***
Как-то вечером они вышли на берег какой-то новой реки – крупной, пожалуй, не уже Корболо, – и Макарий проговорил: – Пантера. На другом берегу начинается графство Лейавин. – Ты ведь оттуда родом? – спросила Банри. – Ага. Что-то вроде. Вроде? Маркурио покосился на жреца, но промолчал. Батюшка последние недели был мрачен, и Маркурио лишний раз старался с ним не общаться – некоторая натянутость в их отношениях возникла еще до обнаружения Аманитис, и ему не хотелось усугублять. В основном из-за Банри – она явно была привязана к Макарию, а Маркурио все еще надеялся сохранить с ней дружеские или хотя бы приятельские отношения. Ну и нельзя было, разумеется, забывать, что жрец, по сути, сотворил чудо, исцелив почти безнадежно искалеченные руки женщины, которая чуть его не убила. Маркурио то и дело задавался мыслью, смог бы он сам проявить такое великодушие, окажись на месте Макария, и всякий раз не решался на прямой ответ даже себе самому, зная, каким он будет. Приличный участок Желтой дороги пролегал вдоль берега Пантеры, которая, по словам Макария, была очень извилистой рекой с коварным и скалистым дном. Короче, суда, по крайней мере крупные, тут не ходили. – В устье торчат жуткие скалы, которые иногда скрываются под водой, чаще всего по весне, – вещал меж тем жрец, указывая на запад, – у тех мест даже есть название – Пасть Пантеры. Эта пасть перемолола много кораблей… Даже на моем веку. – На твоих двух веках, – не удержался Маркурио. – А вообще – чего, за столько времени эту вашу Пантеру не внесли в какие-нибудь списки или реестры опасных мест? – Наверняка внесли. О ней знают даже сухопутные крысы вроде меня, что уже говорить о моряках. Просто всегда находятся смельчаки либо глупцы, которые думают, что проскочат. Есть и те, кто просто не знают местности и в глаза не видели никаких реестров. А над Нибеном и его берегами частенько стоит туман… – Так по ней вообще суда не ходят? – подала голос Банри. – Река-то весьма полноводная… кажется. Макарий кивнул: – Ходят, только маленькие совсем – лодчонки с небольшой осадкой. Еще несколько дней спустя, когда вся компания успешно пересекла Пантеру по добротному каменному мосту и очутилась в Лейавине, они наткнулись на труп. Конечно же он не валялся на тракте на самом виду, нет, мертвеца «заботливо» отволокли за ноги в придорожные кусты, и присутствие смерти сперва ощутила Банри своим магическим даром, а потом лошади, почуявшие запашок, принялись нервно прядать ушами. Маркурио, сжав зубы и стараясь не дышать, присоединился к Макарию, который первым полез в заросли, и помог перевернуть труп, до того валяющийся лицом вниз. Он бросил взгляд на физиономию, уже опухшую и покрытую мерзкими пятнами, и отвернулся. Он только понял, что раньше это был, видимо, данмер, хотя серость кожи и красноту зенок, едва виднеющихся из-под полуприкрытых век, наверняка можно было списать на последствия разложения. Аманитис тихонько вздохнула, и Маркурио быстро посмотрел на нее: по ее лицу скользнула тень, а кончики губ опустились. – Знаешь его? – догадалась Банри. – Д-да. Это Риндрал. Один из… в общем, он что-то вроде офицера у Йамбула. Был. – Ясно, – буркнул Маркурио и указал на огромную рану, зияющую точно над ключицами покойника. – Кажется, твой приятель начал избавляться от оставшихся дружков самостоятельно. – Он. Не мой. Приятель, – раздельно проговорила Аманитис и стрелой вылетела из кустов на дорогу. Маркурио вернулся к коням вместе с Банри и Макарием, совестясь про себя. Аманитис уже сидела на бывшей вьючной кобыле Банри, понурившись и повесив голову. Чувство вины еще усилилось, и Маркурио решил извиниться перед ней, когда выдастся подходящее время. Банри предложила Аманитис