Оборотная сторона

      На самом деле, собственные мысли человека могут менять мир вокруг него гораздо сильнее, чем он, этот человек, может себе вообразить и представить. Под этим «человеком» я имел в виду себя, хотя и заметно обобщал понимание сути это явления. Я любом случае, я вспомнил, что на улице царила ранняя весна, и вместе с этим вспомнил кое-что занимательное. И настолько увлекся собственной идеей, что дотерпеть до вечера не смог и позвал Шурфа Безмолвной Речью уже в середине дня.       «Шурф» вкрадчиво проговорил я. «От всей души надеюсь, что ты закончил заниматься своими страшно секретными орденскими делами, куда мне нельзя лезть своими немытыми руками?»       «Я бы поспорил насчет твоих немытых рук, но в целом ты верно угадал. Обязательные дела я уже завершил, а необязательные, которыми я сейчас занимаюсь, можно передать помощникам» тут же невозмутимо отозвался Шурф. «Если ты хочешь сейчас ко мне прийти, подожди дюжину минут.»       «Хорошо» послушно откликнулся я, оставляя его в покое.       Но, честно говоря, эти дюжину минут мне надо было еще вытерпеть, дождаться, пока он закончит со своими делами, чтобы отвлекать его. Олла бы выразилась более конкретно, про шило в жопе, но к счастью, она была занята своими делами. Забытые воспоминания породили идею, которая требовала немедленного воплощения, и отложить ее исполнение даже на дюжину минут казалась непосильной задачей. Половину этого времени я послушно ждал, сидя на месте, и еще более послушно дышал носом, но больше не смог, вскочил на ноги и одним легким шагом перенесся в кабинет Шурфа. Он предсказуемо оказался в своем кресле, сосредоточенный, с прикрытыми глазами, и занимался самопишущими табличками. При моем появлении он глаза открыл, взглядом указал на кресло перед собой и вновь сосредоточился на табличках. Мне только и оставалось, что глядеть на него, на резкие черты его лица, прячущиеся в тени солнечного дня, разгорающегося за окном за его спиной. Я был в его кабинете совсем недавно, но кажется что так давно, в другой жизни даже, но что-то определенно изменилось. Мне потребовалось долгих две минуты, чтобы понять, чтобы осознать, на что собственно я смотрю.       Вскочив на ноги, я в несколько широких шагов обогнул Шурфа и его широкий рабочий стол, и подошел к окну, вернее, к большому и очень удобному подоконнику. Обычно я усаживался на него и курил, глядя в раскинувшийся вокруг Иафаха сад или разговаривал с собственно хозяином кабинета, однако сейчас это место было занято. На подоконнике стоял горшок, обычный для Ехо горшок ручной лепки и росписи, но цветок в нем был определенно мне знаком. Как будто в неверии я коснулся руками продолговатых листьев и взглядом нашел тоненькую беленькую трубочку цветка.       -Могу ли я надеется, – Шурф подошел ко мне со спины и голос его звучал как будто бы нерешительно, – что это был подарок мне?       Не опуская рук, я оглянулся на него.       -Ты сказал перед тем, когда исчез, – пояснил он, – что хочешь приготовить мне сюрприз. И когда я тебя увидел, – он замаялся, – в следующий раз, при тебе был этот чудный цветок, – я все продолжал на него смотреть. – Мы с ним уже сдружились, ему здесь нравится, и я привык к его виду и приятному аромату.       -Да, это было тебе, – я облизал сухие губы. – Тебе действительно нравится? – уточнил я, и Шурф только согласно качнул головой. – Были еще и книги...       -Они уже в целостности, – он поспешил меня заверить. – У меня не было достаточно времени, чтобы оценить все их содержание, но то, что я успел прочитать, весьма меня впечатляло. Стихи о любви?       -Раз у меня не хватало духу признаться тебе прямо, то хоть так могло сработать, – пробормотал я, опустив глаза и еще поглаживая листья снизу вверх, как будто не веря до конца, что цветок в самом деле здесь.       -Это сработало, – согласился он, и я снова посмотрел на него, пытаясь понять, не ослышался ли я и имел ли он в виду то, что я понял.       Шурф поступил гораздо мудрее. Не вступая со мной в споры, он чуть наклонился и коснулся сухими теплыми губами уголка моих губ. Это была и бескрайняя благодарность, и выражение восхищения. То, как он выражал свои чувства ко мне, казалось мне очень сдержанным и сухим, несколько торжественным даже, но по сравнению с тем, как он вел себя раньше, насколько он привык сдерживать чувства и эмоции собственной несгибаемой волей, это было очень громким. В дополнении к этому, своим сердцем, своей сущностью я мог ясно переживать его эмоции, чего раньше, опять же делать не мог.       -И этот цветок мне тоже понравился, – признался он. – Насколько он сам по себе прекрасен, сколько смертельно ядовит. Только ты мог подарить такой интересный цветок, как Калла Аспен.       -Как ты узнал его имя?       Вместо ответа он рукой скользнул во внутренний карман и достал сложенные листки тонкой офисной бумаги, целые и даже не помятые.       -Я думал, совсем потерял их, – обрадовался я. – Шурф, ты лучший! – и схватил его руки, все еще сжимающие эти грешные листы, поверх тыльной их стороны. Он во все глаза уставился на наши руки, и со все возрастающим восторгом заметил, как на скулах его расцветает бледный, неяркий румянец. Ему никто раньше не говорил, насколько он хороший, что от простого слова он так легко смущается?       -Ты хотел со мной что-то обсудить? – осведомился он, пытаясь скрыть собственную неловкость.       -Не обсудить, – поправил я, вспоминая собственную маленькую задумку. – А показать. Пошли творить глупости? – предложил я, продолжая лучиться чистым восторгом.       -Звучит многообещающе, – оценил он. – Необходимо ли для этого переменить одежду?       Я смерил Шурфа взглядом, как будто первый раз за сегодня увидел его. Как и всегда, он был одет безупречно, в идеально сидящие на нем скабу и лоохи белоснежного цвета с едва различимым голубым узором. Не официальная мантия Великого Магистра, и не его привычные кипенно-белые одежды Истины, а разумный компромисс между ними. Его вопрос предполагал, что он уже знает, насколько сильно различается мода между Мирами, и то, что он догадался, куда я хочу его потащить. Я только хихикнул.       -Ты выглядишь как всегда идеально, – заявил я и ухватил его за руку покрепче. – Пойдем, – и потащил его к двери.       Не пытаясь даже высвободить свою руку, он пошел за мной следом, и даже не испугался, когда я распахнул двери его кабинета в непроглядную черноту Хумгата. Как и всегда, он был прекрасен в своей глубокой, необъятной пустоте, но сейчас я был здесь не для того, чтобы наслаждаться его глубинами. Практически сразу свободной рукой, в полной темноте, я толкнул еще одну дверь, и, не снижая скорости, вылетел из нее, продолжая тащить за собой Шурфа. Мы оказались в узком и чистом, скромном таком переулке между двумя высокими зданиями. Небо над нами было чистым, но солнце не светило так ярко, как в Ехо. Шурф тут же принялся со здоровым любопытством озираться, а потом протянул вперед руку в белой перчатке, позволяя приземлиться на ее маленькому розовому лепестку. С неба плавно падали на нас еще множество таких же, и еще множество лежало на асфальте под нашими ногами.       -Пойдем, – нетерпеливо позвал я, направясь к выходу из переулка. Шурф позволил лепестку упасть и пошел за мной. Через пару минут мы вышли из переулка в достаточно большой сквер, в котором сейчас отдыхало много людей – сидя на скамейках, расстелив пледы прямо на траве или просто прогуливаясь. Шурф вздернул голову вверх и беззвучно приоткрыл рот в глубоком изумлении. Все деревья в этом сквере были покрыты розовым цветом, великим и бесчисленным множеством раскрывшихся цветов нежного мягкого розового цвета. Над нами было множество розового, казалось, небо над нами только состоит из чистого голубого и этого нежнейшего розового цвета, настолько много его было, и в воздухе плавно опадали эти цветы, будто медленный дождь.       -Что это? – очарованно проговорил Шурф.       -Это цветение вишни и сливы, – тут же ответил я, с таким же чувством смотря на него самого. Розовый дождь из лепестков практически идеально сочетался с цветом его одежды, особенно когда такие лепестки ложились на его тюрбан, плечи и запутывались в складках одежды. – В это время люди традиционно гуляют и любуются этими цветущими деревьями.       -И ты пригласил меня сюда приобщиться к этой традиции? – уточнил Шурф, переводя взгляд на меня. Я только кивнул, и его взгляд неожиданным образом смягчился, и он протянул руку, аккуратно смахивая с меня упавшие на меня лепестки. – Тебе идет этот цвет.       -Тогда давай устроим пикник, – предложил я, снова хватая его за руку и утягивая в сторону. Дальше, за сквером, я углядел мигающий навязчивой рекламой, магазин с местной традиционной едой. Шурф поспешил за мной, не забывая бдительно оглядываться по сторонам. Конечно, это же я, прущий вперёд и ничего кругом не замечающий, и это же он, бдительности не теряющий и которому все любопытно.       В магазине я первым делом направился к стойке с готовой едой на вынос и принялся выбирать взглядом что-нибудь знакомое.       -Ты был прав, когда говорил о том, что не нужно менять одежду, - негромко проговорил Шурф. - Только что я видел целую группу людей, которая была одета похожим образом.       -Традиционная, очень давних времен одежда очень похожа на моду Ехо, - подтвердил я. - Подожди, - попросил я, прислушиваясь. За высоким,выше моего роста прилавком, сплошь заставленной бутылками с водой, я услышал звуки иностранной речи, достаточно знакомой,чтобы быть для меня понятной, но в то же время на достаточно странном диалекте, чтобы приложить усилия для понимания речи.       -Он похож на даоса, - женский голос был наполнен сомнением. - Ты только посмотри на его одежду и на его манеру держаться. Но откуда взяться даосу в нашем небольшом городе?       -Может, проездом здесь, - откликнулся другой голос, - или приехал специально на праздник. Но куда больше даоса тебя должен волновать другой, этот темный заклинатель. Мне удалось увидеть его глаза, и это определенно нехорошие глаза. И он выглядит так, как будто не только убивать ему случалось, но и таким взглядом поднимать из могил мертвецов.       -Если дело так и обстоит, то что такой нехороший человек забыл в компании благонравного даоса? Дело определенно здесь нечисто.       -Может, даос не благонравен и в душе такой же черный, как и одежды темного заклинателя?       -Он мой партнёр по самосовершенствованию, - громко откликнулся я. «Нехорошего человека» я ещё мог стерпеть, как и обвинения в том,что мертвецов поднимал, было и такое, но вытерпеть голословные обвинения Шурфа в чем-либо я не смог. За стойкой воцарилась мертвая тишина, а сам Шурф заинтересованно на меня посмотрел, привлеченный то ли звуками незнакомой речи, то ли резкостью моего тона.Из-за прилавка вышли две молоденькие девушки с округлыми лицами, в одинаковой форме и с практически одинаковыми разрезами глаз.       -Прошу нас простить, господин темный заклинатель, - они разом поклонились сначала мне, а потом Шурфа. - Прошу простить, господин даос.       Шурф только скупо кивнул, принимая их извинения. Я был настроен менее благожелательно.       -Соберите для нас двоих плотный обед, который не нужно будет готовить, - заявил я. Одна из девушек, что посмелее, поклонилась ещё раз и кинулась выполнять приказ, вторая попросту быстро и технично исчезла из поля зрения. Я пошел за первой, желая проконтролировать, что она станет нам. Шурф отправился за мной, не желая оставаться один в таком незнакомом для него гипермаркете.       «Они сказали что-то плохое?» догадливо спросил он. «Ты осадил их достаточно грубо.       «Не стоит твоего внимания, это только грязные сплетни.»       «Что именно они сказали? И что такое даос?»       «Человек благонравный и благородный, использующий свои силы и умения только лишь для благого дела и защиты простых людей. И эти девушки предположили, что раз ты находишься рядом со мной рядом, то помыслы твои не столь чисты, как твои одежды.»       Несколько минут он обдумывал информацию, пока нам собрали большой пакет разнообразных небольших коробочек с местной едой и положили ещё две бутылки некрепкого цветочного вина. Продавщицы попытались было всучить нам его бесплатно, но я грозно сверкнул очами и поменял всё-таки этот пакет на несколько розовых купюр, которые снова показал мне мой кошелек, совершенно не интересуясь сдачей.       «Даос это значит быть чистым в своих поступках, одеждах и мыслях?» наконец сформулировал Шурф, когда мы вышли из гипермаркета.       «По большей части именно так» кивнул я.       «Тогда это хорошо, что я не состою в подобном Ордене. Вряд ли мои мысли или поступки можно назвать чистыми» проронил он без особых сожалений в голосе и на пару шагов опередил меня. Я же, наоборот, с шага сбился, пытаясь понять, что такое "нельзя назвать чистыми" Мне было известно о его прошлом, и сам я его не считал "грязным" может потому, что я сам был способен на нечто подобное, а может быть уже прошёл такое. Не останавливаясь, Шурф бросил на меня взгляд из-под полуприкрытых ресниц, и я тут же за ним последовал, нагнав в несколько широких шагов, не заставляя его ждать. Что это могло значить? Что-то еще мог он иметь в виду?       Миновав сквер, мы направились в сторону реки, которая виднелась недалеко и прочь от основной толпы. Тяжелый пакет я не глядя практически спрятал в пригоршне. Через несколько минут неспешного шага вышли к закованной в бетонные берега неширокой ленивой речки, по обеим берегам которой густо росли деревья в розовом цвету. Под деревьями пролегала неширокая аллея, по которой тоже прогуливались люди, но их было гораздо меньше, чем в сквере. Не сговариваясь, мы шагнули по направлению к ней. Вид здесь открывался очень красивый, светлое и чистое голубое небо удивительно хорошо гармонировало с розовыми распустившившимся цветами и темными ветками. Приятное глазу сочетание цветов, отзывавшееся у меня внутри чем-то болезненно-печальным, но даже вся эта красота не была для меня притягательнее шагавшего рядом Шурфа, с лицом заинтересованным и живым, жадно осматривающий все вокруг. Ему интересно было все, не только щедро разлитый природой цвета, а так же улицы, дома и сами люди.       Мы шли не торопясь, гуляли просто, как будто бы никуда торопиться нам не надо и прогулка наша была самой целью. Вдали от большинства наших забот и знакомых нам людей, вот так вот, вместе отделенные от всех остальных людей, нам было легко и свободно, как будто больше ничего нам не нужно. Только он, я и бесконечные просторы неизмеримо прекрасной природы. Ну и конечно, изрядный запас еды и немного вина, просто для того, чтобы сделать все еще прекраснее.        -Это время называется «о ханами», что в дословном переводе значит «праздник цветения вишни», – вещал я. – В то время, как зимние морозы отступают и устанавливаются теплые дни, когда еще лето не вошло полностью в свои права, начинают цвести этим красивым цветом деревья. Они цветут совсем ненадолго, всего на полдюжины дней, и люди в это время стараются больше гулять, чтобы полюбоваться на их цветения, устраивают пикники и встречи, собираются группы людей по интересам, играют в разные игры на свежем воздухе и обсуждают всякие интересные им темы. И, конечно же, встречаются парочки.       -Получается, ты вытащил меня сюда на свидание, – педантично уточнил Шурф. Он шел рядом, с идеально прямой спиной, заложив руки за спину, с интересом осматривался и слушал меня.       -Ты меня раскусил! – обрадовался я и продолжил. – Так же этот праздник имеет и другие значения. Прежде всего этот праздник радости наступления тепла. Дело в том, что зимы здесь достаточно суровые, – продолжил я под его вопросительным взглядом, – настолько, что почва промерзает до состояния камня и вода в реках промерзает до самого дна. Людям в это время очень тяжело, и каждый раз, когда холода отступают, каждый раз, когда приближается первое дыхание лета, они празднуют то, что пережили это холодное и мертвое время, и цветущие деревья как начало пробуждения природы от зимнего сна этому явственное доказательство.       Лонли-Локли уже другим, понимающим взглядом окинул развернувшееся над нами розовое море из цветов. Зимы в Ехо и на всем континенте настолько мягкие и теплые, что даже снег редкое явление, что говорить о замерзающей воде. И я не был уверен, что говорю только об уже отступившей зиме далекого Мира.       -И еще одно, почему эта традиция так важна, – я остановился и пальцами подцепил одну из тоненьких веточек с цветами. Шурф подошел вслед за мной и поглядел на цветы, которые я ему показывал. – Эти цветы явили миру свою красоту и очень скоро, через пару дней, облетят и останутся на земле. Поэтому очень важно осознать красоту и хрупкость этих цветов, каждого из них, потому что очень скоро они завянут и перестанут радовать ум и сердце. Никогда больше их не будет, поэтому так важно осознавать их ценность и мимолетность. – Смотреть на Шурфа в этот момент оказалось намного приятнее, чем на эти цветы, и я жадно пытался вобрать в себя все это – и его близость ко мне, его острый, кинжальный интерес и деятельную сосредоточенность тому, что я говорю, и ощущение его силы рядом, и ощущение легкого ветерка на коже, несущего в себе свежий запах распустившихся цветов, и мое собственное ощущение любви, делающего меня таким же легким и счастливым изнутри.       Пока Шурф глядел осмысленным взглядом на цветы, боковым зрением я заметил стайку девиц в длинных традиционных кимоно, которые о чем-то тихонечко и очень оживленно болтали, периодически посматривая на нас двоих. Выглядело это не очень прилично, точнее сказать, совсем вне рамок всяких приличий, и не хватало того, чтобы у них хватило духу подойти к нам и заговорить. Жгучее желание отгородить Шурфа от всего подобного неприятного можно было потрогать пальцами, у меня в груди маленьким твердым мячиком.       -Пойдем, найдем место, где можно покушать, – предложил я.       Шурф только кивнул и пошел за мной, дальше по дороге. Я считал, что мой маневр пройдет для него незаметным, но, отойдя от сплетничающих девушек на приличное расстояние, он оглянулся на них, окинув быстрым и оценивающим взглядом. Не стоило и надеется, что какая-либо моя мысль пройдет мимо него.       Ниже по реке обнаружился небольшой пирс, спускающийся почти к самой реке. Место, достаточно отдаленное от всех остальных людей, пустынное, но в то же время открывающее прекрасный вид на цветущие деревья и на обе стороны реки, устроило нас обоих. Ко всему прочему, на пирсе располагался деревянный домик д ля неизвестно каких целей. Внутрь заходить не стали, я только обошел его, так, что со стороны этого берега нас не было видно, и, сунув руку за отворот лоохи, вытащил из Щели Между Мирами собственное теплое одеяло. Оно ещё хранило тепло, как будто я только что стащил его с батареи, а скорее всего, попросту было хорошо зачарованно. Расстелив одеяло вплотную к этому домику, и Шурф сел прямо на него, аккуратно и изящно подогнув ноги под себя. Я плюхнулся рядом с ним, при этом скаба моя задралась, обнажив колени. Шурф покосился на меня, но ничего не сказал, только поднял руки и отгородил нас обоих и кусочек пирса от нежелательных наблюдателей. Эти щиты мерцали ещё несколько секунд, прежде чем стать полностью невидимыми. Они все так же оставались, но теперь они просто не были восприимчивы глазу, не мешая любоваться окружающими красотами. Я бы о таком и не подумал, просто позволяя случится маленькому, интимному пикнику на двоих под любопытными взглядами всех любопытствующих. Шурф был иного мнения, он ревностно оберегал  себя и меня даже от чужих взглядов. Я глянул на него искоса. Эту черту характера я в нем еще не знал, но эта черта в нем мне нравилась.        