И слово "Мы" исчезнет с дымом сигарет

Гермиона в жизни не чувствовала себя настолько разбитой, как сегодняшним утром. Это она могла сказать точно, поскольку она, на секундочку, полгода охотилась с самим Гарри Поттером за крестражами и жить ей приходилось не в самых лучших условиях. Возможно, всему виной была распитая бутылка, что до сих пор валялась у изножья дивана и, Гермиона была уверенна, насмехалась над ней. Или же, виновником её боли, как физической, так и моральной, стал сам диван, который оказался до безумия неудобным. Гермиона предпочитала думать, что причина всё же в выпитом алкоголе, ведь так, она хотя бы не будет думать об этом треклятом диване и о том, в чьих объятиях ей довелось сегодня на нём проснутся. Но вот, стеклянный флакон, что она перебирала в руке вот уже как десять минут и сжатый клочок бумаги, на котором было выведено всего четыре слова, невольно возвращал мысли Гриффиндорки к одной белобрысой особе. «И утро станет добрым». — гласила записка. Взглянув на аккуратно выведенные буквы, Гермиона мысленно фыркнула, представляя самодовольное лицо Малфоя, когда он отправлял ей посылку фамильным, мать его, ястребом. Наверняка, он был очень доволен собой. Гермиона лежала в своей кровати, укутавшись с головой одеялом, когда до её слуха дошел неприятный стук, отзывающийся тупой болью в черепушке. Грейнджер, даже решила, что ей это причудилось и причиной тошнотворного стука была всего лишь галлюцинация. Но, когда стук повторился вновь, девушке пришлось вынырнуть из своего укрытия, взглянув на предмет её беспокойства. За окном сидел ястреб, выжидающе наблюдая за Гриффиндоркой. Гермионе, даже не пришлось прикладывать каких — либо усилий, чтобы понять, чья птица сидит перед ней. Окрас его перьев был идентичным с цветом волос его хозяина, платиновый белый, с отличием только в том, что на левом крыле красовалось одно единственное чёрное пёрышко. Грейнджер подавила нервный смешок, подумав, что даже птица смотрит на неё сейчас с надменностью и высокомерием, в полной мере осознавая всю свою мощь и величие. Впустив птицу внутрь, Гермиона осторожно приняла из лап той посылку, стараясь не думать, что перед ней сейчас находиться представитель хищного вида. Быстро прошуршав в сумке, Грейнджер достала крекер, с целью угостить гостя, но как только поднесла лакомство, удивилась, как та ещё не фыркнула голосом Малфоя. Гермионе показалось, что даже клюв птицы скривился, а взгляд всем своим видом показывал, что единственный присутствующий здесь с птичьими мозгами — сама Гермиона. — У меня только крекер. — попыталась оправдаться Гриффиндорка. Дожили. Птица что — то буркнула в ответ, но лакомство взяла, улетая, полоснув крылом щёку девушки, взъерошив волосы. — Ты это специально! — воскликнула Гермиона, зло хлопнув створкой окна. И вот, уже десять минут она сидит и тупо пялиться на флакон в своих руках, не понимая, что ей делать дальше. Гермиона сразу поняла, что за зелье прислал Малфой, а характерный запах, последовавший следом за откупоренной пробкой только подтвердили её догадки. Антипохмельное. Оно было как нельзя кстати. Казалось, даже после недавней вечеринки ей было не так плохо, как сегодня, что было удивительно, учитывая, что ими была распита всего одна бутылка вина. Гермиона только надеялась, что Малфою сейчас также плохо, как и ей. Не надеялась. Желала. Но это было маловероятно. Раз уж он поделился с ней зельем, значит у него была порция и для себя. Вряд ли бы он, по доброте своей душевной, отдал последнее, наплевав на себя любимого. И всё же Гермиона задавалась вопросом, для чего вообще он это сделал? Какой был