Напарники?..

Уверенность, что всё под контролем, стала рушиться буквально на следующий же день, когда к ним в квартиру нагрянул неугомонный Юрий. Сумрак в восторге не был — шурин походил на брошенный в спокойную воду булыжник, вокруг которого разбегаются круги. Пускай в семье Форджеров царила довольно благоприятная атмосфера, но она казалась такой непрочной, что появление этого гиперактивного братца могло всё испортить. Пришествие лукового горя не было у Сумрака в планах. Ему хотелось при любой удобной возможности наладить связи с Йор. Раз уж их скрепили напарничеством — нужно узнать её получше не как сожительницу и работницу мэрии, а как наëмницу. Ради миссии, ясное дело, ведь напарника надо хорошо знать, особенно когда партнëрство это может быть долгосрочным. Весь прошлый вечер, поставив цветы в вазу на столе в гостиной, они с Йор провели за разговорами — и Сумрак нагло соврëт, если скажет, что ему не понравилось. Моменты из прошлого, некоторые особенности их работы, что не были секретными, оружие и техники боя — казалось, они могли говорить обо всëм, и было это так странно... Своё довольство Сумрак объяснял «успешно добытой информацией и налаживанием отношений» исключительно со шпионской точки зрения, но было в этих разговорах что-то особенное. Примерно то же чувство он помнил с той ночи на набережной, когда между ними состоялась непривычно откровенная беседа о прошлом. Чувство, что не только он понимает Йор, но и сам он может быть понят ею — а таких людей, разделяющих его ношу, отнюдь не так много. Сумрак убеждал себя, что узнаëт Йор как наëмницу ради собственного благополучия. И в то же время узнавал её больше как человека — такого же покалеченного, раненого, но борющегося, как он сам. Удивительно, как схожие страдания могут объединять совершенно неожиданно тех, кто, казалось бы, никогда не должен объединяться. Теперь не только наличие Ани было их общим интересом и темой для обсуждений. Говорить, не прячась за личиной Лойда Форджера, было куда проще и, признаться, приятнее, пускай он и не разбалтывал что попало. Свои слова он давно привык обдумывать наперёд. И наконец он стал чувствовать себя лучше — ранее заметно ослаб и раскис, и лезло в голову всякое, однако теперь готов взяться за эту миссию с новыми силами. — Мам, пап, вы что, снюхались? — спросила у них Аня прошлым вечером, когда между мультиками стали крутить рекламу. Она и Бонд сидели на полу перед телевизором; рядом валялась пустая упаковка арахиса, который та с боем выклянчила у отца. Йор и Сумрак тем временем негромко переговаривались на кухне — их Аня видела через прямоугольный проëм в стене. — Ты где это слово подцепила? — поднял бровь Сумрак, посмотрев на выглядывающую из-за дивана Аню. Её вопрос их немного смутил, но дёргаться те не стали, только сконфуженно покривив губы. — Так Бондмэн говорит, — указала Аня пальцем на телевизор, а потом, услышав наконец заставку новой серии, ринулась на своё место. — О, реклама кончилась! Этот Бондмэн был очень сомнительным примером для подражания — Сумрак убеждался в этом всё больше и больше. Следующий день оказался вполне неплохим, и провёл его Сумрак в центральной больнице. Его приподнятый настрой уловила и Фиона, внимательно за ним наблюдающая. — Смотря на вас, кажется, что ваша миссия продвигается успешно, — заметила она на первый взгляд равнодушно, используя шифр. В душе, в противовес ровной интонации, угрожающе громыхнуло, зарокотало. Если её наставник в столь хорошем расположении духа — значит, всё идёт прекрасно, и вроде надо радоваться, но Фионе хочется скрипеть зубами. Ни в коем случае не желает она Сумраку провалиться на этом задании, но отсутствие проблем в его с Йор Брайер отношениях прискорбно. В ином случае в таком хорошем настроении он бы не был. Очень хотелось стать такой проблемой для них, но Фиона держалась на мысли, что Сумрак ей подобное не только не спустит с рук, но и не простит, если узнает, что вздумала мешать она ему намеренно. — Вероятно, можно сказать и так, — повёл плечами Сумрак, улыбаясь прошедшим мимо коллегам фирменной, фальшивой улыбкой Лойда Форджера. Подвижек в самой «Неясыти» не было вовсе, однако теперь он работал не один, и, признаться, возможная поддержка Йор его даже обрадовала. — Не чувствуете, что стали сдавать позиции? — Хм? — впервые за этот разговор Сумрак посмотрел на коллегу внимательно, и взгляд этот был вовсе не Лойда Форджера. У Фионы от нездорового наслаждения мурашки побежали по рукам. Красив. Особенно когда из-под идеально вылизанного, сплошь положительного и мягкотелого покрытия простого и вечно улыбчивого психиатра проглядывается порой настоящий мастер. Однако внешне Фиона осталась неизменно равнодушной, разве что глаз её, не закрытый чëлкой, странно, жадно блеснул. Она всматривалась в него, в своего обожаемого наставника, и собирала коллекцию его образов в своей голове. — Странно, что на успех миссии влияет кто-то помимо вас, — повела Фиона плечом подобно