***
Конечно они начали спорить. Маркурио не собирался пререкаться, только молча внимал мгновенно объединившейся парочке, кивая на каждый «убедительный» довод. Когда они выдохлись, он повторил: – Ну парни, будьте умницами, не перечьте. Силор, я знаю, ты пришел сюда по личному делу… – Вот именно, – прорычал тот. – …Но я прошу тебя помочь Хаселу спуститься с гор в Коррол. – С какой бы стати мне это делать? – Ты что-то говорил про взаимовыручку в горах. – Этот тип, я смотрю, хорошо держится на ногах, моя помощь ему ни к чему. Хасел одобрительно кивнул, но Маркурио возразил: – Вчера он серьезно повредил спину, и хоть его полечили, все равно должен вести себя осторожно, чтобы чего не вышло. Проводи его хотя бы до хуторов на западе, я заплачу. – Вообще-то я и сам могу… – завелся Хасел, но потом махнул рукой. – Слушай, парень, так ты что, такой же трехнутый, как подружка? Реально собрался тут один с девчонкой – если она еще жива – остаться без коней и толковой амуниции? – Она жива. Мое поисковое заклинание ведет к той башне, она точно ушла туда. Послушайте, я достаточно знаю Банри и уверен, что она не сошла внезапно с ума, а у нее есть какой-то план. Так что, прошу вас ради всего, что для вас свято – идите. Хасел затряс головой: – Ты забыл, да? Мне заплатили, чтобы я вас доставил до этой дыры и вернул обратно в Коррол… – Ты сказал, Банри тебе выплатила остаток, – не понял Маркурио. – Выплатила. Только я своих обязательств не выполнил. Хасел полез под слои своей одежды, а Маркурио закатил глаза. – О, не позорься, Джулианоса ради. Просто уйдите, наконец, отсюда. А вообще… если не хочешь принимать вторую часть денег, поделись, вон, с Силором. Ему тоже надо семью кормить. Силор прищурился. – Почему ты хочешь нас отсюда спровадить? – прямо спросил он. От необходимости отвечать Маркурио избавила огромная крылатая тень, с шумом пронесшаяся прямо над честной компанией. Он втянул голову в плечи и стиснул зубы до скрежета, который затерялся среди испуганных вскриков людей и визга пони. В следующее мгновение он выпрямился, отслеживая взглядом чудовище в небе и краем глаза наблюдая за спутниками. Дракон, тем временем, описал широкий круг над Санкр Тором, потом завис на несколько секунд над главной башней и наконец угнездился там с тяжелым гулом. И замер, свесив крылья вниз по стенам. Маркурио с трудом оторвал взгляд от красного монстра и повернулся к спутникам: – Теперь вам точно пора. – А ты? – пробормотал Силор. Он вдруг разом растерял весь гонор, как и Хасел, впрочем. – Я – маг, – напомнил Маркурио, стараясь держаться уверенно и не думать о том, что волшебник его уровня с драконом ни за что не справится. Тут нужен архимаг. Самое малое. Пока Маркурио изо всех сил сохранял невозмутимость, Силор нерешительно посмотрел на снова утратившего краски лица Хасела. – Готов? – Я… – промямлил тот и почти умоляюще уставился на Маркурио. – Мне же никто потом доверять не будет. Скажут, что завел двоих в глушь и бросил… – Перестань, у тебя есть свидетель. – Маркурио кивнул на Силора, а потом сказал уже ему: – Давай-ка посадим смуглянку в седло. У него позвоночник только-только сросся. Силор неожиданно покладисто кивнул и шагнул к Хаселу, который даже не сопротивлялся, когда его подвели к длинноногому коньку. Маркурио зашел с другой стороны, чтобы помочь ему устроиться в седле и не свалиться на обледенелый снег раньше времени. Он сунул безвольную ногу в стремя и расправил полы тулупа, чтоб они не мешали ни коню, ни всаднику. Затем нашел взглядом Силора – тот направился к пони, чтобы взять их