* * *
Как ни странно, ускользнуть из дома получилось без приключений. Венни могла только поражаться своей удаче — складывалось впечатление, что в побеге ей помогал сам Анемо Архонт. Охранники остановились переброситься парой слов и за шумом разговора не услышали шагов Венни по крыше. Вездесущий Акке сосредоточил внимание на дальней части винокурни. Аделинда, которая нередко выходила на крыльцо выпить перед сном кружечку чая, осталась в поместье. Обратившись юркой тенью, Венни благополучно промчалась через семейные владения — свидетелями её преступления стали лишь виноградные лозы да парочка элементальных бабочек. Венни укрылась за деревьями, позволила себе наконец расправить плечи и, не скрывая довольной улыбки, двинулась в обход Спрингвейла к Храму Тысячи ветров. Путь пролегал через Долину Ветров. Поначалу Венни думала обогнуть ее, но быстро отбросила эту мысль. Единственный путь, который не означал бы пару лишних часов пешей прогулки, пролегал близко к Мондштадту, а Венни совсем не хотелось попасть на глаза привратникам или зоркому Герберту из «Мондштадтских клинков». Делать было нечего. Пришлось собрать волю в кулак и, стиснув зубы, приблизиться к Тому Самому Месту.Этот фрагмент можно читать под музыку: HOYO-MiX — For Kevin. Ставьте на повтор
В течение года Венни приходила сюда каждую неделю. От ледяной стены, оставшейся после того, как Кевин пытался сдержать силу Пламенного Правосудия, всегда исходила приятная прохлада. Венни нравилось прижиматься к ней спиной и представлять, что Кевин до сих пор жив, сидит рядом, покручивая в пальцах сигарету, материт Принца Бездны или же напевает под нос, перевирая каждую ноту. Порой она даже начинала рассказывать ледяной стене о своих успехах или неудачах. Неудач, конечно, было больше. Стена не отвечала, но снежинки, которые витали над травой, неизменно начинали щекотать щеки, и в конце концов Венни оставалось только засмеяться. Это место обладало неповторимой магией, и Венни даже радовалась, что в последнее время люди стали приходить сюда реже. Так ей доставалось больше драгоценных мгновений наедине с Кевином. Пускай он покинул мир живых, благодаря этой стене у Венни оставалась хотя бы хрупкая иллюзия протянутой между ними связи. Но… Так было в обычное время. А сегодняшний день обычным не был. В день годовщины Венни всегда старалась оказаться где угодно, только не в Долине Ветров. Дело было не только в паломниках, которые приходили к дереву Веннессы помолиться Анемо Архонту и воздать почести павшим героям. Просто в этот день Венни могла думать только о Последнем Мгновении Лучшего На Свете Человека. О Кевине, который тихо ушел, пока она, затаив от восторга дыхание, любовалась красотой звездного неба. Вот и сейчас, едва луна выхватила из ночного мрака очертания знакомой стены, Венни болезненно зажмурилась. Некоторое время она стояла, стискивая лямки рюкзака. Слезы кололи глаза, но Венни не позволяла себе плакать. Сильные девочки не плачут. Сильные девочки идут навстречу своим страхам с высоко поднятой головой — а страхи приходят в ужас и бегут так, что сверкают пятки. Когда комок в горле наконец получилось сглотнуть, Венни рискнула приоткрыть один глаз и осторожно, шаг за шагом, приблизилась к ледяной стене. Потревоженная холодным ночным ветром, над головой покачивалась могучая крона божественного древа. Время от времени пожелтевшие листья срывались с ветвей и, будто бы кружа в вальсе с лунным светом, опускались на землю, где тотчас покрывались тонкой морозной коркой. Эта корка не казалась губительной. Напротив. Она словно дарила каждому листку уникальный узор. Словно… обнимала их. Так, как некогда и сам Кевин обнимал весь Тейват. Венни опустилась на корточки, обхватила себя руками. Снежинки привычно попытались пощекотать ей щёки, но в этот раз Венни лишь отмахнулась. Да что они понимают, глупые снежинки! Если бы они могли сложиться в силуэт Кевина, если бы хоть раз напомнили Венни его образ, поговорили с ней его голосом… Но они были просто отзвуком элементальной энергии. Очередным эхом Сентября Катастроф. Венни судорожно всхлипнула, закрыла лицо руками. Слезы грозились вот-вот вырваться из-под контроля. Не зная, как сдержаться, Венни сжала кулаки и забарабанила ими по щекам. Это не помогло. Как назло, в голову лезли только строчки, которые время от времени напевали все участники Сентября Катастроф.Я шел навстречу палящей бездне. Я песню пел. И ты тоже пой: Мы все вернёмся на остров яблонь. Мы все вернёмся к себе домой.
