Мы не вернёмся к зиме

Два коня шли шагом через летний зелёный лес, мягко ступая по черничнику и петляя меж напоминавших драконьи клыки скал. Запах смолы от разморенных солнцем вековых елей и сосен плыл по воздуху. Где-то внизу грохотала горная речушка. Места здесь были дикие и звери, нисколько не боясь путников, спокойно пересекали их дорогу или настороженно наблюдали за непонятными существами из кустов. По мере продвижения, на пути всё чаще стали попадаться скальные выступы, которые нужно было огибать, поваленные деревья и овраги. Висенне и Весемиру пришлось спешиться. Наконец, они спустились в серый каньон, последний отрезок дороги в старую крепость, и снова оседлали коней. — Ты в порядке? — спросила Висенна, почувствовав почти осязаемое напряжение. — Да, — отозвался Весемир, — Нет. Я не знаю. Он помнил лес — ровно настолько, чтобы помнить ориентиры. Большое раскидистое дерево, скала с дыркой посередине, речка. Но они были просто деревом, скалой и речкой — не более. Было очень легко абстрагироваться и забыть о том, где они находятся и куда идут. Притвориться, что это всего лишь ещё одно путешествие, одно из тысяч, которые они проделали с Висенной или без неё за этот десяток лет. Было в этих путешествиях и доброе, и злое, прекрасное до слёз в глазах, мерзкое, как сточные канавы Новиграда. Закаты и рассветы, несчётные звёзды в полях и на крышах далёких городов. Чаще всего жизнь была размеренной, они просто ездили из города в город и смотрели на то, как живут там люди. Порой случались погони, бешеные скачки в ночь и даже пара-тройка ассасинов, пытавшихся убить Висенну. Они знали друг друга, как правая рука знает левую — и с каждым годом, с каждым месяцем говорили всё меньше и меньше. Слова становились лишними и всё чаще звучали внутри, а не снаружи. — Я всё ещё уверена, что ты приедешь в Новиград к этой зиме, — Висенна нашла нужным сказать это вслух. — Да, но я должен выполнить обещание. Она не стала спрашивать, насколько он уверен в том, что осталось, перед кем выполнять обещание, потому что знала, что он и сам понятия не имел. Каэр Морхен был зовом, который Висенна могла понять, как любой друид, а данное десять лет назад обещание стало просто удобным якорем. Весемир ткнул лошадь пятками и пошёл в ущелье первым. Он чутко прислушивался к своим чувствам, так же, как десятки раз проверял, не шевельнётся ли боль в сломанной и сросшейся кости после первого неловкого движения. Внутри противно тянуло — ожиданием, страхом, чувством вины. Он ехал дальше. Долина открылась им целым полем пушистых одуванчиковых головок. Серебристый пух сиял в лучах заката, стелясь мягким покрывалом по холмам. Посреди поля белел огромный остов гигантского чудовища. Рёбра возвышались над землёй, будто балки строящегося дома. Вдалеке блестело золотым и розовым озеро. И среди леса и высоких трав стоял величественный зуб старой крепости. Весемир пустил коня вперёд. То же сделала Висенна. Одуванчиковый пух взметнулся медленно кружащимися сверкающими звёздочками в летнем воздухе. Они видели лежащие на земле мечи и доспехи. Тут бацинет, там разодранная кольчуга. Из костей не вышло бы составить скелет — погрызенные и разрозненные, они попадались тут и там, выбеленные ветром и дождями. Кирпичный мост в крепость стоял, местами обваленный, усыпанный оружием и огромными рёбрами Левиафанов, которые не смог утащить ни один зверь. Лицо Весемира было каменным. Висенна даже не пыталась читать его мысли — ей не хотелось быть затянутой в этот водоворот ужаса и боли. — Заночуем здесь? — предложила она, — снаружи? Ведьмак взглянул на неё, закрыл глаза и покачал головой. — Ты не обязан… — Я хочу, — он оборвал её. — Я понимаю, — Висенна отступила в сторону. Они вошли в покрытые копотью ворота. Высокие своды хранили величественное молчание — но так казалось только на первый взгляд. На самом деле они уже включились в симфонию природы. Ласточки выводили потомство под козырьками капителей, из развороченной мебели порскали мыши. В подвале, где раньше была алхимическая лаборатория, нашло себе приют очень перепуганное приходом незнакомцев семейство лис. Под широкими столами в старой столовой играли маленькие волчата, чья мать попыталась было кинуться на Весемира, но была остановлена усыпляющим заклятьем. Висенна присела рядом с животным и погладила его по мягкой рыжеватой шерсти. Волчата, даже не заметившие подвоха, вылезли из укрытия и с игривым рычанием принялись возиться друг с другом. Весемир натянуто улыбнулся. — Им придётся потесниться, — сказал он. Висенна кивнула. — Я знаю, что ты думаешь, — добавил Весемир, — но… — Знаю-знаю, поэтому я ничего не говорю, — согласилась она, — ну что ж, где мы можем поспать? Они устроились на ночлег в большой детской спальне. Висенна заявила, что не собирается карабкаться в башню после долгой дороги, поэтому они раскатали матрасы прямо на полу, среди нетронутых, но изрядно поеденных мышами кроватей и поужинали остатками вина и подбитым Весемиром тут же кроликом. Висенна провалилась в сон сразу же. Она проснулась посреди ночи, как бывало часто, и увидела, что ведьмак лежит без сна и смотрит в потолок. Чародейка вздохнула и привалилась к его плечу. — Это так странно, — сказал Весемир. — Правда, — улыбнулась Висенна, — хочешь, я останусь с тобой здесь и мы вместе дождёмся Мабона? Она уже заранее знала ответ. — Нет, — ответил ведьмак. — Может, я останусь ненадолго и помогу тебе всё восстановить? Один ты вряд ли сможешь отстроить целую крепость. — Это и не нужно, Сенна, — сказал он, — я должен остаться. Похоронить всех. Убрать этих чудовищ. Навести порядок после мародёров. — Как ты поймёшь, где свои, а где чужие? — А здесь есть свои и чужие? — А как же чудовища? Вряд ли выйдет сказать, какая кость от человека, а какая от чудовища. — Что ж, они будут лежать вместе с костями чудовищ, которые их победили. Как и все ведьмаки. Когда бывало иначе? Висенна легонько поцеловала его в висок и прошептала: — Постарайся хоть немного поспать, хорошо? — Постараюсь, — ответил он. Она снова погрузилась в тёмный, пахнущий летом и немного пылью сон.