***
— На, выпей, — шепчет Ваня на самое ухо, вкладывая в ладонь холодную склянку, — А то выглядишь так, будто щас в обморок свалишься. Проглатывая возмущение, Назар незаметно откупоривает крышку и, отвернувшись в сторону, выпивает зелье. Это оказывается успокоительное — запах мелиссы тут же бьёт в нос, поморщившись, он прячет склянку в карман и кивает Ване. — Спасибо. Охра снисходительно усмехается и поднимает голову на подошедшего Мирона. — Все, настроили, — сообщает тот, указывая на двери Главного Зала, — Можем двигать. Втроём они заходят внутрь, где Илья, стоя у светящегося телепорта, что-то печатает в телефоне. Завидев вошедших, от отрывается от мобильника и подзывает всех к себе, объявляя о минутной готовности. — Сначала Мирон, потом Назар, Ваня и Слава, — говорит Мамай, поочередно указывая пальцем на всех собравшихся, — Вас должны встретить, но если не успеют, то, думаю, Назар сможет провести всех к Басте. Я сгоняю во Дворец и прибуду через полчаса вместе с пленным. — Хорошо, — соглашается Мирон, выходя вперёд, — Ну, в добрый путь. Он делает шаг в портал и исчезает в нем, награждая пространство яркой вспышкой света. На секунду Назар дезориентируется, но вскоре берет себя в руки и вслед за Мироном вступает в телепорт. Перемещение длится недолго, буквально спустя несколько минут его выбрасывает прямиком в кабинет Басты. Он оглядывается по сторонам в поисках Вакуленко, пока рядом возникают Ваня и Слава, и облегчённо выдыхает, слыша голос своего предводителя. — Добро пожаловать, — приветствует прибывших Баста, вставая с кресла, — А где Илья с Димой? — Здравствуй, Вась, — Мирон протягивает ему руку и поясняет, — Дима из города отдельно приедет, а Илья сейчас отправится во Дворец, а потом прибудет сюда. А где Алан и Кирилл? — Алан у себя, — отвечая на рукопожатие, говорит Вакуленко, — Кирилла я вместе с Адилем я отправил на поиски Федора. Думаю, раз уж ваш визуал в норме, нам не пригодится другой. — Справедливо, — кивает Мирон, пряча ладонь в карман брюк, — Тогда дождемся Илью. — Если вы не против, то я бы хотел поговорить с Назаром наедине, — заявляет Баста, глядя эмпату в глаза, — Я попрошу Мишу вас проводить до комнаты для допроса. — У вас есть комната для допроса? — удивляется Ваня. — Не совсем, — снисходительно улыбается Вакуленко, — Просто помещение в западном крыле. Извинившись, он отходит к столу, достает из кармана телефон и набирает Мишу. Буквально через минуту в кабинет врывается Паньшин, он без реверансов и лишних расшаркиваний подлетает к Назару и заключает его в крепкие объятия. — Создатель, живой, блять, — вздыхает Миша, стискивая чужие ребра до хруста, — Ещё хоть раз окажешься в подобной передряге, я сам заявлюсь к Старейшинам и оформлю тебе развод, скотина. — Я тоже рад тебя видеть, — смеётся Назар, похлопывая Мишу по спине, — Даже несмотря на твою ворчливость. Паньшин отстраняется, причитающе цокает языком и хочет было сказать что-то ещё, но Баста прерывает его. — Миш, отведи наших гостей в западное крыло, — просит он, — Чуть позже Назар подойдёт к вам. Смерив Вакуленко нечитаемым взглядом, Паньшин всё-таки отходит к двери. За ним тенью следуют Слава, Мирон и Ваня, и вскоре Назар со своим предводителем остаются один на один. — Присаживайся, — первым прерывает молчание Баста, указывая на стул напротив стола, — Как ты себя чувствуешь? — Честно? — уточняет Назар, падая на предложенное место, — Я уже заебался слышать этот вопрос по несколько раз на дню. У меня всего три пустяковых ранения, а зельями меня накачивают так, будто пытаются вырастить мне новую конечность. Складывается впечатление, будто ни Мирон, ни Алмас не помнят, что я участвовал в войне. — Они хотят как лучше, — мягко возражает Вакуленко, опускаясь обратно в кресло, — Потеря крови — это опасно, и ты это знаешь. К тому же учитывая темную ма… — Все в порядке, — перебивает его Назар, не желая вновь слышать про губительность своей связи, — Со мной все в порядке. Если ты хочешь снова завести разговор про Марка и его магическую ауру, то лучше не стоит. Не сбивай мне настрой перед допросом, будь так добр. Баста пристально осматривает эмпата, раздумывая над чем-то, постукивает пальцем по подлокотнику и милосердно переводит тему. — Тогда должен предупредить по поводу зелья, — говорит он, отвернувшись к окну, — Женя сказал мне, что у него есть некоторый побочный эффект. После принятия может подняться температура, озноб, тремор и все сопутствующее. Но важно не это. — А что тогда важно? — безучастно интересуется Назар. Ему абсолютно все равно на все побочки, ведь он все ещё не может смириться с мыслью, что забудет обо всем, что произойдет сегодня. Не потому что он так сильно хочет помнить об этом, нет. Дело лишь в том, что это будет последней станцией его лжи. Как бы он не желал в будущем признаться во всем Марку, он более не сможет сделать этого. И почему-то данный факт нисколько не воодушевляет. — Зелье не совершенно, — вздыхает