Пепельный реквием

— Что за столпотворение с утра пораньше? — изумился Венти. Сяо с трудом вынырнул из водоворота мыслей и, моргнув, взглянул туда, куда указывал Венти. Город был погружен в предрассветные сумерки, но несмотря на это, на площади у фонтана собралось множество людей. Некоторые держали в руках плакаты, но в основном все просто толпились перед монументом и выкрикивали лозунги, заставляя жителей окрестных домов распахивать окна и выглядывать на улицу. Некоторые проснувшиеся сердито захлопывали форточки и возвращались в кровати. Другие наспех одевались и спускались вниз, чтобы присоединиться к негодующей толпе. Острый слух Сяо наконец уловил некоторые лозунги: «Свободу защитнику Мондштадта!», «Нам нужен Полуночный герой!» и «Мондштадт за Дилюка!» — Надо же, — только и сказал Венти, когда Сяо передал ему эти слова. Тут они оба заметили Аято, который стоял у еще не открывшейся кузницы и о чем-то беседовал с Вагнером. Завидев друзей, он спешно закончил разговор и первым двинулся навстречу. — Доброе утро. Вы сегодня рановато. Я думал, с тем, как Венти всю ночь торчит в «Доле ангелов», его в такое время вообще из постели не вытащить. Венти упер руки в бока. — Хе-хе. Свободный ветер, знаешь ли, не уложишь спать против воли. Аято насмешливо вздернул брови. — Ну-ну. — Ты знаешь, что здесь происходит? — спросил Сяо прежде, чем они принялись обмениваться колкостями. Аято стрельнул взглядом в сторону толпы, и по его глазам Сяо сразу понял: Аято не просто знает о происходящем. Он принимает в нем непосредственное участие. — Понятия не имею, — улыбнулся он. — Но судя по всем этим табличкам и плакатам, мондштадтцы весьма остро приняли новости о заточении мастера Дилюка. И это неудивительно. Семья Рагнвиндр всегда вносила неоценимый вклад в благополучие Мондштадта, а после Пепельного Бедствия мастер Дилюк вложил немало сил и денег в восстановление города. «Он говорит так официально… — заметил Сяо. — Неужели думает, что нас подслушивают?» Он украдкой осмотрелся, но не заметил ничего подозрительного. Если поблизости действительно затаился шпион, он умело скрывался даже от проницательного взгляда Яксы. С одной стороны, его можно было за это похвалить. С другой… Сяо предпочитал, чтобы такие люди были союзниками — не врагами. — Все это в самом деле прискорбно, — тем временем сказал Венти. — Я вот, например, беспокоюсь о судьбе «Доли ангелов». — Тебе лишь бы выпить… — пробормотал Сяо. Аято неожиданно рассмеялся. — Слова Венти имеют смысл. Хотя делами таверны заведует Чарльз, она принадлежит мастеру Дилюку и может быть изъята из его собственности, если его признают преступником. Я уж не говорю о том, что без его покровительства дела винокурни могут пойти наперекосяк. Венти согласно закивал. Сяо краем глаза уловил подозрительное движение неподалеку от ворот. Быстрая тень скользнула по городской стене и скрылась за одной из дозорных башен. Если бы не солнце, край которого как раз показался над горизонтом, шпион ничем бы не выдал своего присутствия. «Но ты все же попался», — чуть усмехнулся Сяо. — Мы направляемся в Долину Ветров, — сообщил он Аято. — Перед своим исчезновением Люмин могла оставить там послание. Венти изумленно качнул головой. Он никак не ожидал, что Сяо решится кому-то об этом рассказать. А от следующих его слов Венти и вовсе чуть не уронил челюсть: — Хочешь с нами? Кажется, Аято тоже удивился, но почти ничем этого не выдал. — Спасибо за приглашение, Сяо, я ценю твое доверие. Но у меня еще остались дела в городе, и они не требуют отлагательств. Сяо кивнул и замолк. Наверное, исчерпал свой лимит доброжелательности на месяц вперед. — Давайте встретимся вечером в «Доле ангелов», — предложил Аято. — Вы расскажете о своих открытиях, а я — о своих. — Хе-хе, я всеми руками за! — широко улыбнулся Венти. Сяо фыркнул. Интересно, чего Венти ждал больше — рассказа Аято или возможности снова добраться до бутылок, которые обычно прятал от него Дилюк? Аято попрощался и, бросив быстрый, едва уловимый взгляд на дозорную башню, зашагал в сторону штаба Ордо Фавониус. Какую же игру он ведет? Сяо не разбирался в запутанных интригах, но подозревал, что раз магистр Варка вышел на тропу войны, Аято перестанет сдерживаться и один за другим достанет из рукавов все свои козыри. В конце концов, когда-то он был главой комиссии Ясиро. Шесть лет назад в Инадзуме он смог обыграть клан, который ненавидел его, и выжить вопреки всему. Сяо не сомневался, что магистр Варка обрел по-настоящему серьезного и опасного противника. Венти призывно махнул рукой, и Сяо торопливо нагнал его. Бок о бок они двинулись через каменный мост по широкой дороге, пересекавшей живописную долину. В зеленых травах шептался ветер последних летних дней. Он разносил повсюду белые пушинки — семена одуванчиков — и напоминал о грядущей осени, которая уже мягко ступала по мондштадским долинам. — Аято изменился, — заметил Сяо. — Там, в Инадзуме, он казался таким… Не знаю, как сказать. — Поглощенным тревогами, — подсказал Венти. — И заботами, ага. — Но я не понимаю. Здесь, в Мондштадте, он тоже постоянно занят. Не успеваем мы толком поговорить, как он тут же уходит по делам, будто они не отпускают его ни на миг. Венти заинтересованно взглянул на Сяо, пытаясь понять, куда он клонит. — В чем же разница? — В Мондштадте, — рассмеялся Венти. — Думаю, это все магия Анемо Архонта Барбатоса. Сяо скрестил руки на груди, и Венти расхохотался пуще прежнего. — Ладно, ладно, не смотри на меня так! — Он призадумался. — Мне кажется, постоянная занятость и желание расставить все по местам — неотъемлемая часть Аято. Он не успокоится, пока не наведет порядок и не обеспечит стабильность, понимаешь? Сяо невольно усмехнулся и согласно кивнул. — Но там, в Инадзуме… — продолжил Венти. — Это была его ноша. Обязанность, которая легла на его плечи слишком рано и забрала слишком много. Ему нужно было освободиться от нее, чтобы вновь обрести себя. Венти неожиданно улыбнулся, но в этой улыбке таилась печаль. — У всех у нас свое бремя. Взять, к примеру, тебя. Ты тоже уже совсем не тот человек, который покинул Ли Юэ шесть лет назад. — Думаешь, у меня было бремя, от которого я