***
— Чуя, солнце, пора вставать. — Накахара нехотя открыл глаза, оглядываясь по сторонам. — Если ты конечно не передумал ехать на работу. — Не передумал. — буркнул рыжик, выбираясь из объятий Осаму и пледа, которым был укрыт. Дазай улыбнулся. Какой же он всё-таки… Интересный. Вроде и пытается из себя строить сильного и независимого, но в то же время и в любви нуждается. И Дазай готов был ему эту любовь дать. Отдать всё, что у него есть, лишь бы тот не оставлял его. Шатен противился своим чувствам, боялся привязаться к рыжику. Но сейчас, он не может представить свою жизнь без этих голубых глаз, без постоянных посиделок в кофейне. А чтобы вообще было, если бы он в тот день не заехал в кофейню? Он бы, возможно, уже умер, оставив Фёдора одного. Или же просто загремел в дурку. — Эй, ты в порядке? — раздался голос Накахары совсем рядом. — А? Да… Просто задумался. — Дазай улыбнулся, протягивая руки вперёд. — Иди ко мне. Рыжик поддался вперёд, падая в объятия Осаму. — Дазай? — Чуя поднял голову. — Могу ли я спросить кое о чём? — Конечно. — парень поцеловал возлюбленного в лоб. — Что под твоими бинтами? — Накахара заметил, как напрягся Осаму. — Если ты не хочешь, можешь не рассказывать. Дазай молчал. Он его любит, но боится, что тот после увиденного уйдёт от него, посчитая отбросом. Но и боялся, что если не скажет, то тот тоже не останется с ним, как это было с Минами. — Прости, Чу… Я не могу пока что рассказать. — он тяжело сглотнул. — Но я обещаю, что обязательно расскажу и отвечу на все твои вопросы. Чуя медленно положил свою руку на забинтованное запястье Осаму слегка поглаживая большим пальцем. — Я тебя не тороплю. Как будешь готов, расскажешь, хорошо? И знай, чтобы не случилось, чтобы эти бинты не скрывали — я буду рядом и никуда от тебя не уйду. Дазай улыбнулся, кратко целуя парня в губы. — Нам пора ехать, Чиби. — шатен немного отстранился. — Ну или ты всё ещё можешь остаться дома, а я оформлю тебе выходной. — Поехали уже. — Чуя быстро поцеловал того в щёку, и поднялся на ноги. Акутагава ничуть не удивился, что эти двое появились вместе. Только в этот раз Осаму сразу сел за столик, предварительно что-то сказав Накахаре. — Доброе утро, Аку. — поприветствовал напарника Чуя, надевая фартук. — Доброе утро. Как выходные провёл? — Рюноске лениво потянулся на своём стуле. — Да вроде нормально. У брата свадьба вчера была, я накидался. У Дазая ночевал. — он поправил волосы и начал делать латте для Осаму. — Воу. И вы… — Нет. — резко ответил Чуя, опередив все вопросы. — Я был слишком пьян, даже не помню как оказался у него дома. Брюнет понимающе кивнул головой. Чуя доделал кофе для возлюбленного и направился к его столику. — Латте на кокосовом для моего прекрасного возлюбленного. — Чуя улыбнулся, поцеловав шатена в висок. — Спасибо, любовь моя. — Дазай отпил немного кофе. — Как себя чувствуешь? — Всё в порядке, правда. Они перекинулись ещё парой фраз и рыжик вернулся к работе. В целом, день проходил неплохо. Накахаре лишь пару раз становилось не по себе, но он пытался этого не показывать. Хотя Осаму наверняка давно это заметил. Просто сделал вид, что верит Чуе, хотя сам, кажется, был готов его на руках отсюда унести. Но рыжик же упрямый, концерт устроит.***
Ближе к вечеру, когда наплыв клиентов стал больше, ибо большинство возвращались с работы или учёбы, Дазай вовсе потерял Накахару из вида, потому что тот был слишком увлечён работой. — Извините, вы Дазай Осаму? — парень поднял взгляд и увидел перед собой выского взрослого мужчину, с серьёзным выражением лица. Волосы у него были серебрянные, не то от возраста, не то от рождения они такие. — Да, это я. — шатен заметно напрягся. — А что такое? — Приятно познакомиться, я Фукудзава Юкичи. — мужчина сел напротив Дазая. — Я давно наблюдаю за вашей личностью. Хотелось бы пообщаться с вами поближе. Дазай оглянулся по сторонам. Это шутка? Сейчас откуда-то выпрыгнет Фёдор? Или кто-то ещё? — И что же вы хотите узнать? — шатен перевёл взгляд на барную стойку, и заметил Чую, который буквально сверлил взглядом мужчину, протирая стакан. — Всё, что вы сможете мне рассказать. Почему кофейни? Что вас подтолкнуло к этому? Как отнеслась ваша семья к таком решению? — Юкичи сложил руки и взглянул на собеседника. От последнего вопроса шатена заметно покосило. — Давайте начнём с того, что я не особо люблю говорить о себе незнакомым людям. Дазай взглядом