смысл? Сказать, что они что? Друзья? Гермиона покачала головой, подумав, что даже мысленно это созвучно с бредом. Да, вчерашний вечер можно было назвать удавшимся, ведь они ни разу не поцапались, Малфой не отпускал пошлых шуточек, и даже парочка взаимных подколок не вызывали раздражения. Наоборот, было приятно вот так подтрунивать друг над другом, а не плеваться ядом, как они делали это раньше, стараясь как можно больнее надавить на болевую точку. Создавалось впечатление, что они старые друзья, но девушка сразу же постаралась отогнать от себя эти мысли, решив, что один спокойный вечер, проведённый вместе, не делал их таковыми. Гермиона отказывалась думать, о том, что произошло утром и о том, как быстро ей удалось ретироваться в свою комнату, не объяснившись. Ровно по этой причине, она и отказывалась выходить из своего маленького укрытия. Она попросту не знала, как ей реагировать на утренний инцидент и, что за всем этим может преподнести ей Малфой. Меньше всего ей сейчас хотелось снова увидеть ту самую самодовольную улыбку, после которой ей обычно приходится терпеть нападки, в виде двусмысленных расспросов от своих друзей. Тем более, что сегодня её мозг был не в том состоянии, чтобы суметь дать отпор нахальному аристократишке. Может стоит остаться в Башне? А что? Ей всего то стоит сослаться на плохое самочувствие и пара дней ей будет обеспечено, дабы безвылазно провести время за какой — нибудь книгой. Звучало неплохо. Вот только писклявый голосок в её голове противно скрежетал, повторяя одно и тоже слово. «Трусиха». Гермиона тряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли на задворки сознания. Она не станет отсиживаться здесь, как маленький ребёнок, что прячется под одеялом, боясь подкроватных монстров. Ты же — Гермиона Грейнджер. Ты никогда не боялась трудностей. — сказала себе Гриффиндорка, откупорив пробку и влив в себя содержимое флакона, что всё это время не покидал рук девушки.

***

Плюхнувшись на свободное место за Гриффиндорским столом в Большом Зале, Гермиона схватила тарелку, начав активно накладывать в неё, практически всё, что попадалось ей под руку. Зелье Малфоя подействовало, кто бы сомневался, и на смену тупой боли пришёл зверский аппетит. Гермиона лишь на мгновение подняла взгляд, чтобы понять причину внезапного молчания друзей. Гарри и Джинни смотрели с неким непониманием, будто они не могли понять кто сейчас сидит перед ними и как всё это может уместиться в маленькой девочке. А вот Рон не стал церемониться как другие, пытаясь сдержать удивление. Он просто уставился на Гермиону не моргая, перестав жевать. Глядя на недоумевающие взгляды друзей, Гриффиндорка лишь пожала плечами, заверив друзей, что всё хорошо; что она просто не успела поужинать вчера вечером, оттого у неё такой аппетит, и приступила орудовать столовыми приборами. Когда внимание к её персоне поутихло, а разговоры возобновились, Гермиона, наконец смогла выдохнуть и спокойно позавтракать. Гриффиндорка была так вовлечена в процесс набивания желудка едой, что не обратила ни малейшего внимания на фигуру того, кто уселся на соседнее с ней место. Но, когда за столом снова воцарилась тишина, и десятки глаз уставились сквозь неё, девушка всё — таки решила взглянуть, что так привлекло внимание студентов. — Чего уставились? — внезапно послышался голос Паркинсон, заставивший Гермиону подпрыгнуть на месте. — Мы с Грейнджер подруги. Выкуси, Гриффиндор. — закатив глаза, самодовольно заключила Пэнси, игнорируя ошарашенные взгляды представителей львиного факультета. — Красный тебе к лицу. — усмехнулась Гермиона, тут же словив хитрый взгляд