Современная география Сиродила

В дверь постучали, и Маркурио едва успел сунуть книгу под матрас, когда створка с легким скрипом приоткрылась. – Я, вообще-то, еще не разрешал входить, – заметил он. Банри посмотрела на дверь и приподняла брови. – Ну давай я выйду и зайду снова, когда ты мне разрешишь. Маркурио фыркнул: – Не стоит. Чего хотела-то? Придумала для меня новое задание? – Что-то вроде. Только бесплатное. Завтра с утра я собираюсь прокатиться в Храмовый район. Если есть желание, можешь меня сопровождать. – Бесплатное?.. – Ну, я оплачу тебе проезд туда-сюда и куплю тебе мороженого. И вафель. – Вафель я и сам куплю. Ладно, зайди за мной, когда соберешься. Раз уж мы в Имперском городе, нужно хоть на что-то успеть полюбоваться. Банри ушла, а Маркурио подошел к двери и тщательно запер ее на задвижку, во избежание, а потом подошел к окну. На самом деле гостиница, где они остановились, находилась не в самой столице, а в ее предместьях, на Городском острове. На виды и обслуживание пожаловаться было нельзя, но Маркурио все же было немного обидно, что Банри зажилила средства на прожитье в одной из таверн внутри стен. Он заикнулся об этом, когда они миновали колоссальный мост Талоса, сдали лошадей в городские конюшни и наняли экипаж, но Банри со вздохом покачала головой: – Мы ведь уже обсуждали это. Слишком дорого. Они препирались довольно долго, пока не вмешался кучер: – Девушка права, – сказал он. – За стенами вы можете получить те же условия, что и внутри, причем за куда меньшую цену. – Ага, только чтобы добраться до цивилизации, нужно нанимать вашего брата, – огрызнулся Маркурио. – Ты, небось, всем приезжим так в уши дуешь. – Прекрати, – велела Банри и обратилась к кучеру: – Извини моего приятеля за грубость. Он просто разочарован, что у нас не хватает денег, чтобы поселиться на Талос Плазе. – Да я понял. На самом деле ничего страшного. Не каждый дворянчик может себе позволить жить на Плазе – триста септимов в сутки стоит самый паршивый номер в самом паршивом из тамошних отелей. – Оху… – пискнул Маркурио. – Охренеть… Это за что такие деньги?! – За статую дракона, которую талморцы так и не смогли сломать, и саму Талос Плазу, разумеется. Короче, если хотите, отвезу вас в нормальную гостиницу в восточной части острова. Ее хозяева – мои родственники, так что ручаюсь за нее. – Мы согласны, если она действительно нормальная, – отозвалась Банри. – И нас не обдерут там, как липки. В конце концов, накануне они заселились в это заведение, и с тех пор обживались. Маркурио, правда, уже чувствовал себя, как дома, и оттого расслабился, даже забыв запереть дверь. Он выглянул в приоткрытое окно, но из-за буйно разросшихся крон деревьев ничего толком нельзя было увидеть, да и сумерки последнего летнего месяца сгущались здесь раньше, чем даже в Скайриме. Маркурио прикрыл раму – ночи Последнего Зерна в Хартленде были куда холоднее – и сырее – чем оные Высокого Солнца в Западном Вельде, после чего еще раз проверил дверь и, воровато озираясь, достал книгу из-под матраса. Сей шедевр литературы он нашел, когда они с Банри разбирали вещи в ее доме. Банри не обратила внимания на массивный том в неброской и запыленной темно-бордовой обложке, зато Маркурио заметил на срезе цветные полосы и захватил его с собой перед тем, как запереть дом наглухо. В общем, в тот день по дороге до траттории он успел пролистать книгу и убедился, что в его руки попало несравненное сокровище, за которое кое-какие его знакомые из Винтерхолда и Рифтена могли бы и глотку перехватить. Если вкратце и по-простому, то это был увесистый и хорошо и подробно проиллюстрированный сборник порнографических историй о похождениях одного типа из Имперского легиона времен Септимов. Во всех этих историях главный герой – легионер по имени Гай Луций – предавался разврату со всякими дамочками. Причем мужской персонаж оставался неизменным, а женщины в каждой главе – разными, но объединяло их одно: все они были эльфийками разных народностей. Словом, этот самый Гай, злостно пренебрегая соплеменницами, вовсю стремился улучшить генофонд остроухих имперской кровью (ну, не совсем ею), а его партнерши столь же рьяно поддерживали его в этом начинании. В общем, книга Маркурио нравилась, даже очень, и конечно же не только потому, что герой-любовник был имперцем. По правде, во внешности – а облик Гая был хорошо и детально прорисован на картинках – между протагонистом и самим Маркурио было мало общего – кроме черной шевелюры вообще больше ничего. Сия книга скрашивала пресную в последний месяц жизнь Маркурио, и он был очень благодарен неизвестному автору и заодно Банри, что оказалась столь любезна и взяла его с собой в путешествие, где он и обрел сокровище. Хотя, чего уж там, разрешения взять книгу он не спрашивал, оттого и прятал ее от владелицы. Повзаимодействовав с томиком до поздней ночи, Маркурио завалился спать, и поутру был разбужен громким стуком и воззваниями к совести – Банри таки явилась за ним, как и было оговорено. Час спустя они ехали в город, вернее, в один из его районов, а конкретно в Храмовый, что имел общую стену с пресловутой Талос Плазой, и поэтому путь туда пролегал через нее. Маркурио любовался достопримечательностями прямо во время езды, не успевая вертеть головой по сторонам. До него начало доходить, что дабы осмотреть весь город, потребуются годы, а изучить его – десятилетия, причем жить надо прямо тут, на острове. В общем, все сводилось к тому, что стать знатоком столицы за ближайшие дни ему не удастся. Возчик доставил их с Банри прямиком к Храму Единого и укатил, едва они успели сойти на брусчатку. Маркурио окинул взглядом собор, чьи огромные двери были гостеприимно распахнуты, и присвистнул – Великие часовни в Бруме и Скинграде казались ему непостижимыми громадинами, но эта храмина превосходила их во всем. – Говорят, он раньше меньше был, – сказала Банри, глазеющая на храм с не меньшим интересом, чем Маркурио. – Его перестроили после Кризиса, чтобы уместить там статую. – Какую статую?.. Банри посмотрела на него, будто впервые видела. – Такую. Статую дракона. Того самого. Маркурио заморгал и смущенно потупился. – Точно. Я