Бумажная Терапия

Луз, спотыкаясь, вошла через парадные двери и, пошатываясь, прошла через вестибюль, стараясь избегать пациентов и персонал. Ее шаги были неуверенными и не твёрдыми, но ей удавалось держать ноги под собой, когда она двигалась по коридору, следуя знакомой дорогой, которой она ходила так много раз, что это укоренилось в мышечной памяти. Снаружи, обходя стороной любые тела или предметы на своем пути, она не обращала никакого внимания на людей, движущихся вокруг нее в оживленной больнице. Некоторые бросали на нее странные взгляды, но это ее не останавливало. Ее голова была в тумане, но она уверенно шла по знакомым, если не размытым коридорам к лифту. Там было пусто, когда она, спотыкаясь, вошла внутрь, тяжело опираясь на стену, ее руки оставляли пятна на полированной зеркальной поверхности, на которые она не обращала внимания, когда снова встала и просто постояла там мгновение, пока двери закрывались. Ее голова была словно наполнена водой, мозг плескался по бокам черепа. Каждый раз, когда он ударялся о борт, весь ее мир, казалось, раскачивался. Она покачала головой, гнев все еще горел в глубине ее живота, алкоголь все еще разжигал его огонь. Эмити. Она бросила ее без всякой причины и самым трусливым и коварным способом. Блядским сообщением. Непрошеные слезы попытались подступить к ее глазам, но она зарычала про себя и злобно вытерла их. Нет, она провела достаточно времени в слезах. Пришло время разозлиться, и она собиралась получить объяснение, или, по крайней мере, она собиралась заставить Эмити сказать это ей в лицо! Она заслужила это. Она ударила ладонью по панели кнопок, нажав больше, чем просто одну для седьмого этажа, но она была слишком зла, чтобы беспокоиться, и проигнорировала все маленькие кольца, которые освещали консоль, и вместо этого наблюдала, как цифры медленно тикают на дисплее над дверью. Каждый этаж, на котором она останавливалась, только усиливал внутреннее давление. Наконец, он остановился на седьмом этаже, и как только двери открылись, Луз вылетела из них по коридору. Отсюда она могла видеть дверь, и ее шаткое зрение было приковано к ней. Коридор был в основном пуст, за исключением нескольких медсестер, сидевших на посту, не обращавших на нее никакого внимания, пока она шла напролом, окрылённая своей подкрепленной алкоголем целью. Она даже не поняла, что уже дошла, пока не моргнула и не обнаружила, что стоит перед этой самой дверью. Она была закрыта, и она могла слышать тихое бормотание телевизора, играющего внутри. Теленовелла. Что-то в этом послало еще один острый укол прямо в грудь Луз. Она резко втянула воздух и, даже не постучав, распахнула дверь и ворвалась внутрь. Обычный тихий звуковой сигнал аппаратов стал громче, и Луз не была уверена, была ли это она, или их было на один или два больше, чем в прошлый раз, когда она была здесь. У нее были другие причины для беспокойства! Как и у Эмити, чья голова резко повернулась, чтобы посмотреть на нее в тот момент, когда дверь почти распахнулась. — Луз...! — Эмити уставилась на нее широко раскрытыми глазами, — Ч-что ты здесь делаешь? — ей удалось выдавить из себя. — Ты...! — это было все, что Луз удалось выдавить из себя, эмоции захлестнули ее горло и перекрыли большинство слов, которые пытались вырваться у нее изо рта. Эмити, казалось, вздрогнула под её напором и отвернулось, сгорбившись и не глядя на нее. — Ты не должна быть здесь, — пробормотала она, и Луз почувствовала еще один всплеск жгучего гнева. — Значит, после всего этого ты даже не смотришь на меня? — невнятно пробормотала Луз. Тело Эмити ещё немного сгорбилось. —Ты просто... — она резко втянула воздух, когда это знакомое жжение снова начало нарастать в ее глазах, и она даже не могла найти в себе силы остановить его, пока оно начало скапливаться в уголках ее глаз, — Ты просто устала от меня, как и все остальные? — это