Но ведь… В конечном счёте домой вернулись не все. Только Венти почему-то так никогда и не написал об этом песню. Осознав, что не выдержит больше ни секунды, Венни вскочила и опрометью бросилась по тропе, что уводила к Храму Тысячи ветров. Макушки одуванчиков задумчиво покачивались ей вслед, и белые пушинки встречались с хлопьями элементального снега, чтобы вместе, бок о бок, подняться к ночным небесам. Венни бежала до тех пор, пока лёгкие не обожгло болью. Только тогда она остановилась и, как следует отдышавшись, продолжила путь к руинам. «Кевин всегда шел к цели вопреки всему. А значит…» Она торопливо утёрла лицо рукавом и, бросив быстрый взгляд на круглое око бледной луны, постаралась сосредоточиться на цели. «…я тоже должна».Конец музыкального фрагмента
* * *
Из рассказов старших рыцарей Венни знала, что руины древней Валентии обнаружились в аккурат под Храмом Тысячи ветров. Пару недель назад Тимиэль Мадригал (а в народе просто Тимми) приехал провести там очередные исследования. Помимо способов борьбы со скверной, которыми интересовался весь Тейват, Тимми искал сведения о том, как богиня Небесного порядка по имени Астарот манипулировала временем. «Почему именно там? — говорил он всякому, даже тому, кто не спрашивал. — Это вполне логично. Жители Энканомии писали об Астарот как о «мере тысячи ветров». Под аналогичным именем Астарот была известна и в Мондштадте. Вы же знали, что в давние времена жители Мондштадта поклонялись Астарот в той же степени, что и Анемо Архонту? Храм Тысячи ветров был возведён в её честь. Возможно, это место сохранило отпечаток её сил». Вскоре Тимми отыскал в руинах фреску с перевёрнутым изображением карманных часов. Спустя несколько дней он установил, что ободок часов очерчивает контур двери. А ещё через некоторое время обнаружился рычаг, который придавал часам правильное положение. Так и были найдены руины Валентии — королевства, которое не застал даже нынешний Анемо Архонт. Венни и сама не знала, как запомнила из заумной болтовни Тимми столько полезных сведений. Вот бы математика откладывалась в памяти так же охотно! В общем, хоть Венни и не получила инструкций, которые завтра утром предстояло выслушать всему экспедиционному отряду, она знала, как попасть в руины, и знала, что нужно там искать. Значит, как-нибудь да разберётся. Приободрённая этой мыслью, Венни сбежала по ступеням древнего амфитеатра. От резвых шагов в разные стороны разлеталась каменная крошка. С вышины, наполовину скрываясь за тёмным облаком, безучастно наблюдала луна. В её холодном свете Венни отчётливо различала на остатках храмовых стен сколы, царапины и потёртости — они вдруг напомнили о шрамах на папиных руках. Наверное, у каждого старинного места были свои шрамы, и каждый обладал особенной историей. Прямо как трещины, которые покрыли дерево Веннессы после Сентября Катастроф. Венни прошмыгнула под открытой решёткой и наконец оказалась внутри.Этот фрагмент можно читать под музыку: David Buckley — A Kind Word and a Friendly Face. Ставьте на повтор
Храм Тысячи ветров давно утратил былое величие. Если уж на то пошло, он утратил почти всё — на память о том, что здесь некогда молились богине времени, остались лишь высокие своды да колонны, поросшие лианами. Потолок местами обрушился. Днём сквозь дыры просачивался свет солнца. Словно желая соприкоснуться с ним, через трещины в плитах пробивались стебли высокой травы. Венни прошла вдоль стены, изучая потёртые фрески с помесью любопытства и лёгкой грусти, какая порой накатывает в заброшенных местах. Когда-то здесь собирались люди. Закрыв глаза, Венни могла с легкостью представить нарядных жриц, которые тоже шли вот так, в обход зала, рассказывая посетителям о сюжетах фресок, о древних героях и, конечно, об Астарот — единственной хорошей богине Селестии. Под этими сводами встречались и расходились люди, звучали разговоры, песни… Наверное, даже смех. В трилогии баллад о ветрах, где была описана подлинная участь осквернённых, Астарот производила впечатление богини, которой нравилось смеяться — и ещё больше слушать смех других. Венни воображала, как Астарот приходила в собственный храм и пряталась в его уютных тенях, чтобы послушать смертных. Менялись сезоны, текли года, уходили в прошлое целые поколения. А храм стоял, ожидая гостей, чтобы согреть их сердца историями. И богиня, изредка примерявшая смертный облик, продолжала приходить сюда, ведь та, кто знает цену времени, наверняка хорошо понимает быстротечность человеческой жизни. Пускай судьбы людей были для неё лишь проблеском падающей звезды, Астарот никогда не переставала наслаждаться их красотой. Венни остановилась у одной из фресок, той, что сохранилась чуть лучше остальных. Как ни странно, она повествовала не о величии и не о победах прошлого. Напротив. Несмотря на неземное серебро длинных волос и божественный ореол, Астарот казалась здесь обычной девушкой — такую можно было бы встретить на улицах Мондштадта. Окружённая цветами, она танцевала с человеком, образ которого фреска не сохранила. Венни кончиками пальцев коснулась потёртой краски. Хотя она не могла разглядеть второго персонажа фрески, она