***
Несколько дней спустя, вечером, все трое с безопасного расстояния глазели на огоньки вдали – Макарий сказал, что это и есть таверна «Имперский мост». – Странно, – добавил он. – Иллюминации что-то мало, неужто все уже легли спать?.. – Пойдем туда? – предложил Маркурио. – Нет, – качнул головой Макарий. – Если Йамбул и впрямь поселился рядом, то он и таверну под себя подмял, а меня там знают в лицо. И, как я понял из ваших рассказов, тебя ему как минимум хорошо описали. – А вот меня нет, – сказала Банри, поправляя капюшон. – Так что я попытаю счастья. Прежде чем Маркурио со жрецом смогли пошевелиться, она прыгнула на свою кобылу. – Нет, подожди! – рявкнул Макарий, пытаясь схватить лошадь за повод, но та скакнула вперед, увернувшись, а Банри бросила: – Все будет хорошо, не волнуйся. И унеслась в темноту. Макарий с досады пнул чахлый кустик папоротника и заскрипел зубами. – Что творит! Да даже если ее там не узнают, одинокая девушка на лошади – отличная мишень! Маркурио хлопнул батюшку по плечу: – Да расслабься. Банри умеет за себя постоять, к тому же, если что-то произойдет, мы всегда успеем прийти ей на помощь. Она продержится до подмоги. – Как мы узнаем, что что-то произошло, если «Имперский мост» в двух лигах отсюда?! – О, не волнуйся. Мы услышим, если дела пойдут совсем нехорошо. Они отвели живность в лесок и расположились там под деревьями. Макарий то и дело вскидывался, и Маркурио вскоре передалась его нервозность. – Отче, расслабься, – проговорил он, скорее, чтоб успокоиться самому. – Всё будет нормально. – Хорошо бы. – Это, конечно, не мое дело, но уж как-то быстро вы оба… друг к другу прикипели. Вы же едва знакомы, по сути. Он был почти уверен, что Макарий его пошлет, но тот почему-то помалкивал и смотрел в сторону. – Банри сказала, ты нас видел… в Кадлью, – смущенно сказал он. Маркурио поднял брови и повел плечами, а жрец потупился. – Так… получилось. Раньше со мной такого не бывало… – То есть раньше ты не заваливал девчонок там, где придется? – Более нейтрально выразиться ты не мог, да? Нет, раньше со мной такого не случалось. – Да расслабься, я тебя не виню. Со стопроцентной вероятностью все случилось по ее инициативе. – Макарий прищурился, но Маркурио едва обратил на это внимание, рассуждая вслух: – Это все Сиродил. С тех пор, как она вернулась на родину, у нее будто вентиль сорвало. – Если ты про тех двоих из Чейдинхола, то я про них знаю. И, как по мне, этого не достаточно для «сорванного вентиля». – Правда? То есть тебя не тревожит, что она порой может вести себя, как шлюха? …Маркурио даже не увидел, откуда прилетело. Просто в следующую секунду он вдруг обнаружил, что валяется на земле, и ощутил, как по лицу растекается волна боли. Дрожащей рукой он потрогал нос и чуть не завизжал. Смотреть по сторонам было трудно – стремительно развивающийся отек в районе скул давал о себе знать, но не заметить батюшку рядом с собой было трудно. Гадский святоша скакал вокруг, заламывая руки и бормоча извинения, но когда Маркурио, изрыгая проклятья и брызгая кровью из сломанного носа, попытался встать, ему не позволили. – Нет-нет, лежи, я сейчас все исправлю… Маркурио зарычал от ярости, чувствуя, как магика бежит по его венам и сама собой собирается в сгустки энергии на кончиках пальцев. Но едва он собрался хорошенько приложить желтокожего говнюка электричеством, как тот положил обе ладони ему на грудь, и еще не до конца сплетенное заклинание распалось. Маркурио попробовал сосредоточиться и сваять новое, но почему-то не мог сконцентрироваться. Тогда он попытался скинуть руки жреца со своей груди, но вдруг почувствовал себя слабым, как котенок, будто его разом оставили все силы: и физические, и магические. – Ах ты сука… – Прекрати, сын мой. – Макарий поудобнее устроился рядом с поверженным Маркурио на влажной от вечерней росы траве. – Теперь вдохни поглубже. – А-а-а-а!!! – Вот так, похоже, обошлось без