воспользоваться заклинанием Ясновидения еще раз, и та, после пары неудачных попыток, сплела его, а потом проговорила, глядя вперед по дороге: – Все еще указывает на юг… Почему вы думаете, что Риндрала убил Йамбул? – А кто еще? – вскинул брови Маркурио. – Ну… не знаю, бандиты какие-нибудь… Какие-нибудь другие. – Если бы это была стычка двух банд, то были бы следы битвы, – сказал Макарий. – Хоть что-то. А тут – только одно тело, небрежно спрятанное в зарослях. И потом… он уж как-то… – Чисто убит, – закончил Маркурио. – Одна-единственная рана под горлом, будто он не ожидал нападения. Так что прикончил этого типа кто-то, кому он доверял. Или хотя бы не ждал, что его ударят ножом в ту минуту. – Сколько всего у Йамбула этих… офицеров? – спросила Банри. – Не знаю точно. Кое-кто остался в Чейдинхоле, чтобы… Аманитис отвела глаза в сторону, и Банри кивнула на Маркурио: – Чтобы нас с этим изловить. Ясно. Но нам нужно хотя бы примерно знать, сколько с ним народу сбежало, чтобы быть готовыми. – Ну… Во Флесии кроме Риндрала было еще двое – Шарло и Наспис, но я не знаю, выжили ли они при нападении гоблинов… – Надо было отвести тебя в форт перед отъездом, чтоб ты поискала знакомых, – задумчиво проговорила Банри, – но теперь уже поздно. Тот трактирщик, Дайнис, сказал, что говнюки увели около десятка лошадей из его конюшен, включая его собственную, значит, их явно было больше четверых. – Почему же? – подал голос Макарий. – Четыре коня, да еще по одному запасному для каждого, плюс один-два вьючных. Идеально. Нам можно не стараться угнаться за ними – все равно никогда не догоним. Банри заморгала, а Аманитис спросила: – Зачем же мы тогда гонимся за ними, если все напрасно? – Затем, что когда-нибудь они остановятся, – сказал Маркурио несколько резче, чем собирался. – Сейчас они удирают подальше от гоблинов, но скоро решат, что опасность миновала, и уймутся. Поэтому нам и нужно твое содействие – заклинание отыщет Йамбула и в глухой деревне где-нибудь в чащобе, и в огромном густонаселенном городе. Он полез на Карасика и оглянулся на спутников: – Поехали.***
Еще несколько дней спустя они увидели на обочине тракта лошадиный труп со вспоротой глоткой, Макарий, даже не спустившись с седла, посмотрел на тушу и поморщился: – Загнали. Ну хоть добили, чтоб не маялся. – Так удирали, что пришлось прикончить коня? – пробормотал Маркурио, стараясь придержать Карасика – тот нервничал в присутствии мертвого сородича, как и другие лошади, впрочем. – Похоже на то… – Может, они все-таки не от гоблинов бегут? – предположила Банри. – В конце концов до Серебрянки уже недели конного пути. – А от кого еще? – пожал плечами Маркурио. – К тому же… Может, это чья-то другая лошадь, по тракту-то ездим не мы одни… – Нет, – возразил жрец, – это опять постарался или Йамбул, или его дружки. Я узнаю этого коня, сам его пользовал пару лет назад. Прежде его хозяином был Дайнис. – Если они всех гнали, почему пал только один? – тихо спросила Банри. – Этот оказался слаб здоровьем. Простудился как-то сильно, когда Дайнис ездил на нем в горы зимой. Я его вылечил, но без последствий не обошлось, как видно. – Макарий тяжело вздохнул. – Грустно. Дайнис о нем заботился… Тушу пришлось оставить там же, на обочине, но находки на этом не закончились – на следующем привале Макарий удалился в лес набрать хвороста, а вернулся в компании хромой и довольно неказистой на вид кобылы. – Вот, нашел у ручья, – сообщил жрец. – Глядите, у нее на боках еще не разгладились отметины от подпруги. – Думаешь, ее тоже угнали из «Имперского моста»? – подняла брови Банри. – Не знаю, угнали ли, я ее не знаю, в отличие от дайнисова коника. Может, она была в собственности у какого-нибудь