освободился? — А что думаешь ты? Внезапный вопрос поставил Сяо в тупик, и он отвел взгляд, не зная, что сказать. Было ли у него бремя? Может быть… Он никогда не чувствовал, что необходимость в одиночестве защищать Ли Юэ тяготила его, но до появления в его жизни Люмин он вообще мало задумывался о чувствах — чужих и своих собственных. Была ли защита Ли Юэ его бременем? Венти осторожно положил руку ему на плечо и, убедившись, что Сяо не против, легонько его сжал. — Не принимай слишком близко к сердцу. Ты обязательно найдешь ответ, когда придет время. Так что не пытайся угнаться за ветром, который успевает облететь мир, пока ты делаешь шаг. — Это какая-то мондштадтская присказка? — Нет, — ухмыльнулся Венти. — Это мудрость Анемо Архонта Барбатоса. Сяо закатил глаза и хотел сказать что-нибудь колкое, но передумал. Удивительно, но Венти всегда удавалось поднять ему настроение и подобрать нужные слова, чтобы поддержать — пускай иногда они не имели для Сяо никакого смысла. Свернув с дороги, Венти повел их через море одуванчиков. Еще издалека Сяо увидел исполинское древо — должно быть, то самое, о котором говорили Кли и Тимми. Его могучие корни выступали над землей, а в густой кроне танцевали кристаллические бабочки. Сяо прикрыл глаза и попытался представить у подножия этого дерева Люмин. Сколько рассветов она встретила здесь? Приходила ли она сюда до того, как исчезнуть в звездном мраке Бездны? — Давай перечитаем последнюю строфу, — предложил Венти. Сяо опустил руку в карман. Минувшей ночью он переписал стихотворение на новую, более плотную бумагу, а листок из блокнота Юнь Цзинь оставил в «Доле ангелов» — не хотелось бы бездарно его потерять. — «Теперь иду за грань, но не навеки. Найди луну — ее поможет свет. Под деревом Лев Юга сомкнул веки. Среди корней я спрятала ответ», — прочел он. — Гм… — отозвался Венти. — Ну, это оно. Дерево, под которым Лев Юга сомкнул веки. В его голосе прозвучала неподдельная печаль, и Сяо осмелился спросить: — Ты знал ее? Ту девушку, которую называли Львом Юга? Венти мягко улыбнулся. — Мы были друзьями. Ветер взъерошил его волосы. Венти поднял голову и некоторое время наблюдал за тем, как шепчется в рассветном небе листва. — Не переживай, Сяо. Веннесса прожила хорошую жизнь, которую построила собственными руками, и обрела заслуженный покой. — Он напустил на себя беззаботный вид и приблизился к крепкому стволу. — Ну, давай займемся делом? Наверное, стоит посмотреть, не спрятано ли чего-нибудь среди корней. Некоторое время они молча кружили вокруг дерева, внимательно осматривая каждый корень. Но поскольку оба не представляли, что именно ищут, поиски продвигались безуспешно. — Ты уверен, что там написано про корни? — спросил Венти минут через пятнадцать. Сяо пронзил его обжигающим взглядом. — Ты полагаешь, я не умею читать? — Да я просто уточнил! — Венти выбрался из-под крупного корня и уселся сверху, задумчиво погладив подбородок. — Может, это какое-то иносказание? «Среди корней»… Может, имеются в виду корни самого Мондштадта? Его происхождение? Хм… Вполуха вслушиваясь в рассуждения Венти, Сяо решил попытать удачу с маленьким корнем, который прятался под большим и потому почти не проглядывался. Что же могла спрятать здесь Люмин? Большое или маленькое? Предмет ли это вообще? Может, Венти прав, и «корни» — это некое иносказание? — Но какую точку корректнее считать датой основания Мондштадта? — продолжал распинаться Венти. — Дата основания города? — Венти. — Нет, это слишком приземленно. Гораздо важнее, когда сформировался дух… — Венти, гнев Архонтов на твою голову! Венти скрестил руки на груди. — В адрес Архонта это, знаешь ли, очень грубое высказывание. В чем дело? Я же пытаюсь разгадать загадку Люмин… — Я кое-что нашел. Венти немедленно бросил рассуждения и опустился рядом. Сяо тем временем просунул руку в расщелину между крупным и маленьким корнем. Его пальцы скользили по шершавой поверхности, нащупывая какие-то символы — сколько бы Сяо ни касался их, он никак не мог понять, что они собой представляют. Может, это древние письмена? — Дай-ка мне, — попросил Венти. Сяо посторонился, и Венти занял его место. Пару минут он молча шарил рукой по корням, ничем не выдавая своих мыслей. Наконец он спросил: — У тебя есть ручка? Сяо качнул головой. — А, кто бы сомневался, — отозвался Венти. — Подержи-ка передо мной листок со стихотворением. Только переверни его чистой стороной. Удивленный его просьбой, Сяо подставил лист, и Венти принялся кончиком пальца вырисовывать в воздухе символы с корня. Вспыхивая зеленым цветом, они впечатывались в бумагу, где превращались в чернила, источавшие ощутимую энергию Анемо. — Ага! — удовлетворенно сказал Венти, изобразив последний символ. — Ну что ж, имеет смысл. Сяо взглянул на вереницу незнакомых знаков. Какие-то точки, палки и закорючки. По мнению Сяо, абсолютно бессмысленные. Заметив его недоуменный взгляд, Венти невольно рассмеялся. — Сяо, друг мой, тебе не помешает взять пару уроков о бытовой жизни. Можешь обратиться к Лизе — она в этом профессионал. — И как я должен это воспринимать? Венти перевернул лист таким образом, чтобы Сяо смотрел на него в правильном положении. — Это ноты, — объяснил он. — Надеюсь, ты знаешь, что такое «ноты»? Сяо густо покраснел и недовольно нахмурился. — Разумеется, знаю. Я просто… Давно их не видел, вот и все. Забыл. Венти вздохнул и смущенно поскреб затылок. — Прости. Я перегнул палку. Конечно, ты столько времени проводил в сражениях… Тебе было не до нотной грамоты. Мне не следовало над тобой насмехаться. Сяо кончиками пальцев прикоснулся к бумаге с нотами, чувствуя, как все его существо пронизывает Анемо энергия Архонта Барбатоса. Еще одно послание Люмин. Еще одно ее наследие. Знала ли она, что Сяо уже много сотен лет не видел нот? Что он просто… забыл их внешний вид? Что, если она надеялась на него, а он по незнанию чуть ее не подвел? — Я не обижаюсь, Венти. Ты можешь сыграть эту мелодию? Венти не понадобилось повторять дважды. Хлопнув в ладоши, он призвал лиру, мягко коснулся ее тонких струн и, не отрывая глаз от бумаги, заиграл — сначала несколько неуверенно, пытаясь осознать мотив, но затем все более решительно.

