HERE COME THE REGRETS

Джехён не приходил в себя уже несколько недель. Мы потеряли счёт времени. Врачи обещали, что Юта скоро поправиться и ещё немного и он сможет вернуться домой. Правда, проблема была в том, что он сделает это навряд ли своим ходом, ноги Юты не восстанавливались, он, скорее всего, не сможет ходить. Из-за этого Юта просил никого не приходить и томился в молчаливом одиночестве в своей палате, пока на улице становилось всё теплее. Ты предпринимала любые попытки, чтобы заставить мужа чувствовать себя лучше, но несколько последних дней всё, чем заканчивались ваши разговоры — криками и твоими слезами. Ты просто плакала и никогда не отвечала на его болезненные слова. Юта был не прав во многом, но ты молчала, просто сидя рядом, глотала солёные слёзы. Сердце болело за него и из-за него, но ты дала ему слово, что будешь рядом и ты оставалась с ним. Здесь и сейчас. Джено навещал Юту часто. Он приходил, давал указания врачам, подбадривал Накамото, но Юта словно разучился говорить, он умел сейчас только кричать. Джено говорил, что всё наладится, Юта не верил и ты, смотря на мужа, думала, что всё наладится тогда, когда он этого захочет, но Юта не хотел. Сложно вообще представить, что именно было в его голове. Сколько боли и слёз он сдерживал на самом деле и сколько ненависти к себе он прятал за криками на близких людей. Юта не хотел так поступать, всё выходило само по себе. Ему было искренне жаль. Ты приехала в больницу на неделе, как и планировала, в коридоре встретила Джонни и Доёна, которые стояли у палаты Джехёна. — Что-то случилось? — осторожно спрашиваешь ты, поправляя больничный халат на плечах. — Джехён приходит в себя. Медсестра сказала, что он вчера даже проснулся и посмотрел на неё, но сказать ничего пока не может, ещё не решили, стоит ли снимать кислородную трубку, — отвечает Доён. — Не уверены, что он может дышать сам. — Я думала, что этого никогда не произойдёт, — положив руку на сердце, говоришь ты выдыхая. — Кому-то из вас позвонил врач? — Да, — откликается Джонни. — Вчера ночью врач набрал мой номер, сказал, что сегодня будут принимать важные решения. Нам нужно быть здесь. А ты приехала к Юте? — Да, — киваешь. — На очередную попытку уговорить его попробовать начать немного двигаться. И ноутбук ему принесла…. Ты не договариваешь, взгляд поднимаешь вверх, когда видишь перед собой пару красных туфель. Твои брови сразу сходятся на переносице, медленно ты поднимаешь голову и смотришь на женщину перед собой. Мацуко мягко улыбается, поднимает руку и машет мужчинам рядом с тобой. — Ох, ты, кажется… — она забыла твоё имя. Она его забыла. Или она его не запоминала. Ты хмуришься и упираешь одну руку в бок. — Женя Юты, верно? Извини, не помню твоего имени. Я Мацуко, помнишь меня? — Конечно, — усмехаешься ты, — женщина, которая нагло флиртовала с моим мужем в моём присутствии. — И ты натягиваешь на свои губы противную улыбку, атмосфера накаляется и Джонни замечает это быстрее Доёна, подходя к вам ближе. — Мацуко, — он знает её имя и улыбается её. — Что ты здесь делаешь? — Юта попросил меня приехать. — Говорит она, показывая пакет с фруктами и какими-то документами. — В какой он палате? — Тебя это не касается. — Говоришь ты. — Давай сюда всё, я сама ему отдам. — Он попросил меня. Ты снова хмуришься, когда женщина отворачивается и ищет номер палаты. Тебе хочется вырвать ей волосы, повыдирать все ногти и выгнать её из этой больницы — ты не агрессивная и никогда такой не была, но ревность всегда сильнее чем ты сама, она сжирает тебя и твои мысли изнутри. И пока ты пытаешься справиться со своими мыслями, Мацуко толкает дверь в нужную палату. Ты сразу же делаешь шаг, чтобы пойти следом, но женщина