Стэф

      В дрожащей руке он обнаружил томик с яоем. «Серьёзно? Это у тебя откуда?», подумал Стэф, а потом вспомнил, что Дэн говорил о заказах от его подруги. «Но он же это не специально, да? Я сам видел, как он просто взял стопку сверху и положил в пакет…. Хотя, что мешало доложить именно этот журнал потом?».       Он пролистнул страницы. В глаза бросились довольно откровенные сцены, вообще без цензуры. «Вау! И кто-то это читает? Забавно…». Страницы перелистывались под его пальцами, остановившись на сцене, где два паренька устроили страстную взаимную мастурбацию. Стэф мгновенно вспыхнул, вспомнив вчерашние события. «Он отсюда эту идею взял что-ли?». Он полистал дальше. Глава другого тайтла была менее откровенной и более романтичной. Стэф не заметил, как сел на кровать, с упоением читая о тайной любви учителя и ученика старшей школы. Периодически он округлял глаза и шумно отхлёбывал остывший кофе.       «И что за бред? Смешно даже. Как они вот так, без подготовки… Там же грязно…». В голову полезли разные мысли. А ведь, если они с Дэном решат продолжать такого рода отношения, то рано или поздно дело и до секса дойдёт. Стэф зябко повёл плечами. Нет, с одной стороны, у него было нездоровое желание, чтоб Дэн взял его сзади. Он покрутил в голове эти слова. Даже звучало пошло. Его кольнуло чувство стыда, но вместе с тем пришло возбуждение… А вот с другой стороны… Нельзя сказать, чтоб он не понимал, что перед этим, в идеале, надо бы провести… «Эмм… процедуру очищения организма? Назову это так. Но это же дико запарно…». Он вспомнил как ему делали клизму перед операцией. Ощущения не из приятных. «Нет, ну живут же люди и без полноценного секса, и ничего. Да почему я вообще об этом думаю?». Он разозлился на себя. Ещё недавно у него крутило желудок и рвало, стоило лишь подумать о взрослых отношениях, а теперь… Теперь он сам хочет это испытать? «Я как собака в течку. Точно с головой не дружу.».       Стэф отложил мангу. Время пролетело удивительно быстро, а у него до сих пор не были сделаны уроки на понедельник. Надо было приступать, но мысли разбегались в разные стороны.