Устроившись на месте, я достал из пригоршни собранный пакет и начал с интересом его распаковывать. Угощений было много, десятка два разных видов. Следующие часа полтора мы развлекались, пробуя каждое из них. Шурф внимательно оглядывал пачку и по внешнему виду и вовсе незнакомым иероглифам пытался угадать, что и в какой упаковке, я же, понимая только небольшую часть написанного, чаще всего попадал впросак и хохотал над этим. Шурф в такие моменты глядел на меня, и лицо его необъяснимым образом смягчалось. Пробовать не знакомую еду было интересно, и тем более интересно запивать её не крепким фруктовым сладким вином. Видя, что я по-простому отпиваю прозрачное вино из горла, Шурф последовал моему примеру, задрав лицо кверху. Против собственной воли я взглядом прикипел к его тонкой шее. Кожа на шее был очень бледной и на вид очень тонкой. Будет ли ему приятно, если я прикоснусь к ней пальцами, поглажу её очень нежно? А если прикоснусь губами? Пытаясь отвлечься, я глотнул ещё из своей бутылки.        То ли сладкое вино, то ли плотный обед, то ли  близкое присутствие Шурфа, то течение реки с гипнотическими бликами и бесконечный дождь из розовых лепестков, но я в скором времени размяк, как мороженное на солнцепеке и только и мог, что моргать, глядя на окружающую меня красоту, на всю сразу. Впервые за долгое время я ощущал себя на удивление спокойным, что ли, умиротворенным, подхватив общую атмосферу этого места. Могу только предположить, что все сразу. Как будто под действием этого вина расслабились давно сведенные мышцы, как будто я намеренно перестал думать дурные мысли.        Заметив мое состояние, Шурф переменил позу, вытянув ноги облокотившись спиной о стену домика, и приглашающе качнул головой, взглядом указывая на собственные ноги. Помаявшись немного, я улегся боком на теплое одеяло и голову положил на бедро Шурфу, как я делал уже много раз до этого. Подтянув колени к груди, я заснул быстро и глубоко, даже во сне продолжая ощущать подспудно его присутствие и общее глубокое умиротворяющее состояние.       Я проснулся от того, что Шурф поглаживал мою голову неспешными, мягкими движениями. Никогда прежде не думал, что его руки могут быть таким нежными, однако руками он выражал то, что не мог выразить лицом или сказать словами.       -Сначала я не понял полностью твои слова про важность этой традиции в этом месте, - с нотами глубокой задумчивости в голосе произнес он. - Мне пришлось как следует поразмыслить над этой теорией, чтобы понять то, что ты попытался выразить словами. Это очень глубокая мысль.       -Тебе понравилось?       -Дело не в том, понравилось мне или нет, - заявил он. - Но возможность осознавать себя в этом моменте, наслаждаться им и ощущать его неповторимость каждого момента бесценна.       Я с сомнением хмыкнул.       -Зря ты так сомневаешься. Посмотри на эти прекрасные цветы, - он взглядом указал на распустившиеся над нами, – они скоро отцветут и облетят, эта бегущая вода, настраивающая на созерцательный лад, эти разгорающиеся огни, - он кивнул на противоположный берег реки, где в подступающих сумерках разгоралось множество электрических фонарей. - Это то, как доверчиво и мирно ты засыпаешь у меня на коленях и как очаровательно ты выглядишь едва проснувшись.       -Это обманчивое впечатление.       -И ты наконец таки успокоился, - я вопросительно посмотрел на Шурфа и тот продолжил. - Долгое время ты источал беспокойство, страх и отчаяние, практически безмолвно кричал об этом. Я пытался тебе помочь, но помогло только сейчас, когда ты задремал у меня на коленях под цветущей вишней.       -Я и не замечал, что кричу таким образом.       -Ничего удивительного в этом нет. Иногда ты бываешь достаточно рассеян, даже в отношении самого себя.       Я растерянно заморгал.       -Не думай об этом. Ты подарил мне чудесное время, и тебе за это благодарен.       Что на это ответить, я не знал, поэтому молча подобрался к нему поближе, устраиваясь совсем близко, плечом к плечу.       Темнело, а фонари на другом берегу разгоралось все ярче, разбавляя эту сумеречную темноту яркими светящимися цветами. Холодало, и я без лишних слов вытащил самым магическим образом нам горячие напитки. Чёрный горький кофе для себя и чай для Шурфа, и заедал горячее сладостями. Судя по характерному привкусу кофе, на этот раз я ограбил Франка, но считаю, он будет не в обиде. Мы молча любовались погружающимся в темноту городом, и даже не говорили. И без разговоров нам было уютно друг с другом, рядом с ним я чувствовал будто закутавшийся в тёплый толстый плед, настолько хорошо и уютно мне было. И он был прав, сейчас я смог ощутить некое спокойствие, тишину внутри самого себя, нежную умиротворенность. Я по прежнему не переставал чувствовать себя отделенным от всего остального мира, от множества людей, гуляющих на обоих берегах небольшой реки, и так полагаю, от большинства от многих других, но различие состояло в том, что теперь я был не один, я буквально кожей ощущал близкое присутствие рядом с собой Шурфа. И он, судя по всему, совсем не против был моего присутствия. И мы сидели так до самой глубокой ночи, и отправились обратно только тогда, когда начали гаснуть фонари.       Безмерно довольный своей маленькой выходкой, я направился в Дом У Моста, ради разнообразия отправившись туда пешком. Совершено не свойственное мне состояние такого полученного умиротворения продолжали овладевать мной, и в таком состоянии я прибыл в Дом У Моста. Наша половина Управления оказалась совершенно безлюдной, что неудивительно, учитывая, что я явился пред самым закатом, и только в собственном кабинете наверху сидел Джуффин, и мне даже с нижнего этажа было ясно, что он пребывает не в самом радостном настроении. Всегда болезненно чуткий к перепадам чужого настроения, на этот раз остался невосприимчивым к его раздражению, будто бы отгороженный собственным приобретенным спокойствием.       -Доброй ночи, - кивнул я ему, едва войдя в кабинет.       -Доброй ночи, мое ночное чудовище, - кивнул мне в ответ Джуффин, не поднимая на меня головы. Несколько стопок самопишущих табличек занимали все его внимание. Не говоря ни слова, я сунул руку под стол и через пару минут вытащил из Щели Между Мирам стеклянную бутылку с вином, судя по этикетке, довольно неплохим. Шурфу, конечно же, я такого не предложил бы, но уговорить вместе с Джуффином вроде сойдёт. Он на бутылку посмотрел с заметно потеплевшим взглядом. Отодвинув таблички в сторону, он выставил посещение стола две кружки, я же к этому моменту легки прикосновением ногтя заставил пробку выскочить из горлышка и разлить в подставленную посуду вино.       -К чему такая щедрость? - осведомился Халли, попробовав вино.       -Твое дурное настроение слышно с первого этажа, - заявил я. - Дело в этих документах? - я кивнул на таблички. Джуффин нехотя кивнул. - Всегда считал, что от них всегда одни неприятности, - заверил я. - В чем проблема? Опять кто-то балуется с высоким ступеням магии или с опасными талисманами?       -Ты почти угадал, - коротко кивнул Джуффин. - Это записи допросов знакомых леди Нилы Урилы. Я пытался найти ее магическими способами, начиная от попыток встать на ее След и заканчивая сложными поисковыми зельями, но все оказалась бесполезно, и поэтому я решил поискать ее обычными способами.       -Дай угадать, - после нескольких глотков вина я отставил кружку и потянулся за сигаретами, - все напрасно?       -Как-то ты все знаешь, - покачал головой он, в пример меня достав свою трубку.       Раскурив сигарету от возникшего в ладони маленького лепестка огня, я не торопясь затянулся и выдохнул к потолку первый и самый приятный дым. Некоторое время с ним молча сидели и курили, сближенные одним приятным, почти священным действием. Джуффин поглядывал на меня со своим каким-то интересом, а потом и вовсе спрятал за трубкой расплывающиеся в улыбке губы.       -Не вижу особого смысла сейчас тратить время и силы на ее поиски, - мягко произнес я, пытаясь отвлечь его от его собственных веселых мыслей. Мне даже не особо интересно было, что именно смешного он нашел на моем лице.       -А как быть с тем, что она едва не уничтожила Управление? - поинтересовался Джуффин. - Безо всякой веской причины, таким страшным оружием, тем самым она решила собственную участь. Как только она будет поймана, тут же отправиться в Холомии на сотню лет.       -И тебе совершенно не интересно, зачем она это сделала?       -Она любезно с нам поделится, когда мы ее поймаем. Но на самом деле мне нет до этого дела, - в ответ я только с сомнением хмыкнул, затянувшись ещё раз. - Вне зависимости от ее причин поступать подобным образом ты мог бы сам с лёгкостью ее найти.       -Не думаю, что мне будет это по силам, раз уж ты сам не справился.       -Я верю, что ты сможешь найти эту женщину, - с самым честными лицом заверил меня Джуффин. - Конечно, если ты сам захочешь найти ее, - я только с сомнением покачал головой.       -Я считаю, что не нужно ее сейчас искать, - повторил я.       -Могу узнать, почему ты так думаешь? - тут же поинтересовался Чиффа.       -Вряд ли тебе интересно будет, – заявил я. – Ты же меня первого подозревал в этом злодеянии.       -У тебя и в самом деле были причины подозревать тебя, – Джуффин то ли в согласии, то и в сомнении качнул головой. – Однако голова у тебя светлая и легкая, и в нее могут приходить хорошие идеи. К тому же тебе неплохо удается предвидение, настолько хорошо, что даже твоя ученица леди Олла накорню пресекает все мои попытки и гадания, и просто все мои попытки применить к тебе какие-либо чары.       Я только уставился на него круглыми глазами, пытаясь понять, оскорбил он меня или таким образом похвалил. И он что, только что признался, что пытался следить за мной и единственное, что его огорчает, так то, что не получилось? Зная Джуффина достаточно хорошо, можно было быть уверенным, что и то, и другое.       -Я думаю, леди Нилу Урилу сейчас искать бесполезно, – проговорил я, пытаясь выстроить цепочку. – Она ведьма, выросшая во времена Эпохи Орденов, более того, обучалась она подле сэра Лойсо Пондховы, имея его в качестве образца моральных качеств и образа действия.       -Сомнительного образца, я бы сказал, – пыхнул трубкой Джуффин, слушающий меня очень внимательно.       -В любом случае, мы имеем дело с сильной ведьмой, хитрой и предусмотрительной, несколько дюжин лет изучающей множество магических практик и документов, связанных с недоступными ей методами колдовства. Мы имеем дело с ведьмой, которая может выслушать людей, понять им, посочувствовать и использовать для достижения собственных целей. Кто были те ведьмы, что погиби на Площади Зрелищ и Развлечений? Наверняка те несчастные, что поверили ей, а еще я больше склоняюсь к мысли, что они выступили на ее стороне в обмен на что-то, будь то услуга или помощь.       Чиффа слушал меня очень внимательно, и даже трубку отставил. Самое интересное его ждало в самом конце, как высокий, сладкий и сложный десерт, как огромный торт, который я однажды видел в витрине кондитерского магазина. Я практически наяву видел, как вытянется в удивлении его лицо. Вряд ли он оставит без внимание такую новость, как ее чувства к Лойсо.       -И она имеет свою цель, к которой она стремится, и она никогда не остановится, никогда не отступит, и своей волей, своей силой она сможет добиться необходимого, - с неприкрытым торжеством закончил я.       В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только тихим звуком прогорания табака в трубке и тихим шуршанием Куруша в своем насесте. В наступившей тишине я затянулся остатками сигареты и по привычке тут же испепелил окурок в пальцах.       -Весьма подробно, - выдавил из себя Джуффин. - Мне только и остаётся, что аплодировать твоей проницательности, - тон его голоса предполагал, что ничего хорошего в этом он не видит. - Как давно ты ее знаешь?       -Я встречал ее только дважды, - повел плечом я.       -Получается, ее настолько хорошо знает Шурф? - я воззрился на него с полным непониманием. - Как долго наш Великий Магистр общается с выученицей Лойсо?       Подтекст этого обвинения был достаточно ясен и оскорбителен. В свое время Шурф смог занять вакантное место Великого Магистра только потому, что больше никому не было охоты возиться с документами и законами. По крайней мере, я так думал. Теперь же, судя по явному осуждению в голосе Чиффы, его выдвинули на этот пост из-за явной аполитичности, и даже из-за простого равнодушия ко всяким политическим интригам. Как и всякий житель Соединённого Королевства, Шурф служил исключительно Королю, теперь же в качестве руководителя единственного легального Ордена. Мнение Шурфа по этому поводу я прекрасно знал, и заключалось оно в презрительно скривленных губах - его единственной реакции на всяческое упоминание о политических интригах. В этом мы с ним были похожи, но он занимался политикой, хотя и без удовольствия, мне самому до профессиональной политики было так же далеко, как и до профессионального стриптиза.       -Шурф здесь ни при чем, - огрызнулся я чуть более резко, чем следовало. - Мотивы леди Урилы для меня достаточно прозрачны и ясны, и для их понимания достаточно даже одной короткой встречи.       Глаза Джуффина полыхнули недобрым огнем.       -Чем-то милейшая леди Урила тебя зацепила, что ты так хорошо понимаешь и так рьяно выгораживаешь, - неторопливо проговорил он, не сводя с меня внимательного и может даже подозрительного взгляда. - И это так же касается Шурфа. Теперь мне не терпится об этом услышать.       Смотря на такого Джуффина, полного охотничьего азарта и совершенно нездорового любопытства, я как-то очень естественно передумал делиться с ним информацией.       -Это как-то связанно с тем, что ты влюблен в Шурфа? - безжалостно продолжил он. - Это связанно с тем, что она тоже влюблена в него? Зная нашего Великого Магистра достаточно хорошо, могу предположить, что он не станет делать различий между вами двумя.       -Достаточно, - выдавил я. Даже мысль о том, что Шурф будет иметь дело и иметь чувства к Ниле, вызывала у меня оторопь и даже некий ступор. Он даже в лицо ее знает, и я мог быть уверен, что она его не заинтересует. Не заинтересует же? Можно ли ожидать от человека, который отдал свое сердце, интереса к другому человеку?       -Или дело здесь в другом? – Чиффа даже наклонился в кресле ко мне. – Или дело может только между вами двумя? Леди Нила Урила достаточно страстная женщина, чтобы привлечь твое внимание. Я могу понять тебя, – он шутливо приподнял руки и тут же снова положил их на стол, – совершенно естественно иметь желание промочить горло горячим вином после сухого хлеба.       Взгляд его был хитрым и понимающим, даже может слишком понимающим. Я же даже сначала не понял, при чем тут вино и хлеб, но глядя на его лицо, на меня снизошло озарение. Он считает Шурфа настолько черствым и безэмоциональным, что мне требуется кто-то наподобие Нилы, чтобы прийти в себя? Я поднял руку и положил ее на собственную грудь, будто бы спрашивая, это ли я, что ли? Это тот я, который думал о Шурфе не переставая, и который робел перед ним, будто перед первым своим возлюбленным?       -Честно говоря, я тебя не совсем понимаю, – продолжил тем временем Джуффин. – Нет, я понимаю Шурф может вполне симпатичным, особенно если приложит к этому усилия, я понимаю твой зов плоти, но создавать долгие отношения с таким, как он, для тебя несвойственно.       -Как ты вообще понял это? – пробормотал я. Я с трудом продирался сквозь его выводы, с другом сдерживаясь, чтобы не начать опровергать каждый из них, громко и многословно. По крайней мере, это было невежливо.       -Я видел стихи в небе, и зная вас обоих достаточно долго, нетрудно догадаться, кто их автор и кому именно предназначались, – поделился он. – И вам двоим стоит смотреть друг на друга с меньшей страстью. Раньше-то по очереди друг на друга смотрели, а теперь одновременно, и я все время опасаюсь, что от таких взглядов что-то обязательно воспламенится.       -Сейчас ты похож на старую сплетницу с Сумеречного Рынка, – нашелся я. – Тебе бы еще длинный крючковатый нос и мерзкий мелкий смех, – заявил я и Джуффин подыграл, засмеявшись именно так, сварливо, мелко и очень довольно собой. – Именно так. Ты не считаешь, что лезешь не в свое дело?       -А что здесь такого? – несколько удивился в ответ Джуффин. – В твоих «Пустых Землях» так постоянно делают, и трагедией это не считают. И мне попросту любопытно. Так как прошло сегодня ваше свидание?       -Чего? - я помертвел изнутри.       -Твое лоохи не в порядке, тюрбан сидит криво, да к тому же в складках одежды у тебя застряли маленькие розовые лепестки, с прорезью с одной стороны. Сотофа только что поделилась со мной, что в одежде нашего Великого Магистра такие же лепестки. Я не специалист по цветущим растениям, но могу точно сказать, что вы вдвоем провели достаточное время вместе под одним деревом, и вряд ли обсуждали политику Соединенного Королевства к другим странам.       -Моя одежда по большей части в беспорядке, – парировал я, уцепившись за первое. – Когда бы у меня хватало терпения приводить в порядок. И это не твоего ума дело, где мы были и что делали.       -И все же, расскажи, – попросил Джуффин мягко, чуть наклонив голову в сторону. – Мне любопытно.       Я прямо и проницательно взглянул в его светлые раскосые глаза, заглядывая в них и даже глубже. Глаза у Джуффина были молодыми, яркими изнутри, глазами человека опасного и много на что способного, но в то же время они были неприятно неподвижными, как глаза в затаившегося в засаде ловца, бывалого охотника на всякую редкую и ценную дичь. Я мог почувствовать его любопытство, но оно было тяжелым, даже неприятным, липким каким-то. Он хотел узнать про нас с Шурфом, но хотел знать совершенно не то, что здесь было приличным. Вещи, которые совершенно его не касались. Как мне удалось завлечь Шурфа, зачем мне это понадобилось, как человеку, который связями с мужчинами никогда не интересовался. Как Шурфу, который дальше собственных книжек и мелких бесполезных чудес ничем не интересовался, удалось проявить заинтересованность и завлечь меня, и связанно ли это как-то с тем, что я Вершитель, и что его заинтересованность во мне может быть только с этим связанна. Было его еще любопытство, связана ли его возросшая магическая мощь со мной и может ли он сам там.       Я разорвал наши взгляды и рванул назад, на всякий случай. Сам не понял, как оказался на ногах и едва услышал, как упал на пол опрокинутый стул. Я не мог точно сказать, стали ли его намерение и его такое неприятное любопытство чем-то новым для меня, но то, что увидел сейчас, смело с меня наноснее спокойствие как будто ведро ледяной воды вылило.       -Когда-нибудь таким образом ты точно носа лишишься, – буркнул я первое пришедшее в голову, прежде чем успел выбежать из его кабинета быстрее, чем я об этом подумал.       Было моей большой удачей то, что я вписался в дверной проем и не забыл, в какую сторону открывается дверь, потому что меня всего сейчас занимала чистейшая злость, направленная на Джуффина. Какое право он имел лезть в мою личную жизнь, да еще и обливать грязью Шуфра своими грязными инсинуациями, хотя бы подумал перед этим. Было большой удачей, что в этот поздний час в темных зловещих коридорах Управления мне никто не встретился, иначе бы не избежали точного плевка в рожу – будь то кто из полицейских или моих дорогих коллег. Мне хотелось убивать, яростно и безжалостно, только чтобы выместить булькающую во мне злость. Их правда – Джуффину я больше не доверял ни на грамм, давно у меня к нему доверия нет, может, с того самого момента, когда я впервые увидел его лишенного всех приторно-сладких масок дружелюбия на страницах той грешной «Книги Огненных Страниц». Как он может думать о «завлечении», когда я даже боялся лишний раз взглянуть на Шурфа, как он может думать, что он рядом со мной только из-за моей силы, когда я так сильно боюсь того, что это может быть правдой? Как он только может думать о Шурфе так низко, проработав с ним так много времени и сейчас, по сути своей, работая с ним в смежных областях?       