По северной дороге сбежал я прочь из города. Сейчас никак не верится, что все стряслось вчера. Верни лишь все назад, и я не стал искать бы повода, Не упустил возможности бы все переиграть. Слезу бы проронил тогда и обернулся вслед. Но выбор был мной сделан: меня там больше нет. Tim Minchin — Seeing you (авторский перевод)
Поправив напоследок помаду, Эмбер вышла в зал и тут же окунулась в океан свечей, голосов и музыки. Гости разбредались по темным углам, танцевали, поднимались на балконы и дегустировали вино. А самое главное, они общались. Эмбер ныряла от одного разговора к другому, стараясь не привлекать к себе внимание, и выхватывала из этих обрывков полезную информацию. — Я видела на входе группу Фатуи. Что они здесь делают? — Наверное, были приглашены в качестве делегации от Снежной. — А как же их нападение на Фонтейн? Они устроили в городе настоящую резню! — Разве Фатуи имеют к этому отношение? На Фонтейн напал Орден Бездны. Город был полон их магов и гончих разрыва. Эмбер поздоровалась с представителем торговой гильдии Фонтейна и обменялась с ним парой дежурных реплик. — Ох, крепко же мне досталось вчера от магистра Варки! Говорю тебе, я давно не видел его таким взвинченным. Должно быть, организация сегодняшнего праздника изрядно потрепала ему нервы. В суетливой толпе официант едва не опрокинул на Эмбер поднос. Она вовремя увернулась, но врезалась в тучного мужчину — судя по наряду, он был послом из Сумеру. — У нас все готово. Действуем по вашему приказу. Поединок локтями с тучным мужчиной закончился позорным поражением Эмбер, и она была вынуждена растаять в толпе, пока сердитый посол не учинил скандал. Наконец Эмбер увидела среди гостей Сайно. Он держался подальше от столпотворения и, устало склонив голову набок, потирал плечо. Эмбер невольно выдохнула. Она впервые увидела Сайно в костюме, и несмотря на очевидный дискомфорт, который он испытывал, выглядел он впечатляюще. Особенно Эмбер понравилась строгая фиолетовая жилетка, которая удачно оттеняла его волосы, забранные на время званого вечера в хвост. «И надо ему постоянно таскать этот поношенный плащ?» — усмехнулась Эмбер и, расправив плечи, зашагала через толпу к Сайно. — О, — сказал Сайно вместо приветствия. — Госпожа скаут. — Господин ученый, — склонила голову Эмбер. — Вижу, вы принарядились для такого случая. Сайно, заворчав, попытался поправить галстук, но сделал только хуже. Эмбер рассмеялась, подошла к нему. Мягко высвободила галстук из его напряженных пальцев и, делая вид, что изучает узел (он и вправду мог довести любого почетного гостя до обморока), наклонилась ближе. — Магистр Варка серьезно обеспокоен. Фатуи уже на месте. Нужно слиться с толпой и попробовать выяснить больше. Она отстранилась и, исправив наконец мудреный узел, заглянула Сайно в глаза. — Не желаете ли потанцевать, господин ученый? Щеки Сайно вспыхнули, и он отвел взгляд. — В чем дело? — лукаво сощурилась Эмбер. — Не переживайте. Я могу научить вас простейшим танцевальным движениям. — Вот еще, — фыркнул Сайно. — Неужели вы полагаете, госпожа скаут, что ученые Сумеру только и занимаются тем, что сидят в своем кабинете? Вместо ответа Эмбер рассмеялась. Тогда Сайно предложил ей руку, и когда Эмбер взялась за нее, вывел в центр зала, где уже кружили в неторопливом танце другие пары. Эмбер положила руки на плечи Сайно. Он обхватил ее талию, и они оказались так близко друг к другу, что Эмбер могла услышать его дыхание — беспокойное, как у человека, который пытается справиться с внутренним напряжением. — Расслабься, — шепнула она. — Я не люблю балы, — отозвался он. — И танцы тоже. Они отпрянули друг от друга, следуя звучанию музыки. Эмбер совершила элегантный поворот под рукой Сайно, и он вновь подхватил ее за талию. Она чувствовала тепло его ладони. — Для человека, который не любит танцы, ты на редкость хорошо танцуешь. — Для человека, который затащил меня на это мероприятие, ты на редкость много язвишь. После очередного танцевального движения их лица оказались близко друг к другу. — Прекрати. Поверь главе скаутов Мондштадта: если хочешь скрыться, прячься на виду. Для всех вокруг мы лишь пара танцующих, окруженная другими такими же парами… — Так давай слушать, а не болтать, — усмехнулся Сайно. — Я пытаюсь, — отозвалась Эмбер. — Но те двое за моей спиной говорят на языке Сумеру. Может, им есть, что скрывать. Сайно бросил быстрый взгляд через плечо Эмбер и, замаскировав свое движение под танцевальное па, поменялся с ней местами. Она отклонилась, чтобы оценить обстановку за спиной, и Сайно притянул ее обратно. Он неотрывно смотрел на нее, но по его отстраненному взгляду Эмбер понимала, что он внимательно прислушивается к окружающим разговорам. — Неужели это лучшее вино, которое смог выделить господин Рагнвиндр? Да, во времена его отца винокурня «Рассвет» никогда бы не опустилась до такого уровня. — Ты преувеличиваешь, отец. Вино превосходно. Его вкус портит твое скверное настроение. — Неслыханная дерзость! Эмбер мягко надавила на плечо Сайно, и он, верно разгадав намек, провел ее немного левее. — О чем говорят ребята из Сумеру? — поинтересовалась она. — Ни о чем, что стоит подслушивать приличной девушке, — ответил Сайно. — О грядущей ночи и о том, кого они планируют позвать для… Кхм. Уверена, что хочешь знать? — Избавь меня от подробностей, — поморщилась Эмбер. Сайно беззвучно рассмеялся. — Магистр Варка велел принести вино в Комнату Золотых Штандартов. И захвати с собой вазу с фруктами — остолоп Майло опять про нее забыл. Эмбер вздрогнула и, сделав вид, что прильнула к Сайно в танце, шепнула ему на ухо: — Комната Золотых Штандартов. Это на третьем этаже штаба. Магистр позаботился о том, чтобы принять своих тайных друзей в самом неочевидном месте. — Значит, нам нужно туда, — кивнул Сайно. Не прекращая танцевать, они стали медленно смещаться в нужную сторону. — Я был сегодня у Барбары, — неожиданно поделился Сайно. — И как успехи? Сайно устало вздохнул. Ну… Стоило ожидать, что знаний одного ученого из Сумеру, пускай и очень талантливого, не хватит, чтобы спасти Барбару из-под воздействия Крови Текутли. Эмбер заглянула Сайно в глаза. Он смотрел с сожалением и ноткой вины. — Пока я понятия не имею, что можно сделать. Ни одно из известных мне заклятий не работает. И потом… Эмбер молча ждала продолжения. Рука Сайно сжала ее дрожащую ладонь чуть крепче. — Даже если я придумаю, как избавиться от Крови Текутли, ее диссоциативное расстройство личности никуда не денется. Возникновение второй личности Барбары — результат защитной реакции. Таким образом она пыталась справиться с теми ужасами, что ей довелось пережить в Бездне, или же с разрушительным воздействием Крови Текутли на организм. — Архонты… — прошептала Эмбер. Они добрались до арочного прохода, за которым начиналась лестница на второй этаж, и наконец остановились. Неподалеку кружили в танце Джинн и Дилюк: теперь, когда званый вечер начался, а большинство организационных забот осталось позади, они смогли ненадолго уделить внимание друг другу. Малышка Венни восседала на коленях Эльзера и наблюдала за родителями с такой хитрой улыбочкой, словно лично поспособствовала их воссоединению. — Может, Тигнари сумеет помочь, — добавил Сайно. — Но я не хочу давать ложных надежд. Знай, что последствия могут быть необратимы. — Я знаю это, Сайно. Завидев их, Джинн улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Эмбер махнула в ответ. Понимает ли Джинн, какое непростое будущее ждет ее сестру? Догадывается ли она, что Барбара навсегда может остаться такой — переполненной злобой, изломанной прошлым и ужасной силой? Сайно предложил Эмбер руку, и та взяла его под локоть. Бросив последний взгляд на уютный зал, согретый теплом каминов и залитый огоньками свечей, они направились вверх по лестнице, к Комнате Золотых Штандартов. — Рыцари также изъяли у Барбары некий камень, — продолжил Сайно. — Мне не дали на него посмотреть. Насколько я знаю, магистр Варка сразу же забрал его с собой. — Ох, ну кто бы сомневался, — проворчала Эмбер. Поразмыслив, она вспомнила, о чем рассказывала Джинн. — В ночь появления Барбары на ее шее висел медальон с камнем. Он сразу привлек внимание Джинн, но когда та решила посмотреть на медальон поближе, Барбара испугалась и сказала, что не может его снимать. Ну а в ночь, когда Барбара напала на Кли и Тевкра, медальона у нее уже не было. — Но камень, судя по всему, остался… — задумчиво проговорил Сайно. — Интересно. — Барбара ведь казалась совершенно нормальной, — подметила Эмбер. — Ты общался с ней в тот день в соборе? Сайно кивнул. — Обмолвился парой слов. Мне было интересно проверить, не среагирует ли ожог на моей руке на Барбару так же, как он среагировал на ту странную субстанцию на Драконьем Хребте. — Я так понимаю, реакции никакой не было. Молчание Сайно оказалось весьма красноречивым. Некоторое время оба в тишине поднимались на третий этаж, обдумывая положение дел. — Быть может, я сошел с ума, но я думаю, этот камень — один из Небесных ключей, — сказал наконец Сайно. — Тот самый, что исчез из Разлома. — Камень Связывания? — ахнула Эмбер. Сайно приложил палец к губам, сделав знак вести себя тише. Гости званого вечера разбрелись по всему штабу, и даже в таком отдаленном коридоре был шанс встретить какого-нибудь заблудшего посла из Натлана. — Подумай и скажи, если я не прав. Согласно догадкам Син Цю и Чун Юня, Камень Связывания сдерживал в Разломе черную грязь, аналог Крови Текутли. Барбара приходит из Бездны, которая, как известно, ведет охоту за Небесными ключами вместе с Фатуи. У нее при себе есть медальон с неким камнем, с которым она не хочет расставаться. В этот момент она уже отравлена Кровью Текутли, но мы не чувствуем этого. — Потому что Камень Связывания временно сдерживает воздействие Крови Текутли, — подхватила Эмбер. — Архонты, Сайно, что, если в ту ночь у собора появилась прежняя Барбара? Что, если она действительно на время избавилась от воздействия Крови Текутли благодаря Камню Связывания, а потом… Эмбер не договорила, но Сайно уловил мысль. Обдумывая ее слова, он приложил руку к подбородку и сдвинул брови. — Но что, в таком случае, произошло дальше? Почему Камень вдруг перестал действовать? Эмбер развела руками. — Мы ведь до сих пор не знаем, как именно он работает. Сайно хотел что-то сказать, но тут они с Эмбер услышали шаги. Не успела Эмбер толком осознать, кто именно показался пролетом выше, как Сайно внезапно