***
— Паша Хазрет Лери, я же прекрасно знаю, что мой сын не может претендовать на престол. Зачем же вы позвали его в столицу? Допустим, с одним восстанием он справился, убедил этих нелюдей успокоиться, — взволнованно говорила Гюльфем султан, стоя в кабинете Ибрагима, — но что будет в следующий раз?! Вдруг его убьют?! — Госпожа, я не допущу этого! Клянусь вам, вы можете быть спокойны, — уверенно ответил Ибрагим. Хотя сказал он это не из большой веры, а скорее желания поскорее выпроводить навязчивую госпожу. — Я надеюсь, паша, — произнесла Гюльфем и покинула комнату. Ибрагим облегченно вздохнул. В последнее время он стал нервным и раздражительным. Столько всего было в его голове, столько проблем надо было решить. Тело уже не слушалось его. Руки дрожали, голова жутко болела. А когда к нему заходили незванные гости и начинали навязчиво говорить о своих проблемах, паша еле сдерживал свой гнев и обиду на мир. Без падишаха ему было тяжело, он чувствовал его отсутствие сильнее всех, а выздоровления желал не меньше. Именно поэтому большую часть времени визирь тратил на поиски лекарства. На границе было спокойно. Персы не предпринимали никаких действий, это одновременно настораживало и радовало. Одной заботой меньше.***
Черноволосая хасеки места себе не находила. Моталась из стороны в сторону, в надежде, что какая-нибудь хитроумная идея посетит ее голову. — Ибрагим паша! Он настолько обнаглел, что никого не подпускает и близко к султану! Шайтан! Дьявол! Как же я его ненавижу! — яростно проговаривала Фирузе, сидя на диване в своих покоях. Ее ноги тряслись от злости. Неистовый гнев овладевал ею вот уже который день. — Думает, что притащил сюда хромого шехзаде и сумеет меня остановить?! Истеричный смех разнесся по комнате. Ее глаза сияли от лютой агрессии. — Я их всех уничтожу. Я уничтожу каждого, кто встанет на моем пути. Клянусь жизнями моих шехзаде!***
Наступила ночь. Солнце оставило свой пост, и теперь на небе господствовала луна. Ибрагим стоял на балконе и с болью в глазах, с усталым лицом смотрел на звезды. Время от времени он тяжело вздыхал, опускал голову, чтобы вытереть поступившую слезу, и снова устремлял взгляд наверх. Он словно ждал, что небесные светила подарят ему ответы на все вопросы, или по крайней мере немного сил, чтобы он сам их отыскал. Визирь был совершенно один. Среди тысяч страж и слуг, господ и пашей его душа тосковала по двум самым родным ему человека. Если в отсутствии одного он не имел причастности, то вторую собственными руками вырвал и отдалил от себя. Из-за этой мысли его дыхание участилось. Он открыл рот и быстро начал глотать воздух. — Паша, вам нехорошо? Голос Валиде султан немного отвлек его от раздумий и привёл в чувство. — Госпожа… — он судорожно вытер слезы и поклонился. — Ибрагим. Тебе необходимо отдохнуть немного, — заботливо сказала валиде. Теперь то она видела, насколько Ибрагим предан семье. Все прошлые предрассудки на его счет у нее безоговорочно исчезли. — Госпожа, все хорошо, не волнуйтесь, — Ибрагим пытался казаться сильным, но у него плохо получалось. От чуткой Валиде невозможно было что либо утаить. Именно поэтому паша и рассказал ей о намерении персов и о плане с Хюррем. — Есть какие-то вести от Хюррем? — сменив тему, спросила мать султана. — Пока что ничего полезного, — с досадой ответил Ибрагим. — Ибрагим, если мой сын проснётся и не увидит эту девушку рядом с собой, ему станет еще хуже, — султанша вздохнула и продолжила, — поэтому прошу тебя, если ее нахождение там не несёт нам пользы, прикажи ей вернуться домой. Валиде с надеждой посмотрела на зятя. В ее голосе он почувствовал мольбу о помощи. — Конечно, госпожа. Я обещаю, если в ближайшее время нам не поступит нужная информация, я отменю миссию. — Хорошо, хорошо, — Валиде немного успокоилась, а потом добавил,а — и еще кое-что. Ибрагим, я думала о своем внуке. Мустафе. Он был совсем маленьким, когда покинул свой дом. Он наверняка не помнит нас. Нашу любовь... — на глаза госпожи просочились слезы, — одному Всевышнему известно, что ему наговорили об отце, о семье! Я уверена, если мы поговорим с ним, войну удастся остановить! — Госпожа, я думал над этим. В скором времени я так и сделаю, запрошу дипломатическую встречу. Нам нужно просто немного подождать, и дать Хюррем возможность разузнать полезную для нас информацию. Валиде больше ничего не сказала. Она кивнула и удалилась.***