прозвучало едва громче надломленного шепота, но Эмити услышала это, Луз поняла, что услышала, по тому, как она так внезапно сжалась, вцепившись пальцами в простыни и все еще отказываясь смотреть на нее. Луз резко вдохнула. — Мне жаль... — наконец выплюнула она, — Прости меня, что бы я ни сделала! — она всхлипнула. Комната размылась, когда слезы начали капать из ее глаз, но сиреневые волосы ее девушки – бывшей девушки - были маяком, удерживающим ее на ногах и дающим ей что–то, на чем можно сосредоточиться, когда комната начала вращаться вокруг нее в цветных пятнах. Плечи Эмити еще больше наклонились вперед, как будто она пыталась замкнуться в себе, и все же она не повернулась лицом к Луз, чье сердце продолжало раскалываться на части. Гнев все еще зрел под ее кожей в пузырящихся очагах разочарования и замешательства, угрожая вырваться на свободу, если не задохнется в густом масле агонии и страдания, скопившемся на поверхности. Все это было пропитано и усилено морем алкоголя, в котором она пыталась утопиться. — Если ты хочешь, чтобы я ушла... и ты больше никогда не захочешь меня видеть.... Ладно, — ей каким-то образом удалось выдавить из себя эмоции, застрявшие в горле, но это не остановило слезы, катящиеся по ее щекам, когда она уставилась на затылок Эмити, которая все еще отказывалась смотреть на нее. Руки Луз сжались в кулаки, пока она стояла у кровати. — Но… По крайней мере, имей совесть сказать мне в лицо, что больше не любишь меня! — она задыхалась, невнятный голос треснул, как стекло, бьющееся о камень. Просто произносить эти слова вслух было больно, и каждый слог, слетавший с губ Луз, казалось, вырывал вместе с ними кусок ее плоти. Она сделала все возможное, чтобы проглотить еще один всхлип. Она ждала, надеясь, что Эмити сделает или скажет что-нибудь, хоть что-нибудь. Она просто хотела, чтобы в этот момент ее страдания прекратились. Она моргнула, пытаясь прояснить затуманенное зрение, наблюдая, как плечи Эмити сильно дернулись. Раз… затем два… затем она безудержно зарыдала. Инстинкт больше, чем что-либо другое, взял верх, и тогда Луз, спотыкаясь, подошла, чтобы сесть на край кровати, но ее поднятые руки заколебались. К Эмити было подсоединено больше трубок и проводов, чем обычно, и она боялась сместить одну из них в своем состоянии Какое право она вообще имела прикасаться к ней? Они расстались. Она моргнула, пытаясь сосредоточиться. Черт, она боялась, что Эмити может вырвать их из себя, учитывая, как сильно ее трясло. Прежде чем она смогла придумать, что сказать, Эмити повернулась к ней, и Луз впервые за последние две недели смогла хорошо разглядеть ее лицо. Она выглядела усталой и осунувшейся, с глубокими темными кругами под глазами. Слезы текли по ее щекам, когда она посмотрела на Луз покрасневшими глазами. — Конечно, я люблю тебя...! — задыхалась она, — Я никогда бы не смогла не любить тебя..., — всхлипнула она, дернувшись вперед и уткнувшись лицом в плечо Луз. Та обняла ее за плечи и прижала к себе. Она хотела сжать, прильнуть и прижать ее к себе, но должна была напомнить себе в своем затуманенном мозгу о множестве проводов и трубок, прикрепленных к Эмити. Она держала ее так крепко, как только осмеливалась, уткнувшись лицом в шею Эмити, пока та плакала, прижимаясь к ней, слезы пропитали темно-фиолетовую рубашку. Они посидели так некоторое время, Луз нежно покачивала их взад-вперед, пока они обе плакали. Эмити громко, хотя и приглушено, а Луз тихо всхлипывала, слезы катились по ее лицу. Она изо всех сил пыталась вдохнуть достаточно воздуха, и ее мир все еще плавал в ее мозгу, но, по крайней мере, с закрытыми глазами некоторые переворачивания в животе успокаивались. Мир, вращающийся вокруг нее, больше не вызывал у нее тошноты. В тот момент время мало что значило для Луз, и следующее, что она помнила, - все рыдания прекратились, и Эмити откинулась назад, глядя