Топь

      Я открыл дверь избы и юркнул в сени.       Здесь оказалось абсолютно темно: окна были забраны ставнями. Из кармана извлек сотовый и подсветил, отметив, что связи до сих пор нет.       Дошел до конца помещения, переступив через пару досок, видимо, рухнувших с потолка. Сундук, к моей большой удаче, оказался в том же углу и на вид целый. Я приблизился.       На коробе лежала пыльная рогожа и соломенная шляпа, которая при прикосновении начала осыпаться. Брезгливо сбросил все сверху и распахнул крышку. С трудом подавил чих, чтобы не привлекать Поглотительницу раньше времени.       Поспешно начал выкидывать тряпье из короба. Внезапно наткнулся на что-то твердое. И нет, это были не сапоги — их я уже выложил. Оно было квадратным. Извлек предмет и посветил сотовым. Оказалось, это альбом с фотографиями, который я некогда — в этой реальности или какой-то другой — листал.       Пересматривать находку не было времени. Пришла мысль захватить фотоальбом с собой, как доказательство происходящего здесь. Отложил его на кучу вещей. Наконец, дорылся до дна. Появилось опасение, что оружия внутри не окажется. Но я сумел нащупать ружье! Достал. Там же была и коробка патронов.       Я не знал, рабочее оно или уже заржавело. Здесь слишком темно, чтобы нормально рассмотреть.       Схватил ружье и фотоальбом, выпрямился и услышал всхлипывания ребенка в избе. Сначала испугался, а потом обрадовался, что Аленка пришла в себя.       Бросился в дом за дочкой, зажав альбом подмышкой, а ружье и коробку с патронами нес в левой руке. Заряжу ружье, как отнесу дочь в машину, решил я.       В сознании билась мысль, что делаю все слишком медленно. Вдруг чудище уже достигло дома и сейчас крушит автомобиль вместе с женой и сыном? Но во дворе, к счастью, было тихо.       В избе все выглядело заброшенным. Ставни с одного окна, то ли распахнуло время, то ли оторвали мародеры и скудный свет проникал в помещение. Я уже знал планировку, поэтому не путался. Шел на всхлипывания ребенка.       — Мам! — различил я жалобный голос.       Не стоило жене оставлять дочку одну.       Аленка сидела на краю кровати с выцветшим матрасом. Она заметила свет от экрана телефона, и вся сжалась от страха. На ее плечи была накинута старая шаль. Видимо, Марья нашла ее где-то здесь.       — Милая моя! — начал я. — Папа тут. Сейчас заберет тебя к мамочке.       — Маме? — переспросила Аленка с надеждой.       — Да, — сказал я, подошел и подхватил ее на руки.       Теперь бы донести ношу до автомобиля.       На улице внезапно раздался грохот, будто поленницу раскатили где-то рядом. Я чертыхнулся про себя и, как можно тише прошелся по избе, открыл дверь в сени. Миновал их и подошел к входной двери. Прислушался.       Аленка на моих руках притихла и перестала плакать.       Во дворе было тихо. Выйти и оказаться точно перед Лесной матерью получилось бы ужасно.       Сотовый пихнул обратно в карман.       Я осторожно приоткрыл дверь плечом — буквально щелку — и выглянул во двор. Движения не заметил.       Выдохнул от облегчения и открыл дверь шире. Двор пока был пуст, но это не значило, что монстр не стоит за избой и только и ждет, когда я выйду. Почувствовал, что начинаю паниковать.       Главное, добраться до машины, остальное сейчас не важно.       Я выскочил на крыльцо, огляделся и обмер. Поглотительница стояла над домом Тоси — почти так же, как я ее некогда видел. Возникло мерзкое чувство дежавю. В избе Тоси провалилась крыша. Вряд ли там уже кто-то мог жить. Интересно, цела ли даровая комната? Хотя, к черту. На догадки не было времени.       Я аккуратно спустился с крыльца и быстро, стараясь мягко ступать, добрался до машины.       Жена и сын были там. Хорошо.       Марья высунулась из приоткрытой двери, когда я вернулся с Аленкой.       — Ма! — начала дочка, но я зашипел на нее, чтобы молчала.       Отдал ребенка матери, та тут же усадила ее к себе на колени. Фотоальбом я положил на сиденье рядом с ними.       — Это же наш семейный альбом! — подивилась Марья. — Как хорошо, что хоть его не унесли ироды.       — Т-с-с! — приложил я палец к губам.       Вдруг Марья заметила в моей руке ружье и испугано посмотрела мне в глаза.       — Сидите тихо! — прошептал я. — И оно вас не заметит!       Жена благоразумно кивнула.       Наконец-то семья меня слушалась! Жаль, что для этого им пришлось воочию узреть чудовище. Зато теперь они мне поверят, я уже не сомневался.       