ему. Недаром ведь он её учил — от него она переняла многое. Даже некоторые жесты. Она не боялась того, что Йор Брайер могла влиять на эту миссию. Это, безусловно, раздражало, но не вызывало страха. Пугало Фиону то, что Йор Брайер влияла не только на миссию, но и на самого Сумрака. Она боялась мешать им не только из-за предупреждения куратора или мысли о немилости наставника, но и потому что подозревала: если тронет Йор — Сумрак не останется в стороне, а видеть собственными глазами то, как он защищает эту мышь, как вступается за неё, совсем не хотелось. — Есть миссии, на которых в одиночку не справиться, — ответил Сумрак серьёзно. — Полностью осознал я это только благодаря этому заданию. Чтобы понять и принять, что он, несмотря на свой статус лучшего из лучших, всё равно не всемогущ и не всесилен, потребовалось время. И поначалу в непринятие и ужас вгоняла мысль, что операция «Неясыть» повышенной сложности зависит не только от него и даже не только от взрослой женщины, с которой он вступил в фиктивный брак, но ещё и от маленького ребёнка. Даже с коллегами Сумрак работал нечасто, предпочитая делать всё в одиночку, а потому «Неясыть» была ему в новинку. — Разве так полагаться на кого-то — не слабость? — Фиона, признаться, с недавних пор иногда почти не узнавала в этом человеке своего наставника. Сумрак взял её в ученицы давно, где-то через пару лет после того, как сам закончил своё полное обучение у куратора Сильвии. В то нелёгкое время он, с раненой, выжженной до пепла после войны душой, был более жёстким, хватким и недоверчивым, а потому предпочитал быть одиночкой. Всё ещё молодой, он не развивал особо близких отношений ни с кем из части, потому что знал — эти агенты либо погибнут, либо окажутся засланными шпионами, либо же погибнет он сам. И зачастую он оказывался прав — мало кто из агентов тех лет дожил до нынешних, да и засланных несколько раз приходилось ему устранять. Судя по всему, особо близкой долгое время ему была Сильвия на правах наставницы и начальницы. И Фиона глубоко разделяла подобную позицию, потому и держалась до сих пор немного в стороне от всех. Почему-то Сумрак не ответил ей. Раньше он определённо считал это слабостью — так почему молчит теперь? Неужели поменял своё мнение? «И правда, как игрушечный нож, — подумала Фиона, смотря, в какую мимолётную задумчивость ушёл наставник. — Но даже так — превосходен... Почему вы так размякли с ними, наставник? Почему... с ней?» Почему с Йор Брайер?.. Вопрос Фионы потом несколько раз повторялся в мыслях Сумрака — он задавал его себе снова и снова, хотя ещё год назад с полной уверенностью сказал бы — да, слабость. Однако теперь затруднялся ответить, и такое изменение в мировоззрении не поддавалось его контролю. Но стоило только вернуться с работы, зайти в квартиру и встретить Йор на кухне — и все эти мысли почему-то ушли на задний план, затерялись и затаились, чтобы наверняка вернуться потом, но оставив сейчас его в покое. Они сменились на странную радость от собственного возвращения — наверное, именно это чувствуют, когда приходят «домой». Сумрак не знает, не помнит, ему не с чем сравнить. Ещё в прихожей он уловил запах чего-то горелого — на кухне Йор возилась с готовкой, судя по всему, не очень удачной, и, выглянув из коридора, он увидел её в прямоугольном проëме стены. Йор хмурилась — кажется, блюдо не получалось. Домашняя, привычная, даже и не скажешь, что наëмница, однако это он теперь воспринимает спокойнее. Он не заметил, как краешком рта улыбнулся. Странное чувство. И такое, наверное, глупое, совсем ему не подходящее, но... — О-ой... — Долго простоять незамеченным у него не вышло, хотя ничем он себя не выдал. Когда Йор обратила на него внимание, он только усмехнулся — вот она, чуйка наëмницы. А ведь в первую их встречу в ателье она так же почувствовала его взгляд на себе. Теперь у её чуткости было объяснение, пускай и неожиданное. — Ты уже вернулся?.. Случайно она задела локтем и скинула на пол какую-то пустую кастрюлю и под её грохот подпрыгнула от испуга, неловко скривив губы. Кажется, своим появлением он её смутил. — Прости, — нервно дëрнула руками Йор, — не услышала, как ты пришёл. И... не готово ещё ничего... — Всё в порядке, — Сумрак собирался добавить в звучание побольше дружелюбия, чтобы её успокоить, пока с удивлением не обнаружил, что голос его и без его вмешательства получился таким. Искренне дружелюбным. Сам собой. Столкнувшись с впервые за долгое время неконтролируемой радостью из-за чьего-то присутствия, Сумрак в некотором замешательстве замер на пару секунд. Подобные метаморфозы его удивляли и пугали, а как бороться с ними — впервые он понятия не имел и чувствовал себя оленем, застывшим в свете фар неизбежно приближающейся машины. Его будто вот-вот собьёт, а он стоит и не двигается. Йор тем временем опомнилась, впопыхах достала что-то из духовки и едва не обожглась. И тяжело, безнадёжно вздохнула, оценив получившийся шедевр. Это оказалась до углей