Этот фрагмент можно читать под музыку: HOYO-MiX, Yu-Peng Chen — Lovers’ Oath. Ставьте на повтор

Волшебный перелив наполнил долину. Нежная мелодия окрепла под пальцами умелого барда и птицей вознеслась к вершине могучего дерева, выше к небу, в объятия облаков. Сяо прикрыл глаза. На них против воли навернулись слезы. Та песня, что играла Люмин… Он помнил ее. Однажды они вместе играли ее на постоялом дворе «Ваншу».               — Хочешь сказать, ты играешь интуитивно? Просто… подыгрываешь мне, и оно выходит само? — Что в этом такого? — Хм… Должно быть, ты прирожденный музыкант. Знаешь, если ты когда-то захочешь стать бардом… — Еще чего. — Никогда не говори «никогда». — Если бы Паймон попробовала сыграть без нот, из-за Паймон точно кто-нибудь бы оглох! — Да Паймон и с нотами заставляет плакать даже слаймов… — Эй! Люмин, как ты смеешь говорить так о Паймон? Паймон хотя бы не привлекает своим пением попрыгуний!               В тот день Люмин много смеялась. Иногда Сяо никак не мог взять в толк, что же ее так рассмешило. Но она улыбалась, и ему это нравилось. И еще ему нравилось с ней играть. Сяо протянул руку, и в нее послушно легла флейта — вещь, которую он призывал намного реже, чем копье или меч. Не открывая глаз, он приложил флейту к губам и подхватил мелодию Венти. Ему были не нужны ноты. Все, что ему было нужно — это воспоминания о ней, такие яркие, словно солнце, которое вдруг выглянуло из-за горизонта после затянувшейся бури. Воспоминания, которые, презирая законы эрозии, никогда не сотрутся в пыль. Он помнил их первую встречу. Он помнил, как спас ее в битве с Осиалом — и с того самого дня не мог избавиться от мысли, что должен оберегать ее так же тщательно, как Ли Юэ. Он помнил, как они вместе зажигали благовония в храме Бронзового Воробья, как она готовила ему миндальный тофу и как заботилась о его ранах после сражения с Аяксом в Инадзуме… Он помнил их неумелый танец на берегу острова Ясиори и их поцелуй. Ему было больно, но не так, как бывало после изнуряющих битв и глубоких ран. Душа выворачивалась наизнанку, сердце не понимало, что с ним происходит, а мысли путались, будто увлеченные в вихрь Анемо. И все же, несмотря на боль, несмотря на переполнявшую горечь, Сяо чувствовал, как глубоко внутри его греет маленький огонек света.               — «Любовь — это обоюдоострый клинок». Так ты сказал. И ты, как всегда, оказался прав. — А еще я, как всегда, заблуждался. Если собрать все на свете трагичные истории, любовь покажется самым печальным и опасным чувством. Но что, если мы сами выбираем, какой она станет? Что, если у нас есть власть управлять этим клинком? — Я люблю тебя, Сяо. — Я тоже люблю тебя, Люми.               Огонек окреп, и Сяо, следуя за его светом, медленно открыл глаза. Вокруг не было ни души. Венти исчез. Весь мир погрузился в странное состояние, похожее на полудрему, в волшебный синеватый сумрак, и Сяо чувствовал, что шагнул куда-то за грань реального мира. Продолжая сжимать в руках флейту, он поднялся и вдруг заметил, что корни дерева раздвинулись, обнажая проход под землю. На что же еще ты способна, Люмин? Не оборачиваясь и не раздумывая, Сяо ступил под темные своды сплетенных в арку корней и зашагал вниз, в недра нереальной пещеры. На стенах золотом вспыхивали ноты. Под ногами в такт шагам распускались белоснежные сесилии и цветки цинсинь. Как это возможно? Где он очутился? Проход под деревом вел все дальше и дальше, и ноты на стенах сменились буквами, которые в конце концов принялись складываться в слова. Мне нужно столько рассказать тебе… Сяо осторожно коснулся стены, и буквы разбежались, словно перепуганные зверьки. Сяо отдернул руку. Буквы вернулись обратно и, поразмыслив, образовали новое послание. Поверь, я бы очень хотела как можно скорее все тебе объяснить. Но есть причины, по которым я не могу этого сделать. Обещаю, однажды ты их поймешь. Сяо ускорил шаг, и золотые буквы наваливались со всех сторон, образуя мерцающие предложения — их свет отпечатывался в сознании Сяо яркими вспышками. Ты все поймешь. А до той поры я не должна торопить события. Сяо перешел на бег. В голове билась одна-единственная мысль: если он побежит достаточно быстро, сможет ли он догнать призрак прошлого? Есть путь, который ты должен пройти. Он не будет простым — но ты и не должен проходить его в одиночку. Сяо почудилось, что подземный коридор вот-вот закончится. Казалось, он даже видит впереди стену, у которой стоит знакомый силуэт. Помни, что рядом с тобой будут люди, готовые помочь. Прошу тебя, не отталкивай их, как не отталкивал меня. Сяо протянул руку, пытаясь поймать ее зыбкий силуэт, но ухватил лишь пригоршню золотистых песчинок. Я не забыла своего обещания. Мы встретимся снова. Сколько бы времени это ни заняло. — Люмин!

Конец музыкального фрагмента

Иллюзорная реальность рассыпалась, и Сяо сделал глубокий вдох — так, словно вынырнул с морского дна. Перед ним вновь сидел Венти. Корни оставались на своих местах, а синеватый полумрак исчез, пронизанный солнечными лучами. Ничего из того, что ему привиделось, не было на самом деле. Сяо прикрыл глаза ладонью и некоторое время сидел молча, пытаясь перебороть странное щемящее чувство в груди. — Кажется, это очередной секрет Люмин, — рискнул наконец произнести Венти. Подняв взгляд, Сяо обнаружил, что его глаза полны печали. — Ты сидел передо мной и вдруг исчез, а потом ни с того ни с сего появился снова. Что случилось? Где ты был? Вздохнув, Сяо опустил голову и бездумно уставился на листок с нотами. — Не знаю, Венти. Это было похоже на иллюзию. Или, может, сон. Прекрасный и хрупкий сон… Он отвел взгляд, надеясь, что Венти не станет заострять внимание на его горечи. И в этот момент Венти, подавшись вперед, воскликнул: — Смотри! Они уставились на листок. Ноты вдруг принялись менять свои очертания, сплетаясь в буквы знакомого языка.