забыл. Так мы можем просто войти? – Конечно. Как и в любой храм в Империи. Внутри было сумрачно и прохладно. В приделе они купили по свечке средних размеров и отправились прямиком к центру собора. Каменный дракон, окруженный полумраком, сотнями свечей, тысячами цветов и прочих приношений, возвышался над прихожанами на много локтей, а его рогатая голова почти упиралась в резной каменный свод, возведенный двести лет назад взамен старого. Маркурио зажег свою свечу от одной из уже горящих и пристроил ее возле ближайшей каменной лапы. Поозиравшись, он убедился, что на него никто не обращает внимания, присел рядом и уставился на поверхность статуи, покрытой узором из крошечных чешуек. На когтях виднелись полоски, как будто рог нарастал слоями, словом, как у живого существа. Либо это изваяние породил невероятно талантливый и притом дотошный и трудолюбивый скульптор, либо легенда об окаменевшем драконе – чистая правда. Не то чтобы Маркурио в нее не верил, но… Он коснулся когтя пальцами, и тут его будто ударило током. Он на секунду сам окаменел и онемел, потом быстро взял себя в руки и выпрямился. Кажется, никто ничего не заметил. Кроме Банри, которая молча смотрела на него с каким-то странным выражением во взгляде. Она поманила его за собой, и когда они вышли на внешнюю галерею, спросила: – Как тебе последний Септим? – Впечатляет. – Я не об этом. – Так и я о том же. Банри покачала головой. – Мне было пятнадцать, когда Солея привезла меня и других девчонок сдавать экзамены на лицензию. В основном мы зубрили, конечно, но она находила время и водила нас иногда по всяким местам. В этот храм, понятное дело, сами боги велели… – Она умолкла, глядя в витражное окно, а потом вздохнула. – В общем, я опростоволосилась. Солея частенько меня предупреждала, что не надо говорить вслух первое, что в голову придет, и я отучилась от этого только годам к двадцати, но в пятнадцать я все еще была не слишком умной… – Ты же не оскорбила чувства верующих, правда? – Да нет… Я просто, как и ты сейчас, потрогала его лапу и сказала, что дракон-то, мол, живой. Сама не знаю, с чего вдруг, просто вырвалось само собой. – Ага. И как отреагировали люди вокруг? – Подняли меня на смех, конечно. Довольно обидно было стоять и слушать это бодрое ржание. Кстати, единственной, кто не засмеялся, была Солея. Она здорово разозлилась. На меня. Схватила меня за руку и поволокла наружу, а остальные девочки посеменили следом. В общем, это был не самый лучший день в моей жизни. Маркурио потер подбородок. – Можно было бы предположить, что твоя чувствительность обусловлена тем, кто ты есть, но я-то тоже кое-чего ощутил. Может, это как-то связано с магическими способностями? – Трудно сказать. Среди нас Аманитис еще проявляла кое-какие таланты, хотя, как ты помнишь, Солея это запрещала. Но она трогала дракона прямо передо мной и даже в лице не изменилась в процессе. – Может, она просто лучше владела собой. – Может… – Банри уставилась на статую сквозь арочный проем. – Говорят талморцы, когда захватили город, хотели его сковырнуть. Проводили какие-то мерзкие обряды, чтобы… осквернить его, что ли. Но у них ничего не вышло. Совсем. Маркурио покивал, а потом вспомнил слова давешнего возчика. – А разве они хотели разрушить не другую статую, на Плазе которая? – И ее тоже, насколько мне известно. Вроде они ту сначала пытались просто на куски разломать, а потом лупили заклинаниями, но дракон на Плазе только закоптился и почернел, его, когда город восстанавливали, просто почистили, и он стал как новенький. А этого они и запачкать не смогли. – Да уж, – пробормотал Маркурио. – Они захватили столицу, разрушили и пожгли кучу кварталов, замучили и убили тьму народу, но не сумели уничтожить главные символы Империи. Потом пошли в Башню за Свитками, а те взяли и исчезли. Мне кажется, или талморцам вполне недвусмысленно дали понять, что они не тем заняты? – Ты же понимаешь, что даже если и так, им признаться даже самим себе в этом трудно будет? – Мимо прошел какой-то священник в простой серой робе, и Банри спохватилась: – Совсем забыла, зачем я здесь. Побудь тут пока, я поищу отца Илена. Маркурио остался один, заскучал, и решил вернуться к алтарю собора. Оный алтарь располагался в самом центре всего сооружения, точно между лапами каменного дракона, и очень походил по форме на старинные дорожные святилища Восьмерых, разбросанные по всему Сиродилу. Правда, те святилища выглядели просто беломраморными приземистыми тумбами цилиндрической формы, а эта была побольше размерами, и сверху на ней красовались кроваво-красные ромбики. Маркурио некоторое время думал, что они значат, но потом вспомнил, что когда-то каждый новый Драконорожденный император возжигал в этом храме те самые Драконьи Огни. Хмм… Маркурио потер подбородок, размышляя. Ромб на старом гербе Империи означал Амулет Королей, вроде бы как. Так не здесь ли проходил ритуал?.. Тогда, конечно, тут еще не было этого дракона. Он не успел погрузиться в размышления слишком глубоко – вернулась Банри. – Идем, – коротко сказала она, хватая Маркурио за руку. – Оказывается, отец Илен здесь уже пару лет как не служит. У него теперь собственный приход где-то в Эльфийских садах. Спросим там, где часовня Мары находится… Что? Маркурио повел плечами и шепнул: – Я… э… просто подумал… Ну, знаешь… Помнишь, ты рассказывала, как своей кровью открыла тем двоим проход в древнюю крепость? Что, если… попробовать накапать ее на тот алтарь?.. Он пожалел о своих словах еще до того, как успел выговорить последнее. Губы Банри сжались в нитку, а глаза сузились и сильно похолодели. – Мне не нравятся эти твои идеи, дорогой коллега, – очень тихо, но веско сказала она. – Не больше, чем твои замечания о политике и моем возможном участии в ней. Я надеюсь, что больше подобного от тебя не услышу. Она развернулась на пятках и быстрым шагом направилась к выходу. Маркурио немного замешкался, и нагнал ее уже на улице, Банри как раз договаривалась о поездке с очередным извозчиком. Когда он уселся на сиденье, и экипаж тронулся, она проронила: – И вообще. Для Огней нужен Амулет Королей. А он уже больше двухсот лет как не существует.

