In your room Where souls disappear Only you exist here Will you lead me to your armchair Or leave me lying here Your favourite innocence Your favourite prize Your favourite smile Your favourite slave
Depeche Mode - In Your Room
***
«Мой дом — моя крепость». Истинно английское выражение. Оно предполагает, что жилище человека неприкосновенно и должно оставаться таковым. Шерлок отчасти согласен с этим, а так же считает, что жилище может многое сказать о хозяине, и в данном случае цель оправдывает средства. Как и квартира с номером 221B может поведать много интересного о самом Холмсе, так и апартаменты Ирэн Адлер детектив рассматривает с особым любопытством. Тем более, он считает, что ему не с чем сравнить: для Ирэн квартира в Белгравии, которую он помнит еще со времён их знакомства, во многом была лишь красивой декорацией, ослепляющей любого в неё пришедшего. Там не было обилия мелких деталей, присущих любимому месту, в котором часто проводишь время. Шерлок склонен считать, что, как и образ доминатрикс, это место было всего лишь маской, помещением в череде бездушных номеров в отелях с пятью звёздами. Здесь же он надеялся увидеть больше. Эта квартира — наиболее поздний артефакт. Ему интересно сравнить. Гостиная. Две спальни. Гардеробная, едва ли не больше спальни. Панорамные балконы по периметру. В гостиной — зеркальное панно, над которым до сих пор работает крошка-Джейн (благослови-боже-её-светлую-душу-и-что-им-не-пришлось-лезть-через-балкон). Сложная система сигнализации, которую несколько минут назад пришлось обмануть путём хитрых манипуляций. Хотя, можно сказать, что Ирэн успела пожить здесь совсем мало, он замечает мелочи, создающие тут уют: свечи, подушки. На стенах он видит несколько небольших картин с индийскими орнаментами и готов спорить, что она привезла их из Нью-Дели. Очень тонкая работа. Он задерживается у полки с книгами и осознаёт, что присутствие в этой квартире вводит его в некое подобие транса: это что-то слишком личное, слишком интимное. Странное и тревожное чувство. И ещё Шерлоку чего-то как будто не хватает. Он глубоко вздыхает и направляется обследовать все комнаты. Окликает Ватсона, чтобы немного отвлечься от хмурых мыслей и вернуться к важному. — Джон! — Да? — тот завороженно смотрит на панораму города, которая открывается с одного из балконов. — Что бы ты сказал о хозяине этой квартиры? Джон проходит в комнату, осматриваясь. — Так, это определённо, очень дорого… Я думаю, эта квартира принадлежит, женщине. Скорее всего, без детей, но не похоже на квартиру, в которой живёт пара. — Думаешь, она тут давно поселилась? — Нет, точно нет. Тут всё новое. — Джон подходит к кухонной зоне. — Думаю, она не любит готовить или не готовит. — Зачем готовить, если под боком есть два хороших ресторана? — Да, резонно. Она много читает, — Ватсон подходит к книжной полке. — Тут книги на нескольких языках. Много книг в оригинале: Кафка, Фрейд. Ницше. Маркиз де Сад, — дама, видимо с фантазией. И похоже, это какое-то старинное издание. — Что ещё? Род занятий? — Сложно сказать. Ясно, что она образована, как минимум, хочет создать впечатление умного человека. Шахматная партия, по-моему, тут не самая простая… — Верно, — детектив рассматривает комбинацию на красивой шахматной доске из хрусталя и в два счёта ставит мат королю чёрным ферзём. — Кстати, Шерлок, что мы ищем? — Что-то, что может её скомпрометировать. Кстати, твоя любвеобильность сегодня сыграла нам на руку, — детектив вертит в пальцах ключ-карту от квартиры, которую успел стащить у Джейн, пока та флиртовала с Джоном у двери. Доктор усмехается, покачивая головой: — Она думает, что я тут живу. Любой на моём месте сумел бы взять телефон. Мужчины проходят в спальню. Шерлок подходит к большому трюмо, выдвигая ящики. Он не видел пока всей картины, но из того, что успел уловить, он понимает, что его усилия почти пропали даром: как и апартаменты в Белгравии, эта квартира оказывается практически стерильной. В одном из ящиков он находит небольшой сейф. Комбинация 32-24-34 до сих пор с успехом открывает замок, но вызывает разочарование: в сейфе хранится несколько дорогих украшений. И они могли бы представлять особую ценность, будучи экземплярами с историей, но нет. Это всего лишь красивые и штучные, но не представляющие особого интереса брендовые вещицы. В гардеробной почти то же самое и Шерлока пронизывает чувство раздражения: он неделю высиживал в кофейнях, выслеживал местный персонал, чтобы попасть сюда и узнать, что