Вакуленко, — Может случиться так, что помимо воспоминий о допросе сотрётся что-то ещё. Не какие-то базовые знания или основная информация вроде имени и даты рождения, а что-то случайное. Предугадать невозможно, как и вернуть утерянное воспоминание. Такова плата за сокрытие правды. Назар замирает, будто оглушенный. Если до этого момента он был готов выпить чертово зелье, то теперь он сильно сомневается, стоит ли делать это. Да, вопрос безопасности все ещё стоит слишком остро, но потеря чего-то важного слишком большая цена. Это же может быть что угодно — воспоминания о Максе или Феде, о счастливой юности, о тренировках с Мишей, о весёлых вечерах с Гришей или Бертом. Или о свадьбе, о ярмарке, обо всем, что как-либо связано с Марком. Назар боится потерять что-либо, что хоть как-то касается Марка, будь это плохое или хорошее. Потому что… — Ладно, — бросает он вслух, не давая себе додумать мысль. Ни к чему грузить себя ещё больше, без того паршиво. — Пусть так, хуже уже вряд ли будет. Есть хоть какие-то новости о Феде? — Пока нет, — отрицательно качает головой Баста, — Но Адиль с Кириллом обещали дать знать, как узнают хоть что-то. Не переживай, мы найдем его в любом случае. — Буду надеяться, что живым, — горько усмехается Назар, переводя взгляд на свои руки, — Иначе я никогда себя не прощу за это. — Не читай за упокой раньше времени, — советует Вакуленко без намека на шутку, — Лучше читай за здравие. Качая головой, Назар беззвучно фыркает себе под нос. Сколько молитв он вознес к Создателю — не сосчитать. И ни одна из них не помогла, ни одна не уберегла от беды. Он читал мантру на передовой и все равно попал под адский огонь. Он просил за Макса и все равно похоронил его. Он умолял уберечь Гришу и Берта и все равно стоял на их могилах. Создатель уже давно не слышит его, а, может, просто не слушает, неважно. Назар больше не намерен обращаться к нему, потому что нет результата, нет никакой пользы. Только пустые надежды и обманутые ожидания, а их ему хватило сполна. Как и сказал Ваня — они все живут в другом мире. Жестоком, холодном и порою бездушном, тому, которому плевать на мольбы, просьбы и слезы. А раз ему нет до них дела, то Назар больше и не станет выдавать подобное. Чтобы не платить двойную цену за то, чтобы стать в итоге сломанным. — Я лучше буду надеяться, что Адиль и Кирилл найдут Федю живым, — шепчет он, — Бо́льшего мне и не нужно. — Знаешь, Назар, — устало отзывается Баста, потирая переносицу, — Наверное, и мне тоже не нужно бо́льшего. Он замолкает, Назар и сам не находится с ответом, потому какое-то время они сидят в тишине. Спустя несколько минут по кабинету разности треск, а ещё через мгновение открывается телепорт, из которого вываливается запыхавшийся Дима. Вакуленко вскакивает с места, подходя к нему, пока Назар остаётся сидеть. Осталось не так много, скоро прибудут Илья с пленным и начнется допрос. А после, видит Создатель, они с Ваней нахуяряться в сопли, чтобы отметить завершение всего этого пиздеца. И, возможно, чуть позже в особняк вернётся Марк, а значит, Назару не придется проводить эту тяжёлую ночь в одиночестве. И это хорошо, это просто прекрасно. Это и будет отсчетом чего-то нового.***
Марк матерится в голос, когда случайно проваливается левой ногой в неглубокую яму. От издаваемого шума спокойно восседающий на камне ворон вскрикивает и взмывает вверх, уносясь в сторону реки, пока Марк накладывает на ботинок и штаны, измазанные влажной землёй, очищающие чары. Устранив грязь, он оглядывается по сторонам и, сверившись с компасом, идёт дальше. Поиски оказались несколько затруднительными. В лесу он не потерялся, к счастью, умение ориентироваться в незнакомой местности помогало ему в непростом деле, но опустившаяся неожиданно темнота все же усложняла задачу. Марк, разумеется, использовал чары свечения, но их было недостаточно, чтобы хорошо видеть дорогу. Он опасался, что случайно угодит в капкан или яму, и, судя по всему, это предосторожность вполне оправдана. Лес действительно отдает чем-то зловещим. Не то чтобы Марка так легко напугать байками или обстановкой, но атмосфера здесь в самом деле несколько тревожная. Почти полное отсутствие животных и птиц, исключая вездесущих воронов, голые деревья и тишина. Несколько раз Марк даже останавливался, чтобы прислушаться к происходящему, но вокруг было тихо, словно все живые вымерли, и он остался один на всю огромную территорию. Даже шум реки стих — та уже давно позади, и ему без малого до точки назначения преодолеть нужно около двух миль. Перемещаться быстро получилось благодаря все той же реке. Следя за тем, куда она уходит, Марк открывал телепорты, обходя по несколько миль за раз. Риск затеряться был высок, потому, как только движение сменилось на Юго-запад, он решил идти самому, ориентируясь по захваченному с собой компасу и короткой записке от Эллы. Спустя полчаса Марк снова останавливается и осматривается вокруг. Он произносит вскрывающие