бандита. Или на сей раз это действительно не из йамбулового отряда животное. Тем не менее у нее что-то с правой передней ногой – я бы предположил, что ее бросили как раз поэтому. Давай посмотрим, что можно сделать. Пока целители занимались новой лошадью, Маркурио подошел к Аманитис: – Дорогу смотрела? – Какую дорогу?.. А. Нет, сегодня еще нет. Но вчера было то же направление. – Проверь. Он почувствовал, как она сплетает заклинание, и стал ждать. Аманитис прищурилась, посидела без движения пару секунд – будто даже дыхание задержала, а потом произнесла: – Все по-прежнему. – Она вздохнула и потерла лоб. – Что, если они едут в Лейавин? Только зачем? – Может, у него там есть приятели? Он ничего не говорил? – Нет. Все его приятели – в Чейдинхоле и при его границах. Маркурио потер подбородок, изрядно заросший густой щетиной, можно уже даже сказать бородой – в последний раз он брился в «Имперском мосту», а свою единственную дорожную бритву потерял во время одной из лесных ночевок. Он почесал щеку, рассеянно думая, что Макарий-то каждый день выглядит гладким как коленка, интересно почему?.. Кстати о Макарии… – Наш жрец как-то заметил, что с Маской Вайла Йамбул способен наворотить совсем дурных дел – а начать он может со сбора новой команды. Я могу справиться с несколькими вооруженными разбойниками в одиночку, Банри тоже может за себя постоять, как и батюшка, но если врагов будет, скажем, с полсотни… Возникнут проблемы. Самое неприятное, что этому козлу для этого достаточно лишь посетить пару тройку деревень; если сильно захочет, то у него уже к началу нового года будет маленькая армия. Из голытьбы, конечно, но и эти способны причинить много вреда. Особенно когда никто не ждет нападения. – Здесь места, кажется, довольно глухие, – пробормотала Аманитис. – Я… подслушала пару ночей назад, как Банри с… ним говорили об этом графстве… – С ним – с кем? – С… отцом Макарием. Маркурио кивнул. – Постарайся почаще называть его по имени. А то все выглядит так, будто ты пытаешься его обезличить, чтобы испытывать поменьше угрызений совести. Аманитис насупилась и отвернулась. – Я просто… Ладно, я хотела сказать, что с населением в Черном лесу дела обстоят не лучше, чем в восточной Нибенейской долине, тут ведь даже таверн вблизи от Желтой дороги нет. Вряд ли Йамбулу будет так просто отыскать эти деревни. Он же не знает этих мест, а карты с собой он не захватил, когда убегал из Флесии. Я знаю, я видела ящик с ними нетронутым. – Он может просто свернуть на какой-нибудь проселок и выйти к деревне. Кони у них с приятелями есть… – А припасов наверняка нет! – Ну… Они могут съесть какую-нибудь свою лошадь, – проговорил Маркурио и вздохнул. – Ладно. Что толку гадать? Ты главное, не забывай посматривать, не сменили ли они направление. К ночи все собрались посреди лагеря у костра. Макарий и Банри поколдовали над найденной кобылкой, и та почти перестала хромать. – Отек сойдет не сразу, – прокомментировал Макарий, оглянувшись на нее, мирно щиплющую траву рядом с остальными конями, – но ходить будет лучше. Под седло я не стал бы ее ставить, конечно. – Повозит тогда наши сумочки, – рассеянно отозвалась Банри, а потом вдруг добавила: – Сегодня ведь семнадцатое Заката Солнца? – Кажется, – не очень уверенно кивнула Аманитис. – А что? – Да так… Кажется, у меня сегодня день рождения. Аманитис разинула рот, Маркурио поперхнулся куском мяса, который жевал, а Макарий улыбнулся: – Вот как? И сколько тебе стукнуло? – Тридцать три. Хотела похвалиться летами, но в компании с тобой это будет курам на смех. Кстати, дата моего рождения примерная, ее мне Солея подобрала, как и остальным девочкам. – Н-да, мне она подобрала одиннадцатое Огня