Оттенки серого

- Да-гэ! - Не Хуайсан ворвался в его комнату, дико озираясь по сторонам, пока Не Минцзюэ не вышел из-за ширмы с мокрыми волосами и в одном полотенце. - А-Сан, - прорычал он, - что я тебе говорил о том, чтобы сначала постучать? Ты ведь помнишь, как это делается? - Лань Сичэня здесь нет, - нетерпеливо сказал Не Хуайсан, как будто Лань Сичэнь был единственной причиной, которую он мог бы взять в расчёт, чтобы дать своему брату хоть какое-то подобие уединения. Видимо, ничто, кроме баррикады, не могло обеспечить ему личное пространство, и он на мгновение серьёзно задумался об этом. - С чего мне вообще начинать? - поинтересовался он, разозлившись так, как только его братьям было под силу взбесить его за считанные секунды. Не Хуайсану повезло, что полотенце удержало его от того, чтобы выгнать брата из своей комнаты - он не думал, что то, что его ученики увидят, пойдёт на пользу его репутации. По крайней мере, не так, как ему хотелось. - Слушай сюда! - потребовал Не Хуайсан, топнув ногой, как будто это не ему было лишь тринадцать и он был наследником Ордена. - С А-Сянем что-то не так. Вот теперь он полностью завладел вниманием Не Минцзюэ. - Что случилось? - спросил он, немедленно направляясь к двери. - Где он? - Я заставил его вернуться в свою комнату, - Не Хуайсан встал перед дверью. - Ты, наверное, сначала оденься, да-гэ. Сичэнь-гэ может приревновать, если ты будешь так разгуливать по Цинхэ. - Что? – растерянно спросил он, а потом понял, что на нём до сих пор только полотенце. - О, бл… Заткнись и скажи мне, что не так с А-Сянем, - он развернулся и направился к ханьфу, наброшенном на ширму, одеваясь так быстро, как только мог, пока Хуайсан ждал. - Он уже несколько дней хандрит и хнычет, - сообщил Не Хуайсан со всем сочувствием родного брата. - Вчера он даже пропустил ужин, потому что проспал его! А потом я принёс ему немного еды, а он сказал, что не хочет, хотя она была покрыта его дурацким соусом чили. Не Минцзюэ нахмурился - Вэй Усянь был похож на ленивых кошек, которые бродили вокруг Цинхэ, дремали, ели и играли целыми днями напролёт. Пропустить ужин было на него не похоже. - Что ещё? - спросил он, торопливо завязывая пояс. На нём было меньше слоёв одежды, чем он обычно носил на людях, и одним из них мог быть даже его халат для сна. Времени на переодевание не было, да и какая разница, если А-Сянь был в настолько плохом состоянии, что Хуайсан прибежал к нему. - Я пощупал его лоб за завтраком, и мне показалось, что он горит, - обеспокоенно сказал Не Хуайсан. - Потом у него закружилась голова, и ему пришлось сесть. Это было похоже на болезнь, которая каждый год угрожала Нечистой Юдоли. Лихорадка, усталость, тошнота. Ни один из его братьев пока не болел ею, поэтому он предположил, что кто-то из них мог сейчас и заразиться. Конечно, это должен был быть А-Сянь, который несколько дней будет жаловаться на порезы от бумаги, но не скажет ни единого слова, если у него будет смертельная травма. - Сходи за Не Вэньцзи, - приказал он, длинными ногами преодолевая небольшое расстояние до комнаты Вэй Усяня. - А потом сообщи Не Цзунхуэю, что происходит. - Хорошо, - Не Хуайсан поспешил прочь куда с большим рвением, чем когда-либо прилагал к тренировкам на саблях. В комнате Вэй Усяня было темно и тепло от огня, который, должно быть, развёл А-Сан. Свернувшийся комочек на кровати зашевелился, когда Не Минцзюэ наклонился над ним и откинул одеяло с головы брата. Вэй Усянь, щурясь, смотрел на него влажными глазами и дрожащей нижней губой. - Да-гэ? - пробормотал Вэй Усянь, пот выступил бисеринками на озябшей коже, а по телу пробежала дрожь. Его голос звучал несчастно. – Мне нехорошо. - Я знаю, - пробурчал он, положив руку ему на спину, а Вэй Усянь свернулся калачиком и глубже зарылся лицом в матрас. Не Минцзюэ оставалось только ждать и волноваться, пока в комнату не ворвалась Не Вэньцзи, целительница, которая служила ещё отцу Не Минцзюэ и его отцу до него. Она отпихнула Не Минцзюэ с дороги и склонилась над Вэй Усянем, крепкие руки легли на его лицо и запястье с уверенностью, которая успокоила Не Минцзюэ. Не Хуайсан с беспокойством застыл в дверях, покусывая нижнюю губу, пока Не Вэньцзи тихо разговаривала с Вэй Усянем, задавая вопросы, тот же изо всех сил долго пытался сосредоточиться, чтобы ответить. - Иди и скажи Не Цзунхуэю, что сегодня я буду работать отсюда, - сказал он Не Хуайсану, положив руку тому на плечо и легонько встряхнув его, когда его брат не ответил. - А-Сан. С ним всё будет в порядке. - Ты не целитель, - сказал Не Хуайсан, упрямо оставаясь на месте. Не Вэньцзи заговорила через своё плечо. - С ним всё будет хорошо, Хуайсан. Хотя, возможно, он хотел бы получить от тебя новую картину, когда проснётся. Не Хуайсан оживился. - Я могу это сделать! - он выскочил за дверь. - Чт... А-Сан! Я же сказал, иди и скажи Не Цзунхуэю… а, забудь, - пробормотал он, когда Не Хуайсан исчез за углом. Не Минцзюэ поймал проходящего мимо ученика, чтобы тот передал