***

Маркурио все еще чувствовал ее раздражение, хотя путь до Эльфийских садов – очень живописного района в северо-западной части столицы – выдался довольно долгим. На сей раз их высадили на центральной улице – кучер сказал, что часовня Мары притаилась в лабиринте старых улочек, примыкающем к внешней стене, и туда ему ехать не с руки. Банри расплатилась, и они молча потащились вглубь района, иногда расспрашивая попадающихся прохожих. Тут и впрямь было красиво, не хуже, чем в Скинграде – деревья и кустарники в цвету, клумбочки всех размеров и форм, рассыпанные во многочисленных скверах и двориках, фонтанчики и изящные статуи, изображающие то не слишком одетых девиц, то столь же разоблаченных атлетов мужеска полу, то всяческую фантазийную живность. Маркурио все это наскучило в первые полчаса прогулки, и он не выдержал: – Слушай, может, разделимся? Вряд ли я тебе нужен для переговоров с этим священником. – А вафель ты, значит, не хочешь? – усмехнулась Банри. – Я ж вроде сказал, что сам себе куплю этих вафель со всем, с чем угодно. И мороженого тоже. – Ладно, как знаешь. Как наша гостиница называется, помнишь? Это чтоб извозчику назвать. Маркурио помнил, и вскоре оказался предоставлен сам себе. Сперва он вернулся на проспект, подумывая, не проехаться ли ему обратно до Плазы, но потом наткнулся на небольшую площадь, где торговали уличной едой, накупил себе и мороженого, и вафель со сливками и ягодами, после чего отправился в ближайший сквер, чтобы перекусить. Потом захотелось пить, и Маркурио прогулялся еще за лимонадом, а затем пустился в путь по тенистой аллее. Вскоре он набрел на уединенный особняк, прячущийся за высокой живой изгородью и еще более высокими коваными воротами. Волшебник бы принял его за жилище какого-нибудь богача, если бы эти ворота не были распахнуты настежь, в рядом не висела большая вывеска: «Музей имперского военного искусства». Ниже виднелась табличка поменьше: «Вход 25 септимов». Маркурио почесал в затылке. Делать все равно было нечего, так почему бы не просветиться немного? В Скинграде были какие-то музеи, да и в Бруме тоже, и если брумские он посещал, и не раз, то со скинградскими не выгорело, в основном потому что Маркурио был занят поисками нужной литературы. Теперь его интерес к одержимости угас, временно, и в библиотеки не очень тянуло, хотя именно в столице их было наибольшее количество… Не успев додумать, Маркурио зашагал по широкой дорожке к массивным дверям на террасе.

