Обеспокоенный Ким Тэхён очаровательным коршуном нависал над Чимином, пока тот с трудом пытался приоткрыть хотя бы один глаз.
– Ты проснулся! Заставил же ты меня понервничать. Что с тобой произошло?! – мда, гиперопека Кима порой могла нехило выводить из себя. Особенно с утра. Вдвойне – если он запёрся без приглашения.
– Я голоден, – игнорируя все вопросы лучшего друга, хрипло выдал мракоборец. – Ты принёс меня сюда?
– Да, я нашёл тебя в коридоре около туалета и сразу трансгрессировал в твою квартиру. Думал, ты впал в кому и уже не очнёшься! Как ты себя чувствуешь?
– Знаешь, да отлично! Превосходно! – Чимин удивился сам себе, потому что говорил чистую правду. Энергия и жизненные силы переполняли его тело, циркулируя по венам и согревая всё его естество.
– Но как? Почему...
– ТэТэ, я... кажется, я нашёл
его.
Хорошее настроение решило стремительно устремиться в пропасть, когда Пак вспомнил, кто именно оказался его "половинкой".
–
Это Мин Юнги, правда ведь? – осторожно спросил Тэхён.
Чимин в шоке округлил глаза и уставился на друга, ожидая объяснений. Не научился ли часом тот читать мысли или ткнул пальцем в небо и попал с первого раза?!
– Мин написал на тебя жалобу за домогательства. Обвинений целый список: нападение, непристойное поведение, оскорбление, унижение чести и достоинства, незаконные касания к столь важной аристократичной тушке самого Мин Юнги и так далее. Так как все подобные кляузы проходят через меня, я разбирался с этой неприятностью последние пару дней, пока ты был в отключке.
– Ахренеть, я проспал два дня?!
– Да. Но погоди, то есть, ты дотронулся до него, и...?
– Я случайно в него врезался. Наверно, это отчасти "счастливое" стечение обстоятельств, потому что вряд ли кто-то из нас добровольно прикоснулся бы к другому. Накрайняк, выручил бы только удар кулаком по лицу.
– То есть, его обвинения не беспочвенны?
– Просто заплати ему, у тебя же есть доступ к моему счёту в Гринготтс. – снова ушёл от ответа Пак.
– Но ты можешь защититься в суде! У тебя исключительное оправдание, ты не можешь это контролировать...
–
НЕ ХОЧУ, ТЭХЁН! Сказал, заплати, мне не нужна огласка! Не хочу опять быть посмешищем всего мира и в очередной раз невольной знаменитостью, меня всё это бесит. Какой бы компенсации за моральный ущерб ни хотел Мин, дай ему это. Я просто хочу вернуться к работе, раз уж теперь самочувствие мне позволяет.
Лицо Тэхёна исказила гримаса несогласия с несправедливостью бытия, но Чимину было на это насрать.
– И как ты собираешься дальше решать свою "прикасательную" проблему?!
– Наверное, буду провоцировать его на драку, раз уж его касания такие животворящие. Пока больше ничего не придумал.
– Рано или поздно ты тупо получишь от него судебный запрет. Так и сдохнешь! Может, поговоришь с ним, объяснишь ситуацию, вдруг он поймёт?
– ТэТэ, спасибо тебе! Ты самый лучший друг, которого мне только могла послать Вселенная. Но позволь мне самому разобраться с тем дерьмом, в которое я вляпался из-за того, что кто-то из отцовых родичей не удержал член в штанах под чарами вейлы.
В голове промелькнула мысль о том, сколько же на самом деле продлится послекасательная эйфория, вызванная этим проклятым Мин Юнги.
Увы, ответом было: "Меньше двух недель"
Сны снова стали беспокойными и пугающими своим неизменным содержанием, а именно: постоянно присутствующим в них бывшем слизеринце. Подсознание вытаскивало из недр памяти и трансформировало каждое блядское воспоминание из школы волшебства: вот Мин на квиддичном поле, только теперь стал обнажённым по пояс и потным после тренировки, а вот – ухмыляется Паку с поднятой волшебной палочкой... И, как вишенка на торте – слишком реалистичное ощущение прижимающегося Мина за спиной, когда они на мётлах покидали горящую Выручай-комнату...
Мин на метле был воистину богоподобен: платиновая шевелюра грациозно развевалась на ветру, серебристо-серые глаза манили своей глубиной, а белая кожа светилась на фоне чёрно-зелёной формы Слизерина.
(К тому же, Чимин боялся себе признаться, как сильно ему хотелось сорвать с блондина эту самую форму)
– Я что, думаю о Мине с сексуальным подтекстом?! НЕТ! НЕТ! НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ! – от безысходности Чимин начал разговаривать сам с собой, уже не обращая внимания на очередные свои ненормальности. К тому же, его явная эрекция в пух и прах опровергала словесное отрицание очевидного факта.