отломков, – возвестил жрец, прижимая пальцы к скулам Маркурио по обе стороны от несчастного носа, который он только что вправил. – Потерпи еще немного. Если не хочешь, чтобы твой профиль украсился горбинкой, не мешай мне. Лечение продолжалось целую вечность, по крайней мере так казалось Маркурио, из глаз которого непроизвольно текли целые ручьи слез. Макарий что-то вещал, вроде извинялся за неудобства, но Маркурио почти не слышал. Он был уверен, что проклятый жрец мог убрать боль в процессе и нарочно не стал этого делать, желая проучить его дополнительно. А когда экзекуция закончилась, и боль разом прекратилась, Маркурио снова чуть не зарыдал, на сей раз от облегчения. Ему и в голову не приходило, что перелом носа и его сращение могут быть настолько болезненными. Силы к нему вдруг вернулись. Макарий поднялся с колен и отступил в сторонку. Взгляд его желтых глаз, в сумерках казавшихся коричневыми, был исполнен сострадания и покаяния. Маркурио сразу захотелось врезать ему по харе, но его мама все же не идиота родила. И он очень хорошо помнил, как буквально только что батюшка сперва высосал всю его энергию, а потом скоренько вернул в полном объеме. Маркурио, шатаясь, поднялся, стер с физиономии кровь и слезы рукавом (сперва одним, потом другим) и выпрямился. – Я это запомню, отец, – тихо пообещал он. – Приму к сведению. Маркурио, ежась от вечерней прохлады, полез в сумку за запасной рубахой, чтобы переодеться. Больше они не разговаривали, только спустя несколько минут обоюдного безмолвия жрец предложил все же начать обустраивать лагерь. К счастью, сильно распаковаться они не успели. Макарий вдруг замер, подняв ладонь, и негромко объявил, что слышит стук копыт. – Далеко? – поинтересовался Маркурио, но едва успел договорить, как сам разобрал знакомые звуки, и побрел на опушку леса, не задумавшись о том, что это может быть кто-то из людей Йамбула. Банри появилась пару минут спустя. Она натянула поводья и быстро сказала: – Собирайтесь. Нам пора ехать во Флесию. Есть вероятность, что мы опоздали.***
– В каком смысле – опоздали? – спросил Маркурио, вскакивая в седло. – Вы вчера ночью ничего не слышали? – задала встречный вопрос Банри, и оба, что жрец, что волшебник затрясли головами. – Я… крепко сплю, – несколько смущенно отозвался Макарий, а Маркурио фыркнул – до Банри ему в этом деле было далеко. – Наверное, нам нужно было выставлять стражу все-таки. Банри мотнула головой. – Я тоже крепко сплю, но тут… М-да, я-то думала те вопли и визги мне снятся. Похоже, что все было на самом деле. Кажется, гоблины прошлой ночью таки решили забрать свое. Макарий воззрился на нее: – Откуда ты знаешь?.. О боги, они и с «Имперским мостом» что-то сделали?! – Таверна цела и невредима. Пока. Но когда я туда подъехала, то увидела, что там все заперто и окна закрыты ставнями – поэтому света из них не видно в темноте. Конюшни пусты, а их ворота распахнуты настежь. И лошади там сравнительно недавно были – несколько, я нашла навоз на соломе и во дворе. – Что с хозяином? – Ну, судя по всему он тоже пока цел и невредим. Он отказался мне открывать. Заперся там у себя с обслугой, к двери они, кажется, очаг придвинули, я попробовала сдвинуть ее магией… короче, нужно попотеть, чтобы попасть внутрь. Макарий поерзал в седле. – Так ты смогла с ними поговорить? – Вроде того. Они говорят, что вчера где-то после полуночи они услыхали жуткий вой и грохот на холме. Все перепугались. Говорят, это чуть не всю ночь продолжалось, и большинство постояльцев не выдержало. Короче они прорвались наружу, похватали своих коней и дали деру. – Вот придурки, – качнул головой Маркурио, – уезжать в ночь, пока рядом беснуются гоблины, это еще додуматься надо. Кстати, а это точно гоблины? – Те из «Имперского моста» говорят, что да. Только вот что странно – в конюшнях нет лошадей. – Ты же только что сказала, что постояльцы все свалили… – Нет, – вмешался Макарий, – у Дайниса, трактирщика, есть