***
Саймон оглядывал персонал, пока Джун вёл его по коридорам компании. Молодые сотрудницы явно западали на молодого господина Кима, отрываясь от своих компьютеров и бросая кроткие взгляды на того, именно на того, а не на Цзюня, к чему он привык у себя на работе. Хотя, переведя взгляд с первоидущего Джуна на его спутника, они также подвисали на нём. Это всего лишь женский интерес, как и мужские на женщин, совсем не означающие, что они готовы напрыгнуть на него. В конце коридора к Киму подбегает молодая секретарша и кланяется в приветствии. — Молодой господин Ким, я всё приготовила, как вы велели. Все документы по компании «Аква индастрис» на вашем столе. Сегодня у вас встреча с представителями «Зелёного хозяйства» в двенадцать, и ещё вам прислали договор для ознакомления из рекламной компании. — Спасибо, Ханна, приготовь два кофе, пожалуйста. — Да, господин, — счастливая секретарша не скрывала обожающей улыбки, с жадностью хватая каждое слово босса. Саймон осматривает, нет, лапает взглядом удаляющуюся секретаршу. — Ты уже спал с ней? — откровенно спрашивает он Джуна, когда они входят в кабинет. — Если нет, то ты глупец. Она же течёт по тебе. — Я знаю. Нет, я не спал с ней. Она нужна мне как секретарша. — Он равнодушно просматривает выложенные на столе документы. Раздался звонок мобильного. Джун подносит к уху трубку и отходит к окну. Цзюнь садится в кресло за столом и берёт первую папку из кучи других, из любопытства прислушиваясь к разговору. «Все нормально… да ты же знаешь… я не один… это совсем не обязательно… хорошо, давай в обед», — Джун закончил разговор и вернулся к гостю. — Ты…м-м-м. — Он запинается в словах, наблюдая, как гость нагло освоил его рабочее место. — Да, ты можешь располагаться здесь. Я поработаю за тем столом. — Ким сглатывает возмущение. Ему придётся быть учтивым с этим Гуном, уступая ему свой стол и кабинет, а может, и всё свободное время. — Отлично, — сказал Саймон, доставая ноутбук. — Начнём работать. Джэджун забирает свои документы и переходит на маленький приёмный столик.***
— Куда мы едем? — спросил Цзюнь, пристёгиваясь в машине. — Разве нельзя в здешнем кафе пообедать? — Мне нужно кое с кем встретиться в ресторане. Надеюсь, ты не против? — Да нет. Мне главное — поесть. Кухня там приличная? Джун ему кивнул. Всё так же молчалив. Сегодня он уже больше с общался с Цзюнем, но всё равно очень сдержанно. Джун и сам-то весь был какой-то напряжённый, нисколько не расслабился, натянут, как струна. Между бровей держалась складка. С утра до самого обеда он уткнулся в документы. Проверял, перепроверял, перечитывал и исправлял и пил много кофе. Его дутые губы перешёптывали текст документа. Рука изредка поправляла спадающие на глаза волосы. Он расстегнул пиджак и, слегка морщась, приспустил с плеч. Из-под ворота белой рубашки выглядывал кончик татуировки. «Интересно, что там изображено?» Саймон украдкой наблюдал за парнем, изучая движения старшего. Обычно он проделывал это с девушками, когда выискивал очередную фею, но сейчас перед ним был только этот напряжённый парень. Цзюнь изучал правильный профиль, мозолил взглядом шепчущие губы. Возможно, будь он девушкой, Саймон с удовольствием вылизал бы эти губы. А эта татуировка мелькала перед глазами секретиком, который так хотелось разгадать. До самого обеда Цзюнь только и делал, что рассматривал нового знакомого. Вот и сейчас тот вытянулся и даже не опирается на спинку сиденья, пальцы вжались в руль, губы стянулись в одну линию. «Ему срочно нужно расслабиться, иначе так можно сойти с ума». Ресторан на вид действительно был неплох. Администратор лично пригласила «…молодого господина Кима и его гостя…» к столику у панорамного окна с видом на зелёный парк с третьего этажа. — Что ты мне посоветуешь, господин