поводья, – и незаметно скользнул ладонью в одну из седельных сумок. Ту самую, куда Силор в свое время спрятал портрет покойной жены. Футлярчик с наброском перекочевал под его кожух в считанные мгновения. Силор еще не успел разобраться с четверыми пони, а Маркурио уже шагал ему на помощь. Он снял три мешка с их спин – в них хранились их с Банри вещи, помог развернуть лошадок в обратном направлении и напоследок пожал Силору руку. Он знал, что поступает с ним жестоко. Возможно, это был жесточайший и неблагодарнейший поступок во всей его жизни. Но еще более жестоко было не позволить Банри увидеть хоть какое-то свидетельство того, что темная эльфийка по имени Тетис когда-то жила и ходила по этим горам, дышала этим же воздухом и смотрела в это небо. Маркурио глубоко вздохнул и проговорил: – Ладно, я пошел. Удачи вам на обратном пути. И… пожелайте удачи мне, что ли.***
В долину Санкр Тора он съехал на заднице. Подложил под оную мешок с запасной одеждой как более мягкий, обхватив другие два обеими руками, будто возлюбленную, а потом оттолкнулся от крутого склона и понесся вниз. Было страшновато, но не настолько, как встреча со ждущим на развалинах крепости драконом. Очутившись внизу после увлекательного путешествия, Маркурио отряхнулся от снега, взвалил сумки на плечо и медленно поплелся к башне. Неподалеку от стен он сделал остановку – чтобы еще раз сотворить Ясновидение. Результат был тем же: Банри ушла туда, внутрь. Башня – и дракон – приближалась. Маркурио сглотнул, перехватил лямки поудобнее и ускорил шаг. Вскоре он одолел ворота крепости, от которых осталась только арка, прошел еще несколько локтей и остановился. Ветер зверствовал тут не так, как снаружи – вполне четкие отпечатки подошв вели отсюда к приоткрытым вратам в теле башни. Маркурио тяжело сглотнул. Поднять голову он боялся до ужаса. Если он ошибся в своих предположениях, и это чучело не имеет ничего общего с Банри и ее бредовыми идеями, то он только что совершил фатальную ошибку. Маркурио опустил три мешка наземь и выпрямился. Сверху послышался легкий шорох, и волосы под шапкой и толстым капюшоном встали дыбом. Маркурио облизал губы и наконец-то осмелился посмотреть вверх: дракон в ответ пялился на него своими бледно-желтыми зенками, и в этом взгляде Маркурио почему-то почудилась ирония. Игра в гляделки продолжалась несколько секунд. Потом дракон громогласно зевнул (отчего Макрурио едва не намочил портки), поерзал на камне и затих, прикрыв глаза, будто задремал. Маркурио выждал еще немного, замерев, как ледяная скульптура, а потом, когда ничего не произошло, медленно перевел дух. Он посмотрел на сумки – вряд ли их кто-нибудь возьмет – отряхнул слегка дрожащие руки и пошел вперед, через двор крепости, к входу в башню. Внутри было темно, хоть глаз выколи. Маркурио пожал плечами, снова стянул перчатки и сплел Магический Свет, огляделся, оценив ширину коридора и полюбовавшись скелетом, развалившимся прямо в его начале, а потом начал спускаться.***
От главного коридора, широкого, как проспект, ответвлялись еще какие-то, поуже, и чернота в них казалась почти осязаемой. Маркурио заглянул в один, но потом догадался воспользоваться Ясновидением и уяснил, что ему надо идти по основному тоннелю, и припустил вперед. Путешествие проходило без приключений. Маркурио углубился в недра крепости довольно далеко, но никакой нежити ему пока не встретилось – только очень старые, растрескавшиеся от времени кости, валяющиеся тут и там. Впрочем, не было и никакой живности – из темноты не доносилось ни писка, ни шороха, и даже клоки