Выскочив на прохладный вечерний воздух, нежным бальзамом легший на мою разгоряченную кожу, я резво промчался мимо стоянки амобилеров и пешком ринулся в город. Я чувствовал себя слишком в раздрае, чтобы быть способным управлять транспортом, и слишком взволнованным, чтобы сосредоточится и пройти Темным Путем к Шурфу в один шаг. Добрых полчаса быстрым шагом по вечерним малолюдным улицам позволили мне немного поостыть и вымотаться, в достаточной степени для того, чтобы отказаться от мысли вернуться к Джуффину и ногтями разорвать его на мелкие мясные, истекающие горячей кровью, клочки. Но эта мысль была слишком соблазнительной, чтобы оставить ее окончательно.       Пришел я в себя только тогда, когда уперся в калитку дома Шурфа. Ноги меня сами привели сюда, и, даже не посылая Зов, я знал, что он здесь, в своем кабинете, на последнем этаже, в самой дальней части. Прежде чем толкнуть калитку, я на секунду помедлил, сомневаясь, имею ли я право вломиться в его дом просто так, и так поздно, но калитка сама передо мной распахнулась, приглашая войти. Значило ли это, что меня здесь ждут?       В доме Шурфа я был всего пару раз, но это никак не помешало мне найти лестницу и добраться до самого ее верха. Я пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь перевести дыхание и хоть немного успокоиться, но получилось откровенно плохо. Напомнив себе, что сам Шурф справится с моим дурным настроением гораздо лучше меня, я смело шагнул внутрь. По правде говоря, я доверял Шурфу гораздо больше, чем себе самому, особенно в подобном расстроенном настроении. Конечно, за подобные мысли он вполне может голову мне открутить, может даже и не фигурально выражаясь, но он там все разложит по полочкам, вытрясет дурные мысли и аккуратно прикрутит обратно.       Рабочий кабинет Шурфа, в отличии от моего, представлял собой огромную комнату, размером никак не меньше, чем бальный зал, с большим, массивным столом посередине и в окружении длинных шкафов, заставленных по большей части книгами – но и достаточного количество всяких диковинок тоже присутствовало. Не отвлекаясь ни на что, я стремительно подошел к нему.       -Шурф, скажи, тебе Джуффин сильно нужен? – уперевшись руками в стол, я заглянул ему в лицо. Как и обычно бывает, он был потрясающе спокоен, и даже на мой такой вопрос никак не выразил ни удивления, ни чего-либо иного. Не торопясь, он заложил простым куском бумаги тот разворот книги, где читал, закрыл ее и отложил в сторону. Закрыл лежащую под его правой рукой тетрадь и только потом поднял на меня взгляд.       -Если ты хочешь узнать мое личное отношение к нему, как к человеку, то Джуффин всегда казался мне натурой увлекающейся, когда даже в ущерб делу он способен проворачивать выгодные ему сделки, – проговорил он. - Он слишком азартен и в то же время слишком скрытен – у всех его слов и всех его дел есть причина, чаще всего выгодная ему лично. Чаще можно услышать от него ложь, чем правду, и различить их достаточно трудно. По этим причинам даже самое простое общение с ним превращается в словесную драку, чего я, приняв должность Великого Магистра, с удовольствием избегаю.       Я издал ликующий горловой вопль, но Шурф еще не закончил и перебить его мне удалось.       -Однако его нынешнее положение Почтейнешего Начальника Тайного Сыска избавляет столицу, Орден и меня лично от множества мелких внутренних проблем, и одно только его нахождение на этой должности заставляет большинство нарушителей порядка столицы сидеть тихо. Так что, обобщая вышесказанное – да, Джуффин мне сейчас нужен.       Я издал еще один вопль, на этот раз сокрушенный, и принялся наворачивать круги по его кабинету, стараясь между делом ничего собой не снести. От избытка эмоций, просто так, потому что я могу и от невозможности получить желаемое. Я попытался объяснить все это Шурфу, но он только удивительно понятливо на меня взглянул, лишая саму необходимость высказывать это все вслух. Может, он понял на слух по интонациям моего голоса, может, по моим стремительным шагам, а может даже по одной только магии, рассеивающийся вокруг меня и которую я даже не подумал сдерживать. Такую ненависть да в себе держать, так это спятить можно.       -Мы не виделись несколько часов, и за это время тебя успели так расстроить, – бдительный взгляд Шурфа я буквально чувствовал на своей коже. – Я считал, что сейчас ты несешь ночное бдение в Управлении, однако, могу предположить, перед этим ты имел несчастье разговаривать с сэром Халли.       Я закивал и полез рукой за отворот лоохи за сигаретами. Шурф тут же взглядом распахнул окно и приглашающе качнул головой, приглашая устроиться там, и этому приглашению я последовал незамедлительно. Пока я устраивался на широком деревянном подоконнике, словно птица в гнезде, Шурф подошел ко мне совсем близко, практически вплотную, будто отгораживая меня от всего остального мира. Как будто таким простым действием он мог отгородить меня от собственных мыслей и исходящего изнутри не спокойствия.       -Что он тебе сказал? – неожиданно мягко спросил он.       Я глубоко затянулся, выпустил струю дыма на улицу и, перескакивая с одного на другое, принялся пересказывать наш диалог, щедро приправляя его собственными впечатлениями от разговора. В моем голосе проскальзывали редкие ноты страха, когда голос срывался на высокий фальцет, разбавляя мой недовольный и яростный тон. Мне в самом деле не хотелось, чтобы Джуффин лез во все мои дела, чтобы он был в курсе каждого моего вдоха и движения. Более того, если я таковы делаю рядом с Шурфом. Это была моя частная территория, куда, по местным традициям и просто из предосторожности, посторонним лезть нельзя. Но Чиффа с упорством не ведающего страха смертника лез своим носом и грязными руками не в свои дела. Мало ли что он может запачкать, своими понимающими взглядами и полунамеками, а еще его собственными совсем прозрачными намерениями отодрать себе достаточно большой кусок меня.       Это и заставляло меня бояться, остро проскальзывающим первобытным страхом, а еще то, что Джуффин мог взглянуть на дело рук своих и вообще пожалеть о том, во что ввязался, связавшись со мной. То есть последовать голосу разума, как и говорил сэр Мохи. Я не хотел, чтобы он знал, о чем я думаю и что испытываю, при осознании этого я испытывал ощутимый дискомфорт. Шурф стоял передо мной, слушая очень внимательно, не перебивая и не отрывая от меня взгляда.       -Вполне закономерно, что ты разозлился, – согласно качнул головой Шурф. – Выспрашивать подобным образом и строить такие предположения совершенно неприлично. Это все равно что явиться на работу без тюрбана или босиком.       -Может, он решил, что я по старой дружбе ему тут же все выложу? – нервно выдохнул я. – Что еще ему надо рассказать? Как я посещаю уборную? Он совершенно точно обойдется без таких подробностей.       -Он тебе рассказывал, как во время твоего отсутствия он нашел в своем подвале достаточно неприятный сюрприз? – неожиданно спросил Шурф.       -Сюрприз? – переспросил я, поднимая на него взгляд.       -Достаточно необычный на мой взгляд, но ему не понравилось, – признался он. – Он долго избавлялся от содержимого собственного желудка, а потом еще дольше искал, кто оставил такой оригинальный сюрприз.       -А что именно?       -Мертвые люди, – с невозмутимым лицом поведал Лонли-Локли. Я подавился дымом. – Мертвые тела, высушенные до состояния мумий, подвешенные за ноги к потолку. Чем-то похожим мне это показалось на заготовки вяленного мяса. Большинство из них Джуффин знает лично, некоторых до сих пор уважает.       -Дай угадаю – Великие и Старшие Магистры, – пробормотал я.       -Совершенно точно. Кто-то слишком точно воспринял гуляющие по столице слухи о том, чем он питается. Самое интересное, там присутствовал сэр Нуфлин Мони Махи и не было меня. Все это оказалось иллюзией, причем достаточно достоверной, чтобы не заметить при первом взгляде разницы и достаточно прочной, чтобы развеяться только через три дюжины дней.       -Могу только представить его лицо, – несколько мстительно заметил я.       -На самом деле, это было довольно забавно, – кивнул Шурф. – Не так уж часто он попадает в такое беспомощное положение, когда и сам справиться с ситуацией не в состоянии, и попросить помощи не может, потому что слишком стыдно. Но в следующий раз не делай так в одиночку. Мне хотелось бы в следующий раз не только полюбоваться результатом, но и принять участие, – заверил он, а я истово закивал, соглашаясь во всем, даже если от меня участия только и понадобилось, что пожелать ему этого. Шурф однако не закончил. - В любом случае, с привычкой сэра Халли интересоваться чужими личными делами нужно что-то сделать, – заявил он. – И если вежливая просьба леди Ханемер действия не возымела, то тогда тебе самому стоит об этом попросить, даже если получится не очень вежливо.       Пару минут я только бессмысленно хлопал глазами, глядя на него.       -Я думал, ты голову мне открутишь за подобные намерения.       -Как ты говоришь «открутить голову» я желаю тебе по разным причинам, в основном когда ты рискуешь жизнью понапрасну, но не сейчас, когда речь идет о границах приличного. Наоборот, я желаю тебе помочь. Что ты хочешь для этого сделать? - последние фразы он произнес несколько вкрадчиво, как будто подбивая меня на хулиганство.       -Я не знаю!       -Не спеши, подумай, - посоветовал он.       