Hell to the liars
Here's to you and me
Hell to the best of us
Here's to you and me
-
Here's to the things you love
Here's to those you fight enough
Hell to the rest of us
Here's to the things you love
Hell to the liars - London Grammar
***
Шерлок провожает взглядом полицейские машины, которые увозят преступника. Сегодня это мистер Джонас Олдейкр из Норвуда — человек изобретательный, но очень жестокий и мстительный. Человек, чья жизнь сегодня изменилась навсегда. Ещё один мужчина, чей вечер сегодня изменился (правда, в лучшую сторону), Лестрейд. Несколько минут назад Холмс подарил инспектору прекрасный повод для радости — раскрыл дело и в очередной раз попросил не упоминать своё имя в отчётах. Правда, Грэг всё же отхватил довольно гневную речь от детектива, что значительно притупило его ликование. Шерлок отчитал инспектора вполне заслуженно: из-за своей самоуверенности тот чуть не упрятал невинного человека за решётку. Шерлок думает о фактах, которые помогли установить личность преступника. Дело подрядчика из Норвуда было занятным, запутанным, почти безнадёжным в середине, и триумфально разрешилось в конце. Джон наверняка напишет об этом в свой блог. Детектив садится в поезд, движущийся в город, в сторону станции Сент-Панкрас, но частично его внимание отвлекается на ещё одну немаловажную деталь: всё время от Норвуда за ним следят. Детектив заметил тёмную фигуру подростка ещё минут тридцать назад, пока перекусывал каким-то стрит-фудом рядом с домом подрядчика и болтал с Джоном перед тем, как отправить друга домой. Парень в толстовке с большими броскими наушниками, стоящий у одного из зданий неподалёку вполне мог оказаться поклонником или клиентом, который медлит к нему подойти. Но Холмс решает проверить свою догадку о слежке, выбрав единственно приемлемый путь до центра на общественном транспорте. Парнишка, ожидаемо, выходит на той же станции, что и детектив, идёт за ним ещё несколько кварталов, останавливаясь то тут, то там. Холмса сжирает любопытство: после дела в Норвуде и сразу что-то новенькое? Хотя, он чувствует, что, скорее всего, это какая-то ерунда. Возможно, просто фанат. Когда Шерлок со своим таинственным спутником доходит почти до Зоологического музея (а это добрых двадцать минут), у него начинает лопаться терпение. Он отстаёт от фигуры, пропуская вперед, замечает, что тот снова скрывается в одном из переулков. — Да сколько можно, сэр? У меня не так много времени, чтобы играть с вами в кошки-мышки всю ночь! — он раздражённо кидает парню, с которым наконец-то сталкивается взглядом. Взгляд оказывается до боли знакомым, насмешливым и весьма-весьма собой довольным. — Какого чёрта? Ирэн стягивает с себя капюшон, наконец-то с наслаждением расправляя плечи, возвращаясь к привычной пластике. — Оо, наконец-то! Я думала, ты никогда этого не сделаешь, — протягивает Эта Женщина, и на её лице появляется довольная ухмылка. — Несколько часов в образе подростка — такой себе перфоманс. Детектив подходит к Ирэн поближе, скептически изучая. Безразмерное худи, кеды, мужской рюкзак, узкие джинсы, большие наушники, волосы убраны. Она и раньше делала что-то подобное. Переодевалась в мужскую одежду, примеряла на себя различные образы иногда для маскировки, а иногда просто для развлечения, но, кажется, впервые у неё получилось запутать его самого и так надолго. Шерлок хочет что-то сказать, но внутри разочарование (его оказывается так легко обмануть!) борется с восторгом (она смогла меня обмануть!). В конце концов он отвечает нейтрально-ироничное: — Могла бы просто прислать смс. — Люблю более нетривиальные способы развлечься. Хотя, признаться, предпочитаю намного более интересные амплуа, — хитрый прищур и опять эта лёгкая улыбка: женщина как будто ничего другого не ожидала услышать. Детектив вздыхает, пожимая плечами и чувствует, что ему хочется сгрести её хрупкую фигуру в охапку и поцеловать, стерев надменную маску с лица: в присутствии Ирэн, а тем более после удачно завершенной работы, его мозг