Love is the harmony
Desire is the key
Love is a symphony
Now play it with me
Lykke Li - Melodies & Desires
***
«И как ему удалось почти с математической точностью угадать момент?» — первое, о чём думает Ирэн. Она стоит абсолютно обнажённой посередине своей комнаты, с видом эксперта рассматривая шикарный букет из свежайших белых роз, и её скверное настроение мгновенно подскакивает из точки «хуже некуда» до «всё прекрасно». Розы сорта Пейшнс Дэвида Остина. Терпение, если быть точной. И записка с инициалами ШХ, которые тут же превращаются в голубоватую кляксу, когда Ирэн берёт её влажными после ванной пальцами. — Чёртов ШХ, — женщина беззлобно хмыкает и возвращается в ванную комнату, кидая взгляд на безупречное отражение в зеркале. Снова зарывается носом в ароматные бутоны, аккуратно опускает цветы в наполнившуюся раковину. Помедлив, всё же вытягивает пару цветков из букета и забирает с собой обратно в набранную ранее воду, с наслаждением потягиваясь в густой пене. «Любит — не любит», можно не гадать, да и как-то не хочется. Комнату наполняет тонкий аромат цветов. День с самого утра был гадким, одним из тех, которые славятся мелкими и неприятными событиями, начиная с неудачной укладки и сломанного ногтя, общения с бюрократами из Сити, падением биткоинов и заканчивая этим идиотом-Нортоном, который вместе со своим адвокатишкой умудрился всё же отсудить у неё почти два миллиона фунтов и чудесную виллу на юге Франции, которую якобы он приобретал ещё не в браке. Вилла действительно была куплена им единолично, но привела в порядок её она! Хотя, кто вдаётся в такие детали, когда на кону стоит мужская честь и совесть? Увы и ах. Нортон оказывается мелочным и принципиальным. Проще говоря, бизнесменом до мозга костей. А Ирэн — слишком хотела отсудить у него всё до последнего пенни и даже больше, поэтому искренне расстраивается, набирает ванную, полную ароматной пены и пребывает в праведном гневе ровно до тех пор, пока не открывает дверь необычайно настойчивому курьеру. Просто совпадение, проницательность или извечное желание знаменитого сыщика быть в курсе всего? Сейчас Женщину это не волнует. Главное, результат — ароматные лепестки в её ванной и мысли-мысли-мысли... Удивительно, какой мелочью может показаться богатство в сравнении с простыми знаками внимания от действительно близкого человека. Ирэн с отвращением поёживается от воспоминаний о богатом бывшем супруге и роскошной жизни, проведённой с ним. И с нежностью, даже трепетом возвращается в безумные совместные дни с Шерлоком в Восточной Европе, когда приходилось скрываться в простых обшарпанных квартирах, существовать под прикрытием и чужими именами, в неприметной одежде, питаясь вечным фастфудом. Тогда ей не нужны были все эти миллионы. Только быть невредимой, сытой, и чтобы рядом, в смятой постели с ней находился Шерлок Холмс. Она не сомневается, это зыбкое ощущение счастья именно оттуда она пронесёт через всю жизнь. Она вспоминает его ленивый сонный взгляд и то, как он безропотно позволял себя трогать и целовать. Он вообще, тогда, кажется, многое ей позволял. И себе тоже. Будто наконец-то позволил себе слететь с катушек, выбраться из рамок, в которые его пыталось загнать не столько общество, сколько он сам: вечно собранный лондонский денди, холодный детектив в дорогом костюме превратился в курящего небрежного парня в растянутом свитере. Иногда с ним была стройная девушка в узких джинсах, худи и кожаной куртке — её то, восточноевропейское альтер-эго, которым она вытравливала бывшую доминатрикс с вечными каблуками и элегантными платьями в стиле 60-х. Она вспоминает мягкость его волос под своими пальцами и грубоватую щёку с двухдневной щетиной, все эти переулки, тайные встречи, пустые улицы, минуты нежности и надежды. А ещё тот уставший и голодный