HERE COME THE REGRETS

— Т/И уехала? — спрашивает Доён, присаживаясь рядом с Джонни в коридоре больницы. — Да, — кивает Со, — чуть прогнал её. Не хотела ехать, пока новостей никаких не получит. — Ничего не говорили? — задаёт вопрос Ким и когда Ёнхо мотает головой, вздыхает, опуская голову вниз, сжимая руки в замок. — В машине нашли взрывчатку. Кто-то заложил её до того, как они сели в машину. — Значит, у кого-то был доступ к его автомобилю, — рассуждая, произносит Джонни, — у меня даже догадок нет. Джонни молчит, поджав губы, он смотрит на свои руки, а потом осматривает коридор, в ожидании хоть кого-то, кто придёт и скажет что-нибудь хорошее. Было хорошее — мужчин вытащили из машины живыми, врачи удивлялись, что они живы, но с многочисленными ожогами, Юта даже пришёл в себя, а Джехён успел схватить воздух и отрубился. Ты ехала в машине скорой помощи рядом с Ютой, крепко держа его за руку и плача, он всё пытался что-то тебе сказать, как мог сдавливал твои пальцы в ответ, сам плакал. Ты говорила ему, что всё нормально, всё будет хорошо, а он головой мотал, в глаза тебе смотрел так, словно пытается запомнить твои черты перед смертью. В больнице вам не позволили никуда пройти. Сказали ждать в коридоре, и ты с Джонни, Чону и Доёном сели на стулья, которые там были. Ты спала на плече у Чону, Доён поехал домой, попросив позвонить ему, если что-то станет известно, через время ушёл Джонни. Со купил всем кофе, а потом стал настаивать на твоём отдыхе, напомнил про собаку, которую перед больницей, он и Доён успели отвезти к вам домой, и ты, не решаясь бросать пса, который также, как и ты пережил стресс, в одиночестве, попросила Чону вызвать такси, потому что твоего телефона не было. Потеряла вроде. Ким вызвал тебе такси, посадил, потом вернулся, но примерно через час без новостей — уехал сам, сказав, что потом приедет с тобой. — Поезжай домой, — коснувшись плеча друга, говорит Ким. — Ты дольше всех здесь сидишь. — Жду, — только и говорит Джонни. — Не уйду, пока не скажут, как они. Доён кивает, не решая настаивать. Он чувствовал себя разбито, от твоего опечаленного лица и криков, которые рвались из твоего горла — он так и не смог заснуть. Доён приехал домой и лежал в постели несколько часов, потом просто принял душ и вернулся в больницу. Его всё пугало, и он думал, что сбежал бы при первой возможности, но почему-то не мог, не решался; ему было страшно, но он не отступал. Возможно, Ким совершил ошибку, когда пообещал Джехёну, что останется, но сейчас менять своё решение не намерен, он не хочет подводить его. — Как думаешь, — начинает вдруг Доён, — Джехён знал, что там взрывчатка? — Не знаю, — пожимает плечами Со. — Странно, что он посадил нас в другую машину, но, может, они хотели о чём-то поговорить. — Они могли просто выйти из дома. — Хмыкает Донён. Джонни кивает, соглашаясь, а потом резко поднимается, увидев врача, который вышел из дверей в операционную. Доктор прямо перед мужчинами делает пометку в ежедневнике, а потом смотрит на них. — Так, Чон Юно, — начинает он, — в коме. Подключили к аппарату ЭКМО, — сообщает, потом что-то пишет ещё. — Не знаю, сколько протянет. Шансы не высоки, а вот Накамото Юта в порядке. Ожоги по телу, шрамы останутся, но всё в порядке. Через дня четыре к нему можно будет зайти. — Что значит «шансы не высоки»? — вскипает Джонни, он чуть не схватил врача за воротник, но Донён вовремя встал между мужчинами. — Вы врач или кто? — Я врач, а вот вы кем приходитесь пациенту? — недовольно говорит доктор, сложив руки на груди. — Я его лучший друг. И я плачу вам за его лечение. — Проговаривает Ёнхо серьёзно, повышая голос. — Работайте нормально, человек должен жить или вы не знаете, кто такой Чон Юно? — Сейчас вы выйдите отсюда с охраной, — парирует врач, хмурясь. — Я вам всё объяснил, остальное у стойки регистрации. Джонни отходит в сторону, пинает ногой стенку и еле сдерживает свою злость, просто сдавливает руки в кулаки, а потом поворачивается к Киму и говорит, что наберёт тебя, чтобы сообщить о том, что услышали. Через полчаса ты и Чону были в больнице. Джонни уже не было, Доён сказал, что отправил его