***

– Раньше мы располагались непосредственно в башне Легиона, – вещал гид-босмер, ведя Маркурио по длинному коридору вдоль витрин и стоек с экспонатами. – Но там в последние месяцы затеяли ремонт, причем именно на наших этажах, так что нас, временно, переселили сюда. Особняк пустует примерно два десятилетия – хозяина казнили за измену примерно столько же лет назад. – В башне Легиона?.. – переспросил Маркурио. – Ага. Ты приезжий? Где живешь? – На северо-западной оконечности острова, за стенами. – Ясно. В общем, от вас Башню тоже должно быть видно – она прямо посреди отдельной небольшой крепости к северо-востоку от города. – Посмотрю. Хотя я вроде видел что-то… погоди-ка. Разве это не тюрьма? – Тюрьма, тюрьма. А еще казармы и штаб-квартира Легиона. – А музей тут каким боком? – Ну, музей-то был создан непосредственно под эгидой Легиона, много лет назад. Мы занимали несколько верхних уровней башни. – Гид остановился, почесал острое ухо и сказал: – В общем, за свои двадцать пять монет можешь ходить по всем залам и смотреть что хочешь. Руками, разумеется, ничего трогать не надо. Также могу провести тебе обзорную экскурсию за сотню сверху, или углубленную за триста. – Ого. – Ага. – Эльф глянул через плечо, хотя казалось, в особняке не было никого, кроме них двоих, и понизил голос: – Но ее я не рекомендую. В основном потому что мне придется заливаться соловьем перед тобой одним на протяжении многих часов. Обычно мы проводим такие только для групп численностью не меньше пяти человек, но у нас так мало посетителей в последнее время, что начальство настаивает на сей услуге для всех желающих. – Так что же ты тогда порекомендуешь? Гид вздохнул: – Пройдись по залам. Осмотри экспозицию. Если что заинтересует, а приложенного описания на этикетке будет недостаточно, найди меня. За каждый отдельный рассказик – те же двадцать пять септимов. На том и порешили. Маркурио отправился в путешествие по залам, оставив эльфа заниматься его делами. Поначалу было интересно, но затем доспехи, оружие и археологические находки разных эпох ему наскучили. Маркурио уже собрался повернуть к выходу, но затем набрел на зал, целиком посвященный тем самым рыцарским орденам внутри старого Легиона, и увлекся вновь. Он очухался, только когда начало темнеть. К тому времени он уже осмотрел все экспонаты на выставке и перечитал приложенные к ним описания. Оставалось еще осмотреть портреты особо выдающихся рыцарей, которые тут тоже были представлены. К некоторому удивлению Маркурио они были выполнены не на холстах, а скорее напоминали фрески, которые кто-то зачем-то вставил в большие металлические рамы. Он прошелся, скользя взглядом по надменным рожам и рассеянно читая этикетки, добрался до крайнего в ряду и хотел было идти назад, но физиономия этого последнего рыцаря показалась почему-то смутно знакомой. Маркурио наклонился, читая имя: Гай Луций Нумерий. Далее следовал лаконичный список достижений, вроде названий удачно проведенных военных кампаний, а также наград и титулов, пожалованных как самим императором, так и разными другими правителями по всему Тамриэлю. Добравшись до конца списка, Маркурио растерянно заморгал и снова прочел имя. – Чего?.. Гай Луций?.. – Он отступил от портрета и уставился в лицо рыцаря. – Херня какая-то. Тип на портрете, в отличие от молодого мужика из книжки, был самое малое среднего возраста, сильно стремившегося к пожилому – морщин на лице не особо много, и не так уж они и заметны, зато шевелюра белая, как снег, а эти синие глаза уж точно принадлежат человеку с большим опытом. Глаза, да еще это имя… – Это просто совпадение, – пробормотал Маркурио. – Мало ли среди имперцев Гаев Луциев?.. Вскоре он уже бежал по музею, заглядывая во все закутки в поисках остроухого гида, и нашел его в самом низу, у конторки. – А, любезный господин, – прощебетал эльф после секундного замешательства, и Маркурио вдруг заподозрил, что о нем просто-напросто забыли за эти часы. – Как тебе экспозиция? Уже уходишь? – Экспозиция ничего. Вообще-то ты предлагал консультацию за четверть сотни, и я готов воспользоваться твоими услугами по кое-какому вопросу. Гид вздохнул, глянув на механические часы на стене – время подгребало к семи вечера, а музей, как и многие культурные заведения в Сиродиле, закрывался в восемь. – Ну пойдем. Показывай, что там тебя заинтересовало. Маркурио поскакал впереди, и вскоре оба уже стояли в углу перед портретом того самого рыцаря. Тут было довольно темно, и Маркурио за пару секунд сплел заклинание света, чтобы разогнать мрак. – А… Этот. – Эльф хмыкнул. – Давно его не видел. Его всегда задвигали в самую даль, чтоб не бросался в глаза… Вроде и убрать нельзя и светить его морду стыдно. – Чего так? – Ну вот так… Неоднозначный персонаж. И мутный. С одной стороны этот Нумерий – прославленный воин выдающихся, ну, в основном, личных и прочих качеств – если верить официальным характеристикам, конечно. С другой – были у него два очень больших недостатка, которые ему сильно мешали и по жизни, и в продвижении по службе. В конце концов они его и погубили, а ведь ему пророчили блестящее завершение карьеры. – А поподробнее? Что за недостатки? – Ну, первый – невнятное происхождение. Что бы ни твердили рекрутеры в Легионе во все времена, мол, кем бы ты ни родился, в Легионе это не имеет значения, на деле это все херня. Чьих надо деточек все равно будут продвигать быстрее и чаще, чем отпрысков каких-нибудь ремесленников, или, тем паче, крестьян. А Нумерий этот и вовсе не имел родителей, и лет то ли до десяти, то ли еще больше, воспитывался неизвестно где и неизвестно кем. Его нашли в горах над Корролом егеря Легиона, так он, в конце концов, и стал легионером сам. Маркурио выпучил глаза. Ситуация все сильнее напоминала плохой анекдот. – После нахождения егерями он случайно не в форте Эш поселился? – выдавил он. – Да вроде… А ты откуда знаешь? Впрочем, погоди, если уж ты заинтересовался этой личностью, могу поискать альбом с биографиями особо отличившихся рыцарей. – Погоди. Ты не сказал, что за второй недостаток был у Нумерия. – А. Да. – Босмер глумливо оскалился. – В общем, сей великий воин любил женщин. Причем исключительно эльфийских. – Ну и я тоже люблю женщин. Что такого-то? – Вряд ли ты их любишь в той же степени, что и Нумерий. Но суть тут не только в том, что он бабник, в конце концов, он был солдатом. Говорю же, он окучивал исключительно эльфиек – любых, темных, высших, лесных… Ну тянуло его к остроухим дамочкам. – То есть, командованию не нравилось, что он не трахал человеческих женщин, так что ли? – Ага, типа. Ну то есть официально-то позиция Империи о равенстве всех рас и народов скандируется со всех углов, на деле же… – Гид развел руками. – Про Нумерия есть любопытная сплетня: дескать, однажды ему пришлось выбирать между молодой вдовой какого-то барона и баронской же юной незамужней сестрой, а он выбрал горничную-данмерку, которая прислуживала в ближайшем трактире. Маркурио рассеянно кивал, внимая болтовне эльфа. Когда тот сделал паузу, он быстро спросил: – Во сколько вы открываетесь завтра? – В десять. А что?.. Маркурио сунул ему в ладонь монету в пятьдесят септимов. – Я должен кое-что уточнить, – выпалил он. – Увидимся утром.