на нее. — Что ты здесь делаешь, Луз? Разве ты не должна быть на свадьбе своей мамы и Лилит? Мокрые дорожки все еще бежали по ее красным щекам, но глаза были сухими. — Я… Мне нужно было поговорить с тобой и… Мне нужно было знать..., — она всхлипнула, ее голос был неразборчивым, и Эмити отпрянула назад, когда Луз обдала её своим дыханием. — Ты…. Пьяна? — спросила Эмити, откидываясь еще дальше назад, чтобы посмотреть на нее в шоке. Луз шмыгнула носом и кивнула. — Я скучала по тебе и... мне было больно, — прохрипела она, зажмурив глаза. Было тихо, как долго она не могла сказать, но Луз держала глаза закрытыми от мира, который, как она была уверена, превратился в вихрь бушующих красок. Даже в своей голове, хотя она все равно чувствовала, как кружится голова. Руки, нежно прижавшиеся к ее щекам, заставили весь ее мир резко остановиться, и ее глаза резко открылись. Эмити смотрела на нее в ответ, глаза снова стали стеклянными, когда ее большие пальцы коснулись румяной кожи на щеках Луз. — Прости, — выдохнула она, и Луз резко втянула воздух, —?Мне жаль, что я не могла встретиться с тобой лицом к лицу, и мне жаль, что я причинила тебе боль, — ее голос стал хриплым, когда влага начала собираться в уголках ее глаз, — Прости, — выдавила она, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к Луз. Луз наклонилась к ней, ее глаза начали закрываться, когда усталость затопила ее тело, делая ее конечности тяжелыми. Она только сейчас осознала, что руки обхватили ее, а ее голова мягко просунулась в пространство между подбородком и грудью Эмити. — Прости, Луз, — выдохнули ей на ухо и отпустили в мрачную тьму ее разума, когда она погрузилась в бурлящие волны бессознательного, крепко обхватив руками плечи и направляя свое обмякшее туловище, чтобы лечь. ~~~ Очень раздражающий свет светил прямо ей в лицо. Это было первое, что осознала Луз, но затем последовала боль. Острая, пульсирующая боль за ее глазами и через череп, как будто кто-то бил молотком по ее виску. — Ух... — простонала она, крепче зажмурив глаза в тщетной надежде, что, если она больше не сможет видеть свет, ее голова больше не будет чувствовать себя так, словно по ней колотит разъяренный оборотень. Ей придётся перестать смотреть старые фильмы ужасов так поздно ночью. — Ты в порядке? Тихий, знакомый голос прорвался сквозь агонию, пульсирующую внутри ее черепа, и ее глаза распахнулись. Только для того, чтобы тут же снова закрыться, так как яркий солнечный свет почти ослепил ее и сделал давление в черепе еще более заметным. Медленно ей удалось разлепить веки и прищуриться. Эмити смотрела на нее со своего места рядом с ней в… ее больничной койке? — Эмити...? — она что-то пробормотала и попыталась сесть, но в ту же секунду, как она это сделала, ее желудок ужасно дернулся, и она вскинула руки, чтобы прикрыть рот, широко раскрыв глаза. Луз выбралась из кровати, подошла к мусорному ведру, и ее вырвало, выплеснув в него все её внутренности. Казалось, это длилось целую вечность, и каждый раз, когда она думала, что закончила, на нее накатывала очередная волна тошноты, заставляя ее снова бросаться к урне. О, как она жалела обо всех кусках свадебного торта, которые вчера вечером она запихала себе в рот. А также о выпивке… И о том, что была жива, она очень сожалела о том, что была жива в этот момент. Она едва заметила, как рука успокаивающе водила кругами по ее спине, пока, наконец, все ее сухие вздохи не прекратились, хотя желудок все еще бурлил и опасно крутился внутри нее. — Аргх.... — Луз откинулась назад, причмокивая губами, у которых был вкус смерти и гнилого пирога. — Как ты себя чувствуешь? Каким-то образом она нашла в себе силы повернуть голову и оглянуться через плечо. Эмити стояла там, глядя на нее с беспокойством. — Я чувствую себя как дерьмо, — проворчала она, поднимаясь на ноги. — Сколько ты выпила прошлой ночью и кто