паутины, болтавшиеся в углах и свисающие с потолка, выглядели сухими и древними, будто ее сплели века назад. Тишину нарушал лишь отдаленный вой сквозняков. Маркурио добрался до конца большого тоннеля, миновал пару очень больших темных чертогов, дальние стены которых не могло озарить его заклинание, потом перебрался в какой-то зал с двумя ярусами и взобрался на высокую террасу. Он немного постоял там, переводя дыхание – эти пустые руины оказались еще менее гостеприимными, чем «родные» двемерские или нордские, поэтому большую часть пути он проделал почти бегом. Отдохнув, он начал переходить узкий мост, перекинутый через нижний зал, когда вдруг явственно ощутил чье-то присутствие. Он остановился на середине моста. Замер и прислушался. Было по-прежнему тихо. Даже ветер утих вдали. Ощущение присутствия усилилось, и Маркурио, зашипев сквозь зубы, быстро сплел заклинание Цепной Молнии – чтоб, если что, задеть побольше целей. – Отвали, – тихо, но четко выговорил он. – Я тут ненадолго. Заберу подругу и уйду. Чувство, что кто-то стоит совсем рядом, стало таким сильным, что кожа зазудела, и волоски по всему телу поднялись дыбом. Маркурио медленно выпрямился, готовый в любой момент атаковать. Запах грозы резал ноздри, сердце колотилось, как бешеное, но в целом он был спокоен и собран. Если то, что тут обитает, хочет его крови, пусть попробует взять. Не успел он додумать, как все разом прекратилось. Нечто – чем бы оно ни было – ушло. Маркурио судорожно выдохнул, одновременно развеивая заклинания, а потом склонился, упираясь дрожащими ладонями в колени, и отдышался. Итак, слухи о Санкр Торе оказались правдивы – нечто в этом месте действительно обитало. И довольно сильное. Маркурио вспомнил несчастную мамашу Силора, которую и муж, и сын считали чокнутой – да и он сам тоже, чего уж там – но теперь… Может, бабенка имела врожденный дар, только не развитый? Хотя, конечно, отнести родную (ну, она так считала) трехмесячную внучку в замерзшую древнюю столицу и оставить тут одну на поживу тварям… Нет, нет, тетка все же была ненормальной. Маркурио воспользовался своими заклинаниями поиска энергий – они у него были не настолько крутые, как у Банри, но все-таки что-то могли сообщить – и обнаружил странное прямо по курсу, а потом еще что-то… Он тряхнул головой и подтянул лямки рюкзака.***
Он очутился в огромном и высоком зале примерно круглых очертаний. По всей окружности тянулась галерея с невысоким бортиком, и в стене виднелись проходы в другие части крепости. Посередине зала располагалась четырехугольная площадка с когда-то четырьмя, а теперь тремя колоннами, поддерживающими круглый свод, а откуда-то снизу доносился слабый плеск. Все это Маркурио отметил лишь мельком, его больше заинтересовали странные источники света, озарявшие чертог холодным бледно-бледно-зеленым сиянием. Выглядели они как языки пламени того же оттенка, горевшие прямо на камне и не нуждающиеся в топливе. Маркурио приблизился к одному, коснулся «огня» кончиком пальца и покачал головой. Крутая вещь – он сам с таким вживую раньше не сталкивался, только читал в книжках. Он отстранился от светильника и посмотрел на террасу, куда с галереи вел небольшую спуск с десятком ступенек: между колоннами, примерно на высоте его роста, висел странный мерцающий туман. Маркурио пересчитал проемы по окружности зала и снова воспользовался Ясновидением: на сей раз оно показало, что цель на другой стороне – нужно миновать террасу посреди подземного озера, чьи воды омывали ее фундамент многие сотни лет, и войти в те большущие двойные