не позволяет — держит дверь своей спиной. Вот сука. Ты переводишь взгляд на Джонни, который просто пожимает плечами. В коридоре появляется врач, он вышел из лифта с папкой и некоторыми другими бумагами в своих руках. Заметив вас, сразу обрадовался и выдохнул. — Мы приняли решение отключить аппарат, — говорит он сразу. — Мистер Чон может дышать самостоятельно, но к нему будут подключены другие датчики и аппарат, который будет контролировать его состояние и оповещать нас о каждом изменении в его организме. — Сообщает доктор, улыбаясь. — Прогнозы хорошие. Вам не стоит переживать. Одного поставим на ноги, а другого восстановим. Оба будут как огурчики. — Нужно чтобы были как люди, — Доён будто бы читает твои мысли и говорит это быстрее чем ты. — Сколько денег нужно? — Господин Ли уже всё оплатил. — Читая документы, говорит мужчина, упоминая Джено. — Вот это список всего, что мы делаем и сумма внизу. Всё оплачено, вам не стоит переживать. Вам повезло, что у вас такой друг. — Неизвестно ещё друг ли он нам. — хмыкает Ёнхо, а ты бьёшь его в плечо рукой. — Ох, если господин Ли делает это по доброте душевной, то вам повезло вдвойне. — Шутит врач. — Не переживайте, всё будет хорошо. Эти слова немного успокаивают, ты выдыхаешь, а потом вспоминаешь, что Мацуко прямо сейчас один на один с твоим мужем. Ты толкаешь дверь вперёд и готовишься увидеть перед собой всё, что угодно, но видишь всего лишь эту противную женщину, сидящей рядом с Ютой. Она держит его руку и что-то тихо говорит. Тебя просто распирает от возмущения, ты игнорируешь их даже когда они смотрят на тебя и подходишь к окну, чтобы открыть жалюзи и запустить в палату немного солнечного света. Ты также открываешь окно, чтобы впустить свежий воздух. Из сумки достаёшь всё, что принесла и раскладываешь по полочкам в шкафчике рядом с кроватью. Юта и Мацуко всё также тихо говорят, будто бы не хотят, чтобы ты вообще их слышала, но не скажут, чтобы ты вышла. Ты сомневаешься, что вышла бы, скажи тебе Юта, ты бы возмутилась и никуда не пошла. Топнула бы ногой и осталась бы в палате. Он твой муж в конце концов, ты не оставишь его здесь с этой женщиной. Доверие доверием, но эта женщина не внушает ничего, она просто неприятна. — Ладно, милый, я пойду, — говорит она и наклонившись, целует Юту в щёку. — Поправляйся. Твои брови подлетают вверх, а рот открывает в немом вопросе. Ты наблюдаешь за тем, как она уходит. В голове миллион вопросов и тысяча одна ненависть только понять не можешь к кому — к Юте или к Мацуко. Ты противно улыбаешься, издевательски хлопаешь глазками, когда Юта переводит свой взгляд на тебя. — Как самочувствие, милый? — ты выделяешь его новое прозвище и смотришь на мужа. — Я просил тебя оставить меня в покое. — Его тон сразу меняется, он хмурится, смотря на тебя, будто бы тут ты посторонняя для него женщина, а не Мацуко. — И зачем ты открыла окно? Ты поджимаешь губы, чувствуя сильную обиду. Быстрыми твёрдыми шагами подходишь к окну и закрываешь его, а потом опускаешь жалюзи. Тебе хочется спросить — так лучше? Но ты молчишь, только пыхтишь от злости, продолжая раскладывать то, что принесла. Пакет скручиваешь в трубочку и засовываешь в свою сумку, а потом выравниваешься. — Раз уже тебе так неприятно моё присутствие, я тебя покину, — фыркаешь ты и делаешь то, чего точно никогда не планировала сделать: снимаешь обручальное кольцо с пальца и кладёшь на тумбочку рядом с ним. — Надоело. — Бормочешь ты, поправляя свои волосы. — Этого стоило ожидать, — подаёт голос Юта. — Зачем тебе муж-инвалид? Ты понимаешь, что он делает это специально. Смотришь на него, но твоя злость никуда не уходит. Ты бесишься не из-за того, что теперь на твоих плечах муж-инвалид, ты