Очага, – пробормотала Аманитис. – И я в нынешнем году провела этот день, делая большую партию микстур от поноса – один чейдинхольский богатей устроил вечеринку в честь наступления осени, и там подали несвежих мидий… Что ж, поздравляю, Банри. только мне даже подарить тебе нечего. – Помоги найти Йамбула и вернуть украденное, – отозвалась «новорожденная», – это и будет подарком. – Я… постараюсь, – тихо сказала Аманитис и потупилась. Макарий извлек из своих пожитков нераспечатанную бутылку церковного вина, и они немного выпили все вместе. А потом еще немного, и еще – оказалось, жрец упер с собой остатки винных запасов из своей часовни. В общем, дело пошло на лад. Ни обстановка, ни текущая ситуация к веселью не располагали, но когда луны высоко поднялись над лесом, Маркурио осознал, что их маленькая компания вполне себе веселится – в меру возможностей. Банри, заметив, как он смотрит на небо, тоже задрала голову и проговорила: – Во дела, времени-то уже… Как вставать завтра будем? Или уже сегодня? – Не будем, – пожал плечами Маркурио. – Этого бандюгу нам все одно не догнать, это мы уже выяснили, так какой смысл гнаться? Ну задержимся немного, припасы у нас есть, хватает пока, лошадью дополнительной, вон, разжились… Может, встретим каких купцов на дороге и докупим, чего не хватает. – У нас вроде пока всего хватает… – отметил Макарий и осушил кружку. – Говори за себя, отец. У меня, вон, бритва последняя пропала, и мне до… Короче очень надоело ходить волосатым. Кстати, я ни разу не видел, чтоб ты брился… – Я в этом не нуждаюсь. – То есть ты лысый и безбородый по жизни? – Да не… – нетрезво качнула головой Банри, сидевшая рядом со жрецом. – По утрам он как еж колючий, да и ночами тоже. Макарий кашлянул. – Ну нет, волосы и щетина у меня отрастают, конечно, но я имел в виду, что не нуждаюсь в обычном бритье – я пользуюсь… – Магией? – приподнял бровь Маркурио. – Своим даром, – выкрутился жрец. – Я не имею ничего против магии, но я все же священнослужитель, а мы… – А вы вовсю ею пользуетесь, но частенько с предубеждением относитесь к другим магам. – Кончай, Маркурио, – вздохнула Банри, – сейчас не время и не место для подобной чуши. Вон, пусть лучше Макарий расскажет, как избавляется от растительности на голове, а то я умею отращивать волосы да блокировать их рост, но не «стрижки» с помощью заклинаний делать. Макарий встретился взглядом с тремя парами не очень трезвых глаз и потер затылок ладонью: – Ну ладно… Я просто как бы… смахиваю щетину телекинезом. По крайней мере, мне сказали, что это он, когда увидели, как я это делаю. Маркурио разинул рот. – Ну-ка покажи… – Да у меня еще и не наросло толком. Давай утром, а? Кстати, Банри, ты что-то говорила о блокировке роста волос. Зачем? Тебе идут длинные косы. Чем длиннее, тем лучше. – А я и не на голове блокирую-то. – Банри вытянула вперед ногу и задрала штанину до колена. – Ты что, не заметил, что я гладкая… в определенных местах? – Заметил, – смутился Макарий, а Маркурио с Аманитис наклонились вперед, и последняя схватила Банри за голую лодыжку, чтобы рассмотреть как следует. И впрямь, кожа была гладкой, как жопка младенца. – Круто, – оценил Маркурио. – Может, научите и меня своим приемам? А то я задолбался уже с этой сраной бородой. Он дернул отросшую щетину на подбородке, а Банри затрясла головой. – Я не против тебя поучить, но давай и впрямь не сейчас, а когда я просплюсь. О… кстати – напомните-ка мне, кто должен сегодня дежурить. – Неважно, – качнул головой Макарий. – На самом деле мы с тобой, но ты пойдешь спать, потому что у тебя праздник. – Да какой праздник… – Я настаиваю. Да и тебе, Аманитис, тоже надо сил набираться. – Макарий перевел взгляд на Маркурио: – Ты не против посидеть только мужской компанией? – Нисколько. Банри и Аманитис спорили недолго. В конце концов они расползлись по своим палаткам почти без возражений, только Аманитис шепнула напоследок Маркурио, что ей нравится его борода. Эти слова грели душу по сию пору, когда он уселся напротив Макария возле костра. Некоторое время оба молчали, а потом жрец все-таки предложил показать, как он сбривает волоски с лица при помощи магической силы. – Так ты вроде и не оброс еще толком, – объявил Маркурио после критического осмотра батюшкиной физиономии. – Я могу сбрить твою бороду. Маркурио, которому сия мысль отчего-то не пришла в голову раньше, сперва воодушевился – поросль на лице доставляла ему немало неудобств – но потом вспомнил недавний комплимент от Аманитис и быстренько проговорил: – Давай попозже. Может, покажешь сперва на чем другом? Макарий с готовностью задрал рукав и обнажил поросшее темными волосками предплечье. Через полчаса Маркурио уяснил принцип и попробовал убрать шерсть со своей руки, но видимо не рассчитал и направил силу ниже, чем надо, срезав аккуратненький кружок кожи размером с десятисептимовую монету. Он тихо взвыл, но Макарий одной ладонью зажал ему рот, а второй накрыл рану, и Маркурио почувствовал, как боль исчезла, а когда жрец убрал руки, то увидел, что ранка уже затянулась и покрылась розовой кожицей. – Именно поэтому мне не слишком хотелось делиться знаниями такого рода, – пояснил Макарий, когда Маркурио от расстройства потянулся за недопитой бутылкой. – Вообще это не сложная техника в плане плетения, но нужна сноровка, чтобы пользоваться… – Как тебя вообще угораздило до такого додуматься? Что это за прием с… бритвой из магии? – Ну, изначально это был магический скальпель – чтобы избавляться от гангренозных тканей, например. Один из мастеров Восстановления, у которого я обучался сотни полторы лет назад, частенько ими пользовался… Для… разных целей. А я однажды сумел рассечь таким образом корабельный канат, и потом решил, что раз и это могу, то и с волосами получится. Вот, потихоньку приноровился. Все удобнее, чем то и дело скрести железкой по макушке и по морде. Маркурио согласно кивнул, а потом негромко спросил: – Раз уж ты разрезал канат этим плетением, то им и другое, поди, резать можно… – Можно. – Я имею в виду… – Я понял, что ты имеешь в виду. Тот, кто меня обучал, использовал «скальпель» не только для лечения. Я… не хочу говорить об этом, Маркурио. Мы можем сменить тему? – Как скажешь, – поднял ладони Маркурио. – Только сам предлагай эту новую тему, а то у меня и идей-то нет. Про Скайрим и нашу Коллегию в частности мы уже много говорили, не знаю, чем тебя можно удивить. – Пожалуй все же можно. Расскажи мне про драконов. Маркурио застыл на секунду, а потом почесал голову, радуясь, что бородка хоть немного маскирует эмоции. – А ты с Банри о них не говорил? – Пробовал, но она как будто избегает любых упоминаний об этих созданиях. К тому же, когда мы остаемся наедине… Макарий кашлянул и отвел взгляд, а Маркурио фыркнул: – …То не слишком много разговариваете. Ясно. – Она боится их? Драконов? – Отче, что за странный вопрос? А кто их не боится? – Ну… Я – слуга Акатоша, Отца драконов… – И чего? Дракон и тебя запросто прикончит, если того пожелает какая-нибудь из чешуек на его левой пятке. То немногое, что я знаю о них наверняка – они невероятно сильные, могущественные и совершенно непредсказуемые твари, на все способные. Неудивительно, что в древности им поклонялись как богам. – Да?! Никогда о таком не слышал. Откуда такие сведения? Маркурио мысленно выругался. Он понятия не имел, как теперь закончить разговор, не навлекая на себя гнев Банри и не вызывая подозрений