врата арочной формы. Маркурио отметил, что они прикрыты – в отличие от всех остальных дверей и врат, что попались ему здесь сегодня. Он спустился, «ощупывая» пространство вокруг заклинаниями. Волна странной энергии поднималась снизу, из-под фундамента, выходит там, на мосту, ему не показалось – что-то есть там, внизу, под самой крепостью. Что-то могущественное. Маркурио развеял заклинание и направился к дверям, одолел еще несколько ступенек и очутился у самой воды, темной и наверняка ледяной. Он потянул за большое и тяжелое железное кольцо, покрытое слоем ржавчины, и створка подалась – медленно и плавно, почти без скрипа.***
Здесь было темно, и мрак разгоняло только его заклинание, немедленно погасшее, стоило только о нем вспомнить. Маркурио обновил светильник и обнаружил, что стоит в какой-то усыпальнице – судя по массивным каменным саркофагам с надписями, которые виднелись сквозь арки, что тянулись куда-то вперед и скрывались во тьме за пределами светового круга. Он смахнул пыль с одного рельефа, с трудом разобрал старинные письмена и присвистнул про себя – похоже, это и была та самая гробница императоров. Маркурио глянул вперед, но не увидел ничего, кроме черноты. Ему вдруг стало не по себе. Ясновидение точно указывало сюда, он не мог ошибиться. Он сотворил заклинание снова, узрел путь во тьму и почти испугался по-настоящему. А вдруг с ней что-то случилось? Вдруг… вдруг с ней что-то произошло, или… Или кто-то, вернее, что-то притащило ее сюда, бесчувственную – или мертвую? Маркурио заготовил начальные петли Молнии и пошел вперед – что толку торчать тут и перебирать в дурной башке дурные сценарии? Коридор окончился ступеньками. Маркурио начал подниматься, стреляя глазами по сторонам, и слегка отвлекся на стенную резьбу. Темный силуэт вынырнул из мрака так внезапно, что он чуть не заорал и, еще хуже, едва не приложил его электричеством. Он вовремя удержался, почти в последний момент узнав в неподвижно стоящей фигуре Банри. Она безмолвно таращилась на какой-то то ли постамент, то ли алтарь перед очередным каменным саркофагом. Обстановка тут, кстати, была покруче: отдельная ниша для гроба, а по бокам в собственных углублениях несли стражу статуи в капюшонах. Здесь явно нашла приют очень большая шишка. Но Маркурио пуще обстановки занимало кое-что другое. – Банри, – негромко позвал он. Она молчала и не шевелилась. Маркурио приблизился: Банри стояла, опустив лицо с полуприкрытыми глазами к алтарю перед захоронением, и медленно, но ровно дышала, будто во сне. – Банри! – Маркурио нашел ее руку и с силой сжал. – Банри, ты меня слышишь?! Она вздрогнула и заморгала, будто просыпаясь, а потом смущенно взглянула на него, как если бы тот внезапно застал ее за чем-то личным. – Маркурио… – Да, я. Что с тобой? Почему ты тут стоишь, в темноте? Банри отвела глаза. – Я была тут, – пробормотала она, неловко указав на алтарь. – В смысле? – Ну, здесь. Я была здесь… раньше. Недолго. А потом меня забрали. Маркурио, решив не спорить, мягко спросил: – Откуда ты знаешь? Ты же была совсем малышкой. Тебе на тот момент было чуть больше трех месяцев. Ты не можешь этого помнить. Банри лишь пожала плечами. Вид у нее по-прежнему был какой-то потерянный. Маркурио отвлекся, заметив пристроенные у ниши с саркофагом сумки и Розу Сангвина, все также обмотанную холстиной. – Может, объяснишь, наконец, зачем ты среди ночи бросила Хасела и помчалась сюда? – осведомился он, решив сменить тему. – И зачем я сделал тоже самое, только чуть позже? Крылатый родственничек тебе чего-то наговорил? Банри посмотрела