вообще дал тебе алкоголь?! — спросила Эмити, направляясь вместе с Луз обратно к кровати. Та плюхнулась на стул рядом с ней с тихим стоном, когда Эмити взяла кувшин с водой и налила ее в пластиковый стаканчик, стоящий рядом, чтобы дать Луз. Она сделала большой глоток, прополоскав рот, прежде чем проглотить. Ужасный привкус желчи все еще ощущался. — Я сбилась со счета… и это была Ида... — сказала она, и Эмити издала раздраженный звук. — Конечно, это была она, — с рычанием выплюнула Эмити, и Луз взглянула на нее. Сейчас она была гораздо более трезвой, чем прошлой ночью, несмотря на то, что похмелье в настоящее время… ну, нависло над ней, как горячее, утяжеленное иглами одеяло. В резком свете дня она хорошо рассмотрела Эмити и нахмурилась про себя. Как и прошлой ночью, она выглядела усталой и осунувшейся, с темными кругами под глазами. Ее волосы были сальными и растрепанными, небрежно убранными с лица повязкой на голове. Она выглядела так же ужасно, как Луз себя чувствовала. Эмити все еще ворчала себе под нос, когда оглянулась и обнаружила, что Луз смотрит на нее снизу вверх, и она нахмурилась, тут же дёрнувшись, отворачивая голову, чтобы не смотреть на нее. — Почему? — спросила Луз, и в тихой палате, среди низкого монотонного писка машин, это с таким же успехом могло быть криком. Эмити напряглась, по-прежнему не глядя на нее, но Луз видела, как ее пальцы сжались в кулаки. — Эмити… неужели я даже не заслуживаю объяснений? — спросила она, и это заставило другую девушку вздрогнуть и вжаться в плечи. — Нет... конечно же, заслуживаешь.... и мне жаль, что поступила так трусливо... — она вздохнула и осторожно села на край кровати, лицом к Луз, хотя она опустила голову, чтобы взглянуть на свои колени. — Просто скажи мне, почему... что я сделала? — взмолилась она, и Эмити вскинула голову. — Чт-нет! — она энергично покачала головой, — Нет, Луз. Ты не сделала ничего плохого, я... — она замолчала и на мгновение прикусила нижнюю губу, — Я не хотела, чтобы ты застряла со мной... — наконец сказала она. — Стой... Что ты имеешь в виду, «застрять с тобой»? Я хочу быть с тобой! — Луз поморщилась от самой себя, понизив голос до едва слышного шепота, чтобы попытаться успокоить стук в ушах, — Я не понимаю... — она нахмурилась, глядя на Эмити, которая вздохнула. — Ты наверняка передумаешь, — пробормотала она, протягивая руку, чтобы поиграть с прядью волос, выбившейся из-под повязки. — Я не понимаю... — Луз наклонилась вперед на своем сиденье, и Эмити поджала губы, задумавшись, прежде чем, наконец, заговорить. — В последний раз, когда ты была здесь… Мне было плохо, хуже, чем обычно. Лилит сделала несколько тестов, и показатели действительно снизились... Сначала я просто не хотела, чтобы ты волновалась, и мне по-настоящему не хотелось разговаривать с кем-то, я просто хотела оставаться в постели... — начала она объяснять, привлекая все внимание Луз. — Она начала пробовать какие-то новые методы лечения и лекарства, но мне становилось только хуже... — голос Эмити напрягся, ее глаза снова опустились на колени, — Тогда, я полагаю, из-за всех этих процедур и смены капельниц… У меня появился сепсис... Луз сделала такой резкий вдох, что у нее чуть не лопнуло легкое. Возможно, она не была врачом или вообще не интересовалась медициной, но она знала из всех случаев, когда ее мама и Лилит упоминали об этом, насколько это может быть смертельно опасно. Ужас на ее лице, должно быть, был очевиден, потому что глаза Эмити расширились, а руки взметнулись перед ней. — Я лечусь, оно проходит, —пообещала она, и Луз почувствовала, что наконец-то испустила ошеломляющий вздох облегчения. — Ay, dios mío, не поступай так со мной, Эмити... — выдохнула она, прижимая руку к груди. — Извини... но да... У меня был сепсис, и я была… действительно больна несколько дней, и я... — ее голос дрожал, она была на грани слез, — не