drive home (small talk)

Отражение предсказуемо растягивает губы в удовлетворённой улыбке, повторяя за своим обладателем. Впустив свет, долгое время спрятанный за тёмными толстыми шторами, Эд наконец может рассмотреть себя в зеркале и вспомнить, что ему нравится улыбаться, даже когда нет повода. Когда он есть — нравится вдвойне. Иногда он теряет контроль над своим выражением и кто-то словно начинает ловко манипулировать его лицевыми мышцами, повинуясь лишь собственной прихоти. Такие моменты тяжело не возненавидеть — обыкновенная беспомощность больше не может затеряться среди напускной уверенности, когда он сильно волнуется или тупеет от боли. Обнажив зубы, Эд вспоминает о том, как три года назад он корчился на мокром асфальте в квартале от своего дома, крепко поколоченный двумя отнюдь не самыми крепкими парнями, предварительно отнявшими у него бумажник. Они следовали за ним ещё из китайского супермаркета, и он знал, к чему нужно готовится, но всё же не смог сдержать болезненного оханья, когда его первый раз пнули в живот. Тогда Нэштон не придал этому особенного значения: сумев встать, он добрался до квартиры, опираясь на перила лестницы и ворчливо бормоча нечто несвязное о вечно неработающем лифте, а затем лёг спать, перед этим вытряхнув содержимое рюкзака на стол, отстранённо подумав о том, что утром он выпьет кружку жасминового чая и съест луковую лепёшку. Как-то он рассказал о своих злоключениях одному из штатных фотографов Дэйли Плэнет и тот рассмеялся. «Ну, чувак, — у Стива Уилсона была привычка безостановочно хлопать других по плечу, словно пытаясь передать сообщение через код Морзе, — тебе точно стоит заняться спортом». Тогда Нэштон бесцветно улыбался, мысленно прикидывая, сколько людей мог ограбить Уилсон, если бы его брат не был дружен с редактором новостного отдела. Он подумал, чёрт с этим. Он не станет зацикливаться. Волнение же посещало его не так давно, но Эд включает радио, стоящее на прикроватном столике, чтобы не думать об этом. Вдох-выдох. У него сегодня важный день. «Терпение! — доносится из приёмника весёлый голос радиоведущего и Нэштон чётко произносит это слово про себя. — мы продолжим викторину, только после музыкальной паузы». Эду нравятся викторины, даже когда он не знает ответов на вопросы. Когда знает — нравятся вдвойне. В чём измеряется вязкость? Почему птицы летают клином? «Не хочешь отметить зачисление в штат? — Нэштон наткнулся на Брюса уже на выходе из здания и едва смог восстановить дыхание. Взгляд Уэйна показался несколько рассеянным. — это, конечно, пустяковый повод. Но я бы всё равно когда-нибудь пригласил тебя, так что я подумал… — он секундно отвёл глаза, — почему бы не сейчас?» Слова согласия выстроились в ряд, поделив толпу беспорядочных мыслей пополам. Другого решения и быть не могло. Раньше он хотел всё ускорить, но теперь, когда их столкновение кажется неизбежным, Нэштон начал находить очаровательным их медленное сближение. И в том тянувшемся месяце, который он прожил, ограничившись в качестве знака внимания одним лишь несмелым кивком прибитого к земле Брюса, слонявшегося от одного кабинета Уэйн Интерпрайзес к другому, тоже что-то было: может, зуд под кожей от мысли о том, что Брюс может позвонить в любую минуту, а может ожёг от расплёсканного в нервном треморе кофе, и то, как он полчаса уговаривал себя перестать дрожать, накрывшись одеялом. Ноутбук валялся под кроватью ещё с той ночи, когда он впервые подумал, что всё может быть иначе. Но ему пришлось зависнуть в мучительном ожидании и взращивать в себе гадостное ощущение загнанности в угол по собственной глупости. В конце концов, что будет, если ничего не выйдет? Сколько понадобится терпения (терпение!)? И почему он всегда, всегда себе обещает, но ничего не делает? Каждую ночь призраки тихонько смеялись над ним, протягивая из темноты костлявые руки. И он едва ли не протягивал свои в ответ. У Эда были смелые фантазии насчёт того, как он пробирается в особняк Уэйнов, но лишь от одной мысли об их осуществлении он впадал в необъяснимый ступор, или же начинал находить логические дыры в своём же плане. Целый месяц молчания — всё было не слишком хорошо, но он ещё не успел признаться себе в этом. (Нэштон обрабатывал фото для фонда в пустующем офисном помещении и подолгу критически вглядывался в монитор, и когда Уэйн зашёл и поспешно вышел, очевидно, спутав кабинеты, ему захотелось догнать его и затрясти, вцепившись в лацканы тёмно-серого пиджака. И Эд бы закричал: «Хватит притворяться! Тебе незачем это носить!») Прочертив чёткую линию между этим днём и всеми, что были до, Эд старается скинуть лапы сдавливающей рёбра тревоги, сосредотачиваясь на чём-то более обыденном и осязаемом. Мост очков сдавил переносицу. Редкие брови раздражают взгляд. На лбу выступила испарина. Зачёсывать волосы назад было плохой идеей — Эд взлохматил их одним движением руки. Рубашка, пылившаяся в шкафу едва ли не с самого переезда в квартиру, теперь висела на нём. Уже час Нэштон размышлял, стоит ли надевать единственный имеющийся галстук, купленный тогда, когда он ещё не считал корпоративную культуру маскарадом. Он закрыл глаза. На смену чудовищной какофонии из рекламных джинглов и спутанных мыслей пришла нежная мелодия, возникшая то ли из приёмника, то ли из прекрасного ощущения лучей солнца в волосах и ещё яркого видения кружащих на свету пылинок. В любом случае, Эд знал каждое вписанное в мотив слово наизусть. В секунду всё стало таким статичным и ясным. — Нэштон? — знакомый голос неприятно щекотнул слух. Эд растерянно открыл глаза. — Где ты, мать твою? Я тебя обыскался. — услышав присущие автоответчику скрипы и шум, он поплёлся в коридор, спотыкаясь о раскиданные по полу бумаги, — Ты, типа, скинул материал месяц назад, а потом исчез. Это странно. Вообще-то, кидать приятелей не круто. И мне не нравился твой тон когда я видел тебя в последний раз, а знаешь, он меня немного разозлил. Хреново так себя вести, смекаешь? Ладно. Сделаем вид, будто этого не было. Мне тут птичка напела, что ты теперь работаешь в Уэйн Интерпрайзерс. Очень мило, что я был первым, кому ты сообщил. Ха-ха. Не удержался. Так вот… Брюс Уэйн. Ты бы мог продать мне пару его фото? У тебя же по-любому будет шанс поймать кадр. Или можешь просто прислать, по старой дружбе. Я же много не прошу? Никого из Дейли Плэнет не пускают в их офис, а Кэри как раз готовит большое расследование. У меня, видишь ли, работы по горло, а ты мог бы… — Привет, — устало выдохнул Эд в трубку после короткого гудка приёма вызова. — я у себя в квартире. — Ага, я понял. Так что по фото? — Стив, — носом Эд втягивает воздух, — не звони мне, блять, больше никогда. Он подумал, галстук всё-таки будет в самый раз.