притянул ее к себе, обхватил одной рукой за голову и без всякого предупреждения коснулся ее губ. Эмбер была так шокирована, что даже не стала сопротивляться. Сайно между тем повернулся так, чтобы оказаться спиной к незваному гостю и полностью закрыть собой Эмбер. Эмбер уже решила было, что за тот год, что они не виделись, Сайно перегрелся в песках Сумеру, но тут ощутила, как напряжены его губы. Он не хотел этого поцелуя. Возможно, он даже его не замечал — все его внимание было сосредоточено на звуках шагов, что доносились из-за его спины. Когда опасность миновала, Сайно отпустил Эмбер и тут же виновато отстранился. — Зачем ты это сделал? — ошарашенно пробормотала Эмбер. Не зная, куда можно спрятаться от ее взгляда, Сайно подошел к перилам и осторожно глянул вниз, пытаясь убедиться, что потревоживший их человек ушел. — Эола, — был краток его ответ. — Извини. Люди обычно избегают смотреть на чужие поцелуи. Эмбер улыбнулась. — А вы, господин ученый, могли бы стать неплохим скаутом. — Сайно фыркнул, и Эмбер подошла, оперлась на перила, заглянув в его лицо с ноткой любопытства. — Ты все правильно сделал. Если бы Эола увидела меня, то сразу бы поняла, для чего я иду на третий этаж. Мы слишком долго работали вместе… И слишком долго дружили. К горлу подкатил тяжелый комок, и Эмбер моргнула, пытаясь прогнать горечь. Наверняка у Эолы есть причины столь слепо следовать за магистром Варкой. Эмбер даже догадывалась о них: Эола слишком долго трудилась над тем, чтобы заслужить уважение мондштадтцев и доказать им свою преданность. Ей было не по душе тайком от магистра собираться в «Доле ангелов», планировать что-то за его спиной. Эола полагала, что Варка, человек, который всегда в нее верил, сумеет защитить Мондштадт лучше стайки заговорщиков. Что ж… Только время покажет, кто из них был прав. Заметив печаль в глазах Эмбер, Сайно чуть придвинулся к ней, и их локти соприкоснулись. Эмбер смущенно улыбнулась. Поцелуй Сайно выбил ее из колеи. Нет, конечно, Эмбер не собиралась забивать голову глупостями. Сайно был ученым из Сумеру, но поступил, как истинный скаут. Великолепная импровизация, достойная бывшего генерала махаматры. Превосходное исполнение миссии. Конечно, миссии, и не более того. Эмбер потрясла головой, надеясь, что мысли, от которых самой становилось жарко, немедленно из нее вывалятся. Кажется, помогло. — Пойдем, — позвала она. Они прижались к стене. Эмбер держалась за плечо Сайно, а сам Сайно не размыкал рук, удерживая сложную завесу заклятий. Часть укрывала их от посторонних глаз. Оставшиеся заклятия позволяли расслышать разговор, который доносился из-за закрытой двери в Комнату Золотых Штандартов — все до последнего шепота. Узнав от Розарии о том, что Фатуи намереваются прибыть в город под видом иностранной делегации и устроить с Варкой личный разговор, Аято сразу предложил остальным заговорщикам в «Доле ангелов» не упускать возможности и попробовать выяснить полезную информацию. Кроме того, Сяо предположил, что для Фатуи это превосходная возможность напасть — по этой причине Дилюк и Джинн, в свою очередь, сделали всё, чтобы все члены чайно-винного клуба оказались на званом вечере. Теперь Сайно и Эмбер предстояло выяснить, что именно планируют Фатуи. — Этот камень не имеет никакого отношения к нашему с вами договору. Эмбер выдохнула. Голос принадлежал Варке. По всей видимости, Фатуи прознали, что Камень Связывания угодил в руки магистра, и теперь пришли его забрать. Варке отвечал спокойный, но полный стали голос: — Освобождение Полуночного героя также не входило в наш договор, но вы пошли наперекор собственным обещаниям. В чем дело, магистр Варка? Вас больше не интересует защита Мондштадта? Эмбер и Сайно обменялись быстрыми взглядами. — У меня не было другого выбора. Я знаю, что Полуночный герой создает угрозу договору, но его заточение породило еще больше проблем. — И вы приняли самовольное решение освободить его, прекрасно зная, какими будут последствия. Очень неосторожно с вашей стороны, магистр Варка. — … — Почему вы не устранили Камисато Аято? — … Эмбер от волнения едва справлялась с тем, чтобы дышать. — Передайте камень, магистр Варка. За последнее время вы уже сполна доказали, что не способны с ним совладать. — Зачем он вам понадобился? Вы что-то о нем знаете? Голос, который прозвучал в ответ, казалось, полоснул ножом: — Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы, магистр Варка. — Что это, черт побери, значит? Сайно устало выдохнул. Его руки, поддерживающие завесу заклятий, дрогнули. Эмбер вопросительно повела плечом, предлагая уйти, но Сайно мотнул головой: они еще толком не услышали ничего важного. — Это значит, магистр Варка, что с этого момента наше терпение подходит к концу. Мы разрываем договор. — Черт, — одними губами ругнулся Сайно. Голоса в комнате смолкли, сменившись резким возгласом, который быстро перешел в судорожный хрип. Эмбер дернулась, но Сайно преградил ей дорогу — вбегать в кабинет, полный Фатуи, было слишком опасно. Эмбер хотела возмутиться. Хотела оттолкнуть его, потому что магистр Варка попал в беду — и все потому, что пытался защитить Мондштадт, пускай и неверными методами. Она должна была помочь. Но тут по ушам ударил пронзительный свист. Глаза Сайно расширились от ужаса. Разорвав заклятие, он спешно очертил перед собой руну древнего языка. И в этот момент грянул взрыв. Эмбер закашлялась. В легкие набился дым, но она, по крайней мере, была жива и отделалась одними ссадинами. С трудом разлепив глаза, она обнаружила, что зажата между полом и обвалившейся с потолка доской, лишь чудом не переломавшей ей ребра. Тело Эмбер окружали фиолетовые руны. Они мерцали, разгоняя полумрак, и в их холодном сиянии Эмбер сумела найти в завалах дыру, через которую выбралась в остатки пылающего коридора. Штаб Ордо Фавониус был охвачен пламенем. Стараясь не наглотаться еще больше дыма, Эмбер пригнулась к полу и, оторвав от подола платья кусок ткани, обмотала его вокруг рта. — Сайно! Магистр Варка! Никто не отзывался. Эмбер шагнула в сторону бывшей Комнаты Золотых Штандартов. Пламя жадно пожирало доски, и этаж грозился с минуты на минуту обрушиться, но Эмбер не могла уйти с пустыми руками. — Сайно! Рядом в воздух взвился столп огня. Жар мигом опалил лицо, но Эмбер успела отвернуться, избегая обжигающих искр. Поднырнув под упавшую с потолка балку, Эмбер очутилась в руинах Комнаты Золотых Штандартов. Пламя бесновалось на досках, на остатках разорванного взрывом стола и уже перекинулось на полки, яростными языками танцуя на книгах. Магистра Варки, как и его таинственных гостей, нигде не было видно. Посреди комнаты в полу темнела дыра. Подойдя к ее краю, Эмбер заглянула вниз. — Магистр! Никто не ответил. Эмбер стиснула зубы. Внизу бушевало пламя, и даже если магистр провалился на второй этаж, у Эмбер не было никакой возможности это проверить. Черт. Где же Сайно? — Сайно! — снова позвала Эмбер. В голосе зазвенело отчаяние. От дыма глаза жгло, и она понимала, что долго здесь не продержится. Дым, пламя, обвалившийся пол или потолок — одно из этого убьет ее прежде, чем она отыщет Сайно в этих пылающих завалах. Но как она может уйти без него? Как она может бросить его? Вдруг через рев пламени донесся стон — такой слабый, что Эмбер вряд ли услышала бы его, не будь она лучшим скаутом Мондштадта. В несколько широких прыжков она оказалась рядом с источником звука. Сайно был погребен под горой досок. Он пытался защитить себя фиолетовыми рунами, такими же, которые окружали Эмбер, когда она очнулась, но успел закончить заклинание лишь наполовину. Висок сочился кровью. На волосах отпечаталась сажа, одежда на плече частично обуглилась, обнажая ожоги на коже, а рубашка на боку стала багряной. Плохо. Очень плохо. Эмбер оттащила в сторону доски. Сайно, зажимая одной рукой рану на боку, второй пытался помочь, расталкивая завалы рунами. Расчистив пространство, Эмбер помогла Сайно подняться — он со вскриком выпрямился и тут же начал заваливаться, но Эмбер вовремя перехватила его и подставила плечо. — Нам не уйти вдвоем, — тихо сказал он. — Замолчи. — Эй, скаут… Я же ученый. Оценивать вероятности… это моя задача. — А я скаут, и моя задача — спасать людей, — отрезала Эмбер. — Даже не думай, Сайно. Я тебя здесь не оставлю. Покрепче обхватив его, она зашагала вперед. Пол вибрировал, готовый в любую секунду рухнуть от напора пламени. Эмбер заспешила к лестнице, но на полпути поняла, что дорогу преграждают обрушившиеся с потолка балки. Одна она, быть может, еще успела бы проскользнуть. Но вдвоем здесь не перебраться. — Уходи, — попросил Сайно. — Не надо, Эмбер. — Прекрати, — процедила она. — Помолчи и дай подумать. К ее изумлению, Сайно рассмеялся, но в этом смехе не было веселья — только горечь и тщетная попытка перебороть страх. — Думать — это не твой конек, скаут. Его голова откинулась назад, а с лица схлынули краски, и он, кажется, начал терять связь с реальностью. Так Эмбер почудилось сначала. Но нет. Стиснув зубы, Сайно взял себя в руки и указал на ближайший шкаф, до которого пока не добралось пламя. — Там… Были планеры. Старые. Но если повезет отыскать целый… — Его прервал хриплый кашель. — Мы можем… Он вновь закашлялся. Эмбер мягко сжала руку, за которую поддерживала его, и торопливо повела Сайно к шкафу. — Я сейчас ненадолго тебя отпущу, — предупредила она. Сайно кивнул. Эмбер пришлось снять его руку со своего плеча. Он покачнулся, но устоял, опершись на стену, и, справившись с приступом боли, захромал к окну. Пока он возился с искореженной взрывом щеколдой, Эмбер распахнула дверцы шкафа и принялась перебирать сложенные там планеры. Проклятье! И кто придумал, что хранить в шкафу дырявые планеры — это отличная идея? «Браво, Эмбер! Это была ты сама! Ты же обещала, что разберешь их на досуге. Ах, если бы я только сделала это сразу, а не тянула несколько лет!» Рука прикоснулась к чему-то мягкому. Ведомая хорошим предчувствием, Эмбер вытянула из шкафа планер, украшенный белым мехом — ее самый первый, подарок дедушки. Наверное, он был маловат, ведь Эмбер пользовалась им, когда была ребенком, но выбирать не приходилось. — Спасибо, дедушка, — шепнула Эмбер. Она кое-как втиснулась в лямки планера и бросилась к Сайно. Он уже успел разобраться с щеколдой и, когда Эмбер приблизилась, распахнул окно. В коридор ворвался свежий воздух. Ночной ветер немедля подхватил языки пламени, которые стремительно подбирались к Эмбер и Сайно сзади, и Эмбер, не дожидаясь, когда огонь перекинется на одежду, подхватила Сайно под мышки и выскочила из окна. Воздух ударился в расправленные крылья планера. От резкого прыжка лямка лопнула, и приземление вышло жестким. Эмбер успела перекувыркнуться в воздухе и принять основной удар на себя. Их с Сайно разнесло в разные стороны. Запах дыма застрял в носу. Многочисленные ушибы отзывались болью по всему телу, а рассеченный локоть нещадно жгло, но Эмбер нашла в себе силы сесть и осмотреться.С этого момента главу можно читать под музыку: Ramin Djawadi — Light of the Seven. Ставьте на повтор