начинает работать совсем по-другому, сопротивляться этому бесполезно. Беспощадная химия, которую он пытается немного компенсировать напускным равнодушием. Право-дело, не кидаться же сразу друг другу на шею! — Что же, сюрприз удался, — произносит мужчина и слегка заметно улыбается: нет сил скрывать этот факт, что он рад её видеть. Возможно, он готов даже сам предложить ей ужин, что, пожалуй, будет хорошим завершением тяжёлой недели. — Нам надо поговорить, — Женщина произносит эту фразу как раз в тот момент, когда детектив из семи вариантов ресторанов поблизости выбирает два наиболее подходящих. Серьёзно сказанные слова и нетерпеливый жест, с которым она снова натягивает капюшон, скрывающий черты лица, вырывает мужчину из Чертогов, включая некую тревогу, которая усиливается, когда она добавляет: — У тебя есть надёжное место, где нас никто не узнает? Спустя несколько мгновений молчания, анализа ситуации, он, стараясь придать голосу максимально ровный, лишённый ненужных эмоций тон, спрашивает: — И куда ты ввязалась? — Шерлок хотел было произнести более грубое «вляпалась», но бог свидетель, Эта Женщина научила его выбирать слова, и в их отношениях иногда быть более мягким, чем хотелось бы. Впрочем, его вопрос определён как риторический, потому что в ответ Ирэн лишь фыркает и опять нетерпеливо выгибает бровь: «Ну?» Детективу ничего не остаётся делать, кроме как развернуться и направиться вместе с ней снова по направлению к старинному зданию вокзала. Когда они подходят, стрелки на башенных часах Сент-Панкраса показывают семь часов вечера с небольшим, и из здания вываливает толпа прибывших и готовящихся к посадке на вечерний поезд пассажиров. Несмотря на попытку маскировки, Шерлоку приходится взять Ирэн за руку из практических соображений, чтобы не потеряться в толпе, но как и всякий раз, это простое движение, поднимает в памяти целый ворох воспоминаний и ощущений. Впервые они шли за руки так, через толпу, ещё в проклятом Пакистане, и уже тогда между ними возникло это неповторимое чувство доверия, причастности к судьбе друг друга и уязвимости двух, в общем-то почти неуязвимых людей. Мужчину раздирает чувство любопытства: Ирэн вся состоит из загадок и тайн. Что будет через десять минут? Это банальная шутка, попытка убежать от наскучившей реальности или что-то действительно серьёзное? Он не знает. Они огибают здание, и женщина с интересом смотрит, как Шерлок изучает старинный фасад и толкает одну из закрашенных рыжей краской, неприметных дверей. Потом как в замедленной съемке поднимается за ним по узкой, кованой винтовой лестнице, явно расположенной в одной из башенок на небольшую площадку со стрельчатым окном. Ирэн знает, что в здании, помимо вокзала, находится ещё и хороший отель, но то, что там остались потайные лестницы, ведущие на не менее потайные смотровые площадки, для неё секрет. Из узкого окна открывается красивый вид на ночной город. — Ходят слухи, что у тебя есть свои секретные места в Лондоне повсюду, включая Биг-Бен. Выходит, что не слухи, — с улыбкой произносит Ирэн Адлер, не скрывая своего восхищения, облокотясь на ограничительные перила, и пытаясь отдышаться после утомительного подъема. Она с живым интересом рассматривает помещение, а Шерлок не может отказать себе в удовольствии с достоинством принять комплимент, горделиво выпрямив спину: — Выходит, что нет. Правда, это и не Биг-Бен. — Впрочем, ещё больше он просто любуется ей: любопытной, порывистой, таинственной. — Кстати, поздравляю с успешно закрытым делом. Расскажешь? — А ты поделишься, к чему такая секретность? Раз уж мы пришли в надёжное место. Вопрос детектива повисает в воздухе, пока Ирэн смотрит в окно, рассматривая панораму города, будто не решаясь начать более серьёзный диалог. Шерлок замечает в ней необычную для последних дней сосредоточенность. Он готов себе признаться, что, конечно, ему нравится версия Ирэн ab imo pectore, искренняя и без прикрас, но именно такая сосредоточенность, задумчивость и серьёзность