чары, но ожидаемо ничего не происходит, тогда он проходит ещё несколько метров вперёд, пока не выходит к невысокой скале с пустым пятачком земли под ней. Место выглядит удобным для остановки, и Марк, решив попытать удачу, вновь проговаривает заклинания, однако изменений не следует. С тяжёлым вздохом он снимает с плеча рюкзак и кладет его на землю, присаживаясь на корточки, достает из него серебряный кинжал и склянку стабилизирующего зелья. Отойдя на пару метров назад, Марк выкидывает рюкзак под деревом, убирает зелье в карман и делает надрез кинжалом на внутренней стороне ладони. Зажав пальцем рану, он выходит обратно к скале и лишь там позволяет паре капель крови упасть на пожелтевшую траву. Сделав полукруг по свободному пространству и пометив его через каждые полметра, Марк начинает зачитывать руну, отсутпив на пару шагов от возможного барьера. Закончив, он выпивает зелье и принимается по новой накладывать вскрывающие чары. Уходит не меньше двадцати минут, прежде чем перед ним возникает прозрачная стена, едва заметно мерцающая в темноте. Удовлетворительно хмыкнув себе под нос, Марк берется убрать ее, используя все знакомые ему заклинания. Дело идёт медленно, потому он убеждается, что эта загадочная Женя действительно неплохо умеет скрываться и защищать свое жилище. Вот только он слишком много сделал, чтобы отступить так легко, потому ещё через десять минут барьер исчезает и перед глазами возникает небольшая хижина, похожая на ту, в которой живёт Элла. Вернувшись за рюкзаком, Марк надевает на шею амулет и осторожно ступает к невысокому крыльцу, стараясь не сильно шуметь. Ему нет нужды пугать целительницу, но и заявлять о своем присутствии пока ещё тоже рано, потому он крадется к двери, но открыть сам ее не успевает. Она распахивается прямо перед носом, и из нее вылетает стайка летучих мышей, стремящихся поцарапать лицо и выколоть глаза своими крыльями, но Марк оказывается быстрее. Он швыряет нескольким оглушающими заклинаниями, разгоняя животных, и своевременно улавливает движения в свою сторону. Отклонившись в сторону, он успевает отвернуться от связывающего заклинания, а после запускает ответное, которое, впрочем, тоже летит мимо. На минуту устанавливается перемирие, а затем высокий женский голос разрезает тишину. — Кто бы ты ни был, лучше убирайся отсюда, — велят Марку строгим тоном, — Иначе клянусь, я не испугаюсь связать тебя и выбросить в реку. — Не нужно таких мер, — спокойно просит Марк, все ещё не видя своей собеседницы, — Я пришел с миром. Мое имя Марк, твое, я знаю, Евгения. Твои координаты мне дала Элла, если ты помнишь, кто это. Мы можем поговорить? Повисает молчание, а после целительница куда тише отвечает. — Подойди ближе, — приказывает она, — И подними руки. Марк медленно ступает на крыльцо, исполнив ее указание, возводит ладони вверх. Он ждёт дальнейших действий, возможно, даже того, что его сейчас оглушат, но вместо этого зажигается фонарь под крышей, и перед ним возникает молодая чародейка с кинжалом в руках. Она оказывается довольно молодой, явно младше тридцати. Русые волосы коротко подстрижены, на плечах болтается широкий, вязаный кардиган. У нее довольно мягкие черты лица, искаженные подозрением. Зелёные глаза сужены, взгляд крайне неодобрительный, но никакого страха нет в помине. — Зачем пришел? — спрашивает она, отвлекая Марка от разглядывания, — И как ты обнаружил мой дом? — Мне нужна твоя помощь, — честно признается Марк, медленно опуская руки. Женя на подобное не двигается с места, и он, выдохнув, продолжает, — А твой дом я нашел благодаря Элле. Как я уже сказал, она дала мне координаты. Ты наложила отличную защиту, мне пришлось долго повозиться. — Что тебе нужно? — никак не реагируя на комплимент, уточняет Женя. — Откуда ты вообще? — Слушай, может, ты отпустишь нож? — просит Марк, глядя на кинжал в руках целительницы, — Я могу поклясться, что не причиню тебе вреда. К тому же я с оберегом. В довесок своих слов он вытаскивает из-под воротника куртки амулет, демонстрируя встроенный в него камень агата, и трясет им в воздухе. Женя награждает его ещё одним нечитаемым взглядом и все же прячет свое оружие за пояс черных брюк. Закончив, она выходит на крыльцо, закрыв за собой дверь, и вновь повторяет свой вопрос. — Кто ты и что тебе нужно? — Мое имя Марк, — во второй раз представляется он, — Я из клана Империя под предводительством Фёдорова Мирона. Мне нужна твоя помощь, как целительницы, потому что, возможно, больше ни один маг не сумеет мне помочь. Я… — Мирон? — переспрашивает Женя, обрывая его на полуслове, — Мирон Федоров? Это он тебя прислал? — Не совсем, — обтекаемо объясняет Марк, — Он просто сказал мне, что именно ты можешь помочь. Я бы хотел… — Нет, — отрезает целительница, снова не давая ему договорить, — С чем бы ты не пришел, мой ответ нет. Уходи, пока не так поздно. И забудь сюда дорогу. Она разворачивается на пятках и собирается было войти обратно в дом, но