Остатки штаба Ордо Фавониус превратились в огненный столп. Языки пламени рассекали темное небо яркими полосами, и деревянные перекрытия оглушительно трещали, как дрова в большом костре. В горле першило. Эмбер закашлялась, но это не помогло перебороть болезненное ощущение сухости. Хотелось заплакать, но душа была словно выжжена дотла — у Эмбер не оставалось сил испытывать ни горечи, ни ужаса. Судьба магистра Варки неизвестна. Штаб Ордо Фавониус разрушен. Снова… Все опять, как шесть лет назад. Привычный мир обращается в пепел, и все, что может делать Эмбер — беспомощно смотреть, как чужой злой умысел отнимает у нее самое дорогое. Как это могло произойти? Как они, ожидая удара, все равно упустили его? Неужели они недооценили Фатуи? Или, напротив, думали о них слишком хорошо, не предполагая даже, что они решат сжечь заживо стольких людей? Когда первый шок прошел, Эмбер сумела подняться на ноги и направилась к Сайно. Помогая себе здоровой рукой, он смог сесть и теперь потрясенно глядел на пылающий штаб. Эмбер никогда еще не видела его таким испуганным. Она полагала, генерал махаматра ничего не боится, но даже он не мог равнодушно смотреть на огненное зарево, которое разрывало ночное небо. — Кто… спасся? — прошептал он, обратив к Эмбер бледное лицо. — Дилюк, Джинн, Венни, Кли… Они все… Они все остались там, я должен… Эмбер опустилась на колени. Сайно порывался встать, но она решительно удержала его на месте. — Ты не можешь никуда идти. Ты ранен. Его била дрожь. Он понимал, что Эмбер права, но был слишком шокирован происходящим. Полчаса назад они кружили среди свечей и прекрасных пар, а теперь сидели на мостовой у разрушенного штаба, раненые, уставшие и напуганные. Эмбер пыталась казаться сильной. Ей хотелось быть человеком, на которого можно положиться в трудный час, но душу раздирали на куски монстры Бездны. Кли. Тевкр. Тимми. Эола. Джинн. Дилюк. Даже малышка Венни… Много дорогих сердцу Эмбер людей собралось сегодня в штабе Ордо Фавониус, а она даже не знала, какая судьба их постигла. Живы ли они? Сумеют ли выбраться из пылающих развалин? Эмбер едва нашла в себе силы смириться с потерей друзей во время Пепельного Бедствия. Их исчезновение едва не уничтожило ее, и теперь… Эмбер прижала ладонь к лицу. Ее трясло. От одной мысли, что кто-то из друзей мог не пережить взрыв, разрывалось сердце. Она не сможет найти в себе силы попрощаться. Люмин, Барбара, Рэйзор, Август, Кэйа… Коллеи… Сколько еще людей заберет у нее ненасытная судьба? Рука Сайно сомкнулась вокруг ее запястья. — Мы должны узнать, кому удалось уцелеть. Если кого-то успели вывести, они наверняка сейчас на площади перед штабом, и… Его пальцы сжались сильнее. Он закашлялся, и по его лицу, перепачканному кровью и сажей, скатились капли пота. — Кому-то может понадобиться помощь скаута и ученого, — подхватила его мысль Эмбер. Проведя по лицу ладонями, она резко выдохнула и ухватилась за деревянную щепку, которая застряла в боку Сайно. Он побледнел, разгадав ее замысел, но возражать не стал. Эмбер прижалась лбом к его лбу, мягко заглянула в глаза. — Сейчас будет больно, но я постараюсь сделать все быстро. — Давай уже, — резко отозвался он. Рука Эмбер задрожала, и Сайно накрыл ее ладонь своей. — Соберись, скаут. Я к такому привык, так что… Не волнуйся. Я справлюсь. Эмбер кивнула и, стиснув зубы, стала осторожно вытаскивать застрявшую щепку. С губ Сайно слетел стон. Его рука сжалась в кулак, а на глазах выступили слезы, но он терпел, не позволяя себе напугать Эмбер криком. Наконец окровавленная щепка полетела на мостовую. Эмбер залезла в поясную сумку и торопливо обработала рану, насколько это было возможно, после чего наложила надежную повязку. Сайно потряс головой, прогоняя болезненные ощущения. Он до сих пор часто и поверхностно дышал, и Эмбер сомневалась, что ему вообще сейчас стоит двигаться, но он уже протянул руку, чтобы она помогла ему встать на ноги. Когда Сайно поднялся, Эмбер бережно обхватила его, и вдвоем они захромали в сторону площади перед бывшим штабом Ордо Фавониус. Не пройдя и половину пути, они увидели сидевшую на земле Лизу. Ее волосы, прежде забранные в строгий пучок, растрепались и теперь небрежно свисали перепачканными прядями. Лицо было искажено ужасом. Лиза часто и тяжело дышала, а увидев Сайно и Эмбер, поначалу взглянула на них с таким выражением, словно не могла узнать. — Милашки… — вырвалось у нее. Эмбер помогла Сайно опуститься на землю, а затем заключила Лизу в крепкие объятия. Лиза сомкнула руки за спиной Эмбер, и из ее груди вырвалось судорожное: — Хах… А… Она силилась заговорить, но не могла. — Ты знаешь, что случилось с остальными? — спросил Сайно. Лиза качнула головой. — В момент взрыва… — Она прервалась на долю секунды. — В момент взрыва я… Я видела Джинн и Дилюка, но я не знаю, что… Эмбер и Сайно обменялись мрачными взглядами. — Боги, — Лиза закрыла рот ладонью и в ужасе уставилась перед собой. Ее била крупная дрожь, а Глаз Бога, и прежде довольно тусклый, теперь казался практически бесцветным. Да и сама Лиза походила на умирающий огонек свечи. Зажимая ее в объятиях, Эмбер вдруг подумала, какой же маленькой и хрупкой стала Лиза за последние несколько недель. — Нам нужно на площадь, — мягко проговорила она. — Поищем других выживших. Лиза, сделав над собой усилие, кивнула и стала подниматься на ноги, но вдруг заметила что-то в пылающих руинах штаба. Не успел никто спохватиться, как Лиза выступила вперед, загородив собой Сайно с Эмбер, и с ее пальцев сорвался электрический разряд. Впрочем, он был слишком слабым и тотчас рассыпался искрами. Человек, которого она пыталась таким образом остановить, даже не заметил атаки. Его тяжелый клинок взметнулся, но опуститься не успел — Сайно кинулся вперед и, материализовав в руке копье, набросился на противника. Они сцепились во всполохах пожарища. Сайно призвал на помощь силы духа, но рана изматывала его, и потому заклятье удалось лишь наполовину. Орудуя копьем, зажатым в правой руке, Сайно подставлял левую, увенчанную призрачными когтями, чтобы отражать мощные удары, и от каждого из них содрогался всем телом. Эмбер сделала шаг вперед, призвала лук, но, натянув тетиву, заколебалась. Врагом, с которым столкнулся в огне Сайно, был Рэйзор.* * *
В ушах шумело. Аято нашел в себе силы поднять голову, но мир перед единственным зрячим глазом заливала багряная пелена. Аято стер со лба кровь и тут же заслонился рукой, пытаясь уберечься от огненной вспышки. Вокруг ревело пламя. Левую часть тела пронзали волны боли. С каждой секундой дышать становилось все труднее, но Аято, оглушенный ударом, никак не мог сориентироваться. Трость исчезла. От одной мысли о ее судьбе Аято бросало в дрожь. Впрочем, думать об этом времени не было — нужно было выбираться. Где-то справа с потолка обрушилась горящая балка. Аято попытался опереться на уцелевшую стену — она оказалась раскаленной. — Черт… Собравшись с мыслями, Аято вытянул перед собой руку и попытался потушить подступавшее пламя, но силы стремительно его покидали. Глаз Бога светился совсем слабо. В яростной пляске огненных языков Аято померещилось лицо сестры. Это был явный признак того, что смерть подкралась столь же близко, как и шесть лет назад, но как ни странно, ускользающее видение родного человека придало Аято сил. Судорожно вздохнув, он сумел подняться и протащить непослушное тело в просвет между огненными столпами. — Сюда! — раздался хриплый голос. Его обладатель явно наглотался дыма. Через мутную пелену, застилавшую глаз, Аято различил протянутую ладонь. — Давайте, — подбодрил все тот же голос. Аято из последних сил сделал шаг вперед. Колени подкосились, и он упал бы, но его подхватила крепкая рука. — Держитесь, господин Камисато. — Магистр?.. В самом деле, человеком, протянувшим Аято руку сквозь огонь, был магистр Варка. Выглядел он так, словно выбрался с того света. Его волосы покрывали пятна сажи, лицо было усыпано сетью мелких царапин и ссадин, а кожа раскраснелась от жара. Но хуже всего было его правое плечо — глубокая рана, нанесенная тяжелым ударом, едва не лишила магистра руки, и вся правая половина его тела была покрыта кровью. Удивительно, как он до сих пор держался на ногах. — Что… произошло? — невольно вырвалось у Аято. Рана была нанесена клинком. Это значит, перед взрывом магистр сошелся с кем-то в бою. — Вы были правы, — коротко ответил Варка. Аято не стал ничего на это говорить. А что тут скажешь? Высказать сожаление, что магистр не понял этого раньше? Время назад не отмотаешь. Позлорадствовать? Радоваться было нечему. Аято был бы только счастлив, если бы выяснилось, что это он заблуждался насчет Фатуи. Но он сделал ставку на худшее, и ставка сыграла. В этом не было ничего радостного. Это была победа, которую Аято с удовольствием обменял бы на проигрыш. — Там огня меньше, — обежав взглядом горящие руины, подметил он. — Тогда скорее туда, — решил магистр Варка. Впрочем, с такой раной уйти далеко он не сумел. Пускай сломить его болью было невозможно, даже он не мог, потеряв столько крови, идти через пожарище как ни в чем не бывало. Варку повело в бок. Аято сумел перехватить его, но магистр был крупнее и весил гораздо больше, так что Аято, не выдержав такого груза, лишь чудом не повалился на пылающие доски. Варка со стоном рухнул на пол. Из раны на его плече все еще текла кровь, и его шансы на выживание стремительно сгорали в огненных всполохах. — Иди без меня, Аято, — попросил Варка, позабыв о формальностях. — Не хватало еще, чтобы инадзумский дипломат погиб… Договорить он не сумел — из его груди вырвался надсадный кашель. Черт, черт, черт… Аято быстро осмотрелся. О том, чтобы тащить магистра на себе, не могло идти и речи — Аято и сам не держался на ногах. Но и бросать его было нельзя. Пускай он совершил много ошибок. Пускай затащил Мондштадт в это пекло, впутавшись в опасный