***

В гостиницу Маркурио вернулся уже в сумерках. Быстро взлетев к дверям своего номера, он отпер замок и впрыгнул в темную комнату. Нашаривать лампу во мраке было не с руки, так что он вновь воспользовался магией и метнулся к кровати, которую накрыл сегодня утром покрывалом – горничные в его покои не заходили. Книга была тут же, под матрасом, Маркурио вытащил ее на свет волшебного фонаря, уселся на постель и принялся листать страницы, ища картинки. Найти ту, где было хорошо видно лицо главного героя, оказалось не так-то просто. Гай Луций сходился со своими остроухими подружками в самых разнообразных позициях, да и внимание художника акцентировалось не на лицах, чего уж там. Маркурио просмотрел еще пару глав и наконец-то обнаружил почти идеальный вариант – Гай без рубашки и со спущенными штанами восседал в деревянном кресле, а очередная эльфийка преклонила перед ним колени. Лицо имперца было нарисовано в три четверти повернутым к зрителю, и, хотя Гай взирал на макушку своей партнерши (или что там еще?), просматривалось оно хорошо. Маркурио впился в него взглядом. Нарисованный легионер здесь выглядел лет на двадцать пять или около того, по крайней мере, его довольная харя была вполне себе молодой, а короткий ежик волос на самой макушке – черным, как смоль. Тип на фреске в музее был гораздо старше, самое малое вдвое, с совершенно седой шевелюрой. Но у обоих были эти ярко-синие глаза, так сильно выделяющиеся на загорелых лицах. – Да ну… – снова пробормотал Маркурио. – Мало ли, как говорится, в Сиродиле Гаев?.. Это просто совпадение. Возможно, то, что первое и второе имя рыцаря совпало с именем главного героя сборничка неприличных рассказиков, и было случайностью, пусть даже некоторые детали рыцарской биографии нашли отражение в книжке Маркурио. Но как быть с тем, что еще кое-какие подробности отметились в другой? Маркурио отложил том, встал и приблизился к окну, глядя в темный сад. Магический Свет иссяк, и стало видно, как внизу между деревьями вьются светлячки. Маркурио рассеянно наблюдал за этими живыми искорками, мыслями пребывая далеко от гостиницы и даже от Имперского города. Примерно в районе форта Эш, которого никогда в глаза не видел. Не выдержав, он отпрыгнул от окна и полез в сумки за записями, которые успел сделать в скинградской публичной библиотеке. К счастью, он догадался тогда помимо конспекта записать еще и название, и имя автора. В Скинграде Маркурио не смог прошвырнуться по книжным лавкам, так почему бы не сделать этого в столице? Думая так, он запалил лампу и несколько свечей, после чего в комнате посветлело, и она сделалась уютнее, а Маркурио расположился в кресле со своими каракулями, освежая память. Через несколько минут он уже твердо знал, что завтра утром отправится обратно в тот музей и будет пытать эльфа-гида, пока тот не выложит ему все, что знает об этом Гае Луции Нумерии. Сжав бумаги в кулаке, Маркурио попытался наметить линию беседы, но не успел придумать и пары вопросов, когда в дверь постучали. – Открыто, – гаркнул он, и на пороге появилась Банри. Маркурио запустил пальцы в отросшие волосы – признаться, за всем этим он чуть не позабыл о ее существовании. – Как дела? – спросил он, вспомнив, что она должна была договариваться со священником о встрече с бывшей настоятельницей Готтлсфонта. – Вроде бы ничего. – Банри прошла в комнату и уселась на край кровати. – Отец Илен оказался весьма любезен и предложил зайти еще завтра к обеду, говорит, к тому времени у него уже будут новости. – Круто… – А ты как? Провел день с пользой? – Да вроде того. Сходил тут в музей, который стоит в одном из парков в Садах. Помнишь историю о том легионерчике, который трепался на кимерисе? Кажется, я его нашел. Банри вскинула брови. – Да ну? – Ну да. Ну ладно, ладно. Это всего только предположение, но уж больно подозрительно совпадение фактов из его биографии и жизнеописания одного имперского рыцаря, которого я сегодня видал в музее. – Маркурио, ему ведь тогда должно быть лет под триста… Как ты мог его видеть, если, насколько я поняла, он человек по происхождению? Будь он мером или хотя бы полукровкой… – А?.. Боги, да нет! Я видел его портрет и краткую биографию на этикетке рядом. Расспросил о нем музейного работника, и тот