Марк хватает ее за предплечье и тянет обратно. Он преодолел слишком долгий путь, чтобы так легко отпустить, чтобы так просто отказаться от возможности исцелить не столько себя, а сколько Назара. И он ни за что не даст попятную, пока не добьется того, что ему нужно. — Сначала выслушай меня, — чеканит Марк по слогам, глядя Жене в глаза, — Ты даже не знаешь, о чем я хочу попросить, а уже отказываешь мне. Будь так добра, удели мне немного времени, а потом я уйду, обещаю. На секунду Женя замирает, но все же выдергивает руку из хватки и раздраженно машет ею в воздухе. — У тебя две минуты. — Отлично, — усмехается Марк, делая шаг назад, — Тогда слушай. В третий раз говорить свое имя я не буду, но скажу пару других. Я обетован, у меня есть муж, его имя Назар Вотяков. Он является одним из сильнейших эмпатов, возможно, ты могла слышать о нем, раньше он был в клане Басты. После того, как мы скрепили союз, выяснилось, что моя магическая аура несколько видоизменена. Во время войны я убил разом чуть меньше сотни Незаконных, и из-за этого внутри меня поселилась тьма. В целом мне на нее плевать — я не намерен давать ей сил и подпитывать ее, не собираюсь убивать и творить бесчинства, но мне все же необходимо от нее избавиться. Не для себя. Из-за связи эта тьма передается Назару, и это причиняет ему боль и портит уже его ауру. Не так давно он получил несколько ранений в ходе нападения на Центр развития магов и все ещё не пришел в себя. А я со своими пороками делаю ему только хуже. Поэтому я хочу попросить тебя помочь мне. Взамен я готов дать тебе все, что попросишь, только назови цену. Какой бы она не была, я смогу отплатить тебе. Даю слово. Зомолкнув, Марк судорожно вздыхает, ожидая вердикта Жени. Она же не торопится с ответом, глубоко задумывается, закусив щеку изнутри, и лишь спустя несколько минут вновь подаёт голос. — Мне жаль тебя и жаль твоего мужа, — говорит она, отведя взгляд на свои ноги, — Но я ничем не могу вам помочь. Тьма не выводится, это факт. В скором времени связь исцелит вас обоих, и боль пройдет. Если ты совсем не хочешь дискомфорта для Назара, то просто носи амулет, он перекроет все каналы обмена магии. Больше мне нечего тебе сказать. — Ты же сейчас врешь мне, — бессильно стонет Марк, потирая пальцами переносицу, — Ты можешь мне помочь, но почему-то не хочешь делать этого. Слушай, если ты боишься, что я кому-то расскажу о твоих способностях и сюда примчится куча магов, желающих исцелиться, то можешь не переживать. Я сохраню все в тайне, только окажи мне услугу. После ты обо мне даже не вспомнишь. — Тьма не выводится, — упрямо повторяет Женя, поджав губы, — И я ничего не боюсь. Прекрати требовать от меня того, чего я не могу сделать. Если хочешь, я дам тебе парочку зелий, они снимут болевой синдром и не вызовут привыкания. Но больше ты ничего не добьешься от меня. — Мирон сказал, что ты можешь вывести тьму, — выпаливает Марк, понимая, что все катится в бездну и терять ему уже нечего, — Алмас, целитель Империи, сказал, что ты можешь вывести тьму. Я прошу не за себя, а за человека, который страдает из-за меня. Назар прошел войну — он освободил свыше тридцати поселений, попал под адский огонь, получил кучу ранений и похоронил почти всех друзей на передовой. Его пытались несколько раз госпитализировать, он каждый раз отказывался, силясь восстановить мир. А потом Баста выдал его замуж чтобы скрепить союз с Мироном, не подозревая, что я повержен тьме. Как думаешь, заслужил ли он подобное дерьмо после всего, что ему пришлось пережить? После того, как он вытащил из руин Центра развития пятерых детей, а сам словил три режущих заклинания и два дня лежал в отключке, борясь за собственную жизнь. Если ты сейчас снова скажешь, что не можешь ничем помочь, я уйду, но услышь меня, прошу. Я хочу исцелиться не ради себя, а ради него. Того, кто действительно нуждается в этом. Женя качает головой, будто пытаясь отгородиться от этого разговора, слегка подрагивает всем телом ни то от холода, ни то от бессилия, пока Марк продолжает стоять и смотреть на нее с немым ожиданием в глазах. Ему нужна помощь, но умолять он не станет. Если будет очередной отказ, то он просто вернётся домой и позже найдет кого-то другого, кто сумеет помочь. Или отыщет другой выход, но не оставит все как есть. Потому что благополучие Назара — это самое важное, что только может быть. И ради этого Марк перевернет весь чертов мир. — Насколько плохи твои дела? — тихо спрашивает Женя, выводя его из своих мыслей, — На какой ты стадии? — Взгляни лучше сама, — предлагает Марк, облизывая пересохшие губы, — Сделай диагностику, если тебе несложно. Я не монстр, честное слово. Я все ещё сопротивляюсь. — Хорошо, давай посмотрим, — устало соглашается целительница, делая шаг к двери, — Только не здесь. Иди за мной. Она входит в хижину, машет Марку рукой, и он послушно следует за ней. Оказавшись в коридоре, он с трудом сдерживает удивление — внешне маленький дом