***
Из дома они вышли вместе, но уже на улице Бидди отстала. Сперва Маркурио оглядывался, следя, идет она или нет, но потом просто потопал вперед. Бидди сказала, что единственная лавка, где, вероятно, можно купить то, что требовалось Банри, располагалась недалеко от «Кубрика», примерно в паре кварталов, и Маркурио сперва хотел заглянуть в таверну – проверить, не вернулась ли она, но когда завернул за ворота, то увидел Банри, сидящую на лавке у дверей с газетой в руках. Кажется, это был номер «Вороного Курьера» – весьма старого издания со штаб-квартирой в Имперском городе. В самом Анвиле, как и других крупных городах, издавались еще какие-то газетенки, местные, но Маркурио еще не успел с ними ознакомиться. Он чуть не забыл о Бидди. Снова обернувшись, он поискал ее взглядом, но рыжая женщина с прихотливыми синими татуировками на предплечьях как сквозь землю провалилась. Небось прячется… Маркурио подумал, что не стоило упускать ее из виду – он все еще помнил, на что были способны алхимики. Ладно… Маркурио направился к Банри, помахивая сумкой с зельями и одновременно стягивая с плеч мешок с Маской Вайла. – Как успехи? – спросил он, присаживаясь рядом и опуская мешок на терраску. Посох он прислонил к стене. Банри ответила: – Никак. Я ничего не купила. – Ну, не беда. Зато я купил. Банри закрыла и свернула газету и уставилась на ящичек в сетке, который Маркурио поставил ей на колени. Он все еще был покрыт инеевым налетом изнутри, как и сами флакончики. Банри отложила газету и вытащила один. Раскупорила, понюхала и попробовала содержимое на вкус. – Неплохо, – вынесла она вердикт, осмотрев все зелья – Маркурио мог только подивиться ее принципиальности. – Почем взял? – Полторы за все. Банри кивнула. Мыслями она, кажется, пребывала очень далеко. – Что случилось? – все-таки спросил Маркурио. – Утром ты была полна решимости разжиться посудкой и сварганить несколько отваров. – Да, было дело. Я нашла ту лавку, и там даже нашлось то, что мне было нужно. Почти нашлось. Кальцинатора не было, но в крайнем случае можно и без него обойтись… – Банри вздохнула. – Но потом принесли эти газеты, и шут меня дернул посмотреть «Курьера», пока хозяин копался в своих закромах. Маркурио напрягся. Его вдруг охватило дурное предчувствие. – Что там?.. Банри молча вручила ему газету свободной рукой. Маркурио уставился на первую страницу с огромным заголовком «Трагедия в Имперском городе!» Чуть ниже красовался другой, набранный шрифтом поменьше: «Духовенство в трауре». Под заголовками расположился крупный рисунок, изображающий атриум на фоне какого-то когда-то роскошного фасада, только теперь фасад этот был обгоревший и почерневший от копоти. Очень знакомый, кстати, несмотря на подпорченный вид. Только Маркурио никак не мог вспомнить, где… Он споткнулся на середине мысли. – Это ж особняк Солеи… – пробормотал он и впился взглядом в мелкий текст.«В ночь с одиннадцатого на двенадцатое число месяца Утренней Звезды в столице Империи произошло ужасное происшествие, унесшее жизни многих верных слуг Восьмерых и подданных возлюбленного императора Тита Мида Второго. Чудовищной силы взрыв прогремел в резиденции прелата Госпожи нашей Мары, погубив большинство обитателей виллы и нанеся большие повреждения зданиям и насаждениям. Уже известно, что госпожа Солея, прелат, погибла, как и ее бессменный на протяжении многих лет секретарь и сподвижник отец Илен Фаверан – их тела обнаружены среди обломков. Так же среди жертв оказались прочие жрецы, а так же монахи и послушники, несколько протеже прелата и прислуга. Точное число погибших пока неизвестно, так как работы еще ведутся на месте трагедии, причина которой пока не раскрывается. Власти уверяют, что расследование будет быстрым и виновные непременно понесут наказание. «Вороной курьер» будет держать читателей в курсе событий».