сгоревшая, ломтиками порезанная картошка — Сумрак увидел, подойдя ближе. — Опять не получилось... — тихо и разочарованно сказала Йор. — Не думаю, что это... — она с хрустом ткнула вилкой один из сгоревших ломтиков, — вообще можно есть... Она определённо расстроилась — даже глаза потускнели. А ещё ей было неловко в очередной раз облажаться при нём — это он тоже чувствовал. — Можем приготовить что-нибудь вместе, — предложил Сумрак. — Если ты не против. На секунду Йор просияла от мгновенной радости, но Сумрак даже моргнуть не успел, как она, будто что-то вспомнив, внезапно погрустнела. Эмоции её сменились очень быстро, и он в непонимании всматривался в неё, пытаясь понять, в чëм причина. Над Йор будто вот-вот — и сгустилась бы дождевая туча, и атмосфера оказалась гнетущей и тоскливой, какой-то обречëнной. — Й-йор?.. — Сумрак, признаться, успел ощутить, как сердце ухнуло в пятки от испуга. Он опять всё испортил? Но чем? Не стоило предлагать готовить вместе? Но ведь всё было нормально, он просто хотел... В голове тут же валом пронеслись тысячи предположений — и каждая хуже предыдущей. И сердце участилось, и дышать стало тяжелее — он что-то натворил, сам не знает, что именно, а лажать сейчас ему ни в коем случае нельзя! А вдруг Йор передумает и на развод подаст, уйдёт?.. За эти несколько секунд будто вся жизнь пронеслась перед глазами — он слишком расслабился, глупо думал, что раз всё обошлось, то на этом и закончилось. Затем он смог перевести дыхание. Бесполезно паниковать, нужно как-то исправлять ошибку, пусть он даже не знает, где ошибся. — Йор? Что случилось? — он постарался совладать с собственным голосом. Странно, но контролировать себя с Йор было сложнее, чем с посторонними людьми. — Я что-то сделал не так? Я обидел тебя? Вот вроде и лучший шпион — а каждый раз на одни и те же грабли: когда дело касается либо Йор, либо Ани, изменение их настроения он совершенно не в состоянии объяснить и отследить. И даже десятилетний стаж сложной, ювелирной работы за плечами не помогает. На этот вопрос Йор отреагировала с заметным удивлением. — М-меня? — едва слышно спросила она, и по её реакции он понял, что не попал, не угадал. — Нет-нет, не обидел... Я понимаю, Су... э-э, Лойд, на твоём месте я бы... тоже не доверяла. С тихим стуком Йор положила на столешницу вилку. Как-то внезапно и мгновенно в голове вместо тучи вопросов стало пусто. Сумрак застыл изваянием напротив погрустневшей Йор в глубоком ступоре. О чëм она вообще? Он совершенно не улавливает сути. Почему вдруг всплыла тема доверия, для обоих болезненная? — Постой-постой, — он поднял ладони в примирительном жесте. — Ты... о чëм? Вëл себя он предельно осторожно, говорил мягко. — Ты ведь хочешь проконтролировать, чтобы я не отравила тебя? Д-да?.. Ступор стал глубже. — А? — Сумрак не успел собрать мысли воедино. — Я знаю, что не заслуживаю доверия в этом вопросе, но я правда... правда не собираюсь... Он понял — то, что он с подозрением пьёт чай из-под её руки, незамеченным не осталось. Никогда ещё он не чувствовал себя таким отвратительным, просто заботясь на всякий случай о собственной жизни. Он искренне хотел сейчас помочь без всяких мыслей об отравлении и прочих прелестях, но Йор истолковала его предложение иначе и совершенно в другом свете. И винить её он не мог, потому что понимал — причиной было его поведение ранее. — Йор, — прервал он её и, не особо обдумав собственные действия, осторожно коснулся её предплечья. — Я предложил готовить вместе вовсе не поэтому. Я просто... хотел совместно провести время. И помочь. Он хотел говорить с ней, наблюдать, спрашивать, анализировать — в первую очередь ради миссии, но только ли поэтому? Однако он и не подозревал, что Йор может подумать по-другому. — Да? — спросила она неверяще, удивлённо подняв брови. — Я думала, ты хотел проследить, чтобы я... ну... Не добавила яд в еду. — Я понял, — качнул он головой, освобождая её от необходимости заканчивать эту неудобную, отвратную для обоих фразу. — Но... могу ли я узнать причину? Почему ты так думала? Ему нужно объясниться, разрешить любое недопонимание, чтобы не позволить новой стене оказаться между ними. Только-только они мало-мальски пришли к понимаю, к партнëрству, он не может позволить всему этому закончиться, толком даже не начавшись. — Ч-что? — Йор немного взволновалась, покраснели от неловкости щëки. — А, ну... К-как бы... — Всё в порядке, Йор, — он ободряюще поднял уголки губ в лёгкой, едва заметной улыбке. И, задержав взгляд на его лице дольше обычного, Йор пару секунд думала о чëм-то, будто решаясь. — Хорошо... — в конце концов сказала она тихо и отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. Прислонилась поясницей к столешнице за спиной, устремив взгляд куда-то через прямоугольный проëм в стене. — Чай. Ты ведь... на яд проверяешь? В последнее время она ничего не готовила ещё с момента раскрытия их личностей. Готовил каждый раз Сумрак, а она лишь заваривала им чай. Признаться, если