готова носить его на руках всю жизнь, как и обещала и в горе, и в радости, но из-за его отношения твои руки опускаются. Слёзы появляются на глазах. — Мацуко сказала, что в Японии реабилитация пройдёт быстрее. — Говорит он через пару минут молчания. — Возможно, меня поставят на ноги. — Тебя поставят на ноги. — Твёрдо говоришь ты, шмыгнув носом. — Ты будешь ходить, если ты этого захочешь и доверишься мне. Тебя поставят на ноги и в Корее, здесь много хороших врачей, для чего тебе лететь в Японию и подвергать свой организм ещё большему стрессу? — не понимаешь ты и вдруг осознаёшь, что вы вступили впервые в диалог без повышенных тонов. Юта спокоен и расстроен одновременно. — Я вернусь в Японию. — Говорит он ещё немного помолчав. — Я вернусь и подам документы на развод. Твоё сердце падает в пятки. Ты смотришь на Юту и тебе кажется, что ты перестала слышать все звуки в мире, в ушах только сильный звон, а перед глазами лицо Накамото в приглушённом свете. В голове нет ни одной мысли, с губ не рвётся ни одного слова. Только молчание и тишина. Ты бросаешь взгляд на кольцо, которое оставила и молча разворачиваешься ан каблуках, выходя из палаты. Когда дверь за тобой закрывается маска с лица Юты падает, и он плачет. Слёзы катятся по его щекам, и он закрывает рот рукой, чтобы не разрыдаться в голос. Дышит прерывисто и тяжело, а потом от злости начинает бить руками по кровати, а затем по ногам, но всё также не чувствует никакой боли. Его тошнит от самого себя, он поворачивает голову в сторону и смотрит на оставленное тобою кольцо. «Так будет лучше» — проносится в его голове. Ты закрываешь дверь квартиры в слезах. Драйцейн сразу подбегает к тебе, чтобы узнать, что случилось, пёс тыкается носом в твои руки и ноги, пытаясь тебя как-то поддержать, но ты рыдаешь, сидя на полу в прихожей. Всё это душит и давит, падает на твои плечи огромным валуном. Ты даже не помнила, как доехала до дома, потому что из больницы выскочила как ошпаренная, даже не зашла к Джехёну, который пришёл в себя, хотя очень хотела. Доёна ещё сбила с ног по пути, но Ким удержался и сам, и тебя схватил за плечи, он всмотрелся в твои глаза и попытался узнать, что происходит, но ты убежала, ничего не объясняя, только задыхалась от слёз. Твой телефон завибрировал, и ты взялась за него, чтобы посмотреть сообщение. Одно новое сообщение от контакта «неизвестен». Хмуришься, пару секунд раздумываешь стоит ли вообще его открывать, но потом, утерев слёзы, нажимаешь и открываешь сообщения. [я знаю, где ты живёшь, не переживай.] Ты сглатываешь, перечитывая сообщение снова и снова, пытаясь вникнуть в суть слов. Быстро поднимаешься с места и подбегаешь к окну, закрывая шторы. Когда закрываешь все окна, убеждаешься, что дверь закрыта на все замки и на всякий случай проверяешь каждый уголок своей квартиры (точнее квартиры Джено). В доме пусто. Все двери и окна плотно закрыты. Ты в безопасности, но чувство, что кто-то за тобой следит не покидает. Ты тяжело дышишь, чувствуя, как тебя накатывает и опускаешь голову в сообщение ещё раз. На экране высвечивается «печатает». [хорошая девочка, все двери плотно закрыты. Я тобой горжусь.] Вслед за этим прилетает ещё одно: [никому об этом не говори. Скажешь — он умрёт.] И в диалоге появляется фотография спящего Джехёна, сделанная скорее всего прямо сейчас. Ты пытаешься рассмотреть что-то, что могло бы показать на отправителя, какое-нибудь отражение или ещё что-то, но ничего не находишь. Ты не даёшь ответа на сообщение, но и он тебя не торопит, ждёт, когда ты напишешь что-то сама, ты раздумываешь, несколько раз ещё рассматривает фотографию, а потом вздыхаешь. Замечаешь, что слёзы уже высохли. [хорошо. Буду делать так, как