– Твою налево… – прошептал Маркурио. – Она сдохла?! Нет… О боги, протеже! Ты видела, тут написано «протеже»!! Банри крутила пузырьки в ящичке, не глядя на него. Маркурио стер выступившие слезы. – А те близнецы Дельфины?.. – Будем надеяться, она все же нашла им семью тем летом, и их успели увезти, – тихо сказала Банри. – Как бы то ни было, сделать мы ничего не можем. Маркурио кивнул. Он все еще не был уверен, что осознал, да даже, что поверил, но слезы капали с кончика носа на истертые доски террасы и не думали останавливаться. Он судорожно всхлипнул, утирая лицо рукавом. Что-то зашуршало. Банри прочистила горло. – Еще не все, – сказала она и вручила ему еще какую-то стопку бумаги. – На последней странице. Маркурио потерянно уставился на новую газетенку – потоньше и поменьше форматом, чем «Вороной курьер». Видимо, анвильское издание. – На последней?.. Там же некрологи печатают… – Угу. Третий сверху. Он перевернул газету и уставился на маленький портретик улыбающейся Полин. Она была изображена по грудь в три четверти – был виден край расшитого лифа, изящные серьги и сложная прическа говорили о немалом достатке. В общем-то все было понятно и так, но Маркурио тем не менее прочел несколько строчек о том, что молодая и прекрасная супруга какого-то важного торговца скоропостижно скончалась от «внезапной сердечной болезни» с неделю назад. Вот как. Значит, из холодного Чейдинхола осенью она переехала прямиком сюда, в тепло. Маркурио опустил газету на колени и долго пялился прямо перед собой. Точь-в-точь как Банри, когда он к ней подошел. Днем и во дворике и в самой таверне было почти пусто, и сейчас это было весьма удобно – никто не попадался на глаза, уж очень не хотелось кого-либо видеть. – Тебе не кажется, что все это как-то связано с теми засадами на перевалах? – медленно проговорил Маркурио. – Как-то очень удачно все сошлось. То есть, возможно, это все подстроено самой старухой… – Тела ведь опознали. Ее и Илена. – Ну… О боги, как же так?! Банри рядом шевельнулась. Он повернулся к ней и увидел, что она кивает, кажется, самой себе, таращась на ряды пузырьков в ящичке. – Про Макария… – Никаких упоминаний. Я надеюсь, они его не тронули – ни Солея, ни… эти. В конце концов, он жрец Акатоша, а не Мары… – …И спал с тобой. Пусть и недолго. Банри опустила голову. – Ну, свечку-то они не держали. – Зато Аманитис в курсе… была. И агенты могут прогуляться по нашему маршруту от Ауруса того, до Лейавина. Вы же ночевали вместе всякий раз, когда мы останавливались… хоть где-нибудь. Ну, может, кроме только самых первых дней. Банри на мгновение крепко зажмурилась, потом аккуратно прихватила авоську за ручки, спустила ящичек с колен и встала. – Раз ты купил зелья, у нас есть все для путешествия. Давай начнем паковаться. «Моргия» отчаливает завтра в девять, если ты не забыл. – Да, хорошо… Я… – Маркурио должен был еще что-то сказать или сделать, но пребывал в таком раздрае, что едва мог собраться с мыслями. – Пошли.***
О Бидди он вспомнил только когда стемнело. Он постучал к Банри, но ответа не дождался – она, видимо, уже спала, и решил снова выбраться один. Он накинул куртку – в Анвиле было почти неприлично тепло для этого времени года, но по ночам с Абессинского моря тянуло промозглой сыростью – и выбрался из «Кубрика» на улицу. Дорогу к дому Бидди он помнил, и добрался до него куда быстрее, чем даже нынче утром. Уже занеся руку над створкой, он вспомнил об огромном черном Амиле, который его невзлюбил, и почти передумал, но тут дверь распахнулась сама собой. – Так и знала, – пробормотала Бидди. – Заходи. – Я… – Ты не привел ее, да? – Бидди заглянула ему за спину, приподнявшись на цыпочки, и