Ящик Пандоры

С утра Моника начала стратегическую подготовку к походу к «Королю матрасов». В лунной забегаловке у нее была вечерняя смена, а в квартире с самого утра очень удачно торчала рядом с включенным телевизором Фиби. Наводя порядок, Моника внимательно вслушивалась в то, что доносилось от телеэкрана, выскакивая в гостиную каждый раз, как начиналась реклама. — Отчаянье наполнило матрасную залу, — наконец, прозвучало из телевизора. — Мое королевство осталось вдруг без королевы. Моника чуть не захлопала в ладоши. — Я отпускаю свои цены в средневековье! — орал с экрана Король. — 499 долларов за матрас королевы! — Фиби, собирайся, я хочу купить эту кровать. — О, нет! Моника, это же бывший муж Дженис! Или еще не бывший. Но она с ним разводится, и половина от королевства должна достаться ей, вот он и продает все в срочном порядке. Ты хочешь помочь ему оставить Дженис поменьше денег? Хочешь, чтобы он обвел ее вокруг пальца? Чендлер тебя не простит! — Фиби, если эту кровать не куплю я, то ее тут же купит кто-то другой. А с Чендлером я разберусь, не волнуйся. Моника уже натягивала чистые брюки, прыгая на одной ноге. — Я бы на его месте убила тебя, — проворчала Фиби. — Столько азарта в глазах… Конечно, ведь все пока шло именно так, как она помнила. Реклама по телевизору, поход в магазин вдвоем с Фиби… Вечером Фиби прощелкает клювом и не заметит, что курьер привез не ту кровать, завтра Джоуи пойдет с ней в магазин разбираться с ошибкой и… Тут Моника запнулась. Ради чего она так всполошилась? Чтобы Чендлер узнал, что его девушка изменяет ему с бывшим мужем? Конечно, он должен узнать, он не заслуживает, чтобы его так обманывали. Но почему у нее-то от этого приподнятое настроение? Впрочем, в «Королевстве матрасов» сомнения быстро покинули ее. Это было такое раздолье! Моника уже полчаса разгуливала по салону, ощупывая и похлопывая поверхности перин, пока не увидела Ту Самую Кровать, которую ей так и не удалось получить в прошлый раз. Постанывая от удовольствия, она прилегла на пурпурного цвета матрас. — Фиби, знакомься, это моя новая кровать! Ложись рядом, ты должна это почувствовать! — Моника, мне все же не по себе. Чендлер же наш друг, — Фиби с явным сомнением на лице забралась на кровать и прилегла рядом с ней. — Хотя, знаешь, нового друга найти гораздо проще. Бери кровать! Моника приподнялась на локтях и увидела вдруг, как грузчики выносят из соседнего ряда детскую кроватку в виде красной гоночной машины. — Эй! Куда вы ее потащили! Стойте! — Точно, это ты здорово придумала, если купить ту кровать Чендлеру, он отвлечется, — раздался у нее за спиной голос Фиби. — По крайней мере, на первые пару дней. Моника досадливо поморщилась. События переставали идти по плану. Что же ей сейчас делать — платить за выбранную покупку или нет? Поколебавшись несколько секунд, она признала, что второй раз Фиби в этот салон ей будет не вытащить, и тогда схема сломается окончательно, к тому же придется остаться и без кровати — и отправилась прямиком к кассе. Разобравшись с оплатой, подруги, наконец, вышли на улицу. — Знаешь что, Фиби, мне нужно сделать еще одно дело, а ты пока можешь вернуться ко мне и подежурить, вдруг курьер уже выехал? Распишешься, если что, за меня? Скучно тебе не будет, скоро должен появиться на обед Джоуи. Дождавшись, пока Фиби завернет за угол, Моника бросилась обратно в салон. — У вас тут стояла детская кровать в виде машинки, — обратилась она к консультанту. — Не скажете, куда ее унесли? — Вам понравилась? Хотите купить своему сыну такую же? — услужливо улыбнулся продавец. — Эта, к сожалению, была последней, но через две недели доставят новую партию. Но если хотите сейчас, пока действуют скидки, можно спросить у менеджера, остались ли такие в других магазинах. Он протянул руку к двери, на которой красовались корона и надпись витиеватыми золотистыми буквами — «Король Матрасов». Моника заколебалась в нерешительности, но в следующую секунду из-за двери выскользнула знакомая женская фигура, и Моника бросилась за ней. — Что ты тут делаешь? — воскликнула она, хватая за руку Дженис. — Что