Ким? Ведь это ваш ресторан? — спросил Цзюнь, глядя в меню. — Что хочешь, то и бери. Всё оплатится. Мне, как обычно, — он бросил официантке заказ, не сильно заморачиваясь на детали. — Солнце, посоветуй мне, что ваш повар лучше всего готовит? — Цзюнь по привычке принялся флиртовать с девушкой. «Ебучий кобель. Ни одной юбки не пропустит». Джун беспокойно вертел телефон в руке, наблюдая за улыбающимся смазливо китайцем. Тот пустил в ход всё своё обаяние, зачаровывая официантку щенячьим взглядом. Джун опять зацепился глазами за его глубокий подносовой желобок, делящий верхнюю губку на две вершинки, что смотрелось очень красиво и запоминающеся. К столику шумно подошёл Юнхо, отвлекая на себя взгляд Джэджуна. — О, простите, я немного задержался. Вы мне заказали? — он плюхнулся на диван рядом с другом. — Малышка, мне, пожалуйста, стейк с кровью, много кофе без сахара и себя на блюде, — он улыбнулся в конце фразы, переводя в шутку заказ. Официантка склонилась и ушла, улыбаясь от такого количества внимания. — Это Саймон Гун Цзюнь. Саймон, это мой лучший друг, Чон Юнхо. Те обменялись приветственными взглядами. Саймон сразу оценил уверенного в себе дружка, и, похоже, тот тоже был любителем фей. Они могли бы подружиться. — Как вам в Сеуле? Нравится? — весело завёл разговор Юнхо. — Можно и на ты, я не такой сноб, как тебе кажется… В Корее я не впервые. Ведь местная косметика славится, и нам приходится со многими сотрудничать. Но мне здесь нравится. — Цзюнь наклонился через стол и заговорщически добавил: — Ваши девушки прекрасны. Саймон улыбался во все 32, ему есть наконец-то с кем-то поговорить. Джун всё так же беспокойно вертел телефон в руках и не собирался присоединяться к этому разговору. — О, ну это конечно. — Юнхо подхватил этот заговорщический тон. — Я с тобой полностью согласен, хотя про китаянок тоже много интересного рассказывают. Я могу тебя познакомить с девушками, как мёд сладкими или как соджу жгучими. Обращайся. — Обязательно. — Саймон цокнул язычком в предвкушении. — Хочу медовых. Люблю нежность. — Да ты неженка? А пить можешь? — Почему нет? Я могу много выпить. — Ну, это вообще отлично. Давай к нам в клуб. Там все условия. Правда, Джуни? — Он хлопнул друга по плечу, но тот болезненно шикнул и отстранился. Юнхо оскалился вместо улыбки на этот жест, ноздри затрепыхались гневно. Он смотрел то на плечо Джуна, то на лицо, что сейчас виновато отворачивалось. — С клубом придётся потерпеть. Скорее всего, я не смогу больше там появляться, — Джун немного отсел от друга, исключая последующее прикосновение. Саймон с интересом наблюдал развернувшуюся картину. Повисло тяжёлое молчание. Джун, красный как рак, всё так же вертел этот проклятый телефон, глядя в окно. Чон сердито смотрел на друга. — Мне нужно выйти. Я сейчас. — Цзюнь выходит из-за стола. Он не вошёл в уборную, встал за косяком, наблюдая за парой. С его угла они оба были как на ладони. Голосов не было слышно. Юнхо что-то спрашивал, Джун нехотя и односложно отвечал. Друг отодвинул воротник рубашки Джуна, но тот опасливо отстранился выставляя руки блоком.Чон выругался и ударил кулаком по столу, что-то требуя. Джун «на отъебись» расстегнул верхние две пуговицы рубашки и пустил взгляд друга на спину, отодвигая ворот. Чон вскочил и сжал кулаки. «Я убью его самолично». Это слышно было даже у туалета. Джун ухватил его за запястье и попросил сесть обратно. Юнхо, кусая нервно губы, сел на место. Он развернулся всем торсом к другу и что-то говорил на ухо. Тот только изредка кивал или, наоборот, отрицал. Он всё так же старался смотреть в окно, как будто было стыдно. Чон положил ладонь на лицо младшего и повернул к себе, заставляя смотреть в глаза. Видимо, он успокаивал его, что-то обещал, нежно смотрел в его глаза, большим пальцем