внутри имеет куда большие масштабы из-за чар расширение. Длинный коридор в конце разветвляется на две части, вдоль стен простираются три двери. Женя идёт мимо них, сворачивает налево, и Марк семенит за ней, стараясь не терять времени на изучение обстановки. Они оказываются в просторной гостиной с небольшим кожаным диваном, письменным столом и двумя стульями. Женя велит сесть на один из них и исчезает за дверью, но вскоре возвращается с небольшой коробкой. — Снимай амулет, — приказывает она, подходя ближе. В тусклом освещении жёлтой лампочки ее лицо кажется более взрослым. — Ты что-нибудь из зелий принимаешь на постоянной основе? — Ничего, — отрицательно качает головой Марк, снимая вместе с оберегом куртку, которую вешает на спинку стула, — Сегодня одну дозу стабилизирующего после того, как нейтрализовал твою магию крови. Редко изредка пью обезболивающие, но не увлекаюсь особо. — А что болит? — деловито интересуется Женя, выводя магическую диагностику, — Старые раны? — Да, — подтверждает он, наблюдая за ее действиями, — Алмас говорил, что это из-за… — Я знаю, из-за чего, — перебивает его целительница, изучая показатели, — Теперь помолчи, мне нужно ознакомиться, с чем мы имеем дело. Марк послушно затыкается, блуждая взглядом по потолку, пока Женя оценивает масштаб бедствий. Он вспоминает, что не сделал запись на диктофон, но тут же решает, что это может подождать. В конце концов, Мирон сейчас сам немного занят, он должен быть в Газгольдере, а, значит, ничего не скажет, если информация появится чуточку позже. Да и справедливости ради Женя не выглядит как человек, который попытается убить или причинить вред. Она наверняка сможет выставить Марка на улицу, но вряд ли сумеет оглушить или одолеть. Все же он куда сильнее — физически однозначно, да и магически, возможно, тоже. — Зачем ты убил стольких Незаконных единовременно? — без намека на удивление в голосе спрашивает Женя, — Почему нельзя было просто связать всех или оглушить? — Я был не в себе, — признается Марк, стараясь не встречаться с ней взглядами, — Меня взяли в плен и пытали несколько часов, а потом мой отряд нашел меня. Но я вышел из себя и перебил всех, кто там был. Не обширными чарами, к каждому Незаконному применил отдельное заклинание. Это была не жажда крови, а сдвиг в моей голове. После пыток на эмоциях и осколочных ран было трудно мыслить благоразумно. — А потом от тебя ушел контроль, верно? — уточняет целительница, и, получив кивок, усмехается себе под нос. — История циклична. Ну, слушай, все не так плохо. Я не знаю, кто такой Назар, но он действительно сильный эмпат. Его аура почти целиком поглотила твою. Сам посмотри. Она переводит диаграммы немного вперед, позволяя Марку изучить их, и он в очередной раз не сдерживает удивления. В последний раз свою диагностику он видел после нападения, но тогда ему было откровенно плевать, что и как, потому он и не обратил внимания, на автомате ответив на все вопросы Алмаса. Сейчас же у Марка есть возможность ознакомиться с показателями более глубоко, и это довольно занимательное наблюдение, ведь магия Назара в самом деле окружила зелёным облаком магический золотой шарик. Буквально сцепилась в единое целое, теперь это не однородное тело, а слияние двух, равносильных и ярких. Правда и тьма никуда не делась — черные нити тянутся от периферии прямиком в центр, уходя вглубь, в самое сердце связи. — Что нужно сделать, чтобы избавиться от темной магии? — любопытствует Марк, ерзая на стуле, — Какое-то особое заклинание? — Создатель, если бы все было так просто, — усмехается Женя, убирая диагностику, — Нет таких чар, как и нет зелий. Существует всего два способа: первый — это связь. Но это не полное выведение, а просто уменьшение концентрации, деление на два. Исцеление начинается с момента проведения обряда, хотя, полагаю, тебе это известно. — А второй? Женя долго молчит, будто обдумывая, как правильно рассказать, вздыхает и все же сдается. — Чужая магия, — заявляет она и тут же объясняет, — Разных видов. Это может магия, заключенная внутри мага или чародейки, заложенная в камни или древние артефакты. Но это очень сложный механизм действия, который я не смогу тебе объяснить. Мне всего раз приходилось выводить тьму из человека при помощи магии другого без связи. — Получилось? — К сожалению. — Почему к сожалению? — удивляется Марк, — Разве это не хорошо? Ты смогла спасти человека от влияния тьмы. — А этот человек в итоге сгубил много жизней, — отзывается Женя, мрачнея, — Так что я не спасла человека, а породила монстра. Марк было открывает рот, чтобы спросить, что это значит, но не успевает и закрывает его обратно, когда из-за стены слышится вскрик. Женя тут же подрывается с места, вылетает за дверь, и Марк, выйдя из секундного оцепенения торопливо следует за ней. Целительница не пытается его остановить, вся встревоженная, она входит в соседнюю комнату, не закрывая за собой, и подходит к кровати, на которой кто-то лежит. Пересиливая шок, Марк осторожно приближается к постели и, увидев лицо человека, восклицает. — Федор?***