видела, что улыбка Астарот была полна искренности и тепла. Кисти художника на удивление хорошо передали её эмоции — так, словно он наблюдал за танцем собственными глазами. Словно видел, какой беспечной могла быть богиня времени. Словно знал, какой счастливой она когда-то была. Венни было интересно узнать историю фрески, но ни в храме, ни в Мондштадте, ни во всём Тейвате не нашлось бы того, кто мог её рассказать. События прошлого безвозвратно растворились в реке времени. Может, однажды в честь Кевина тоже напишут фрески. И люди — те, что родятся через многие-многие поколения после Венни — будут глядеть на них, пытаясь воссоздать события прошлого в своём воображении. Кого они увидят перед собой? Будут ли вспоминать героя… Или человека? Беззвучно вздохнув, Венни отдёрнула руку и, задержав на фреске прощальный взгляд, направилась в ту сторону, где должна была находиться секретная дверь в руины Валентии.Конец музыкального фрагмента
Найти дверь — большой круглый провал в стене — оказалось нетрудно. К ней уводила длинная лестница с потертыми ступенями. Венни уже хотела бегом промчаться до самого низа, когда вдруг заметила в дверном проеме рыцаря Ордо Фавониус. Вот чёрт! Венни юркнула за угол и решилась выглянуть оттуда только через минуту. За всё это время рыцарь не двинулся с места. Венни сделала пару осторожных шагов, прищурилась, вглядываясь в полумрак. Сердце грохотало так, что собственные мысли казались едва уловимыми шепотками, но Венни все-таки постаралась сосредоточиться и обдумать ситуацию. Как ни крути, крутые девчонки не паникуют — они заставляют паниковать всех остальных. Рыцарь наверняка был послан сюда нести дозор. Интересно, а где его отряд? Венни ещё представляла, как можно обмануть одного, но что делать с целой толпой? Она не собиралась тратить всю ночь на игры в прятки, ей ещё нужно оставить с носом Элису! Поразмыслив, Венни опять спряталась за угол, присела на корточки, выставив перед собой руки. Глаз Бога отозвался привычным теплом. Венни сплела из элементальной энергии маленькую мышку, такую милую, что использовать её в качестве отвлекающего маневра было даже обидно. Ничего не поделаешь. Из элементальных созданий получаются на редкость плохие питомцы. Исключение составлял лишь Оз, мудрый ворон госпожи Фишль, который знал по меньшей мере тысячу сказок, но до создания таких питомцев Венни было как до соседней галактики. Махнув мышке на прощание, Венни отправила её вниз по лестнице. Реакции не последовало. Венни вопросительно вздернула брови. Даже если рыцарь решил не следовать за мышкой, он должен был хоть как-то среагировать на её появление. Передать новости товарищам. Побренчать своей тяжёлой броней. Да хотя бы вздохнуть! Но в дверном проеме стояла гробовая тишина. Венни неохотно выбралась из укрытия и двинулась вниз по лестнице. Рыцарь по-прежнему не двигался. Спустившись поглубже в темноту, Венни обнаружила, что он сидит, привалившись плечом к каменной стене. С лестницы была видна лишь сгорбленная спина да копна кудрявых волос. — Эй! — окликнула Венни, подумав, что в крайнем случае рыцаря можно заболтать или обмануть. Рыцарь не ответил. К сердцу невольно подступил страх. Венни облизнула пересохшие губы и на всякий случай призвала оружие. Сейчас, в этом пугающем мраке, непослушный клинок казался особенно обременительным, но Венни боялась неожиданной атаки из-за угла. С оружием в руках она могла хотя бы держать противника на дистанции. Наверное. Венни понятия не имела, кто её противник и на что он способен. И вот она наконец добралась до рыцаря, тронула его за плечо… — Тьфу ты! — высказалась Венни, когда в ответ на прикосновение рыцарь лишь всхрапнул и сладко причмокнул губами. — Придурок, кто же спит на посту? Магистр Август всем вам уши пооткручивает и без ушей домой отправит! Напряжение улетучилось, словно проколотый воздушный шарик. Венни с облегчением выдохнула, зарылась пальцами в волосы и некоторое время стояла, пытаясь унять бешеную скачку сердца. Дожили! И почему только начинающие рыцари должны приходить на уроки в такую рань, если старшие дрыхнут вместо дежурства? В этом все взрослые. Бесконечно что-то требуют, но как только дело касается их самих, разводят руками и придумывают сотню оправданий. Взять хотя бы маму. Она все время просит Венни быть честной, но когда она в последний раз говорила о своих переживаниях? Мама так старалась стать образцом для подражания, что напрочь забывала, как важно порой побыть неидеальной. Посидеть с дочкой в переулке у «Кошкиного хвоста». Погладить бродячих кошек. От всего сердца наругать непутёвых рыцарей. Купить шоколадку и съесть её на двоих в один присест. Раньше, до того, как по всему Тейвату активизировались «Багровые мотыльки», мама частенько так делала. В те дни Венни думала, что мама классная — не чета всем остальным. А теперь… Теперь мама стала такой же, как другие взрослые. Посиделки с бродячими кошками ушли в прошлое. Вместе с тем исчезло и взаимопонимание, которое долгие годы после Сентября Катастроф сплетало два сердца прочной нитью. В общем, ну их, этих взрослых. Венни даже радовалась, что сбежала из дома. Хотя мама с папой