обмолвился, что, мол, среди всего прочего мужик этот был непонятного происхождения. Кто его родил – непонятно, и вообще – его в десятилетнем возрасте нашли егеря Легиона в Коловианских горах над Корролом. – Тот мальчик из первой истории вроде был двенадцатилетним… Маркурио фыркнул, отложил свои бумажки и вскочил на ноги. – И чего? – спросил он, забегав по комнате. – Это же не точная наука. Десять лет, двенадцать, пара годков особой роли не играет. Кто как запомнил. В общем, я хочу завтра наведаться в музей опять, на сей раз с конспектом. Если тебе все равно завтра нужно опять идти в Эльфийские сады, можем вместе выехать пораньше. Тоже полюбуешься на этого Гая… Банри не отвечала. Маркурио глянул в ее сторону и чуть не упал – она, по-прежнему сидя на его кровати, медленно листала книжку с картинками, которую он так опрометчиво оставил валяться на покрывале. – Я… могу все объяснить, – проскрипел Маркурио, когда Банри оторвала взор от совершенно недвусмысленной картинки и уставилась на него. Впрочем, во взгляде не было ни смущения, ни злости, а смесь нескольких эмоций – замешательство, удивление и даже что-то, похожее на уважение. Впрочем, последнее явственно проступило в ее голосе, когда Банри проговорила: – Вот он затейник… Видимо, под словом «он» подразумевался Гай Луций. Банри просмотрела еще несколько страниц, наткнулась на особо красноречивую иллюстрацию, на сей раз изображающую не парочку, а целую четверку, и перевернула книгу сперва одним боком, потом другим, а затем и вовсе вверх ногами, силясь понять, что же там происходит. – Охренеть, – глубокомысленно изрекла она. – Чего только не придумают. Я-то думала, что после тесной дружбы организмами с несколькими альтмерами меня ничем не удивишь, а вот поди ж ты… Кстати, самому младшему из моих эльфов было двести тридцать четыре года, а в сумме им наверное больше полутора тысяч лет бы набралось. – Не ты ли говорила, что учиться новому никогда не поздно? – буркнул Маркурио. – Ну, я вроде говорила про магию, но в целом ты прав, учиться чему угодно можно на протяжении всей жизни. – Ага-ага. Погоди-ка. Несколькими альтмерами? Полторы тыщи?.. Так сколько их у тебя было-то?! Банри аккуратно прикрыла том и положила его на место, где взяла. – Не сильно вежливый вопрос, дорогой мой. – Да, знаю, но… Ладно, извини. – Маркурио кивнул на книгу: – Так это ничего, что я ее взял? – В смысле? – Ну… – Маркурио смущенно повел плечами. – Я нашел ее, когда мы двигали стеллажи у тебя в доме. Завалилась за трубу, вернее, за ее выступ на втором этаже. Знаю, знаю, я должен был спросить разрешения, но ты тогда была сильно занята и куда-то убежала, и я просто взял ее с собой в тратторию, а потом сунул в сумку и сам уже забыл. Вспомнил только, когда мы почти проехали Лес в обратную сторону, достал уже в одном из трактиров. Банри таращилась на книгу. Она снова взяла ее в руки и внимательно осмотрела со всех сторон, потом открыла и изучила оба форзаца, титульный лист, затем первые и последние страницы. Маркурио знал, что на них нет никаких пометок, разве только они были сделаны невидимыми чернилами. – «Как уничтожить свою карьеру и круто поменять жизнь. Краткое пособие для начинающих», – прочла она. – Ну и названьице. Так она, выходит, моя… То есть – Фалану… Эх Маркурио, Маркурио. То письма мои читаешь, то книжки таскаешь… Ладно, не бери в голову, это же ты, в конце концов. Так и быть, владей пока что, только не потеряй и не испорти. Я, может, потом как-нибудь тоже сподоблюсь и… почитаю. – Не потеряю, – буркнул Маркурио. – А вообще… Хоть я, выходит, и спер ее, я этому рад. – Да? Мне-то казалось, у тебя все не так плохо с личной жизнью, как у меня. – Я не в этом смысле… Твою налево! В общем, завтра мы эту книжку возьмем с собой в музей. Вместе с моим конспектом. – Зачем?! – Там узнаешь. Может, я и ошибаюсь, конечно, и это все просто совпадения, но… Короче, пусть лучше ты увидишь это сама, чем я буду сто раз путано пересказывать. Давай до завтра, короче. Банри со вздохом побрела к двери. Она ступила одной ногой в коридор, и Маркурио не удержался: – Босмерша из четвертой главы – та, что в замшевом платьице – очень похожа на тебя. Кажется, он успел увидеть, как покраснели кончики ее ушей, прежде чем дверь захлопнулась.