его скорее пугает, чем радует; пусть лучше она раздражает его своей нескромностью или любовью к сумасбродствам всякого рода, чем просто молчит вот так и смотрит в окно, пусть даже это красиво, и, в некотором роде, поэтично. — Ладно, как бы ни хотелось потянуть время… — Адлер достаёт пачку сигарет из заднего кармана джинс, и кладёт на подоконник. Шерлок замечает, что она заметно волнуется, хотя это совсем ей не свойственно. — Мне хотелось бы порадовать тебя, сказать, что просто хочу пошутить, внести разнообразие в наши… отношения. Или сказать, что я просто забыла ключ-карту от дома, или хочу познакомиться с ребятами из сети бездомных, или просто погулять как подростки по городу, обмануть копов, ограбить пару магазинов… — Ирэн, что ты выдумыва… — ИЛИ я бы просто хотела тебе соврать, — произносит она на тон выше, твёрдо, заставляя замолчать и выслушать. — Просто соврать как любому другому. Придумать идеальную ложь; обмануть, а потом, возможно... и самой в это поверить. Но, увы, после мучительных раздумий, я пришла в выводу, что нам подходит только правда. И я тяну время не потому, что хочу тебя как-то запутать. Я просто так и не смогла понять, какие подобрать слова, какие из них будут более правильными. Шерлок издаёт тяжёлый и нетерпеливый вздох. — Ладно, просто скажу как есть: сегодня утром у меня был разговор с человеком, который сообщил о том, что мне надо прекратить какое-либо общение с тобой. В ответ на это Холмс, ожидаемо, фыркает. — И он был весьма убедителен в своих доводах, — продолжает Ирэн в ответ на его ироничный оскал. — Это не твой брат, Шерлок. Точнее, — теперь в окно зеркалит невесёлую улыбку она, — Не только твой брат. — И кто же так ещё беспокоится о нашей личной жизни? — Твой старый знакомый, — уклончиво отвечает женщина. — У меня их много: кто? — И мой старый знакомый. — Ирэн, чёрт возьми! КТО? Шерлок на нее почти рычит, а в висках стучит только нелепое: кто опять осмелился влезть, помешать, всё нарушить, разбить только наладившуюся гармонию, кому надо копаться в чужом белье и его личных делах? Кого стереть в порошок, запугать, задавить собственной силой? Уничтожить? — Себастьян Моран. Вся злоба разбивается об это имя и утопает в нём. В этом имени, которое сейчас плещется и разливается океаном в тёмных зрачках Ирэн, расширенных то ли от полумрака, то ли того, о чём Шерлок и даже думать не хочет, будто само понятие страха и личность Ирэн Адлер находятся в каких-то параллельных плоскостях, не пересекаются. Но тем не менее. Себастьян Моран — старая-старая ошибка, глупость, которую детектив пытался все эти годы простить, в первую очередь, самому себе, а уж потом — настоять на вежливом умолчании и Майкрофта, для которого эта «помеха на линии» стала источником куда больших морально-этических проблем, чем обычно. — И чем он тебя так убедил? — теперь в голосе мужчины нет ни капли иронии, только лёд. — Достаточно убедительный шантаж на основе информации, которая может разрушить мою жизнь. Точнее, то, что я пытаюсь сейчас снова наладить. — Только может разрушить или разрушит? — Думаю, для второго у них рычагов теперь достаточно. Между ними повисает тишина и какая-то безысходность. Шерлок думает о том, что этот сценарий, по сути, повторялся в их истории уже много раз, только сейчас появилась какая-то чудовищная переменная, которая всё меняет. Моран ли? Эта новая информация ли? Он, кажется, не понимает, не улавливает сути. На мгновенье в голове проскакивает мысль, что если бы тут был Джон, то он бы сразу это понял. Но Шерлоку для того, чтобы привести мысли в порядок и попробовать понять требуется дотянуться до пачки сигарет (о, как предусмотрительно!) и сделать первую затяжку. Эта переменная — сама Ирэн. Их отношения. Этот город, уже который месяц проверяющий их вдвоём на прочность. Внезапно Шерлок видит в Этой Женщине, той-которая-так-много-значит, просто женщину, стоящую у окна, и в очередной раз загнанную в угол. Видит женщину, которая пыталась выбраться из опутавших её