Слизеринки. Взгляд, не предвещающий ничего хорошего. В этот момент, Грейнджер поняла, что ей её выходка просто так с рук не сойдёт. — Ты не видела Драко? — как бы невзначай, но достаточно громко, чтобы присутствующие могли услышать её, поинтересовалась Пэнси, поблагодарив кивком головы Невилла, за то, что тот передал ей миску с салатом, за которым девушка протянула руку. Гермиона из — за всех сил старалась придать своему виду непринуждённости, но заинтересованные взгляды друзей и озорной блеск в глазах Паркинсон, заставили Гриффиндорку напрячься, а сердце биться быстрее. Чёртовы Слизеринцы. Собрав последние крупицы самообладания, Гермиона отрицательно покачала головой, побоявшись, что её голос выдаст её с потрохами. — Странно. Я не видела его с тех самых пор, как он ушёл в вашу Башню вчера вечером. — Ничего не хочешь нам рассказать? — оживилась Джинни, тут же отодвинув свою тарелку в сторону. Только этого не хватало. Теперь же, Гермиона молилась всем Богам, чтобы случилось чудо и её скромную персону оставили без внимания, а содержимое ее желудка не вылезло наружу. — Всем приятного аппетита. — «А вот и чудо» — подумала Грейнджер, когда возле них очутился Блейз Забини с лучезарной улыбкой на лице. — Уизли, подвинься. — обратился он к Рону и не дожидаясь ответной реакции того, плюхнулся рядом. Казалось, в планах у Слизерина было ввести сегодня весь Гриффиндорский факультет в состояние шока. — Что происходит? — в недоумении спросил Рон, глядя как быстро Слизеринец наполнил свою тарелку едой. — Кусок в горло не лезет без привычного чавканья Паркинсон. — ответил Забини, за что получил смешки студентов, когда последовало короткое, но довольно громкое «Чавкает у тебя в штанах» от Пэнси. — Кто — нибудь знает где Драко? — поинтересовался Слизеринец, после чего взгляды друзей снова пали на Гермиону. Чуда не произошло. Гриффиндорка игнорировала испытующие взгляды, разглядывая кружку с незамысловатыми узорами с горячим кофе у себя в руках. — Он не ночевал сегодня в нашей спальне. — сказал Забини, не замечая любопытных взглядов за пережевыванием еды. Гермиона прямо-таки нутром чувствовала прожигающие дырки у себя на лбу, но голову не подняла. Интересно, это ручная роспись? Блейз запихивал в себя еду с такой скоростью, что Грейнджер мысленно усмехнулась, подумав, что сейчас его с трудом можно было назвать аристократом с безупречными манерами. Зверский аппетит. Какой был и у неё несколькими минутами ранее, до тех самых пор, пока не явилась Паркинсон. Она ей ещё это припомнит. — Лёгок на помине. — улыбнулся Слизеринец, а Гермиона, казалось, перестала дышать. Чем она так разгневала Мерлина? — Не подавись, Поттер. — усмехнулся Драко, когда глаза Мальчика — который — выжил стали вдвое больше, а кубок с соком так и остался в руке висеть в воздухе. — Не дождёшься, Малфой. — улыбнулся Поттер и протянул руку для приветственного рукопожатия. Нет, ну сегодня точно большая половина Гриффиндора отправится к мадам Помфри проверять своё психическое здоровье. Гермиона мельком взглянула на стоящего за спиной Малфоя, увидев на лице того некое замешательство. Видимо, его этот жест тоже застиг врасплох. Немного помешкавшись, Драко нацепил на себя привычную усмешку, достав руку из кармана брюк и заключив рукопожатие. Гермиона сидела прямо, словно натянутая струна, так, что позвонки того и гляди вывернуться наизнанку, оказавшись в змеиной ловушке. По правую сторону сидел Малфой, который в любой момент мог раскрыть все секреты своего внезапного исчезновения, которые Гермиона так рьяно пыталась утаить от остальных. А по левую сидела Паркинсон, которая, Грейнджер