взгляд, которым он смотрел на неё тогда и, слава богам, не утратил за все эти годы; которым одаривал несколько дней назад наедине. Как будто при других — например, Молли — он боялся выразить чуть больше, чем стоит. Он боялся, в принципе, как кажется Ирэн, своих обнажённых чувств, к которым они двое уже успели привыкнуть, играя на поле чужих городов, личин, съемных апартаментов и гостиничных номеров. Лондон же трансформировал их отношения ещё сильнее, и если теперь даже Ирэн чувствует себя заново влюблённой, девочкой-подростком, сложно представить, что ощущает он. Хотя, это чувство за редкостью их встреч, никогда и не отступало надолго. Это приятно. И вдвойне приятно понимать, что он чувствует что-то схожее. Ирэн знает, как мужчинам нравится чувствовать себя исключительными, но только небо знает, насколько важным для неё является это чувство — быть исключительной в его глазах. Поэтому ей хочется сделать в ответ что-то приятное, безумное и неприличное. Отправить фото, например. Обмен фотографиями — небывалое явление в их паре из-за постоянной опасности от того, что Ирэн могут узнать, но сейчас, какая разница? Ей плевать, кто увидит ещё одно её откровенное фото. А о связи детектива с бывшей доминанткой, похоже, её таинственные враги и так знают. Скрывать нечего. Несколько минут, несколько ракурсов, выбор наиболее удачного и вот, к адресату «ШХ» уже летит пикантное фото. Белое на белом: нежные лепестки роз едва прикрывают грудь и кокетливое: «И что Дэвид Остин понимает в терпении?…» Вопреки обыкновению, ответ не заставляет себя долго ждать, и Ирэн оскаливается самой довольной улыбкой на свете. Вы умеете испытывать мужское терпение — этого не отнять. ... Яркий пример рядом и годы практики, дорогой. ... Терпение — способность переносить зло, а также лекарство от печали. Вижу, что мой знак внимания подарил вам хоть какое-то утешение и скрасил вечер. Отрадно. ... Увы, терпение тоже не входит в число моих добродетелей. ... , дорогая. ... Я польщена ... Только осторожно, не уколитесь. ... Ваше декольте нам может ещё понадобиться. ... Не боюсь царапин и уколов. Неужели, приглашаете на свидание? ... Я думал, это Ваша прерогатива — их оставлять. Как только выясню детали, возможно. ... Как вы могли неоднократно убедиться, в некоторых вопросах я очень гибка. Считайте, я в деле. ... Расцениваю это как Ваше исключительное достоинство. ... К слову о нетерпении. Можно быть неделикатной? ... Вы уже прислали мне обнажённое фото. Не смею отказать. ... Так уж и быть, удержусь от соблазна попросить Ваше. Истинный джентльмен. ... :) ... Ты думаешь обо мне, когда остаёшься один? ... Какой из сценариев ты имеешь в виду? ... Самый неделикатный. ... Повторюсь, терпение не входит в число моих добродетелей. ... Вау. Я польщена. ... P.S. В аэропорту — скука смертная, хоть Вы развлечетесь. Подключите фантазию. Дышите глубже, Ирэн. ШХ О, боже! Ирэн откидывается на бортик ванной, смеясь. Мечтательно задумывается, закрывая глаза. Представляет его, сидящего в бизнес-зале какого-нибудь аэропорта, в ожидании своего рейса, собранного и как всегда, одетого с иголочки, невозмутимо печатающего ей эти сообщения на грани приличия. Они вместе как-то пробовали использовать различные дыхательные техники и, в целом, экспериментировали, используя даосские сексуальные практики. И он будто бы тоже прекрасно помнит, напоминая об этой невинной фразой-триггером. Теперь Ирэн будто слышит его чуть хриплое «Дыши глубже...» совсем рядом с собой. Она будто чувствует его поцелуй у своей мочки уха, и по спине лёгкой волной проносится дрожь только от одного этого воспоминания. Она откладывает телефон, закрывая глаза, вся отдаваясь этому чувству. Её рука на груди, ласкающая сосок, становится его рукой, её ладонь на животе, спускающаяся ниже, становится его