Ирэн читает похабную литературу в оригинале. И зачем живому человеку вообще нужно такое невообразимое количество обуви и сумок? Детектив изучает ряды шпилек с алой подошвой. На некоторых нанесены именные ярлыки: ‘The Woman’. Обувались пару раз, судя по подошве. Некоторые совсем новые. В одном из ящиков, закрытых на ключ, который детектив находит на прикроватном столике, внушительная коллекция тематической атрибутики: флоггеры, фиксаторы, паддлы, стеки. Боевые трофеи. Вещи из прошлого. Он нахмурившись, выходит из комнаты. Разочарование и раздражение — вот что сейчас чувствует сыщик. Он всегда думал, что Ирэн предпочла оставить прошлое — в прошлом. Но нет, она даже не пытается от этого освободиться, как будто специально храня и лелея в памяти. Только о чём вспоминать? — Эй, Шерлок, у неё ещё внушительная алкогольная коллекция в баре… Я думаю, что… — Джон, если бы ты действительно хотел что-то скрыть, где бы ты это прятал? — Если бы был женщиной? — Да. — если бы был «Женщиной», добавляет Холмс мысленно. Он выходит с балкона, прилегающего к спальне, немного проветрившись и оживившись. — Где бы ты спрятал что-то действительно секретное? — Знаешь, у меня нет каких-то секретных тайников. Но Мэри… Я помню, что Мэри хранила в ванной какие-то важные вещицы, когда надо было уехать. Карточки рядом с шампунем, документы среди полотенец… Там мало кто ищет. Но я не знаю, кто этой даме перешёл дорогу, может она и тщательнее всё скрывает… Фраза Джона заставляет Холмса вернуться к одной из мыслей, о которой он уже размышлял ранее: «Списка всех людей, кому успела перейти дорогу экс-доминатрикс, не существует». А что, если он существует? — Ты молодец, Джон! — Шерлок хлопает его по плечу и уже с большим энтузиазмом направляется в ванную. Найти ещё один тайник, по-настоящему секретный, оказалось не так сложно. Через 10 минут исследования ниш и кафельного покрытия, он нажимает на нужную плитку, которая с мягким щелчком обнаруживает содержимое: видавший виды ежедневник в кожаном переплёте. — Шерлок, ты мне так и не скажешь, что это за женщина? Оу! Из блокнота выпадает полароидная фотография. Небольшой и размытый портрет, но доктору Ватсону хватает полу взгляда чтобы её узнать: лицо обаятельной женщины, а душа жестокого мужчины. С фотокарточки на него смотрит, одаривая счастливой улыбкой, Ирэн Адлер. — Полагаю, больше у тебя нет вопросов? — Шерлок забирает фотографию, кладя её в карман пиджака, пытаясь придать голосу некую внешнюю отстранённость и холодность, но внутри его обдаёт жаром. Он прекрасно знает, где и когда, при каких обстоятельствах было сделано это фото. Дурацкая, дурацкая, дурацкая идея! Её сентиментальная идея. Он думал, что все эти снимки сгинули где-то в 2015. Впрочем, сейчас особую ценность представляет другое — ежедневник, который он, Шерлок Холмс, держит в руках и не находит сил открыть. Ватсон, видя нерешительность друга, ободряюще кладёт руку ему на плечо. — Я тебя оставлю. Буду… где-то там в гостиной. — Благодарю. Шерлок знает почти наверняка, догадывается, что находится в этом блокноте. И его догадки оказываются верными, когда он открывает хрустящие, исписанные мелким почерком страницы: имена, имена, имена. Естественно, зашифрованные. Даты. Пометки, известные одному богу, дьяволу и ей. Так много, чудовищно много. И хотя ни один мускул на лице Шерлока Холмса не выдаёт его чувств, каждая страница будто выкручивает внутренности, заставляя каменеть изнутри. За каждым именем — своя история. За каждой историей — встреча. За каждой встречей то, что разрывает на части. Он знал всегда, что это неизбежно. Что он когда-нибудь найдёт что-то такое, явное, вещественное доказательство, артефакты её прошлого, объекты умолчания в их отношениях. Шерлок осознаёт, головой понимает, всё забыть, стереть прошлое — это лучшее, что Ирэн всегда могла бы сделать для него, и она всегда это делала, подчёркивая его исключительность. Всё равно его сердце сейчас остервенело бухает где-то в рёбрах. Дрожащими пальцами он переворачивает последние страницы: 30 декабря, 2011. Вздох облегчения. Не после. История блокнота в кожаном переплёте заканчивается и почти сразу же начинается другая. Их история. Позже, в такси, когда они с Джоном едут обратно, ничего больше не найдя и не выяснив, Холмс осознаёт, насколько это изначально было плохой идеей. Аморальной. Какие-то вещи не стоит проговаривать. Какие-то вопросы лучше не задавать. Какие-то тайны должны оставаться тайнами. Особенно, если это касается Женщины.