Sorrow

— Как думаешь, у печали есть лицо? Данте вздрагивает, переводя взгляд с иссохшего ствола Клипота, где в трещинах играет закатное солнце, на Неро. Пацан сидит на самом краю крыши и добивает уже третью сигарету. Пристрастился он к ним ровно после их... условной победы на Клипоте. Плотно и горько, скуривая по блоку за несколько дней, словно стараясь вытравить дешёвыми смолами что-то крепко пустившее корни в лёгких. Зачистка сегодня прошла немного не так, как оба планировали. Тяжелее. Особенно для мелкого, чьи звезды азарта в серой дымке глаз после битвы меркли, стоило увидеть на месте кого-то Данте. И так каждую вылазку, но сегодня, видимо, апогей, раз Неро решился пооткровенничать. — Она безлика по своей сути, — старший охотник прошел мимо, легко подцепив прямо на ходу из открытой, лежащей подле плаща Неро, пачки сигарету. — Оттого и занимает одно из семи почётных мест, — щелкнул пальцами, и кончик затлел без зажигалки. — Потому что способна родным обликом добровольно заставить шагнуть в свои объятия. Плотный сизый дым вновь устремился к адскому деревцу. Осенние сумерки быстро скрадывали разрушенные дома, заливая пустующие окна молчаливым холодом. Лишь Клипот маяком догорал в остаточной славе светила. Неро полез за четвёртой, а Данте уже завтра вновь начнёт пиздить шкета по рукам и смывать табак в унитаз, но сегодня пусть. Пусть попробует облегчить временно вес боли, что тянет плечи на семьдесят метров к земле вниз и не даёт расправить спектральные крылья. Данте бы сказал, что не поможет, но куда молодому и умному слушать старого глупого козла. — Моя печаль любит синие оттенки, а ещё пахнет озоном и, — Спарда запинается, не в состоянии отогнать набирающую яркость картинку из глубин памяти. — И лилиями. А перед глазами летняя ночь, вышивка чужого светло-голубого плаща отпечатывается на лопатках, а пальцы сами собой вплетают в уложенные волосы за ухом варварски сорванный секунду назад белый цветок. Казалось, в саду лилий не может пахнуть ими ещё сильнее, но родное "дурак" навсегда останется привкусом сухих губ и самой горько-сладкой пыльцы в почётном уголке для его личной скорби. — Озоном и лилиями, — мрачно и как-то совсем надломленно вторит Неро. Кажется, пацан понял что-то даже раньше, чем прогнозировал старший. Вот только через секунду младший охотник ведёт носом, а волоски на загривке встают дыбом. — Как сейчас? Вряд ли кто-то успел что-либо понять, но призванный Данте меч и рефлексы защитили быстрее, чем пришло осознание. Высеченный сноп искр стал прощальным фейерверком скрывшемуся за облаками солнцу, а на взлётной площадке чудом уцелевшего небоскрёба Редгрейв-сити удушливо пахло озоном и кровью. И лишь совсем тонко, на грани с фантазией, сладко тянулась нотка лилий.