домой, а ты кивнула и сказала, что чуть позже кое-кто придёт и Юту, и Юно переведут в палаты повышенного комфорта, и к ним будет повышенное внимание. Доён не понял из-за чего, а ты просто усмехнулась и сказала, что ты вообще-то бывшая жена мафии, у тебя есть свои связи. В больнице вас попросили не находиться постоянно. В этом нет ничего плохого, но вы можете смущать других пациентов, поэтому вам пришлось покинуть здание. Когда вы вышли из дверей парадного входа, ты увидела знакомую машину и выдохнув, кинулась к авто. Из машины вышел Джено, он обнял тебя. Ты прижалась к нему всем телом и снова заплакала, он что-то сказал тебе и взял тебя за руку, пока вы шли к мужчинам, Доён спросил у Чону — какие у них отношения, напомни? И Чону сказал, что вы друзья. Он не ошибся. Джено был на похоронах, и он боролся со своим желанием подойти к тебе ближе, смотрел на тебя со стороны и думал о том, как сильно хочет услышать твой голос и узнать, как твои дела. На похоронах ты всё же заговорила с ним — вы сидели рядом -, а сегодня ты сама набрала его номер, сообщив о том, что произошло и Ли сказал, что наведается в больницу, так как знает почти всех. Он решит этот вопрос. — Привет, ребята. — здоровается с мужчинами Джено, но не улыбается, понимает, что это лишнее. Они пожимают руки и Джено смотрит на тебя. — Вам придётся немного подождать, я всё решу и тогда приду. Сходите в кафе, тут через дорогу, — предлагает он вам. — Это надолго? — спрашиваешь ты и Ли касается рукой твоих волос, мягко улыбается. — Не больше получаса. Я обещаю, что всё будет нормально, Т/И, — и он целует тебя в лоб, а потом приобнимает. Когда Джено уходит в больницу, вы втроём остаётесь стоять на месте. На улице бушует ветер и начинается мелкий дождь, какая-то дрянная весна в этом году, тебе совсем не нравилось, солнца почти не было, только тучи, тучи, тучи, хотя ещё только март, может потом распогодится. Перед тобой поставили чашку с капучино, которое ты заказала, ты поблагодарила официанта и взглянула на Доёна, сидящего напротив тебя, который пялился в окно, игнорируя чашку чая, которая стояла перед ним. Чону уехал по работе, сказал, что нужно сообщить сотрудникам Юты обо всём, что произошло, кроме него этого никто сделать не сможет, ты ведь не часть его фирмы. Донён молчал, подперев подбородок рукой, и ты заметила на его глазах слёзы. Осторожно потянулась к его ладони, лежащей на столе рядом с кружкой и когда ты коснулась, Ким вздрогнул и перевёл свой взгляд на тебя. — Всё будет нормально, — произносишь ты без особой веры в это. — Юта обещал, — ты говоришь, что это обещал тебе Юта, но самом деле это ты в машине скорой обещала ему, что всё будет нормально. Юта тебе не верил. И сейчас Доён тоже слабо в это верит. — Понять не могу, кому мы понадобились, — шепчет Донён, — он ведь не добился цели — Джехён ещё жив. — Джено сказал, что поставит охрану у его палаты, чтобы впускать только врачей, — вспоминаешь ты слова Джено и Ким кивает, он наконец берётся за свою чашку, но от твоей ладони свою не убирает, позволяет тебе своей рукой греть его. — Мы всё ещё в опасности. Теперь, когда Джехён в коме — в двойной опасности. Загнанные в угол крысы. — Нам теперь лучше держаться вместе, — выдаёт Доён, — лучше сменить квартиры. Или даже съехаться всем. — Мне кажется, что помимо нас у него ещё есть цели, — вздыхаешь ты. — Думаю, у Джехёна было много близки, когда мы были…вместе, — ты делаешь паузу и задумываешься, — у него было много недоброжелателей и много друзей, которые могли ему всегда помочь. — Они до сих пор есть, но какой процент того, что это не кто-то из них? — задаёт тебе вопрос Доён и ты пожимаешь плечами. — Думаю, что предатель среди нас. — Юно говорил об этом, — соглашаешься ты. — На похоронах он говорил, что этот человек среди нас. — Поэтому его и подорвали, — хмыкает Ким, — ты следующая, судя по всему. — Почему? — Джехён говорил с тобой, если этот кто-то рядом с нами, то он точно всё видел, а значит, знает, что ты что-то знаешь, — логично рассуждает Донён и ты прикидываешь все варианты развития событий и приходишь к тому, что пуля в лоб — твоя. — Поэтому тебе нужно