идти в экспедицию не планировали, Венни совсем не хотелось изучать руины под бдительным присмотром госпожи Ноэлль. Или даже Сайно с Эмбер, пускай они и были крутыми. Сейчас, предоставленная самой себе, Венни могла спокойно заниматься делом. Разумеется, будить рыцаря она не стала. Даже если тот проспит до самого утра, отправленная в экспедицию толпа наверняка разбудит его ещё на подходе к храму. А если не разбудит, что ж… Удачи ему пережить праведный гнев госпожи Ноэлль. Венни подозвала элементальную мышку. Мышка проворно засеменила впереди. От её крохотного тельца волнами исходило приятное тепло, столь необходимое в подземных руинах, где от холода уже через пять минут начал мёрзнуть кончик носа. А ещё мышка освещала дорогу, и в её компании Венни чувствовала себя спокойнее. «Интересно, а Ликс бы пошел со мной? Он ведь всегда был умником, этот Ликс. И любил всякие древности. Он бы наверняка разглядывал здесь каждый камень». От мыслей о старом друге, который прекратил писать, даже не удосужившись объяснить причину, стало грустно. Венни шмыгнула носом и пообещала себе больше не думать о плохом. Завтра её, разумеется, ждет строгий выговор. И наверняка очередная ссора с мамой. И с папой. Он позволяет Венни чуточку больше, чем Феликсу, но все равно умеет быть строгим. И терпение у него не резиновое. Да-а, денёк завтра будет непростой. Но ведь он будет только завтра. А значит, нечего и волноваться. Рассудив так, Венни принялась рассматривать руины. Поначалу они казались обыкновенными: просто каменные коридоры, такие же, как наверху, в Храме Тысячи ветров. Но по мере спуска архитектура менялась, и в скором времени Венни стали всё чаще попадаться полукруглые арки, винтовые лестницы и вычурные узоры, высеченные прямо в стенах. Несколько раз Венни проходила через залы, такие большие, что в них можно было бы устраивать гонки на вьючных яках. Во всех залах под потолком виднелись символы трилистника. Всё это, конечно, было жутко интересно, но Венни пока не увидела ничего полезного. О том, чтобы возвращаться домой с пустыми руками, не могло идти и речи, поэтому Венни продвигалась всё дальше и дальше… До тех пор, пока не увидела ещё одного спящего рыцаря. Рыцарь обнаружился в очередном зале. Венни даже помнила его — его звали Олдрик. Десять лет назад он был среди тех, кто сражался в Долине Ветров, а после помогал отнести тела павших товарищей к Собору Барбатоса. Уже после Кли рассказывала, как во время преследования остатков Ордена Бездны разным отрядам приходилось объединяться, и Олдрик нередко работал вместе с ней и Тевкром. Днём он был хорошим бойцом, а вечером, когда отряд останавливался на ночлег, развлекал остальных рыцарей песнями под гитару. Венни не могла поверить своим глазам: и как только человек, переживший Сентябрь Катастроф, способен был беспечно спать на посту?! Сдвинув брови, она приблизилась. И тут же отшатнулась, потому что увидела, как по полу к Олдрику тянется цепочка кровавых следов. Мысли промчались в голове вихрем — так стремительно, что Венни не успела удержать ни одну. Она схватилась за клинок, но было уже слишком поздно: в спину ударил элементальный сгусток. Вскрикнув, Венни пролетела на несколько метров вперёд, рухнула, прокатилась по полу, разодрав локти и лишь чудом не разбив нос о каменные плиты. Всё случилось так быстро и резко, что закружилась голова. Пока Венни пыталась прийти в себя, сзади зазвучали шаги — твердые и решительные, будто удары молота по наковальне. «Меня убьют», — осознала Венни. Она зашарила по полу в поисках клинка, но руки хватали только многовековую пыль. — Стой! — раздался позади женский голос. Шаги затихли. Судя по звуку, их обладатель повернулся к той, что вздумала окликать его перед лицом врага. — Это просто ребенок, — объяснила женщина. Она казалась встревоженной: действия напарника явно не пришлись ей по душе. — Мы не можем вот так просто убивать детей. Её напарник издал смешок. — В самом деле? А что насчет «Леса Светлячков»? — … — Не смеши. Мы слишком далеко зашли. Если эта девчонка расскажет, что видела… — Есть другие способы заставить человека замолчать. Мужчина холодно засмеялся. — Например, отрезать язык? — Я не это имела в виду! Пока нападающие выясняли отношения, Венни наконец сумела отыскать клинок: тот отлетел в сторону на добрый метр. От страха пальцы взмокли, и рукоять постоянно выскальзывала, но Венни всё же удалось обхватить её и, поднявшись, встретиться с врагами лицом к лицу. Вернее, вместо лиц на Венни уставились два темных провала: неизвестные прятались под глубокими капюшонами. — Кто вы такие? Неизвестные, разумеется, не ответили. Впрочем, Венни догадалась и так. Уже десять лет у всего Тейвата было лишь два типа настолько подлых врагов: выходцы из Бездны и «Багровые мотыльки». На выходцев из Бездны незнакомцы не походили. Оставался лишь один вариант. Худший из возможных вариантов. Здравый смысл подсказывал бежать. Совесть не позволяла: хотя пол рядом с Олдриком был обагрен кровью, Венни успела заметить, как вздымается его грудь. Дыхание было совсем слабым, и шансы на спасение умирающего стремительно таяли, но бросить его на растерзание «Мотылькам» Венни не могла. — Ох, девочка, — с досадой сказал высокий «Мотылёк», тот самый, что предлагал отрезать Венни язык. — Разве тебя не учили, что послушные дети остаются по ночам дома? И что прикажешь с тобой делать? — Отпустить? — слабо усмехнулась Венни. «Мотылёк» расхохотался. — Ты мне даже нравишься. Именно поэтому…Этот фрагмент можно читать под музыку: HOYO-MiX, 李敬浩 — Gravity. Ставьте на повтор