думала, что я вообще выживу и... Она выпрямилась и сделала вдох, ее брови опустились, а трясущаяся губа сердито нахмурилась. — Я поняла… какой же глупой я была. — Что ты имеешь в виду? — Луз подвинулась на край своего сиденья. — Я имею в виду нас! — Эмити вскинула голову, чтобы посмотреть прямо на нее, заставив Луз вздрогнуть от звона в ушах, хотя она сделала все возможное, чтобы подавить дрожь. — Почему я была настолько глупа и эгоистична, думая, что у меня могут быть отношения? Что я имела какое-то право так поступать с тобой?! — она вскинула руки, и Луз откинулась еще дальше на спинку стула, широко раскрыв глаза, а звон не отставал от тона голоса Эмити. — Я... Ты заслуживаешь лучшего, чем это... чем кто-то, кто не может даже встать с постели большую часть времени или даже написать тебе ответ...! — Что? Эмити… — Это несправедливо, и я никогда не должна была этого делать. Последнее, что кому-либо из нас было нужно, так это это! — Это все из-за того, что твое здоровье пошатнулось? — спросила Луз, моргая. Эмити вцепилась руками в ткань пижамных штанов. — Да, Луз, именно. Я поняла… это было несправедливо по отношению к тебе. — Эмити... — Луз начала, но была быстро прервана Эмити, ее истерика быстро набирала обороты. — Лилит не знает, что со мной... никто из специалистов не знает, и мне просто...становится хуже, и я так устала... — Эмити, — снова попыталась Луз. — Что, если мне никогда не станет лучше, что, если мне будет становиться только хуже и... — её слова застряли в горле, и она проглотила их, прежде чем они успели слететь с ее губ, — Забота обо мне - это не то, на что ты подписывалась, ты не должна заботиться обо мне... — Не тебе это решать! — Луз, наконец, не выдержала, поморщившись от пульсирующей боли в голове, но продолжала настаивать, не обращая внимания на резь в глазах. Эмити уставилась на нее широко раскрытыми глазами. — Эмити… Tesoro, — пробормотала Луз, ее громкость понизилась до тихого урчания, когда она встала со стула и подошла, чтобы сесть рядом с Эмити на кровать. Она протянула руку и взяла обе ее руки в свои, — Мы встретились здесь… Я с самого начала знала, что ты больна… Я знала, во что ввязываюсь… Я сделала этот выбор и сделала бы его снова. Я хочу быть здесь ради тебя. — Ты не должна, Луз... — Я не должна, — она крепко сжала руки Эмити, голос стал жестче, — Но я хочу, я выбрала это, и то как ты отталкиваешь меня причиняет мне боль сильнее, чем что-либо ещё. — Я не… почему ты... — губы Эмити задрожали, а глаза наполнились непролитыми слезами. — Потому что я люблю тебя, — пробормотала Луз, нежно притягивая ее ближе, опасаясь множества проводов и трубок, когда Эмити положила голову ей на плечо и заплакала. Это вызывало резкие уколы в чувствительном месте между ушами, но Луз просто закрыла глаза и попыталась игнорировать пульсацию в висках, в то время как Эмити тяжело прислонилась к ней, слезы стекали на ее мятую фиолетовую рубашку. Они сидели так довольно долго, прежде чем Эмити, наконец, подняла голову и вытерла покрасневшие и воспаленные глаза. — Мне жаль, что я сделала тебе больно, — пробормотала она, глядя на Луз, которая просто наклонилась вперед и поцеловала ее в висок. — Я знаю… все еще больно..., но я знаю, — пробормотала она, — Я просто… хотела бы, чтобы ты доверилась мне и поговорила со мной об этом вместо того, чтобы отталкивать меня. — Прости - это все, что у меня есть… Я не хотела быть твоей обузой... — прошептала Эмити, не поднимая глаз на Луз. — Обуз- Эмити, — Луз дернулась, чтобы повернуться к ней лицом, хотя голова Эмити все еще была опущена, а глаза устремлены на ее колени. Луз нахмурилась и протянула руку, подцепив пальцами подбородок Эмити, заставляя ее посмотреть на нее снизу вверх. Слезы все еще медленно текли из уголков ее глаз. — Мы говорили об этом. Ты не обуза. Я хочу быть здесь ради тебя, хочу! Но я не смогу, если