лошадь, и у его конюха… не помню его имени, тоже. Постояльцы увели и их коней, что ли? Или, может, гоблины… – Нет, не думаю, что это были гоблины, – возразила Банри. – Если только они не носят обувь от чейдинхольских сапожников. Я видела следы на земле, она там сырая и глинистая, отпечатки хорошо сохраняются – можно даже клейма разглядеть. И я не думаю, что лошадей свели постояльцы. Безлошадные из них там, кстати, тоже были, но они и остались – сидят вместе с трактирщиком и его прислугой. Так вот одна девица вякнула, что, мол, до того как все стихло, прибежали «эти», забрали всех коней и тоже удрали. – Эти? – Я хотела уточнить, но тот данмер так зарядил ей под ребра, что девица, видно, на пол свалилась. – Я думал, ты разговаривала с ними через дверь, – сказал Маркурио. – Я им сперва орала через дверь, а когда они сделали вид, что не слышат, пригрозила, что разнесу их таверну по камешкам и досочкам. А чтоб не сомневались, что я это могу, назвала точное число народу, который там прячется, и половой состав уточнила. Короче, мы беседовали через окно мансарды на фасаде. – Ты думаешь, что «эти» – это кто-то из банды? – пробормотал Макарий. – Ну, напрашивается такой вывод. Флесия ведь недалеко от таверны стоит… стояла, ты сам говорил. Йамбул, возможно, припугнул трактирщика, как ты и предполагал, и тот стал оказывать ему разные услуги, пусть и из-под палки. Лошадей-то действительно надо где-то держать. Не в подземельях же. А когда пришла беда, бандюки, драпая, и хозяйских лошадей прихватили вместе со своими. Они продолжили путь по северному берегу Серебряной Рыбы. Немногочисленные огни таверны приближались. Маркурио разглядел несколько построек – большой двухэтажный дом и конюшню с парой каких-то сараев. Огоньками, виденными ими издали, оказался свет нескольких фонарей, которые, видно, горели с прошлой ночи. Макарий вдруг натянул поводья, и его битюг встал, как вкопанный. – Что? – спросила Банри. – Флесия – прямо на этом холме. – Жрец указал на чернеющий склон почти в лигу высотой, что возвышался над трактиром. – Ее даже днем не видно, во-первых, деревья скрывают, во-вторых, от нее и осталось-то всего ничего. – Тут слишком круто, – заметил Маркурио, – а летать мы с Банри не умеем. – Я тоже, но это и не нужно. Вон в той роще за таверной есть старая тропа. По ней можно подняться прямо к старым вратам форта. Они объехали «Имперский мост» и очутились в небольшом леске, темном и тихом. Маркурио покрутил головой. – Может, вернемся к таверне и уговорим хозяина нас впустить? Если честно, я не думаю, что нам целесообразно сейчас лезть в форт, который атакуют гоблины. – В настоящий момент никто никого не атакует, – возразила Банри. – Я не ощущаю живых поблизости – ну, кроме нас и тех, что в «Мосте» – зато много мертвых. – Думаешь, бандиты смогли отбиться? – Они смогли отбить руины у шаманки и ее свиты, – напомнил Макарий. – Шаман шаману рознь, но конкретно эта старуха была весьма могущественной, насколько я понял. И ведь у Йамбула есть маг. Только… – Только что? – Не знаю, имеет ли это значение, может, мне и вовсе почудилось… Ладно. Когда они заперли меня, и маг выпустил заклинание, мне показалось, что я услышал чьи-то вопли, будто от боли. Женские. Вот я и решил, что… – Что йамбулов маг-то – зелень сопливая? – догадался Маркурио. – Или откусил кусок, который не смог проглотить? – Проглотил, но еле-еле. Впрочем, мне могло и показаться, как вы понимаете. – Полин так-то вообще почти лишена способностей, если это она учудила, неудивительно, что ей пришел откат. – Если их колдун не совладал с заклятьем, это может объяснить столь спешное отступление из Флесии, – заметила Банри. – Возможно, он стал недееспособен, и не смог помочь в заварушке с зелеными. Она вызвала Магический Свет и подняла светильник высоко над головой, чтобы он озарил окрестности. Маркурио ухитрился разглядеть тропу под их ногами, которая, изгибаясь между