сетей все эти годы, сделала невозможное, переступила через себя, через свою суть, смогла простить это себе, и снова оказалась перед выбором с одним вариантом ответа. Суть в том, что рядом с этой женщиной — он. И тут его осеняет ещё одна мысль, от которой мороз пробегает по коже. Холмс, не давая себе додумать, произносит, как можно более спокойно: — И что ты решила? — Ну, я стою здесь, рассказываю тебе о том, что произошло. Как ты сам думаешь? Шерлок слегка улыбается: — Надеюсь, ты не из тех, кто в этот раз играет по правилам. — С меня взяли слово, думая, что я его безоговорочно сдержу. Но как минимум, ты сейчас на моей стороне в отличие от прошлого раза. Майкрофт и Себастьян Моран в коалиции против Ирэн — звучит чудовищно, главным образом потому, что старший Холмс всегда или почти всегда старался быть на одной стороне шахматной доски вместе с братом. Сейчас же, переходя на другую сторону вместе с отъявленным преступником только для того, чтобы вывести из игры Ирэн, он демонстрирует невероятный уровень отчаяния. — Что в этот раз? Что ты натворила и чем именно тебе угрожают? — Шерлок подходит к Ирэн, заглядывая ей в глаза, пытаясь разглядеть там что-то похожее на правду, но видит только смятение. — Я не могу сказать, — Ирэн облизывает губы, привставая на носочки, заглядывает ему в глаза. Её ответ вызывает у мужчины нервный смешок и кучу вопросов, но бархатный голос и прохладные ладони, привычным жестом очерчивающие скулы, успокаивают. — Я не могу рассказать всё, и не буду. Всю правду ты услышишь от брата. — Неужели так будет лучше? — Да. — Коротко отвечает женщина. — Потому что нужна будет твоя реакция. Настоящая, искренняя. – Она поясняет, – Для того, чтобы иметь преимущество перед ними, нам надо самим их обмануть и запутать. Ирэн убирает руки и снова поворачивается к окну. — Что мне нужно знать? — Моран, знает, что я сдала тебе когда-то информацию о нем, а сейчас он передал твоему брату моё досье, которое собрал лично Мориарти. Вероятно, скоро тебе его покажут с большим удовольствием, — объясняет она. — Забавно, что ты до сих пор считаешь меня ханжой, способным оскорбиться каким-то фактом из твоего славного прошлого. — Ты сноб, но никак не ханжа, мой милый. Это я знаю, — Впервые за вечер Ирэн возвращает себе знакомый игривый тон в ответ на простой жест мужчины, который подходит к ней сзади, мягко кладя руки на талию, обнимая. Она наконец-то расслабляется по-настоящему. От Ирэн Адлер пахнет смесью разных духов. Шерлок прикрывает глаза и слой за слоем разбирает эти запахи: мужские духи на одежде явно для маскировки, сзади у шеи – её любимый парфюм, который она любит наносить после душа, от волос детектив слышит запах какого-то дорогого средства для укладки. А на толстовке всё ещё заметен едкий запах средства из химчистки, которым обрабатывают вещи в секонд-хендах. И когда он её обнимает, эта какофония образов и разных обличий смешивается, превращается во что-то индивидуальное, свойственное только ей. К её прошлому он ревнует очень. Как и к любому мужчине и к любой женщине, которые к ней когда-либо прикасались. Но только в самой нерациональной степени — он ревнует к ним, потому что он сам случился позже. Потом — ревновать почти не к кому. У них было достаточно времени вместе, и он готов ей дать ещё столько же, если не больше, пока она готова быть с ним. Её холодные пальцы переплетаются с его. — Так вот, я не беспокоюсь о том, что ты там увидишь какие-то имена или факты обо мне, связанные с бывшей профессией. По большому счёту, самое важное, что там есть, не имеет отношения к похождениям Ирэн Адлер из Белгравии. Моран продал другой более важный секрет твоему брату. Я снова становлюсь практически персоной нон-грата в городе и в стране с тем только нюансом, что не в правилах твоего брата отменять свои же приказы. — При чём тут мы? — Шерлок думает, что в жизни не задавал так много наводящих вопросов без единого варианта ответа. — Это вытекает из предыдущего факта. Держать рядом опасного