вздохнула. – Ясно. Ты ей, наверное, даже не сказал, что нашел меня? – Не сказал. Прости. – Маркурио обвел взглядом комнату, и не увидел внутри никого, кроме самой Бидди. – Если честно, мне вдруг разом стало не до того. Почему ты убежала? – Испугалась, – потупилась Бидди. – Стыдно стало. Но я… я видела ее. – Она судорожно вздохнула. – Ты прав, она сильно изменилась, но я ее все же узнала. Жаль, что она меня, скорее всего, не помнит. Хотя мое имя было первым словом, которое она произнесла. Маркурио без приглашения уселся на невысокий табурет почти у входа. – Кое-что помнит. В основном твои синие руки. Она не помнит узоров, только цвет. – Он потер лицо ладонью. – Удивительно даже это. Ей ведь было года полтора, когда вы расстались? – Примерно. – Бидди прислонилась к стеллажу, набитому книгами. – Тьермэйллин, приор Критон и Солея независимо друг от друга решили, что она родилась где-то в месяце Заката Солнца… – В середине его, как сказал муж ее матери, – кивнул Маркурио. – Солея определила ей дату семнадцатого числа. – Муж ее матери?.. Маркурио потер лицо ладонями. Он устал за день, а зелья от усталости надо было экономить – осталась всего пара штук работы Аманитис. – Это долгая история. – Расскажи без подробностей. В общих чертах. – Я бы с радостью, но мне завтра рано вставать. Наш корабль отходит в девять. – У меня есть тоники, которые легко восстановят твои силы. – И на которые у меня нет денег. Я расскажу тебе, быстро, но потом мне надо уходить. Я еще должен выспаться перед отплытием. Когда Маркурио закончил, Бидди, молчавшая все это время, поставила перед ним связанные бечевкой за горлышки зелья в количестве десятка, а рядом положила мешочек. Тот самый, что Маркурио отдал ей нынче утром. Он безучастно посмотрел на зелья и деньги и кивнул. А потом спросил: – Ты читала «Вороной курьер», который сегодня доставили из столицы? – Я давно взяла за правило не читать газет вообще. – Придется тебе его нарушить. – Маркурио достал из-под куртки сложенного вчетверо «Курьера» и развернул, демонстрируя первую полосу: – Вот, ознакомься. Бидди пробежалась взглядом по первым строчкам статейки и судорожно вздохнула, а потом медленно опустилась на соседний табурет. – Доигралась старая коза, – прошептала она. – Ага, похоже на то. Мне ее не жаль, а вот тех, кого она утащила за собой, включая Илена – очень. – Ты знал ее людей? – Некоторых. Бидди… на самом деле ты должна радоваться, что она тебя отослала тогда. Так же как и Банри в свое время. Если бы вы обе остались «ее» людьми… В общем, вот что могло бы произойти. – Маркурио помедлил. – Тебе надо опасаться. Теперь – еще больше. Трудно сказать, что и кому теперь известно о солеиных делишках. Я говорил, что нам с Банри пришлось изменить маршрут и отправиться на юг, потому что нам стало известно о засадах в Белом Проходе и том перевале на Хаммерфелл? И организованы они были ни кем-нибудь, а Пенитус Окулатус. – У вас, как я посмотрю, агентурная сеть похлеще, чем у императора и эльфов, – свела брови Бидди. – Мы маги, – выкрутился Маркурио. – А Банри среди всего прочего занимается Мистицизмом. – Ты же говорил, она целительница. – И это тоже. Повисло молчание. Бидди смотрела на него тяжелым взглядом, и Маркурио поежился. Он вдруг вспомнил, что она довольно продолжительное время владела гримуарами Гленморильских ведьм, среди которых был один по некромантии… – Что ж, – проронила меж тем хозяйка. – Кажется, пребывание среди призраков в столь юном возрасте не прошло даром. Маркурио облизал губы. – Мы нашли книги в подвале Дрейклоу… В общем, мне жаль, но они попали к Солее. К его удивлению Бидди не расстроилась и не рассердилась, лишь кивнула. – Так тому и быть, значит. – Почему ты не взяла их с собой, когда уехала?! Это же большая