не сомневалась, знала куда больше, чем говорила и которая была слишком хитра в своём гневе. Но ничего не происходило. Все мирно общались, шутили и даже немного подтрунивали друг над другом. Малфой спокойно завтракал, изредка кивая на фразы Поттера и усмехаясь над шутками Забини, который в свою очередь, прицепился к Рону. Кажется, тема касалась цвета его волос. Гермиона не была уверена, так как слушала в пол уха. Джинни и Пэнси что — то оживлённо обсуждали, то и дело тыкая пальцем в журнал «Ведьмаполитен», появившийся непонятно откуда, иногда о чём — то споря. Пэнси переодически закатывала глаза, Джинни, не оставаясь в долгу — фыркала, но сразу после, девушки возвращались к временному перемирию, до тех самых пор, пока снова не найдут повод для разногласий в выведенных на страницах словах. Когда тема коснулась квиддича, и все внимание всех присутствующих было уделено на, судя по разговору, проигрышную тактику какой — то румынской сборной, Гермиона и вовсе перестала слушать, подумав о том, что сама ситуация очень похожа на шутку какого — нибудь умалишённого волшебника. Гриффиндор и Слизерин. За одним столом. Общаются, а не пытаются прикончить друг друга. Магия, не иначе. — Что ты делаешь? — как гром средь ясного неба, прозвучал голос Малфоя. — А на что это похоже? — спокойно ответила Гриффиндоока, продолжая избавлять хлеб в своих руках от злосчастной корки. Гермиона могла гордиться собой, ведь не один мускул её тела не дрогнул, а голос прозвучал ровно. Правда, она не смогла заставить себя взглянуть в лицо юноши, продолжая испепелять взглядом свои пальцы. Она ещё поработает над этим. — На издевательство над хлебом? — усмехнулся юноша, заметив на лице той тень улыбки. Уже хоть что — то. Правда Драко не мог знать, что улыбка появилась по большей части от того, что он практически повторил слова её матери. Драко ещё у входа в Большой Зал заметил пасмурное настроение и потупленный взгляд Гриффиндорки. Неожиданно для себя, он решил, во чтобы то ни стало, узнать причину её такого настроения, но нужно было сделать это ненавязчиво, дабы не спугнуть. Уж он то теперь знает, как быстро бегает эта Гриффиндорская особа. Прикинув пару вариантов в голове, как можно выцепить эту кудрявую занозу для разговора, Малфой тут же их отмёл, посчитав, что все они привлекут излишнее внимание к его персоне. Что ему сейчас было не нужно. Да и что он может ей сказать? «Эй, Грейнджер, давно я так не высыпался, не хочешь повторить?» Но, как выяснилось, всё это время решение было прямо перед его носом. Забини и Паркинсон сидели за Гриффиндорским столом. Что было довольно удивительно, но как нельзя кстати. Лениво передвигая ногами и игнорируя косые взгляды, и что греха таить, парочку томных взглядов от девушек Львиного факультета, Малфой уже предвкушал сладкий вкус раздражения Гриффиндорцев с нотками напряжения. Но, никакой реакции не последовало, стоило Драко подойти, разве что, глупое выражение лица Поттера заставило его подавить смешок. Правда, когда тот протянул ему свою руку, Драко был уверен, что его лицо в этом момент выглядело ничуть не лучше, что и у шрамоголового минутой ранее. И вот, он сидит здесь. Смеётся над шутками Забини, обсуждает квиддич с самим, прости Мерлин, Поттером, и ещё не кинул ни одного оскорбления в сторону Уизли. Теряет хватку. Но главная причина, по которой он вообще сюда пришёл, была сегодня, на удивление, молчаливой, что вообще не упрощало ему задачу. За двадцать минут Грейнджер ещё не дала ему ни единого повода с ней заговорить. Но, и он был бы не Малфоем, если бы так быстро сдавался. — Кто — то сегодня не в настроении? — ухмыльнулся