человека Майкрофту, возможно, было бы удобно, но не тогда, когда дело касается младшего брата. Он просто боится моего потенциального влияния на тебя. Другого объяснения у меня нет. — Ты сказала, что Моран продал твой секрет Майкрофту, в обмен на что? — Не знаю, Себ мне не сказал. Сказал только, что считает нужным меня предупредить... Но я не думаю, что это деньги. — Себ? — Шерлок отстраняется от Ирэн, переходя на другую сторону площадки. Что-то в этом простом обращении возвращает его на несколько лет назад: такой же мёд в голосе, такая же скрытая бравада, так легко и буднично это имя соскальзывает с её губ. Это имя подхлестывает старые воспоминания и почему-то снова неприятно укалывает, вызывая больше, чем просто раздражение из-за вынужденной недосказанности. — Это Джим любил светиться везде, а Себ — закрытый человек. Только ли напоминание о том, что Шерлок, на самом деле, не прикончил Морана много лет назад? Или что-то большее? — Какие у вас с ним счёты? — настойчиво и на тон выше обычного спрашивает он, второй раз за вечер и не думая сдерживаться. — Хм, я уже сказала: я помогала тебе, делилась всей известной информацией, сдала тебе его координаты, когда ты расправлялся с сетью его босса. Помнишь? — Личный киллер Джима Мориарти знал это и не прикончил тебя сразу? Предпочёл играть в загадки и предлагать что-то моему брату? Почему-то на этот вопрос Ирэн отводит глаза, кокетливо отвечая: — Считай, что я просто удачливая… Но этот тон оказывается неуместным. — Да уж, — о чём-то задумавшись, саркастично откликается детектив, — Один дурак мчится в Карачи спасать, другой — спускает с рук то, что приводит к его попытке убийства. Какая удача! — Будь ты чуть поближе, получил бы по губам за такие слова, — отрезает женщина, яростно сверкая на Шерлока глазами. — Да? — Да, — Ирэн подходит к нему и притягивая лицо руками яростно целует в губы. Едва поцелуй, почти укус. — Сволочь. Её порыв разливается в Шерлоке цепочками химических реакций, которые он ощущает физически: сбитое дыхание, покалывание на кончиках пальцев, пресловутая лёгкость, ощущение эйфории. Абсолютная радость и в то же время — горечь момента. Женщина пытается выпутаться из рук детектива, а он не хочет отпускать. — Наконец-то, впервые за вечер ты похожа на себя, — говорит он с намеренной нежностью. — Злая стерва? Мило. — Мне нравится. — Знаю, — одними губами шепчет Ирэн, оставляя на его щеке поцелуй, теперь уже лёгкий и примирительный. Она снова отходит от него к окну: ей начинает надоедать это замкнутое пространство, эта готическая мрачность, когда на улице так свежо и прохладно. Хочется выпить. Ну, или хотя бы, закурить. Она достаёт из пачки сигарету и, облокотившись на подоконник, задумчиво закуривает. Сигарета в её тонких пальцах смотрится кадром из нуарного фильма, даже если она в нелепом худи. Он думает, о её нетленной цитате о том, что маскировка — это всегда автопортрет. Чувствует ли она себя сейчас беспомощным подростком? Едва ли. Скорее, личностью в тени, и — детектив почти довольно хмыкает на свою догадку — таким вот фанатом Шерлока Холмса, который просит ответа на свои вопросы, надеется, что он поможет распутать запутанное дело. Вот только Шерлок Холмс привык иметь дело с настоящими тайнами, а не с интригами, загадками, которые нельзя разгадывать, намёками, которые запрещено раскрывать. Будь Ирэн Адлер его клиенткой — он бы выудил у неё все признания путём самых бесстыжих манипуляций. Но только она не клиентка. Как будто отвечая на его мысли женщина подводит итог их беседы: — Чтобы сохранить то, что есть между нами, нам надо доверять друг другу. Ложь недопустима. Я пришла к тебе сюда, и я не совру и не предам. Я сказала, зачем нам более выгодно, чтобы ты не узнал всей правды сейчас от меня. Завтра, послезавтра через неделю ты сам всё поймешь и сложишь свои кусочки пазла. И может быть… хм, придумаешь, как нам быть дальше. Но если это всё же так невыносимо, можешь спросить, что хочешь. Можешь задать любые вопросы. — У