уехать. — Пока Юта в больнице — я буду здесь, — произносишь ты серьёзно и убираешь руку от руки Доёна. — Мне всё ещё кажется, что в этом есть моя вина. — Только в том случае, если это ты заложила взрывчатку и ничего нам не сказала, — он шутит, но ты не оцениваешь шутки и отворачиваешься к окну. Над дверью в кафе звенит колокольчик и входит Джено. Он замечает вас и подходит ближе, садится с тобой рядом — напротив Доёна и выглядит довольным. — Охрана, врачи, палаты — всё на высшем уровне, — сообщает он. — Юта и Джехён в полной безопасности, если что-то произойдёт, то они сразу меня наберут. — А меня? — ты спрашиваешь, потому что тоже хочешь быть в курсе всех событий, которые происходят с твоим мужем. — Они разве не будут информировать меня, я ведь жена Юты. — Они буду звонить мне и если будет что-то происходить, чего точно не должно быть или какие-то изменения в лечении, то я буду тебе набирать и всё сообщать. Я подумал, что это правильно, потому что так ты хотя бы будешь спать спокойно, — пожимает плечами Джено, а потом касается рукой твоего локтя и мягко проводит по нему. Ты вздыхаешь. — Юта в порядке, он будет переведён в хорошую палату, а вот с Джехёном придётся подождать, но охрану я к нему прикрепил. И врачей поменял. — Спасибо. — Тихо произносишь ты, опустив голову. — Доён, возвращайся домой, — просишь ты у Кима. — Я хотел тебя отвезти, — начинает он, но ты мотаешь головой. — Ты уверена? Мы только что говорили, — напоминает тебе, и ты киваешь, бормочешь, что всё понимаешь. — Ладно. Я поеду. И он оставляет деньги вам на столе, а потом, надев своё пальто, выходит из кафе. Вы с Джено сидите какое-то время молча, тебя терзает всё, что происходит, ты понять пытаешься что с тобой не так, где же ты так сильно нагрешила в прошлой жизни, что тебя так ненавидят в этой. В Бога не веришь почти. Тебе кажется сейчас, что всё это ложь, веры совсем не осталось, рукой даже цепляешься за крестик на шее и крутишь его в руках. Если бы Бог и был, разве он позволил бы такому случиться? Ты всхлипываешь, когда слёзы появляются на глазах и катятся по щекам. Что делать совсем не понимаешь. Куда-то уехать — не хочешь, Юта остался здесь один, он ради тебя в Южную Корею прилетел, а ты его тут оставишь — нет. Исключено. Переехать в другую квартиру — а собака? Искать квартиру сложно, ты не хочешь с этим заморачиваться. Лучший вариант сидеть целыми днями дома с завешанными тёмными шторами окнами, чтобы тебя никто не видел и не угрожала никакая опасность. Даже если снайпер будет на крыше — не увидит. А его этот человек, кто вас так ненавидит, очень умён, то он может и доставщика пиццы сделать киллером, который придёт и задушит тебя, когда ты откроешь ему дверь. Ездить на машинах теперь страшно, ты даже в такси неуверенно садилась, с Чону было полегче, но ты всё равно прислушивалась к каждому шороху. — Есть мысли на этот счёт? — через какое-то время спрашивает Джено и ты переводишь взгляд на него. Ты пожимаешь плечами. — Если тебе негде жить — можешь жить у меня. — Я не могу, — бормочешь, — не могу так снова с тобой поступить. Ты вспоминаешь события прошлого года, когда Джено так искусно подстроил твою смерть, а ты сбежала. Тебе до сих пор стыдно перед ним за то, что не поставила его в известность. Ты и представить не можешь, что тогда творилось с ним, поэтому в этот раз, если с тобой что-то произойдёт, пусть Джено узнает это от кого-то другого, но не будет держать тебя на своих руках с дырой в голове. — Накручиваешь себя, — говорит Ли, — правда, если тебе совсем некуда будет податься — то я могу тебе предложить квартиру в Сеуле. Это собьёт с пути того, кто вас хочет истребить. Ты главное никому не говори, где живёшь. Если Чону или кто-то ещё захочет заехать, скажи, что сама, чтобы не знали где находишься. Ты вздыхаешь, потом допиваешь своё капучино и снова смотришь на Джено. — У меня ключи с собой. — Поехали, — произносишь ты. — Подарю тебе свою почку за то, что ты мою жизнь спасаешь. — Ты уже подарила мне намного больше, чем мне нужно, Т/И. Он улыбается тебе и кладёт деньги на стол, расплачиваясь, а потом подаёт тебе руку и помогает встать.