One pill makes you larger
And one pill makes you small,
And the ones that mother gives you
Don't do anything at all.
Jefferson Airplane — White Rabbit
***
Ирэн Адлер всегда считала себя профи в том, чтобы начинать всё заново. Любовь к опасным занятиям и авантюризм, который с юности не давал покоя, обязывали. Как минимум, дважды ей приходилось начинать всё с нуля, а если считать просто расставания с людьми, переезды, смены локаций и кругов общения, такие события сложно было сосчитать. Перемены давались ей легко. Относительно. Естественно, Ирэн не была полностью неуязвимой, она, как и все люди, расстраивалась, злилась, переживала, тревожилась и нервничала из-за отсутствия стабильности и определенности. И со временем у неё выработался особый ритуал, который был необходим для того, чтобы восстановить моральные силы после событий, меняющих вектор её привычной жизни. Поэтому после того, как вертолёт унёс практически бездыханного Шерлока Холмса со злосчастного острова в руки лучших хирургов Британии, Женщина скинула не свой домашний лондонский адрес водителю, любезно предоставленному МИ5, а координаты местечка в паре часов езды от города. Потому что она не знала, как всё обернётся на этот раз. Как только её ботинки ступили на промерзшую землю, лицо обдул свежий, чистый ветер, а вдалеке, в начинающих сгущаться сумерках она увидела красивое здание старинного поместья, а ныне — загородного отеля, ей стало немного легче. Ей нравилось, что она может остановиться тут сразу же, приехав без вещей, не вызвать лишних вопросов персонала. Платиновая карта с оплатой на три дня вперёд, идеальное пальто от Маккуина и особая, присущая лишь немногим, манера держаться делали своё дело. Поместье Коули — её убежище на эти несколько дней. И дело, стоит признаться, не только в деньгах. Она чувствует себя здесь своей. Конечно, она талантлива в том, чтобы изобретать новые личины, запутывать, играть с образами, может виртуозно подделать акцент и изменять детали внешности, но даже учитывая, что в каждой маскировке всегда есть часть её самой, только здесь, в Британии, она чувствует себя по-настоящему дома. Такого не было ни во Франции, ни в Италии, ни в Восточной Европе, нигде. И почему-то всегда именно здесь случаются определяющие её жизнь события. Что-то снова случилось там на острове; она чувствовала это, когда проводила долгим взглядом медицинский вертолёт, когда Джон пожал ей руку, и когда ей пришлось столкнуться с колким взглядом Майкрофта Холмса, когда она садилась в машину. Завершился какой-то очередной круг событий. И это то, о чём стоит подумать. Потом. Усталость в полной мере догоняет Ирэн уже в машине, но то, что ей сегодня удастся заснуть — не факт. Горячая ванная в номере с лучшим видом на парк и отличное вино никогда не подводят. Немного расслабившись, Женщина надевает пушистый халат с гравировкой отеля и решает закончить необходимые дела перед тем, как отправиться в постель. Стоит позвонить и написать несколько сообщений нужным людям. Список одежды и вещей — для милашки на ресепшене её апартаментов в Лондоне, которая поможет собрать и отправить сюда на такси всё необходимое. Мэгги, кажется, или Мелани. Щедрые чаевые в виде благодарности редко подводят, даже если едва можешь вспомнить нужное имя после событий дня. Умнику Биллу Уиггинсу — личная просьба, — узнать данные и контакты врачей, которые лечат младшего Холмса. И, конечно же, холодное сообщение для бывшей подружки, Софи: «Твой брат жив, с тобой свяжутся. Договорённости — за мной. Свои ключи и компьютер для моей новой помощницы оставь на кухне». Его пришлось переписать несколько раз. И этот факт Ирэн чрезвычайно бесит. Сначала она хотела сказать бывшей компаньонке что-то более ободряющее, что могло бы ей помочь в ближайшие несколько дней меньше переживать о своём будущем, но потом вспомнила, что в своё время ей никто не помог, и оставила эту идею. Также не лишнее — дать понять, какое место та занимает в системе ценностей Ирэн. Помощница, которую всегда можно заменить. Все ответные голосовые от Софи в мессенджере остаются непрочитанными. Мысли о здоровье Шерлока тревожат больше всего, и Ирэн до последнего крутит в пальцах телефон, порываясь написать Джону, но останавливает себя. Детектив, наверняка, в хороших руках. Старший брат не позволит, чтобы с ним что-нибудь случилось. При этой мысли усталость всё же достигает цели и, после опустошающего и тяжёлого дня Женщина всё же забывается глубоким сном без сновидений. Рано утром первое, что она видит — несколько сообщений от Уиггинса с именем врача и информацией о здоровье Шерлока. Знаменитому детективу в забавной шляпе ничего не угрожает, хотя потребуется отлежаться несколько недель в больнице под присмотром медиков. Женщина улыбается с облегчением, вспоминая, каким невыносимым может быть болеющий младший Холмс. Персоналу