Я пока не стал закрывать дверцу в салон, чтобы не шуметь. Трусцой обежал автомобиль. Собрался сесть на водительское кресло, как вспомнил про багажник. Если в этом месте ружье снова лежало в сундуке, машина цела, то и канистра должна быть на месте!       Отложил ружье и коробку патронов на соседнее сидение, желая это проверить. Ибо огонь — это то, что смогло бы победить лесного монстра.       Хлопнул себя по карману ладонью, но ключей от авто не было. Где же они?! В жилете на сыне?..       Взгляд сам скользнул к замку зажигания. Если бы не лунный свет, ничего бы не рассмотрел. Ключи были там. Осторожно извлек, чтобы связка и брелок не звякнули.       Странно, что я оставил ключи в замке зажигания, а не положил в карман и не запер автомобиль. Будто не собирался надолго отходить от машины. Или угонять транспорт здесь было некому.       Вдруг вспомнил, что хотел сделать фото, чтобы продать дом. А потом вернуться обратно. Только почему-то вместо возвращения в салон, ломанулся в лес за женой и детьми. Или кто-то увел их со двора, пока делал фото?.. Память подводила, и я решил не заморачиваться на сей счет.       Шум у задней стороны дома отвлек от размышлений. Оглянулся. Поглотительница возвышалась уже над нашим домом. Не уверен, что Она сможет перешагнуть избу при таком росте, но пока обходит, у меня будет время.       Я влез в салон авто, открыл бардачок и нащупал зажигалку. Затем тихо вылез и рванул к багажнику.       Идея была аховой, но я не мог не попытать удачу, потому что помнил, что Поглотительница из сна или странной яви сгорела дотла.       Отпер багажник и приподнял. Емкость с бензином была там, а не валялась пустой за одним из домов Моховки. Ключи сунул в карман.       Вытащил канистру правой рукой. Она оказалась тяжелой. Отлично!       Захлопывать багажник не стал, чтобы не шуметь.       На миг представил, как было бы эффектно, если бы поставил канистру на пути предполагаемого передвижения чудища, схватил ружье, прицелился в емкость и выстрелил. Раздался бы взрыв, как в голливудских боевиках и монстра бы разорвало на части. В реальности все куда печальней. Вряд ли будет шанс, что дробь вызовет искру в канистре, чтобы жидкость воспламенилась. Только время потрачу.       Вариант был один: разлить топливо на пути Лесной матери и поджечь.       Я отбежал от машины, открутил крышку с канистры и разлил бензин во дворе между покосившимся забором и домом деда. Потому что избу обойти можно было только с левой стороны — справа сильно разросся сад. По уличной дороге Поглотительница вряд ли стала бы делать крюк, что-то подсказывало, что попрет напрямую за машиной, когда мы тронемся.       Разливал топливо на траву максимально по площади, чтобы одна из столб-ног обязательно вступила в огонь. Затем тихо положил канистру на траву, присел и чиркнул зажигалкой. Пламя жадно поползло по горючему, освещая ночь.       Уже хотел крикнуть Поглотительнице, чтобы обратить на себя внимание, как увидел, что Она начала приближаться. Значит, заметила сама.       Окатило холодом страха. Сердце забилось у горла. Я видел Ее так отчетливо. Разноцветные глаза были не только на конусообразной «голове», но и на теле! Очи не моргали. Это немного гипнотизировало.       Я перевел взгляд на канистру в нескольких метрах от меня, сбрасывая наваждение. И попятился к машине.       Как и предполагал, Лесная мать пошла напрямик через двор деда. В заросли сада не полезла, — так до меня было дальше.       Быстро захлопнул дверцу на заднее сиденье, где укрылась семья, потом закрыл багажник, чувствуя, что теряю драгоценные секунды.       Может, сразу стоило уезжать, а не геройствовать?!       Великанша, будто явившаяся из кошмара, быстро приближалась. На миг нахлынуло чувство нереальности происходящего. Этого просто не могло быть! Это сон. Это…       Шаг раз, шаг два… и Ее нога приземлилась точно в пылающую траву.       Я возликовал, молясь всем богам, чтобы пламя перекинулось на Ее тело.       Нога Лесной матери замерла в огне и этих секунд хватило, чтобы сучья на Ее конечности вспыхнули.       «Да!» — чуть не выкрикнул я от радости, забрался в салон и плюхнулся на сидение водителя.       Я в панике выудил ключи из кармана, быстро вставил в замок зажигания и повернул, пытаясь завести мотор. Не поддалось.       — Черт! — зло выругался я и сделал еще попытку.       Снова бросил на чудище взгляд. Оно не обратило на пламя внимания и шагнуло дальше, как заведенный механизм, приближаясь к машине.       