В это время в Персии Хюррем готовилась к ночи с шахом. Утром после завтрака он пригласил ее к себе. — Ну вот Хюррем, настал тот час. Это твоя возможность проникнуть в самое сердце шаха, и выявить все его тайны. Из-за этих слов ей стало как-то не по себе. Сердце кольнуло. Вот опять она стоит перед зеркалом, и готовится завоевать сердце еще одного падишаха. Любая другая на ее месте бы ликовала. Но не она. Как она могла радоваться, когда ее сердце принадлежит совсем не повелителям мира. Оно навеки вечные отдано сыну рыбака из далекой Парги. Хюррем пыталась забыть, пыталась вырвать это чувство, уничтожить. Когда она была с султаном, ей казалось, что она смогла полюбить другого. Но все это было иллюзией. Слепая страсть и желание отомстить всем вокруг. Именно здесь Хюррем прекрасно осознала, что любит султана лишь как отца своего ребёнка, и привязана к нему только из-за его бесконечной любви и искренности к ней. — Пора, — послышался голос служанки. — Хорошо, я готова. Хюррем застегнула правую серёжку и, последний раз поправив волосы, вышла из покоев. Ее шелковое платье белого цвета с золотыми полосами идеально сочеталось с шикарной шевелюрой. Когда она шла, легкий ветерок колыхал подол платья и оголял тонкие лодыжки. Она не надела туфли. Шла босиком, чтобы почувствовать вкус нового дворца, который она должна покорить. И вот она уже стоит напротив комнаты. Лишь тонкая деревянная дверь отделяет ее от человека, к которому она успела проникнуться. Произошло это невольно или под давлением обстоятельств, ей не было известно. Сердце трепетало. Она прошла через порог и застыла. Увидев шаха, стоящего лицом к лицу к ней, Хюррем невольно улыбнулась. Волна умиротворения прошлась по телу. Она успокоилась. Поклонилась и сделала пару шагов вперед. Не успела она поднять головы, как рука Мустафы коснулся ее подбородка и приподнял ее личико. — Мой ангел, — он произносил это слово с такой любовью, что Хюррем поначалу думала, это игра воображения, иллюзия ее сознания. Он взял ее за руку и повел к кровати. Усевшись на край, он опустил ее на свое колено и поцеловал нежную ручку. — Моя Хюмашах, почему у тебя такие холодные руки? — обеспокоенно спросил шах и начал их греть своим дыханием и поцелуями. Хюррем улыбалась. Его забота грела не только руки, но и душу. Она потянулась к нему и прикоснулась к его устам своими пухлыми губами. Мустафа засмеялся. Ему так понравился ее внезапный такой жест, что он быстро схватил ее и, опустив на кровать, стал щекотать. Смех Хюррем разнесся по комнате. — Перестань, перестань! — сквозь хохот и слезы вскрикивала Хюррем. — Не отпущу, я тебя съем! — Мустафа злобно рассмеялся и начал ее покусывать. Оба резвились как дети маленькие. Мустафа щупал ее за щеки и жадно целовал смятую мордашку девушки. Она руками теребила его волосы и толкала в грудь, но не сильно, чтобы не сделать больно. В какой-то момент она выскочила из его лап и побежала к балкону, изливаясь хохотом. Мустафа тоже вскочил с постели и кинулся к ней. Она была уже у перил, когда тот подбежал и прижал ее к столбу. — Ты хоть представляешь, что творится во мне, когда ты рядом? — почти шёпотом, почти касаясь ее губ проговорил Мустафа. Хюррем покачала головой. Он впился в ее сладкие губы и стал целовать так пылко, словно не мог насытиться. Так продолжалось всю ночь.***
Новоиспеченная наложница шаха проснулась с первыми лучами солнца. Сначала она испугалась, что проспала, но увидев рядом крепко спящего Мустафу, с облегчением вздохнула. Первое, что пришло ей в голову, это воспоминания. Об их ночи. Ей никогда не было так хорошо, никогда и не с кем. Это немного пугало, но тело Хюррем не могла обмануть. Она до сих пор чувствовала его прикосновения по всему телу. От кончиков пальцев до глубины груди. Все горело обжигающим, но приятным пламенем. Каждой молекулой она тянулась к нему. Если бы не ее железная сила воли, она бы кинулась на него в эту же секунду. Но Хюррем быстро потрясла головой и словно холодным потоком вспомнила свое предназначение. Она медленно встала с постели и стала всматриваться. Для начала девушка решила посмотреть, что находится на полках. Она медленно и тщательно осмотрела там все и решила перейти к столу. Присев на стул, медленно открыла ящик. Там было столько бумаг, что захотелось сейчас же все оставить. Но нет. Хюррем сняла стопку и с застывшим дыханием стала листать. Непонятные отчеты государственных мужей, сведения о налогах, списки какие-то, своды законов, но ничего. Абсолютно ничего про войну с османами. Во втором ящике тоже было пусто. Положив все обратно, Хюррем невольно задумалась. А может он и не собирался ни на кого нападать? За все это время во дворце, она не слышала и намека на войну. Хюррем вся скривилась и нахмурила брови. Губы сжались и неприятный холодок прошёлся по телу. А что же дальше? Допустим, им удастся урегулировать все мирно, а что будет с ней? Просто сбежит и исчезнет из его жизни? А если он узнает ее, когда окажется в Топкапы. «Успокойся, Хюррем! Это невозможно!» — девушка мысленно отругала себя и, не выдержав давления, выбежала из покоев.