деревьями, змеилась дальше по склону холма. – Оставим животных тут, – предложила Банри, кивая на тропу, – вокруг я не ощущаю никого враждебного, не думаю, что им что-то угрожает. Надо просто привязать покрепче, но на длинный повод… – Стой, стой, – затряс головой Маркурио, – ты серьезно? На ночь глядя тащиться в руины? Ты же всегда у нас была самой здравомыслящей. Не лучше ли передохнуть до утра, а там на свежую голову заняться делом? Макарий согласно закивал, но Банри знакомо наклонила голову, как всегда делала, когда упрямилась, и проговорила: – Нет, мы должны узнать, что там произошло, как можно быстрее. – Чего? Почему вдруг?! – Надо! – Нет уж, объясняйся! – Маркурио! Он на мгновение замер, непроизвольно задержав дыхание. Краем глаза он увидел, как Макарий недоуменно нахмурился, но ничего более – на него Голос Банри не возымел действия, видимо, потому что она сейчас выкрикнула не его имя. – Не делай так, – выдавил Маркурио через пару секунд. – Я от этого не стану сговорчивей. Банри свела брови, а Макарий, к его удивлению, согласился: – Да, не делай, пожалуйста. Заклятия, контролирующие разум, в Империи незаконны, и их применение тяжко карается. – Во-первых, их применение еще доказать надо, – прищурилась Банри, – во-вторых, я их и не знаю. – А что сейчас такое было? Я, может, и не маг, но кое-что почувствовал. Банри проигнорировала вопрос и сжала зубы. – Так вы со мной или нет? Если нет, идите к таверне и орите там тому эльфу, чтоб открыл, а я сама пройдусь до форта. – Скажи, зачем такая спешка, – уперся Маркурио. – Иначе я в «Имперском мосту» тебя подожду. Хм. Вас обоих. – Ладно, чтоб тебя, – закатила глаза Банри. – Я полагаю, что внутри остался кое-кто из наших общих знакомых. Я хочу проверить, все ли с ней в порядке. – А не слишком для нее? – поднял брови Маркурио. – То ты ее лечишь, то опять вот печешься… Лично мне после всего пережитого и узнанного расхотелось ее спасать. – Так ты в деле или нет? Маркурио вздохнул. – Да в деле, в деле. – Он спешился и полез в сумки за зельями. – Только если какой гоблин приголубит меня по черепушке топором, я тебе этого и после смерти не прощу.***
Им пришлось подождать, пока Макарий не облачится в доспех, который, оказывается, он привез с собой, и не опоясается мечом, который тоже очутился в багаже. Броня оказалась имперского образца – из нескольких слоев клепаной кожи с кольчужными вставками, но меч явно был не из комплекта. Маркурио, изучив поблескивающую в свете волшебного фонаря узорчатую гарду, поинтересовался: – Серебряный, что ли? – Посеребренный на самом деле. – Макарий поправил перевязь, так чтобы клинок не мешал ему передвигаться. – Он старый. Старше меня, кажется. От отца достался. – Твой отец никак из графьев? – Из легионеров. Меч ему презентовали за выслугу. Я удовлетворил твое любопытство, маг? – Более чем, – буркнул Маркурио и устремился по тропе вверх, чтобы ненароком не встретиться взглядом с Банри. Он совершенно позабыл о безопасности и о том, что неподалеку могут быть гоблины, так что опомнился, лишь когда узрел впереди каменную стену. Ее плавный изгиб наводил на мысли, что когда-то тут стояла башня вроде той, которой нынче был представлен форт Насо. От Флесии осталось и того меньше: две толстые колонны, сильно ушедшие в землю, эта самая стена с широкими вратами посередке, да остатки террасы прямо над ней. Маркурио обнаружил ее, когда поднял свой светильник повыше и встретился взглядом с взором каменных глаз какой-то статуи, изображавшей некого типа в накидке, долгополой мантии и с длинным мечом в руках. Ну, «с взором» – это было сильно сказано, от лица изваяния почти ничего не осталось, оно почти стерлось под влиянием погоды и времени. Макарий и Банри нагнали его как раз, когда Маркурио обнаружил едва ли не у себя под ногами покойника, истыканного стрелами с пестро-оранжевым оперением. Штаны у того были приспущены, и Маркурио решил, что бедняга решил отлить