поглаживал щёку. Второй рукой он гладил его волосы, поправляя отдельные пряди. Джун наконец отдёрнул, опомнившись, голову и снова отвернулся к окну. Рука Чона потянулась к его спине, но замерла на полпути и сжалась в кулак. Принесли заказ, и они занялись едой. Саймон сходил помыл руки и вернулся за столик. — Так что там с клубом? Есть шанс расслабиться? — весело спрашивает он. — Ты знаешь, Сэми… можно так? Пока не стоит в клуб ходить. Мы придумаем что-нибудь другое. Обязательно придумаем. — Чон посмотрел на молчавшего Джуна. — Есть ведь возможность собраться где-нибудь в квартире? Давайте, я всё устрою. Там никто ничего не увидит. — Кто и что не увидит? — заинтересованно смотрит Саймон на пару. — В том-то и дело, что никто и ничего. Полная свобода. Оторвёмся, вот увидите, — Юнхо пытается улыбаться, но руки яростно сжимали вилку и нож.***
После рабочей смены Джун повёз Саймона в квартиру. Остатки дня прошли ещё более напряжённо, чем с утра. Цзюнь, понимая, что у старшего что-то случилось, старался не лезть к нему. Но первое негативное впечатление как-то сменялось, наверное, жалостью. Джун молчал, не жаловался, не стонал. Как будто привык к таким «что-то произошло». На его красивом лице Саймон читал уже муку, а не рабочее напряжение. — Слушай, зайдёшь ко мне? У нас как-то не задалось вчерашнее знакомство, а я ведь специально привёз для этого лучшую бутылку виски. Любишь виски? — Саймон пытается как-то наладить отношения. Возможно, его стоит узнать поближе. Джун согласно кивает. Он совсем не хотел идти к этому балаболу, но должен понравиться ему и его семье. И ему сейчас уж точно нужно было выпить. Поднявшись в квартиру, Цзюнь небрежно бросает ключи на кухонный стол. В квартире уже всё убрали. Он ещё днём вызвал уборщицу на дом. Ведь он не собирался сам вести домашнее хозяйство, но чистоту любил. Тем более, что старался проводить с девушками каждую ночь, поэтому чистота обязательно должна быть. Саймон достаёт литровую бутылку виски и два стакана. Джун сел за кухонную стойку. Цзюнь расслабленно открывает бутылку. Он наперво налил понемногу, для затравки. — Это виски я приобрёл в штатах для особого случая. Долго ждал такого момента. Думаю, что знакомство с будущим мужем моей сестры — это и есть особый случай. — Цзюнь поднимает стакан и выпивает. Джун повторяет за ним. — Там, в документах, я нашёл некоторые несостыковки. Мне нужно будет завтра запросить оригиналы. — Джун молча пожимает плечами, показывая, что ему всё равно. — Пусть твоя Ханночка все подготовит. А ты их проверял? — Нет, этим занимался отец. — Да, вашей компанией тоже занимался мой отец, но когда решили заключить долгосрочный договор, он всё передал мне. Сейчас я должен обеспечить успех. — Зачем вам эта свадьба? — Джэджун зацепился за поднятую тему. — Ведь сейчас можно юридически всё оформить. Сейчас много страховых случаев, защита партнёров гарантирована. — У нас самая главная гарантия — это семья. — Цзюнь и сам всё понимает, но только разводит руками, подчиняясь традициям. — Но ведь и в семье можно предать и бросить. Семья — это лишь несколько людей, живущих вместе и пытающихся изображать любовь. Сэми молча кивает, соглашаясь, снова наливает, и они выпивают. Он сходил набрал в холодильнике сыр, в шкафчиках конфет и выставил всё на стол. — Я бы лучше покурил, — говорит Джэджун, но конфету взял, уж сладкое-то он любил. Саймон усмехается и достаёт из кейса маленький железный портсигар и золотую именную зажигалку. — Всё, как вам угодно, — произносит он, улыбается, доставая небольшую самокрутку. — Сам готовил. Феям нравится. Даже Джун улыбнулся такой предусмотрительности, поджигая и вдыхая сладкий дымок, прикрывая глаза и слегка расслабляясь. Похоже, Цзюнь нашёл, как разговорить молчаливого партнёра. Подливая виски