Назар окидывает взглядом присутствующих, сжимая и разжимая замёрзшие пальцы. Слава сидит на стуле рядом с Димой, со скучающим видом залипая в телефоне, Ваня курит в окно, забравшись на подоконник, под неодобрительным взглядом Миши, пока Мирон с Бастой в дальнем углу комнаты говорят о чем-то своем. По центру стоит пустое кресло со встроенными кандалами на подлокотниках, и именно эта деталь навевает тревогу. Как и понимание, для кого и зачем оно подготовлено. Стук в дверь выводит из невеселых размышлений, Паньшин быстро пересекает помещение и распахивает ее, впуская внутрь Илью, под руку ведущего какого-то мага. Назар окидывает взглядом пленного — ярко-желтые волосы, щетина, высокий рост. Удивляет взгляд — не убитый и замученный, а презрительный, если не сказать снисходительный. Илья заводит Незаконного в комнату и усаживает на кресло, тут же принимаясь застёгивать кандалы на его запястьях, пока тот, закатив глаза, что-то недовольно бормочет. — Вас тут восемь человек, вы чё, реально ссыте, что я один что-то сделаю против вас? — притворно возмущается он, стряхивая с лица прядь жёлтых волос, и болезненно шипит, когда Илья царапает кожу металлом, — Эй, мужик, аккуратнее! Я тебе не мышь для экспериментов, побольше уважения. — Не было никого менее разговорчивого? — со своего места спрашивает Слава, убирая телефон в карман, — Этот слишком пиздливый для пленного. — Ты чё, охуел? — Незаконный поворачивается к Славе через плечо и обращается к нему, — Ты за языком то следи, кандалы кандалами, а въебать я могу и без магии. — Илья, Миша и Дима могут идти, — прерывает перепалку Баста, — Как только мы что-то узнаем, мы вас позовём. Мирон? — Я останусь, — отзывается Мирон, пристально глядя на Ваню, а затем на Славу, — Мне так спокойнее. — Твое право, — кивает Вакуленко, — Давайте начнем. Названные маги семенят к выходу, на пороге Миша замирает, ловит взгляд Назара и, кивнув, исчезает в коридоре. Баста принимается накладывать на дверь заглушающие и запирающие чары, пока Мирон, взяв пустой стул, ставит его напротив Незаконного и опускается в него, закидывая ногу на ногу. — Попробуем сначала по-хорошему, — начинает он, и голос его неуловимо меняется. В нем больше не прослеживается старый, добрый Мирон, это кто-то новый, абсолютно незнакомый. — Ты можешь рассказать честно, кто спланировал убийство Дарио Виейры, и тогда я могу тебе пообещать, что Старейшины сохранят тебе жизнь. — А если не расскажу? — огрызается Незаконный, задрав подбородок, — Что будет, а? А я тебе скажу, лысый ублюдок. Ничего ты мне не сделаешь. Я в курсе, что вам запрещено причинять мне вред, так что максимум, что сейчас произойдет, это то, что ты будешь спрашивать, а я буду слать тебя нахуй. Как только тебе надоест эта веселая игра, вы отправите меня обратно, а сами останетесь ни с чем. Под конец своей гневной тирады, он откидывается на спинке и отворачивается в сторону окна, на подоконнике которого все еще сидит Ваня. Тот спрыгивает на пол, подходит к Мирону и просит освободить ему место. — Он не хочет по-хорошему, Миро, — театрально вздыхает Охра, — Так что давай лучше я. — Действительно не хочет, — соглашается Мирон, поднимаясь на ноги, — Разрешаю повеселиться. Расплываясь в оскале, Ваня падает на стул, раскинув свои длинные ноги, склоняет голову вбок и пристального осматривает пленного. От такого внимания Незаконный брезгливо морщится, поджав губы, но все же не пересиливает собственного любопытства и спрашивает, что значит «повеселиться». — О, милый друг, тебе очень и очень понравится, — обещает Ваня вкрадчивым тоном, прикладывая палец к виску, — Не сопротивляйся, пока что больно не будет. Не успевает пленный спросить что-либо ещё, Охра врывается в его сознание, ища любые воспоминания. Назар следит за ним и внутри него что-то болезненно обрывается, когда он понимает, что если сейчас Ваня ничего не найдет, то придется переходить к плану Б. Однако пути назад уже нет. Так будь, что будет. Терять больше нечего.***
— Ты его знаешь? — удивлённо спрашивает Женя, не отвлекаясь от своего занятия. Она приподнимает голову Федора и, достав с полки склянку с зельем, заливает его ему в рот, заставляя проглотить. — Кто он такой? — Это Федор Логвинов, — растерянно отвечает Марк, осматривая лицо защитника. Выглядит он откровенно хуево — мешки под глазами, кожа бледная, губы все обкусаны, на щеке длинный и явно свежий шрам. — Он защитник из клана Басты и друг Назара. Как он тут оказался? — Я нашла его в этом лесу около недели назад, — говорит целительница, укладывая Федора обратно в кровать. Она проверяет его пульс, удостоверившись, что все в порядке, выпрямляется и продолжает. — Его пытали, после бросили умирать. Рассчитывали, наверное, на то, что не выживет, но из-за своего дара он дотянул до момента, пока я его не обнаружила. К сожалению, пытки