ладонью. Ритм, с которым пальцы поглаживают клитор, становится его ритмом и его пальцами. И самое сладкое здесь, тот факт, что это не только фантазия, это отчётливое воспоминание, неповторимое, живое, вечное и общее. А ещё он, находясь сейчас неизвестно где, точно знает, чем она занимается. С этой мыслью она вводит пальцы внутрь себя, и подаётся вперёд, улыбаясь, задерживая дыхание, направляя его к низу живота. Как он просил. Дышит глубоко, деля дыхание словно на двоих. С губ срывается тихий стон, и Ирэн ещё сильнее проваливается в свою фантазию, не сдерживаясь. Теперь представляет себя там, рядом с ним. На коленях у мужчины в тёмном пальто. Она представляет, как перебирает пальцами его волосы, как целует его красивые губы с затаившейся в уголках улыбкой. Она вспоминает его запах и представляет, как её рука начинает скользить к его паху, расстёгивая брюки. Она помнит ощущение твёрдости его члена в своей руке и довольно улыбается этому воспоминанию, прикусывая губу. Пальцы скользят внутри быстро и настойчиво, а волны удовольствия прокатываются по всему телу, зарождаясь где-то внутри и особенно — у клитора, набухшего под её ласками. Да, это он внутри неё, он сейчас здесь, в её ванной, а она — там, соблазняет его в бизнес-зале аэропорта где-то на краю света. Ирэн концентрируется на своём дыхании, ощущениях, воспоминаниях, и судорожно, не сдерживая стон, кончает. Женщина погружается в прохладную воду с головой, сладко потягиваясь. Выныривает, покачивая головой и кидает взгляд на потухший экран телефона: Чертов, ШХ.____
Через несколько минут она уже выходит из ванной, с обмотанным вокруг головы полотенцем, собирает оставшиеся розы в красивую вазу из стекла Баккара. Ставит пластинку в дорогой проигрыватель, находящийся в гостиной. По квартире разливается неповторимый голос Нины Симон: Love me, love me, love me, say you do Let me fly away with you For my love is like the wind And wild is the wind* Ирэн никогда не говорила, но всегда связывала эту песню, такую красивую, нежную и печальную с ними, с их отношениями. Любовь дикая как ветер. Любовь переменчивая как ветер. Любовь вечная как ветер. Мысли женщины, задержавшейся у туалетного столика с украшениями, прерываются звонком в дверь. Это Софи. Девушка проходит в комнату, принося с собой вечернюю прохладу города и его же суету. От неё пахнет горькими, почти мужскими духами и чуть-чуть бассейном. Софи целует подругу в щёку, улыбаясь: — Привет! Я думала, ты хандришь по поводу своего бывшего мужа, принесла вкусняшек и кое-чего, чтобы отвлечься. — Девушка ставит на стол непрозрачный пакет, явно с бутылкой. — Я? Из-за этого... ничтожества? Никогда! — Ирэн приобнимает подругу. — Ты из зала? Нравится? — Да, очень. Спасибо, что устроила всё это. Неделю назад Ирэн по наводке Кейт устроила девушку на работу в танцевальный класс в спортзале неподалёку. Теперь крошка-Софи целыми днями пропадала на занятиях, а в совместное свободное время охотно составляла женщине компанию для походов по магазинам, ресторанам и модным выставкам. — Главное, не злоупотребляй моей добротой, — Ирэн задорно подмигивает Софи. — Ты — злюка, знаешь? — О, да! За это меня и любят. Хотя чаще, ненавидят. Просто не все считывают иронию. — Значит, мне повезло. Кстати, у тебя лежало письмо под дверью, — Софи протягивает Ирэн чёрный матовый конверт. — Если что, я не смотрела. Вдруг это тоже от поклонников, — девушка кивает на букет роз, стоящий на столе. Ирэн пропускает её ремарку мимо ушей, забирая конверт из рук и попутно — бутылку вина. Позже, когда Софи будет дремать рядом с ней на диване, после просмотра мрачного триллера, Ирэн достанет этот конверт и снова задумчиво прокрутит в пальцах. Чёрная матовая бумага, серебристое тиснение. Приглашение на одну персону в клуб Silencio на имя Ирэн Адлер.