*****

      Он сидел над заданием по тригонометрии уже час и задумчиво грыз ручку. В голову лезли мысли совсем не об учёбе. Тогда на диване, он же взял член Дэна двумя руками, почти от основания, одна над другой, но головка всё равно оставалась над его пальцами. «А он в меня вообще влезет?». Стэфу вдруг стало страшно. «Так! Мы же даже не встречаемся. Вообще ничего. Просто поддались моменту. В понедельник он скажет, что это был просто импульс. Просто из-за того, что у него ничего не было с девушкой, вот и всё.». Почему-то от этой мысли сдавило грудь, а на глаза навернулись слёзы. «Ну, пожуём, узнаем, не понравится — выплюнем… Хватит сырость разводить, а то эти терзания станут меньшей моей проблемой, если завалю контрольную…».       Цифры и буквы никак не хотели складываться в уравнение. Он то и дело возвращался к событиям предыдущего дня. Каждый раз одёргивал себя и продолжал грызть гранит науки. С небывалым остервенением он расписывал на полях заевшую шариковую ручку. Она никак не хотела писать, что привело Стэфа в бешенство. Он надавил с такой силой, что порвал несколько страниц.       «Да что со мной? Теперь тетрадь испорчена…», вздохнул Стэф. «А всё из-за кого? Ненавижу… ненавижу… но кого? Его или себя?». Стэф взъерошил чёлку рукой. Обычно он её закалывал, но тут, не нашёл свою заколку, поэтому периодически пальцами закидывал наверх непослушные волосы.       Снова его одолели мысли. На этот раз неприятные мысли. Будто шептал чужой, противный голос, от которого было не отмахнуться, не заткнуть уши, не убежать.       — «Ты понимаешь, что ты двинутый?» — заинтересованно спросил голос.       — «С чего бы?» — будто не понимая ситуации, ответил на внутренний диалог Стэф.       — «Да просто подумай, ты же столько лет презирал это всё. Вспомни как тебя мутило, когда твоя мать скулила точно сука. Теперь и ты так же хочешь? Будешь скулить под ним, да?» — голос всё не унимался.       — «С чего вообще ты это взял?! Даже мыслей таких не было!» — Стэф закипал.       — «Ага, пизди, приятно слушать. Я — это ты, меня не обманешь. Ты хочешь скулить под ним как последняя сучка. Хочешь ведь. Это мерзко… Очнись, вспомни свои идеалы. Неужели ты так легко их предал?» — голос становился настойчивей.       «Я ничего не предавал. Я не сделал ничего плохого….» эти слова, как мантру бубнил Стэф, зарывшись пальцами в волосы. С одной стороны он понимал, что это всё не правильно. Даже не тот факт, что они оба парни, а в принципе — не правильно. Это мерзко, стыдно, по-животному. Но с другой стороны, в голове набатом звучали слова Дэна: «Успокойся, нам ведь обоим понравилось…». И как вообще это понимать? Понравилось, да, но…       — «Воооот! А я о чём тебе толкую? Это всё просто животная похоть. Ты решил поддаться ей? Глупый мальчишка. А что потом? Ты подумал, что будет дальше? А как же твоя воображаемая семья? Невеста, дети, собака… С ним этого не будет.» — продолжал атаковать его уверенность этот противный голос.       — «Замолчи! Замолчи! Просто заткнись!» — Стэф был на грани истерики.       — «Хммм… Так ты со мной разговариваешь? С единственной чистой частью тебя, которая пытается помочь. Ты и правда изменился. Ведёшь себя как мерзкий пидор, хотя ты так всегда и выглядел. Ха! Ну чего от тебя ещё можно было ожидать?», всё не унимался голос. «Мальчик — зайчик, да? Патлы ещё отрастил. Может платье наденешь, для полноты картины? Аха-ха-ха! Тебе пойдёт! Да и юбку удобней задирать, чем снимать штаны, подумай об этом…».       Стэф сидел, вцепившись в волосы и тихо выл. Глаза были открыты, чтоб ещё больше не потерять связь с реальностью. Он и сам не заметил, как с ногами забрался в кресло и ритмично покачивался вперёд-назад.       «Мерзкий! Мерзкий! Грязный!». Эти слова пульсировали в висках, не давая сосредоточиться. Слёзы текли не переставая, но он и не думал их вытирать. Оторвав одну руку от головы, Стэф начал нервно расчёсывать плечо. Это место никогда не заживало. Ранки мгновенно открылись под напором его ногтей.       — «Грязный педик! Может тебе просто сдохнуть? Зачем ты родился с таким телом? Тебе не противно?». Голос сливался с его собственным, даже его разум против него.       — «А может прав был отчим, когда избивал тебя? Он видел всю твою гниль, пытался выбить её из тебя. Он был не плохим человеком. Показывал, какой ты жалкий и грязный. Без лицемерной ухмылочки, прямо и жёстко.». Голос напирал с новой силой, а перед глазами проплыли картины из прошлого. Три года избиений за любые провинности, да и без повода тоже. Три года унижений. А ведь он их заслуживал, теперь он это отчётливо понимал.       — Стэф, иди ужинать!       Слова матери вырвали его из оцепенения. «А ведь она всё знала… всё видела и…», И ничего не сделала, потому, что сама видела, что он этого заслуживает.       Аппетита не было. Он быстро выключил свет и лёг под одеяло. Когда дверь в комнату открылась, Стэф затаил дыхание, притворяясь спящим.       — Ох, уже спишь… ну ладно. — тихо сказала мать и вышла из комнаты.       Боль накатила новой волной. Глаза не закрывались, а плечо всё так же подвергалось атакам ногтей. Стэф сжался в комок, продолжая слышать в голове всё тот же ледяной, свистящий шёпот: «Грязный! Неправильный! Мерзкий!». Лишь перед рассветом он провалился в тревожный, липкий как смола, сон. А спустя полчаса сработал будильник.