на него странным взглядом. – Он сказал, что услышал эхо моих криков в этих горах еще весной. Он полетал над ними и пришел к выводу, что лучше всего слышно здесь. Ты видел его? – Кого, дракона-то? Да. Мы видели. Хасел и еще один тип, которого я нашел в зимовке, разом захотели спуститься с Нагорья, едва он появился. А ведь упирались до последнего. Кстати, Хасел помнит, что ты беседовала с кем-то через стенку палатки, усыпив перед этим пони. – Пришлось. Они задергались, когда он был еще на подлете. А Хасел… Я думала, он еще долго не проснется. – Проснулся и рассказал мне, что случилось. Это и к лучшему, кстати, иначе я бы тоже начал думать, что ты внезапно с ума сошла. – Какого он цвета? Тот дракон? – Красного. Кстати, он тут, сидит на развалинах башни. Банри вздохнула и провела ладонью по лицу. – Ты захватил остальные вещи? – спросила она. – Книги, одежду?.. – Да. Оставил во внутреннем дворе этого замка. Вряд ли на них кто-нибудь позарится. Если только твой родич не заинтересуется. – Хорошо. – Банри отвернулась от алтаря и взглянула на Маркурио. – Ты был прав: здесь нет никаких следов моей матери. И никогда не было. Ни в городе, ни в этой крепости. Вернее так: может, она принесла меня сюда и ушла, но она точно тут не умирала. Так что зря я надеялась. Ничуть не удивленный Маркурио кивнул, но все же спросил: – Откуда ты знаешь? – Про то, что моя матушка не скончалась тут? Да я просто все тут осмотрела, и с помощью магии в том числе – и в городе, и в самой крепости. Здесь давно никто не умирал, в последний раз – лет сто назад, это было задолго до моего рождения. Жаль… – Что жаль? Что тут давно никто не помирал? – Нет, жаль, что я так и не узнала. Ничего о ней я не узнала, и не узнаю, видимо, если только не заключу сделку с каким-нибудь мелким демоном. – Банри вздохнула. – Если ей не нужен был ребенок, почему она не избавилась от докуки в самом начале? А если уж доносила, зачем нужно было бежать в эти руины, оставлять меня тут и уходить? Можно было… в канаву бросить, в конце концов. Она отвернулась, пряча слезы, и Маркурио вздохнул. – Банри, мне тебе надо кое-что рассказать. Важное. – Это не может подождать? Мне сейчас не до разговоров, если честно. – Не может. Это как раз по поводу твоей матушки. Я… кое-что услышал этой ночью и увидел. – Он полез под тулуп, где был спрятан украденный футляр с портретом. – Твоя мама не собиралась от тебя избавляться, Банри, у нее и в мыслях этого не было. Просто кое-кто другой счел, что он вправе решать за нее. Посмотри на меня. Пожалуйста. Банри повернулась, стирая со щек слезы тыльной стороной руки, и хмуро глядела, как он освобождает деревянную рамку от кожаного чехла. – Что это?.. Маркурио обновил светильник и без лишних слов протянул ей портрет. Банри с растерянным видом взяла рамку обеими руками и воззрилась на рисунок. Первые мгновения она тупо таращилась, но затем на лице проступило узнавание, а сразу после – шок. – Что?.. Кто?.. – выдавила она. Руки у нее затряслись, и Маркурио шагнул вперед и сжал ее запястья. – Ее зов… звали Тетис, – негромко проговорил он. – Фамилии я не знаю, своему мужу она назвала только имя. И еще она какое-то время до Войны жила в Чейдинхоле с матерью и младшим братом. Ноги Банри подкосились, и она мешком осела на покрытый древней пылью пол, не разжав, впрочем, пальцев. Маркурио опустился на колени с ней рядом и спросил: – Ты понимаешь меня? Можешь дальше слушать? Банри безмолвно таращилась в его глаза, но потом ее голова согласно шевельнулась – едва-едва заметно. – Хорошо. Тогда, если ты не возражаешь, я продолжу…***