***

– И вовсе не похожа, – бубнила Банри, разглядывая ту самую картинку из четвертой главы. – Разве что ушами. – Похожа. И не только ушами. Слушай, может, ты не будешь ее тут рассматривать? Люди кругом. Банри огляделась: они ехали в открытом экипаже, возвышаясь над толпами. – Если только они не умеют скакать, как гигантские кузнечики, волноваться не о чем. – Из окон могут увидеть! – Ну, желаю им удачи. Маркурио попытался выхватить у нее том, но Банри вцепилась в него мертвой хваткой. – А ну хватит! Подумаешь, книжка с неприличными картинками. С чего ты вдруг таким скромником заделался? – С того, что я не знаю городских законов! Вдруг просмотр таких книжек на улице – нарушение общественного порядка?! – Да прекрати… – закатила глаза Банри, но книгу прикрыла, а потом и вовсе спрятала в свою сумку. Через некоторое время их высадили на проспекте в Эльфийских садах, и Маркурио, найдя вход в сквер, вскоре уже шагал по знакомой аллее. Банри топала позади, храня молчание, и лишь когда увидела особняк, хмыкнула: – А чего он в такой глуши-то стоит? Надо ведь сильно постараться, чтоб найти. – Ну я вот случайно набрел. Но так-то да. Гид сказал, что в последнее время посетителей очень мало. А вообще раньше они располагались в башне Легиона, я ж уже говорил. Когда они вошли в просторный вестибюль, вчерашний босмер, перебиравший бумажки за конторкой, оживился. – А, дорогой гость! Я уж начал гадать, явишься ты сегодня, как обещал, или это были просто слова? – Явился, как видишь, и даже не один. – Маркурио положил на конторку полсотни септимов, которые немедленно исчезли из виду, и кивнул на Банри. – Мы с подругой заинтересовались этим… Гаем Луцием и хотим кое-что проверить. – Нумерием. – Чего? – Его зовут… звали Гай Луций Нумерий. Вернее, в детстве он был просто Гай Нумерий, а Луция ему добавил тогдашний комендант форта Эш – тоже Рыцарь Протектор, кстати. Это было его второе имя. В смысле коменданта. – А первые два Гай как получил? – приподняла брови Банри. – Насколько мы поняли, никто не знал, откуда он взялся и кто его родители. – Верно. Но тем не менее, он назвался егерям, когда они спросили кто он такой. – Гид извлек из недр конторки какой-то очень массивный запыленный том и водрузил его на столешницу. – Вообще, если к первому имени, собственно которое Гай, нет вопросов, да и к Луцию тоже – и так, и так по сей день называют мальчиков сиродильского происхождения, то с Нумерием все сложнее. Нумерией когда-то давно называлась некая область в северной Коловии, какая конкретно, я не смог выяснить, но одно ясно точно, это имя, в качестве родового или личного, не использовалось аж где-то с середины Второй Эры. – То есть мальчишка сам представился Гаем Нумерием, я правильно понимаю? – уточнил Маркурио. – Я-то думал, его егеря так назвали. Кстати, откуда столь точные сведения? Босмер уставился на книжку перед собой. – Отсюда. Еле нашел ее вчера. Думал, пропала при переезде, но нет. – Он открыл том сразу на нужном месте и продемонстрировал заголовок: «Гай Луций Нумерий, Рыцарь Протектор». – Альбом, про который я вчера говорил, точно пропал. Но вот список всех членов орденов за всю историю, сорок третье издание – их обновляли раз в десять лет. Раньше хотя бы по копии было у каждого легиона, но после крушения династии Септимов многое утерялось. Он вышел из-за конторки и пригласил гостей следовать за собой. – Я обнаружил кое-какие несоответствия, – говорил эльф, взбираясь по ступенькам на третий этаж. – Между информацией на этикетке у портрета Нумерия и его биографией в этом списке. Незначительные, но довольно занятные. – А именно? – спросил Маркурио. – Даты рождения и смерти. Пошли, сейчас сами увидите. В Зале Рыцарей, как про себя назвал эту экспозицию Маркурио, нынче было светло – окна выходили на открытую лужайку позади особняка, и солнце, уже высоко поднявшееся, озаряло комнату от края до края. Впрочем, портрет несчастного Гая, задвинутый в самый угол, все равно пребывал в тени, и Маркурио привычно вызвал Магический Свет. – Удобно, – оценил эльф, – я-то уж хотел лампу взять… Ну ладно. Вот, смотрите. Банри и Маркурио смотрели. Но не на этикетку, куда указывал эльф, а на самого Нумерия. – Очень… интересно, – проговорила Банри странным голосом. Сумку с книгой она теперь прижимала к животу. Маркурио даже пошевелиться не успел, когда она развязала тесемки и извлекла том наружу. Книга открылась на той самой картинке, которую Маркурио нашел накануне вечером, в общем, немудрено, он сам вчера заложил ее какой-то бумажкой. Банри уставилась сначала на иллюстрацию, потом перевела взгляд на портрет. Пролистнула несколько страниц и вновь проделала то же самое. Поступив так несколько раз и добравшись до самого конца, она хмыкнула, захлопнула том прямо перед носом у любопытного гида, который норовил заглянуть туда, и вежливо проговорила: – Так расскажи нам, вкратце, про этого… умельца, любезный. Двадцать пять с носа – это за вход в музей, я поняла, а вот сколько стоят твои услуги экскурсовода? – За обзорную – сто монет, но для вас сделаю скидку. Семьдесят пять. Банри отсчитала указанную сумму и выжидающе воззрилась на эльфа. Тот вздохнул и вкратце описал деятельность Имперского легиона времен Септимов, сделав акцент на этих самых рыцарских орденах. Тут Банри прервала его, подняв ладонь и спросив: – Это все интересно, но мне непонятно, зачем вообще в регулярной армии вводить еще какие-то обособленные организации. Разве это не будет, не знаю, вбитым клином между этими самыми рыцарями и остальными легионерами, включая офицеров? – Хороший вопрос. В общем, да, можно предположить, что рыцари бы непременно конфликтовали с другими офицерами, являясь этакой «белой костью» в Легионе. На деле же ни я, ни другие исследователи не находили свидетельств недовольства таким расколом. – Ну, я бы не стала писать что-то вроде «дорогой дневник, я ненавижу нашего Рыцаря Протектора, лучше бы он сдох» и оставлять для потомков. Наверняка