бы Лавочник не задал вопрос о доверии Сумрака и о том, как он пьёт что-то из-под её руки, она бы вряд ли в ближайшем будущем обратила на это внимание. Но с того дня не могла не думать об этом, когда замечала выжидающую паузу, стоило только Сумраку принять кружку из её рук, эту осторожную, едва заметную проверку. Он прикрыл глаза, кивнул. Как и думал — всё дело в чае. В создавшейся молчаливой паузе раздался его тихий выдох, и Йор напряглась в ожидании, всё ещё не поворачиваясь к нему. А Сумрак, встав рядом, тоже прислонился к столешнице позади, почти копируя её позу. — Да, — наконец ответил он. Йор затаила дыхание, следя за ним боковым зрением. — Профессиональная привычка. — Не припомню, чтобы ты так делал раньше, — тихо и задумчиво сказала она, пытаясь вспомнить хоть один момент, когда Лойд Форджер вёл себя подобным образом. — Раньше в этом не видел смысла, — признался Сумрак, решив ничего не утаивать. Йор с болезненным сожалением поджала губы. — А теперь... значит, видишь? Пока он думал, что Йор обычная гражданка Остании, она не представляла никакой серьёзной угрозы. Однако теперь, стоило узнать, что на самом деле она способна лишить жизни, где-то внутри затаились опасения. Проблема даже не в ней, а в глубоко укоренившихся привычках проверять всё и не доверять никому. Сколько себя помнит, всегда он жил именно так. — Пока что да, — склонил голову Сумрак. — Прости, думаю, это неприятно слышать... Я всегда вынужден быть настороже, Йор. За оплошность в ином случае придётся дорого платить. Они встретились взглядами, и видел он, что она понимает его — законы этого жестокого мира, с которыми они оба знакомы лучше простых людей, походят на дикие, где любой промах может караться смертью, где слабый погибает от рук того, кто сильнее, хитрее. И Йор понимала его — сама жила в такой среде и по тем же законам, что и он. А потому не могла винить его за такой ответ. Сумрак слишком долго прожил с тем, что жизнь его всегда висит на волоске. — Мне самому порой не нравится моя подозрительность, но я не могу иначе, — говорил он тихо, будто любой громкий звук помешает этому хрупкому моменту. — Не могу... так быстро успокоиться. Дашь мне немного времени, Йор? Прошу. Они смотрели друг другу в глаза, и Йор видела рядом с собой кого-то, очень похожего на неё саму. Видела, что, как и ей, Сумраку тоже было страшно, он тоже и колебался, и сомневался, и не знал, что делать. Как она сомневалась, можно ли доверять его словам, если он шпион, — так и он не мог всецело довериться наëмнице, которая умеет убивать и не оставляет за собой никаких следов. Лавочник был прав — не только одной Йор, а им обоим страшно довериться друг другу. И, пожалуй, это нормально?.. — Конечно, — Йор наконец улыбнулась. — Мне... тоже нужно время. Бессмысленно обижаться, оправдываться или что-то доказывать — ни ему, ни ей. Нельзя требовать от другого доверия — оно капризно, но искренно, насильно не появляется. Но можно помогать ему расти, и делают это поступки и время — больше ничего не поможет. Сумрак не ожидал, что Йор так странно обрадуется — никаких приятных вещей он ей не сказал, но она улыбнулась ему так открыто, тепло, с облегчением. — Спасибо, Лойд, — сказала она, полностью повернувшись к нему. — За что?.. — сколько бы ни думал, а понять он не мог. — За этот разговор. Мне стало спокойнее. Сумрак улыбнулся ей в ответ, и это короткое мгновение казалось очень ценным. Он был честен и открыт — а значит и частично уязвим, и привык, что обычно в уязвимое место бьют. Но его поняли, приняли, и, признаться, ему было это в новинку. Опустив взгляд, он заметил ранки на её руках — всегда у неё оставались порезы после готовки. Йор неловко опустила закатанные рукава, пытаясь спрятать свои промахи, виднеющиеся увечьями на пальцах, но Сумрак уже потянулся рукой на верхнюю полку, где стояла аптечка. — Можно? — он раскрыл свою ладонь в ожидании, достав пластыри, и Йор совсем растерялась. — Да не стоит, я могу и сама... — взволнованно и неловко пробормотала она, встрепенувшись, но столкнулась с его взглядом — таким спокойным, выжидающим, но тёплым и даже отчасти просящим. И, не договорив, умолкла на пару секунд. А впрочем... — Ладно, хорошо... Щëки её неконтролируемо порозовели, когда она вложила свою ладонь в открытую его. Было в этом жесте что-то... личное и красивое — ну или у неё просто воображение разыгралось. Рука Сумрака вновь была нейтрально тëплая, а ещё на фоне её казалась большой и надёжной. Всего лишь пластыри — она ведь и правда легко сама бы с этим справилась! — но до чего же странным было ощущение чьей-то заботы. Нет, вернее не чьей-то, а его — именно на его заботу она чувствует такой внутренний отклик. Наблюдая за его нехитрыми, быстрыми и простыми действиями, она задумчиво улыбалась. О, если его цель — привязать её к себе, у него получается как никогда хорошо, а она не знает, стоит ли этому противиться. И всё ещё она ставит под сомнение любой его поступок, задаваясь