Драко, не сводя глаз с девушки. Но, Гермиона упрямо отказывалась отвечать тому тем же. — Я думал, зелье немного поможет тебе в этом. — чуть склонив голову, прошептал юноша, чтобы никто, кроме Грейнджер, не смог их услышать. Почему — то сегодня ему не хотелось выводить её на эмоции. Но злобный взгляд, направленный прямо на него, заставил его немного понервничать. Он же не перепутал зелья? Конечно нет. Не мог. — Что — то не так? — поинтересовался юноша, а Гриффиндорка, наконец, взглянула ему в глаза — Я не понравилась твоей чёртовой птице. Она ударила меня крылом. — прошипела Гриффиндорка, показывая пальцем место удара на щеке, на что плечи Малфоя легонько затряслись. — Не. Смешно. — по слогам отчеканила девушка, видя как губы юноши сжались в тонкую полоску. — Кто вообще в здравом уме заводит ястреба? — фыркнула девушка, а Слизеринец так и не смог сдержать улыбки. — Я и не заводил. — пожав плечами ответил Малфой, тут же подхватив тему разговора за столом. Невероятно. Он так быстро вклинился в мужской разговор, что Гермиона уже не была уверена точно, не причудился ли ей их. И всё же. Его фраза, брошенная напоследок, почему — то прочно осела в подсознании Гриффиндорки, заставив шестерёнки в её голове работать с удвоенной силой. Двери Большого Зала распахнулись, пропуская фигуру ещё одного Слизеринца внутрь. Двигаясь по привычному маршруту, Тео, вдруг встал как вкопанный, не обнаружив своих друзей на привычных местах. Осмотревшись по сторонам, Нотт в неверии потёр глаза, когда взор парня зацепился за белобрысую макушку, за столом с которой сидели Паркинсон и Забини, ловя улыбки Гриффиндорцев от их словесной перепалки. Он, что? Умер? Озираясь по сторонам, Тео приближался к друзьям, до последнего надеясь, что это чья — то тупая шутка. Не то, чтобы он был против такой компании и, пару лет назад он, возможно, даже представлял себе такой исход событий. В самых потаённых мечтах, естественно. Просто, сегодня он был к этому не готов, ведь рядом с Драко сидела она. Такая маленькая и хрупкая. Безумно красивая. Тео планировал не пересекаться с Гермионой до тех самых пор, пока он детально не обдумает всё, что произошло вчера вечером и какие слова извинений он ей в последующем преподнесёт. Но, видимо у судьбы были свои планы на этот счёт. Поэтому, ему ничего не оставалось, как натянуть привычную улыбку на лицо и делать вид, что ничего не произошло. — Все дружно решили перейти в Гриффиндор? — сев рядом с Джинни, улыбнулся Тео, выхватив из рук Драко тост с джемом. — Благодарю. — подмигнул он другу, когда тот раздраженно принялся намазывать себе новый. — Мерлин, упаси. — пробубнил Рон, за что получил легкий удар в бок от сестры. — Это, конечно, всё очень мило. — начала Джинни, обводя пальцем всех присутствующих. — Слизерин и Гриффиндор — друзья, не разлей вода и всё такое. — махнула рукой та, а Паркинсон и Малфой одновременно фыркнули на слове «Друзья». — Но не могли вы в следующий раз приземлится за своим столом? И так большую часть еды со стола поглощает мой братец, так ещё четыре новых рта шансов на полноценный обед не увеличивают. — Ты просто завидуешь, что не можешь есть столько же, сколько и я, при этом не поправляясь. — самодовольно заключил Рон. Гермиона устало выдохнула, когда Джинни медленно повернула голову к брату, с привычным выражением «Что ты сейчас сказал?», которое чаще всего предназначалось именно ему, в полной мере осознавая, что за всем этим последует. В надежде избежать их разборки, после которой ей обычно приходилось выбирать чью ту сторону, а они, если вдруг кто не заметил, были оба Уизли, Гриффиндорка