падает. Теодор просыпается резко и неприятно. Шея затекла от сна в сидячем положении. Должно быть, он задремал, хотя и не надолго. Широко зевая, Тео пробует пошевелить плечом. Больно, но терпимо. Сосредоточившись, он трансгрессирует к банку Гринготтс. В желудке снова неприятно тянет и Тео закашливается, сгибаясь пополам. Как он же он ненавидит трансгрессию. Несколько проходящих мимо волшебников смотрят на него косо. Возможно, стоит придумать такой способ перемещения, при котором не хочется сдохнуть? Кто вообще придумал перемещаться так? А что, вот чем он мог заняться на досуге — Великий изобретатель Теодор придумал улучшенную версию аппарации! Его имя во всех учебниках, а лет через сорок маленький Теодорчик Нотт будет читать про своего гениального теску и молиться на него. Благослови Мерлином его, кто придумал легкий, быстрый, не дерьмовыворачивающий способ перемещения! Его задевает плечом спешащий высокий волшебник и Тео оступается. В глазах мелькают белые мушки боли. Он крепко-накрепко сжимает зубы и сдавленно стонет. Зелья может и помогли остановить кровотечение, но рана до конца так и не восстановилась. Он хочет крикнуть в спину тому волшебнику что-то колко-ядовитое, как вдруг внимание привлекает едва сгорбленная фигура, спешащая за угол банка. Да такая знакомая, что двоится в глазах. Может это от боли, но фигуру то он узнает! Ну еще бы. Сколько лет, сколько зим, сколько хреновых попыток и снова привет, Реддл! Тео подпрыгивает как ужаленный и устремляется вслед за фигурой юного Темного Лорда. Накидывает капюшон мантии так низко, как может. Верная палочка зажата в руке. Лютный переулок встречает полутеменью узких проходов. Вот уж где точно ничего не меняется. Тео идет медленно и только благодаря тому, что в Лютном снуют еще две старые ведьмы не выглядит подозрительно. На сколько это вообще возможно в Лютном. Хрен знает, что дернуло его пойти за Реддлом, но отступать было поздно. Убить ублюдка он все равно не убьет, но может узнать нечто полезное. Например, что-то о крестраже… — Эй, ты! Щенок! — басистый голос оглашает переулок. — Вы это мне? — надменный, но искренне недоумевающий голос Реддла как услада для ушей. Так близко! — Нет! Ты, который сзади! Что, думал я тебя не узнаю в капюшоне, подлец ты эдакий?! — старый мужчина с повязкой на глазу указывает палочкой за спину Тома. Все, кто не был занят, оборачиваются на Теодора. Блядский Салазар. Он и думать забыл про того торгоша из «Лавки древностей». — А, любитель нападать на маленьких девочек! Я помню! — фальшиво-радостно восклицает Тео, перехватывая волшебную палочку поудобнее. — Как голова? Не сильно ударились? Лицо мужчины краснеет и он разоряется руганью. Глаза Тео мечутся между им и застывшим Реддлом. Так и хочется крикнуть, иди дальше, просто иди дальше! Одетый на этот раз в обычный черный свитер и мантию, Реддл выглядит даже старше своего возраста. Тео жадно выцепляет еще детали: поза расслабленная, брови едва приподняты — он заинтересован, но плечи напряжены. Готовый если что действовать. Или, ну не знаю, например, убивать. — Где твоя подружка? Мы не закончили с ней разговор, — недовольный маг тоже вытаскивает палочку. — Правда что ли? — удивляется Тео и задумчиво постукивает указательным пальцем по губам. — А мне показалось, что после моего Петрификуса, ты все понял. — Щенок! Я из тебя душу вытрясу! — цедит он злобно. — Сам напросился! Экспеллиармус! — Тео на автомате становится в боевую стойку и применяет заклятия щита. — Депульсо! — белый луч свет летит в мужчину, но не достигает цели, разбиваясь о щит. Неплохо. Но ожидаемо. Хозяин подобного магазина в Лютном просто не мог быть плохо обучен дуэльными навыками. — Не стыдно тебе, старый ты дурень, драться с мальчишкой? — появляется еще одно новое действующее лицо — сам Горбин. Его привлекли громкие выкрики совсем рядом. — Ты распугаешь всех моих клиентов! Если еще раз услышу от тебя, что затеваешь драку, доложу Министерству, понял? — Горбин махнул рукой на одноглазого волшебника и обратил внимание на двух молодых людей рядом. — Молодые люди, вы ко мне? Черные глаза Реддла, прищурившись, взглянули на Тео, а затем он безмолвно зашел вслед за хозяином в лавку «Горбин и Беркс». Подумав, что будет выглядеть глупо, если он продолжит стоять там и дальше, Тео ничего не оставалось, кроме как сделать вид, что ему изначально нужно было к Горбину. Да и оставаться с умалишенным одноглазым стариком желания и того меньше. Горбин и Том уже вовсю беседовали. — Прошу простить меня, мистер…? — Реддл. — Мистер Реддл, но этот медальон давно купили. Более десяти лет назад. Теодор подходит к стелажу с диковинными предметами — золотые чаши, заспиртованные конечности, несколько сушеных пауков среднего размера, ножи и даже глаза в банке. Когда Тео подошел ближе, глаза открываются и узкие зрачки в каждом из глазу начинают следить за ним. Жутко. Именно так, как и должна выглядеть лавка торгующего темными предметами. — Разве вы не ведете что-то вроде учета? — говорит холодно Реддл. — Конечно, да, мистер Реддл, однако поймите, — заискивающий голос Горбина льется словно мед, — я не имею права оглашать имена моих клиентов, а уж то, что они покупают здесь — тем более! Иначе никто бы не пользовался моими услугами, верно? Горбин хрюкает от смеха, но Реддл его юмор не разделяет. Под гнетущем молчанием Горбин затыкается. — Кхм. Возможно вас заинтересует что-то еще? На днях я получил преинтересную вещицу — проклятую брош… — Меня не интересует подобного рода…побрякушки, — красивое лицо Тома омрачается гримасой отвращения. — Если вы не готовы мне помочь, то не стоит предлагать всякую чушь. Атмосфера в магазине сгущается, Тео чувствует это ледяное напряжением спиной. — Боюсь, что я действительно не могу вам помочь, — прискорбно сообщает Горбин. Вот бы увидеть его лицо, полное разочарования. Тео знает, что спустя пару лет Реддл получит свое и заберет медальон Салазара, но сам то ублюдок наверняка сейчас считает, что все ниточки к фамильной драгоценности потеряны. Едва сдерживая ухмылку, Тео поворачивает как раз в тот момент, когда раздраженный Реддл размашистыми шагами движется к двери. Они сталкиваются. Капюшон падает, обнажая лицо Теодора. Темный глаза напротив вспыхивают багрянцем, а губы белеют от гнева. Судя по всему, эта неудача с медальоном задела его гораздо сильнее, чем Тео ожидал. — Прошу прощения, — извиняется первым он, отступая в сторону. Уже у самой двери Реддл снова поворачивается и внимательный взгляд цепко впивается в смуглое лицо Тео. Запоминает. Мнительный ублюдок. — Добрый вечер, сэр. Прошу прощения за ожидание, вам что-то нужно? — Да нет, — тянет Тео, через затемненные окна наблюдая за удаляющимся прочь Реддлом. — Все, что мне было нужно, я уже получил.