ты сказал] [умница)] После этого пишет, что контакт больше не в сети. Ты смотришь на время и видишь, что на часах два часа дня. Время так медленно идёт сегодня, что ты совсем не можешь понять, где находишься. Из-за этой смены событий твоё сердце было не на месте, но ты перестала задыхаться и чувствовать себя так, словно умираешь. Кольцо на руке больше не холодило твою кожу, потому что его не было и честно, было крайне непривычно. Ты хотела позвонить Джено, но быстро передумала, решая просто остаться дома и заняться работой. Чону вышел из офиса и хмыкнул, когда почувствовал, как капли дождя падают ему на лицо. Планы резко разрушились, Ким быстро двинулся к машине, прикрывая голову пиджаком и сев внутрь авто, потряс головой, сбрасывая капли дождя. Он завёл машину и на несколько секунд завис, не зная, куда ему ехать. Без Юты и без тебя ему теперь совсем не чем заняться, он возил на работу зама Юты и пару раз подвозил Мацуко Рури — женщину, которая обратилась к нему лично. Женщина была генеральным директором одного объекта, бывший директор которого скоропостижно скончался в больнице после семидневной комы. Чону не вслушивался, Мацуко сама обо всём ему рассказывала, болтала и болтала, Киму было неинтересно её слушать, все его мысли сейчас были не на месте, почему-то он думал, что может стать следующей жертвой того, кто сейчас взялся за мафию Юно. Чону был знаком с Джехёном уже много лет. Он не выбирал сторону Юты в конфликте, он просто работал на него, Джехёна никогда не предавал, но также никогда не был предателем ни для друга, ни для своего начальника. Чону это было ни к чему. Чону работал несколько лет с Джехёна в мафии, но потом ушёл, выбрав работу полегче и без риска для своей жизни, а потом вернулся Юта и предложил хорошую работу водителем. За такие деньги было грех не согласиться работать водителем жены начальника — да и ты приятная девушка, с тобой очень легко общаться, и вы быстро нашли общий язык. Чону рад, что узнал такого человека как ты и его немного напрягает, что он сейчас входит в список подозреваемых. Ты никогда ему об этом не скажешь, но Ким знает сам — ты не доверяешь ему больше, да и честно, он бы тоже в такой ситуации никому не доверял, но это не отменяет того факта, что ему немного обидно. Мацуко жила в новом районе, который отстроился пару лет назад. Некоторые квартиры до сих пор были не оборудованы, но сюда съезжалось много людей, как корейцы, так и иностранцы, интернациональные пары и иностранные граждане в браке. Чону никогда не хотел жить в таком доме. Он смотрел на этот высокоэтажный дом и понимал, что это не его. Сам сейчас жил в небольшой квартире недалеко от выезда из Сеула, дом был пятиэтажный, район тихий, его всё устраивало. Со своими деньгами сейчас на руках и нечестным прошлым, Ким мог позволить себе личный большой дом, но он предпочитал спокойствие и практичность. Ему нравилось всё, что он видел вокруг. Дождь усилился, дворники едва справлялись с каплями дождя на стекле. Мацуко сильно задерживалась. Рури платила Чону неплохие деньги за то, что он возил её туда, куда она скажет. Всё равно день проходил в пустую, главное было вернуться в офис, когда ему позвонят, в остальное время он волен делать всё то, что захочет. Музыка играла мелодичная, в салоне было тепло и приятно пахло. Чону поёжился, когда через открытую дверь в салон ворвался холодный воздух, пока женщина стряхивала со своего зонта воду и стучала туфлями, чтобы не садится мокрой в машину. — Рада тебя снова видеть, — улыбается она притворно. У Чону глаз намётан, он работал у Джехёна много лет и знает, как отличить ложь от правды, ему несложно было понять, что Рури сейчас подлизывается и совсем не считает