придётся несладко. Она понимает, что уже скучает по своему мужчине, ведь нормально они не общались уже очень давно. Надо отправить ему цветы. Улыбка сходит с лица, когда Ирэн вспоминает вчерашний день снова, ярко отчётливо, в деталях. Ненужные и деструктивные мысли она решает отогнать свежим утренним воздухом. Ирэн выходит на террасу отеля, кутаясь в пушистый халат, вдыхает морозный воздух, расправляет плечи, смотрит на убегающую вдаль перспективу поля и зимнего леса, и понимает, почему вообще это всё — остаться в Лондоне и Британии — всегда было таким важным. И что остальное — пожалуй, отошло на второй план. Она сделала абсолютно всё, чтобы вернуться сюда. А почему именно здесь она ощущает запах свободы? Ответ, наверное, таится в её прошлом. Её всегда манили впечатления детства о бескрайних полях, о старинных зданиях, об их легендах, призраках. Она не была мистиком, но ей нравилась жизнь, наполненная этим. А также вековыми ритуалами, которые скрепляли быт; традиционные чаепития, бесконечные памятные даты. Ей нравились эти семьи. Это были строгие и чопорные в обществе люди, всегда с прямой спиной и запасом острот, но внутри у них таилась особая нежность. Они все были по-своему ранимы, трогательны и зависимы. Именно это общество всегда готово было приоткрыть для неё дверь, даже пустить в спальню, но никогда — дальше. Это общество всегда было самой большой загадкой для неё. А она, в принципе, очень любит сложные загадки. Размышления Ирэн прерывает стук в дверь: привезли её вещи. Что ж, уединённый отдых в деревне становится ещё приятнее, когда в её руки попадает внушительных размеров косметичка, кожи касается нежнейший кашемировый свитер, а на туалетном столике оказываются любимые духи. Милые сердцу и такие необходимые мелочи поднимают настроение, и Женщина приходит в лобби отеля уже практически отдохнувшей. Окончательно перезарядиться помогают спа и шикарный закрытый бассейн. После обеда Ирэн, наведавшись в библиотеку отеля и взяв оттуда томик Льюиса Кэрролла, уютно укутавшись в плед, устраивается на веранде с видом на парк, когда замечает, как на одной из подъездных дорожек останавливается чёрный автомобиль с правительственными номерами. События прошлого дня, которые женщина так тщательно пыталась отгонять из мыслей весь день, снова возвращаются. Она разочарованно вздыхает и намеренно отворачивается от авто, делая вид, что ничего не заметила. Жаль, только книга перестаёт быть интересной. Намного интереснее вид Майкрофта Холмса, который с видимым неудобством пробирается к ней в своих начищенных туфлях, явно не предназначенных для загородных прогулок. Зрелище в высшей степени занимательное. — Какая приятная неожиданность, мистер Холмс! — Ирэн с нескрываемой иронией обращается к мужчине, когда он, наконец-то добирается до неё. — Неужели решили отдохнуть за городом или же специально меня искали в этой глуши? — Не обольщайтесь. Когда привычки на поверхности, вас не так сложно потерять из виду. — Шли по дорожке из пятидесятифунтовых бумажек? — Не пришлось: водитель сообщил о вашем местоположении. Обмен колкостями вызывает у Ирэн искреннюю улыбку, и она взглядом приглашает старшего Холмса сесть в соседнее кресло. — Необычно видеть вас воочию, — произносит она. — Взаимно. — Мужчина кидает взгляд на собеседницу, не без сожаления добавляя, — Приключения идут вам на пользу. Ирэн лишь пожимает плечами, назвать «приключением» всё произошедшее, можно, но то, что это приносит ей пользу — едва ли. Разве что, старший Холмс смотрит на её внешний вид слишком поверхностно. — Вероятно, вы хотите знать, как обстоят дела у Шерлока? — Снова начинает разговор мужчина и не без удовольствия замечает, как Ирэн становится чуть бледнее, когда он произносит имя брата. Однако улыбка на лице и игривый взгляд, исчезают лишь на мгновение, она отвечает, приподнимая бровь: — Мистер Дэвис — один из лучших хирургов Британии, я не сомневаюсь в его способностях. Даже доводилось когда-то общаться, в прошлом. — Надеюсь, мелкая моторика не пострадала, когда вы его связывали. — Что вы, мы виделись на обычном светском приёме, он не в моём вкусе, — пожимает плечами Ирэн, не удерживаясь, впрочем, от кокетливых нот в интонации. — Тем не менее, вы осведомлены, это чудно, — Майкрофт равнодушно отводит взгляд вдаль и лишь слегка невесело ухмыляется. — О, всё намного проще, чем кажется… Ирэн ухмыляется, что слово «чудно» звучит из уст собеседника как ругательство. Стоит учесть его неприкрытый сарказм и недовольство тем фактом, что информация о здоровье детектива просочилась к ней в числе первых даже на расстоянии. — Учитывая огромное количество дел и сложностей, с которыми мне, увы, пришлось столкнуться, я не буду ходить вокруг да около и спрошу напрямую, — старший Холмс поворачивается к Ирэн, смотря на неё колким немигающим взглядом. — Что