тебе нужно тут? — А ты что тут делаешь? — огрызнулась та. — Чендлер знает, что ты здесь? — продолжала напирать Моника. — А что ты здесь, он знает? — Ты его любишь? — в отчаянии выпалила Моника. — А ты его любишь? Монике будто бы что-то врезалось в лоб на полном ходу. Они с Дженис стояли друг напротив друга, сверкая глазами и тяжело дыша. — Конечно же, я люблю его, он мой лучший друг, и я не желаю ему проблем, — как можно спокойнее произнесла Моника. — И если ты обманываешь его, я тебе не прощу. Что ты тут делаешь? Дженис утомленно покачала головой. — Вы сговорились все что ли? У тебя есть полчаса? Мне нужно выпить, пойдем со мной. Они вышли из магазина, и Дженис уверенно зашагала к облезлому бару через дорогу. Моника последовала за ней, обреченно осознавая, что в качестве необычного поступка не помытая ею недавно посуда ни в какое сравнение не идет с тем, что она собирается посреди дня пить алкоголь наедине с Дженис. Внутри бармен по взмаху руки тут же поставил перед ними два фужера с коктейлями. Похоже, тут Дженис знали неплохо. — Что за день такой сегодня? — проскрипела она вполголоса. — Утром Чендлер завел разговор о том, как я отношусь к нему и к Гэри. Я даже решила поторопить Гэри, чтобы он побыстрее подписал документы о разводе. Пришла к нему, а он тоже начал вдруг спрашивать, кого я больше люблю, его или Чендлера. И тут еще ты… Моника ощутила вдруг легкое чувство вины. Значит, Дженис не изменяла Чендлеру? А вдруг таким образом она лишь ненароком укрепит их отношения? — Теперь я даже не знаю, кого я больше люблю, — сокрушенно продолжила Дженис. — Чендлер смешной и милый, но Гэри надежный. И у нас есть ребенок… — Чендлер — самый искренний, добрый и великодушный человек в мире! — не сдержалась Моника. — И он заслуживает, чтобы любили только его, не надо делить любовь к нему с кем-то еще. Дженис, клянусь, если ты продолжишь встречаться с ним и сделаешь ему больно, лучше не попадайся мне под руку. Если надумаешь быть с ним, то он должен быть твоим единственным. — Да, хорошо, думаю, у меня получится. Ты права, раз уж мы начинаем жизнь с чистой страницы, старым симпатиям там не место. Может, нам переехать в Лос-Анджелес? Моника зарычала от злости на себя. Досадно же получится, если новая кровать действительно будет стоить ей потери друга. Она пообещала себе больше не вмешиваться в происходящее, даже если ей будет казаться, что она все помнит и знает, как лучше. — Не вздумай обижать Чендлера! — она вскочила из-за столика и бросилась на улицу, оставив в сумраке бара Дженис с двумя коктейлями, одним наполовину недопитым и одним даже не тронутым. Когда, закончив поздно вечером смену в «Лунном танце», Моника вернулась домой, в ее спальне стояла новая идеальная кровать с пурпурным матрасом, Рэйчел не было дома, а в квартире напротив тоже царила мертвая тишина. Всю ночь ей снилось, что Чендлер уехал куда-то на западное побережье, откуда звонит ей и извиняется, что не сможет приехать на праздники. Половину следующего дня ей пришлось провести наедине с Беном, потому что Росса срочно вызвали в музей, а когда вечером друзья начали подтягиваться к ней в квартиру, Моника уже сгорала от нетерпения узнать, что происходит в жизни Чендлера. Пришел за Беном и ушел Росс, потом заглянула Фиби, снова вернулся Росс, теперь вместе с Рэйчел, наконец, пришел Джоуи, изрядно голодный и бесцеремонный. — Когда уже будем есть? — жалобно проскулил он, поведя носом в сторону кухни. — Может быть, стоит дождаться Чендлера? — резонно заметила Моника. — Он же придет? — Не, он дуется дома. С Дженис, похоже, все кончено. Я могу взять его порцию, чтоб не пропало. Моника разложила по четырем тарелкам свежеприготовленную лазанью и виновато подняла глаза на друзей. — Вы пока ужинайте, а я схожу, посмотрю, как он там. Постучав в дверь квартиры напротив, она тут же толкнула ее и просунула голову. Чендлер сидел в своем кресле, задумчиво крутя в руках желтую обложку от пластинки. — Как ты? — тихо спросила Моника, заходя внутрь. От мысли о том, что Дженис порвала с Чендлером, упомянув их вчерашний разговор в баре, у нее замирало