союз с Фатуи. Пускай даже посадил Дилюка под замок и изрядно истрепал нервы Джинн. Варка никогда не желал другим зла. Он пытался защитить Мондштадт, но шесть лет назад ему не хватило дальновидности, чтобы предугадать последствия своих решений. Он не заслуживал смерти. На глаза Аято попалась знакомая палка с набалдашником — его трость! Она уцелела в огне и теперь покоилась на куче досок, обрушившихся со второго этажа. — Что ты там забыла? — обратился к трости Аято. — Нет бы спуститься и помочь! Как ни странно, трость послушалась и, соскользнув с кучи, оказалась у ног Аято. Он наклонился. Тело подчинялось с трудом, но Аято, получив долгожданную опору, сумел выпрямиться и помог Варке подняться. Тот встал с неохотой. Жизненные силы стремительно покидали его. — Давайте, магистр, — подбодрил Аято. — Мы выберемся отсюда вместе. Варка устало вздохнул, но спорить не стал. Так они, поддерживая друг друга, заковыляли к спасению — в ту часть штаба, которая еще не занялась пламенем. Только бы успеть. Только бы вырваться из этой смертельной огненной ловушки. Тело пронзала боль, безжалостная, острая, точно клинок самурая, и от каждого шага все внутри Аято превращалось в плотно сжатый клубок нервов. От дыма глаза слезились, а в ушах шумело так, что все окружающие звуки превратились в неразборчивую какофонию. Сжимая в руках трость, Аято чувствовал ее поддержку. Запертая в ней сила, которая за шесть лет привыкла к Аято и почти уже стала с ним одним целым, тянула вперед, будто пыталась приободрить: «Давай! Осталось всего ничего! Ты не можешь здесь умереть!» Они с Варкой сумели выбраться через развалины к просвету в огненной стене, и Аято почувствовал на лице слабое дуновение свежего воздуха. Ведомый им, он потащил магистра вперед. — Стой, — взмолился Варка. Аято сбавил шаг, решив, что магистра терзает боль, но тут увидел, как через оконный проем в дальнем конце зала проскользнула тень. Не успел Аято сориентироваться, как тень перенеслась вперед и преградила дорогу. Аято остановился. Бегству пришел конец. Тень обратилась высоким юношей в черно-красном мундире. Его светло-серые волосы были забраны в длинный хвост, перекинутый через плечо, красные глаза внимательно следили за каждым движением Аято, а лицо… Лицо один в один напоминало лицо магистра Варки. — Август? — потрясенно выдохнул Варка. «Еще один гость из Бездны». Аято знал, что в схватке с Августом ему не победить. Он только что выбрался из пожара и не мог призвать даже слабый всплеск Гидро энергии — Август же только появился на поле боя, обладал силой Крови Текутли и поразительно острым клинком, в лезвии которого отражались языки пламени, танцующие за спиной Аято. Конечно, у Аято была еще трость… Он крепче сжал набалдашник. Нельзя. Если он применит ее и проиграет в бою с Августом, это будет означать крах всех надежд. Аято может умереть, но трость должна хранить свою тайну. Он выпрямился и посмотрел на Августа — спокойно и прямо, так, как мало кто осмелится заглянуть в глаза собственной смерти. Тот ответил равнодушным взглядом. Ни искры узнавания, ни сомнения не проскользнуло по его лицу, белому, как снег на вершине Драконьего Хребта. — Август… — повторил магистр Варка. Он видел состояние Барбары и понимал, что Август его не узнает. Но все же, с трудом удерживая себя в сознании, Варка отчаянно желал воссоединения с сыном. Его самый родной на свете человек стоял всего в двух шагах — пускай отравленный чужеродной силой, но живой. Живой… И недосягаемый. Рука Варки, которая невольно потянулась к сыну, замерла, когда Август скользнул по отцу холодным, ничего не значащим взглядом. В нем не было ни тепла, ни прежней любви. Это была не та встреча, о которой Варка мечтал шесть лет. Его надежда, которая не угасла даже после нападения Барбары на Кли и Тевкра, надежда, которая грела его сердце долгие годы, надежда, которая была способна повести за собой Мондштадт, теперь обратилась едва тлеющими углями. Казалось, одного взгляда Августа хватило, чтобы переломить Варку пополам. — Магистр, — окликнул Аято. Тот не ответил. Его голова опустилась, и Аято понял, что увиденное шокировало Варку до глубины души. Крепче обхватив его, Аято перевел взгляд на Августа. — Ты бы давно убил нас, если хотел, — сказал он. — Зачем пожаловал? — Следуй за мной, — велел Август. Не дожидаясь от Аято ответа, он развернулся и зашагал обратно к оконному проему. — Я бы с удовольствием, — отозвался Аято. — Но, видишь ли, ходить, опираясь на трость, и тащить на себе взрослого мужчину достаточно проблематично. Ответ Августа прозвучал так бесстрастно, словно он рассуждал о птице, подбитой во время охоты: — Так брось его. Аято выдохнул. — В чем дело? — повернув голову, спросил Август. — Не можешь? Я могу помочь. Меч выскользнул из ножен Августа — так легко, словно только и ждал кровопролития. В одно молниеносное движение Август оказался рядом с Аято и Варкой. Острое лезвие устремилось к сердцу магистра. — Стой! Аято метнулся вперед и встретил вражеский клинок собственным телом. Лезвие прорезало руку, и белый пиджак, покрывшийся сажей и пеплом, тотчас пропитался кровью. Мир перед глазами поплыл. Тяжело дыша, Аято осел, но его удержала дрожащая рука Варки. — Довольно, — рыкнул магистр. — Я пойду… Я пойду сам. Август ничего на это не ответил. Не выпуская меч из рук, он вновь направился к окну, и Варке с Аято ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Варка помог Аято занять устойчивое положение. Оба с трудом переставляли ноги, но останавливаться было нельзя. — Держись, — шептал магистр Варка. Его израненная рука безвольно свисала вдоль тела, а вторая крепко держала Аято и буквально тащила его вперед. — Держись, не сдавайся, не смей умирать. Не смей… умирать. За спиной раздался оглушительный треск — это провалился очередной участок второго этажа. Аято не хотелось даже думать, сколько людей сгинуло в огне. Сколько людей, ставших за эти шесть лет его друзьями… Сколько из них… Кто спасся? Есть ли еще здесь хоть кто-то, кроме Фатуи и безжалостного пламени?* * *
— Дилюк! Его рука оказалась рядом. Сначала Джинн испугалась, что это лишь покалеченное взрывом тело, но вот его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Лежавший на полу Дилюк приоткрыл один глаз и, закашлявшись, сумел подняться, сбросил упавшие на него щепки. Они с Джинн оба были сплошь покрыты царапинами — это разорвались составленные на столах бокалы. — Венни, — хором сказали они. От ужаса оба не могли произнести ни слова и, синхронно поднявшись, бросились через огонь на поиски дочери. — Венни! — Доченька! Джинн не пыталась скрыть слезы. Дилюка, напротив, обуревала ярость. Не обращая внимания на жар, он отшвыривал остатки мебели и выкрикивал имя Венни — снова и снова, пока с губ не начал срываться неразборчивый хрип. Венни нигде не было видно. Джинн до рези в глазах, измученных дымом и жаром, всматривалась в тела. Сердце обрывалось всякий раз, когда она подходила к очередной жертве взрыва. Среди погибших были знакомые рыцари. Послы иностранных делегаций и члены их семей. Несколько работников винокурни. Когда оказывалось, что чье-то тело не похоже на Венни, из груди Джинн вырывался возглас облегчения. Ей было стыдно испытывать подобные чувства, но она ничего не могла с собой поделать. Если бы ее дочь погибла, Джинн просто не смогла бы жить без нее. — Венни! Они с Дилюком одновременно увидели слабое движение посреди завалов. Не сговариваясь, они бросились на помощь и обнаружили Эльзера. — Ах… — не выдержав, выдохнула Джинн. Эльзер зажимал Венни в объятиях. Судя по всему, он успел сориентироваться и за несколько мгновений до взрыва защитил ее своим телом. Венни потеряла сознание, а ее лоб рассекала глубокая ссадина, но в остальном она не пострадала. Чего не скажешь об Эльзере. Джинн мягко высвободила дочь из его объятий и взяла ее на руки, а Дилюк опустился рядом с верным слугой на колени. — Плохи мои дела, мастер Рагнвиндр? — чуть усмехнувшись, спросил Эльзер. Джинн отвернула голову, пытаясь сдержать слезы. Большую часть тела Эльзера покрывали ожоги. Ему в спину глубоко вонзилась длинная щепка — если бы Эльзер не прикрыл собой Венни, такая участь постигла бы ее. — Простите, мастер Рагнвиндр… Я не смогу сдержать свое обещание и отметить с вами Праздник Зимы… Дилюк опустил взгляд, осматривая раны Эльзера, но всем троим было уже очевидно, что они говорят в последний раз. — Спасибо, что присмотрел за ней, Эльзер, — прошептал Дилюк. — Ты всегда был верным слугой… Другом. Ты всегда был для нашей семьи другом. По губам Эльзера скользнула слабая улыбка. — Вы все… берегите себя… Больше он не сумел ничего сказать. Его взгляд в последний раз обратился к Дилюку, задержался на Джинн и наконец остановился на Венни. Губы Эльзера приоткрылись, но с них не сорвалось ни единого звука. Не отрывая глаз от Венни, он вздохнул в последний раз, а затем смерть забрала его в свои владения. Джинн больше не могла держаться. Слезы бежали по ее щекам, затекали за шиворот, щипали, попадая в мелкие ранки на коже. Эльзер… Человек, который всегда был так предан семье Рагнвиндр, человек, на которого она могла положиться, который всегда был рядом в трудный час и так хорошо умел поддержать мудрым словом… Эльзера больше не было. — Блядь, — ругнулся Дилюк. Он с трудом заставил себя подняться. Когда он повернулся к Джинн, она обнаружила, что он тоже плачет. Так они стояли, глубоко потрясенные случившимся, а вокруг бесновалось пламя. Дилюк развел руки в стороны. Его глаза вспыхнули, а лицо исказилось неподдельной яростью. Джинн никогда, даже после исчезновения Кэйи в Бездне, не видела его таким. Казалось, на Дилюка в одночасье набросилось все пережитое за последнее время, и он, терзаемый нестерпимой внутренней болью, готов был сжечь дотла всякого, кто встанет на его пути. Его Глаз Бога запылал и раскалился. Джинн прижала к себе Венни, боясь того, что он может сделать. — Я убью их, — прорычал Дилюк. Огонь, плясавший вокруг, покорился его воле. Бросив пожирать руины штаба, языки пламени устремились к Дилюку, а он один за другим выпускал их в небо, выкрикивая: — Я их… блядь… убью! От него во все стороны прокатилась горячая волна. Джинн зажмурилась, а когда все же рискнула приоткрыть один глаз, обнаружила, что пламя окончательно исчезло. Ярость Дилюка была так сильна, что сумела подчинить себе пожар. Он же стоял посреди разгоряченных руин, даже не замечая этого, переполненный таким гневом, что