Чиминов член находил Мина крайне привлекательным, и теперь прежде приятный процесс мастурбации превратился в мучительные попытки представить в голове кого угодно кроме соблазнительно ухмыляющегося Мин Юнги.
– Ах да, Чимин-а, кроме потребности прикасаться, у тебя появится неудержимое желание затрахать своего избранника до потери пульса, даже если раньше считал его премерзким и совершенно непривлекательным. – ёбаный Дамблдор, мог ведь упомянуть в разговоре эту мааленькую "незначительную" деталь, правда ведь?!
***
Завтра никогда не наступит,
Мы живём лишь сегодня...
Несколько раз за эти две недели Чимин и правда порывался написать Мину письмо с внятными объяснениями или вовсе пойти к нему лично на разговор. Но каждый раз принципиальность и не особо здравый смысл побеждали, и Пак продолжал мучиться, откладывая неизбежное ещё на один бесконечный день. На призрачное "завтра", которое никогда не наступит.
Мракоборец чувствовал себя почти отлично, так что смог в полной мере вернуться к своим рабочим обязанностям с разрешения Намджуна. Он раскрыл четыре случая за первую неделю, – до того, как неприятные симптомы недомогания вернулись.
Сегодня по окончании рабочего дня Чимин отправился в Косой переулок, чтобы восстановить домашний запас зелий, продуктов, книг и, может быть, даже прикупить новое шмотьё. Когда все покупки благополучно отправились домой, Пак решил забежать в Гринготтс, чтобы слегка пополнить запасы наличности.
В вычурной главной зале гоблинского банка Чимина ждала ошеломляюще-приятная неожиданность. Он больше
не мог не узнать платиновый затылок и стройную фигуру в пошитом на заказ
сексуальном чёрном костюме. Стоящий спиной ко входу Мин заканчивал разговор с гоблином в момент, когда Пак Чимин без единой противостоящей мысли в голове со спины обвил рукой талию Юнги и утянул его прочь из Гринготтса. Сопротивляться соблазну прикосновения в непосредственной близости своего центра притяжения было более невозможно.
Почувствовав себя за границами защитной магии гоблинов, Чимин тут же перенёс себя и Мина прямиком в квартиру, и только там Пак отважился заглянуть ошеломлённому слизеринцу прямо в бездонные серые глаза.
– Странно, что он не сопротивлялся мне в банке! – подумал было про себя Чимин, но тут же забыл эту мысль, потому что...
К ненавязчиво-дорогому древесному парфюму примешивались нотки естественного запаха обворожительного Мина, и Чимину сорвало напрочь все предохранители. Он немного грубо прижал блондина к стене и без спроса яростно прижался пухлыми губами к такому желанному розовому рту.
Ощущения от поцелуя прошибли во сто крат сильнее мимолётного первого касания. Как будто Чимин оказался в собственном персональном раю. Он уже более осторожно обхватил ладонями белокожую шею, обвёл пальцами линию подбородка и упивался ошеломляющей сладостью миновых губ. Одновременно с прозвучавшим гортанным стоном удовольствия, язык Чимина обвёл губы Юнги, умоляя те приоткрыться, умоляя об ответной реакции.
Ответ не заставил себя долго ждать. Правда, он оказался диаметрально противоположным от того, на что надеялся несчастный мракоборец.
Мин запустил пятерню в растрёпанные волосы Чимина на затылке и с силой оттянул от себя его голову в противоположную сторону. Кулак второй руки прицельно прилетел прямиком в солнечное сплетение, заставив Пака согнуться пополам и выдать стон разочарования, продолжая тем временем судорожно хватать ртом воздух.
– Как же ты меня заебал, Пак Чимин! Думаешь, откупился и можешь продолжать?! На этот раз ты решил меня похитить и трансгрессировать в свою халупу, чтобы что? Изнасиловать?! Встретимся в суде, ты меня понял!? Хотя, можешь даже не приходить, – ни ты, ни твоя грязнокровая шавка Тэхён не сможете уладить всё мирным путём.
Стоило моргнуть всего два раза – и Мин уже исчез из квартиры Чимина, оставив последнего вновь утопать в своих противоречиях. С одной стороны, ему чертовски полегчало после даже такого короткого и безъязыкового поцелуя, а с другой – было чертовски стыдно за самого себя и за банальную потерю самоконтроля, да ещё затылок и середина живота чувствительно побаливали от "ласковых" ударов такого сладкого на вкус Мина.
Блять.
Поцелуй с мужчиной – это уже крайне серьёзно. Поцелуй с МИН ЮНГИ – это, сука, совсем зазеркалье, в котором оказаться хоть и страшно, но вместе с тем слишком уж приятно.
Так или иначе, Чимин решил больше не сопротивляться своим эротическим снам. Теперь уже точно бесполезно тратить на это силы.