не прошли бесследно. У меня получилось залечить его раны на теле, но его рассудок… В общем, он ничего не понимает, постоянно спит и редко просыпается, и то ненадолго. Ни слова связать не может, диагностика показывает у него сильное угнетение нервной системы. Я испробовала все: от зелий до древних чар. Бесполезно. Женя замолкает, в момент становится совсем поникшей, даже глубоко опечаленной. С нескрываемой тоской она смотрит на Федора, а после просит выйти, чтобы дать ему спокойно поспать. Марк заторможено кивает, выходит в коридор и возвращается обратно в ту комнату, где они сидели изначально, слыша за спиной шаги Жени. Когда они вновь оказываются одни, он спрашивает, как ему можно помочь. — На войне я видела многих, кто прошел через пытки, и мало кого из них можно было спасти, — сообщает целительница, устало опускаясь на стул, — У этого мага на данный момент очень слабая магическая аура, мне кажется, что долго он не протянет. У него было несколько проклятий, их всех я смогла нейтрализовать, но, как видишь, прийти в норму ему это не помогло. Я бы могла его стабилизировать, но для этого нужна более древняя магия. — Например? — уточняет Марк, пытаясь понять, кто мог пытать Федора и для чего. — То же, что и нужно для выведения темной магии, — неожиданно заявляет Женя, поднимая взгляд на лицо Марка, — Связь, камни, артефакты. У него, к сожалению, нет ни того, ни другого. У меня тоже. Поэтому я, наверное, постараюсь связаться с его предводителем и отдам его клану. Все, что я могла, сделала. Может, их целитель справится лучше меня. — Камни? — переспрашивает Марк, чувствуя, как у него сохнет во рту, — Магические минералы, верно? — Верно, — с сомнением в голосе подтверждает целительница, — А почему ты спрашиваешь? Дрожащими руками Марк лезет в карман брюк и нащупывает там кусочек пергамента. Он достает его, разворачивает бумагу и тянет Жене бирюзу, мерцающую в тусклом освещении. — Я не знаю, какие у нее свойства, но если это может помочь, то почему бы и нет, — сбивчиво тараторит Марк, наблюдая за тем, как Женя крутит в длинных пальцах камень. — Пару дней назад бирюза не светилась, но потом что-то изменилось. Назар рассказывал мне, что она питается эмоциями, после чего происходит ее активизация. Возможно, что-то такое произошло, что привело ее в дей… Он осекается на полуслове, замолкает и растерянно смотрит в пустоту, пока в его голове постепенно складывается логическая цепочка. Назар в последние дни был потерянный, расстроенный и подавленный, постоянно уставал и чувствовал себя нехорошо. Федор по словам Жени был найден ею около недели назад, и не могло же так случиться, что Баста не заметил пропажи своего мага. Как не могло случиться так, что он не рассказал обо всем Назару, ведь Федор был его лучшим другом. Так вот, по какой причине Вакуленко хотел встретиться. Обсудить поиски защитника и возможные причины его похищения. Но почему Назар не рассказал об этом Марку? Зачем было скрывать правду? — Марк, — обращается к нему Женя, глядя с примесью шока и восхищение, — Это активированная магическая бирюза. Ты хоть понимаешь, что попало тебе в руки? — Минерал с чарами? — предполагает Марк, выгнув бровь, — Не знаю, он мне вообще случайно достался. Это поможет Федору? — Это мощнейший целительный минерал, — серьезно говорит Женя, — Он в состоянии помочь не только Федору, но и тебе. Им можно попробовать вывести тьму, приготовив на его основе зелье. Подумай хорошо, что ты хочешь с ним сделать. Она возвращает ему камень, завернув его обратно в пергамент, и отворачивает в сторону. В ее поведении Марк отчётливо читает растерянность, и в общем-то он солидарен с нею. С одной стороны, исцеление от темной магии ему необходимо, в конце концов, ради этого он и искал Женю столько времени. Но с другой, Федор сейчас на грани жизни и смерти и нуждается в помощи. Взвешивая все за и против, Марк думает о том, как будет лучше для Назара. Что важнее для него: спасти лучшего друга или избавить мужа от тьмы. Ответ оказывается удивительно простым. — Спаси Федора, — просит Марк, протягивая Жене бирюзу, — Если сможешь, то спаси. С опаской она вновь берет пергамент в руки и заторможенно кивает. Неожиданно, даже внезапно она спрашивает. — Мирон рассказывал тебе что-то обо мне? — Нет, — отрицательно качает головой Марк, — А должен был? — Не знаю, — пожимает плечами Женя, пряча камень в кармане кардигана, — Но если ты хочешь, я расскажу тебе о том, как я однажды исцелила его друга от тьмы. — Исцелила его друга от тьмы? — переспрашивает Марк, — Он никогда он об этом не рассказывал. — Оно и верно, — усмехается целительница, — Пойдем в мой кабинет. Я приготовлю зелье для Федора и расскажу тебе эту веселую сказку с грустным концом.***