Когда они выбрались из крепости, солнце уж потихоньку смещалось к вершинам на западе. Маркурио нес оба мешка, Банри – Розу Сангвина. Она выглядела уставшей – на смену эмоциональному взрыву, случившемуся в склепе Реманов, пришла апатия. Маркурио то и дело косился на нее, но когда они миновали ворота, вспомнил об угрозе и, спохватившись, задрал голову: дракон сидел на прежнем месте. С трудом удержавшись от желания перейти на бег, Маркурио ровно зашагал к покинутому багажу, слегка припорошенному снегом за время его отсутствия, а потом повернулся к Банри – та неловко ковыляла к нему, глядя прямо перед собой. Горе обычно старило, но она отчего-то стала наоборот выглядеть еще моложе, чем раньше. Маркурио вдруг вспомнил, что бедной Тетис было примерно столько же лет, когда родилась ее дочь, и Силор, сам тогда еще не преодолевший двадцатилетний рубеж, считал жену почти что ребенком. Маркурио потряс головой, взглянул наверх, встретился с ехидным взглядом желтых зенок и живо осознал, что они с Банри сейчас стоят посреди древних и безлюдных руин, затерянных где-то в горах Сиродила, без снаряжения и амуниции и с очень небольшим запасом продуктов, которого хватит лишь на неделю экономного расхода. – Банри, – позвал он, – я все еще надеюсь, что у тебя есть какой-то план, иначе… Ну, в общем, иначе мы узнали историю твоей матушки только для того, чтобы тут окочуриться. – План?.. – рассеянно сказала Банри. – А… да. План. Она шмыгнула носом и почесала висок прямо поверх шапки, а потом уселась на обломок колонны рядом с сумками. Некоторое время царило молчание, а потом Банри спросила: – Ты решил ехать в Коррол, только потому что вспомнил о том письме? – В целом – да. – В целом? Маркурио поморщился. – Ну, может, еще из-за своей паранойи. В той таверне, где я подыскивал нам экипаж и попутчиков, возчик, который направлялся в Бруму, показался мне каким-то… Ну не знаю, каким-то не таким. Не понравился он мне, короче. В ближайшую неделю других маршрутов к Джероллу не ожидалось, вот я и решил, что можно пока прокатиться в Коррол, ведь дело-то твое еще не закончено. Было. Банри медленно кивнула. – Кажется, это была не паранойя. Одавинг говорит, что нас стерегли у дороги на Белый Проход. Она указала подбородком на тварь, сидевшую на башне. Маркурио заморгал. Он уловил, что Одавингом звали этого дракона, но вот про Белый Проход прозвучало как-то совсем непонятно. – А?.. Чего?.. Банри вздохнула и полезла в ближайшую сумку. Достав маленькое и соленое сырное печеньице, она откусила кусочек, прожевала и заговорила: – Одавинг высадил меня прошлой весной у Брумы и полетел гулять. Гулял он все лето и большую часть осени, поначалу тут, но в основном на востоке – в Морроувинде и на севере Чернотопья. К началу зимы он решил вернуться к Джероллу, и когда летел над его восточной частью, то уловил мое имя в ветре. Он заинтересовался и решил взглянуть, кто это там упомянул Банрион из Готтлсфонта. В общем, недалеко от Белого Прохода, со стороны Сиродила, он нашел группу неких смертных, очень хорошо экипированных смертных, которые, судя по всему, ожидали меня, чтобы прихватить за задницу. Полагаю, тебя бы они прихватили тоже. – Это он тебе рассказал? – пробормотал Маркурио. – Да. – А вдруг он насочинял все это?.. Дракон громко фыркнул, и Маркурио дернулся. Банри вздохнула: – Да зачем ему? Это во-первых, а во-вторых – драконы не могут врать. – Да ладно… – Да. Они могут не говорить всей правды, играть фактами, но никогда не произнесут прямой лжи. Если Одавинг говорит, что эти, у Белого