и заговаривая зубы вопросами о документах, он добился полного умиротворения старшего, хотя и сам уже начал пьянеть. Виски разогрело тело, травка запудрила мозги. Джун уже снял ненавистный пиджак, но хватило ума остаться в рубашке. Он наконец стал забываться, и плохое настроение улетучивалось. Сэми говорил, заплетаясь языком за зубы. — Слушай, …Джуни, …Ик-к, …давай пойдём на диван, …я не могу здесь сидеть… Мне кажется, здесь очень высоко. Тот кивает, соглашаясь, и они, загребая виски, стаканы и закуски, перебираются к журнальному столику. Старший не стал садиться на диван, расположился прямо на полу, рядом со столиком. — Джуни, дай мне номер Ханночки. Мне… нужна фея на сегодня… М-м-м. — Саймон начал нервно елозить, ощущая недостаток женского внимания, особенно нужного в таком состоянии. — Ну ты и шлюха. Позвони вчерашней. — Джэджун равнодушно махнул на него рукой. — Нет, она уже надоела… И-к — Саймон не любил повторяться, чтобы не приедалось и не вызывало скуку. — За одну ночь? — Джун с сомнением посмотрел на собутыльника. Большие глаза того прикрывались от опьянения, как в сладкой неге. Того и гляди — застонет. — За одну… очень… длинную ночь. Давай уже. — Парень протянул руку к гостю, нетерпеливо требуя телефон. — Я не отдам её в твои развратные руки… Она у меня девочка приличная, а ты приткни своего «малыша» в какую-нибудь такую же шлюху, как ты. — Джун снова затянулся, а Саймон подлил виски, чтобы сильнее напоить его и выпросить наконец нужный номер. — Ты очень груб. И-к… Грубый, но красивый… — Он медленно расплывается своему дополнению, глядя прямо в глаза Джэджуна. — Дай тогда… номер какой-нибудь другой феечки… Не вызывать же мне платных. — У меня нет ничьих номеров, — мотает головой Ким. — Всех вызванивает хён. Он всегда это устраивает… Не знаю, откуда он их берёт, но каждый раз новые. Я даже имена их не запоминаю. — Тогда дай номер... Чона, я позвоню ему. — Цзюнь уже начинает мрачнеть от мысли, что придётся ночевать одному. Старший достаёт телефон и передаёт парню. Саймон находит абонента хён и набирает. — Привет… друг Джуни… Ты обещал мне девочку. Медовую… И-к… — Сэми? Ты пьян, что ли? Джуни у тебя? Или где вы? — Да, он здесь и тоже пьян. Сейчас он курит… и вредничает. — Цзюнь поглядывает на балдеющего гостя. — Так что там насчёт… Мням… девочки? — Блять, за ним ведь следить надо. Не наливай ему много. Это все плохо… очень плохо. Где вы? — У меня в квартире. Почему плохо? — Саймон удивился, что тот так негативно к этому отнёсся, ведь сам недавно предлагал напиться. — Его отец… — Юнхо что-то прорычал. — Кидай быстро адрес. Я скоро приеду. — А как же медовая фея? — Обойдёшься. Кидай адрес, я сказал. Телефон отключился. Саймон надул губы и, щурясь, сосредотачивая весь свой пьяный фокус на экране, стал набирать адрес квартиры. — Твой дружок меня обломал. Он груб, так же как и ты. — Зато он отличный друг… — Ким расслабленно, вяло двигал губами. — Он единственный мой друг, которого терпит отец… И то только из-за его родителей. Ким расстегнул три верхние пуговицы рубахи, изнывая от жара, который сжигал кожу на спине. От этого на шее раскрылась татушка. Цзюнь наконец-то увидел её. Рука бессознательно потянулась к рисунку, пальцы прошлись по линиям. Джун не отстранялся, только голову отклонил, давая разглядеть. — Нравится пялиться? — спросил он с усмешкой. — Тебе идёт, — Саймон водил пальцами, касаясь горячей кожи. — Что у тебя на спине? От чего ты так напряжён? — Ничего, — Джун недовольно отстраняется, откидывая его руку. — Отвали. — Покажи мне. — Ага, всё тебе покажи, да расскажи… — Чего ты боишься, что там? — Саймон снова протянул руку, но тот опять отстранился. — Хочешь, я покажу тебе свою спину? Не стесняйся… И-к… всё нормально. — Да пошёл ты, — недовольно брякнул