Я затянулся ещё раз и попробовал разобраться в себе. Джуффин слишком уж поверил в собственные силы и в то, что ему ничего не будет за то, что он сует свой нос не в свое дело. Показать ему, что он принципиально не прав, и заставить его помнить этот урок долго.       -Нужно заставить его поддаться собственной натуре, собственным охотничьим порывам, а потом заставить его пожалеть об этом, - медленно проговорил я. - Я хочу напугать его, очень сильно.       Вопреки моим подспудным ожиданиям, Шурф не стал меня осуждать и как-то комментировать мое не самое лучшее желание. И даже его пальцы, во время пересказа диалога судорожно сжимавшие край деревянного подоконника, сейчас расслабились.       -Как ты это хочешь сделать? - снова спросил он.       Сигарета дотлела до фильтра и я испепелил бычок в пальцах. Я держал ее двумя пальцами, большим и указательным, и даже не замечал этого, хотя совсем недавно я держал сигарету средними и указательным пальцем, ладонью к себе. Может, вместе с судьбой у меня меняются маленькие бытовые привычки? Раньше не замечал за собой такого, может попросту из-за собственной рассеянности? В любом случае, такая собственная привычка подсказала, что можно сделать. Медленно, как будто сомневаясь, я изложил Шурфу собственный план.       -Это будет опасно, – оценил он. – Я отправлюсь с тобой.       -Джуффин тебя обязательно заметит и вся задумка испортится, – возразил я, снова поднимая на него глаза.       -А если не заметит? – видимо, не вытерпев больше, он поднял руку и заправил выбившуюся из-под тюрбана прядь волос обратно, под край ткани, аккуратно подоткнув ногтем. При этом он еще и как бы невзначай погладил подушечкой пальца кожу лица возле тюрбана. Как будто бы ему нужен был повод прикоснуться ко мне или торчащие волосы раздражали его сверх меры. Мне только и оставалось, что кивнуть, соглашаясь на что угодно – на новые прикосновения, на мой вечно расхлебанный вид или даже на опасную авантюру – что угодно, только лишь бы вместе. Шурф с видимым сожалением опустил руку и отошел на шаг назад. – Есть одно интересное заклинание, - пояснил он. – Достаточно непростое в исполнении и требующее много сил, но очень действенное. Оно скроем меня не только из видимости, но так же не позволит встать на мой След и учуять тем, что сэру Халли заменяет интуицию. Я последую за тобой и прослежу, чтобы ты удачно провернул свой план.       Я смотрел на него во все глаза, как очертания его стали ускользать от взора, как тело его начало становиться прозрачным и истаивать до полной прозрачности, как табачный дым на неверном ветру. И самое паршивое, чему я на секунду испугался, это то, как стало ускользать ощущение его присутствия, ощущение его силы. Вскочил с подоконника, ринулся к нему, но тут же меня настигла его Безмолвная Речь.       «Я все еще здесь, прямо перед тобой, не волнуйся. Так действует заклинание» голос тоже его был будто бы прозрачным, тихим, больше похожим на шепот, шелестящим.       -Мне совершенно не нравится это заклинание, – категорично заявил я. – Ты способен теперь пройти за мной Темным Путем? – как будто в сомнении спросил я.       Шурф окончательно исчез, и мне тут же стало неуютно в его таком большом кабинете одному. В ответ меня тут же потянуло за рукав лоохи, как будто за него уцепились. Может и будет за мной следовать. Не теряя больше времени, я прошел Темным Путем сразу же отправился в Управление. Джуффин все так же сидел в своем кабинете, а мой рукав все так же тянуло, а это значило, что Шурф смог последовать за мной Темным Путем. В нем я не сомневался ни секунды.       -Ты был прав, – заявил я тут же, не давая ему сказать ни слова, – я далеко не тот, кем ты меня представляешь.       Джуффин изобразил на своем лице достаточно красноречивое удивление и недоверие, но сейчас, с Шурфом за спиной, остановить меня было так же непросто, как надвигающуюся бурю. Моя авантюра была достаточно опасной, но сейчас я не боялся, меня всего охватывал нездоровый азарт, и даже страху и злости на него не оставалось места.       -И, хотя ты и не первый умудрился меня выдумать, это непростая задача, и ты с ней успешно справился.       -Так что ты такое? – не выдержал он и даже отложил трубку.       -Сейчас расскажу, – пообещал я и принялся увлеченно рыться в собственном пустом кармане лоохи. Наверняка сейчас Шурф смотрит на меня с крайней долей интереса и недоумения во взгляде, как будто я на самом деле собирался рассказать Джуффину правду. – Где же эта штука, ну где же, – забормотал я. Сэр Халли напротив меня даже приподнялся с места, готовый сразу же увидеть, что собираюсь ему показать. Я видел боковым зрением, как искажается его прежде спокойное лицо и понял, что мою наживку он проглотил полностью, наживку и крючок, и всю леску даже сожрет, только чтобы добраться до нужного. – Вот оно! – торжествующе воскликнул я и рванул в сторону, в неплотно прикрытую дверь. Что, впрочем не помешало ей совершенно распахнуться для меня бескрайним простором Хумгата. Я ринулся туда, в безопасность, и утянул за собой Шурфа. Джуффин кинулся за мной самостоятельно, в грациозном прыжке перелетев через стол и даже не сбив кувшин с камрой.       Прежде всего мне нужно было испугаться, каким жадным и невежливым может быть Джуффин, ужаснуться и огорчится разом, но первым делом я покрепче схватил Шурфа, всем, чем мог – покрепче стиснул пальцы на его тонком запястье, потянулся своим суматошным разумом к его логичному и четко выверенному, словно как Безмолвной Речью, и объял всей своей сущностью его скрытую таким хитрым и достаточно опасным заклинанием сущность. Глоток дыхания Хумгата был для меня живительной амброзией, и, положившись на собственную удачу, я направился в первый попавшийся Мир.       Я оказался на небольшой поляне в сумрачном лесу. Было темно, как будто вечерние сумерки уже опустились, и вслед за ними опуститься непроглядная ночная темнота. Вокруг густо росли деревья, а землю прикрывали высокая трава и низкие кустарники. Было достаточно влажно и достаточно холодно, чтобы мгновенно замерзнут в тонкой одежде. Запах тяжелой влажной земли и специфического запаха леса перебивали все остальные. Это я заметил в первые несколько секунд, прежде чем осознать, что я обрел вновь собственное тело, рукав мой теперь свободен, а Джуффин появился в двух шагах от меня. Ринувшись от него в противоположное направление, я скрылся за густыми деревьями и побежал прочь.       Никогда не думал и даже представить себе не мог, что я способен был бежать так быстро. Бежать со всех ног и в то же время видеть, что происходит вокруг и не врезаться попутно в деревья, чего я подспудно ожидал. Первые десять минут быстрого бега я от себя ожидал и даже несколько гордился, потому что никогда раньше так долго и так быстро я бежать не мог. Я считал себя достаточно ленивым существом, чтобы никогда тяжелой физической работой не заниматься, тем более из удовольствия. Известной прыти мне предавал преследующий меня по пятам Джуффин, но это было скорее из разряда того, как быстро ты начинаешь бежать, когда тебе под хвостом намажут скипидаром. Через десять минут я ожидаемо выдохся. Тело замолило о пощади, а разум подкинул мне идею о моем личном рекорде. Но я не остановился, а продолжил бежать, можно сказать исключительно на собственном упрямстве. Было еще что-то, в этом темном лесу, что-то тяжелое и неприятное, но я отмел в торону все свои нехорошие предчувствия насчет этого места, потому что сам Джуффин был куда опаснее всего, что могло здесь обитать.       «Макс» скорее почувствовал, а не услышал как Шурф позвал меня Безмолвной Речью, что больше походила на шепот. Это было больше как напоминание, и отвечать я не стал.       Несмотря на усталость, бежать стало легче. Воздух вокруг меня был тяжелым и очень влажным, как будто я пытался вдохнуть воду. Лицо и плечи несколько раз хлестнуло слишком длинными ветками, и я едва не поскользнулся на грязи. Мышцы горели от напряжения, но останавливаться я не собирался. Это все не имело больше никакого значения, и я попросту перестал обращать на это внимание. И, как не удивительно, бежать стало легче, и бежать я как будто стал быстрее. Само тело мое стало легче, черной тенью проносясь над землей. Джуффин заметно отстал, но почти сразу же появился бегущим за мной. Бежать стало проще, потому что я не переставлял ноги по земле в маленьких шажочках, а подпрыгнул и оттолкнулся ногой от низкого куста в широком прыжке. Ветки пружинили и отбросили меня подальше, где я снова оттолкнулся, уже от вертикально стоящего дерева и снова, без перерыва, прыгнул дальше.       «Макс» снова я услышал голос Шурфа.       «Рано еще» так же безмолвно откликнулся я и продолжил бежать. В какой-то момент я начал получать достаточно своеобразное удовольствие от такого быстрого бега, от ощущения скольжения собственного тела в пространстве как черная тень в стремительно темнеющем лесу. В один момент я пронесся мимо вполне знакомого мне вида обычной туристической палатки и двух очень напуганных разнополых молодых людей. Напуганных, видимо, моей персоной. На секунду я даже задумался, а где собственно я оказался, но это тоже не было важным. Джуффин, при всех своих прочих достоинствах, оставался человеком, пусть даже и приученным к охоте на быстрых и хитрых созданий, и даже начал отставать, чего допустить было нельзя. Джуффин меня поймает, это сомнению не подлежит, догонит, поймает и оторвет голову, как много раз до этого грозился, но дело в том кого он именно поймает - меня самого или того, кого я ему подсуну. А сама погоня, этот азарт и стучащую в голове кровь необходимы для того, чтобы в последний момент он не заметил подмены и обманулся подсунутой фальшивкой. Я так и попытался объяснить Шурфу, но тот и без слов прекрасно меня понял. На самом деле, я не понимаю и не знаю, как я бы ему это объяснил и слава всем богам, что он так хорошо меня понимает.       «Макс» в третий раз позвал меня Шурф.       «Сейчас» только и откликнулся я. В ту же секунду я с усилием, быстро и безжалостно рассек себя пополам, проводя черту сверху вниз прямо по собственной сущности. На один ужасающий момент я был одновременно собой и другим собой, не ведающим, что приключится с ним и не подозревающей о своей скорой смерти. Но тут же меня подхватили за шкварник и потянули вверх, из этого темного и чего уж скрывать, неприятного по ощущениям леса, сквозь сами деревья. В следующую секунду я осознал себя находящимся высоко над землей, крепко прижатый за талию к Шурфу. Одновременно я испытал безмерное облегчение из-за его близкого присутствия и острый приступ страха из-за высоты. Я даже готов был заорать, но Шурф в нужный момент легко коснулся указательным пальцем моих губ, и панический крик умер даже не родившись, и все мое внимание устремилось к нему.       Невидимые и неосязаемые, будто бы подобные ветру, мы взмыли выше и приземлились на край скалы. Не успел я обрести я твёрдую, хоть и каменистую почву под ногам, и понять, каким именно образом меня к себе прижимает Шурф, как внизу, в густых зарослях тёмного леса раздался весьма характерный звук разрываемой плоти, а затем - совершенно узнаваемый запах свежей, только что пролившейся крови. Моей крови, к большому моему неудовольствию. Это всё заставило меня ощутимо передернутся, и в ответ, а может были из-за мерзости этого звука, Шурф стиснул меня сильнее, и я почти почувствовал, как в мою спину выпиваются его исчерченные рунами ногти. Я был не против, более того, большего напоминания того, что я здесь, а не там, внизу, умираю, придумать было сложно, и в благодарность я вцепился пальцами в плечи Шурфа.       Через минуту снизу донёсся яростный, полный боли и ярости вой, который только приблизительно можно было назвать человеческим. Это, так я понимаю, Джуффин узрел дело рук своих и проникся всей трагедией ситуации. Вместе с ним проникся и я, но уже острым ужасом от этого звука и осознания того, что он со мной наделал и что теоретически мог способен был со мной сделать. Кажется, моя маленькая задумка окончательно лишила меня всех последних оставшихся иллюзий на его счёт. Я, наверно, задрожал так же от ужаса, потому что Шурф, как и держал, прижал меня совсем уж крепко, вовсе отбросив все свои собственные представления о приличиях, кожа к коже, и я отчетливо ощущал тепло его тела и его дыхание на моей шее, и разделяла нас двоих только тонкие одежды. Видимо, сейчас были вещи поважнее его собственных представлений о приличиях, а мне так и вовсе не нужно было особого повода оказаться к нему ближе.       Джуффин закричал ещё раз, и звук его голоса был наполнен безысходностью и болью. Видимо, это его оказалось мало, потому что он повалил несколько деревьев с ужасным грохотом. Видимо, та парочка в палатке основательно прониклась его собственными чувствами или же уже убежали далеко и очень быстро. На самом деле, на их месте я бы поступил точно так же. Ещё через минуту ощущение присутствия Джуффина исчезло, он отправился прочь из этого мира.       Я же остался с Шурфом в весьма близких объятиях. Несколько минут я так и стоял, просто дыша и успокаиваясь, а потом попробовал отстранится. Ключевое понимание - попробовал, потому что ничего не получилось, и я так же остался в стальной его хватке, и все так же продолжал чувствовать его ногти в своей спине.       -Приношу свои извинения, – глухо проговорил он мне в шею. – Кажется, я не могу тебя сейчас отпустить, – в тоне его голоса скользнула отчетливая нота удивления и непонимания. – Ты можешь уйти Темным Путем или соскользнуть в Хумгат...       -Нет, не могу, – совершенно невежливо перебил его я, – потому что не хочу. Меня все устраивает, – в доказательство своих же слов я опустил руки ему на спину, мягко и успокаивающе поглаживая его напряженное тело.       Шурф затих, обдумывая по всей видимости произошедшее с ним, продолжая меня удерживать, а я все продолжал медленными размеренными движениями гладить его спину, и чувствовать, как бешено колотится его сердце. Я мог его понять – когда он, столько лет и десятилетий держал в узде собственные эмоции и порывы, и вдруг обнаружить себя в ситуации, когда его эмоции взяли вдруг и совершенно неожиданно верх над его контролем. Я мог его понять – он испугался, как и всякий прочий человек из плоти и крови, собственной реакции и он испугался за меня, учуяв запах моей крови. Если для того, чтобы успокоить его и утвердить в мысли, что со мной все в порядке, мне нужно будет находиться в его таких достаточно тесных объятиях, то я дам ему это столько, сколько ему необходимо будет. Я формулировал это словами для себя, проговаривая в уме то, как действовал бездумно, на одних голых инстинктах и собственных желаниях.       Так, сцепившись, мы простояли достаточно долго, до тех самых пор, пока стальная хватка рук Шурфа на моей спине не ослабла в достаточной степени, чтобы я смог сделать шаг назад и посмотреть в его лицо. Он выглядел смущенным, выбитым из колеи, и мне тут же пришла в голову замечательная идея, как ему помочь.       -Пошли домой, – предложил я. – Только прежде отгороди нас обоих от Безмолвной Речи. -      Я тебе не говорил сегодня, что ты лучшее, что со мной когда-либо случалось, - Шурф поднял на меня взгляд. – Серьезное упущение с моей стороны.       -Ты мне уже это сказал, – заявил я с самым серьезным видом. – Твои руки иногда могут быть на редкость красноречивыми.       Как застигнутый на недозволенном, он тут же спрятал руки, подтянув ладони в рукава лоохи. Я только улыбнулся ему, широко и радостно, в радости от того, что вызываю в нем такие чувства и понимаю это, а потом бесцеремонно подхватил за локоть и утянул за собой в Хумгат, только лишь на секунду прикрыв глаза и представив собственную гостиную. Вполне ожидаемо, что я оказался там вместе с Шурфом всего лишь пару минут спустя.       -Я хочу предложить тебя поиграть в одну интересную игру, – отпустил его руку, и, обогнув стол, подтащил стул и устроился на нем. Шурф присел на диван с заинтересованным видом. – Не то, чтобы я много в нее играл, но она достаточно занимательна, – я вытащил руку из-за пазухи нераспечатанную, еще в пленке, новехонькую колоду карт. При их виде лицо Шурфа красноречиво исказилось. – Это не «крак», здесь карты просто как инструмент. В этой игре в основном люди играют с людьми. В любом случае, это просто игра. И еще один способ подразнить Джуффина.       -Тогда расскажи мне об этой игре.       -Она называется «покер» и главная ее задача – это сложить из полученных карт одну из комбинаций, – быстро, по памяти, я разложил по очереди все основные комбинации карт. – Комбинации карт как и они сами не равноценны. Карты с номерами это понятно, а с изображениями – младше всех парень, валет, дальше идет дама, выше нее мужчина, король, и выше всех туз.       Щурф поднял одну из карт и присмотрелся к картинке.       -Карты изображают какого-то определенного человека?       -Да, и я могу тебе рассказать о каждом. Но вернемся к покеру. Главная цель игры – собрать лучшую комбинацию карт, но если ты подозреваешь, что у другого игрока могут быть карты получше, то здесь можно и нужно обманывать. Карты можно сбрасывать, менять или вовсе отказываться от выпавших карт.       -И что достается победителю? – в голосе Шурфа уже звучала слабая заинтересованность. Видимо, у него был свой резон выиграть у меня. Азарт, уже хорошо. Что угодно, чтобы отвлечь его от того, что он чувствует. Эмоции это хорошо, но не так много и не так сильно, чтобы терять над ними контроль.       -Об этом договариваются заранее, – ответил я. – Обычно ставят деньги или драгоценные вещи, но ставкой может стать все, что угодно, услуги или желание.       -Денег у нас обоих вполне достаточно, – медленно проговорил Шурф, будто бы перебирая варианты в уме по большей степени, – как и драгоценностей или даже артефактов.       -Книги? – предложил я, и он коротко кивнул. – Проигравший достает книгу по выбору победителя, – заявил я и сноровисто раздал карты.       Покер пришелся Шурфу по вкусу, по крайней мере, через пару часов, к тому моменту, как в моей гостиной появился Джуффин, он приноровился к картам и весьма ловко с ними обращался. При виде меня целого и невредимого, он выдохнул и снова глубоко вдохнул, явно готовясь к экспрессивной выволочке. Но все слова пропали зазря – он натолкнулся взглядом на тонкую усмешку Шурфа.       «Сэр Халли растерял былую сноровку. Жизнь в мирной столице и отсутствие попыток его убить не пошли ему на пользу.» отметил он, обращаясь ко мне.       «Как ты это определил?»       «Ему понадобилось пять секунд, чтобы заметить мое присутствие» педантично отметил он. «Понадобись мне снять с него голову, мне этого бы хватило» «Надеюсь, это послужит ему уроком» заметил я легкомысленно и поменял карту.       Тем временем Джуффин углядел карты и ругаться передумал. Подошел к столу и заинтересованно поглядел в карты.       -Это что-то новенькое, – заключил он. – Макс, это же твоя игра, – констатировал он и мне даже не нужно было ничего подтверждать. – Как называется?       -Покер, – ответил за меня Шурф. Джуффин бросил на него короткий взгляд, не слишком довольный.       -Покажи, как в него играть, – потребовал Чиффа и взглядом подтащил к столу кресло, явно собираясь присоединиться. Я посмотрел на него в сомнении.       -Ты хочешь к нам присоединиться? – уточнил я и Джуффин застыл на месте. – Третьим хочешь быть? Мне не очень нравится эта мысль. Как ты думаешь, можно ли ему с нами?       Я поглядел на Шурфа с хитрецой во взгляде и хотел было попросить Безмолвной речью, чтобы он мне подыграл, но он понял меня, с полувзгляда и с полувопроса.       -Если говорить честно, то мне не хотелось бы, – прямо ответил он. – Пусть это будет наша личная игра, а как ты знаешь, Джуффин, то личная жизнь любого жителя Соединенного Королевства остается неприкосновенной.       