вы, мисс Адлер, в действительности, хотите от моего брата после всего произошедшего? Майкрофт неслучайно называет её фамилию, произнося слово с нажимом, она это знает. И неслучайно в разговоре всплыли отсылки к её прошлому. Всем своим видом мужчина даёт понять, что якобы видит её насквозь и ни о чём не забывает. «Мисс Адлер» для него — это до сих пор опасная женщина, которая всё делает ради собственной выгоды. — Я бы могла ответить «ничего», но, боюсь, я бы слукавила, ответив так. И вы бы меня раскусили. Майкрофт скептически приподнимает бровь, будто отвечая: «Разумеется». — Но, будьте спокойны, Майкрофт Холмс, — Ирэн произносит его имя с таким же нажимом, как он произнёс её — ранее. — Ничего материального от вашего брата и даже от вас мне не нужно. — Но, вы спасли моему брату жизнь. — Считайте, что вернула ему долг десятилетней давности. Старший Холмс не удовлетворён ответом, и весь его вид, от нахмуренного лба до кончиков пальцев, которыми он задумчиво постукивает излюбленную рукоять трости, говорит об этом. — А вы думаете, что ваш брат спас меня в Пакистане и скрывал от вас так долго тоже ради собственной выгоды? — С неприкрытой иронией и некоторым вызовом спрашивает Ирэн. Ей начинает надоедать этот бестолковый разговор, наполненный завуалированными обвинениями в её сторону. — Мой брат — романтик. — С ощутимым скепсисом констатирует старший Холмс. — И в детстве больше всего хотел быть пиратом. Вы лишь осуществили его мечту. — Стоит сказать, у меня всегда это прекрасно получалось, — приходит черед Ирэн меланхолично улыбнуться. — Мой брат к вам привязан, и если вы утащите его на дно… — Знаете, Майкрофт, — Ирэн всё же повышает голос, перебивая мужчину, встаёт со своего места. — Я поражаюсь вашей внутренней слепоте. — Теперь она смотрит на его сверху вниз. — Ваш брат, за эти несколько лет стал настоящим мужчиной, а вы и не заметили. Есть ли в этом и мой вклад? Да. И уж поверьте, я говорю не о сексе. — Женщина пожимает плечами, продолжая вонзать ледяной и возмущённый взгляд в своего собеседника. Майкрофт же полностью оправдывает своё прозвище «Снеговик» и выдерживает речь с ледяным спокойствием, даже когда она продолжает: — Я не верю в вечную любовь и вот это вот всё, но да, так получилось, что я тоже привязана к вашему брату. И если что-то произойдет в наших отношениях, поверьте, я позабочусь о том, чтобы не утащить его «на дно». — Женщина ухмыляется, цитируя Майкрофта, — Потому что он, прежде всего, прекрасный человек. Возможно, лучший из всех, с кем мне доводилось общаться. И да, именно по этой причине я постараюсь не разбивать его сердце, а не потому что об этом попросил его старший брат. Ситуация, в которой Ирэн повышает голос на Майкрофта Холмса aka Британское правительство, является в высшей степени неприемлемой, но почему-то её тирада пригвождает его к креслу. Он смотрит на неё снизу вверх и видит не только гнев в её глазах, но и искренность. Это его, хоть и не в полной мере, но устраивает. Встать со своего места в ответ, приблизившись к этой фурии вплотную — почти невыполнимая задача, но мужчина всё же встаёт, отвечает ей таким же пронзительным взглядом и бескомпромиссно-холодным: — Отрадно, что вы поняли мою главную мысль. — Он отводит взгляд, и Ирэн видит, что его глаза теперь смеются: Майкрофт очень доволен тем, что смог вывести её из себя. — А теперь, позвольте мне покинуть вас. — Знаменитый зонт-трость вонзается в промёрзшую землю. Женщина отстраняется от него как от огня. Впрочем, сохраняя непроницаемое лицо. — Кстати, записи с камер в тюрьме, в которой вы так героически себя повели, — как бы вскользь бросает он, уже направляясь к машине, поэтому Ирэн приходится пойти за ним, чтобы услышать, — Удалены мною лично. Надеюсь, впредь мне не придётся «подчищать» и за вами неудобную информацию. Уже когда чёрный автомобиль удаляется по дорожке, выложенной гравием, Ирэн вспоминает, что даже не выяснила, каких действий в дальнейшем требует от неё Большой Брат, планирует ли привлекать к работе. И ещё понимает, что не принесла дежурных соболезнований семье Холмсов. Весь этот острый диалог выбивает её из колеи, она чувствует себя несдержанной капризной девчонкой, которая сорвалась на старшего. Но что-то ей подсказывает, что даже резким и импульсивным ответом Майкрофт хотя бы отчасти остался удовлетворён. Догадки подтверждаются, когда через пару часов Женщина проходит через лобби на ужин, и администратор с радостью сообщает, что её пребывание в отеле полностью оплачено на неделю вперёд «её работодателем». Что же, Майкрофт Холмс в полной мере является одним из тех, кого относят к британскому обществу. И пусть их отношения далеки и от идеальных рабочих, а, тем более, от родственных, и его загадку она когда-нибудь разгадает. Одна или с кем-то. Эта мысль вызывает у Ирэн такую знакомую многим хищную улыбку.