ценность! – Потому что они были не мои. Я пользовалась ими – некоторыми, не всеми, но они не принадлежали мне. Вот я и оставила их там, где когда-то нашла. Их хозяйкой была одна древняя ведьма – приятельница Тьермэйллина, которая померла задолго до моего рождения… Дом и земля под ним тоже были ее… – Тогда тебе следовало их лучше прятать, книги, я имею в виду. Это страшное оружие – а в неумелых руках и вовсе стихийное бедствие. Бидди вздохнула: – Только не говори, что ими кто-то воспользовался… – К сожалению, придется сказать. Одна из… девочек Солеи сожгла часовню Восьмерых заклятьем, которое вычитала в одном из этих фолиантов. Хорошо хоть жрец сумел выбраться. – Маркурио помедлил. – Мы с Банри решили, что ты уходила из Дрейклоу в спешке. Об этом многое говорило, включая комментарии тех парней с почты в Кропсфорде. Случайно причина этому – не некий Йамбул гро-Орум со своей бандой? Бидди безмолвно таращилась на него. Маркурио терпеливо ждал ответа. Наконец она разлепила губы: – Ты и о нем знаешь?.. – Ага. Я же говорил вроде, что много чего знаю. Эту клыкастую падаль я хотел замочить, но в конце концов Солея наложила на него свои лапы быстрее меня. Если она увезла его на свою виллу на Городском острове, то он, может, там и сгорел. Если так, то хоть что-то хорошее в этой новости. Бидди уткнулась лбом в ладони. – Клянусь всеми богами, малыш, и старыми и новыми. Ты что, пришел, чтобы разбередить и расковырять все мои старые раны? Видно, так меня наказывает Мать… – Так ты из-за Йамбула?.. – Нет. Не только. Он скорее стал последней каплей. Вернее, не сколько он сам, сколько его идеи. – Он хотел, чтоб ты стала его ведьмой? Я имею в виду – членом банды. – Понятия не имею, как ты узнал, но да. Мы с ним давненько были знакомы, даже одно время… В общем, спали вместе. – Маркурио хрюкнул, но Бидди не обратила внимания. – Короче, постель постелью, и его деньги были не хуже других, но все остальное меня не устраивало. Были и другие события, но из-за того, что мальчик с большими зубками выдвинул свой ультиматум, я и ушла. Просто надоело все это дерьмо. Она умолкла. Маркурио рассеянно теребил кончик бечевки, которой были связаны зелья. – Без яда, я надеюсь?.. – Очень смешно, засранец. – Просто я уже имел дело с алхимиками. Кстати, недавно здесь, в Анвиле, скончалась еще одна «девочка» Солеи. Вроде от естественных причин, но надо отметить, что она в свое время сильно разочаровала свою госпожу, а еще задолжала ей услугу. И не одну. После чего вообще сбежала, не спросясь хозяйки. – Ясно… – устало кивнула Бидди. – Это я к тому, что ты тут все говорила, что не доверяешь мне, и все такое… Справедливо, на самом деле. Я бы на твоем месте тоже не доверял. – Я не намерена травить ни тебя, ни, тем более, Банрион. – А вдруг я везде наврал, и на самом деле это все подстава? – Винишка не хочешь? – неожиданно ласково спросила Бидди. – Я просто шучу. – Шутки твои не веселые нихрена. Они снова помолчали, а потом Маркурио тихо проговорил: – Я догадываюсь, что ты провела целую жизнь в глуши, ожидая появления опасности, и наверняка умеешь за себя постоять. Но теперь… тебе придется быть вдвойне, если не втройне осторожнее. «Моргия» отплывает завтра, и у нас будет хоть немного времени, чтобы подготовиться. Если, конечно, какой-нибудь императорский агент не затесался в команду… ну да ладно. – Я нечасто обращаюсь к богам, но за девочку готова молиться хоть каждый час. – Просто поставь свечку в часовне. – Маркурио взъерошил волосы. – Я только хотел сказать, что мы-то отбываем, пусть и в другую провинцию, а ты остаешься… Бидди шевельнулась. – Ненадолго. Мы с Амилом поднакопили деньжат, и по весне тоже уберемся из Сиродила. – Она хмыкнула. – Сначала тоже на Строс М'Кай, а потом… Ну, посмотрим. Маркурио кивнул и встал, взяв зелья, но не тронув мешочек. – Удачи тебе, госпожа. – И тебе… То есть вам обоим. Маркурио вышел за порог, но потом обернулся: – Нам велено завтра встать с самого ранья и загружаться на корабль. Приходи утром в «Кубрик». Времени будет немного, но вы хоть немного вместе побудете. – Я… – Бидди прикусила губу. – Хорошо, я постараюсь.***