В красном пламени сгорают Тексты древнего огня. Мел и рыцарь оба знают, Что за участь ждет меня. Тишина в библиотеке. Запах кофе, мятный чай… Найди ведьму в картотеке И мелодию сыграй.

— Ох, — только и сказал Венти, ознакомившись с текстом послания. — Никогда не мог подумать, что Люмин так любит стихотворные загадки. Сяо не мог не согласиться. — В той иллюзии она сказала, что я должен пройти какой-то путь, — сказал он. — И что она не должна торопить события. — Хм… — приложив руку к подбородку, проронил Венти. — Может, то, о чем она умалчивала, не так-то просто осознать? — Возможно, — сдержанно отозвался Сяо. Он мысленно повторил стих несколько раз — до тех пор, пока не убедился, что запомнил обе строфы правильно. — Хоть что-нибудь из написанного имеет для тебя смысл? — спросил он. Венти скрестил ноги и задумчиво покачался взад-вперед, пытаясь осознать стихотворение. «Тексты древнего огня сгорают в пламени»… «Мел и рыцарь»… Какую еще ведьму надо искать в картотеке? И при чем тут запах кофе и мятный чай? Сяо чувствовал себя сбитым с толку. На что Люмин рассчитывала, оставляя ему эти подсказки? Он ведь ничего не знал о Мондштадте. Да он вообще ни о чем, кроме Ли Юэ, толком не знал. Почему она думала, что он сумеет разгадать ее запутанные стихотворные шифры? — Давай-ка взглянем на предыдущее стихотворение, — предложил Венти. — Что там говорилось? Что-то про посланника мела… Сяо перевернул листок и вчитался в уже знакомые строки. — «В ночи ко мне пришел посланник мела и попросил довериться судьбе». — Ага, точно. И снова «мел»… Не думаю, что это совпадение. Возможно, так Люмин пытается намекнуть нам на Альбедо. — Альбедо? — недоверчиво изогнул бровь Сяо. Венти кивнул. — «Мел» — это его псевдоним. Он пользовался им раньше, пока был известен как художник, а не разрушитель Мондштадта. Сяо скрестил руки на груди. Могла ли Люмин знать о том, что Альбедо атакует Мондштадт? «Посланник мела попросил довериться судьбе» — и сразу после этого Люмин пишет, что идет за грань… А в этом стихотворении: «Мел и рыцарь оба знают, что за участь ждет меня». — «Посланник мела» и «Мел» — одно ли это лицо? Альбедо ведь разрушил Мондштадт. Если в первом стихотворении Люмин называет «посланником мела» Альбедо, получается… — Что между Альбедо и Люмин был какой-то договор, — подхватил Венти. — Они оба знали, что должно произойти, но позволили этому случиться. Сяо нахмурился. — Но почему? Что могло заставить Люмин объединиться с Альбедо? Это противоречит всему, что мы знаем. Альбедо пытался разрушить город, а Люмин — спасти его. — Значит, мы знаем не все, — резонно заметил Венти. Сяо вздохнул и устало потер переносицу. От попыток разгадать все эти стихотворные загадки голова стала тяжелой. — А что насчет «рыцаря»? Кто это может быть? Кэйа? — Да кто угодно, — развел руками Венти. — В Мондштадте целый орден рыцарей! Не можем же мы тыкать пальцем в каждого из них. Некоторое время оба молчали. Сяо, подперев подбородок рукой, снова и снова вчитывался в стихотворные строки. Венти задумчиво покусывал губы. Наконец он сказал: — Как бы то ни было, я думаю, следующая подсказка ждет нас в библиотеке Ордо Фавониус. — Это ведь может быть любая библиотека, — возразил Сяо. Венти не сдержал улыбки. — И именно поэтому Люмин указывает на запах кофе и мятный чай. Не знаю, замечал ли ты, но в библиотеке все время пахнет кофе — это Джинн каждое утро навещает Лизу. А Лиза обожает мятный чай. Сяо потер висок. — С ума сойти. Люмин действительно хорошо знала Мондштадт. — Хе-хе, — отозвался Венти. — Какое счастье, что я тоже хорошо его знаю! Сяо кивнул, но без особого энтузиазма. Он все еще не понимал, зачем Люмин оставила такие послания, которые он при всем желании не мог разгадать. — Давай поговорим с Лизой, — предложил Венти. — «Ведьма в картотеке»… Возможно, это она, — согласился Сяо. — В точку, — закивал Венти. — И потом, во всем, что касается ее библиотеки, Лиза настоящий знаток. Если Люмин оставила где-то подсказку, Лиза обязательно поможет нам ее отыскать. Сяо со вздохом свернул листок бумаги и убрал его в карман. Кажется, чтобы записывать зашифрованные послания Люмин, ему скоро понадобится целый блокнот. Что же ты так боишься сообщить прямо, Люмин? Сяо неохотно поднялся с корня. Нужно было возвращаться в Мондштадт, опять говорить с людьми, просить их о помощи… Он бы с радостью остался здесь, у подножия исполинского древа, и растворился бы в той иллюзии, где так явно ощущалось присутствие Люмин. Помни, что рядом с тобой будут люди, готовые помочь. Прошу тебя, не отталкивай их, как не отталкивал меня. «Даже после своего исчезновения ты продолжаешь наставлять меня, Люмин…» Сяо окончательно перестал что-либо понимать. Все запуталось, и желанный ответ ускользал, спрятанный за завесой загадочных слов, которые пока не имели для Сяо никакого смысла. Но он знал, что должен идти дальше. Должен довериться Люмин и пройти до конца тот путь, что она для него задумала. Что бы ни ждало его в конце этого пути.