вопросом — это нужно ему или шпиону, которым он является? Он делает это, потому что хочет, или для будущей выгоды? И отделимы ли друг от друга понятия «настоящий он» и «шпион» — или же она напрасно ищет подвох? Она не уверена, но надеется, что стоящий сейчас совсем рядом человек заботится о ней искренне. С такой аккуратностью он прячет порезы на обеих её руках под пластырями, что Йор чувствует одновременно и приятный трепет, и спокойствие. И в голове мелькнуло только: «Пожалуйста, пусть он будет настоящим». Готовили они всё-таки вместе — и куда успешнее, чем получилось у Йор в одиночку. И мир, этот жестокий и огромный мир, в котором они жили, остался где-то снаружи, за окнами и закрытой входной дверью. Сузился до размеров квартиры, а затем ещё больше — до этой маленькой кухни, где Лойд Форджер, или Сумрак — или кто там был на самом деле вместо них? — учил Йор готовить в этом застывшем, драгоценном мгновении. И всё вокруг потеряло значение, совсем как в ту ночь на набережной. Ради таких мгновений хотелось жить и именно их всеми силами оберегать. — А где Аня? — спросил Сумрак в какой-то момент, нарезая ингредиенты на разделочной доске, пока Йор радовалась, что не успела испортить все имеющиеся продукты. Иначе не из чего было бы готовить. — С ней всё в порядке? Аня не выбежала его встречать, как делала обычно, хотя уже давно после школы пришла домой. — Да, — кивнула Йор, наблюдая за отточенными движениями мужских рук. Она во время резки овощей или мяса часто перебарщивала с собственной силой, поэтому на кухне хранились несколько запасных разделочных досок — на тот случай, если предыдущую она изрезала в негодность. — Сначала она смотрела телевизор и ждала тебя, но потом сказала, что пошла делать уроки. — Уроки? — даже удивился слегка Сумрак, подняв бровь. — Сама? Йор с улыбкой кивнула, наблюдая за его недоумением. — Я её не уговаривала. Правда, — она тихо посмеялась, убирая прядь волос от лица, — незадолго до твоего прихода я зашла к ней, а она уже спала за столом. Переложила её на кровать. А, и Бонд у неё же в комнате. Сумрак хмыкнул — концентрации Ани хватало совсем ненадолго, а уроки действовали на неё лучше всякого снотворного. Однако странно было слышать, что делать их она ушла сама и по собственной инициативе — обычно, не считая некоторых порывов её вдохновения взяться за ум, ему приходилось едва ли не за уши оттаскивать её от телевизора и нести к учебникам под искреннее детское нытьë. — А потом ночью спать не будет, — качнул он с улыбкой головой, как наяву видя раскинувшуюся звёздочкой на своей кровати Аню. — Разбужу, когда всё будет готово. Вечер обещался быть прекрасным, пока Сумрак, даже не успевший ещё дойти до Аниной комнаты, не был остановлен грохотом открывшейся входной двери. — Сестрëнка-а-а! «О Боже, — остолбенел Сумрак в коридоре, с трудом контролируя собственное выражение лица, хотя и не был так называемой сестрёнкой, — только не это...» В прихожую вломился Юрий, всегда и везде сеющий хаос и разруху. Для Сумрака он был сродни упавшему за шиворот снегу. Да ну за что?.. — Юрий? — выглянула из гостиной удивлённая Йор. Увидев её, Юрий просиял, как начищенный пятак, и ринулся обниматься. — Я соскучился, Йор! — провозгласил он, заключая сестру в свои медвежьи объятия. Пока в его поле зрения была только Йор, он излучал невообразимое счастье, которое вот-вот — и стало разлетаться бы от него звёздочками вперемешку с сердечками. Но стоило только ему на глаза попасться Сумраку, который вышел к ним, с большим трудом натянув приветливую улыбку, атмосфера тут же сменилась на целиком противоположную. Юрий и раньше не питал пламенной любви к своему зятю, но почему-то на этот раз его неприязнь ощущалась в несколько раз сильнее. Пока Йор не видела, находясь в объятиях брата, Юрий посмотрел на вышедшего Сумрака так, будто собирался вздëрнуть его на виселице прямо в этой прихожей. «Чего это он? — подумал Сумрак, делая вид, что слепой и совершенно не замечает, как убийственно Юрий на него смотрит. — Я прямо кожей чувствую его ненависть. Даже для него это странно.» — Ты как здесь? — спросила Йор с улыбкой, в упор не почувствовав смертоносной ауры вокруг собственного брата. — Да так, — улыбнулся ей в ответ Юрий лучезарно, а потом перевёл взгляд на Сумрака, и выражение его глаз вновь изменилось. — Был недалеко, вот... решил проведать. По его состоянию не было похоже, что он просто был недалеко. Выглядел так, будто бежал сюда целенаправленно. От него веяло угрозой, и Сумрак, всё ещё улыбаясь, подумал, что от этого неугомонного следует ждать беды. Вот принесло ведь на его голову — а он рассчитывал на спокойный вечер! От того настроения, в котором он пребывал, пока был на кухне с Йор, и следа не осталось. Многого хотел, видимо. — Как поживаешь, Лотти? — неожиданно спросил Юрий. Сумрак моргнул. Нет, действительно надо ждать от него беды. — Хорошо, — улыбнулся он шире. — А ты? — Хорошо-о-о, значит, — протянул Юрий противно, перекривив