воздух становился тяжелым. — Иди, — велел он Джинн. — Забери Венни и уходи сама. — Дилюк… Ему в ладонь легла рукоять клинка. — Я обыщу штаб. Поищу выживших и убью каждого блядского Фатуи, который мне попадется. Глаза Дилюка все еще горели пламенем, а Глаз Бога аж пульсировал, точно маленькое сердце. В нем теснилась энергия Пиро, и Дилюк не хотел, чтобы Джинн увидела, как он дает этой энергии выход. Она хорошо знала мужа и понимала, что никакие слова, никакие ласковые прикосновения не смогут его теперь успокоить. — Возвращайся живым, — попросила она. — Я буду на площади. Надеюсь, хоть кто-то сумел уцелеть… Дилюк молча ждал, когда она уйдет, и Джинн, вздохнув, торопливо зашагала к просвету в руинах штаба. Когда она обернулась, чтобы вновь взглянуть на мужа, он уже исчез. Венни обессиленно висела у нее на руках. Не сдержавшись, Джинн осыпала лоб дочери поцелуями и тут же ощутила, как к глазам вновь подкатывают слезы. Архонты… Как все это могло случиться? Они ведь знали, что Фатуи планируют атаку. Они готовились к ней. Усилили по городу патрули. Следили за перемещением иностранных делегаций, высматривая среди них подставных лиц, засланных Фатуи. Держали под присмотром агентов из Снежной. Они были уверены, что Фатуи воспользуются той же тактикой, что и в Фонтейне — пришлют вместо себя Орден Бездны или же попробуют учинить в Мондштадте резню. Но они ошиблись. Череда взрывов — и вот уже штаб Ордо Фавониус превращен в руины. Столько людей погибло… Ради чего? Поскольку глаза Джинн застилали слезы, она не сразу разглядела фигуру, которая преградила дорогу. Когда же она остановилась и несколько раз сморгнула, то сумела различить подозрительно знакомый силуэт. — Барбара… Должно быть, воспользовавшись переполохом или устроив взрыв и на нижнем этаже штаба, Фатуи сумели освободить Барбару из плена. Теперь она рыскала в руинах, и ее длинные красные когти процарапывали остатки стен. Заметив Джинн, Барбара среагировала неоднозначно. Сначала ее лицо озарила радость. — Сестра! — воскликнула она. Однако счастливое выражение быстро стерлось, и ему на смену пришла злоба. Глаза Барбары скользнули по Венни. Ощутив угрозу, Джинн невольно крепче прижала к себе дочь и отступила обратно в руины. — Ты бросила нас искать. У тебя появилась такая прекрасная маленькая девочка… Сестра перестала быть тебе нужна. — Это неправда! — воскликнула Джинн. — Барбара, я никогда не переставала тебя искать! Если бы мы только могли попасть в Бездну, мы бы перевернули там все вверх дном… Обернувшись красной вспышкой, Барбара оказалась рядом с Джинн, и ее когти едва не ухватили малышку Венни. Джинн отвернулась, пытаясь закрыть дочь собой. — Не трогай нас. — Неужели не позволишь тете подержать свою племянницу? — Уходи, — зажмурившись, взмолилась Джинн. Конечно, Барбара не ушла. Она лишь придвинулась ближе, и Джинн чувствовала, как во все стороны от нее бьет темная удушающая энергия, от которой разум мутился, а к горлу подкатывала тошнота. — Не смей трогать ее, — прошептала Джинн. — Я не отдам ее тебе. Давать отпор сестре, которая всего пару дней назад держала Джинн за руку и говорила, как счастлива наконец вернуться домой, было невыносимо. Желая защитить Венни, Джинн отступала все дальше и дальше в руины, зажимая дочь, всеми силами пытаясь спрятать ее за своим телом. — В чем дело, Джинн? Неужели ты больше не мечтаешь об объединении семьи? Ты думаешь, мы не можем любить? Мы покажем тебе любовь. — Нет! — Мы обнимем так крепко… Джинн уперлась спиной в стену. Барбара приближалась, а путей к отступлению уже не оставалось. Неужели единственный способ спасти Венни — это сражаться с собственной сестрой? — …что захрустят маленькие косточки… Джинн уже готова была прибегнуть к силе Глаза Бога, но тут за спиной Барбары раздался прохладный голос: — Чем ты здесь занимаешься? Барбара сложила увенчанные когтями руки на груди и недовольно обернулась. Джинн не сдержалась и тоже заглянула ей за плечо, пытаясь понять, кому же обязана жизнью. Это был Пиро Агент Фатуи. Его лицо было скрыто маской, а потому Джинн не могла прочитать его выражения, но, судя по всему, агент был раздражен. — Ты что, забыла про план? — спросил он у Барбары. В его голосе послышался намек на гнев. — Немедленно прекрати. Барбара с досадой вздохнула, но противиться не стала. Бросив кровожадный взгляд на малышку Венни, она нарисовала на лице неестественную улыбку, от которой в жилах застыла кровь, и распростерла руки в приглашающем жесте. — Пожалуйста, дорогая сестра, следуй за нами. Мы зададим тебе пару вопросов, а потом… Потом поиграем с малышкой Венни в небольшую игру. Ты ведь не обидишься, если в ходе этой игры Венни немного пострадает? Джинн стиснула зубы. Хоть Барбара и была ее сестрой, в этот момент в душе Джинн помимо горечи разгорелся гнев. Она ненавидела не Барбару — она ненавидела ту силу, что отняла у нее сестру, и Фатуи, которые игрались с этой силой так, как им заблагорассудится, по собственному усмотрению распоряжаясь чужими судьбами. Не выпуская из рук Венни, Джинн перешагнула через обломки камина и последовала за Барбарой и неизвестным агентом Фатуи.* * *
Дилюк помнил, как незадолго до взрыва Сайно и Эмбер поднялись наверх. Не видел он среди танцующих и Эолы — та наверняка крутилась неподалеку от магистра Варки, готовая выполнить любой его приказ. Магистр Варка тоже пропадал в момент взрыва наверху. Кроме того, на второй этаж поднималось несколько послов иностранных делегаций. Кому из них удалось выжить? Подъем наверх оказался сложнее, чем он предполагал. Хотя пламя успокоилось, оно успело повредить большую часть штаба. Из-за пожара и взрывов лестница частично обрушилась. Дилюку пришлось спрятать меч и некоторое время перепрыгивать через уцелевшие перекрытия. Он до сих пор не мог привести мысли в порядок. Случившееся напомнило смерть отца — все произошло столь же стремительно и необратимо. Вот они кружат с Джинн посреди уютного зала, залитого светом свечей. Играет приятная музыка, гости дегустируют вино, общаются, смеются… Вот Кли в одиночестве бродит по залу, точно ждет чего-то, а Тевкр и Тимми о чем-то спорят у стены. Вот танцуют Сайно и Эмбер. Вот Сяо, держась подальше от толпы, наблюдает за гостями с ноткой любопытства, и в его желтых глазах таится непривычное выражение. Вот все они… В ожидании тягостного будущего. Они знают, что оно наступит, но надеются, что это произойдет не сегодня. Все, чего они хотят — это лишь еще немного спокойных и счастливых дней. Но Фатуи на это не согласны. Они готовы предать мир огню, лишь бы достичь своих целей, и пускай в их всполохах сгорает все, что столь дорого другим. Пускай ломаются судьбы. Пускай умирают люди. Будьте добры, прибавьте жару, не забудьте о спецэффектах — Фатуи выходят на сцену! Пускай будут прокляты эти Фатуи. Забравшись на второй этаж, Дилюк столкнулся лицом к лицу с застрельщиком, который бродил в руинах. С коротким рыком Дилюк бросился вперед, и огненная птица, сорвавшись с клинка, мгновенно оборвала жизнь противника. Ему следовало изничтожить их раньше. Превратить в пепел всю их организацию… Предать огню каждого из них. Никто из Фатуи не заслуживает милосердия. Никто. Лестница на третий этаж уцелела, и Дилюк кинулся наверх. Путь ему преградили еще несколько застрельщиков Фатуи. Они схлестнулись на лестничном пролете, и Дилюк без передышки орудовал клинком, отбивая удары и сокрушая противников. Наглотавшись дыма, он все время чувствовал давящую на грудь усталость и шум в ушах, но не мог позволить таким мелочам себя остановить. Он покончит с каждым из них. Вспышка пламени. Рывок в сторону. Решительный удар клинком — настолько мощный, что застрельщик слетает с лестницы и исчезает в разгоряченной темноте. Дилюку не требовался Глаз Порчи, чтобы противостоять одновременно трем Фатуи — силы ему придавала ярость. Они ответят за все, что содеяли. За то, что натворили сегодня. За то, что помогли Ордену Бездны разрушить Мондштадт шесть лет назад. За то, что отняли у него Кэйю. Ему в лицо брызнула чужая кровь, и Дилюк, отбросив врага, тяжело отдышался. Все Фатуи были побеждены. Рука, сжимавшая клинок, дрожала от перевозбуждения, и Дилюк с трудом удерживал пламя, которое скопилось в сердце. Стерев кровь с глаз, он сделал шаг вперед, намереваясь подняться наконец на третий этаж, но тут увидел в конце лестничного пролета знакомую фигуру. Навстречу, пылая красным механическим глазом, шагал Чайльд. В его левой руке был зажат короткий меч с плоским лезвием, похожим на красный лазерный луч. В правой руке лежал револьвер, и его дуло смотрело прямо на Дилюка. Впрочем, стрелять Чайльд не спешил, и это значило, что убивать Дилюка он пока не собирался. Дилюк стиснул рукоять клинка и приготовился к битве. Какие бы планы ни вынашивал Чайльд, он теперь сражается на стороне Бездны, а значит, идти у него на поводу нельзя. — Ты должен пойти за мной, — бесстрастно произнес Чайльд. — Иди к черту, — отозвался Дилюк. Чайльд хмыкнул. Мгновение — и пуля, выпущенная из револьвера, просвистела в нескольких дюймах от виска Дилюка, умчалась в неизвестность сквозь распахнутое окно. Дилюк даже не вздрогнул. Он ждал этого выстрела, а потому угрозы Чайльда не произвели на него никакого впечатления. Чайльд понял это. Револьвер исчез из его руки, рассыпавшись голубыми искрами, и он, взметнув свой необычный меч, бросился в атаку. Они сошлись в поединке: бывший Предвестник и человек, который ненавидел Фатуи всей душой. Дилюк не обременял себя ни жалостью, ни сомнениями. Его меч разил быстро и точно — если бы Чайльд не обладал сверхчеловеческой реакцией, он давно бы разделил судьбу застрельщиков. Впрочем, движения Чайльда тоже были безукоризненными. Он обращался с клинком легко, перемещался стремительно и пружинисто, и Дилюку с его тяжелым двуручным мечом приходилось постоянно менять тактику боя, чтобы не попасть под удар столь внимательного и умелого противника. Дилюк чувствовал странную энергию, которая исходила от красного лезвия клинка Чайльда. Она была похожа на пульсацию, прокатывалась от лезвия волнами, и от ее воздействия каждый взмах ощущался в разы тяжелее, чем должен был. Их мечи соединились. Пульсирующая волна снова и снова ударяла по клинку Дилюка, и тот, не выдержав столь агрессивного натиска, неожиданно разлетелся вдребезги. Пытаясь увернуться от града осколков, Дилюк потерял равновесие и, споткнувшись, вылетел через распахнутое окно. Он уже успел попрощаться с жизнью, как вдруг