Если она и старалась, то не сильно. На следующий день Маркурио выволок багаж во двор таверны и долго крутился там, пока Банри заканчивала укладывать последние сумки наверху. Он даже расспросил усатого Жильбера, не спрашивал ли их кто сегодня, на что тот, зевая, отозвался: – Ты че? В такую-то рань? Маркурио оставалось только рукой махнуть. Банри наконец присоединилась к нему, и оба направились в доки. Каюты на «Моргии» были размером с одежный шкаф в его давно покинутом подвале «Новаромы». Кроме шуток. Маркурио сомневался, что сможет растянуться на корабельной кушетке во весь рост, а ведь он не был таким уж высоким. Сегодня он ступил на борт впервые, осмотрел предоставленное жилье и с ужасом представил, что ему придется провести здесь недели плавания. Впрочем, их с Банри каморки были еще ничего – они располагались вдоль борта, и в каждой имелось по иллюминатору, да еще и запирались каждая своим ключом. Каюты корабельных офицеров были еще хуже, а матросы обитали в трюме. В общем, пришлось утешить себя тем, что есть еще палуба, весьма просторная. Маркурио запер свое барахло в каюте и заглянул в соседнюю: Банри не спеша раскладывала свои пожитки по полкам и ящикам. Они перекинулись парой слов, а потом Маркурио поднялся на верхнюю палубу. Отойдя в сторонку, так, чтобы не путаться под ногами у моряков, готовящихся отчаливать, он встал у борта и уставился в порт. У пирса «Моргии» сновали еще какие-то люди, он скользнул взглядом по лицам и мордам, а потом вдруг заметил Бидди. Она стояла в отдалении, закутавшись в шаль, и ее апельсиново-рыжие волосы, которые на сей раз не сдерживали ни заколки, ни косы, волной рассыпались по светло-серой ткани. Она снова выглядела молодой, даже почти юной, и Маркурио невольно залюбовался. Он почти пропустил момент, когда Банри подошла и встала рядом. Он отвлекся на секунду, а потом, когда снова глянул на берег, Бидди не увидел. Но он знал, что она где-то там, наблюдает за ним и за Банри, которая так недолго была ей дочерью. – Я проверила те тоники, – меж тем сказала Банри. – Хорошие. Даже почти не хуже, чем варева Аманитис. Маркурио кивнул. Он вдруг вспомнил, что Аманитис, кажется, была знакома с Бидди, а он, дурак, совсем забыл расспросить об этом последнюю. – Ты меня так и не познакомил с этой знахаркой, – проговорила Банри почти обвиняющим тоном. – Так ты все занята была. И слушать меня не хотела. – Мог бы и настоять. Маркурио вздохнул. – Это не так-то просто, знаешь ли… Хотя я собирался свести вас друг с другом хотя бы вчера, но эти гребаные газетенки… В общем, я резко обо всем забыл, а когда вечером вспомнил, ты уже спала. А сегодня уже поздно. Они помолчали, а потом Маркурио пробормотал, еле слышно, чтоб разобрала только Банри: – Нам теперь все время придется быть настороже. По крайней мере, пока не доберемся до Винтерхолда. Да и там тоже… – Ну, Коллегия же все твердит, что кругом нейтральна. – Когда на нее насядет император со своими шавками, да еще при полной поддержке Талмора, посмотрим, как долго еще продержится нейтралитет. Он покосился в сторону: Банри, облокотившись на перила, с унылым видом таращилась в грязную воду гавани. – Ну ладно, – примирительно сказал Маркурио, – нам ведь еще надо добраться до места. Давай пока не думать об этом. Будем решать проблемы по мере их поступления. Банри кивнула, а потом, глубоко вздохнув, расправила плечи и вскинула