* * *

— Напомни, что ты забыла в библиотеке? Кли сердито засопела, всем своим видом выражая негодование, и сверилась со списком, выданным Лизой. Все указанные в нем книги предстояло отыскать, проверить на предмет повреждений и подклеить, если таковые найдутся. Ужасно муторная работа, когда чешутся руки разобраться с каким-нибудь очередным Фатуи. — Мы подвергли себя опасности и чуть не погибли, — нехотя объяснила она. — Что за муха укусила Джинн? Мы ведь раздобыли ценную информацию! Мы не заслужили наказания! Сайно оторвался от работы и взглянул на Кли с легкой насмешкой. — Странно, что ты этого не понимаешь. Кли достала с полки первую книгу из списка. — Не понимаю чего? Сайно отложил ручку и, подперев подбородок рукой, объяснил: — Джинн не пытается наказать тебя. Она хочет, чтобы ты перевела дух и отвлеклась, потому что встречи с Фатуи, с Орденом Бездны… Все это дается тебе непросто. — Вот и неправда, — возразила Кли. — Я знаю, что недооценила Вестника Бездны у Сидрового озера. И что не нужно было нападать на агента Фатуи. Но это не значит, что мне нелегко! Я должна сталкиваться с серьезными противниками, чтобы становиться сильнее. Сайно вздохнул. Только сейчас Кли заметила, каким уставшим он выглядит: лицо осунулось, а под глазами залегли тени, словно Сайно не спал несколько ночей подряд. Он выглядел расстроенным, и Кли сразу вспомнила его спор с Лизой. Что же между ними случилось? Что так сильно рассердило Сайно? Кли пинком отодвинула стул и опустилась напротив Сайно. — Ты имеешь в виду не мою физическую подготовку, — собравшись с духом, произнесла она. Сайно кивнул. — Тебе не хватает опыта, и поэтому лезть на рожон опасно, — прямо сказал он. — Особенно когда имеешь дело с противниками, которых нельзя недооценивать. Ты не сможешь защитить Мондштадт, если погибнешь по глупости, пытаясь кому-то что-то доказать. — Я не… — Я могу заблуждаться, но мне кажется, ты лезешь в драку, потому что изо всех сил пытаешься показать, что прошлое осталось в прошлом. Кли не нашлась с ответом. Сцепив руки в замок, она принялась раскачиваться на стуле, пользуясь тем, что Лиза занята на верхнем ярусе библиотеки и не может ее поругать. — Скажи, если я не прав. Кли промолчала, и Сайно снова вздохнул. — Кли, нет ничего страшного в том, что тебе до сих пор больно и грустно из-за Пепельного Бедствия. Опыт, который тебе довелось пережить, ужасен. Никто не ждет, что ты забудешь о прошлом и сделаешь вид, будто его никогда не было. — Но… — Кли не осмелилась поднять на Сайно взгляд, но почувствовала, как внимательно он смотрит. — Все уже двигаются дальше. Мастер Дилюк, Джинн, даже магистр Варка… Сайно чуть усмехнулся. — Поверь, взрослые хорошо умеют прятать свои чувства. То, что ты чего-то не замечаешь, не значит, что этого нет. Кли не знала, что сказать. Что делать? Все вокруг жалеют ее, сочувственно качают головами, когда речь заходит об Альбедо или об исчезнувших в Бездне. Она надеялась доказать окружающим, что уже достаточно взрослая и не нуждается в жалости. Чужое сочувствие причиняет боль. Кли не хотелось, чтобы ей было больно. — Шесть лет назад я потерял нескольких дорогих мне людей, — неожиданно сказал Сайно. Это признание потрясло Кли до глубины души. — Это случилось почти одновременно, с разницей в несколько месяцев, — добавил Сайно. Не поднимая взгляд, он бездумно загибал и отгибал уголок свитка, с которым работал до этого. — И я совру, если скажу, что справился с этой утратой. Кли внимательно вгляделась в лицо Сайно. Она узнавала это оцепеневшее выражение — подобное она не раз видела у Тевкра, когда тот вновь вспоминал об исчезнувшем брате. Кли поняла, что должна осторожно подобрать свои следующие слова. — Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросила она. — Нет. На некоторое время они замолкли. Сайно вернулся к работе. Кли вновь сверилась со списком, выданным Лизой. Ее взгляд скользил по строкам, но мысли блуждали далеко от библиотеки, на площади у фонтана шесть лет назад, среди языков красного пламени. Если даже такой человек, как Сайно, до сих пор не может справиться со своими потерями, сколько же времени потребуется ей? Когда она уже сможет вздохнуть свободно, без воспоминаний об этом дурацком Пепельном Бедствии? — Как твоя рана? — спросила Кли. Сайно бросил быстрый взгляд на обожженную руку. Место привычного нарукавника заняла плотная повязка, наложенная сестрой Грейс из Собора Барбатоса. Кли давно заметила, что Сайно старается не действовать этой рукой, и ей снова стало стыдно. — Нормально, — отозвался Сайно. — «Взрослые хорошо умеют прятать свои чувства», — процитировала его Кли. Сайно усмехнулся, но не успел ничего сказать: с верхнего яруса донесся звонкий голос подозрительно знакомого барда. Заинтересовавшись, они с Кли поднялись наверх и обнаружили Венти и Сяо, которые показывали Лизе какую-то бумагу. — Хм… — проронила Лиза. — Как интересно! — Что здесь происходит? — осведомился Сайно. Венти помахал ему в знак приветствия, но не решился ответить и выжидательно покосился на Сяо. Тот скрестил руки на груди и со вздохом сказал: — Мы ходили в Долину Ветров и нашли там послание Люмин. У нас есть основания полагать, что она знала о грядущем бедствии. Сайно и Кли обменялись быстрыми взглядами. Получив одобрительный кивок со стороны Сяо, Лиза передала бумагу Сайно, и Кли привстала на цыпочки, чтобы разобрать написанный текст. — «В красном пламени сгорают тексты древнего огня»… — прочитала она. — Это как? Разве у огня могут быть тексты? И если это тексты огня, разве они могут сгорать? И… И… Сайно, не отрывая взгляд от бумаги, положил руку ей на голову и слегка взъерошил волосы, дав понять, что сейчас пока следует помолчать. Убедившись, что Кли закончила читать, Сайно передал бумагу со стихотворением Сяо и задумчиво приложил руку к подбородку. Точно. Он же умник из Сумеру. Наверняка догадается, что зашифровано в этих странных строках. — Мы думаем, что «Мел» — это Альбедо, — поделился Венти. Кли ощутила, как пол библиотеки вырывается у нее из-под ног. Альбедо… знал что-то об