ты мне не позволишь, — подчеркнула она, и глаза Эмити закрылись, крепко зажмурившись, когда последние несколько слез скатились по ее румяным щекам. — Прости, — пробормотала она, — Пожалуйста, не уходи... — всхлипнула она, и Луз тяжело вздохнула через нос, прислонившись лбом к лбу Эмити. — Я не уйду... В этот момент дверь открылась, и в комнату просунулась знакомая пара зелёных макушек. — Луз! — эхом повторили близнецы, и Луз поморщилась от их громкости, но повернулась и одарила их кривой усмешкой. — Привет, ребята, — сказала она, когда они подбежали, оба улыбаясь от уха до уха. — Ты здесь! — Что ты тут делаешь? — эти двое воскликнули, и это было похоже на то, как гвозди вонзаются в классную доску, но она старалась не показывать этого. — Ну… Я... — начала она, не зная, что именно сказать, но как только она это сделала, Эмира дернулась назад, скривившись. — Воу! Ты что... пила? — спросила она, и Эд помахал рукой перед своим лицом. — Ууу, пахнет так, как будто тебя только что сбросили с яхты для вечеринок, подруга! — Ах... да… прошлой ночью на свадьбе был открытый бар, — она застенчиво почесала затылок. — Ты, должно быть, обчистила его, — сказала Эмира, уперев кулак в бедро и с любопытством посмотрев на Луз сверху вниз. — Итак... вы двое... поговорили? — спросил Эд, с любопытством переводя взгляд с одной на другую. — Немного, да... Но, я думаю, мне нужно идти... — пробормотала Луз, прижимая руку к раскалывающейся голове. У нее во рту тоже был мерзкий привкус, и ей действительно нужно было хорошенько его промыть. Она двинулась, чтобы встать с кровати, но остановилась, когда прохладная рука обхватила ее и сжала. Луз повернулась, чтобы посмотреть на Эмити, которая смотрела на нее широко раскрытыми, почти умоляющими глазами. — Я вернусь завтра, чтобы мы могли договорить, хорошо? — тихо спросила она. Янтарные глаза, казалось, блуждали по ее лицу несколько долгих секунд, прежде чем кивнуть и отпустить. — До завтра, — повторила Эмити и отпустила. Луз взглянула на близнецов и кивнула. — Ещё увидимся, ребята, — устало улыбнулась она и вышла из комнаты. Ее шаги были тяжелыми, и она чувствовала себя неуклюжей и больной. Ей просто нужно было прилечь. Спускаясь в лифте, она вспомнила, как добралась сюда прошлой ночью и что у нее не было возможности самой вернуться домой. С тяжелым вздохом она вытащила свой телефон из кармана и заметила двадцать пять пропущенных звонков и столько же непрочитанных СМС-ок на своем телефоне. Все от Иды. Это совсем не смешно Она провела пальцем по экрану и нажала на один из ю многочисленных пропущенных вызовов, поднеся его к уху. Прозвучал всего один гудок, прежде чем ее тетя закричала ей в ухо. — ТЫ ГДЕ, ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК Я ВОЛНОВАЛАСЬ?! ~~~ Полчаса спустя, когда Рейн подъехали к зданию больницы, в ушах у Луз все еще звенело. Луз рывком открыла дверь и почти бросилась на пассажирское сиденье, как будто была сделана из свинца. — Ты выглядишь… не очень хорошо, — тихо сказали Рейн, и Луз фыркнула. Для кого-то столь же вежливого, как Рейн, это означало, что она, должно быть, действительно выглядела дерьмово. — Чувствую я себя тоже не хорошо, — пробормотала она и прислонилась головой к холодному оконному стеклу. Это немного облегчило ее головную боль. — Сколько ты вообще выпила прошлой ночью? — спросила Рейн, и Луз застонала. — Я не знаю... Несколько долгих мгновений они молчали, единственными звуками между ними был тихий рокот фургона. — Ты поговорила с ней? — наконец спросили Рейн, и Луз кивнула, хмыкнув. — Ты хочешь поговорить об этом? — они спросили, и Луз вздохнула, качая головой. — Не сейчас. У меня болит голова… может быть, позже с тобой и Идой? — она повернула голову и поймала взгляд Рейн, когда они смотрели на нее краем глаза. — Конечно, — Рейн кивнули, и они снова погрузились в молчание, пока ехали домой.