свидетельства были, просто исчезли под влиянием обстоятельств и времени. Босмер фыркнул: – Прекрасная барышня, поверь, мы находили письма и дневники с фантазиями по поводу смерти императоров из линии Септимов со всеми их чадами и домочадцами, и даже далеко не всегда это были просто мечты, частенько всплывают переписки между настоящими заговорщиками. Я не хочу сказать, что никто из нижестоящих легионеров не поливал рыцарей дерьмом, вовсе нет, такое было сплошь и рядом, но это не было связано с тем фактом, что вот, мол, он (или она) рыцарь, а я нет. – Эльф погладил шею кончиками пальцев. – Возможно, все дело в том, что дабы стать рыцарем, нужно, по сути, быть героем. Не больше и не меньше. Маркурио с огромным трудом удержался от презрительного смешка. Героем, ага. Это в Имперском-то легионе, который во все эпохи славился своей коррумпированностью. – Замечательно, – сказал он. – Так что с нашим приятелем? В этом твоем справочнике есть что-то, чего нет на этикетке? – Кое-что. Во-первых, посмотрите на эту строчку: «Славился своей непредвзятостью к любым народам, населяющим Империю». Банри, прочитавшая оную, выпрямилась: – Ну, он не был расистом. Хорошее качество. – Ага, согласен. Только в списке этот факт выглядит несколько иначе: «Славился своей непредвзятостью к любым народам, населяющим Империю и свободой взглядов на человеческо-эльфийские отношения». Маркурио хрюкнул. – Ну это прямо как-то совсем недвусмысленно… – А я о чем. – Понятно, – хмыкнула Банри. – Еще что-то? Просто мы пытаемся увязать концы с концами, возможно, этот человек – еще более интересная личность, чем просто герой Империи и любитель остроухого мясца. Эльф кивнул и снова указал на этикетку. – Даты рождения и смерти. Вернее, тут указаны только года, но, тем не менее, они указаны точно. Маркурио посмотрел на надпись под именем Рыцаря – «3Э 371 – 427» – и спросил: – И в чем несоответствие? Босмер молча протянул ему справочник. Краткая биография Нумерия здесь была объемнее, и Маркурио уже в самом начале прочел то, что можно было считать подтверждением гипотезам: Гай и впрямь был найден где-то в северо-восточной части Коловианского нагорья охотниками Семнадцатого легиона в возрасте двенадцати лет, после чего его переправили прямиком в форт Эш, где он и вырос, а затем поступил на службу в тот же легион. Просмотрев по диагонали его достижения, Маркурио вернулся к заголовку с именем и прищурился: гид был прав, что-то тут было не так. Рядом с годом рождения красовался знак вопроса, что очевидно означало – точность информации подвергается сомнению, а вместо даты смерти и вовсе стояли три этих знака вопроса. – То есть даже непонятно, когда он помер, – заключила Банри, заглядывающая в книгу через локоть Маркурио. – Откуда тогда взялась дата на этикетке? – Этикетка – копия той, что была в форте Скиния при этом портрете. – Эльф махнул рукой на картину. – Вы заметили, кстати, что все они как фрески? Это потому что они фресками и были, их аккуратненько соскребли со стен Залов Легенд в фортах в свое время и перенесли в музей. – Это как-то связано с тем, что Рыцари часто были комендантами фортов? – Да уж конечно связано. В общем, толком непонятно, почему гарнизон форта решил, что их бывший командир помер в двадцать седьмом, когда справочник, изданный в тридцатом, в этом не уверен. В любом случае, гарнизон Скинии, и без того малочисленный, был расформирован в четыреста двадцать восьмом, после чего форт, который и так был в отвратном состоянии, быстро пришел в упадок. К концу эпохи там с переменным успехом хозяйничали то разбойничьи банды, то нежить. – Минутку, – медленно проговорил Маркурио. – Помнится, ты вчера обмолвился, что недостатки Нумерия его погубили. Про недостатки мы выяснили, а как они его погубили? – Погубили его карьеру – я об этом говорил. Собственно ссылку в эту Скинию и можно считать концом его службы. – Босмер выхватил свою книжку из рук Маркурио и уставился в текст. – Вот, пожалуйста, последняя запись: «В начале второго десятилетия Г.Л. Нумерию был поручен форт Скиния и воспитание малого резервного гарнизона». Если учесть, что этот форт и во времена расцвета Третьей Империи был захолустной дырой в горах Валус, то читать сие надо так: «Сослали с концами в сырые руины с горсткой сопливых голодранцев». В общем, достойное завершение в целом блестящей биографии.

***

– Руины руинами, – пробормотал Маркурио, когда они выбрались из музея, – а портретец там намалевали. Банри пожала плечами. – Может гарнизон, хоть и состоял из «сопливых голодранцев», все же ценил своего командира. – Ага, и похоронил его в двадцать седьмом. – Они могли знать больше, чем те, кто составлял тот справочник. – Банри помолчала. – Итак, мальчик, говорящий во сне на языке древних эльфов, проделал долгий путь. Очень бесславно окончившийся. Жаль, право слово. Ну, зато хорошо веселился на протяжении всей жизни. – Ты же не хочешь сказать… В смысле, ты решила, что это про него книга? – Маркурио, ты все картинки-то посмотрел? – Ну… нет. Я просто так… вдохновился первым десятком, что дальше дело не пошло. – Ясно. Если б ты заглянул в самый конец, то увидел бы ту же самую физиономию, что и на портрете. Даже если этот сборник – выдумка от и до, то прототипом для главного героя явно послужил Нумерий, причем художник знал его лично в разные периоды жизни. – Или художник – маг-визионер, рисовавший по мотивам своих… видений. Кхм. – Возможно… Кстати, ты заметил? Эта книга издана уже в Четвертой эре, после Кризиса, аж в Хай Роке. – Банри задрала голову и посмотрела на солнце. – Ладно, я пошла к Илену. Если он еще не готов, я и подождать могу. – Э, э, стой. Отдай мне книгу. Пожалуйста. Банри поколебалась, а потом стащила сумку через голову и протянула Маркурио. – Не потеряй. Во-первых, она дорогая… – …А во-вторых, это, похоже, последняя память о бедняге, пусть и неоднозначная, – подхватил Маркурио. – Я понял, не дурак. Он сунул книгу под мышку и зашагал к проспекту.