Мы не вернёмся к зиме

После бани воздух в лесной лощине был по-особенному пронзительно свеж — хоть кружкой зачёрпывай и пей. Весемир сидел с ребятами за столом — все умытые, с торчащими во все стороны после помывки волосами, смеются, хрустят привезёнными из города яблоками, пьют душистый чай из трав. Даже вредный Габрис повеселел, расчесал свою косматую чёрную гриву и стал похож на приличного человека. — Весемир, а для чего это? — спросил Михай, показывая на согнутую в спираль медную трубку. — Это чтоб самогонку гнать! — Герт выхватил у него деталь, — называется змеевик. У меня батька так делал, а потом помер. Мы что, будем гнать самогонку? — Будем, — кивнул Весемир, — помнишь яму с дикими яблоками? — Из этих тухлых яблок? — Герт скривился, — ну уж нет, я это пить не буду! — А мужики в городе — ещё как будут. За самогонку платят очень хорошо. Наварим самогонки, наловим ещё дичи — купим новых котлов и боевое оружие. На словах «боевое оружие» ребята заголосили наперебой, а Герт запрыгнул на стол, размахивая змеевиком, как кинжалом. Вацлав попытался отобрать у него змеевик, но Герт ушёл от него в сторону и младший угодил ногой в тарелку с клюквой, рассыпав ягоды во все стороны. — Прекратили оба! — крикнул Весемир, но за шкирку сумел схватить только уже натерпевшегося Вацлава. Герт увернулся, но тут же схватил запущенный в него веник и понял всё без слов. — Боевое оружие, — Габрис задумчиво почесал подбородок с пробивающейся щетиной, — и что, ты хочешь вернуться в Каэр-Морхен? — Что?! Ведьмак уставился на подростка и рассмеялся. Тот уязвлённо поджал губы. — Я думал, мы вернёмся туда. Когда станет безопасно. — Сынок, сейчас там не то, чтобы просто небезопасно. Сейчас это самоубийство. Я не уверен, что мы вообще когда-нибудь туда вернёмся. Что стоит туда возвращаться. — А если нет, то дальше-то что? Весемир задумался. Он мало думал о том, что дальше. Охота, крупа, инструменты для деревообработки, камни для печки на баню. Он гордился своей придумкой гнать первач из диких яблок. Так он точно сможет прокормить ораву растущих организмов. Когда-нибудь растущие организмы можно будет отпустить в вольное плавание. Если он сам не кончится раньше. — И мы не проходили ни Сны, ни Горы, — напомнил Габрис. Весемир стукнул кулаком по столу. — Хочешь Испытание Гор? — вдруг взорвался он, — Пиздуй в горы! Никакой тайны в нём нет. Тебя одурманивают и отвозят глубоко в Синие Горы, в одной рубахе и штанах, без оружия. Ты должен выжить и вернуться. Идти до Каэр-Морхена оттуда трое суток. — Спокойно, Весемир, я просто спросил… — Кто вообще вам сказал, что вы будете проходить какие-то Испытания? Где я теперь возьму препараты для Испытания Снов? Где? — Я не знаю! — Габрис заорал в ответ, — но ты же тут главный! — Если я тут главный, то перестань ебать мне мозги! Хочешь чем-то распоряжаться? Так начни хотя бы с себя. — Может быть, я и начал бы, если бы ты не запрещал нам уходить отсюда! — Я повторю тебе ещё один чёртов раз, Габрис. Никто. Тебя. Здесь. Не держит! Парень яростно сверкнул глазами, со всего маху загнал в столешницу хорошо наточенный кинжал и выбежал из дома, оглушительно хлопнув дверью. В доме воцарилась тишина. — Бляяядь. Весемир спрятал лицо в ладонях и посидел так секунд пять. Потом взъерошил себе волосы, взял из своей сумки бутылку сливовицы и пошёл по шаткой лестнице на чердак. Одна из ступенек хрустнула и он едва успел убрать ногу, чтобы не провалиться по лодыжку. Ещё раз чертыхнувшись, ведьмак скрылся на чердаке — там была кладовая и хранилось нехитрое оружие. Дети все спали внизу, там же, где стоял стол, а чердак располагался как раз над печью и там всегда было тепло. Здесь была импровизированная кровать, пахнущая свежим душистым сеном. У маленького окошка стояла батарея бутылок и какие-то книги, которые Весемиру удавалось выменять или украсть. Весь этот год он не гнушался красть вещи и думал, что это всего лишь маленькая компенсация того зла, которое учинил им всем этот мир. Нехитрая одежда была сложена у изголовья, а в самом дальнем углу, за банками морошкового варенья и горой оленьих шкур, лежали доспех и два меча. Весемир отхлебнул из бутылки. Горькое тепло разлилось по горлу и упало вниз. В грязное маленькое окошко было видно только голые ветки деревьев. Летом весь чердак заливало приглушённым солнечным светом и было чудесно лежать здесь и слушать пение птиц на рассвете. Это помогало хоть ненадолго отвлечься. Как и всегда, когда его выводили из себя, перед глазами начали мелькать картины атаки на Каэр-Морхен. Пока они не стали слишком сильными, Весемир прокрался к кладовке и выудил из-за банок перевязь с мечами. Она оказалась неожиданно тяжёлой. Он не помнил её такой и подумал было, что ослабел, но потом сообразил, что на ножны намоталась пара оленьих шкур. Ведьмак отнёс свой меч к кровати и сел перед окошком. Свет падал на начертанные на чистой стали руны. Он провёл пальцем по ровной поверхности, потрогал лезвие. Оно было верным и острым, как и год назад, когда он очистил этот меч от крови и грязи, просушил и забросил в дальний угол чердака, в компанию к паукам и пыли. Он никогда не сможет вернуть свою жизнь обратно. Никогда больше ни одна таверна не взорвётся хохотом в ответ на историю об его похождениях. Ни одна женщина не будет смотреть на него восхищёнными глазами. Никогда больше он не будет ехать на своём верном коне в сладкую от летних трав ночь, навстречу землям, которых не видал никто из тех, кого он знает. Тех, кого он любил, больше нет. Те тела, что не сожгли с отвращением чародеи и честной народ, растащили дикие звери. Всё, что плохо лежит, сейчас таскают мародёры. Лучше бы Каэр-Морхен сравняли с землёй, чтоб не было больше ничего, кроме скал, леса и озера. Лучше бы и он умер тогда. «Воспитай из них что-то лучшее, чем смог я.» Весемир отхлебнул ещё водки и не почувствовал ничего. Весь этот год он хотел заплакать, но не мог. Он сомневался, что в принципе способен ещё плакать. Хоть после мутаций он пару раз и делал это, после штурма крепости что-то внутри него будто бы бесповоротно сдвинулось. Малец был прав. Им нужен был план. Конечно, не план возврата в Каэр-Морхен. «Подумай о моём предложении.» Весемир подумал. Он понимал, что ребята воспримут это в штыки. Но пока что знать им было совершенно необязательно. Достаточно того, что Весемир знает, что в этом диком изменившемся мире лучше для них, чем быть ведьмаками. Что угодно.