в груди. Если он на нее разозлится, это будет честно, но… господи, она просто не выдержит его безразличия. Чендлер поднял на нее чистые голубые глаза и слегка улыбнулся. — Ты знаешь. — Значит, вы с Дженис расстались? — Из твоих уст это звучит не так уж обидно, — он наморщил нос в легкой усмешке. — А, ну конечно, просто ты не спросила, кто кого кинул на этот раз, как все остальные. Моника робко подошла ближе и остановилась рядом с креслом. — Она еще любит его, — проговорил Чендлер. — Их ребенок скоро подрастет, и он не будет ненавидеть мать или отца, он возненавидит того парня, который окажется между ними. Я не хочу быть тем парнем, я не хочу выглядеть в его глазах разрушителем семьи, даже если это не так. Если у них есть хоть один шанс, они обязаны им воспользоваться. Моника кивнула. — Дженис сказала, что ее чувства ко мне напоминают ей песни Лайонела Ричи, — сказал Чендлер, продолжая разглядывать картонный конверт. — Я нашел пластинку, но у нас нет проигрывателя для нее. Я не помню, о чем он поет. А ты помнишь? — Фиби, наверное, помнит, — пожала плечами Моника. — Позвать ее? — Нет, не надо. Посидишь со мной? — Чендлер просительно поднял глаза и подвинулся, освобождая половину подушки кресла. Моника неловко присела рядом, потом повернулась к Чендлеру, положив голову ему на плечо и приобняв одной рукой. Он тронул ее макушку невесомым поцелуем и тоже обнял за талию. Они посидели в молчании несколько минут, просто слушая тихое дыхание друг друга. — А у тебя как дела? — спросил он самым обычным тоном. — Как обычно, — откликнулась Моника. — Сегодня играли с Беном в прятки. — Да, Росс заходил вместе с Беном, — Моника почувствовала, как под ее ладонью дернулся в беззвучном смешке живот Чендлера. — Мы теперь почти однофамильцы, да? Моника Бэнг… — Это я треснулась головой, когда вылезала из-под стола, — усмехнулась она. — Можем теперь создать комический дуэт. Бинг и Бэнг. Я согласна даже на это, лишь бы не идти завтра на работу. Как же мне там надоело. — Потерпи, это уже ненадолго. Совсем скоро ты будешь работать в самом крутом ресторане Америки, а в доме с бассейном тебя будут вечером ждать любящий муж и детишки. — Я знаю, — улыбнулась Моника. — У тебя тоже все будет замечательно. Ты будешь счастлив и безмерно любим, поверь мне. — Хотелось бы, — вздохнул Чендлер. — Боюсь, беда в том, что это я не смогу предложить никому счастья, поэтому лучше не надо. А ты просто вспоминай про меня время от времени, и мне этого хватит. Они снова замолчали. Моника закрыла глаза и прижалась сильнее к груди Чендлера, слушая биение его сердца, вдыхая знакомый запах. Чендлер начал задумчиво перебирать пряди волос на ее голове. Вспоминай про меня… Воспоминаний уже было более, чем достаточно, пусть и еще не свершившихся. Тот, кто сидел рядом с ней, молчал, но его голос неумолимо звучал в ее голове. «У меня никогда еще не было таких длительных отношений. Когда начальная новизна прошла, но все еще хочется быть к кем-то рядом… По-моему, это здорово. И то, что у меня такое произошло с тобой — это же потрясающе…» «С тобой я обрел счастье, о котором не смел и мечтать. И, если ты согласишься, я потрачу всю свою жизнь, стараясь сделать тебя такой же счастливой.» «Ты Моника. Так? И я люблю именно Монику. Даже если тебя разнесет, или ты, наоборот, вся скукожишься, все равно я буду любить лишь тебя.» «Я люблю тебя. Что бы ни произошло в нашей жизни, все будет в порядке, потому что я всегда буду любить тебя. Ты именно та, с кем мне суждено провести остаток моей жизни. Хочешь знать, уверен ли я в этом?» Моника знала, что Чендлер был совсем не тем мужчиной, которого она с детства представляла в мечтах своим парнем, женихом или мужем. Но теперь она знала и кое-что еще — она любила его настолько глубокой и искренней любовью, что ей становилось абсолютно безразлично, сколько еще придется ждать той минуты, когда ей откроется возможность с готовностью залезть в его постель и понадеяться на продолжение. Она будет любить его и без этого. — Ты ведь тоже не ужинала? — тихо спросил он вдруг. — Пойдем поедим, пока Джоуи все не схомячил.