так, как говорит. Непонятно только для чего ей это надо. — Нам нужно заехать в больницу к Юте. — Хорошо. — Вопрос «зачем» Чону оставляет при себе. Он всего лишь выполняет свою работу, ничего больше. — Не спросишь зачем? — она интересуется, доставая что-то из своей сумки. — Мне неинтересно. — Говорит Чону и выворачивает на дорогу. Видимость нулевая. — Флешка. — Произносит Мацуко, показывая Киму синюю флешку. — На ней много интересного о его жене. Чону тормозит на светофоре и смотрит на женину. У него много вопросов, но он всего лишь выполняет свою работу, за которую ему неплохо заплатят. Деньги нужны всем и главное, не задавать тупых вопросов. — Ох, я забыла, что ты её личный водитель, — она притворно прикрывает рот рукой, якобы и правда не помнила этого факта. — Ты же ей ничего не скажешь? — Чону мотает головой. Сохраняя молчание. — Хороший мальчик. Он бесшумно вздыхает, а потом возвращает свой взгляд на дорогу и давит на газ, проезжая по уже знакомому и проезженному маршруту. Чону сбился со счёта сколько раз уже он был в больнице у Юты и у Джехёна. Иногда он приезжал к друзьям ночью, иногда сидел в полной тишине рано утром перед работой — Чону правда переживал за них сильно, ему не было смысла лгать или притворяться. Киму также жалко было и тебя, и себя, но ни капли не жалко Доёна и Джонни. Эти двое вели себя так, словно дружба Джехёна для них ничто, будто бы они не часть его мафии и вообще Юно для них никто. Чону это возмущало, но он всё также сохранял молчание. Остановившись на стоянке, он остался ждать в машине, пока Мацуко выскочила из машины и побежала в больницу, чтобы не промокнуть под дождём, который никак не утихал. На сидении, где сидела женщина, Чону заметил визитку, которая явно выпала из её сумки, он поднял её и удивился, а потом засунул её к себе в карман. Пока ждал, барабанил по рулю пальцами и листал видео в тиктоке, пытаясь хоть как-то развлечься. Ожидание было долгим, даже надоело, поэтому Чону вышел из машины и вошёл в больницу. Он улыбнулся уже знакомой медсестре и подошёл к ней ближе, чтобы немного пофлиртовать и всё также убить своё время, как вдруг врачи забегали. — Что случилось? — спрашивает он у медсестры, девушка, махнув рукой поправила свои волосы. — Ничего такого. — Она говорит. — Просто они бегают теперь каждый полчаса к Юно. Мистеру Чону, извини, они следят за его состоянием и, если кнопка в кабинете главного врача издаёт звук, они бегут. — Как вообще его состояние? — Я бы сказала стабильно. Было тяжело, но сейчас оно стабильно. Он хорошо дышит, что-то пытается поесть, воды много пьёт, — делится медсестра. — К нему сегодня приходили двое, а жена мужчины из соседней палаты даже не заглянула. Не знаю, какие у них отношения, но с её стороны это было неправильно. И она оставила на тумбочке у кровати мистера Накамото своё кольцо, он сказал его выкинуть, — вспоминает она. — Если ты общаешься с ней, может вернёшь? Красивое. — Девушка достаёт кольцо из выдвижного ящика и отдаёт Киму. Чону смотрит на кольцо несколько секунд, а потом забирает. Он кладёт его в своей карман и улыбаясь медсестре, просит разрешения войти в коридор для посетителей — хотя время посещения уже кончилось, девушка даёт ему халат и просит быть осторожным, чтобы никто из врачей его не заметил. Чону кивает, благодарит, а потом толкает большие дверь перед собой и входит в коридор. Он подходит к палате Юты и прислоняется ухом к двери, прислушивается, но почти ничего не слышит, только обрывки каких-то фраз, а потом что-то падает на пол. Чону теряется и дёргается из стороны в сторону, понимая, что кто-то сейчас придёт на звук, поэтому он быстро мчится в уборную, находящуюся в конце коридора и прячется в одной из