сообщение вместо него, а затем подтащил стол Вэй Усяня поближе к его кровати и устроился поудобнее. Он осторожно перебирал разбросанные по столу бумаги, опасаясь, что один из многочисленных экспериментов с талисманами, оставшихся незаконченными, может натворить что-нибудь ужасное. Меньше всего ему хотелось, чтобы волосы меняли цвет в зависимости от его настроения, это была самая свежая блестящая идея маленького засранца. - С ним всё будет в порядке, Глава Ордена. Ему просто нужно выспаться и принять лекарство, которое я принесу, - сказала Не Вэньцзи. Она погрузила Вэй Усяня в искусственный сон для исцеления, и ушла, пообещав вернуться до обеда. Не Цзунхуэй принёс ему дневную работу и письмо от Лань Сичэня, а затем по настоянию Не Хуайсана внёс в комнату ещё один стол. Теперь Хуайсан сидел рядом и старательно рисовал, высунув язык между зубами, время от времени бросая тревожные взгляды на неподвижный комок на кровати. Письмо от Сичэня Не Минцзюэ оставил напоследок в качестве мотивации, чтобы подтолкнуть себя разобраться с кипой бумаг. В Нечистой Юдоли было странно тихо, и ученики, постоянным потоком идущие мимо и останавливающиеся, чтобы проверить как там А-Сянь, должно быть, чувствовали то же самое. Они с Хуайсаном и обедали в его комнате, чтобы всё время присматривать за Вэй Усянем, который с утра даже не сдвинулся с места. У Не Хуайсана на столе лежала стопка картин, которые он планировал повесить на стену вокруг кровати Вэй Усяня. Большинство из них, казалось, были изображениями их многочисленных безрассудных приключений - некоторые картины он не позволил Не Минцзюэ увидеть, что было крайне подозрительно, учитывая количество ужасающих глупостей, о которых он уже знал. Пока он не стал фокусировать на этом внимание, отвлекшись на Лю Жуши, которая зашла, чтобы напитать Вэй Усяня духовной энергией, а затем устроилась медитировать у изножья его кровати, в конце концов убедив подавленного Не Хуайсана к ней присоединиться. Письмо от Лань Сичэня заставило его улыбнуться. Он рассказал о некоторых изменениях в Гусу, о новых обязанностях, которые у него появились, когда он готовился к роли Главы Ордена, и о последних достижениях Лань Ванцзи, которые посрамили многих взрослых в клане. Лань Сичэнь также сообщил, что за последнюю неделю Лань Ванцзи получил восемь писем от Вэй Усяня, а также три отдельных письма, адресованных Лань Сичэню, полных весёлой болтовни и вопросов о том, что нравится и не нравится Лань Ванцзи. Не Минцзюэ покачал головой; А-Сянь, очевидно, посылал Лань Ванцзи письмо на каждую мысль, которая приходила ему в голову. Их длительный визит в Цинхэ чудом не закончился слезами. Безграничный энтузиазм Вэй Усяня и невозмутимый нрав Лань Ванцзи уравновешивали друг друга, и, вопреки всему, они стали друзьями. Лань Сичэнь поделился, что он очень рад, что Лань Ванцзи больше не был так одинок, и если это означает, что он будет получать неимоверное количество бессмысленных писем, то это была цена, которую он был готов заплатить. Не Минцзюэ просто сочувствовал курьеру, который должен был доставлять все письма Вэй Усяня в Облачные Глубины. Вэй Усянь зашевелился, устало моргнул и посмотрел на Не Минцзюэ, начиная осознавать окружающее. Он огляделся, как бы желая убедиться, что это его спальня, а затем издал какой-то смущённый звук. - Чувствуешь себя лучше? - спросил Не Минцзюэ, отложив в сторону свой незаконченный ответ Лань Сичэню. Хуайсан ахнул и вскочил, схватившись за спинку кровати, чтобы дождаться ответа Вэй Усяня. - Я хочу кушать, - проворчал Вэй Усянь, что означало, что он пока чувствовал себя чертовски плохо. - Но не это, - поспешно добавил он, когда Не Минцзюэ потянулся за чашей с лекарством, которую оставила Не Вэньцзи. - Очень жаль, - сказал Не Минцзюэ, помогая ему сесть. - Выпей это, или я тебя заставлю, - он взъерошил волосы Вэй Усяня, когда тот надулся. Вэй Усянь выпил всё лекарство за один присест, закончив с драматической дрожью и рвотным звуком. - Ненавижу такое, - угрюмо сказал он, помятый и съежившийся в своём гнезде из одеял. - Почему оно должно быть таким невкусным? Не Минцзюэ погладил его по голове. - Воспитывает характер. - А-Сянь, я нарисовал тебе картинки! - воскликнул Не Хуайсан, вскакивая, чтобы принести ему стопку. Он забрался на кровать рядом с Вэй Усянем, и Не Минцзюэ смирился с тем, что через несколько дней у него будет ещё один больной брат. - Я пойду принесу ужин, - сказал он, пока они листали страницы и хихикали над тем, что нарисовал Не Хуайсан. - Хорошо, да-гэ, - рассеянно сказал Не Хуайсан. Вэй Усянь поднял голову. - Спасибо, сюнчжан! Не Минцзюэ с облегчением отметил, что на его щёки возвращается румянец. Он указал пальцем на Вэй Усяня и прищурился, когда тот стал что-то уж слишком оживлённым. - Оставайся в постели, или я заставлю тебя выпить ещё лекарства. Вэй Усянь поспешно пообещал сотрудничать, поэтому Не Минцзюэ закрыл дверь под их тихое хихиканье, благодарный за то, что тяжёлая тишина дня наконец-то рассеялась.