почувствовал рядом с собой быстрое движение. Чьи-то руки подхватили его, и падение замедлилось, превратившись в контролируемый полет. Дилюк дернулся, пытаясь рассмотреть лицо своего спасителя, но чужая рука обхватила его голову и удержала на месте, не позволяя Дилюку поднять взгляд. Впрочем, смотреть Дилюку и не требовалось. Это прикосновение он узнал бы из тысячи. — Кэйа?.. Спаситель не ответил. Дилюк выдохнул. Едва узнав от Джинн о возвращении из Бездны Барбары, он понял, что этот момент может вскоре наступить. Он понимал, что столкновение с Кэйей вряд ли закончится благополучно. О мирном возвращении названого брата можно было даже не мечтать — Кэйа, как и все остальные, был отравлен Кровью Текутли и подчинялся приказам Бездны. И все же сейчас, зажатый в крепких объятиях брата, Дилюк терзался противоречивыми чувствами. Ноги спасителя коснулись земли, и он осторожно поставил Дилюка, а затем быстро отстранился, словно ожидая атаки. Затаив дыхание, Дилюк повернулся и в самом деле увидел перед собой Кэйю. Шестилетняя пропасть, разделившая их, исчезла в одночасье. Нет, конечно, Кэйа изменился. Он явно стал старше. В волосах, отросших ниже пояса, просматривались седые пряди. На груди, приоткрытой из-за расстегнутого ворота рубашки, виднелись шрамы. Кэйа был непривычно бледен, и его черные одежды с серебристым узором лишь усиливали это ощущение. Хуже всего был, конечно, красный глаз, который пристально следил за каждым движением Дилюка. Второй был, как и всегда, надежно скрыт под повязкой. И все же… Дилюк сделал шаг вперед, но тут же себя остановил. Он заблуждается, если думает, что Кэйа остался прежним. Пускай выражение в его единственном глазу отличалось от равнодушия Чайльда, доброжелательным его тоже назвать было нельзя. Что уж говорить о клинке, который Кэйа предупреждающе выставил перед собой. — Кэйа, — только и смог сказать Дилюк. Губы Кэйи сжались в тонкую линию, а затем он отчетливо произнес: — Шагай. Кое-кто хочет задать тебе пару вопросов. — Значит, ты согласен со всем этим? — склонив голову набок, спросил Дилюк. — Тебя целиком устраивает, что штаб ордена, в котором ты прежде состоял, превратился в пылающие руины? Кэйа чуть отвел взгляд. — Эльзер погиб, — сказал Дилюк. Он знал, что эти слова вряд ли способны вернуть Кэйю. Если бы от воздействия Крови Текутли было так легко освободиться, Джинн уже давным-давно бы воссоединилась с сестрой. И все же Дилюку было горько осознавать, что столь важный человек в жизни семьи Рагнвиндр ушел, а Кэйа этого даже не понимает. Кэйа вздохнул и, сделав несколько решительных шагов вперед, ухватил Дилюка за шкирку, подтолкнул вперед, ко входу в библиотеку — единственную уцелевшую часть штаба. В глазу Кэйи теснился лед. Он смотрел сверху вниз, и от этой надменности у Дилюка окончательно опустились руки. — Не надо ничего ждать от меня, Дилюк, — холодно произнес Кэйа. — Ты не представляешь… Он замолк. — Не представляю что? — рискнул спросить Дилюк. Кэйа хмыкнул и, качнув головой, вновь подтолкнул Дилюка вперед. В спину упиралось острие клинка, и Дилюку ничего не оставалось, кроме как следовать приказам Кэйи.* * *
Кто-то потряс Тевкра за плечо. Со стоном разлепив глаза, он обнаружил над собой Сахарозу. Ее волосы растрепались, элегантное зеленое платье превратилось в лохмотья, а щеку рассекала глубокая царапина. Когда Сахароза увидела, что Тевкр пришел в себя, ее глаза наполнились слезами облегчения. Она помогла ему сесть и тут же заключила в крепкие объятия. — Что произошло? — ошарашенно спросил Тевкр. Через руины к ним пробивался Тимми. Он помогал себе, расталкивая развалины импульсами Анемо энергии, и Сахароза с Тевкром, поднявшись, поспешили навстречу. — Блядь, — вместо приветствия сказал Тимми. Тевкр был с ним солидарен. — Где Кли? — спросил он. Ни Сахароза, ни Тимми ее не видели. Ругнувшись, Тевкр развернулся и бросился через развалины, выкрикивая ее имя. Среди руин со стонами и вздохами поднимались люди, но Тевкр не мог заставить себя сосредоточиться на их лицах. Пожар, бушевавший в правой половине штаба, неожиданно прекратился — Тевкру было плевать на причины. Где же она? Почему этот гребаный штаб такой большой? Почему Тевкр не послушал совета Сяо и не был рядом с Кли? Блядь, блядь, блядь! Наконец он увидел ее, оцепенело сидевшую посреди обломков камней и деревяшек. Не считая нескольких царапин и синяков, она не пострадала во время взрыва, но похоже, была глубоко шокирована и даже не откликнулась, когда Тевкр позвал ее по имени. Он опустился рядом с ней на колени, взял ее бледное лицо в свои ладони. Это прикосновение сумело наконец прорваться сквозь охвативший Кли ужас. Она моргнула и, переведя на Тевкра полный страха взгляд, дрожащими руками стиснула его запястья. Так они сидели, молча глядя друг на друга, а затем крепко обнялись, не в силах подобрать нужных слов. Из груди Кли вырвался плач. Тевкр ткнулся ей в щеку, и по его лицу тоже заструились слезы. — Опять… — сквозь судорожные всхлипы проговорила Кли. — Снова… Тевкр понимал, что она имеет в виду. Шесть лет назад, в День Пепла, Кли тоже была в штабе, когда он оказался разрушен до основания. Именно там, посреди руин своей прошлой жизни, Кли встретилась с Альбедо, и тот атаковал ее, свою десятилетнюю сестру — атаковал безжалостно, презирая мольбы, и убил бы, если бы не вмешательство Кэйи и Августа. Кли столько раз касалась шрама, оставшегося на ее виске, столько раз вспоминала тот день, разрываясь то от ярости, то от горечи… И вот она как будто пережила его снова. — Я с тобой, — прошептал Тевкр ей на ухо. — Ты не одна. Я никогда не позволю Альбедо тебя обидеть. — В самом деле?Этот фрагмент можно читать под музыку: Poets Of The Fall — Carnival of Rust. Ставьте на повтор
От этого голоса у них обоих пошли мурашки. Глаза Кли расширились. Тевкр отстранился и, обернувшись, увидел перед собой человека, которого прежде знал только по фотографиям. — Пожалуйста, — проговорил Альбедо, двинувшись вперед. — Расскажи во всех подробностях, как именно ты собираешься меня остановить. Из груди Кли вырвался нечеловеческий возглас. Она кричала, будто угодившая в капкан волчица, и от этого крика душа Тевкра обратилась в лед. Пересилив боль по всему телу, он встал, рывком поднял Кли на ноги и, ухватив ее за руку, бросился бежать. Он не мог сражаться с Альбедо — но и оставаться на месте было нельзя. Кли больше не могла сдерживаться. Она не плакала так даже на Пике Буревестника, в секретном убежище Фатуи. Пускай теперь она знала, что Альбедо действует не по своей воле, эта встреча, которой она все эти шесть лет так боялась, наконец случилась. Захлестнувшая ее боль оказалась в десятки раз сильнее, чем в самых ее жутких кошмарах. Тевкр знал это чувство не понаслышке. Кли едва переставляла ноги, но Тевкр тянул и тянул ее за собой, прочь из штаба, как можно дальше от Альбедо. Они вылетели на улицу. От спешки едва не утратив равновесие, они все же устояли и бросились дальше, в сторону Собора Барбатоса, как будто могли отыскать там приют и спасение. Дорогу им преградила стена красного пламени. Кли с визгом отшатнулась, потянула Тевкра назад. Пламя вспыхнуло и за спиной. Альбедо заключал их в кольцо огня, и Кли, чувствуя себя загнанной в ловушку, в страхе закрыла лицо руками. Она боялась красного пламени еще с тех самых пор, как Альбедо впервые разрушил Мондштадт. Тевкр прижал Кли к себе. Он не смог сдержать обещание, не сумел защитить ее от Альбедо, но был намерен оставаться с ней до самого конца. Почувствовав его поддержку, Кли чуть успокоилась и сумела поднять взгляд. Все ее тело пронизывали волны дрожи, но она нашла в себе силы взглянуть через огонь и увидела, как к огненному кольцу медленно, заложив руки за спину, приближается Альбедо. — Не слишком эффективный план, — сказал он. — Я бы оценил ваши шансы как один к десяти. Тевкр стиснул зубы и, призвав клинок, метнулся ледяной вспышкой через огонь. При подобной телепортации он все равно оставался уязвимым, и алое пламя жадно лизнуло его руку, но молниеносная скорость сберегла Тевкра. Он возник перед Альбедо и нанес удар, но тот, даже не шелохнувшись, отбил атаку полупрозрачным красным барьером. — Опусти оружие, Тевкр, — сказал он бесстрастно. — Тебе не выиграть в этой битве. Ты не столь ценен, чтобы оставлять тебя в живых, поэтому на твоем месте я бы переоценил приоритеты. — Тевкр! — отчаянно воскликнула Кли. Она по-прежнему была окружена стеной пламени. Несколько раз она пыталась решиться и перемахнуть через огонь, но останавливалась, едва сосредоточив внимание на багровых всполохах. — Не надо, — попросила она дрожащим голосом. — Не надо… Тевкр чуть улыбнулся. Вместе с очередным ударом клинка он высвободил волну ледяной энергии, но Альбедо предугадал это движение и легко уклонился в сторону, сохраняя все то же спокойное выражение. В его алых глазах вспыхнул огонек любопытства. Альбедо было интересно посмотреть, чем закончатся отчаянные попытки Тевкра противостоять ему. Едва уловимый наклон головы — и вот лезвие меча Тевкра охватило красное пламя. Оно быстро докатилось до ладони, и Тевкру пришлось отбросить меч. Его Глаз Бога вспыхнул. Скрестив перед собой руки, он призвал ледяные кинжалы и, оттолкнувшись от земли, вновь бросился в атаку на Альбедо. Тевкр двигался быстро и ловко. Его удары при этом были точно выверены, но Альбедо без труда отбивал каждый из них, даже не расцепляя сложенных за спиной рук. — Ты взял от Тартальи гораздо больше, чем думаешь, — заметил он, когда Тевкр остановился, чтобы перевести дыхание. — Ты никогда не учился у него, но ваши движения совпадают в мелочах. Любопытно. Тевкр с трудом поднял перед собой кинжалы. Красные глаза Альбедо внимательно наблюдали за ним, и Тевкр не мог избавиться от ощущения, что его беспрестанно анализируют. Даже не так — препарируют взглядом, оценивают не как человека, а как боевую единицу, которую сравнивают с Аяксом в рамках эксперимента. Весь мир в глазах Альбедо был экспериментом, а люди в нем — подопытными кроликами. Сначала он, вволю наигравшись с Тевкром, уберет с дороги его, а затем примется за Кли. За свою бывшую сестру — пускай неродную, но некогда очень близкую. Он будет столь же безжалостен, как Аякс. Что бы она ни говорила, как бы она ни напоминала ему о прошлом, он будет глух, а его красные глаза будут сиять с азартом, ожидая, когда она выдаст реакцию, которую он сможет счесть занимательной. Тевкр не мог этого допустить. Меньше всего