хотела уже было что — то сказать, дабы по — быстрому сбежать, как наткнулась на прожигающий взгляд Тео, который всем своим видом кричал «Нам нужно поговорить». Оборвав зрительный контакт, Гермиона судорожно схватила свою сумку, делая вид, что не может найти в ней что — то очень важное. Знать бы ещё самой что. Женская ладошка упала на руку Гриффиндорки, заставив Гермиону остановиться и наконец, сделать вздох. Нервно выдохнув, Грейнджер с ужасом взглянула в обеспокоенный взгляд Пэнси, которая всё еще крепко держала Гермиону за руку. Немая просьба — остановиться, немой ответ — мне нужно уйти. Слабо кивнув, Паркинсон осторожно отняла руку, приняв всё внимание и удар на себя, бросив короткое, но действующее «Прости, Джинн, но ты не права». Когда все психологические навыки Паркинсон были задействованы, а внимание приковано, теперь уже к этим троим, Гермиона почувствовала легкий толчок ногой, говорящий о том, что лучшего момента для побега ей не представиться. — Гермиона, мы можем поговорить? — на одном дыхании выпалил Нотт, заставив сердце Гриффиндорки сжаться. — На самом деле я хотела ещё забежать в библиотеку перед Трансфигурацией. Мы обязательно поговорим, но позже, хорошо? — и не дожидаясь ответа, Гермиона вскочила со своего места и направилась в сторону выхода из Большого Зала. Тео уже было порывался пойти за ней, но рука Джинни, ухватившая его запястье и предупреждающий взгляд, четко дал ему понять, что сейчас этого делать не стоит. Гермиона неслась прочь из замка, игнорируя косые взгляды и недовольные возгласы учеников, которых она попросту не замечала и сносила собой. Кидая быстрое «Прости», девушка не сбавляя темпа, двигалась дальше. Ей срочно нужен был глоток свежего воздуха. Казалось, что она сейчас попросту задохнётся. Конечно, ни в какую библиотеку ей было не нужно. Она соврала. А в голове снова появился писклявый голосок, верещавший: Трусиха. Трусиха. Трусиха. Но ей было плевать. В данный момент Гермиона была не готова, ни к серьёзным разговорам, ни к расспросам друзей, ни к противостоянию Малфою, ни к чему. Поэтому, она убежала. Снова. И где её хваленая Гриффиндорская храбрость сейчас? Наверняка, если бы распределительная шляпа её увидела, то фыркнула бы сама себе, за столь опрометчивое распределение в прошлом. Вбежав на Астрономическую Башню, Гермиона резко остановилась. Влажная пелена сошла с глаз, а тяжелый выдох заставил больно сжаться лёгкие. Она сама не поняла, как ноги привели её сюда. Глядя на лучи восходящего солнца, Гермиона прошла внутрь, ухватившись за перила и выставив голову навстречу прохладному осеннему ветру. Гермиона была так занята самобичеванием, по поводу сегодняшнего утра, а головная боль настолько вытесняла все мысли, что она попросту забыла, что накануне вечером она позволила одному Слизеринцу себя поцеловать. Даже больше. Она сама же и ответила на этот поцелуй. Тео ещё можно было понять. Он был пьян и мало что соображал. Но Гермиона то была в здравом уме. Если, конечно, целоваться с одним, а просыпаться с другим, при том, что оба парня оказались Слизеринцами, вообще можно было назвать здравым умом. Гермиона устало прикрыла глаза, в который раз за день заставляя себя собраться и пойти навстречу своим страхам. В любом случае, рано или поздно им с Тео пришлось бы поговорить. Именно так и поступают взрослые люди, а не бегут при первой же возможности. Просто, сейчас она была не готова. Решив держаться толпы, дабы отсрочить их разговор хотя бы до вечера, Гермиона взяла сумку и направилась в класс Трансфигурации. А в голове то и дело крутился один и тот же вопрос: Что же ты натворила, Гермиона?