Джуффин отчетливо заскрежетал зубами. Я мелко хихикнул, совершенно по-ребячески. Он хотел что-то возразить, но Шурф с неумолимостью поезда не дал ему даже возможности что-то сказать.       -Это закон, который мы вместе составляли, и который относится к каждому человеку, вне зависимости от занимаемой должности и магической силы. Так почему ты считаешь необходимым вмешиваться, даже когда леди Сотофа не смогла донести до тебя этот факт?       -Потому что без пригляда сэр Макс способен не то что столицу, а весь континент разнести, – проворчал Джуффин, явно недовольный тем, что его отсчитали.       -Сэр Макс больше не твоя забота, – с нажимом отозвался Шурф. – Он теперь исключительно мой. И, должен признать, его идея поиграть оказалась довольно своевременной, иначе мне пришлось бы это дело, – он примолк, подбирая подходящее слово. Я даже затаил дыхание, – пресечь своими методами.       Если бы я не был влюблен в Шурфа по самую макушку, я бы мог влюбиться в него прямо сейчас, в его бесстрастное лицо, в тон его голоса, низкий и откровенно угрожающий, и одновременно вместе с тем звучащий страстно и многообещающе. Чуть другие обстоятельства, другое место и мы с ним наедине, и такой тон его голоса звучал бы откровенно сексуально. Перехватив карты одной рукой, я потер шею, пытаясь прийти в чувство и сосредоточится достаточно для игры, и чуть для этого наклонил голову. Взгляд Шурфа метнулся ко мне, будто примагниченный, и его тяжелый взгляд почти что обжигал шею. Наверно, только я один мог найти такие откровенные угрозы в чужой адрес такими сексуальными для себя самого. И мне нравилось, каким именно образом он на меня смотрит.       -Каре, – проговорил он, выкладывая свои карты. Я положил свои, откровенную дрянь, между прочим, и вопросительно глянул на него. – Я хочу прочитать еще того автора, Стивена Кинга.       -Так, я пойду отсюда, – заявил Джуффин, о котором я уже успел забыть. – Мало того, что играете в карты без меня, так еще и на книги играете. Мне явно здесь делать нечего, тем более, у меня других дел полно.       Он встал с кресла, отошел на пару шагов и несколько демонстративно рассыпался искристым рыжим пламенем. Я едва ли проводил его взглядом, склонился над столом и нырнул руками под стол, в Щель Между Мирами, и через долгих десять минут вытащил оттуда толстую книгу в красочной суперобложке. Стивен Кинг «Под куполом». Меня аж передернуло, потому что я книгу эту читал, и отдал ее Шурфу. Он трепетно принял ее, положил рядом с собой, где уже лежала другая честно выигранная добыча, и довольно кивнул.       -Еще партию?       Он только кивнул и я принялся раздавать карты. Взяв то, что пришло ко мне, я едва ли смотрел на свои карты. Мою бедную голову не оставляла пакостная и заманчивая мысль, что ставкой в нашей игре может быть не только книги, вернее даже, нечто куда более пикантное - сыграть с Шурфом в покер на раздевание. Я часто, короткими взглядами поглядывал на него поверх карт и тут же отводил взгляд, как будто тут же устыдившись собственных мыслей. Наверно, это в первый раз, когда от выигрыша или проигрыша в покер я останусь в плюсе, разденусь перед ним сам или буду наблюдать, как он снимает передо мной одежду.       -Может, хочешь сменить ставку? – предложил Шурф, не глядя на меня.       -Только не говори, что смог прочитать мои мысли, – пробормотал я несколько уязвлено.       -Твои мысли для меня достаточно просты, чтобы точно угадать, о чем ты думаешь, – мягко отозвался он. – Тем более, с таким выражением лица. Несложно угадать, что думает любой мужчина с таким лицом.       -Сейчас мы уже установили ставку, – на моем лице можно было кипятить воду. – В другой раз.       -В другой раз, – с более чем довольным выражением лица кивнул Шурф. – Еще карту.       Он взял карту и я взял вслед за ним, и только тогда понял, на что только подписался. Впрочем, я мог только представить, насколько волнующе и соблазнительно это может быть.       Закончили мы только через час и отправились спать. Это уже становилось привычным, то, как мы по очереди спускались к бассейнам – на правах хозяина дома я обычно давал ему первую очередь, а потом, если не усыпал, спускался сам – и на одной кровати устраивались и тихонько сопели рядом всю ночь. Так же обычным делом стало то, что ночью или перед тем как заснуть, я передвигался к нему поближе, утыкался в него лбом или плечом, и так и засыпал. Шурф не возражал, он, вероятно, тоже находил забавным то, как я доверчиво подползал к нему во сне и не сталкивал меня на другую часть кровати, хотя и смотрел на то, как именно я сплю, несколько удивленным глазами. Конечно, он-то всегда спал ровно посредине кровати, лежа на спине ровно, как палка, и всю ночь не двигаясь.       Так было и в этот раз, только вот я проснулся посередине ночи от того, что силой выдернул себя из середины сна. Обнаружив себя лежащим головой на плече Шурфа, я постарался не шевелиться и дышать ровно. Обычно я так делаю, когда оказываюсь в слишком невыносимом для себя кошмаре, когда мне перестает нравится то, что происходит и одним рывком, прикладывая значительную силу, выныриваю из сна как из глубокой темной воды, судорожно хватая ртом воздух. Просыпаясь один, я никому проблем не доставлял своими внезапными пробуждениями, однако сейчас я старался не пыхтеть и не сопеть сверх меры, чтобы не разбудить Шурфа. Однако, когда я украдкой взглянул вверх, на его лицо, то уперся взглядом в его ясные, сосредоточенные глаза без капли сна.       -Постарайся дышать глубоко и медленно, – тихо попросил он.       Его рекомендации были простыми, и я постарался успокоить свое дыхание и твой испуганный разум, для верности ухватившись одной рукой за его скабу. Лонли-Лолкли ничего не сказал, только продолжал смотреть на меня, и этот его взгляд, спокойный и уверенный, помог мне больше, чем все попытки дышать ровно.       -Что случилось? – спросил он некоторое время спустя, когда я успокоился.       -Так обычно бывает, когда мне приснится кошмар, – тихо произнес я. – Я выдираю себя из сна и еще долго прихожу в себя. Иногда не сплю всю ночь. Иногда то, что мне снится, кажется слишком реальным.       -Я смог помочь тебе проснуться до конца? – я только дернул подбородком в согласии. Меня еще потряхивало, и Шурф, придерживая меня за плечо, перевернулся на бок, лицом ко мне, оказавшись совсем близко своим лицом к моему, и принялся медленно и неторопливо поглаживать меня ладонью по спине, от самой макушки до поясницы. Поглаживал он так довольно долго, а потом соединил руки за моей спиной и прижал меня к себе. Это то, что он хотел, и что долгие годы недостовало мне самому – найти утешение вне самого себя. По правде, я и сам не понимал, что мне это необходимо, до того, как почувствовал это.       – Тебе часто снятся подобные сны? – снова заговорил он.       Я неопределенно дернул плечом.       -Не считаю. Всю жизнь, считай, снились, и самое главное, ничего вроде бы особо страшного в них нет. Только вот я бесконечно хожу по пустому городу, который кажется мне смутно знакомым, но в то же время я не узнавал улиц и зданий. Людей в нем не было, только вместо них полупрозрачные тени. Это все довольно тревожно, хотя и не должно быть так. Глупо, правда?       -Ничего глупого, – заверил он. – Может быть, это твои воспоминания?       -Мои воспоминания? – я поднял на него взгляд. – Ты имеешь в виду о том, кем я был прежде? – Шурф продолжал смотреть на меня и продолжал ожидать, когда я соберусь с мыслями и продолжу. – Эти воспоминания для меня как нечто отдаленное, но не недосягаемое. Я не помню о себе очень многого. И самое главное, я не хочу вспоминать, каким я был чего творил. Я мог бы вспомнить, провалиться в эти воспоминания как в огромный, выше головы, костер, но я боюсь.       -Чего ты боишься?       Я помолчал немного.       -Мне кажется, что это очень тяжелый, черный огонь, который может накрыть меня с головой и свести с ума. Может, у меня случится эмоциональный шок, от всего и сразу, может попросту и неинтересно сойду с ума. может случится даже такое, что я стану другим человеком, в котором ты и не узнаешь нынешнего меня. Поэтому я не хочу и не буду намеренно поднимать эти воспоминания.       -Если ты считаешь так поступать правильно, то оставь их не вороши, - посоветовал Шурф. - Однако, глядя на тебя со стороны, я могу уверенно заявить, что оставленные тобой в стороне воспоминания никуда не делись, а только лишь затаились.       -С чего ты это решил?       -Ты прочитал много книг, и это видно по твоей речи, манере излагать твои мысли и тому немалому запасу историй, которыми ты обладаешь. За тридцать лет их невозможно прочитать из книг. Ты слишком уверенно водишь амобилер, как будто сидел на месте возницы если не сотни, то десятки лет. Ты можешь испытывать страх и нерешительность, но в самый ответственный момент умеешь отбрасывать их в сторону и действовать решительно, как будто уже много раз попадал в такие переделки и выбирался из них целым. Так то подсознательно, на уровне безусловных реакций ты можешь действовать, выдает в тебе бывалого колдуна и умелого убийцу, что идет вразрез со всем тем, что о тебе известно. Я всегда пытался предположить, почему так, - продолжил он несколько смущенно, - но даже близок не был к правде. только ты сам вложил мне в руки ответы на мои вопросы.       -Только не говори мне, что я когда-то был вульгарным наемным убийцей, – несколько сварливо пробормотал я. Шурф на это ничего не ответил, лишь улыбнулся, тонко и очень довольно, подтверждая все мои опасения. То, что он мне говорил, должно было пугать, должно было устрашать до дрожи, но все это, сказанное его спокойным и уверенным голосом, успокоило меня окончательно, куда больше его успокаивающих движений.       -Попробуй снова заснуть, – предложил он, и я послушно прикрыл глаза, так и оставаясь так же в обнимку с ним, успокоенный, и кошмаров больше мне в эту ночь больше не снилось.