Прохода, ждали меня, значит, так оно и было. Маркурио раздумывал пару секунд. – Люди Солеи?.. – предположил он. Банри не ответила, жуя свое печенье. Дракон вдруг с шумом вспорхнул, взметнув в воздух снежную пыль, вылетел из крепости и приземлился напротив ее врат на площади Санкр Тора. Маркурио сглотнул, разом забыв про всех агентов, но тут Банри проговорила: – Он сказал, что группа была не одна, были еще три. До Маркурио наконец дошло, что она всякий раз упоминает засады в прошедшем времени. – Были? То есть, нас ждали, а теперь не ждут? – Некому ждать. По крайней мере так было в конце прошлого года. Одавинг с ними немного поиграл. Сказал, там были маги, которые считали, что им все по плечу. Наверное, они очень удивились перед смертью, что их заклинания не работают против дракона. Маркурио уселся на соседний обломок. – Если агенты перестали выходить на связь – они могли держать ее с помощью магов – Солея могла послать других. Значит, нам небезопасно ехать через тот перевал. – Боюсь, нам небезопасно ехать через любые перевалы на Джеролле. Две команды торчали возле того, к северо-западу отсюда, который в Хаммерфелл ведет. – Вот дерьмо… Сколько же людей у этой старой гадины?.. – Это не ее люди, – обронила Банри. – Одавинг сказал, что видел у одного из командиров перстень с изображением глаза в ромбе. Маркурио онемел на секунду, а потом грязно выругался. – Я думал, они отстали от тебя! – А я думала, что ты не настолько наивен. – Банри доела свои печеньки, вытерла жирные пальцы горстью слежавшегося снега и надела варежки. – Правда, я считала, что они просто будут иметь меня в виду, хотя бы до поры, но засада на перевалах явно выбивается из этого предположения. Видно, за эти месяцы в Сиродиле я все-таки привлекла излишнее внимание к себе, или императору надоело ждать, и он решил разобраться со мной поскорее. – И что делать теперь? Мы можем двинуться на восток, в Чейдинхол, там по Синей дороге можно выехать в Морроувинд, а оттуда – в Скайрим, но это большой крюк, на который у нас не хватит ни денег, ни… О боги, Банри, зачем мы отпустили Хасела?! Как мы будем выбираться?! А то, знаешь ли, мне совсем неохота подыхать в этом проклятом Санкр Торе от голода и холода! – Не ори, – попросила Банри. – В горах вообще нельзя шуметь. По возможности. А Хасела я отпустила, потому что его услуги нам больше не понадобятся. Если честно, я так испугалась истории Одавинга, что теперь думаю – нас и в Корроле могут ожидать. – И как же мы тогда уберемся отсюда? – Очень просто. Мы полетим на Одавинге. Маркурио вроде бы услышал и что-то даже понял, но не сразу осознал. Банри успела встать, поправить на себе верхнюю одежду и уже пристраивала на спину один из мешков, рядом с Розой, когда он, наконец, выдавил: – Я не согласен. Банри вздохнула: – А у тебя выбора нет. Давай, бери вот эти мешочки, мне одной до него все не допереть в один заход. – Нет! Стой! Почему именно так?! – Потому что это самый безопасный способ убраться из Сиродила и наставить нос и Солее, и императору, и Талмору. В Скайриме, конечно, тоже не все гладко – он же часть Империи, пока что, но там, надеюсь, Пенитус Окулатус не такую частую сеть раскинули… Маркурио притих. – Думаешь, талморцы тоже?.. – Как знать. У них ведь везде шпионы. А что до твоего предложения по Чейдинхолу – так я уверена, что и там про нас кто надо знают. Шпионы Мида наверняка отслеживают все пути на север. – Я все понимаю, но лететь на драконе… Кстати, ладно ты, но с чего ты решила, что он меня повезет? – Потому что я его попросила, и он даже согласился, правда… на