Не успела Венни ответить, как он исчез, а уже в следующую секунду появился рядом. Рука в когтистой перчатке ухватилась за плечо. Венни попыталась вывернуться, но «Мотылёк» держал крепко, хотя даже не прикладывал для этого видимых усилий. Воздух вокруг него дрожал, насыщаясь тёмной энергией. Венни сразу же узнала это ощущение, давящее настолько, что хотелось выцарапать собственное сердце. Скверна. По спине скатился град мурашек. Теперь Венни понимала, почему «Багровые мотыльки» беспокоили родителей куда больше обычных последователей Бездны. — …я даю тебе право выбрать собственную смерть. — Змей! — воспротивилась его спутница. — Хватит, Зяблик, — оборвал тот. — Не делай вид, что тебе есть дело до чего-либо, кроме причин, по которым ты присоединилась к «Мотылькам». Мы все… грешники. Для нас не существует ни прощения, ни искупления. — Венни сглотнула: она ощутила у горла холодную грань лезвия. — Остаётся лишь довести начатое до конца. Ты так не думаешь? «Мотылёк» по кличке Зяблик ответила не сразу. Когда она заговорила, её голос звенел от напряжения: — Я думаю, ты всё еще можешь выбирать, кем хочешь стать. Эти слова заставили кинжал в руках Змея дрогнуть. Венни зажмурилась. Сердце громыхало, а по телу разливалась предательская слабость: «Мотыльки» могли убить её в любой момент. От непоправимого Венни отделяло лишь одно движение кинжала. В этот момент Олдрик, который прежде неподвижно лежал на полу, дернулся. Внимание «Мотыльков» целиком сосредоточилось на Венни, и потому оба упустили момент, когда он пришел в себя и вытащил из нагрудного кармана метательный нож. Даже на пороге смерти этот храбрый рыцарь нашел в себе силы защитить другого. Бросок не удался. Вместо того, чтобы угодить в шею, нож пролетел ниже, прорезал плотную ткань плаща на плече Змея, и по его руке побежала кровь. Змей непроизвольно разжал пальцы. Кинжал зазвенел по полу, и Венни, не теряя времени, пинком отправила его на противоположный конец зала, а сама изо всех сил ударила Змея по ребрам. Тот охнул. Рука в когтистой перчатке соскользнула с плеча Венни. Она рванулась вперед, к Олдрику, который захлёбывался на полу собственной кровью. Его лицо стремительно серело, и сердце Венни вдруг опутало знакомым липким страхом. Такой же она испытывала десять лет назад, когда на руках у Кадзухи умирал Кевин. — Подождите! — невольно вскричала она. — Не надо! Как если бы слова могли отнять человека у смерти. Глаза Олдрика, тёмные, как два обсидиана, закатились. Каждую черточку лица свело мучительной судорогой. Венни хотелось зажмуриться, отвернуться, но она, напротив, смотрела во все глаза. А потому успела заметить, как в воздухе над головой Олдрика соткалась синяя бабочка. В полумраке древнего зала края её крыльев мягко светились, и Олдрик, привлечённый этим светом, поднял затуманенный взгляд. Складки на его лбу неожиданно разгладились. Рука дрогнула, словно Олдрик хотел коснуться чудесного создания, но не сумел совладать с собственным телом. Губы, прежде сжатые в тонкую белую линию, расслабились, и в их уголке обозначилась слабая улыбка. А потом бабочка растаяла, и в тот же миг глаза Олдрика вспыхнули красным светом. Он рывком сел и, несмотря на смертельную рану, поднялся, зажимая в руках клинок. Венни вскрикнула, отшатнулась, но Олдрик, едва скользнув по ней взглядом, пронёсся мимо, к Змею. Его руки двигались с головокружительной скоростью, а острие клинка выписывало в воздухе немыслимые узоры — Змей едва успевал уворачиваться. Капюшон слетел с его головы, и Венни разглядела длинное худое лицо с резкими, точёными чертами. В тёмно-серых волосах проглядывали пряди, сплетённые из скверны. Серые глаза со вздёрнутыми вверх уголками пристально следили за движениями противника. Бледную кожу Змея покрывали чешуйки. Защищаясь от ударов, Змей скрывался за барьером из сконцентрированной скверны, и в такие моменты чешуйки становились из серых тёмно-синими. Сообразив, что они наверняка появились у Змея из-за отравления скверной, Венни сглотнула. «Мотыльки» и вправду были безумцами, ибо только безумцы могли по доброй воле заразить себя такой ужасной силой. Тем временем Олдрик решительно теснил Змея к выходу из руин. Венни и не думала, что рядовой рыцарь, даже опытный, может демонстрировать такие умения. Подобным мастерством обладал разве что господин Сяо. А ведь их с Олдриком разделяли тысячи лет боевого опыта. Змей чертыхнулся. — Разве ты не помер? Или же… Он уклонился и исчез. Уже зная его мерзкие приёмчики, Венни метнулась к Олдрику, но дорогу преградила Зяблик. Венни вытянула руку, концентрируя в ладони жар Глаза Бога. Зяблик приглушённо ругнулась. Она не хотела сражаться, но и пускать Венни к Олдрику не собиралась. — Уйди с дороги, — велела Венни. — Не