участи Люмин? Знал о том, что ей суждено пропасть в Бездне? Но как… Почему… Что это значит? Она ощутила, как рука Сайно сомкнулась вокруг ее локтя. Он не смотрел на нее, но Кли почувствовала его поддержку и смогла привести мысли в порядок. — Про рыцаря мы ничего не знаем, — добавил Венти. — Библиотека с запахом кофе и мятным чаем — это, несомненно, библиотека Ордо Фавониус. Осталось расшифровать первые и последние строки. — «Найди ведьму в картотеке и мелодию сыграй»… — проговорила Лиза. — Может, надо сыграть какую-то мелодию Лизе? — предположила Кли. — Она же все-таки ведьма! — Приятно знать, какого ты обо мне мнения, милашка, — рассмеялась Лиза. Кли смущенно потупила взгляд. — И что, в Лизе откроется тайник? — хмыкнул Сайно. — И потом, картотека и библиотека — не одно и то же. Лиза, уперев руки в бока, повернулась к шкафу, где хранились бесконечные ящички разных форм и размеров. — Милашка Сайно верно говорит. Люмин пишет именно о картотеке. А значит, и «ведьму», что бы это ни значило, следует искать именно там. Венти окинул взглядом внушительную картотеку и невольно сглотнул. — У меня есть стойкое ощущение, что мы здесь будем до конца света разбираться. — Ах, Венти, ты меня недооцениваешь, — лукаво улыбнулась Лиза. — Ты ведь не думаешь, что это вся картотека? В соседней комнате есть еще одна. Венти с мученическим стоном повалился на стул. Не обращая на него внимания, Сяо подошел к шкафу с ящичками картотеки и уверенно произнес: — Значит, нужно изучить ее всю. Венти картинно заломил руки, и Сяо добавил: — Вы не обязаны мне помогать. Если Лиза дает разрешение, я могу сам поискать эту «ведьму». — Ну что ты, милашка, — изумилась Лиза. — Тебе необязательно справляться со всем в одиночку. Мы рядом и готовы помочь. Так, Венти? — Так, так, — убито согласился Венти. Кли с готовностью двинулась к шкафчикам — искать в картотеке таинственное послание было гораздо интереснее, чем подклеивать старые книжки, — но Сайно придержал ее за шиворот. — Подождите. Куда вы торопитесь? Мы не можем полностью проигнорировать первые две строки стихотворения. — А, точно, про красное пламя и тексты древнего огня, — закивала Кли. — У тебя есть мысли, что это значит? Сайно выразительно взглянул на обожженную руку, и глаза Кли вдруг расширились — ее осенила догадка. Никому ничего не объясняя, она метнулась на нижний этаж библиотеки, но вскоре вернулась с томиком «Сказаний народов древности» в руках. — Архонты, ну конечно! «Красное пламя» — это огонь, который использовал Альбедо и которым взорвался Крио Вестник на берегу озера. А «тексты древнего огня»… Добравшись до нужной страницы, она показала книгу остальным. — «Племя Наойи считало красное пламя символом зла и воплощением демона Текутли», — прочел Венти. — Что еще за племя Наойи? — Это древний народ, живший на территории земель Натлана задолго до Войны Архонтов, — отозвался Сайно. — «Тексты древнего огня»… — проговорила Лиза. — Разумеется, это всего лишь метафора. «Древний огонь» — это древние натланцы, наойи, а их «тексты» — это их верования, дошедшие до наших дней. Кли интенсивно закивала. — Мы с Тевкром обнаружили эту книгу, когда пытались разобраться в природе красного огня, — объяснила она. — Но текст в ней неполный. Глядите! Здесь не хватает нескольких страниц. Лиза неодобрительно сдвинула брови, но затем вдруг улыбнулась и, скрестив руки на груди, прикрыла глаза. — Ах, Люмин, милашка. Даже имущество в библиотеке портит аккуратно. Ну, дайте мне минут десять. Я найду нужную карточку. Посмотрим, найдется ли там «ведьма». Она удалилась, по всей видимости, в ту самую соседнюю комнату, где скрывалась еще одна картотека, а остальные расселись на верхнем этаже библиотеки и принялись ждать. Сяо мерил шагами пространство перед столом. Венти встревоженно постукивал ногой по полу. Сайно читал о верованиях наойи, а Кли поднималась на носочках от нетерпения, чувствуя, как внутри разгорается маленький пожар. Они с Тевкром не придали этой книге значения. Думали, это просто наивные верования древних, которые пытались объяснить очевидные в современном мире явления и события. Выходит, они ошибались? Выходит, эта книга важнее, чем кажется? «Каждый, кого коснулось красное пламя, умирает или становится низшим демоном у подножия вулканического трона, безоговорочно подчиняясь Текутли». «Мел и рыцарь оба знают, что за участь ждет меня»… Разрозненные догадки прыгали в сознании Кли, но никак не желали складываться в цельную картину. Наконец Лиза вернулась. Она сжимала в руках библиотечную карточку, но лицо ее выражало озадаченность. Ничего не объясняя, она опустилась за рабочий стол и показала карточку остальным. — Никакой «ведьмы», — разочарованно вздохнул Венти. Кли уныло вчиталась в текст карточки. Автор: «Моргана Блайт». Заглавие: «Сказания народов древности». Том… Место издания… Бла-бла-бла… Вот уж и правда. Никакой «ведьмы». Неужели поиски зашли в тупик? — Лиза, — неожиданно произнес Сайно, внимательно изучив карточку. — Ты помнишь уроки Зульяра? — Обрывочно, — призналась Лиза. — Если честно, второго такого человека, который так скучно читал бы лекции, нужно еще поискать. Сайно беззвучно рассмеялся и согласно кивнул. — Однажды он рассказывал нам о ведьмах прошлого. Тех, кто жил задолго до создания Ведьминого Шабаша и его старейших представительниц. — Ах, ведьма… — В глазах Лизы сверкнула догадка. — Моргана Блайт называла себя Ведьмой Спящей Горы, верно? Кли изумленно раскрыла рот. — То есть эта писательница… Моргана Блайт — это «ведьма», которую мы ищем? — Значит, нам нужно отыскать ее, — добавил Сяо. — Может быть, она знает что-то важное о красном пламени, что-то, что не указано в книге. И встречалась с Люмин до ее исчезновения. Сайно и Лиза обменялись быстрыми взглядами. — Боюсь, это невозможно, милашка, — мягко проговорила Лиза. — Моргана Блайт умерла еще до катастрофы пятисотлетней давности, — объяснил Сайно. Сяо устало вздохнул и прикрыл рукой глаза. Кли представляла, каково ему приходится. Ей тоже хотелось как можно скорее получить ответы, а они все ускользали и