на свежем воздухе, когда на него напали. Или это был часовой банды, не вовремя отвлекшийся от задания. Хотя даже если бы не отвлекся… Маркурио бегло пересчитал стрелы – не меньше десятка, а трава вокруг не слишком притоптана, скорее всего нападающие дали залп, или даже два, убив часового на месте, и было их явно больше пяти. Вернее, с ними было не меньше пяти лучников. Сколько всего сюда пришло гоблинов, можно было только догадываться. Подоспевшая Банри покрутила головой, оглядывая окрестности, и тихо сообщила: – Врагов я не чувствую. Вблизи, по крайней мере. – А покойников? – осведомился Маркурио. – Этих много. И все свежие. Макарий прошел между ними, направляясь к приоткрытым на ширину вытянутой руки створкам внизу. – Все же это не значит, что там теперь безопасно, – проговорил он, проверяя, легко ли выходит меч из ножен. – Будьте осторожны. По его словам, нынешние врата Флесии смотрели точно на юг, следовательно, широкий коридор, который они перекрывали, уходил в толщу земли прямо на север. Компания проникла внутрь развалин и медленно двинулась вперед по тоннелю, Макарий лидировал, а Маркурио с Банри заняли фланги. Других трупов пока не попадалось, казалось, что это подземелье вообще пустое, только захламлено донельзя всяким мусором. Тем не менее, чьи-то многочисленные ноги протоптали изрядную тропу в пыли, она четко выделялась в Магическом Свете. К слову, других светильников тут вообще не было. – Нихрена не понимаю, – пробормотал Маркурио, спускаясь по древним ступенькам в глубины форта, – как-то незаметно, что тут кто-нибудь жил еще недавно. – Банда, видимо, обжила внутренние помещения, – предположил Макарий. – Если вы не заметили, у того погибшего юноши был с собой факел, правда, потухший. Наверное, он принес его с собой. Ну а гоблинам особые условия и вовсе не требуются. Он остановился, и Маркурио тут же понял, почему: тоннель по-прежнему уходил вперед во тьму, но влево от него ответвлялся еще один – столь же широкий. Двери туда – здоровые створки из старинного дерева, каждая – толщиной с Маркурио – были широко распахнуты. – Ну и куда нам? – спросил он. – Не знаю. Я же никогда раньше тут не был, – отозвался Макарий, заглядывая в новый коридор. – Но… Давайте туда, на запад. Банри заглянула тоже и спросила: – Потому что там огонь горит? – И кровью пахнет, – вздохнул Макарий, медленно вытягивая клинок из ножен. Новый тоннель тоже вильнул влево и раздался в средних размеров зал с толстенной колонной посередине. Здесь, неподалеку от разведенного костерка, они нашли новые жертвы стычки – двух людей (один был похож на редгарда, другой смахивал на полуорка) и одного гоблина. Маркурио бегло окинул взглядом место происшествия – бандитов, кажется, застали врасплох, они явно не были готовы к схватке. В отличие от парня снаружи, на этих даже толковых доспехов не было – только проклепанные сапоги на одном и железные наголенники на втором. Впрочем, вряд ли бы их спасли и полные доспехи, нападавших было слишком много – бандитов изрубили едва не в куски. У дохлого гоблина было рассечено горло – редгард, в чьей окровавленной руке еще был зажат топор, сумел рубануть врага по шее, прежде чем его смяли остальные зеленые. Из зала вел еще один тоннель, сперва столь же широкий, как и основной, а потом сузившийся едва ли не втрое. Старая решетка, согнутая тяжелым ударом, должна была отгораживать внешние руины от внутренних, но не устояла под натиском разъяренных гоблинов. Маркурио, едва пройдя по коридору еще буквально несколько шагов и спустившись по короткой лестнице, обнаружил те самые признаки «обжитости», которые ожидал увидеть у входа во Флесию – немудреную мебель, светильники и даже ковры, пусть и старые и потертые. Раньше стулья и лавки вместе с тумбами стояли вдоль стен, теперь же они там валялись, все изломанные и искореженные, ковры постигла та же участь – гоблины, наверное, драли их зубами. – Странно, что трупов