он хотел, чтобы Кли проходила через тот ад, через который протащил его в Фонтейне Аякс. Сделав над собой усилие, Тевкр отвел руку в сторону и послал в сторону стены из красного огня ледяную волну. Сила Крио не могла сравниться с могуществом пламени Текутли, но упрямства и усердия Тевкра хватило, чтобы ненадолго заковать огонь в снежную тюрьму. — Беги, — хрипло попросил он Кли. Кли бросилась в сторону просвета в огненном кольце, но глаза Альбедо сверкнули багрянцем, и пламя вспыхнуло вокруг нее с новой силой. Кли со взвизгом отшатнулась. — Оставь Тевкра в покое! — прокричала она, и горечь в ее голосе мешалась с яростью. Когда Тевкр ненадолго сумел обуздать пламя Текутли, в сердце Кли разгорелась надежда. Она сумела оправиться от ужаса и швырнула в сторону Альбедо бомбу. Альбедо чуть повел рукой, и красная вспышка, ударившись в бомбу, отнесла ее в сторону Тевкра. Тот не успел даже отшатнуться. Бомба взорвалась, и Тевкра отнесло на несколько метров назад. Проехавшись по мостовой, он выронил ледяные кинжалы и застонал, пытаясь прийти в себя. Кли с ужасом поднесла руки ко рту. К счастью, она не хотела причинять Альбедо сильный вред, а потому использовала слабую самодельную бомбочку. Это уберегло Тевкра от сильных повреждений, но раны, полученные в Фонтейне, и накопившаяся за столько дней испытаний усталость сделали свое дело. Проиграв в схватке с болью, он откинулся головой на мостовую и теперь беспомощно наблюдал, как Альбедо сокращает дистанцию. — Не смей трогать его, — прошептала Кли. Она понимала, что Альбедо ей не остановить. Она бросит бомбу — бомба причинит вред Тевкру. Она метнется через красное пламя — и сгорит в его смертоносных всполохах. Но и равнодушно наблюдать за тем, как Альбедо приближается к Тевкру, она не могла. — Альбедо! Он даже не обернулся. Остановившись над Тевкром, Альбедо заглянул ему в глаза. Медленно вытянул перед собой руку, наставив ладонь на Тевкра. — Пожалуйста… Кли была не в силах смотреть, но не могла оторвать взгляд. Чувствуя, как сердце дробится в осколки, она опустилась на колени и зажала голову руками, со страхом глядя на Альбедо через огонь. — Пожалуйста, Альбедо, остановись… Перед ладонью Альбедо сформировалось иглоподобное лезвие, сотканное из красного пламени. — Я предупреждал, что тебе не выиграть, — сказал он. — Прощай, Тевкр. Лезвие прорезало воздух. Тевкр дернулся, пытаясь увернуться, но боль парализовала его, и острие вонзилось ему в грудь. Хлынула кровь. Кли обессиленно опустила дрожащие руки. — Тевкр… Он сумел повернуть к ней голову, и на мгновение их взгляды встретились. По губам Тевкра скользнула слабая улыбка, полная такого тепла… Он будто что-то хотел сказать, но не сумел. Даже удерживать глаза открытыми было свыше его сил. Равнодушно от него отвернувшись, Альбедо зашагал навстречу Кли. Огонь не причинил ему вреда. Он свободно зашел в пламенное кольцо. — Не сопротивляйся, — велел он Кли. — Тогда не пострадаешь. Наклонившись, он взял Кли на руки. У нее не было сил отбиваться. Она будто утратила контроль над собственным телом, вышла за его пределы. Весь физический мир потерял смысл. Со всех сторон надвинулась темнота. Единственным светлым пятнышком был лежавший на земле Тевкр. Алый шип, торчавший из его груди, мерцал и пульсировал, будто радуясь кровавой жертве. Альбедо закинул Кли на плечо. Приблизившись к стене пламени, он выбросил руку в сторону, и огонь покорно раздвинулся, образовав безопасный коридор. Альбедо зашагал обратно в сторону разрушенного штаба. Кли было все равно, куда он ее несет. Ей было все равно, что будет дальше. Она неотрывно смотрела на тело Тевкра, которое с каждым шагом Альбедо становилось все дальше — точно ускользало в другой мир. Кли вытянула руку, но это было все равно что пытаться ухватить падающую звезду. Тевкр остался лежать на мостовой, и вокруг него догорало на каменных плитах красное пламя.Конец музыкального фрагмента
* * *
Щеки Сяо коснулось что-то теплое. Он открыл глаза и обнаружил перед собой зеленый огонек. Тот слабо мерцал, разгоняя тьму, воцарившуюся посреди руин штаба, и Сяо, ведомый его сиянием, сумел сесть. Рука кровоточила — во время взрыва один из каменных осколков прочертил над локтем глубокую царапину. Зажав рану рукой, Сяо поднялся и в сопровождении огонька двинулся вперед, мимо обломков стен, перекрытий и балок, обвалившихся с верхних этажей. Пахло дымом и гарью — должно быть, взрыв вызвал пожар, но теперь от него по неведомым причинам не осталось и следа. Сяо то и дело откашливался. Горло нещадно саднило, но это было терпимое ощущение. В отличие от мысли, что люди, которые окружили его в Мондштадте такой заботой и добротой, могли погибнуть. Из-за обрушения в остатках штаба царил хаос. Сяо повезло выжить лишь потому, что он весь званый вечер держался ближе к стене. Кроме того, он был Яксой. Обычные люди, собравшиеся сегодня в штабе, похвастаться этим не могли. Сяо тащил свое отяжелевшее тело через руины, не до конца понимая, что именно ищет. Если бы он встретил врага, он бы без раздумий вступил в бой, но врагов нигде не было видно. Не было и друзей. Только руины, темнота, пепел и боль. Под ногами рассыпались в труху обгоревшие остатки деревянных перекрытий. Изредка на глаза попадались тела. Иногда тишину прорезал чей-то стон — это из последних сил звали на помощь люди, которым ничем нельзя было помочь. Сяо привык смотреть в глаза смерти, но обычно тем, кто ходил по грани, был он сам. — Сяо! Он повернулся на этот сдавленный выкрик и обнаружил у останков стены Кадзуху. Его висок был обагрен кровью. Элегантный пиджак превратился в лохмотья, и у него не доставало рукава. Кадзуха обессиленно сидел посреди пепельного моря, и на его коленях покоилась голова Венти. Сяо вздрогнул. Этот вечно неугомонный бард теперь был непривычно бледен. Его глаза были закрыты, израненная рука покоилась вдоль тела, а талию обхватывала полоска черной ткани — тот самый пропавший рукав Кадзухи. Ткань пропиталась кровью. — Его сильно задело во время взрыва, — сказал Кадзуха. Его голос звучал спокойно лишь потому, что Кадзуха прикладывал все усилия, чтобы сохранять самообладание. Сяо опустился рядом. Венти нужно было вытаскивать как можно скорее, но Кадзуха во время взрыва повредил ногу и теперь не мог стоять прямо. Ругнувшись сквозь стиснутые зубы, Сяо стянул пиджак и, по примеру Кадзухи оторвав рукав, попытался перебинтовать раненую руку. Импровизированная повязка выскальзывала из непослушных пальцев. Кадзуха протянул ладонь, чтобы помочь, и Сяо, вздохнув, передал рукав ему. — Мы их все-таки упустили, — процедил он. Кадзуха молча перебинтовывал его рану. — Как я мог не доглядеть… — Сяо здоровой рукой зажал лицо. — Ты не мог ожидать, что у Фатуи хватит могущества подорвать целый штаб, — отозвался Кадзуха. — Стоило догадаться, — огрызнулся Сяо. Он злился не на Кадзуху, а на самого себя. — Я ведь знал, на что они способны. Я видел это в Инадзуме. Архонты, да Отто одним устройством сумел воскресить Синьору и вызвать разрыв артерий земли. Надо было подумать, что с них станется устроить нечто подобное. Некоторое время Кадзуха ничего не говорил. Затянув узел на повязке, он поднял взгляд на Сяо. — Неужели все это просто ради того, чтобы заполучить Небесный ключ? — с отчаянием спросил он. — Неужели они настолько сильно хотят добиться своей цели, что готовы расплатиться за нее чужими жизнями? Сяо ничего на это не сказал. На его взгляд, вопрос не требовал ответа. Собравшись с силами, он подхватил Венти на руки и, перешагнув через остатки деревянной балки, кивком велел Кадзухе следовать за ним. Кадзуха поднялся. Припадая на раненую ногу и помогая себе клинком, он двинулся следом за Сяо через обгоревшие руины. — Ты видел кого-нибудь еще? — спросил Сяо. — Я не сразу пришел в себя, — признался Кадзуха. — А потом занялся Венти. Я слышал голоса. Мне показалось, один из них принадлежал Джинн, но эти руины — настоящий лабиринт. А ты? — Я… Я тоже никого не видел. Они замолкли. Сяо бросил быстрый взгляд на бледное лицо Венти. Тот до сих пор не пришел в себя. Страшно подумать, каким сильным был удар, если даже Архонт не мог от него оправиться. Кадзухе невероятно повезло. Они забрели в тупик. Пришлось Сяо класть Венти на пол, а затем вместе с Кадзухой оттаскивать заградившую проход переломанную мебель. — Мондштадтцы не заслужили этого, — сказал Кадзуха, когда они возобновили путь. — Никто не заслуживает такой участи. Сяо старался не думать о том, кто еще остался в руинах. Сколько людей, подобных Венти, смогли выжить, но оказались в ловушке посреди этого жуткого пепелища? Скольким не удалось спастись? Какая судьба постигла Тевкра, Кли, Тимми? Заступив на службу у Гео Архонта, Сяо поклялся защищать людей. Пускай его контракт был теперь окончен, это не значило, что он позабыл свою клятву. Он выведет Венти и Кадзуху из мертвых руин, а затем вернется. И не успокоится до тех пор, пока не узнает судьбу всех, кто за такой короткий срок стал ему дорог. — Сяо, — тихо окликнул Кадзуха. Сяо повернул голову. Его сердце едва не остановилось.Этот фрагмент можно читать под музыку: Les Friction — I Remember. Ставьте на повтор