вмешивайся, — велела в ответ Зяблик. Стиснув зубы, Венни бросилась к противнице. Та обнажила рапиру, и два лезвия столкнулись с оглушительным звоном, эхо которого ещё долго кружило под сводами зала. Венни метнула огненную вспышку. Зяблик перехватила сгусток пламени и на глазах изумлённой Венни обратила его тёмными потёками скверны. Тем временем Олдрик зорко осматривался по сторонам, но отыскать Змея глазам смертных было не по силам. — Попался. Змей появился за спиной Олдрика так резко, что избежать удара было невозможно. Кинжал играючи пронзил плоть и погрузился в плечо Олдрика по самую рукоять. Тот даже не вздрогнул. На лице, таком бледном, что оно выделялось в темноте ясным пятном, не отразилось ни единой эмоции. — Так и думал, — изрёк Змей. — Этот рыцарь — просто полая марионетка. Мертвец, лишённый души. Кто же ты, занявший его место? Олдрик оставил вопрос без ответа. Мёртвые не говорят. Происходили страшные вещи, вещи, на осознание которых у Венни даже в спокойной обстановке ушло бы не меньше часа. Венни решительно не понимала, почему мёртвый рыцарь встал на её защиту, почему сражался со Змеем, как живой, но подумать об этом было некогда: движения Зяблика оказались умелыми, идеально отточенными, и каждый укол рапиры грозил оставить после себя кровавый след. — Я не хочу с тобой сражаться! — вскричала Зяблик. — Сложи оружие. Давай поговорим. — Ага, видела я, как вы разговариваете с людьми, — фыркнула Венни. — Вы убили Олдрика! Неужели вы думаете, что после такого мы сядем, выпьем по чашечке чайку, а потом мирно разойдёмся?! Вы ответите за его смерть. И за то, что явились в мой город, рушить то, ради чего другие отдали жизнь, тоже! От наглости «Мотыльков» разум затапливала ярость. Она же управляла движениями Венни, придавала сил и решимости сопротивляться натиску Зяблика. — Подожди! — взмолилась та. — Ты ничего не понимаешь! — Ну да, — жёстко усмехнулась Венни. Воздух вокруг загудел от нарастающего жара. — Я ведь никогда ничего не понимаю. Гнев обжёг сердце, и в этот момент Венни без раздумий выпустила в сторону противницы огненный шквал. Сила неконтролируемо рвалась из рук. В обычное время Венни попыталась бы её сдержать, но сейчас, напротив, выплёскивала изо всех сил, безжалостно, ни на миг не позволяя себе забыть о том, что именно натворили эти ненавистные «Мотыльки». Зяблик и Змей успели растянуть щиты. Одной рукой поддерживая барьер, второй Змей старательно сбивал с рукава язычок пламени. Он делал это так буднично, что Венни захлестнуло отчаяние. Она не могла, просто не могла сравниться с такими могущественными врагами. Даже мощнейшие её атаки казались им не страшнее комариного укуса. А между тем, сама Венни с трудом держалась на ногах: гнев служил хорошей подпиткой, но в то же время быстро лишал сил. Она отпустила руки, отдышалась — и тут с ужасом осознала, что огонь перекинулся на Олдрика. Венни потянула пламя на себя, но было уже слишком поздно. Неизвестная душа вылетела из опалённого тела, обратилась синей бабочкой, рванулась прочь, и вместе с тем угасли красные огни в глазах Олдрика. Они снова стали пустыми. Лишённый жизненной искры, Олдрик мешком рухнул на пол, где и затих. Теперь уже окончательно. Долю секунды все присутствующие смотрели на покинутое тело. Затем, подстегнутый жаждой добычи, Змей метнулся следом за бабочкой. Венни окатило волной ужаса. Она не знала, кем была её таинственная помощница, но понимала главное: стоит Змею догнать бабочку, и её крылья рассыплются в его когтистых перчатках, оставив после себя лишь горстку потускневшей пыльцы. Венни не могла этого допустить. Она и без того позволила Олдрику погибнуть. А потом своими же руками обезобразила его бедное тело. — Стой! — вскричала Зяблик. Бледная рука ухватила Венни за запястье. Венни рванулась на свободу с такой силой, что Зяблик пошатнулась. Капюшон держался на её голове, будто приклеенный, но Венни успела заметить проблеск длинной серёжки, искусно вырезанной из нефрита. Камня, который можно было найти только в Ли Юэ. Осознание пронзило разум стрелой. Этот нефрит, эти тонкие руки, этот женский голос, который звучал так мягко — и так знакомо… Подавшись вперед, Венни сорвала с головы Зяблика капюшон. На неё виновато смотрели глаза госпожи Шиён. Преподавательницы, которая несколько часов назад утешала Венни из-за неудавшегося доклада и даже предлагала свою помощь с Элисой. — Вы! — выдохнула Венни. — Как вы могли! — Венни… — начала госпожа Шиён. Венни не дала ей договорить: у неё не было времени общаться с предателями. Грубо оттолкнув госпожу Шиён, Венни развернулась и опрометью бросилась следом за Змеем, который уже тянулся за мистической бабочкой. — А ну оставь её, мерзкий слизень! — вскричала Венни. Она накинулась на Змея со спины. Он сбросил её, грубо приложив об стену. Венни рухнула на пол. Змей выхватил из-за пояса еще один кинжал, приготовился к атаке, но тут госпожа Шиён позади него издала испуганное восклицание, и в тот же миг между Змеем и Венни ударила мощная тёмная вспышка. Во все стороны брызнули каменные осколки. Один из них пересёк Змею глаз. Другой оставил на лбу Венни глубокую ссадину. — Шиён, какого