указал на рыжика. — Он — моя семья сейчас. Его брат с мужем и мой друг Фёдор. И если Фёдор со мной уже очень много лет, то остальных я обрёл недавно. –Осаму выпалил резко, почти не думая. Фукудзава был удивлён столь резким ответом. — Но разве семья это не… — его перебили. — Нет. Не у меня. С самого рождения я не нужен был своему отцу. Мать умерла при родах, и он винил в этом меня. Вы бы смогли винить своего ребёнка в том, чего он не делал? Я не убивал свою мать, я не хотел этого. — руки Дазая задрожали. — Разговор окончен. Пожалуйста, уйдите. Мне не по себе. Мужчина кивнул и покинул кофейню под пристальный взгляд голубых глаз. Когда же Чуя перевёл взгляд на возлюбленного, то он ужаснулся. Дазая била крупная дрожь. Он качал головой, кажется, что-то бормотал себе под нос. Он не мог увидеть его глаз, потому что голова была опущена. — Аку, подмени меня. — выдал Чуя и бросился к Осаму. Акутагава кивнул, понимая, что их начальнику действительно сейчас очень плохо. Но что случилось, нужно было выяснить. — Дазай. — Накахара аккуратно положил руку ему на плечо. — Дазай, солнце, что случилось? Осаму поднял взгляд. Глаза были наполнены слезами, полные боли и отчаяния. — Я ничтожество, Чуя. — он снова опустил голову. Только в этот раз от стыда. — Что ты такое говоришь. — он оглянулся по сторонам и присел перед парнем на колени. — Ты прекрасный человек. Что этот тип такого тебе сказал? Осаму замотал головой, хватаясь за руки рыжика, словно за спасательный круг. — Хочешь уехать? — он медленно поглаживал большим пальцем руку возлюбленного. Шатен кивнул. — Только я сам… Машину не смогу… — он хватал воздух ртом, пытаясь успокоиться. — Звони Фёдору. Чуя поднялся на ноги и отправился к стойке, чтобы забрать свои вещи, переодеться и предупредить Акутагаву. — Я не знаю, что этот тип ему сказал, но он будто в истерике. — Накахара не сводил глаз с возлюбленного. — Я уеду с ним сейчас. У меня есть догадки о его бинтах, и я очень боюсь, что они окажутся верными. — Конечно. Если будет нужно, я подменю и завтра. — Рюноске понимал, что его начальнику нужен человек рядом в таком состоянии. Чуя кивнул и поблагодарив напарника множество раз, вернулся к Осаму, набирая по пути к столику Достоевского. Долго ждать не пришлось. Уже через десять минут на пороге кофейни появилась знакомая фигура. — Что случилось? — он окинул взглядом друга, который сейчас был похож на тряпичную куклу. — К нему подсел какой-то мужчина. Они разговаривали. Потом Дазай начал что-то ему говорить. А когда тот ушёл, его трясти начало, глаза на мокром месте. Ничтожеством себя называл. — выпалил Чуя, обнимая возлюбленного. — Дазай, слышишь меня? — он кивнул. — Этот разговор был связан с ним? Снова кивнул. — Блять. Надо срочно его увозить домой. Поедем на его машине, мою заберёт мой возлюбленный. — Достоевский помог подняться другу. Чуя накинул ему на плечи пальто и просто шёл рядом. Он не знал что ему делать и чем помочь. Как ему быть. Уже на улице Осаму немного пришёл в себя. — Чуя… Ты не должен… — он хотел добавить что-то ещё, но Фёдор шикнул на него, открывая дверь машины и он покорно замолчал. Рыжик удивился такому. Он помог усадить парня на заднее сиденье, и сам сел рядом с ним. — Я люблю тебя, а значит должен быть рядом в любой ситуации. Верно? — он аккуратно взял ладонь Осаму в свою. Всю дорогу до дома они ехали молча. Фёдор обеспокоенно наблюдал за другом, Чуя переживал за состояние своего парня и был напряжён не меньше, а Дазай просто прижался к Накахаре и смотрел в одну точку. Рыжика терзали мысли о Осаму и его бинтах. Они не говорят, когда поднимаются в квартиру Осаму. Не говорят, когда Фёдор укладывает того на кровать. Не говорят, когда Дазай принимает какие-то таблетки. Не говорят, когда покидают его комнату и уходят на кухню. — Останешься с ним сегодня? — первым заговорил Фёдор, пока Накахара готовил кофе. — Останусь. Если тебе нужно уехать, не переживай на этот счёт. — выпалил Чуя, ставя на стол две чашки кофе. — Тебе придётся поменять ему бинты. — спокойно выдал Достоевский, делая глоток кофе. — Ты уверен, что… Что он позволит мне это сделать? — Чуя замялся. — Сегодня утром я спросил о них. Он сказал, что не готов. — Он просто боится. Боится, что ты испугаешься, подумаешь, что он чокнутый и уйдёшь. — Фёдор вздохнул. — Но это не так. Я же прав? — Прав. — машинально ответил Чуя. — Мне не важно что под его бинтами. Мне