определенных условиях. – Это каких?! Банри опустила сумки обратно наземь и посмотрела на Маркурио: – Сколько у нас осталось денег? – Чуть побольше тысячи, а что? – Тысяча, и те пять штук от Солеи, – пробормотала Банри. – Ладно, годится. – Он что, денег хочет, Одавинг этот твой? – Деньги не для него. Они нам понадобятся в Анвиле, когда мы будем искать корабль, который пойдет на север в обход материка. Маркурио онемел. – Как это?.. Но я думал… нас понесет дракон… – Он и понесет, – усмехнулась Банри. – Только не на север. На севере ему, говорит, надоело, на юг захотел. Может забросить нас по дороге туда на Золотой берег. Только так он согласен нести еще и тебя, помимо меня и багажа. Конечно, нас ожидает то еще путешествие, даже не одно, но тут есть и плюсы – ни Пенитус Окулатус, ни Солея, ни Талмор ни за что не догадаются, что мы за ночь переместились на юг, а к тому моменту, как нас засекут их агенты в Анвиле, мы уже выйдем в море. – У них у всех могут быть агенты и в Хаммерфелле, и в Хай Роке. Вернее, даже наверняка есть. – Ничего, мы что-нибудь придумаем, пока будем мариноваться в своих каютах. Ну что, готов? Когда они покинули внутренний двор крепости, Маркурио упрямо бубнил, что все еще может догнать Хасела с Силором. Умом он понимал, что это невозможно: мало того, что с момента их расставания прошло несколько часов, так еще те были при конях, а он сам мог передвигаться лишь на своих двоих, и вдобавок обратной дороги не помнил. Но Маркурио не мог не протестовать – придумка Банри почти лишила его самообладания. Дракон восседал посреди площади, упираясь сгибами крыльев в старую и почти уничтоженную временем и погодой заснеженную брусчатку. Он повернул башку к двум смертным, неспешно приближающимся к его чешуйчатому боку, и пророкотал: – Дрэм, йор. У Маркурио волосы встали дыбом, а земля под ногами завибрировала. – Он же не понимает по-нашему, – напомнила Банри, и дракон закатил желтые зенки. – Что он сказал? – прошипел Маркурио. – Поздоровался. Она полезла на драконью спину с мешком, в котором покоились книги, и принялась пристраивать его между пластинами гребня при помощи мешочных лямок и веревки. Маркурио как можно более вежливо пожелал чудовищу, в пасти которого они с товаркой легко и свободно могли поместиться вдвоем, доброго денечка, а потом начал передавать Банри остальные сумки. Им самим, как он понял, предстояло устроиться на драконьей шее чуть пониже затылка – там эти спинные шипы были поменьше, вернее, совсем сходили на нет. Последний мешок оказался привязан к спине Одавинга, и Банри сползла наземь, отдуваясь. – Ну вот, кажется все. – Она посмотрела на бледного Маркурио – он не видел себя со стороны, но чувствовал, что заледенели даже губы, и отнюдь не от горного морозца. – Да успокойся ты. Главное, держись крепче да вниз не смотри – это довольно страшно, хотя и восхитительно тоже. А, ну и если ты совсем боишься, можно привязаться друг к другу, для верности. – Это чтобы сразу обоим убиться, если кто-то один соскальзывать начнет? – буркнул Маркурио, и дракон издал утробное урчание. Волшебник не сразу понял, что это он так смеется. – Как хочешь, – засопела Банри, подходя к драконьей голове, и тот даже соизволил опустить ее пониже, чтоб она смогла забраться. Маркурио безмолвно наблюдал, как она устраивается, ерзая задом по чешуе и держась ручонками за огромные рога, как за бортики древней колесницы. Потом Банри повернулась к нему и спросила: – Так ты идешь, или тут остаешься? Маркурио сглотнул ставшую очень вязкой слюну и вцепился в протянутую руку.