чёрта ты творишь? — огрызнулся Змей. Та не успела ответить: древний пол под ногами Венни задрожал. Лицо Змея изумленно вытянулось. Он отшатнулся, и в этот момент плита, на которой стояла Венни, треснула пополам. На короткий миг она застыла над бездной, всего в нескольких шагах от возможного спасения. Увы, те, у кого нет крыльев, не могут летать над безднами. Им остаётся только падать. С протяжным возгласом Венни рухнула вниз, в темноту. На краю провала мелькнуло два бледных, покрытых кровью и пылью лица. Госпожа Шиён что-то прокричала, потянулась вниз, но Змей оттащил её от провала. Венни запомнила, как подумала, что он редкостный засранец. Еще она запомнила, как увидела высоко над своей головой мерцающие крылья — бабочка неслась следом, словно пыталась уберечь Венни от падения. Но падение было неизбежно. «Какая же я дура», — успела подумать Венни. А потом мир погрузился во тьму.Конец музыкального фрагмента
* * *
Венни очнулась в окружении красных маков. Поцелованные ветром, цветы с нежными лепестками размеренно покачивались над головой, и Венни, убаюканной их танцем, невольно захотелось закрыть глаза, отдаться во власть тому чудесному сновидению, которое она увидела прямо перед пробуждением. Венни не могла в точности вспомнить, о чём был этот сон, но сердце окутывало приятным теплом — забытым, но столь желанным. Венни даже не знала, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо. Так беспечно… Так счастливо. — Эй, мелкая. Нечего тут разлеживаться. Вставай. Заснёшь сейчас — застрянешь в этом сне навечно. «Навечно»? Венни рывком села. Пускай забытый сон ей понравился, она не собиралась спать вечно! Ей ещё нужно было разобраться с Элисой. И с «Багровыми мотыльками». И вернуться домой. И постараться как-то объяснить родителям всё произошедшее. Ох… Чувство умиротворения мигом улетучилось. На смену пришла головная боль, такая острая, что Венни не хотелось даже моргать. Потирая висок, она подняла взгляд и обнаружила над собой высокого незнакомца. На его плече сидела синяя бабочка. — Это ты! — поняла Венни. — Ты помог мне с «Мотыльками». Незнакомец не ответил. Его глаза, алые, как зёрнышки граната, внимательно следили за движениями Венни. Узкий вертикальный зрачок придавал взгляду пристальное, даже агрессивное выражение, а густые тёмные брови лишь усиливали это ощущение. Лицо незнакомца казалось молодым — Венни не заметила ни морщинки, — но при этом в чертах таилось нечто такое, из-за чего незнакомец производил впечатление древнего существа. Крайне опасного существа. Заметив, как Венни беззастенчиво его изучает, незнакомец хмыкнул. Его руки, скрещенные на груди, прятались под рукавами свободной черной рубашки, но слой ткани не мог скрыть пульсирующую под ним силу: мощь незнакомца выходила за рамки физической, ощущалась в дрожании воздуха, в энергетике, которая расходилась во все стороны незримыми волнами. Незнакомец не выказывал враждебности, но от его взгляда сверху вниз становилось не по себе, поэтому Венни торопливо поднялась. Некоторое время оба молчали. Незнакомец рассматривал Венни. Венни рассматривала незнакомца. Его черные волосы, которые и без того находились в жутком беспорядке, ерошил ветер, и оттого незнакомец напоминал сердитого ворона, угодившего в сердце бури. Затем они заговорили одновременно: — Повезло, как утопленнику, — буркнул незнакомец. — Что это за место? Я же не умерла, да? И кто ты? Незнакомец вскинул бровь, взглянул с таким выражением, что Венни сразу поняла: он собирается выдать колкость. — Смерть. — Неправда. — Отчего же? — склонил голову набок незнакомец. Венни уперла руки в бока. — Ты можешь щелчком пальцев заставить человека умереть? — Нет. — А коса у тебя есть? — …Не прямо сейчас, нет. — А воскресить человека сможешь? Незнакомец фыркнул: — Я же Смерть, а не Жизнь. И вообще, никто не может воскрешать людей по своему усмотрению. Полноценное возвращение к жизни после смерти невозможно, это противоречит Воображаемым законам. Венни тоже вскинула бровь и скрестила руки на груди. — По-моему, ты просто прикрываешься умными словами. — По-моему, кому-то просто не хватает знаний. Между прочим, могла бы и поблагодарить. Если бы я не вмешался, мы бы встретились уже в совершенно других обстоятельствах. Венни некоторое время обдумывала его слова, а затем, шокированная неожиданным осознанием, округлила глаза. — Это ты убил Олдрика? Взгляд незнакомца, прежде колкий, смягчился. Он прикрыл глаза, тихо вздохнул, а затем посмотрел на Венни так серьёзно, что она против воли переступила с ноги на ногу. — Отчасти. — Зачем?! — не выдержав, воскликнула она. Лицо незнакомца оставалось непроницаемым, только в гранатовых глазах плясали печальные искры. — Он уже умирал, Веннесса. Я лишь прекратил его мучения. — Но я могла спасти его! — Нет. — В его голосе зазвучали холодные нотки. — Не могла. Во-первых, с такими умениями ты не смогла бы спасти даже саму себя. Венни открыла рот. Взрослые любили повторять о необходимости ходить в школу, чтобы лучше контролировать Глаз Бога и научиться владеть оружием, но ещё никто не называл Венни неумёхой. Очень даже наоборот, преподаватели частенько хвалили