Нет!       Поглотительница была совсем рядом. Нависла над машиной безумной живой горой.       Еще один поворот ключа в замке зажигания.       Аленка снова начала всхлипывать. Марья молчала. Я ожидал паники и от родных, но такое чувство, что я боялся больше всех. Отмел глупые мысли.       «Ну, же, давай, моя малышка! Вывези нас отсюда» — обращался я к машине.       Мотор чихнул и заурчал.       Да!       Я в ужасе посмотрел в зеркало заднего вида, отпуская сцепление. Ветви на Ее теле пришли в движение. Она будто состояла из змей. Но огонь уже лизал Ее до колена и это не могло не вселять надежду.       Переключил передачу на заднюю, так как разворачиваться было негде.       Сдавленно выдохнул от страха, когда увидел, что Поглотительница внезапно занесла над автомобилем горящую ногу, готовая вот-вот опустить.       Я отпустил сцепление, прибавил газу, и успел рвануть назад за секунду до того, как Лесная мать собралась раздавить нас. Ее нога приземлилась на траву, где только что была машина.       Подбросило на поваленном заборе, одна из гнилых досок треснула под колесом, но чудо — мы не застряли.       Я только сейчас заметил, что дверца с моей стороны распахнута и болтается. Вывернул круто вправо руль, заворачивая за поваленным забором для разворота, судорожно захлопнул дверцу. Переключил передачу и снова дал по газам.       Только бы не застрять!       Кустарник шваркнул по днищу машины. Вновь подкинуло на кочке, и я вывернул на частично заросшую проселочную дорогу, идущую вдоль домов.       Бросил взгляд в зеркало заднего вида. Поглотительница размашисто шагала следом. Ее бок и нога горели, но это Ее будто не беспокоило.       Черт!       Я включил фары. Она нас и так уже видела, так что таиться не было смысла.       По днищу царапали ветки березок, прорастающих из старой дороги. Машина подпрыгивала на ухабах, но неслась вперед уверенно. У меня не внедорожник, но благодаря тому, что лето выдалось сухим, легковушка должна нормально добраться до шоссе. Если только дорога не приведет обратно в Моховку или тупик. Этого боялся больше всего.       Деревня осталась позади. Впереди зловеще возвышался лес. А позади спешило древесное горящее чучело. Это было бы, даже смешно, если бы не так страшно.       — Мам, он нас не догонит? — с испугом спросил Илья, оглянувшись.       — Т-с-с, — только произнесла Марья и прижала к себе сына.       Несколько секунд и машина ворвалась в перелесок.       Стволы подступали к самой дороге. Кроны закрывали небо. Темнота стволов по сторонам казалась бесконечной.       Внезапно впереди фары высветили на дороге мальчика. Он был одет в синие шорты и полосатую футболку. На шее красовался красный пионерский галстук. На ногах были сандалии. Мальчик приветливо улыбнулся, когда увидел меня. И помахал рукой. Я узнал в нем Евдокима и меня пробрала дрожь.       Первой мыслью было затормозить, чтобы не сбить ребенка. Но я заметил, как сквозь него просвечивают стволы, а сам он мерцает беловатым светом.       Призрак?!       Через мгновение Евдоким шагнул в сторону летящей на него машины, исчез и материализовался на соседнем сидении.       Я в ужасе покосился на него, каким-то чудом удержав руль и не съехав с дороги.       — Дядя Олег, а я вас ждал, — произнес Евдоким на мой вопросительный взгляд. — Чтобы дорогу до поля показать. Тогда я не понимал, куда идти, но вы показали мне выход. Дали ощутить себя. Вспомнить. Так что теперь я вижу дорогу. Нам туда.       Евдоким поднял правую руку и указал пальцем на ряды стволов справа от дороги впереди.       — ЧТО?! — изумился я, окончательно смутившись. — Мы разобьемся!       — Поглотительница наводит на тебя морок, чтобы ты не покинул Ее границу, — пояснил Евдоким. — Смотри на мой палец и следуй ему.       Я посмотрел на полупрозрачную руку мальчика, которая теперь напоминала компас.       Это безумие! Мы разобьемся! Поглотительница нас догонит!       Времени на раздумья не было.       Что мне выбрать? Довериться призраку, которого, возможно, вижу только я?! Или же повернуть и при плохом раскладе снова вернуться в Моховку к чудищу в лапы?! Но я ведь с семьей еду, должно получиться выбраться, как говорила Аксинья или Тося, не помню уже кто из них… Или слова культистов могут быть ложны?! Кому верить?!       В панике бросил еще один взгляд на Евдокима. Он не выглядел враждебно, и я понял: доверюсь. Или его могли подослать моховцы? Мальчик все-таки не местный — это аргумент. Буря сомнений, когда времени на раздумья нет вовсе.       