жреца. – Те немногие исследователи, что занимаются этим вопросом в Скайриме, называют данную религию Драконьим культом. Это было давно – его свергли больше пяти тысяч лет назад, еще в Меретической эре. Сразу-то не уничтожили, конечно, тогдашним предкам нордов пришлось сильно потрудиться, но заставить исчезнуть все свидетельства существования Культа они были не в силах. Кое-что сохранилось до наших дней. – Никогда не слышал, – растерянно повторил Макарий. – А где можно узнать об этом культе поподробнее? С чего начинать? Маркурио вздохнул. Дело дрянь, похоже, батюшка так просто не отстанет. – В Сиродиле – понятия не имею. Тут драконов и сегодня считают мифом, хотя я сам видел нескольких над горами в прошлом году, когда еще жил в Бруме. Но если вдруг попадешь в Скайрим, то можешь попробовать обратиться к придворному магу ярла Вайтрана. Фаренгар Тайный Огонь его имя, и он очень любит драконов. Еще знаю, что Коллегия бардов в Солитьюде собирала какие-то сведения об этом. В основном древние песни – это же их специальность в конце концов – но может и у них можно узнать что-нибудь. – А Коллегия ваша разве не занимается подобным? – Коллегия занимается историческими изысканиями… Ну, да, занимается, но в основном она изучает все связанное с магией, а религия, как ты понимаешь, не всегда с ней сочетается. Вот к примеру: Банри рассказывала тебе о своей работе про амулет какого-то древнего архимага? Если не рассказывала, то он опять облажался, но Макарий кивнул: – Да. Очень интересная тема. – Ну вот примерно такое и изучает Коллегия. А что до нежелания Банри говорить о драконах… Когда она впервые попала в Скайрим, то на деревеньку, где она… задержалась, напал дракон и сжег ее – деревню – дотла, уцелел один только старый форт, и то частично. Немногие спаслись, и Банри – в их числе. Она и огня боится с тех пор – замечал небось, что она с опаской садится возле костра? Макарий печально кивнул и посмотрел на палатку, где спала Банри. – Бедняжка… Столько пережить довелось… «Ах если бы ты только знал, отец, – подумал Маркурио, – если бы ты знал…»***
Недели две спустя они выехали к окраине небольшого городка. Маркурио свернул с большака к обветшалым домикам вслед за Банри и жрецом и только несколько секунд спустя понял, что Аманитис за ними не следует. – Что случилось? – спросил Макарий, обернувшись в седле. – Они… сюда не заезжали, – пробормотала Аманитис, глядя прямо перед собой. – Или заезжали, но ненадолго, а потом все равно поехали на юг. Почему?.. Она будто разговаривала сама с собой. Маркурио покосился на Банри и Макария и заключил: – Значит, они едут в Лейавин. – Необязательно, – качнул головой Макарий. – Они могут направляться к Топальской бухте – на побережье хватает удобных заливов и бухточек поменьше, где любят укрываться разные темные личности и их посудины. Всегда есть вероятность, что Йамбул завел полезные знакомства с мореходами еще когда крутился в Чейдинхоле. Многие поднимаются по Нибену до самого Румаре. – Что ж ты раньше молчал? Мы же не торопились, думали, этот скот никуда не денется! – Ну… не подумал. Чего ты хочешь, мальчик, я ведь уже старый, мне двести с лишним лет, между прочим. Маркурио стиснул зубы и закатил глаза. – Ладно, дедуля, какие тогда будут предложения? Нам нужно поймать ублюдка и забрать у него артефакт! Если он сумеет покинуть с ним провинцию, мы окажемся в глубокой заднице! – Не думаю, что в глубокой, – спокойно сказала Банри. – Как говорится, даже если вас съели, у вас есть два выхода. – Рад, что ты столь оптимистично настроена. – Я серьезно. – Ну поясни тогда, а то я не понимаю… – Чего тут понимать? Мы с тобой оба идиоты, Маркурио. Мы использовали Ясновидение, чтобы