кабинок. Только через несколько секунд, Чону понимает, что это женская уборная — мужская была напротив. — Ничего не вышло. — Голос Мацуко Чону узнаёт сразу, он опускает крышку унитаза и садится, поднимая ноги, чтобы его не заметили. — Он не поверил, но в Японию лететь согласен. Сказал, чтобы я готовила документы для развода. Т/И будет совершенно разбита, когда это произойдёт, их разведут в мгновение ока, поверь мне. Тогда мы сможем действовать. — Слышен чей-то голос в телефоне, но расслышать кто это сложно, Чону и не пытается даже, потому что надави он ещё немного на дверь этой кабинки — вывалится прямо под ноги женщине. — Да, любимый, ещё немного и мы ослабим их. Ты уже занялся этой наглой девкой? А, отправил ей фотографию Джехёна. Думаешь, она клюнет? А, тогда ладно, звучит не так плохо. До вечера, люблю тебя. Она моет свои руки, потом сушит их, а потом выходит из уборной. Ноги Чону затекли, и он выдохнул, опустив их на пол. Выйдя, Ким быстро выскочил из больницы и убежал в другую сторону, чтобы вернуться к машине с другой стороны. Мацуко стояла под крышей, уперев руки в бока и набирала его номер телефона. — Где ты был? — спрашивает она недовольно. — Ходил в магазин, — пожимает плечами Чону, открывая перед ней дверь. — Тогда почему без продуктов? — Я увидел, что вы звоните, сразу прибежал, — врёт Чону. Это он умел. Врал, как настоящий профессионал и по виду было ясно, что Рури ему верит. Она пристёгивается, красит свои губы, смотрясь в зеркало заднего вида. Чону садится за руль и заводит машину, он выезжает на дорогу, ожидая указаний. — В ресторан «Престиж», знаешь где находится? — доставая тушь, спрашивает она, Чону кивает. — Вот вези туда, а потом домой. Я закажу у них столик. Чёрт, где же она, — женщин роется в сумочке, пытаясь что-то найти, она приподнимается и прощупывает сидение, а потом смотрит на пол салона. — Ты не видел здесь визитку? — Нет. — Быстро откликается Чону. — Когда вы вышли я просушил салон, но здесь ничего не было. — Чёрт, — фыркает она. — Дома забыла что ли. Твой телефон разрывается, пока ты принимала душ. Ты издала странный звук недовольства и взялась мокрой рукой за телефон, забирая его прямо в душевую кабину. Ты ожидала, что тебе снова написал «неизвестный», но это был Чону. Ты не успела прочитать сообщение, как телефон зазвонил. — Не давай развод Юте. Сразу говорит он, ты не понимаешь откуда он знает, прислоняешь телефон к уху и держишься за дверь душевой кабины, чтобы не упасть. — Что? Откуда ты знаешь? — Мацуко не та, за кого себя выдаёт. Она, наверное, заодно с тем, кто всё это творит. — Быстро говорит Ким. — Не говори об этом ни Доёну, ни Джонни, ни Джено. — Чону, подожди, объясни спокойно. — Ты всё слышала, Т/И, я не буду повторять. Хрен знает, может меня прослушивают. — Говорит он, оглядываясь. — Мне даже пришлось из машины выйти. — Что они хотят? — спрашиваешь ты, обеспокоенно, твоя голова снова начинает болеть. — Как я понял, ослабить мафию и прибрать к рукам всё, чем владеет Юта и Джехён, а ещё их цель один человек, — Чону от нервов курит, он быстро скуривает одну сигарету и хватается за вторую. — И кто же это? — Блять, — ругается Ким, — она идёт. Я потом скажу, при встрече, пока. Ты смотришь на дисплей своего телефона, где высвечивается начальный экран и вздыхаешь. Выходишь из душевой кабины и заворачиваешься в полотенце. Босиком бродишь по квартире, на фоне играет приглушённая музыка, Драйцейн спит на диване. Ты хотела что-нибудь поесть, но сейчас у тебя совсем пропал аппетит. Что имел в виду Чону и откуда он узнал о разводе? Ты опустилась на диван, мокрые волосы неприятно холодили кожу, по квартире словно гулял ветер, хотя все окна были плотно закрыты, искать