Будь, что будет…       Я повернул руль за рукой призрака.       — Держитесь! — выкрикнул родным на случай возможного столкновения с рядами стволов.       Даже захотелось зажмуриться, когда деревья с морщинистой корой приблизились к бамперу… Пальцы до боли вцепились в руль. Но столкновения не произошло!       Стволы мягко прошли сквозь нас или мы сквозь них, как горячий нож сквозь сливочное масло.       Машина понеслась дальше, пронзая впереди иллюзорные кусты и стволы. Я ощутил себя призраком.       — Спасибо, — только смог выдохнуть я Евдокиму.       — Вам спасибо, дядя Олег, — ответил мальчик, продолжая указывать мне верное направление. — Если бы вы не показали мне выход из Ее владений, я бы так и рыбачил в одиночестве. А теперь я вернулся домой.       Я снова посмотрел в зеркало заднего вида. Поглотительница пробиралась между стволов следом. Преследовательница значительно отстала и огонь лизал Ее уже почти всю.       Чудовищное горящее чучело.       — Что Она такое? — спросил я Евдокима, имея ввиду чудовище и следуя за указательным пальцем призрака.       — Не знаю. Она из глубин. Жители Моховки призвали Поглотительницу и сплели Ей тело, — ответил призрак. — Это все, что я знаю. Но у меня такое чувство, что Она сама застряла здесь и хочет выбраться. Только слаба.       — Как это: застряла? — поинтересовался я, с содроганием наблюдая, как сквозь нас проходят морщинистые стволы.       — Не знаю. Не опускался глубоко, чтобы понять это, — ответил Евдоким.       Деревья внезапно расступились, открыв колеи впереди, по которым неслась машина. Стволы поредели и остались за спиной. Впереди простиралось залитое луной поле.       — Мы выбрались! — счастливо вскрикнул я. — У нас получилось!       Посмотрел в зеркало заднего вида. Лесную мать объяло пламя, и Она рассыпалась на части с каждым шагом.       — Она будет преследовать нас? — с тревогой спросил я Евдокима.       — Ее граница владений пролегает по кромке леса. Она уже не может преследовать тебя: Ее тело разрушено.       Мальчик опустил руку на колени.       Плетеное чудище замерло между стволами и провожало нас взглядом множества глаз. Огонь скоро не оставит от Нее ничего.       — Ты не представляешь, как же я счастлив! — улыбнулся я, чувствуя, как страхи остаются позади и с души спадает камень из тревог.       По сторонам простиралось поле. Какое же оно красивое! Впереди было видно шоссе с редкими проносящимися автомобилями.       — Останови, дядя Олег, — вдруг попросил Евдоким. — Здесь моя граница. Мне надо выйти.       Я сбавил скорость и остановил автомобиль. Повернулся к спасителю.       — Спасибо, Евдоким, — снова поблагодарил я его. — Без тебя бы мы не выбрались.       — Пожалуйста! Мой долг пионера помогать хорошим людям, — улыбнулся мальчик и добавил с восхищением. — Красивая машина у вас, дядя Олег. Очень рад, что прокатился.       Я не нашелся, что ответить. Только благодарно кивнул.       Евдоким повернулся к моему сыну и сказал на прощание:       — С тобой весело было рыбачить, Илья! Сделай потом себе удочку и порыбачь обязательно! У тебя все получится. Ладно, удачи вам! Я побежал.       Илья кивнул и, вдруг, улыбнулся другу:       — Прощай.       Я подумал сначала, что Евдоким откроет дверь машины и выйдет, но он просочился сквозь дверцу наружу и побежал по траве. Нет… колосьям, которые как море покачивались под порывами ветра.       Впереди за полем виднелся целый коровник и еще какие-то здания, которых я не мог припомнить. Все они выглядели крепкими в лунном свете. Как же красиво…       Евдоким бежал среди колосьев к мужчине и женщине, которые ждали его. Взрослые были в крестьянской одежде и держали друг друга за руки. Женщина была в платке. Евдоким добежал, и они заключили мальчика в теплые объятия. Наверное, родители, решил я. Евдоким снова оглянулся и помахал мне рукой.       Я помахал в ответ и улыбнулся. Тронул машину вперед.       Через несколько метров пшеничное поле сменилось сорной травой. На горизонте покачивался под луной борщевик. Здания совхоза представляли из себя руины.       Кажется, я вернулся в реальный мир.       Я оглянулся.       За полем мрачной стеной стоял перелесок. Сполохов огня в нем не было. Поглотительница сгорела полностью и успела потухнуть или осталась догорать в своем измерении, которое, я надеюсь, благополучно покинул.