тебя что-то было с Мораном? — спрашивает Шерлок и потом, с отвращением к самому же себе, добавляет: — Что-то чрезвычайно интимное? — Ты имеешь в виду секс? — Да. — Нет. — Хорошо. Шерлок пару минут сверлит пустым взглядом стену рядом с Ирэн и вдруг добавляет: — В целом, это верная тактика. — Что? — Заставить их поверить, что наши отношения… хм… далеки от идеала. — Если ты будешь играть в «о, это только секс», нам не поверят, — перебивает его женщина. — Да, конечно. Поэтому надо действовать тоньше, быть на шаг впереди и дать понять, — Детектив в экстазе складывает руки в коронном молитвенном жесте, — Что у нас не всё было гладко. Что у нас разлад, ревность, возможно, даже, измены. Что ещё там бывает? Надо будет спросить у Джона! Идём! — Куда? — хмурится Ирэн, в душе радуясь изменению настроения своего партнёра. Их унылый диалог, в котором больше вопросов, чем ответов, её утомил едва ли не больше, чем весь сегодняшний день. — Вызову нам кэб. Надеюсь, у тебя действительно там каблуки и приемлемая верхняя одежда: я планирую высадить тебя на Вест Энде. Сегодня идёт «Призрак Оперы», и ты успеваешь на второй акт. — И как ты догадался? — спрашивает Ирэн, когда они спускаются по лестнице вниз. Холмс берёт её рюкзак, прикидывая: — Судя по весу, и исходя из практических соображений, это что-то вроде шубы из эко-меха, потому что не мнётся. Хороший выбор, но интересно, как ты её туда засунула. — О, это я умею, не сомневайся! — Так вот, у тебя в заднем кармане джинс кроме помады, ещё и украшения, которые не являются твоим повседневным выбором. Довольно массивные серьги, например. Вывод — планируешь наряжаться на бегу. Далее, причёска. Ты делала её не на скорую руку: слишком много лака. Низкая причёска позволяет не только спрятать волосы, но и подойдёт под вечерний наряд. Толстовку можно легко снять и оказаться в чём угодно подходящем для театра, куда ты сейчас и направишься. Позволь купить тебе билет. Я не поклонник мюзиклов, в отличие от тебя, так что… — Хмм, начать разыгрывать нашмаленький спектакль можно уже сейчас, — с передавшимся от неугомонного детектива энтузиазмом подхватывает Ирэн Адлер. — Да. — Шерлок, — у самого выхода Женщина останавливает его. — Что? — Возможно, мы последний раз видимся так… Холмса, чей мозг снова включился в социально активный режим, эта озвученная мысль застаёт врасплох, и он едва не врезается в дверь, осознавая жестокую правду этих слов. Что-то скоро будет раскрыто, скоро они не смогут видеться просто так, скоро их ждут новые испытания. Возможно, интересные, но, возможно, страшные и заставляющие сомневаться друг в друге. — Несколько лет назад я перестал давать клятвы — они не работают; я не верю ни в бога, ни в дьявола, так что даже не могу помолиться за наши беспокойные души, и может быть, я иногда не верю тебе, но я верю в тебя. И в себя рядом с тобой я тоже когда-то поверил. И верю. И буду верить. После долгого поцелуя, в котором, кажется, растворяются все сомнения, споры, вопросы и неуверенность, Ирэн задумчиво произносит: — Знаешь, ты снова изменил свой же рейтинг. — Какой? — У меня есть свой собственный рейтинг твоих признаний в том что-нельзя-называть. Так вот, теперь это признание — моё самое любимое. — Чудно-чудно, не планирую останавливаться, — детектив ободряюще подмигивает и толкает дверь, пропуская спутницу вперёд. Ирэн улыбается — ей становится намного легче переживать это затишье перед бурей не в одиночестве. И хотя Шерлок Холмс при всей своей гениальности, не может знать, что ждёт их дальше, в тишине такси он даёт себе обещание подумать об этом разговоре и оценить его позже. Ему кажется, что эта встреча несёт особую ценность. Как и все их секретные встречи.__
Позже, перед Театром Её Величества останавливается кэб, чтобы высадить оттуда пассажира. Леди на высоких каблуках, укутанная в лёгкую пушистую шубку, выпархивает из такси и торопясь, проходит в здание. Она как раз успевает на второй акт: «Маскарад! Спрячь лицо, чтоб от жизни этой скрыться!».