искать людей, хотя должны были искать саму Маску. Причем с самого начала. Маркурио онемел. После почти минутной паузы, во время которой он пытался подобрать более-менее приличные слова, удалось выдавить: – А вдруг не сработает?.. – Точно, – кивнул Макарий. – Это ведь артефакт даэдра. Он может не подчиняться законам этого Плана. – Сейчас проверим. Банри на секунду прикрыла глаза, сосредоточившись, шевельнула пальцами, а потом уставилась на булыжники под копытами ее кобылы. – Сработало. Заклинание указывает на юг по Желтой дороге. – Она взглянула на Аманитис. – У тебя так же? Та согласно кивнула, а Маркурио затряс головой. – Ладно, мы выяснили, что нам теперь не нужно искать Йамбула, а нужно искать шлем, но Ясновидение нам все равно не поможет двигаться быстрее, летать никто из нас не умеет. – Зато мы всегда сможем отыскать Маску, где бы она ни была. – То есть ты отправишься и в другие провинции за ней, если она туда… переместится? – негромко подал голос Макарий. Банри отвела взгляд. – Эту вещь я дала Маркурио, чтоб он смог устроить свою жизнь на новом месте. Сделала я это, не подумав о последствиях – нельзя было упускать эту дрянь из рук, наверняка Вайл сейчас потешается над нашими попытками вернуть ее. И уж точно я не хочу, чтобы кусок дерьма типа Йамбула или кого-то из его дружков поднялся за счет моих попыток сделать все правильно. Если он успеет от нас удрать в… не знаю, Эльсвейр или Чернотопье, или просто сесть на судно, которое обогнет материк, я не успокоюсь. Буду гнаться за ним хоть до Атморы или Альдмериса этого мифического. Так что да, я отправлюсь за этой скамповой Маской куда угодно. Макарий кивнул. – Понимаю. Что ж, тогда у меня есть предложение, даже два. – Какие же? – осведомился Маркурио. – Первое – не отчаиваться. Да, на юге при определенных условиях и удаче полно возможностей удрать из Сиродила. Но это не значит, что Йамбулу этой самой удачи, да и ума хватит воспользоваться этими возможностями. – А второе? – Нам нужно как можно быстрее добраться до Восточных врат Лейавина. Там вы примените свои заклятья и увидите, куда отправился наш знакомый. Если в город – то еще все не так плохо. Если дальше на юг… Что ж, даже это еще не конец света. – Ну, до такого мы и сами бы додумались… – Хватит, Маркурио. – Банри дернула его за рукав куртки. – Мы с тобой – ну, я по крайней мере – не додумались еще в Бруме Ясновидением посветить, так что уж тут… – В Бруме у тебя голова была другим занята, да и у меня тоже, так что простительно. – Маркурио посмотрел на обшарпанные домишки. – Тогда нам нужно поторопиться, не будем сюда заезжать… Кстати, что это? Где мы? – Бланкенмарш, – отозвался Макарий. – Во времена моего детства это была маленькая деревенька, потом он разросся до городка. Красивее и уютнее он от этого не стал, конечно. – Какой уж тут уют на болотах? – Ну не скажи, – возразил Макарий, выезжая на большак вслед за Банри и Маркурио, – вот моя старая деревня… – Стойте! – рявкнула Аманитис, и Маркурио чуть не свалился с седла – он чуть не забыл о ее присутствии во время спора. – Давайте хотя бы переночуем тут – тут ведь есть таверна, в Бланкенмарше этом? – Лет двадцать назад была, – произнес Макарий. – Отлично! Пожалуйста, давайте хоть этой ночью поспим под крышей, а то в последний раз нам это удалось… я даже не помню когда. – В том ужасном трактире недалеко от Пасти Пантеры, – пробормотала Банри, – лучше б мы в лесу тогда спали, клянусь Акатошем. – Ну, может, в Бланкенмарше заведение получше… – Сомневаюсь, – вздохнул Макарий, но тем не менее уже поворотил своего битюга мордой к проселку. – Впрочем, я согласен, что хочется поспать на кровати. В конце концов моим старым костям полезно порой