Полумейстер

      Тита Фрей, принцесса Баратеон — не красивая женщина и никогда не была красивой, даже в юности, если верить Кет. Именно поэтому она так долго оставалась не замужем, хоть и была кузиной нынешнего Блэквуда и дочерью любимой сестры прошлого. Сухая, скуластая и высокая, с выгоревшими до рыжины каштановыми волосами и водянистыми глазами, с острым носом и поджатыми тонкими губами.       Но надо признать: когда она спускалась с Железного Трона, некоторое величие в ней было. И не только потому, что Трон сообщал величие всякому, поднимавшемуся на его неудобное седалище, нет — бывшая Девица Фрей определённо умела себя поставить. Чего, пожалуй, вполне следовало ожидать от дочери Старика и сестры Хромого Лотара — по-прежнему фаворита в омерзительной гонке на выживание, творившейся в Близнецах.       От женщины, которую Станнис Баратеон велел оставить своей наместницей в столице и которой передал большую часть своей власти, хотя знакомы они были считаные недели.       — Лорд Десница, — Тита Фрей присела в реверансе.       — Принцесса, — Нед склонил голову.       — Я надеюсь, вы не принесли мне вестей о моём муже или падчерице? — она старалась говорить ровно, но тревога в её голосе чувствовалась.       — Почему? — он удивился.       — Если я не путаюсь во времени, он должен только сейчас прибыть к Стене, — ответила та. — Добрых вестей не посылают с дороги или с порога, лорд Десница.       — В таком случае, вас утешит, что вестей от него король не получал. Что до вашей родни в Близнецах...       Та только махнула рукой:       — Пока мои сёстры и племянницы в безопасности, меня мало волнует, кто из мужчин отправится на плаху за братоубийство, кто поляжет в поножовшине, а кого поймают и отправят на Стену карантинные отряды. Печально, что они сами не понимают эту простую истину, но чего ещё можно ожидать от тех, кто думает не головой, а глупыми амбициями?       — Вы прямо воплощение родственных чувств, принцесса, — не удержался Нед от замечания.       — Те, у кого есть хоть толика совести — сейчас в королевской армии, а Стеврон успел увести из замков тех, кого стоило уводить, — бросила та равнодушно. — И леди Кейтилин обещала им безопасность. Все же прочие, по моему скромному мнению, могут пойти и сдохнуть — мир станет только чище и светлее. Но вы ведь прибыли сюда не наставлять меня на путь благочестивой сестры и дочери?       Ей бы ещё скрипнуть зубами — и сходство было бы совершенным. Неудивительно, что Станнису хватило пары недель, чтобы доверить этой женщине столицу: сложно не доверять собственному отражению.       Но как бы то ни было, она была права: он здесь не для светских бесед.       — Я прибыл просить вас передать мне власть, принцесса. Поделиться с вами новостями и узнать новости от вас тоже было бы нелишним — полагаю, пока мы будем ужинать?       — Разумеется. Станнис, милый, распорядись приготовить нам ужин в горнице Башни Десницы, — попросила та.       Вихрастый мальчишка с нервным лицом, в чёрно-белом берете и чёрно-золотой ливрее живо метнулся прочь.       За столом они не столько ели, сколько обменивались настороженными взглядами и короткими репликами. Тита Фрей предложила оставить ей управление непосредственно замком — до прибытия королевы, разумеется — и Нед согласился; он попросил передать ему ключи, верительные грамоты и отчитаться по всем тратам — и Тита не отказалась. Более того, она настоятельно попросила его принять посольство с Расколотой Клешни — и что-то во взгляде её бледных глаз напомнило ему Русе Болтона. Хотя чем может быть плохо какое-то посольство, да настолько, чтобы отказаться от возможности последний раз посидеть на Железном Троне?       — Что касается новостей, если не считать прибытия посольства, — Тита Фрей тщательно промокнула губы салфеткой, точно скрывая усмешку, — боюсь, порадовать или огорчить я вас ничем не могу. Гильс Росби всё ещё не умер от чахотки, Танда Стокворт всё ещё не выдала младшую дочь замуж... леди Хэйфорд благополучно отлучили от груди и начали приучать ходить в отхожее место... войска Ланнистеров успешно окружают и уничтожают партизаны лорда Дондарриона под руководством сьера Тороса Мирийского. Как видите, скука и обыденность.       — А что Веларионы и Селтигары? — сколько помнил Нед, их корабли были сожжены, но никогда нельзя исключать какую-нибудь неожиданную дрянь.       — О, действительно. Здесь новости есть. В то время, как Толстый Краб имел благоразумие явиться ко двору с покаянным видом и послушно проследовать в комфортабельную камеру, лорд Веларион собрал остатки его и своего флота и решил напасть на столицу. К его несчастью, когда он проходил мимо Приветливой, его заметили, и капитан Сиворт встретил его во всеоружии.       — Давос Сиворт? — уточнил Нед.       — Нет, его сын, муж леди Септимы Сангласс. Старший капитан Сиворт, кажется, не особенно хорош в военном деле, а вот оба его сына — и капитан Дейл, и капитан Аллард — отличились. Второй возглавляет партизанов Королевского и Дождливого леса, — пояснила женщина.       — Которые заняты Позолоченными Мечами? — уточнил Нед.       Эту кличку верные Блэкфайрам наёмники дали своим былым собратьям, отказавшимся немедленно преклонить колено перед законным королём.       — Да, и насколько я знаю, достаточно успешно. В последнем пришедшем от них письме было сказано, что они поймали и приручили боевого слона.       «Роберт будет в восторге», — мрачно подумал Нед.       Что он мог предложить взамен?       Рассказать о том, как из развалин Скалы Кастерли вышли женщины и перепуганный мальчик, сжимавший в тонких руках корону с львиной мордой, и никто не мог их опознать, пока вперёд не вырвался Герион Ланнистер — без одной ноги, зато с костылём — и не обнял толстуху в красном платье, называя её своей дорогой сестрой Дженной?       У леди Дженны были золотые волосы и ярко-зелёные глаза, а у несчастной толстухи — мышино-серое и то, и другое, но Герион не отпускал её и клялся, что это именно она, а толстуха рыдала у него на груди и то благодарила богов, то проклинала покойного Тайвина.       Или рассказать о Сансаре Футли, хозяйке Тамблтона, преданной своими же людьми в обмен на дорнийское золото? Она вырвалась из плена и приехала в стан короля Роберта как есть — в порванном платье и простоволосая, но никто не посмел ни единым словом её попрекнуть, такой яростью горели её глаза.       — Кампания в Западном Краю окончена, королевское войско вышло в Простор по Морской дороге, — наконец сказал он. — Капитан-лейтенанты Рансифер Кокшо и Элфин Костейн во главе верных Золотых Мечей идут туда же по Золотой, чтобы встретиться в Хайгардене и вместе идти на Старомест. Ваш брат Александр завоевал рыцарские шпоры, — подумав, припомнил он.       — Племянник, — поправила та. — Он сын Саймонда, а Саймонд — сын шлю... Амареи Крейкхолл. Впрочем, они не самые плохие ребята, хоть и дважды слабы на передок. А мой брат Джеммос давно уже рыцарь, — она усмехнулась. — Ах, да! Я не могла принять никакого решения по этому вопросу, здесь нужен мужской голос... дело в том, что сьер Барристан просит освободить его от белого и позволить облачиться в чёрное.       — Барристан Селми?! — изумился Нед. — Но почему?!       — Какое-то печальное и неожиданное помешательство, — ответила та, пожав плечами. — Ему всё время снятся порицающие его рыцари прошлого, он плохо спит и даже натыкается на предметы. Ночью это очень неудобно, грохот такой, словно кто-то пытается брать нас штурмом. Верно говорят — больше всего шуму всегда из пустяка.       Нед только потёр виски.       Сидеть на Железном Троне было неуютно, хотя сиденье там было достаточно широко для троих обычных человек или, если верить легендам, для одного Недостойного Короля. Острые (и ржавые) лезвия были повсюду: с одного бока, с другого, сверху, под ногами... Завоеватель очень потрудился, чтобы донести до потомков мысль «не ведает покоя правитель и король» максимально наглядным, практическим образом.       Впрочем, неуют Трона был пустяком в сравнении со сложными чувствами, которые вызывало посольство Расколотой Клешни. Чешуйчатое, с перепончатыми лапами и восседающее в медных тазах, как в драгоценных носилках посольство.       Вернувшись домой, Нед непременно расскажет Нянюшке, что Верис видел настоящих Иных — а вот ему довелось увидеть живых хлюпарей и даже с ними беседовать. О наследовании замков Крэббов и обеих ветвей Брюнов, которые, как выяснилось, не просто держат все прочие дома Расколотой Клешни в подчинении, но и находятся в близком родстве с морским народом.       — Наш лорд Кермит всё ещё не окончательно поправился, — пояснил главный хлюпарь, представившийся Деремондом. — Поэтому я вынужден представлять наш народ и нашу родню в данном деле. Лорд Десница, мы хотели бы, чтобы оно было рассмотрено честь по чести, и нам был выплачен достойный верегельд за всех близких, а преступника Тириона Ланнистера, доставленного на ваш суд, постигло подобающее наказание не только за беззаконный захват имущества и растрату бесценных вин из подвала Яблочного Замка, — прошамкал он с достоинством.       В Просторе Роберт и его войско встретили озверевших от страха слонов, смогли их загнать в ловушку и убить и теперь питались слонятиной — которая, по замечанию Роберта, была на вкус чем-то средним между свининой и мясом дельфина.       Один же слон поддался на попытки его успокоить и теперь Роберт везде на нём разъезжал.       Он тоже был свидетелем длившегося несколько дней солнечного затмения, но поскольку вреда от него не было, особого внимания не обратил.       Жизнь шла своим чередом.