его ответ и совершенно проигнорировав вопрос. — Ну-ну. Что-то опять было не так, и внутри с одного бока на другой перевернулась просыпающаяся тревога. — Проходи, — указала Йор Юрию жестом на проход в гостиную и незаметно переглянулась с Сумраком. Без слов они друг друга поняли. Надо готовить «набор влюблённых», и пока Сумрак будет занят этим, Йор отвлечёт своего братца. Сумрак не в восторге от приходов Юрия, после которых чувствует себя выжатым лимоном, но ещё больше терпеть не может, когда он вламывается сюда без предупреждения. Пора квартиру изнутри на ключ запирать. Йор увела Юрия в гостиную, а Сумрак ушёл в её комнату — именно она выполняла роль супружеской спальни во время подобных театров. Расставить всякие романтические штучки и сменить постельное бельё было делом нескольких минут, и вскоре помещение преобразилось, выглядя подобающе комнате любящих друг друга мужа и жены. Возможно, даже излишне любящих, судя по обилию легкомысленных сердечек. Особенно выделялись розовые подушки с кружевами и надписью «yes» на лицевой стороне — Сумрак стопроцентно уверен, что спать на них неудобно, но зато их внешний вид удобен для поддержания иллюзии бесконечной любви. По крайней мере, Сумраку так думалось, когда он впервые приволок этот постельный набор сюда, но уверенным в этом он не был — ему довелось несколько раз играть жениха, но мужем становиться с нуля не приходилось. Пока из гостиной доносились восторженные вопли Юрия на каждую фразу Йор, на тумбочке за пару секунд появились привычные и знакомые рамочки с фотографиями. Большинство из них уже были настоящими, и Сумрак помнил каждый изображённый на них момент. Поддельными оставались лишь их личные с Йор фотографии, и на мгновение даже проскользнула мысль — а не переделать ли их? На фоне других эти снимки стали казаться поверхностными и искусственными, как вырезанные из журнала картинки, или это проблема исключительно его восприятия? «Да ну, — даже как-то напрягся Сумрак, резко перестав смотреть на фото, где они с Йор обнимались подобно настоящим супругам. — С чего бы менять?..» Это секундное, странное смущение заставило его и вовсе отвернуться от фоторамок. — Юрий, стой! — донёсся вдруг выкрик Йор из коридора, и Сумрак подобрался, услышав стремительное приближение незваного гостя. Юрий себя ждать не заставил, спустя пару мгновений распахнув дверь так, будто норовился поймать Лойда Форджера с поличным на месте преступления. Уж слишком подозрительным взглядом Юрий его одарил. — Ты чего прячешься, Лотти? — спросил он, смотря на Сумрака так, как даже на врага народа не смотрят. Казалось, если бы не присутствие Йор в квартире, он бы попробовал собственного зятя в этой же комнате придушить голыми руками. — Или тебе есть что скрывать? У Сумрака мороз по коже пробежал мурашками. Тон у Юрия был такой, будто ответ на этот вопрос он давно знал и был уверен — да, его зятëк скрывает что-то, но что конкретно? «Неужели узнал, кто я? — подумал Сумрак, внешне выглядя как подобает удивлëнному безобидному гражданину. — Пытается поймать меня на шпионаже? Или что?» Что сестра, что брат — оба заставляют его лихорадочно соображать, в каком месте он прокололся. Только вот иметь дело с Йор поприятнее будет, нежели с её чокнутым братишкой, что сейчас походил отчасти на демона с горящими красными глазищами. — Я просто заправлял кровать, — улыбнулся Сумрак подобно Лойду Форджеру, излучая саму невинность. Грех подозревать такого простодушного человека, Юрий. — Не хотел оставлять здесь бардак. «Да что ж ты высматриваешь?» — задался он вопросом, видя, как Юрий цепко и явно профессионально осматривает с порога помещение. Видимо не раз в обысках участвовал, судя по точному взгляду. — Бардак? — будто и не услышал его вовсе Юрий, а затем перевёл свой колючий взгляд на стоящего посреди комнаты зятя. — А не прячешь ты что-нибудь, часом? Чем вообще надо заниматься, чтобы заправлять кровать только вечером!.. На этой фразе он так шумно вобрал воздух в лёгкие, что чуть не подавился им от внезапного осознания, пронзившего его дурную голову. Сумрак даже в неопределённой эмоции чуть скривил уголок рта — то ли от сочувствия, то ли, наоборот, от недоумения и лёгкого отвращения, он сам не до конца понял. Мало ли зачем ему понадобилось заправлять кровать, но Юрий нашёл этому конкретное и не особо приличное объяснение, увидев крайне выразительное постельное бельё и вспомнив, что вломился, вообще-то, в супружескую спальню. «За что мне всё это? — спросил Сумрак в мыслях, наблюдая за шокированным шурином. — Я ведь даже не это имел в виду...» Каждый приход Юрия оборачивался цирком, и этот раз исключением не стал. Вперемешку с неприятным озарением, он вдруг посмотрел на Сумрака так, будто тот, как минимум, силой обесчестил его сестру, если не хуже. Если бы можно было убить взглядом — в этой квартире уж точно бы оказался труп, а Лойд Форджер на следующий день бы не вышел на работу. Даже с десятилетним стажем шпионажа за плечами, даже