нет, – проговорил Маркурио. Макарий качнул головой, а Банри тихо сказала: – Они все там. Впереди. Широкий коридор вильнул снова, и теперь даже Маркурио почуял запах. Воняло бойней – кровью и выпущенными кишками. И еще чем-то горелым. Дыма и огня видно не было, так что пожар все-таки не случился. Он медленно выдохнул и начал спускаться вслед за Макарием по узкой лесенке без перил. Банри шла замыкающей. Макарий замер у входа в зал с высоким потолком и пробормотал тихое ругательство. Маркурио его понимал, зрелище было то еще – вокруг, куда не кинь взгляд, были горы трупов и лужи крови. Он обновил светильник и покосился на Банри, которая разглядывала побоище с немного странным выражением на лице. То ли с досадой, то ли с любопытством. Зал этот был условно разделен каменной перегородкой надвое, условно – потому что толстая стена, зачем-то возведенная древними имперцами, торчала посреди чертога, не достигая стен. Передняя часть была отведена под нечто вроде кухни-столовой-гостиной – здесь бандиты, судя по утвари и обстановке, готовили себе, вкушали приготовленное и проводили досуг. Теперь столы, стулья и лавки постигла участь их собратьев из верхнего коридора – все они валялись как попало, большей частью разбитые в щепу. Маркурио оглянулся на Банри, и та негромко произнесла: – Живых гоблинов тут точно не осталось. – А бандитов? – Тоже. Маркурио кивнул и медленно побрел вперед, петляя между мертвецами, ранее бывшими вполне деятельными людьми, мерами и гоблинами, впрочем, немного погодя он нашел двоих аргониан и одного каджита. Кажется, Йамбул при подборе персонала не делал различий по расовому признаку. Зато, похоже, делал по половому – почти все дохлые типы в доспехах были мужчинами, женщин среди мертвых нашлось всего шесть, но четыре из не были похожи на бойцов, скорее, на проституток, судя по их одеждам и боевому раскрасу на лицах. Маркурио подумал об аргонианах, и об их не слишком хорошо выраженном половом диморфизме, но потом мысленно махнул рукой. – Полин тут нет, – объявил он. – Мы еще не все осмотрели. Задняя часть была отведена под своего рода казармы – тут стояли двухъярусные кровати и несколько шкафов. Вернее, раньше стояли – теперь все превратилось в руины. В дальней стене виднелась еще одна большая дверь, и ее створки были плотно сомкнуты. Макарий, подойдя, пихнул ее сначала кулаком, затем надавил плечом и оглянулся на спутников: – Заперто. – Идемте посмотрим, что дальше, – предложила Банри. – Потом вернемся сюда. Думаю, я смогу открыть… как-нибудь. – Дальше? – переспросил Маркурио. – Если ты про тот проход в углу, то он завален… – Есть же еще основной коридор, – напомнил Макарий. – Вернемся туда. Впрочем, вернулись они напрасно – большой тоннель, ведущий от главных врат к северу, тоже осыпался. Маркурио сумел понять, что как раз в месте обвала он забирал на запад, и прицокнул языком с досады. Впрочем, тут же спохватился он, коллапс произошел давно, судя по состоянию обломков, и бандитов там быть не могло. – Ладно, тут все ясно, – пробормотала Банри, – возвращаемся. – Интересно, взял ли он с собой Полин… – пробормотал Маркурио, когда они шагали назад, а потом взглянул на Банри: – Или…Ты думаешь, это она там, за дверью? Банри повела плечами и ничего не сказала. Маркурио насупился: – Ясно. Пришло, значит, мое время. В жилом зале за время их отсутствия ничего не изменилось, трупы валялись на своих местах, кровь сохла, а разбросанные и раздавленные объедки начинали тухнуть. Мертвецы, наверное, тоже скоро начнут, но Маркурио планировал убраться отсюда раньше, чем ребята Йамбула испортятся. Кстати… – А где же наша знаменитость? – спросил он, переходя от трупа к трупу. – Отче, ты видишь этого Йамбула где-нибудь? – Нет, – вздохнул Макарий. – Но я, кажется, вижу другие знакомые лица. Он указал на каджита, скорчившегося в углу и насквозь пробитого старым копьем. – Вот этот котяра был возле Кадлью тем знаменательным