Венни за успехи и даже ставили её в пример остальному классу. Этот незнакомец… был невыносимым. Венни не стала говорить об этом вслух только из уважения к бедному Олдрику. — Во-вторых, — продолжил незнакомец, — его раны были слишком глубокими. С такими повреждениями внутренних органов он не дотянул бы до прибытия помощи. Он понимал это, поэтому готов был защищать тебя даже ценой собственной жизни. — Откуда ты знаешь? В уголке его губ обозначилась слабая усмешка. — Я же говорил. Я Смерть. — А я говорила, что не верю тебе. Незнакомец передёрнул плечами. — Дело твоё. Я спорить не собираюсь, в особенности с мелкими девчонками, которые не умеют слушать других. Не обращая внимания на то, как Венни побагровела от возмущения, он развернулся и направился по маковому полю прочь, в ту сторону, где на фоне безукоризненно голубого неба темнел небольшой приземистый домик. Человек по прозвищу Смерть шагал широко и быстро. В каждом его движении читалась резкость, какая формируется у людей, привыкших проводить большую часть жизни на полях сражений. Венни оставалось лишь признать поражение и, бормоча в адрес незнакомца нелестные эпитеты, побежать следом. — Даже если ты Смерть, я не собираюсь так тебя называть, — заявила она. — Это звучит глупо. И к тому же пафосно. Имя у тебя есть? Или Смерти оно не полагается? Незнакомец насмешливо вскинул бровь. — Можешь звать меня Танатос. — «Танатос»? Из какой же ты страны, раз… О-о… Венни замедлила шаг. Остановилась. Медленно подняла руки и, двигаясь как-то оцепенело, потёрла виски. Мамина привычка оказалась заразной, но зато помогала привести мысли в порядок. «Танатос»… Венни знала, где видела это имя раньше. В той самой книжке, которую дал ей господин Керуш, а потом порвала Элиса. «По следам богов». Венни не успела её прочитать, но хорошо запомнила цитату, которую видела на обрывке страницы перед тем, как уйти из сада Ордо Фавониус. Вооружённый пламенной косой, облачённый в венок, сверкающий алым цветом, этот бог являлся на поля сражений, и всюду, где он ступал, оставались лишь выжженные пустоши. Танатос не стал оборачиваться на Венни: он хорошо понимал, что другого выбора, кроме как идти следом, у неё нет. Мы называли его Танатос. Бог с железным сердцем. Бог Смерти. — Пойдём, — окликнул он. — Губу не раскатывай: вернуться из этого измерения в реальность так просто не выйдет. Но мы можем друг другу помочь. — Приложив руку ко лбу, он понизил голос, и в нём зазвучали усталые ноты: — Ну почему из всех возможных вариантов мне достался именно этот? Чёрт, если она облажается… Если мы оба облажаемся… Он замолк. Затем, тихо выдохнув, качнул головой и наконец обернулся. — Ну, чего столбом стоишь? Потом видами насладишься. Они ещё надоесть тебе успеют. — Где мы? — требовательно спросила Венни. Танатос отвернул голову в сторону. Красные маки продолжали качаться на ветру, из-за чего создавалось впечатление, будто мир до самого горизонта затоплен беспокойным кровавым морем. Венни было интересно узнать, что там, за этим горизонтом. Есть ли там вообще хоть что-нибудь. Потерев длинный белый шрам под скулой, Танатос снова посмотрел на Венни. — В ловушке. Это измерение было создано с целью пленения. Как я уже говорил, выйти отсюда нелегко. Неважно, как долго ты будешь идти… Тебя вечно будет окружать один и тот же пейзаж, — он обвёл рукой маковое поле. — С тобой будут происходить одни и те же события, бесконечно, по замкнутому кругу. Это сон, от которого невозможно проснуться. Он был создан столетия назад. И может продлиться ещё множество столетий. Венни замотала головой. Слова Танатоса звучали пугающе. Ей не хотелось торчать на этом унылом маковом поле весь остаток жизни, поэтому она шагнула вперед и, стараясь придать голосу твердости, сказала: — Выпусти меня. Гранатовые глаза Танатоса продолжали неотрывно наблюдать за каждым её движением. Венни не могла прочитать их выражение, и от этого беспокойное сердце пускалось вскачь с тройным усердием. — Я не обладаю такой властью, — сказал Танатос. — Откуда я знаю, что ты не врёшь? — сощурилась Венни. — Я, кажется, Смерть, а не Ложь. Руки Венни сжались в кулаки. Глядя на Танатоса, она сразу же вспоминала… всё. Храбрую Софию, которая отдала ради спасения Валентии всю себя, но в конечном итоге была убита, так и не придя в сознание. Несчастного Арея, которого нарекли чудовищем, хотя он сражался со скверной до самого конца. Териона, душа которого разлетелась вдребезги; Цзиньхуа, сошедшую от скверны с ума; Екатерину, покончившую с собой; Тэмари, убитую подругой; Идриса, который добровольно сплёл свое «я» с Воображаемым Древом… Уничтожение Каэнри’ах. Хранительницу Небесного порядка, которая разлучила брата с сестрой, тем самым породив ужасное чудовище — Принца Бездны. — Вы все лжецы, — не скрывая ярости, сказала Венни. — Все несёте только хаос и разрушение. Она подняла глаза и бесстрашно встретилась с Танатосом взглядом. Его лицо оставалось бесстрастным, только уголок губ слегка дёрнулся, словно пытался приподняться в усмешке, но не сумел. — Неужели ты думаешь, — звенящим от гнева голосом спросила Венни, — что я могу поверить тебе, богу Небесного порядка?