с проведённой на войне юностью, Сумрак почувствовал могильный холодок, мурашками поднимающийся вверх по спине. Какова причина такой внезапной и чистой ненависти? Пускай Юрий всегда относился к зятю с агрессией, но в этот раз переходит все границы, и у этого точно есть причина. Нужно как-то эту причину выведать, но Сумрак пока что это луковое горе даже трогать боится — ещё рванёт, как бочка со взрывчаткой. Оставалось только улыбаться. — Юрий! — оказалась рядом Йор, тронувшая брата сзади за рукав. Поверх его плеча она беспокойно оглядела комнату и едва слышно выдохнула, увидев «набор влюблённых» во всеоружии. — Зачем ты сюда так ринулся? Я же сказала, что не надо мешать Лойду. — Не мешать, значит, — чуть не зашипел змеёй Юрий, сощурив пылающие глаза, но потом очнулся, вспомнив, что сестра рядом. — Не мешать... Ха-ха! «Совсем сдурел, — Сумраку бы хотелось вынести такой вердикт, но всё внутри било тревогу. — Неужели и правда узнал, кто я?.. Где я оплошал? Мы ведь с ним даже не виделись в последнее время.» — А если он что-то скрывает, что ты будешь делать, сестрёнка? — уже спокойнее, но с многообещающим намёком спросил Юрий, глянув на Йор. Та вздрогнула от неожиданности. — Ч-что? — в недоумении протянула она. «Что конкретно из того, что я скрываю, ты выведал?» — прищурил глаза Сумрак. Йор беспомощно и бегло взглянула на него, тоже, как и он, думая, что Юрий узнал о фальшивости Лойда Форджера. — О чëм ты? — спросила Йор у своего брата, на что он одарил Сумрака таким взглядом, будто смотрел на жабу. — Не упрямься, пошли обратно. Противиться сестре он не мог, а потому был утащен в гостиную. Толкая Юрия в спину, Йор напоследок заглянула в комнату и одними губами шепнула Сумраку: «Прости», на что он жестом ответил, что всё в порядке. Оставшись в одиночестве, наконец он смог перевести дух и тяжело вздохнул, взъерошив себе волосы. За жалкие пять минут Юрий умудрился вдребезги разбить ту безмятежность, которой так непривычно он наслаждался впервые за долгое время. Новая проблема свалилась на него очередным камнем, так и норовясь придавить к полу. Когда он зашёл в гостиную, Юрий критичным взглядом осматривал стоящие в вазе на столе цветы, узнав от Йор, что их ей подарил Лойд прошлым днём. На этот красивый, нежный и светлый букет он тоже смотрел так, будто Сумрак преподнёс вчера ей не цветы, а куст крапивы. Наблюдающая за братом Йор нервничала. Не успел Сумрак и рта открыть, как со стороны Юрия на него обрушились претензии: — Букетиками откупаешься? Ты приволок моей сестрёнке какой-то маленький веник? Обалдел, Лотти?! Ты должен был преподнести не просто букет, а целый цветочный магазин! Вообще все цветы на свете! Требования Юрия к нелюбимому зятю взлетали по шкале с каждым его вздохом настолько высоко, что улетали в стратосферу. — Любовь не измеряется количеством, — ангельски улыбнулся Сумрак так, будто не называл между строк Юрия идиотом. — Смотри, как бы, пытаясь собрать все цветы на свете, ты не забыл, кому их собирал. Как он и ожидал, смысла Юрий не понял, зато оскорбился. Сумрак поджал губы — следовало бы ему не подначивать этого юнца и не доводить дело до греха... то есть до конфликта, но не смог отказать себе в этом. — Ты чë!.. — уже вобрал Юрий в свои лёгкие побольше воздуха, чтобы развоняться на всю округу, как вдруг его прервала та, кому он не смел перечить. — Юрий! — неожиданно Йор даже повысила голос, и смотрела она на своего брата не то со смущением, не то с возмущением, но по большей части — с непониманием. Юрий заглох на полуслове, стушевавшись под странным взглядом сестры. — Не устраивай скандал, пожалуйста. В самом деле, ты будто сам не свой сегодня, в чëм дело? — Я сам не свой? — ткнул себе в грудь указательным пальцем он. — Я просто беспокоюсь о своей сестре! Пусть твой Лотти скажет, где он был ночью с пятнадцатого на шестнадцатое число! Юрий резким жестом указал на так называемого Лотти с пылающим вызовом во взгляде, будто стремясь испепелить на месте. А вот Сумрак и Йор застыли — в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое они вместе были на миссии на базе «Зенит». И вместе тотчас поняли — Юрий подозревает Лойда Форджера из-за этого. В глазах Йор мелькнула секундная паника, благо Юрий не смотрел в тот момент на неё — всё его внимание было обращено на Сумрака, и он цепко считывал любую его реакцию. «Не знал, что этот момент так скоро настанет, — подумал Сумрак в судорожном потоке мыслей. Его будто огрели по макушке и оглушили. — Но почему он подозревает именно Лойда?» Пускай похолодели ладони и от волнения заныло в животе, но ни в чëм сознаваться он не только не спешил, но и не планировал. Не бывает безвыходных ситуаций, тем более Юрий наверняка сейчас прощупывает почву. Теперь такая бурная реакция Юрия была понятна — просто он подозревает зятя в том, что он вражеский агент? — Зачем тебе это спрашивать? — поинтересовалась Йор, чувствуя колючие мурашки. — А где мне следовало быть с пятнадцатого на