***

— Всё в порядке? — поинтересовался Драко, поравнявшись с Ноттом, пропуская Паркинсон и Забини вперёд на приличное расстояние. — Конечно. Почему спрашиваешь? — улыбнулся Нотт, но видимо улыбка на его лице была слишком натянута, так как бровь Малфоя скептически устремилась ввысь. Но, Тео решил проигнорировать тот факт, что Драко видел его как открытую книгу, а потому решил, как можно быстрее перевести тему разговора, возобновляя движение в сторону класса Трансфигурации, отводя взгляд каждый раз, когда Слизеринец смотрел на него. За столько лет дружбы, Нотт тоже изучил его. Малфой всматривается; выискивает признаки лжи, а затем нападет. Быстро и без предупреждения. — Дружище, твоё зелье просто отвал всего. В этот раз меня отпустило в разы быстрее. — Нотт. — преграждая путь, Малфой встал напротив, вынудив того посмотреть на себя. Зачесав волосы пятерней, Драко засунул руки в карманы брюк, плотно сжав челюсть так, что желваки заходили ходуном. Плохой знак. Малфой зол и готов взорваться. — Скажи мне, будь добр, в честь чего вы вчера с Забини устроили столь масштабный попой? — На самом деле… — начал Тео, но тут же был прерван. — О чём вы вообще думали? Вы хоть на секунду задумались о последствиях? — чуть ли не скрипев зубами, произнёс Слизеринец. — Или вам мозги нужны только для генерирования тупых шуток? — Папочка сегодня не в духе? — усмехнулся Тео, тут же приняв на себя свирепый взгляд друга. — Чего ты так взъелся? — А то, что мне пол вечера пришлось носится за Забини, чтобы этот идиот наконец улёгся и не натворил глупостей. — За мной то тебе бегать не пришлось. — закатив глаза, фыркнул Тео. Обойдя друга, юноша возобновил движение, краем глаза увидев, как тот только и сделал, что развернулся на месте. — Ах, да, точно. Это же за меня сделала Грейнджер. — выкрикнул Малфой в спину, а Тео словно прирос к камню под ногами. Резко развернувшись, Нотт увидел на лице друга самодовольную ухмылку. Он явно был доволен произведённым эффектом. Плавными движениями, Драко, будто дразня, стал медленно приближаться, четко произнося, каждое последующее слово. — Скажи мне, Теодор, какого это, осознавать, что твою восьмидесяти килограммовую тушу тащила на себе девчонка? — Откуда ты знаешь? — Я был у вас вчера. Пришёл сразу же, как разделался с Забини. Думал, ты уже истекаешь кровью где — нибудь без сознания. — И как много ты видел? — поинтересовался Нотт, но весь ужас, отразившейся на его лице говорил за него. Секундная эмоция, но Драко было этого достаточно. — Что ты успел натворить? — прорычал Малфой, глядя в пустой взгляд друга. Окклюменция. Сообразительность — превосходно, скорость — тролль. Теперь то, Драко точно не собирался идти на попятную, в попытке удовлетворить своё любопытство. — Забей. — махнул рукой Нотт, снова нацепив на себя улыбку. В этот раз получилось более убедительно. — Ляпнул не подумав. — Теодор! — Чего ты прицепился? — подхватив настроение друга, завёлся Нотт. Он терпеть не мог, когда Драко шёл на любые уловки, лишь бы удовлетворить своё внутреннее эго. — У тебя дел своих нет? — Я хочу помочь, идиот. — схватив друга за плечо, сказал Малфой. — Тут уже ничем не поможешь. — зачесав рукой прядь волос, грустно улыбнулся юноша. — Что ты сделал? — Кажется, я её поцеловал. — на выдохе произнёс Тео, а у Драко, казалось земля ушла из-под ног. Он ещё подумает над тем, откуда берет своё начало необоснованное чувство жжения, что зародилось в его груди, стоило словам друга дойти до его сознания, но позже. Грёбанный ты мазохист. Сейчас же, он был намерен вытрясти из Нотта все подробности, до малейших деталей. Даже, если для этого, им придётся пропустить урок у любимой всеми МакГонагалл.