ускользали, словно не желая, чтобы на них проливали свет. Но ведь если Люмин действительно имела в виду Моргану Блайт, если она действительно нашла «Сказания народов древности», не могла же она не знать о том, что Моргана уже много лет мертва? А значит, не все еще потеряно. Надо двигаться дальше — и попытаться трактовать зашифрованное в стихах послание иначе. Перехватив взгляд Сяо, Кли робко улыбнулась, и он вдруг чуть приподнял уголок губ в ответ. — Хорошо, я понял. Вы знаете, где она похоронена? — На этой части лекции я точно уснула, — смущенно отозвалась Лиза. — Сайно? Тот приложил руку к подбородку и некоторое время молчал, раздумывая. Кли надеялась, что в прошлом он был более ответственным студентом, чем Лиза. Или более занудным, раз смог дослушать лекцию до конца. О, пожалуйста, Сайно, окажись занудой! — У подножия Драконьего Хребта, — сказал он наконец. — Если дадите карту, я смогу показать более точное место. Кли с трудом сдержала порыв броситься ему на шею. Анемо Архонт, благослови умников! — Я должен осмотреть ее могилу, — сказал Сяо. — Можно попробовать снова сыграть эти ноты, — предложил Венти. — А вдруг там тоже проявится какое-нибудь секретное послание? Сяо кивнул. Лиза протянула ручку, и Сяо на всякий случай продублировал ноты и стихотворение на чистый лист бумаги. Лиза для надежности спрятала его в верхний ящик стола. — Возможно, тебе стоит позвать с собой милашку Сайно, — сказала она мягко. — Кто знает, какие шифры, связанные с жизнью Морганы Блайт, могла оставить Люмин. А Сайно у нас, оказывается, тот еще историк. Сайно беззлобно фыркнул. — Очень остроумно, Лиза. Все слаймы Тейвата смеются. — Слаймы не умеют смеяться, — развела руками Кли. — Вот именно, — невозмутимо отозвался Сайно. Кли прыснула. Сайно взглянул на нее сначала с неподдельным изумлением, а затем — с каким-то невыразимым теплом, которое Кли не могла объяснить. — Я не против, — вмешался Сяо. — Но хотел бы отправиться прямо сейчас. — А можно я тоже пойду? — решилась Кли. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста? Ей становилось невыносимо от одной только мысли, что Сяо и Сайно могут пойти к могиле древней Ведьмы Спящей Горы без нее. Нельзя так просто раздразнить любопытство человека, а потом бросить его разбирать в библиотеке старые пахучие книжки! — Кли, в древних могилах нет ничего интересного, — отозвался Сайно. — И потом, разве тебе не надо отбывать наказание Джинн? — Ты же сам говорил, что это не наказание. — Я не имел в виду, что тебе не нужно отбывать его, Кли… Зарождающийся спор прервал смех Лизы. — По правде говоря, нам не помешало бы несколько кусков руды звездного серебра. А собрать ее, как известно, можно только на Драконьем Хребте. — Она хитро улыбнулась. — Пускай это будет наказанием Кли. А книжки мне поможет подклеить Элла. Кли повернулась к Сяо, с замиранием сердца ожидая его решения. В конце концов, именно он шел по следам Люмин — а значит, именно он решал, кого хочет видеть у себя в помощниках. Сяо скрестил руки на груди и пронзил Кли пристальным взглядом. — Обещаешь не влипать в неприятности? Кли заложила руки за спину. — Ты же знаешь, как плохо я сдерживаю такие обещания. Но я очень и очень постараюсь. Сайно отвернулся, пряча улыбку. — Хвалю за честность, — сказал наконец Сяо. — Ладно, так уж и быть. Только будь добра, оденься потеплее. Если этот Драконий Хребет и правда такой холодный, как о нем говорят, не хочу слушать, как ты чихаешь и шмыгаешь носом. Кли вытянулась в струнку и, отдав честь на манер рыцарей Ордо Фавониус, убежала переодеваться. Все трое договорились встретиться у городских ворот через полчаса — Сайно тоже нужно было закончить кое-какие приготовления. — Давай сходим в «Долю ангелов», попросим Чарльза поискать тебе теплые вещи, — предложил Венти. — Понимаю, конечно, ты у нас не боишься ни холода, ни жары, но простуженный Якса — это последнее, что мне хотелось бы увидеть. — Как сказал бы Сайно, все слаймы Тейвата смеются, — непроницаемым тоном отозвался Сяо. Попрощавшись с Лизой, они покинули штаб и зашагали по каменным мостовым Мондштадта в сторону уже хорошо знакомой Сяо таверны. Сяо не переставал думать — о стихотворениях, о Моргане Блайт и таинственном красном пламени, о том, что увидел в Долине Ветров. От Венти и Аято он знал, что между его погружением в Сон Адепта и Днем Пепла прошло два месяца. Сколько же всего успела подготовить за это время Люмин? И что такого она узнала? Обдумать это как следует Сяо не успел. Протестующие успели переместиться к штабу Ордо Фавониус, но с центральной площади все равно доносился обеспокоенный шум. Переглянувшись, Сяо с Венти ускорили шаг и вскоре заметили толпу, которая сгрудилась вокруг фонтана и бурно что-то обсуждала. Не дожидаясь Венти, Сяо взобрался на парапет и спрыгнул на площадь, заставив зевак испуганно отпрянуть. — В чем дело? Толпа расступилась, пропуская его к фонтану, и Сяо прошел вперед. Они не видели друг друга шесть лет, но Сяо сразу узнал человека, который сидел перед монументом. Даже во время непростых испытаний в Инадзуме Сяо ни разу не видел его таким… потерянным. Перепуганным. Сломленным. — Кадзуха? Венти наконец удалось протиснуться через толпу, и вдвоем они подбежали к неожиданному гостю. Сяо опустился рядом с ним на колени. На виске Кадзухи запеклась кровь. Его одежда тоже насквозь пропиталась кровью, но судя по всему, чужой — Сяо нигде не увидел ран. На лице Кадзухи застыли слезы, а взгляд был оцепеневшим, таким, какой бывает у людей в глубоком шоке. Но вот Кадзуха поднял глаза и изумленно моргнул. — Сяо? Ты… Он не смог договорить и лишь заключил Сяо в крепкие объятия. В обычное время Сяо отстранился бы или даже вырвался из чужой хватки. Но Кадзуха был испуган и разбит. Он напомнил Сяо о юных Яксах, которые теряли в бою своих друзей и впервые по-настоящему осознавали всю тяжесть ноши, что легла на их плечи. Сяо прижал его к себе и не отпускал до тех пор, пока Кадзуху не перестала бить дрожь. — Идите, идите! — напустился на толпу зевак Венти. — Не на что тут смотреть! Тоже