одежду и надевать её было очень лень, ты смотрела на экран телевизора и чувствовала, что душ не помог прийти в себя. Из-за звонка тебе стало ещё хуже. Ты взяла свой телефон и открыв диалог с неизвестным номером, снова посмотрела на фотографию. Твой взгляд зацепился за палату — она была какой-то не такой, на постели лежал точно Юно — сомнений не было, но что-то в палате тебя напрягало. Пугалось или…ты не понимала, что именно не так, а потом в отражении стекла в окне ты заметила руку, солнце светило ярко и мешало толком рассмотреть, ладонь выглядела очень знакомо, на пальце было кольцо. Телефон зазвонил, и ты выронила его из рук. Перевернув, ты ответила на вызов, даже не посмотрев на того, кто звонил. — Отдай собаку соседке и немедленно выходи из квартиры. — Голос Джено звучал тревожно. Ты растерялась и замолчала. — Немедленно, ты слышишь? — Л-Ладно, — бормочешь ты, поднимаясь и понимаешь, что ты в одном полотенце. — Что случилось? Но Джено отключился. Ты кинулась в спальню, чтобы переодеться. Когда ты надела последнюю вещь на своё тело и вышла из комнаты, взяла поводок Драйцейна и надев на него, вышла из квартиры. Ты объяснялась перед соседкой, говорила ей, что тебе срочно нужно уйти и женщина понимающе кивала. Ты не задерживалась, делала так, как тебе было сказано. Лифт поднимался к тебе, но предчувствие было плохое, ты шагнула в сторону и толкнула дверь на лестницу. Задержавшись за дверью, ты выглянула, чтобы посмотреть кто приехал на ваш этаж. Мацуко стояла рядом с каким-то мужчиной, одетым во всё чёрное, в капюшоне. Он подошёл к двери в квартиру Джено и постучал в дверь, пока Рури давила на звонок. Женщина повернулась, но ты уже скрылась за дверью. Ты бежала вниз по лестничным пролётам, пока не добралась до первого этажа. Тяжело задышала, упёрлась руками в колени и толкнула дверь на парковку. Машина Джено стояла прямо перед тобой. Ты села в авто и посмотрела на Ли, требуя объяснений. — Они уже здесь? — спрашивает он, наклоняясь назад за чем-то. Ли достаёт пистолет и проверяет его, а потом протягивает тебе. — Стрелять умеешь? — Зачем мне? — спрашиваешь, не беря пистолет из рук. — И кто они такие? — Мацуко и её спутник. — Хмыкает Джено, толкая тебе в руки пистолет. — Бери и не задавай вопросов. Сейчас ты выйдешь из машины, наденешь мою джинсовку и пойдёшь с парковки. Сядешь на сто седьмой (107) автобус, доедешь до конечной. Там тебя встретит Чону. — Чону? — Чону. — Он протягивает тебе джинсовку. — Я пойду домой. Если не отзвонюсь через два часа, то вызывайте сюда наряд полиции и скорую. — Джено. — Иди. — Ли наклоняется и открывает тебе дверь. — Ты знаешь, кто за всем стоит? — спрашиваешь, перед тем как выйти. — Да. — Вздыхает он. — Теперь да. И поверь мне, тебе не понравится то имя, которое я тебе назову. — Назови. — Иди. Джено выталкивает тебя из машины и блокирует дверь, чтобы ты не села обратно, словно зная, что ты захочешь это сделать. Ты недовольно на него смотришь, а потом хлопаешь себя по карманам, понимая, что телефон остался в машине. — Чону даст тебе другой. Этим тебе больше нельзя пользоваться. — Заметив твой взгляд, отвечает на твой незаданный вопрос мужчина. — Быстрее, иди. Ты пихаешь руки в карманы и быстрым шагом выходишь с парковки, надев капюшон на голову. Холодный вечерний ветер ударяет в лицо. Ты останавливаешься на остановке и рукой проводишь по пояснице, куда спрятала пистолет. До сих пор неясно для чего он тебе нужен и нормально ли вообще ехать на автобусе с пистолетом, но ты садишься в автобус и оплачиваешь проезд картой, которую нашла в джинсовке — Джено всё продумал, засранец. Заняв место, прислоняешься щекой к стеклу, понимая, что спокойствие тебе может только сниться.