голову, обводя взглядом светлые стены Анвила, его оранжевые крыши и людный в такую рань порт. Потом посмотрела сперва на север, затем на юг по побережью. Маркурио понятия не имел, что она хотела увидеть – другие суда и разнообразные постройки закрывали весь обзор. – Знаешь, – произнесла она, – это все равно моя земля. Несмотря ни на что. Ни императору, ни Солее, ни, тем более, талморцам, не под силу это изменить. Ну, не Анвил, я имею в виду, а Сиродил в целом… – Я понял. Ты же, в конце концов, даже родилась чуть не в старой столице Империи, и сколько-то времени там провела. Банри кивнула, гладя пальцами шероховатую поверхность перильца. – Когда мы летели над Имперским заповедником, я на рассвете увидела Скинград вдалеке. Он был такой… такой прекрасный, а все эти деревеньки, виллы и фермочки показались такими родными и уютными, что я чуть не попросила Одавинга свернуть и приземлиться в Вельде. Клянусь, мне пришлось бороться с собой, чтобы удержаться. Давно такого не было. То есть… – Она пожала плечами. – Может, это воспоминания о том, что у меня снова там дом есть, так подействовали. – Кстати о доме. Ты не забыла, с чьей помощью его вернула? Банри заморгала, а Маркурио мягко продолжил: – Я это к тому, что император дал его тебе, снова, но может и отнять. Опять-таки снова. – Да. Да. Проклятье! – Она на секунду спрятала лицо в ладонях и глубоко вздохнула. – Ладно, действительно, пока нет смысла забивать этим голову. Когда… если вернемся в Коллегию, и я сумею настроить вторую точку портала, то можно будет перемещаться между Скинградом и Винтерхолдом, не привлекая внимания. При условии, что никто не заберется в пустующий коттедж и не тронет первую, конечно. А там посмотрим… «Моргия» вздрогнула от киля до вершин мачт, и Маркурио едва устоял на ногах. Банри схватилась за перила, а он – за нее, когда корабль начал медленно отходить от берега. Маркурио выпрямился и бросил прощальный взгляд на порт и вдруг снова увидел Бидди. Она смотрела прямо на него, вернее, на Банри, которая все еще стояла рядом. Он поймал ее взгляд, но махать не решился, только кивнул – и Бидди едва заметно кивнула в ответ. Маркурио отвернулся, думая о том, что скажет или сделает Банри, когда правда выплывет наружу, а в том, что это когда-нибудь произойдет, он не сомневался. Но было уже слишком поздно что-либо менять… Маркурио в последний раз глянул на Анвил и направился к противоположному борту.***
Он выбрался на палубу из своей каюты, где продремал полдня, попробовал прикинуть, который теперь час, но сдался и вылез наверх. Солнце уже коснулось кромкой края воды на западе, и «Моргия», казалось, держала курс прямо к этому порталу в Этериус. Выходит, уже вечер. Маркурио оглянулся назад, и стал взбираться на корму, благо, его никто не гнал. Береговая линия Анвила уже скрылась за горизонтом, и Маркурио вдруг ощутил довольно болезненный укол в сердце. Может, он и пустился в путь домой, но в Сиродиле он прожил целых три года, и не все это время было плохим. Надо было хоть взглядом попрощаться. Банри сидела прямо на палубе, сгорбившись и уткнувшись подбородком в колени, и смотрела на воду в щели между балясинами. Маркурио, недолго думая, опустился на доски рядом. – Только не говори, что ты так и торчишь тут с самого отплытия. Они разошлись в разные стороны утром, когда «Моргия» вышла из гавани, и с тех пор Маркурио Банри не видел. До сего момента. – Ты пробовал искать Аманитис? – спросила она. Маркурио шевельнулся. – А?.. – Так пробовал, или нет? – Ты… имеешь в виду Ясновидение? Нет, не пробовал. Зачем? Она же, наверное, с Солеей была, когда… И вообще, почему ты сама не пробовала? – У тебя с ней связь крепче. Эмоциональная и физическая, так сказать. – Банри посмотрела прямо на