важен он. — И он это знает и осознаёт. Просто его прошлый опыт был печальным. — Достоевский поставил чашку на стол. — Я очень тебя прошу, покажи ему, что он действительно заслуживает любви. Он до сих пор в это не верит. Чуя сдержанно кивнул. Они ещё немного поговорили, и Фёдор уехал, предварительно дав указания, что и как делать. Накахара взял аптечку и направился в комнату Осаму. — Дазай? — в ответ тишина. Рыжик включил свет. Шатен лежал в позе эмбриона. Глаза были закрыты, но почему-то Чуя знал, что он не спит. — Позволь мне… Сменить твои бинты. — глаза Осаму резко распахнулись. — Фёдору нужно было уехать, и он попросил меня. Я понимаю, что ты боишься. Но я не оставлю тебя, чтобы они не скрывали. Мне не важно что под ними, мне важен ты. Ты мне веришь? Дазай медленно сел на кровати, протягивая одну руку Чуе. Накахара взял ножницы и аккуратно разрезал узел, принимаясь снимать повязки. Шатен отвернулся, когда показались первые участки кожи, с ещё незажившими ранами. Глаза Чуи расширялись с каждым новым открывшимся участком кожи. Когда повязок на одной руке не осталось совершенно, он принялся за другую, где картина была не менее устрашающая. Ему не было противно от Осаму. Он понимал, на это есть свои причины. И наконец, бинт на шее. Чуя был в ужасе. Кто сделал это с ним? Почему он вообще этим занимается. Он сидел на коленях перед возлюбленным, рассматривая каждый шрам, каждую рану на его теле. — Они ужасны. — прошептал Осаму, не поворачивая голову. — Ты не должен был их видеть. — Они не ужасны, Дазай. Но и прекрасного в них нет. — Чуя аккуратно провёл пальцем по рубцам. — Я тебе противен? — шатена снова забила мелкая дрожь. Он не знал, чего ожидать от Накахары. Страх первого неудачного романа давал о себе знать. — Нет. — он аккуратно взял руку парня, и поднеся к губам, поцеловал самый большой шрам. — Я понимаю, что у тебя были и есть на это причины. Но чтобы не случилось, я от тебя не отвернусь. Слышишь? Потому что я люблю тебя, Осаму. Чёрт возьми, ты самое дорогое, что у меня есть. Я благодарен судьбе за тебя. Понимаешь? — Чуя был напуган. Кажется, Дазай перестал мыслить на пару мгновений. Его не обозвали уродом, ему не посоветовали лечь в дурку. Его любят. По-настоящему любят. Глаза наполнились слезами, которые он изо всех сил пытался сдержать, но в конце концов он повернулся лицом к возлюбленному, и встретившись с голубыми, любящими его, глазами, не смог сдержать рыданий. Чуя медленно сел рядом, обнимая своего парня. — Спасибо. — вымолвил Дазай, немного успокоившись. — Спасибо, что не оставил меня. Что полюбил меня… Он не успел договорить, потому что его утянули в поцелуй. Чувственный, нежный поцелуй. — Это я должен благодарить тебя, что приехал на следующий день тогда. Я бы не решился сам на признание. И за то, что тогда спас меня от Мичидзо. — Накахара медленно расцеловывал лицо Дазая, спускаясь к шее, аккуратно обводя пальцем шрам. — Чуя, если ты продолжишь, то я… — он шумно выдохнул, когда рыжик прикусил нежную кожу на шее. — Я доверяю тебе, Осаму. — Накахара улыбнулся, возвращаясь к губам возлюбленного. Дважды повторять Осаму не нужно было. Он повалил рыжика на кровать, нависая сверху. — Обещаю быть нежным. — прошептал он в губы парня, расстёгивая его рубашку. Эта ночь только для них. Идеальное, стройное тело рыжика в его кровати, тихие вздохи, когда он входит сначала одним пальцем, позволяя тому привыкнуть. Сегодня стены этой квартиры впервые услышали сладкие стоны рыжика, которые вырывались из его уст с каждым новым толчком. Чуя дрожит под Осаму от удовольствия. Дазай помогает тому принять душ после процесса. Его всё ещё бьёт мелкая дрожь, но он уверенно стоит на ногах, и всё же обрабатывает раны на теле Дазая, но от бинтов тот уже отказывается. Скрывать ему больше нечего. Они засыпают вместе. Дазай прижимает Накахару к себе, как самое главное сокровище в этом мире. Чуя мирно сопит у него на груди. Большего ему и не надо. Сегодня по крайней мере точно. Он видит эти глаза в своём будущем. Он наконец-то видит своё будущее. Раньше для него каждый новый день был неизвестностью. Но сейчас, этой ночью, всё изменилось. Он чувствовал, что впереди их ожидали проблемы. Надвигалось что-то, что изменит их жизнь. Но сейчас Дазай обнимает свою любовь, а всё остальное будет утром, в какой-то другой день, но не сейчас. Так, под мирное сопение рыжика, Дазай провалился в сон.