вечером, а вот этот… – Взгляд Макария переместился на рябого верзилу у останков стола для игры в кости. – Этот сопровождал Йамбула в тот день, когда он в первый раз обратился ко мне со своим «деловым» предложением. – Ясно, – проворчал Маркурио. – Значит, этот козел опять слился. – Наверное, он не ожидал, что гоблины окажутся реальной силой, – предположил Макарий. – Особенно после того, как он со своей бандой так лихо расправился со старой шаманкой и ее защитниками. – И как он это провернул? Не ты ли утверждал, что эти старухи хорошо колдуют? – Ну, хорошо, не хорошо – не мне судить. Я только могу сказать, что за свою жизнь несколько раз видел, как эти создания применяли очень мощную магию. Может, эта была уже слишком стара, а ее охранники – чересчур малочисленны. Тем не менее, ее смерть разозлила племена, да так, что они собрались и всех тут вырезали… – Почему гоблины ушли? – вдруг спросила Банри. – Их и в самом деле нет нигде поблизости. Они просто ворвались сюда, всех вырезали и убрались в леса. Почему? Макарий пожал плечами. – А что им еще делать? – Понятия не имею, но… Ты сказал, тут жила их шаманка. Почему они не попытались, я не знаю, выкинуть трупы этих, и… – Поселить сюда новую? Ты бы стала селиться там, где жестоко убили кого-то очень тобой уважаемого? – Ну… – Гоблины в такой же ситуации, думаю, действуют схожим образом. Правда, они все равно от нас отличаются, и сильно, вон, смотрите, и мертвецов своих бросили. У них не принято хоронить павших. Макарий умолк. – Вы заметили, что народу тут довольно много? – сменила тему Банри. – И это при том, что Йамбул оставил в Чейдинхоле человек двадцать, для охоты на нас с Маркурио. – И чего? – хмыкнул последний. – Это им все равно не помогло. Гоблинов явно было сильно больше. Посмотри на трупы, они изрублены прямо в куски, да и стрел в них больше, чем нужно. Или ты о чем-то другом? – Я о том, сколько еще людей у Йамбула. Не забудь, что он не один сбежал. По словам хозяина «Ночных ворот» лошадей в его конюшнях немало стояло. Они ведь просторные, сам видел. – Сколько бы ни было, их теперь поубавилось. – Но он легко может набрать новых, – негромко сказал Макарий. – И много. Маркурио фыркнул: – Набрать? Да. Легко? Вряд ли. Много? Очень сомневаюсь. Если у него нет с собой мешка с золотом, то вряд ли найдется уйма желающих вступить в его «организацию». – Даже если у него в кармане шиш да маленько, у него при себе имеется еще кое-что. Маркурио хотел с иронией поинтересоваться, что же это, но тут же сообразил сам – Маска Вайла. – Твою мать! – выплюнул он. – Я об этом не подумал! Банри угрюмо созналась: – Я тоже как-то подзабыла, зачем мы за ним идем. Но, может, нам повезло немного. Там, за дверью, есть кое-кто живой. – Она указала на запертые створки и посмотрела на Макария: – Постучи, пожалуйста. Ты сильнее нас обоих. По мнению Маркурио стучать в дерево толщиной с его собственный торс вообще не было смысла, но Макарий послушался, врезав сперва по деревяшке кулачищем, а потом отвесив пинка от души, да так, что створки содрогнулись, и с древних перекрытий просыпалось немного пыли. – Открывай! – рявкнула Банри. – Гоблины ушли, опасаться нечего! Она прижалась ухом к створке на пару секунд, а потом отпрянула и гаркнула снова: – Никого нет, кроме нас, открывай! – Ты же говорила, что сама разберешься, – напомнил Маркурио. – Ну говорила. Только зачем трудиться зазря, если… – За дверью послышалась какая-то возня, что-то грохнуло, и створки начали со скрипом отворяться. – Если нам и так откроют. Двери наконец-то распахнулись достаточно, чтобы Маркурио смог углядеть пошатывающуюся фигуру в полутемной комнате. Он усилил энергию Магического Света, чтобы охватить его сияние больше площади, и уставился на женщину в проеме, подбирая слова для хорошей отповеди, но оные тут же вылетели из головы, когда он ее рассмотрел. Там, еле держась на своих двоих, стояла вовсе не Полин. Это была Аманитис.