шестнадцатое число? — безмятежно спросил Сумрак, и Йор поразилась его умению держать себя в руках даже в момент, когда, казалось бы, его опасно прижали. Выглядел он так, будто не случилось ничего, о чём следовало бы волноваться. — А ну отвечай! — Юрию хотелось взреветь, но присутствие сестры его тормозило. «Он подозревает меня, но не Йор, — обдумывал тем временем в экстренном порядке Сумрак, и мысли в его голове сменяли друг друга с кошмарной скоростью. — Что-то здесь не так, может, я думаю не о том? Какие ко мне у него могут быть претензии помимо подозрений, что я агент? Да и как он вообще пришёл к такому выводу, как сопоставил Лойда Форджера с "Зенитом"?» Было очень навязчивое чувство, что он влип в большое недопонимание. Ничего не сходилось, ничего логичного не складывалось. — Это допрос? — невинно поинтересовался Сумрак, внешне сохраняя полное спокойствие и пытаясь сохранять его и внутренне. И не в такое влипал — и не из такого выбирался, справится и сейчас, делов-то. Какой-то малолетний сосунок не обыграет его. — Да, допрос! — заявил взвинченный Юрий, а потом воровато оглянулся на свою сестру, проверяя, не заподозрила ли она что-то неладное о его профессии из-за этих слов. Та не восприняла буквально его выражение. Может, ей и хотелось вмешаться, но она позволяла Сумраку разрулить ситуацию так, как он считал нужным, и не торопилась встревать. Только наблюдала с тревогой в глазах. — Разве я сделал что-то неправильное? — всё-таки Сумрак в который раз убеждался, что улыбка — лучшая его защита и маскировка. Он собирался юлить до последнего, чтобы выведать истинную причину такого странного поведения. — Гляньте-ка на него! — возмущение Юрия, казалось, вот-вот достигнет предела, и он рванёт, как ядерная бомба. — Неужели ты, Лотти, считаешь правильным среди ночи лобызаться с кем-то в темноте, а? На те длинные пару секунд после этих слов наступило гробовое и недоумëнное молчание. — Что? — в один голос спросили Сумрак и Йор, воззрившись на пылающего от злости Юрия. В отличие от Йор, что была в полном замешательстве, Сумрак едва сдержал облегчённый вздох от мгновенного понимания происходящего. Не зря он допускал вероятность, что Юрий узнает о произошедшем на набережной, хоть и вероятность эта была очень мала. Тот молодой полицейский, наблюдающий тогда за ними, был сослуживцем младшего Брайера и, видимо, сболтнул ему вскользь об увиденном. А Юрий, не признав с его слов собственную сестру, но знав по описанию Лойда Форджера и подумав совершенно о другом, уже сам сделал какие-то свои больные выводы — Сумрак этому удивлён не был. Встретившись с этим человеком несколько раз, уже перестаëшь многому удивляться. Всё сразу сложилось по полочкам, и «Зенит» вообще не имел никакого отношения к поведению Юрия. И подозревал он Лойда Форджера не в иноагентстве, а в супружеской измене. Как камень с плеч. Тем более, что никакой измены вообще не было и в помине. — Юрий, ты к чему... — Йор, в то же время, не поняла, к чему вёл её брат, и он её перебил: — К тому, моя милая сестрёнка, что этот навозный жук тебя обманывает! — заявил Юрий, не зная, что Лотти едва сдерживается, чтобы облегчëнно не засмеяться ему в лицо. Признаться, Сумрак контролировал свою мимику только потому, что боялся лишний раз драконить глупого шурина, иначе тот точно озвереет и кинется на него прямо здесь. — Скажи-ка, ты был на набережной в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое число? — Был, — просто ответил Сумрак, и в его глазах мелькнуло светлое ехидство, которое ещё больше ввело Юрия в бешенство. — Ага! — победно воссиял Юрий и решительным жестом, будто был палачом, указал на него пальцем. — Вот! Вот ты и сознался! Целовался там? — Допустим, — согласился Сумрак спокойно, видя, как позади младшего Брайера на лицо растерянной Йор легла странная тень. Она уже поняла, к чему с самого начала вёл этот разговор. Оставалось только понадеяться, что потом Сумрак не огребëт от неё вновь — он уже начинает бояться её тяжёлой руки. А вот Юрий в недоумении нахмурился — как-то слишком легко Лотти сознавался в измене. Он рассчитывал, что этот идеальный чëрт будет юлить, как таракан, и уже воображал, как потащит его в пыточную камеру, но как-то странно теперь получает на свои бестактные вопросы вполне честные ответы. Будто в этом прятался какой-то подвох, но думать об этом было уже некогда. — С кем? — с нажимом спросил Юрий, свято уверенный в неверности своего зятя. — Со мной, — глухо сказала вдруг стоящая за ним Йор, вспыхнувшая до ушей от смущения. Или от возмущения? — Вот! — радостно повысил голос её брат, но потом растерялся. — Стой, что? Подобный расклад событий явно не входил в его изначальный план. Оторопевший Юрий обернулся к сестре и севшим голосом просипел, за секунду напрочь забыв о Лотти: — В смысле... с тобой? Одновременно одержимый идеей уличить Лойда Форджера хоть в чëм-то и желанием уберечь сестру, Юрий порой совершенно забывал думать, прежде чем что-то делать.