Мы не вернёмся к зиме

Спустя пару дней вышло яркое солнце, сменив нерешительную хмарь не желающей сдавать своих позиций зимы, и уверенно растопило оставшийся снег. Весемир лежал на трактирной постели и смотрел на улицу, где с крыши в дорожную грязь скатывались водопады сверкающей капели. Он ущипнул за задницу дремавшую рядом смешливую рыжую девку. Та хихикнула и по-кошачьи потянулась. Весемир улыбнулся. Последние два дня ему нравилось просыпаться, думая, что всё, происходившее в последний год, было просто жутким сном. Вчера он потратился ещё и прикупил шляпу с широкими полями, торгуясь за неё, как последний жид. Люди начинали обвыкаться с его присутствием и вчера он даже присоединился к паре стражников, которые травили байки, а потом случайно выиграл у них в гвинт больше, чем потратил за весь день. Потом они в шутку подрались и их выперли из кабака подостыть. Но, конечно, ненадолго - у Весемира была снята комната, а стражники были не прочь поразвлечься с местными девками. Но всё рушилось, когда ведьмак понимал, что мечей у него с собой нет, а одет он отнюдь не как должно для своего ремесла. Ему предстояло возвращение назад, в тихую берёзовую лощину в пяти днях пути отсюда. Пора было закупаться провизией и возвращаться, пока он не успел просадить все деньги. Выехал он ещё в середине дня. Отдохнувший конь бодро рысил по грязище и, как Весемир ни пытался его сдержать, норовил пойти побыстрей. К вечеру они проехали пару деревень и остановились на ночлег у знакомого уже кузнеца, у которого Весемир в своё время забрал щенков. Тот встретил его как обычно холодно, но обрадовался припасённому для него самогону. Утром, ещё затемно, ведьмак уехал. Так прошёл ещё день, пока в середине второго он не увидел на дороге целую кавалькаду из пяти лошадей. Все они были шахтёрские, ломовые, кроме одной, которая стоила как все остальные вместе взятые. Грузный мужик в лиловой шляпе со страусиным пером монументально восседал на шикарном вороном туссентском рысаке. Он качнул пером и подал знак остановиться. Кавалькада встала посеред дороги и перегородила путь. - И вам доброго дня, - хмыкнул в сторону Весемир. Вдруг на луку седла ему прилетел солидно плюхнувшийся мешочек. Ведьмак перевёл взгляд на толстяка на вороном. Тот залихватски подкрутил ус. - Здесь сто марок, - сказал толстяк, - ещё столько же получишь, как убьёшь то, что поселилось в шахтах. Я начальник шахты в Чёрных Печах и мне не нравится, что моих шахтёров кто-то жрёт. - Действительно, от этого падают поставки, - Весемир улыбнулся и взвесил деньги в руке, - только боюсь, с этим придётся повременить с недельку. Как видите, у меня ни брони, ни мечей. Толстяк удивлённо вскинул брови. - Ведьмак без мечей? Что ж, похоже, времена изменились. - Это так. - Где же ты оставил мечи? - Там же, где варю яблочный самогон, которым торгую в окрестных деревнях, - Весемир пожал плечами, - времена-то и вправду изменились. Толстяк рассмеялся, гулко, от души, будто бы смеялась чугунная бочка. - По крайней мере, заедешь посмотреть на зверюгу, ведьмак? - спросил он, отсмеявшись. - Чего бы не заехать, - пожал плечами Весемир, - по крайней мере, знать, с чем имею дело. Часа три они ехали до Печей. До сих пор Весемир тут не бывал, потому что шахты стояли на отшибе и ему не с руки было сворачивать с прямой дороги до большого города, да ещё и подниматься в гору. Вороной рысак диковато смотрелся рядом с нехитрыми, покрытыми угольной пылью бараками. Здесь, наверху, ещё уверенно лежал грязный, чёрный от пыли снег, а весь встретившийся им народ тут же скрывался в домах, увидев кавалькаду. Начальник шахты, которого звали Венциг Гольштин, трещал без умолку. Он, похоже, был из той породы людей, которые проявляли нездоровый интерес к ведьмакам и их ремеслу, причём каким-то образом умудрялись собрать полную коллекцию мифов, легенд и предрассудков, таких древних и дремучих, что Весемир диву давался. Поняв, что его собеседник не расскажет ему о себе, Венциг решил пуститься в пространное повествование о том, что родился в Ард Каррайге, что родители его были из обедневших дворян и что он даже пробовал поступить в Бан Ард и стать чародеем, что, впрочем, не увенчалось успехом. У Венцига была жена и две дочки, поэтому он пропадал всё время в кабаке рядом с шахтой и постоянно уезжал из Печей. Работники от него были без ума - чего нельзя было сказать по самим работникам, ехавшим в гробовом молчании и с кислыми минами. Также он похвалил шляпу Весемира, сразу же после этого пустившись в долгие стенания о том, как дорог нынче шёлк и как совершенно невозможно купить что-то в этой дыре Пасыме. У шахты собрался народ. Люди были грязны, молчаливы и угрюмы - Весемир списал это на голод, простой шахты и такого замечательного начальника, как Венциг Гольштин. Он пустился в расспросы, старательно игнорируя Гольштина. Шахтёры явно путались в показаниях. У одного оказывалось, что тварь была мелкая, у других огромная, как дом, у третьих напоминала паука. Тварь утаскивала людей без следа вниз, в шахту, пила у них кровь, сжирала на месте целиком. Начальник шахты поминутно пытался влезть в рассказы и ещё сильнее всё путал. Всё это с каждой минутой становилось подозрительнее и подозрительнее. Чуйка подсказывала Весемиру, что нужно прямо сейчас забираться обратно на коня и нестись обратно во весь опор. Беда была в том, что Кречет шёл целый день, а в посёлке оставалось полно свежих лошадей. - Пойдём, ведьмак, посмотришь, где всё произошло, - предложил Гольштин. Шахтёры стояли вокруг стеной без единого просвета и Весемир понял, что его согласия никто не ждёт. Они прошли в штольню. В темноте поблёскивали рельсы, на стенах через раз висели коптящие факелы, мало что освещавшие. Вдалеке он заметил расширение, а там… - Весемир, не ходи сюда! - закричал знакомый голос и тут же прервался, захрипев. Он дико заозирался вокруг, пытаясь вырваться. Покрытые сажей крепкие руки шахтёров хватали его. Весемир отбивался до последнего, уложив нескольких - возможно, даже убив - но их было слишком много. Спустя пару минут схватки на затылок ему приземлилось что-то тяжёлое и стало темно.