полежать на мягком. Маркурио буркнул: – Особо не мечтайте, может, здешняя забегаловка не располагает нужным количеством кроватей. И вообще, отче, с чего вдруг ты стал разыгрывать из себя немощного старикашку? Раньше за тобой такого не водилось. – Водилось так-то, – заметила Банри, – как что, сразу начинает на свою замшелость ссылаться. – Я не так уж часто это делаю. – Но ведь делаешь… – Ладно, ладно! – заорал Маркурио. – Мы все поняли! Давайте уже заедем в этот сраный Бланкенмарш! Кстати, почему не видно стражи? – Домой пошли, ужинать, – предположила Аманитис и шевельнула поводьями. – Давайте поторопимся.***
Неожиданно в Бланкенмарше оказалась вполне приличная таверна. Здание тоже выглядело неказистым снаружи, да и много где внутри потрескалась штукатурка, а местами и отвалилась, оставив большие проплешины, но сами комнаты были чистыми, и там приятно пахло какими-то травами. Комнат им, кстати, хватило – Банри со своим батюшкой заняли одну с большой кроватью, Маркурио и Аманитис заселились во вторую с двумя односпальными, и этот номер вдобавок делился пополам тряпичной занавесью на веревочке, словом, его постояльцы могли рассчитывать хоть на какую-то приватность. Маркурио с небольшой помощью Аманитис перетащил сумки с конюшен в их комнату, и та, даже не присев, метнулась обратно к двери. – Э, э, ты куда? – спросил Маркурио. – Уже почти ночь… – Да, и поэтому я бегу искать местного травника, пока он не закрылся. Не все же Банри свои зелья на нас тратить, надо восполнить ее запасы. – Это если он тут есть, травник твой. – Есть, я видела вывеску со ступкой и пестиком, пока мы ехали сюда. – Ладно, погоди… Маркурио потянулся за кошельком, но Аманитис мотнула головой: – У меня есть деньги. – Да? Откуда? – Оттуда. – Она шлепнула себя по своему широкому кожаному поясу. – Я всегда хранила запас, и Йамбулу, хвала богам, ни разу не пришло в голову хорошенько меня обыскивать. Аманитис удрала наружу и вернулась лишь поздно вечером, почти ночью, когда Маркурио уже и не чаял ее дождаться и завалился в постель. Уже сквозь дрему он услышал, как открылась и закрылась дверь, что-то зашуршало, а потом скрипнула соседняя кровать за занавесью, на которую кто-то уселся. – Аманитис?.. – спросил он, еле ворочая языком – сон уже начал брать свое. – Да, спи. – Маркурио услышал глухое бряканье, потом шорох и снова скрип. – Я в баню схожу, пока она не до конца выстыла. – Угу… Маркурио перевернулся на другой бок и снова начал засыпать, когда услышал шепот: – Маркурио? Он промычал что-то в ответ и продрал зенки – на его сторону комнаты заглядывал невысокий темный силуэт. – Да… Чего?.. Случилось что? – Нет. Я просто… – Аманитис вздохнула во мраке. – Прости меня. – Пф, ну ладно, проехали. Иди мойся, я с остальными договорился, что мы завтра встанем пораньше. Батюшка говорит, если на рассвете выехать и гнать от души, то к ночи уже будем у ближайших врат Лейавина. Аманитис постояла в безмолвии и удалилась, а Маркурио устроил голову на подушке поудобнее и погрузился в сон.***
Во мраке сквозь дремоту он почувствовал, как кто-то легонько гладит его по бедру маленькой прохладной ладонью, и заморгал, пробуждаясь. В этой узкой и жесткой постели он точно был теперь не один. Он сжал чужую руку, и тот, кто лежал за спиной, замер. Он медленно перевернулся, чувствуя устойчивый и резкий запах серого мыла – единственного, которым располагал этот трактир – и очутился к ней лицом к лицу. Глаза ее едва угадывались в темноте, но он сумел различить возбужденный блеск. Она была очень теплой, очень голой и очень решительной. Он судорожно вздохнул, когда горячие пальцы скользнули по груди и животу вниз, зарываясь в волоски, и притянул ее к себе поближе.