него. – Давай. Колдуй. Колдуй Ясновидение. Маркурио встал, отряхивая штаны, и покосился через плечо: кажется, на них никто не обращал внимания. Он сплел заклинание, думая об Аманитис, вспоминая ее запах, вкус и ощущение гладкой кожи под пальцами, а когда открыл их, то увидел сияющую тропку, протянувшуюся от его ног по доскам палубы и дальше – по воде. Указатель исчез, прежде чем он успел собраться с мыслями. Он повторно сотворил заклинание, и на сей раз отследил направление точнее – получалось, что Аманитис находилась где-то на материке к северо-востоку от них. – Ну что? – спросила Банри. – Я… наверное, это просто путь к ее телу… – Ладно. Попробуй подумать о Полин теперь. – Маркурио с подозрением посмотрел на нее, но Банри не унималась и довольно чувствительно ущипнула его за икру сквозь штанину. – Ну давай же, не упрямься. Маркурио подчинился. Он снова сплел Ясновидение, изо всех сил вспоминая о Полин, и том времени – довольно счастливом – что они провели вместе, но на сей раз магия не сработала. Никакого указателя не появилось, он только зря извел толику своих сил. Он попробовал снова. С тем же результатом. Потом еще и еще, пока резерв почти не иссяк, а Банри не схватила его за руку. – Хватит, – проговорила она, поднимаясь. – Полин умерла. Поэтому заклинание не может ее найти. Но на Аманитис оно тебе указало, верно? Маркурио тяжело оперся на перила. – Хочешь сказать, она жива?.. – Да. Если оно показывает путь к ней. Значит, она здесь, в Мундусе, вполне живая. – Говоришь ты очень уверенно… – Я просто сама пробовала. Я… пыталась искать Анкано, когда он… его не стало. – Того талморца? Который убил архимага и мастера-волшбеника? – Угу. Я… хотела с ним… объясниться, что ли. Ну, если не с ним самим, то с его призраком. Я уже знала, что дух держится вблизи тела какое-то время, но тело Анкано куда-то унесли и спрятали, а мне не сказали, куда. Надо было искать труп, наверное, но я все никак не могла вообразить его мертвым. В общем, Ясновидение не сработало, ведь я искала живого Анкано. А его… не было. Маркурио кивнул и вновь начал плести Ясновидение, но Банри его остановила: – Ты не сможешь. Чтобы искать мертвеца, нужно осознать, что он мертв. А ты только знаешь, что Полин мертва, но еще не принял это. – А Макария ты искала? – вдруг осенило Маркурио. Банри жалко улыбнулась. – Каждый день. Как проснусь и перед тем как заснуть. Иногда еще в течение дня. Слава всем богам и даэдра, заклинание неизменно указывает путь к нему. Маркурио вспомнил, что когда они ночевали в одной палатке во время экспедиции к Санкр Тору, по вечерам и по утрам он действительно ощущал слабые эманации магии. Недолгие и быстро затухающие. – Я знаю, это совсем не умно – я просто не даю зарасти собственным ранам, – пробормотала Банри, – но ничего не могу с собой поделать. – Один человек сказал мне, что со временем все пройдет. Ну или хотя бы сгладится. Как будто я этого и раньше не знал. – Маркурио повернул к ней голову: – Кажется, ты заразила меня этой херней – я теперь тоже буду чаровать это скампово Ясновидение хотя бы пару раз в сутки. С чего ты вообще решила этим заняться? – Проверить хотела. Можно еще поискать Солею, но сейчас мне о ней думать неохота. На самом деле… – Банри вытянула руку, и Маркурио увидел браслет Тетис на ее запястье, а в пальцах был зажат костяной гребень. – На самом деле я решилась найти их хозяйку. То есть… я понимаю, может, на самом деле браслет принадлежал не Тетис, но гребешок-то точно должен быть ее. Я нашла в том футляре длинные черные волоски… – И как? – тихо спросил Маркурио. – Сработало? Банри сухо всхлипнула. – Ага… Сработало. – Она судорожно вздохнула, задрала голову и уставилась в темнеющее небо. – Оно указывает на северо-восток. Если это вещи Тетис, то она жива.