Ким. Саймон начал расстёгивать пуговицы своей рубахи, но Джун его останавливает. — Не надо, не надо. Что за хуйня? — он схватился за его запястья и оттянул руки от пуговиц. — Я вовсе не хочу смотреть на твою спину. И вообще на тебя. Железная хватка сильных рук причиняла боль. Саймон пытался выдернуть запястья, но тот заторможенно не отпускал. — Хорошо, не буду, — простонал он, и оковы тут же исчезли. — Учись рассчитывать свою силу. Я ведь не робот, — проворчал он, хмуря брови и потирая запястья. — Прости, я забылся. Часто так получается. Не могу никак унять хватку, плохо сдерживаюсь. — Слушай, я прощу, если ты дашь номер Ханночки, — тут де улыбается Цзюнь. — Ну, пожалуйста. Джун отрицательно кивает, допивая виски. Бутылка была уже почти пустая, весь сыр, конфеты и орехи были съедены. В комнате висел густой дым. — Какого чёрта ты такой упрямый? Тебе что, жалко? Жалко… Да? Для меня жалко? И-к... — Саймон придвинулся ближе, взгляд залип на татуировке. — Тогда я поцелую тебя, если не дашь номер Ханночки. — Он поднял взгляд к его губам, которые вдруг так захотелось попробовать. Джун недоуменно свёл брови, посмотрел на пьяного китайца и решил съязвить: «А силёнок-то хва…» Младший впился в его губы, сминая плоть, чем немало ошарашил. Неожиданный поцелуй резко закончился, Саймон, громко чмокнув, отстранился. — Дай номер Ханночки… И-к… мне нужна фея… Джуни, дай, иначе я снова поцелую. Буду целовать пока не согласишься. — Саймон подползал всё ближе к ошарашенному парню, он уже почти залезал на его колени. Снова потянулся, губы замерли в миллиметре от цели и, не встречая протестов, аккуратно коснулись. Сейчас ему нужна разрядка, и пусть это будет этот упрямец, ему уже всё равно. Саймон толкнулся языком, а чужие зубы разжались, и он принялся вылизывать его рот, явно наслаждаясь всем процессом. Сминая дутые персиковые губы, он уже нагло седлал колени парня. Ему нравятся эти губы, нравятся эти крашеные волосы, нравится это тату. Это тело подходило ему на данный момент. Остатки мозга туманятся, Саймон подхватывает его под затылок и вжимается сильнее. Джун растерянно отвечает на поцелуй, не задумываясь над происходящим. Чужие бёдра потираются о него, вызывая желание, возбуждая и распаляя тело. Его руки уже машинально полезли под рубаху миника, вытаскивая её из брюк. Пьяный угар правил действиями, которые в трезвом виде он себе не позволил бы. Зарывшись носом в наполовину расстёгнутый ворот, он поцеловал выпирающие ключицы китайца и спустился к соскам. Спина миника прогнулась в страсти, голову Джуна прижали к груди, и он прикусил горошину. Саймон нетерпеливо расстёгивал рубаху дальше и скинул её, подставляя обнажённое тело под ласки. Ему это нужно, нужно, как никому другому. Ему необходимо чувствовать себя нужным и желанным. Широкие ладони шарят по его спине, прищипывая нежно кожу. Грудная клетка уже горит от поцелуев, а этот жар наливает плоть приятной тяжестью. Брюки мешали и стягивали пах. Саймон потянулся к ширинкам обоих, нетерпеливо дёргал за бегунки. Секс — это дело, как минимум двоих. А ему сейчас, пиздец как, хотелось секса. Но рядом не было феечки. А этот, сука, упрямец тут вдруг поддался. И не просто поддался, а сам страстно ублажает его. Его горячее и тяжёлое дыхание сбивается с каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым лёгким всхлипом Джэджуна. Тело подрагивает от нетерпения, в таком состоянии было уже не до прелюдий. Горячие нежные пальцы достают затвердевший член Джуна и ласково гладят. Парень сладко замычал, а зубы сомкнулись на соске, вызывая болезненное ворчание. — Джэджун, больно же, — взбрыкнул Саймон. — Я же сказал, рассчитывай свою силу. — Прости, — Джун ласково тут же зализал свою вину. Саймон достал оба члена и обнял их. Касаясь чужого тела, было не