Из темноты развалин штаба на него смотрели красные глаза. За шесть лет они изменили свое выражение, но Сяо все равно узнал бы их из тысячи, как всюду узнал бы эти пшеничные волосы и эту обманчиво хрупкую, но такую сильную фигуру. Люмин сидела на обломке стены, положив на колени меч, словно ожидала их. Встретившись взглядом с Сяо, она поднялась и отвела клинок в сторону. — Все кончено, — сказала она. Ее голос не изменился, но из-за непривычно холодных интонаций казалось, будто он принадлежит незнакомке. Люмин не спешила нападать. Сяо бережно опустил Венти на пол и, велев Кадзухе присмотреть за ним, сделал шаг вперед. Кадзуха предупреждающе его окликнул. Сяо не обратил внимания. Осмелев, он сделал еще один шаг, вновь заглянул Люмин в глаза. Шесть лет для нее, несколько недель для него. Закрыв глаза в Инадзуме, он очнулся уже в Ли Юэ, не зная, что ей довелось пережить, не понимая до конца, какая скорбь снедала ее, когда она ушла в Мондштадт. Пробыв столько лет во Сне Адепта, он не видел ее всего ничего — краткое мгновение по сравнению с тем сроком, что она провела в Бездне. Но это не значило, что Сяо по ней не скучал. Он тосковал по ней каждый миг. Даже находясь посреди шумной толпы, он видел перед глазами ее лицо, он помнил об ее отсутствии, он ощущал ее утрату так, словно потерял половину сердца и пытался влачить свое существование без нее. И вот теперь, когда он наконец увидел ее… Она была чужой. Она смотрела на него, она хорошо понимала, кто именно перед ней стоит, но в ее глазах не было прежней любви. Она словно захлопнула двери своей души. Не так он представлял эту встречу. Неужели Люмин ничего не помнит? Неужели их судьба — скрестить клинки в руинах, укрытых пеплом? Стать врагами ради чужих целей? Неужели все то, что они пережили вместе, их поцелуй на берегу Ясиори, их чувства, которые горели так ярко до самого конца и провели Сяо через саму смерть, ничего не значат? Как жизнь может просто так взять и обратить в пепел то, что за время после пробуждения стало смыслом его существования? Сяо остановился. — Шептало небо, полное печали: «Мы все исчезнем завтра, как вчера…» Слова стихотворения, которые оставила перед своим исчезновением в Бездне Люмин, он давным-давно знал наизусть. — Мы жили, ничего о том не зная, и звездный свет тревожил берега. Ему показалось, ее взгляд смягчился. Решившись, он сделал еще несколько шагов вперед и остановился прямо напротив Люмин. Протянул руку. Ее глаза неотрывно наблюдали за его движениями. Сяо осторожно коснулся ее щеки, и от этого прикосновения к глазам подступили слезы. — Я верю, что однажды под луною сойдутся два потерянных пути. Она прикрыла глаза, прильнула к его руке, и пальцы Сяо задрожали, чувствуя ее тепло. «Пожалуйста. Ты нужна мне. Я… я не смогу без тебя». Он выдохнул, приблизился еще немного, обхватил ее лицо обеими руками. Исходившая от Люмин энергия била по нему нестерпимыми волнами, но Сяо не хотел ее отпускать. Если их прикосновения друг к другу способны смыть с нее это темное воздействие, он будет стоять столько, сколько потребуется. Даже если Кровь Текутли не оставит от его души ничего, кроме горстки пепла. — Сяо… Она открыла глаза. Они по-прежнему оставались красными, и Сяо невольно вздрогнул от того, сколько холода и боли в них теснилось. — Все это выше нас с тобой. Это… это то, что хочет мой брат. — А ты сама? Ты этого хочешь? Люмин стиснула зубы, словно слова Сяо причинили ей боль, а затем, вдруг резко оттолкнув его, атаковала. Сяо ожидал этого. Их мечи со звоном соприкоснулись, а взгляды, проскользнув над лезвиями клинков, столкнулись. Сяо было невыносимо обращать против нее оружие, но и поддаваться он не мог. Если он проиграет и погибнет, Люмин будет уже не вернуть. Что бы она ни говорила, с какой бы яростью ни атаковала, Сяо знает, что она по-прежнему там, прячется за этими чужими красными глазами. Она все еще борется. Она борется, потому что верит: он пройдет задуманный ей путь до конца и сумеет найти способ вырвать ее из плена Крови Текутли. Они отстранились друг от друга, а затем сошлись вновь. Звон клинков — шаг назад. Шаг вперед — звон клинков. Они ни в чем не уступали друг другу и кружили в руинах штаба, втаптывая в пол осколки бокалов, щепки и пепел. Сяо хотел танец — он его получил. Но совсем не в том виде, о котором мечтал. — Я знаю, что ты меня слышишь, — сказал Сяо. — Обещаю, я найду способ помочь тебе. Я не брошу тебя, Люмин. — Молчи, молчи, — повторяла она. Сяо перехватил ее запястье, притянул к себе. Их глаза оказались на одном уровне. Он ощущал на лице ее разгоряченное дыхание, отчетливо видел каждую ее черточку. Она задержала на нем взгляд, а затем оттолкнулась, и они вновь разошлись, наставив друг на друга клинки. — Я люблю тебя, Люмин. Она замотала головой и, сжав рукоять меча в ладони, вновь бросилась в атаку. Он пропустил ее мимо себя и, дождавшись, когда она окажется в уязвимом положении, обхватил сзади руками, лишив возможности двигаться. Со стороны это было похоже на объятия. — Я тебя люблю. — Молчи! В ее крике смешались гнев и мольба. Откинув голову назад, она ударила его по лицу, и Сяо отшатнулся. Расшибленная губа сочилась кровью. Люмин стремительно развернулась. Сяо успел парировать удар. Долю секунды они не отводили друг от друга взгляда, а затем запястье Сяо вдруг перехватила упругая серебристая нить. Сяо ругнулся. Сосредоточив все свое внимание на Люмин, он утратил контроль над полем боя и даже не заметил, как в схватку вступил еще один участник. Он был до невозможности похож на Люмин, и Сяо догадался, кто это. Итэр. Брат Люмин, который объединил силы с Бездной, а значит, теперь лично нес ответственность за перемены, которые произошли с Люмин. Сяо потянул руку на себя, пытаясь освободиться, но нить с ожесточением впивалась в запястье. Тогда Сяо перекинул клинок в левую ладонь, но Люмин ударила сбоку, и лезвие ее меча оцарапало ему бок. Со стороны Итэра протянулась вторая нить. — Не смей трогать мою сестру. Нить обхватила и левую руку Сяо. Он оказался обездвижен. Сколько бы он ни пытался вырваться, нити оказались на удивление крепки. Такие же нити обвивали и Кадзуху, который, хоть и пытался отбиться, был измотан и не сумел сравниться по силам с Принцем Бездны. Сяо ничего не сказал. Он проиграл — о чем теперь говорить? Его глаза пристально следили за движениями Принца Бездны. Тот первым делом скользнул взглядом к Люмин, а затем, убедившись, что она не пострадала, повел рукой. Нити потянули Сяо вперед и заставили предстать перед холодным взглядом янтарных глаз. Принц Бездны смотрел свысока, и в этом взгляде было столько ярости, словно это Сяо отравил Люмин Кровью Текутли. — Тебе повезло, что ты еще нужен мне живым. — Не делай вид, что заботишься о ней, — рыкнул Сяо. — Что ты с ней сделал? Если бы ты по-настоящему ее любил, ты никогда бы так не поступил. Еще одна нить наотмашь ударила его по лицу. Удар оказался хлестким, словно у плети, и на скуле Сяо осталась глубокая ссадина. — Я делаю это ради нее, — отозвался Итэр. — Ты отравил ее демонической силой — ради нее? — Сяо сплюнул. — Скажи прямо, что ты мудак, и не пытайся прикрыть свою жестокость благими намерениями. Если бы Люмин была собой, она никогда бы не одобрила твоих действий. Ты убиваешь людей, поступаешь с ними, как тебе заблагорассудится. Какая цель может быть достойна такой жертвы? Принц Бездны посмотрел на него так, словно обдумывал, не может ли он внести коррективы в свои планы и все-таки убить Сяо, наплевав на первоначальный замысел. Бросив быстрый взгляд на Люмин, Итэр сказал: — Я и не надеюсь на твое понимание, Якса. Нити вновь требовательно потянули Сяо вперед, и ему ничего не оставалось, кроме как перебирать ногами.Конец музыкального фрагмента
* * *
Библиотека Ордо Фавониус была единственным местом, которому повезло уцелеть во время взрыва. Огонь, поглощенный Дилюком, не успел досюда добраться, и пострадала только дверь, снесенная взрывной волной с петель. Прежде библиотека была пуста — гости званого вечера предпочитали проводить время на балу. Сейчас же в ней собралось множество людей, и увы, большая часть из них очутилась здесь не по своей воле. Подавленная Джинн сидела у шкафа. К ней прижималась перепуганная Венни — она не понимала, что происходит, и ее глаза были широко распахнуты от страха. К рабочему столу Лизы привалился магистр Варка. Он был тяжело ранен и едва дышал, но все же удерживался в сознании. Рядом с ним сидел Аято. Его пальцы впивались в трость, и он смотрел по сторонам с таким видом, словно уже лихорадочно размышлял над новым планом. Израненного Сайно поддерживали Эмбер и Лиза. Лиза казалась особенно бледной — такой испуганной она не была даже во время Пепельного Бедствия. Сидевший неподалеку Кадзуха держал на коленях голову Венти. Тот как раз пришел в себя, и Сяо, чуть подавшись вперед, шепотом вводил его в курс дела, пока один из застрельщиков Фатуи не пригрозил ему ружьем. Помимо всех плененных, в библиотеке собралось несколько агентов Фатуи. Один из них коршуном нависал над Сяо, Венти и Кадзухой. Альбедо сбросил Кли на пол, и вокруг ее запястий тотчас обвились серебристые нити. Они подчинялись светловолосому человеку, который стоял в дальнем конце библиотеки, небрежно опираясь на стену и подкидывая в руке черный камень с серебристыми прожилками. Изучив его повнимательнее, Кли заметила невероятное сходство с Люмин и догадалась, что это ее брат, Итэр. В библиотеку вошел Кэйа. Он вел перед собой Дилюка, и Итэр, совершив быстрое движение рукой, связал и его тоже. Затем он перебросил камень Кэйе, и тот, чуть кивнув, встал рядом с остальными исчезнувшими — Барбарой, Рэйзором, Люмин и Августом. Впервые со времен Дня Пепла Кли увидела их всех вместе. Вскоре к ним присоединился Аякс. Он втащил в библиотеку Тимми и Сахарозу. Те полетели на пол рядом с Кли, и Тимми, оправившись от удара, сразу спросил: — Где Тевкр? Кли смогла только сжать зубы. Глаза Тимми расширились от ужаса, но он промолчал, только придвинулся чуть ближе к Кли — так, чтобы их плечи соприкоснулись. Она никак не среагировала на этот жест поддержки. Через дверной проем шагнул мужчина со светло-голубыми волосами. Верхнюю половину его лица закрывала маска, которая придавала ему сходство с хищной птицей. — Что насчет остальных, Дотторе? — спросил Итэр. — Пока не нашли. «Кто они — эти остальные? — с горечью подумала Кли. — Эола? Розария? Ноэлль? Да живы ли они вообще?» Итэр неодобрительно хмыкнул и, скрестив руки на груди, побарабанил пальцами по локтю. Похоже, его терпение иссякло. Он обежал взглядом присутствующих и сказал: — Вас наверняка интересует, по какой причине мы все здесь сегодня собрались. Кли закрыла глаза, чувствуя в горле тяжелый ком. Здесь собрались не все. Здесь, в компании израненных и измотанных, но по крайней мере живых людей, не хватало одного человека. Итэр оторвался от стены и, пройдя в центр библиотеки, произнес, не обращаясь ни к кому конкретному: — Вы и сами прекрасно знаете, что мне нужно. — Никто не знает, что тебе нужно, больной ты ублюдок, — прохрипел магистр Варка. Итэр обратил к нему колкий взгляд янтарных глаз. Все присутствующие промолчали, и Варка осознал, что за исключением Венни он единственный не понимает происходящего. — На вашем месте я бы помолчал, магистр, — проговорил Итэр. Обернувшись, он вдруг посмотрел прямо на Венти. Тот приподнялся, стараясь ответить на этот взгляд достойно, но был слишком слаб и с трудом удерживался в сидячем положении даже с поддержкой Кадзухи. — Я точно знаю, что Небесный ключ скрывает один из вас, — сказал Итэр. — И кто бы это ни был, на его месте я бы передал мне ключ прямо сейчас. В противном случае… Он недвусмысленно указал на Венни. — Мне придется вести разговор в другом ключе.