Боль. Незаконный вскрикивает, вжимаясь в спинку кресла, подтягивает ноги к груди в защитном жесте и трясётся всем телом. Лицо его резко бледнеет, и синие вены разрезают полотно кожи уродливыми змеями. Назар отгоняет посыл, и тогда Мирон повторяет свой вопрос. — Кто спланировал нападение? — в который раз спрашивает он, стоя за спиной пленного, — Кто вам помогал? — Да пошел ты, — сквозь зубы цедит Незаконный. Мирон тяжело вздыхает и даёт знак, что нужен перерыв. Допрос шел тяжело. Ване удалось узнать и увидеть самый минимум, ведь, как и ожидалось, у пленного оказались затерты почти все визуальные воспоминия. Осталось только парочку сцен с передовой, имя пленного, а также его дар. Федорович Андрей Игоревич, стихийник. Принимал участие в войне на стороне Незаконных. Преимущественно использовал дар, нежели чары, частил с запуском адского огня. Убивал и пытал мирных магов, сжигал поселения и города. Откровенно говоря, был самым настоящим ублюдком, но справедливости ради ублюдком с огромной выдержкой. Ведь сколько бы Ваня и Назар не посылали ему ложные иллюзии и эмоции, он молчал, не желая выдавать нужную информацию. Прошел почти час, а результата так и не было. И это начинало выводить из себя. Баста ушел спустя первые тридцать минут, попросив позвать его при необходимости, Слава со скучающим видом сидел на подоконнике, где до него восседал Ваня, и время от времени приостанавливал парней, чтобы они не перегнул палку. Мирон ходил грозной тучей — его бесило молчание Незаконного, а ещё он понимал, что времени у них все меньше и меньше, ведь необходимо вернуться в Империю до прибытия туда Марка. Пару раз заглядывали Миша с Димой, но, наткнувшись на напряжённые лица собравшихся, тут же уходили, не желая мешаться. Все шло по пизде, и все это осознавали. Нужен был мыслитель, но вариантов не было от слова совсем. В Газе мага с подобным даром не имелось, а Марка ставить в известность о происходящем было нельзя. Это был тупик. Пока Мирон о чем-то переговаривается со Славой, Назар подходит к Ване и тихо интересуется у него, как далеко он залез в сознание Андрея. — Куда смог, — пожимает плечами Охра, кидая на пленного уничтожающий взгляд. Тот отвечает ему кое-как вытянутым средним пальцем. — Гниду эту всю почистили, видать, предполагали, что его могут скрутить. — А сможешь добраться до воспоминий из мирного времени? — просит Назар, наблюдая за тем, как Слава внимательно слушает Мирона, — Те, что были ещё до войны. — Зачем? — Найти слабые места. Ваня непонимающе пялится на него, будто Назар сказал какую-то хуйню, несколько секунд втыкает, а затем распахивает рот и кое-как из себя выдавливает. — Ты хочешь… Не договорив, он подходит к пленному, бухается на стул напротив него и без предупреждения врывается в его рассудок. Не имея цели ничего внушить, Ваня роется внутри его черепной коробки, пока Назар, потирая ладони друг о друга, ждёт хоть какого-то результата. Спустя пару минут Охра удовлетворительно хмыкает и, шепнув что-то Андрею, возвращается к Назару. — Девушка, зовут Машей, — сообщает он заговорщическим голосом, облизывая губы, — Судя по всему невеста. Хотя, возможно, просто подружка. Будем пробовать? — Будем, — подтверждает Назар, — Все равно терять нечего. Ваня согласно угукает, подзывает Славу и Мирона к себе. Когда те походят, он быстро объясняет им дальнейший план действий и, получив согласие, выжидающе смотрит на Назара. Эмпат устало кивает и встаёт напротив Андрея, собираясь с силами. Он измотался и чувствует себя не очень хорошо, но пока не будут получены ответы, ничего не закончится. Слишком много было потерь, чтобы так легко сдаться. Не сговариваясь, Назар с Ваней единовременно приникают в сознание Незаконного. Пока Охра выстраивает иллюзию, Назар медленно наращивает эмоции, усиливая их с каждым мгновением. Тревога. Андрей ерзает на стуле, пока ещё не особо въезжая, что с ним пытаются сделать, цепляет на лицо маску безразличия, но когда Назар делает второй удар, совпадающий с выпадом Охры, крупно вздрагивает всем телом. Страх. Поймав взгляд Андрея, растерянный и испуганный, Ваня усиливает влияние, погружая его все больше и больше в созданную иллюзию, и машет Назару рукой, намекая идти напролом. Отчаяние. Громкий вскрик разрешает тишину, Андрей дёргается на своем месте, пытается выпутаться из оков, но не справляется и мычит, стиснув зубы. Ухмыльнувшись, Ваня докидывает ему новых образов, пока Назар со свистом добивает. Безнадежность. — Хватит! — кричит Андрей, зажмурившись, — Хватит, я все скажу! Прекратите! Моментально Слава возводит блок, прерывая внушение Вани и Назара, и позволяет Мирону снова подойти к Незаконному с прежним вопросом. — Кто приказал убить Порчи? — чеканит тот по слогам, глядя Андрею в глаза. — Никто, — признаётся, наконец, Андрей, — Никто не приказывал. Мы убили его, потому что не было выбора. Как только он оказался у нас, он сразу понял, что это подстава, и попытался вызвать подмогу. Поэтому нам пришлось убрать его. — Кто вытащил его из лагеря? — не унимается Мирон, — Кто из наших завел его в ловушку? Андрей поджимает губы, шумно сглатывает и шепчет на выдохе. — Среди ваших магов есть предатели.