так одиноко дрочить. Два ствола обжигали друг друга, вызывая статику между собой, делясь телесным теплом. Джун устраивает свою руку поверх руки миника и начинает помогать дрочить, второй — он обнимает его ягодицы. Он поднял голову в поисках воздуха, но китайские губы перекрывают этот воздух, засасывая и кусаясь. После этого они спускаются на шею парня и язык вылизывает татуировку. Сердце выскакивает из груди, лёгкие тому вторили, даже мозги, казалось, сейчас полезут из ушей. Джун стал интенсивнее двигать рукой, заставляя миника поторопиться. Он так кайфовал от этих движений, так млел от его губ, потерялся в чужом рваном дыхании, сопровождающимся всхлипами. Тот оторвался от шеи и вперился в пьяные глаза Джуна, закусывая напряжённо губу. Две руки усиленно дрочили друг другу, не разрывая контакт глазами, как будто пытались прочитать мысли. Саймон вдруг закрыл глаза и выгнулся, но двигать другой не перестал, добивая партнёра. Кончая в руку и на живот того, пачкая при этом рубашку, он облегчённо простонал. Джун сматерился, сморщился и тоже кончил. Уткнулся лбом в грудь китайца и сыто выдохнул. Оргазм сотрясал мелкими конвульсиями оба тела. Довольный Саймон слезает с Джуна и застёгивает ширинку. Наливает виски, делает глоток, смачивая горло. Джун отводит руки назад и опирается на них, расслабляя благодарное тело и разминая шею. — Ладно, сегодня и так сойдёт. Завтра я сам спрошу номер у Ханночки. — Саймон поднимается и сваливает в ванную. — Джуни, ты такой упёртый, что готов был подрочить парню, лишь бы не давать номер. Может, ты её любишь, так ты скажи. К чему такие жертвы? Тот всё так же молчал, освобождая мысли от пьяного возбуждения. Даже боль в спине немного утихла, давая надежду, что больше не возобновится. Он забылся в оргазмической нирване. Цзюнь принёс салфетки и кинул ему, вырвав из забытья. — Прости за рубашку, но ты… сам не хотел снимать. Кстати, я вообще-то и сам… И-к… Мог взять номер, когда звонил Чону… просто из уважения… В общем… — Он махнул рукой на млеющего гостя и снова вернулся в ванную, где через некоторое время зашумела вода. Джун вытер, как мог, одежду, застегнул ширинку, допил виски из стакана и стал собираться домой, как обычно делал после секса. Сейчас ему уже не сесть за руль, так что придётся вызывать такси. Он кое-как натягивает на жгучие плечи пиджак и прячет под ним пятно на рубашке. В дверь бешено заколотили, и старший, морщась от громкого звука, качаясь, пошёл открывать. — Хён? Ты здесь как?.. Парень с дикими глазами ворвался в квартиру. — Блять, это ты здесь как? Какого чёрта ты напился, мало тебе вчерашнего? Он выбьет из тебя душу, если узнает, что ты пьёшь с этим… — О, Чон, что так долго, где моя феечка? — Саймон в одном халате выплывает, покачиваясь, из ванной. — Ах ты, сука, какой ты мне адрес скинул? Ты что, решил, что я в Пекин собрался? Тот открыл было рот, но, вспомнив тут же, виновато улыбнулся. — Кажется, я попутал… Как ты нас нашёл? — Позвонил секретарше этого болвана. Почему ты на телефон не отвечаешь? — Юнхо повернулся к младшему. Тот вяло, но ответил. — А ты что, звонил? — он достаёт телефон проверить. Порядка двадцати пропущенных и СМС. — Я как-то пропустил. Мы тут с Саймоном… — он протягивает руку в сторону китайца, показывая, что за Саймон, но Чон хватает его за неё, не дав договорить. — Всё, собирайся, я тебя забираю. Переночуешь у меня. Если что, с твоим отцом буду говорить я. Где твой сундук? — Он в машине. — Джун встряхивает головой, пытаясь сбросить пьяное состояние. — Отвези меня домой. Мне похуй на отца. Мне нужно увидеть бабушку. — Тебе похуй, а мне нет.— Чон хватает младшего под руку и тащит на выход. — Завтра заберёшь своё барахло. Дверь хлопает, Цзюнь остаётся в тишине. Он сыто улыбается, потягивается и идёт спать.