мне, врачебный совет собрался. Хоть бы лекаря позвали! Сяо тем временем помог Кадзухе подняться и повел к лестнице. Венти нагнал их через несколько минут, непривычно взвинченный и встревоженный. Оба сгорали от желания узнать, что случилось с Кадзухой, но тот не мог произнести ни слова — похоже, все еще не оправился от ужаса. Сяо с Венти по молчаливому согласию решили его не тревожить. В соборе сестра Грейс беседовала с Аято. Завидев Сяо, Венти и Кадзуху, оба устремились навстречу, и сестра Грейс затолкала всех в маленькую боковую комнатку прежде, чем кто-то из прихожан заметил раненого и поднял панику. — Каэдэхара, — потрясенно проронил Аято. Кажется, Сяо впервые увидел, как он напрочь лишился привычного самообладания. — Что с тобой случилось? Кто тебя ранил? И где Кевин? — Притормозите, господин Камисато, — велела сестра Грейс. — Дайте для начала осмотреть его рану. Кадзуха неожиданно замотал головой и, подняв взгляд, прямо посмотрел на Аято. — Я не знаю, где Кевин. Он вытолкнул меня в портал, а сам остался у Воображаемого Древа. Он ранен и… Кадзуха не смог договорить. Опустив голову, он стиснул руки в кулаки и некоторое время сидел с таким выражением лица, словно заглянул в глаза смерти. Даже сестра Грейс не решилась к нему прикоснуться. — Мы пытались освободить из заточения Мурату, — сказал он наконец. — Пиро Архонта, — потрясенно проронил Венти. Кадзуха кивнул. — Я не знаю, что именно произошло. Один из стражников напал на меня, и я потерял сознание, а очнулся уже у Воображаемого Древа. Кевин сказал, что Аякс… Сяо невольно вздрогнул. Венти вздернул брови, а лицо Аято исказилось, отражая неподдельную горечь. — Аякс нашел нас. Он убил Мурату и забрал ее гнозис. Страх и ужас, промелькнувшие на лице Венти, невозможно было передать словами. Он сорвался с места, но не нашел, что сказать, и просто молча отошел к окну, прислонившись лбом к холодному стеклу. Аято, скрестив руки на груди, проводил его долгим взглядом. — Это очень плохие новости. Это означает, что Электро гнозис остался последним… — Последним, который все еще не находится во владении Фатуи, — подхватил Кадзуха. — Да. Венти у окна тихо ругнулся. Аято прикрыл глаза, и между его бровей пролегла хмурая складка. — Я очень рад видеть тебя живым, Каэдэхара. Пожалуйста, отдохни немного, позволь сестре Грейс позаботиться о твоих ранах. — Я не могу, — слабо воспротивился Кадзуха. — Я должен найти Кевина. Я не могу бросить его одного. Аято неохотно сказал: — Если он действительно остался у Воображаемого Древа, ты никак ему не поможешь. Прости, что говорю это, но ты должен это понимать. Кадзуха вздохнул и, немного помолчав, наконец произнес: — Я понимаю. — Прости, — повторил Аято. — Я не знаю Кевина так, как ты, но этот парень не раз доказывал свою стойкость. Его не так-то просто остановить или убить. Он найдет путь домой. Верь в него. Кадзуха обхватил себя руками и лишь коротко кивнул. Не похоже, что слова Аято его переубедили. Сестра Грейс наказала всем покинуть комнату, чтобы она могла обеспечить Кадзухе покой. Аято напомнил о встрече в «Доле ангелов» и удалился так быстро, насколько позволяла трость. Венти же заявил, что останется в соборе и подождет, пока сестра Грейс не закончит — ему не хотелось бросать Кадзуху одного. — Иди, разберись с тайной Морганы Блайт, — сказал он Сяо. — Теперь я уже не знаю, сколько времени у нас осталось до решительных действий Фатуи.

* * *

Дотторе сидел за столом, закинув ногу на ногу, и, откинувшись на спинку стула, размышлял. Поводов для размышлений в эти дни хватало с избытком. Иногда их становилось так много, что голова переполнялась, а в висках вспыхивала раздражающая, ноющая боль. В такие дни Дотторе выходил на балкон и подолгу смотрел, как в небе над Заполярным Дворцом кружат снежинки. Он знал, что в своем плане Фатуи уже прошли точку невозвращения. Но он не мог избавиться от дурного предчувствия. Предчувствие… Вещь, на которую ученый не должен полагаться. Лишь мимолетное ощущение, построенное на предыдущем опыте, не всегда релевантном. Крайне антинаучное понятие. Но Дотторе не мог выкинуть его из головы. Дверь открылась без стука, и на пороге показался Чайльд. Дотторе вздохнул. Ему не хотелось никого принимать, и уж тем более Чайльда, но судя по зажатому в руке оружию, тот вернулся с хорошими новостями. — Пламенное Правосудие, полагаю, — холодно проговорил Дотторе. Чайльд оперся на дверной косяк и безразлично осмотрел безукоризненное лезвие впечатляющего двуручного клинка. — И огненный гнозис, как ты и хотел, — сказал он. — Превосходно. Оставь меч себе. Но разумеется, будет лучше, если ты не будешь брать его на охоту за Электро гнозисом. — Разумеется, — отозвался Чайльд. Дотторе хотел уже приказать ему уйти, но Чайльд и сам повернулся, готовый покинуть комнату. Впрочем, в дверях он задержался и ни с того ни с сего спросил: — Зачем ты починил проигрыватель Отто? Дотторе устало вздохнул. — Какое тебе до этого дело? По губам Чайльда скользнула ничего не значащая, напрочь лишенная эмоций улыбка. — Ты прав. Никакое. С этими словами он ушел. Дотторе раздраженно поднялся с места и захлопнул дверь, которую Чайльд словно назло оставил открытой. Невыносимый. Даже сейчас. Особенно сейчас. Дотторе прислонился к закрытой двери и задумчиво взглянул на музыкальный проигрыватель — механическую коробку, которую когда-то собрал умелыми руками ученый Фатуи по имени Отто. Шесть лет назад, когда его возлюбленная Синьора погибла в Инадзуме от рук сёгуна Райдэн, Отто своими же руками опалил проигрыватель, и долгое время этот молчаливый памятник угасшей любви стоял в его комнате, никем не тронутый. Дотторе забрал его себе пару лет назад. Разобрал на детали. Отложил те, которые еще можно было использовать, и нашел замену остальным. В конце концов из проигрывателя вновь зазвучала музыка. «Зачем ты починил проигрыватель Отто?» По губам Дотторе скользнула усмешка. Сняв маску, он задумчиво покрутил ее в руках, а затем бросил на стол и отошел к окну, взглянув на укрытые вечным снегом макушки сосен. В самом деле, зачем?